Команда проверенных в боях военных состояла из главного рулевого, связного, бомбардира и тактика. По правую руку от капитана стоял верный старший помощник. В машинном отделении, где в гигантскую воронку — заборник поступала темная материя и доводилась до немыслимой плотности волнами гамма излучения, властвовал первый техник.
Все они были опытными офицерами, умело, почти без моего вмешательства управляющие командой артиллеристов и солдат, а еще десанта из ста двалцати человек.
Поднявшись на мостик, я подошел к обзорному экрану, попросив приблизить изображение.
— Ваше высочество, мы уже скоро прибываем.
— Что там происходит?— я прервал капитана Гефеста, отдавшего мне положенные почести. За плечом у него маячил Теократ. Капитан служил под моим началом уже больше шести лет. Он был знающим и проверенным воякой, но временами с излишним рвением и капелькой снобизма. Его семья получила статус полноправных граждан Метрополии два поколения назад — было чем гордиться. Но боевых заслуг у Гефеста было не меньше, чем знатных родственников. Окладистая круглая бородка и густые стоячие усы этот сорокалетний мужчина считал своей гордостью.
— На Броде ведутся боевые учения или они решили устроить очередное шоу? — спросил я.
— Не могу знать.
— Так свяжитесь с орбитальным центром управления,— приказал я,— Немедленно!
Как я знал, весь управленческий персонал находился не на поверхности, а в орбитальной станции, удерживаемой на стационарной орбите по лучу, транслируемому с поверхности на высоту тридцать тысяч километров.
Первый связной поспешно набрал код доступа для открытия канала между станцией и крейсером.
— Желаете говорить лично? — капитан сделал приглашающий жест.
— Нет, свяжитесь в письменном виде. Требование — немедленно прекратить огонь. Код полномочий 'Аз',— приказал я.
'Посмотрим, как они отреагируют.
Спустя несколько минуту бледный связной повернулся к капитану и доложил:
— Получен отказ. Ответ: 'Это ликвидационная операция'.
— Ликвидационная? -спросил я.
— Повторите запрос, передайте, что крейсер 'Рыба-меч' вынужден будет вмешаться, если бомбардировка продолжится.
— По прежнему не желаете назвать себя? — удивился Гефест.
— Дадим им шанс показать себя лояльными и осведомленными. Этот корабль должен быть известен даже в таком захолустье.
— Отказ и предупреждение о вмешательстве,— отрапортовал связной спустя еще несколько секунд.
— Ваше высочество, что вы намерены делать?
— Какие именно орудия применяется?— вопрос я адресовал главному бомбардиру.
Грузный курчавый мужчина повернулся к показателям на экране перед ним и что-то быстро набрал на клавиатуре.
— Тактические орбитальные гаубицы и... еще какая-то гадость. Датчики обнаружили трассировочные следы от белого фосфора.
— Запрещенные конвенцией боеприпасы,— кивнул Теократ.— Мой царевич, промедление недопустимо. Вы должны назвать себя и отдать приказ своим именем.
— Похоже, одним приказом здесь не обойтись, они проигнорировали код 'Аз', хотя должны знать, что это высший имперский код. Варианта два, или там чрезвычайно глупое командование или те, кого они расстреливают, слишком опасны. В любом случае... слушай приказ! — я выдержал паузу.— Плавный вперед на орбитальную станцию. Цель — занять позицию на полпути между точкой стрельбы и теми, в кого они метят.
— Но..— на сей раз даже капитан, знавший мой непредсказуемый характер, опешил.
— Выполнять,— велел я, опустившись в кресло.
— Есть, выполнять! — отчеканил Гефест.
— Есть -передать всему экипажу,— отозвался связной.
— Наладить щиты? — спросил Гефест.
— Нет.
— Но тогда мы станем легкой мишенью.
— Пускай так и будет, хочу проверить, как далеко заходит местное командование.
Изысканный маневренный корабль, которому среди крейсеров не было равных по скорости, нырнул носом в 'прибрежные воды Брода'. Стрелой мелькнул мимо радаров, оставшись совершенно незамеченным для них и неожиданно появился на огневом рубеже гаубиц.
Первые выстрелы задели броню, правда оставили на ней на не лишь легкие повреждения, согласно докладу первого техника. Второй выстрел поразил нас с куда более серьезными последствиями.
— Мы потеряли антенну внутренней связи.
— Задействовать резервную! — скомандовал капитан.
— Молчит!
— Спокойно, они уже увидели.
И действительно, больше выстрелов не последовало.
— Что прикажете?
— Свяжитесь с их командованием. Посмотрим, что они скажут,— велел я.
— Есть связаться со станцией, — отозвался офицер. Пальцы мужчины забегали по клавиатуре. Он был мастером своего дела, и если бы даже канал не открыли, наверняка сумел бы взломать его.
— Прошу, на связи заместитель главного надзирателя.
Я подошел к экрану и опустился в кресло, вглядевшись в появившееся изображение — лицо самодовольного и явно недалекого человека, живущего только приказами.
— Говорит офицер Климент, кто на связи?
'Надо же, неужели о моем прибытии даже не сообщили? Впрочем, если этим делом занимался Никос, вполне возможно, что то намеренно.
— Говорит Гай Финист Византийский, командующий крейсера Рыба-меч'.
— Царевич Гай? — лицо мужчины изменилось, но на нем не появилось и следа уважения или почтения.— Нас не предупреждали о вашем визите. С какой целью посетили наш глухой уголок?
— В качестве протектора, вероятно, с этого дня я принимаю все полномочия управления колонией.
Казалось, Климент задумался, что явно было непосильным делом.
— Простите, я немедленно передам главному надзирателю.
— Уверен он стоит сейчас за вашей спиной,— я улыбнулся,— и весь личный состав тоже. Такое зрелище как расстрел вверенной планеты не каждый день видишь, или это стало у вас привычкой от скуки?
— Это не...
Лицо Климента исчезло из кадра, кто-то явно не слишком вежливо отпихнул его, и теперь я встретился взглядом с седовласым сухопарым мужчиной, судя по знакам отличия на погонах— майором внутренней службы.
— Не ошибусь, если приветствую главного надзирателя?
— Кнут Овидий,— мужчина поклонился,— прошу прощения за грубость моего подчиненного, я наложу на него взыскание.
'У этого хотя бы здравый смысл промелькнул',— заметил я про себя.
— Вы слышали о цели нашего визита, поэтому прошу сразу же ответить на вопрос — по какой причине с вашего борта ведется орбитальная бомбардировка области непосредственно прилегающей к территории Зоны?
— Это... группа особо опасных заключенных совершила побег, по нашим данным они направляются в сторону Рудников. В целях защиты от возможных носителей вирусной инфекции мы приняли решение нейтрализовать нарушителей.
— Вы так со всеми беглецами расправляетесь? — холодно спросил я.
— У нас не было побегов уже больше года. Обычно тех, кто все же решается на это безумие, мы оправляем в Пекло — самый южный из рудников, что равносильно медленной казни.
— Довольно 'гуманно',— заметил я.— Почему вы не поступили так на этот раз?
— Это особый случай,— коротко ответил Кнут.
— Кто это решил?
— Я, в целях безопасности заключенных, работающих на руднике. Нам стало известно, что бежавшие готовились покинуть планету. На Броде у нас... особенная атмосфера, мы живем в изолированном мирке, как видите.
— Вижу, что у вас хромает медицина, хотя она наверняка спонсируется из федерального бюджета. Впрочем, я не о том, немедленно прекратите бомбардировку.
— Это невозможно.
— По какой причине? — терпеливо опросил я.
— Мы не можем гарантировать, что бежавшие погибли.
— Вы не поняли, теперь командующий здесь — я.
' Похоже, с этим человеком будет трудно иметь дело'.
Кнут облизнул тонкие губы.
— Вы возьмете всю ответственность за возможную угрозу распространения инфекции на себя?
— Да, это естественно. В мои полномочия также входит проводить административные расследования. И первый вопрос, о котором я хочу поговорить — запрещенное оружие.
Похоже надзиратель не слишком-то и переживал, потому, как лишь коротко кивнул.
— Уверен, я сумею это объяснить, мой... царевич,— наконец он впервые обратился ко мне официально. Хотя, конечно, в лицо меня знали не многие даже в Метрополии, я бывал не частым гостем на ослепительных светских мероприятиях, а о неудачниках в семье говорить не принято вовсе. Какой наследник, такова и планета — ему подстать. Брод... у меня появилось предчувствие, что с этим местом мое будущее связано гораздо более крепкими узами.
Глава 9 — Сны наяву.
Темно-красное небо окрасилось в багровые оттенки. Далеко на горизонте золотые всполохи грозы добавили зловещих красок в общую мрачную гамму. Беспокойные крылатые обитатели окрестных скал испуганно вспорхнули и закрыли небосвод своими кожистыми черными крыльями, воздух наполнился писком и цоканьем, почти на грани инфразвука.
Сидя у окна и наблюдая за тем, как на ее вотчину медленно опускается ночь, настоятельница Ордена Айя — Анастасия Византийская улыбнулась. 'Подходящее небо для настроения'.
Тридцать лет она железной хваткой держала в кулаке всех и каждого в ордене, никто и пикнуть не смел поперек ее воли. И дело совсем не в том, что она сестра царствующего Василевса. Таков характер этой несгибаемой женщины. Гладкое лицо, по которому было невозможно прочесть возраст, только две носогубные складки выдавали, что она уже давно разменяла пятый десяток. Старшая сестра Василевса могла с легкостью занять двойной трон на Океане, благо сил и влияния ей было не занимать. Установить ортодоксальный порядок в империи. Полностью лишить какой-либо власти белую церковь Синода, заткнуть Самоцветный пояс, так, чтобы те даже помышлять не могли о восстании. Накинуть поводок на Каганат и, возможно, даже договориться с Варварами. Но...
Анастасия этого не делала по одной простой причине — она не любила править. Власть, настоящая власть всегда незаметна. Тот, кто ей подчиняется, порой даже не сознает, что его используют.. Орден Айя, благодаря ей и ее предшественницам — предыдущим матерям-настоятельницам с самого момента основания империи был такой властью. Василевсы кривились, но прислушивались к откровениям, которые выдавали Мета-предсказатели. На долгие годы добровольно запертые от мира в капсулах их Хризолида, они видели картины будущего, иногда ясные, но чаше всего нечеткие. Ключевые фигуры, самые яркие угрозы и блага. Так продолжалось десятилетиями и все было хорошо. До тех пор, пока на престол не взошел ее брат. Глаза, лишенные ресниц, на безбровом лице, сузились при воспоминании об упрямце.
— Никос, тебе следовало лучше влиять на своего отца,— пробормотала она. Этот высокомерный, но весьма опасный глупец, которого она назначила своим посредником между Айя и дворцом, не успел повлиять на него, и теперь катастрофа грозила распространиться на планеты, где добывали драгоценное сокровище. Если Сиберия падет, бесценные богатства Хризолида будут погребены под развалинами. Этого нельзя допустить. Поэтому она сделала так, что Никос отправился с бестолковым гением войны, этим варваром — Юлианом, чтоб тот не натворил бед. Но это на крайний случай.
Если что-то пойдет не так и договориться не удастся, придется применить психо-оружие, которое так любит Никос. Но мальчика слишком увлекается временами, и это тревожило Анастасию. Именно потому, что она не видела достойных кандидатов на место следующего василевса. Все из-за того инцидента три года назад...
Пальцы настоятельницы вцепились в складки просторного черного одеяния с темно-красным подолом и окантовкой по рукавам и высокому воротнику. Затянутая в платье словно в доспехи, Анастасия все равно ощущала бессилие. То, что произошло в этом монастыре три года назад не давало покоя и стало причиной ночных кошмаров. Лишь двое человек в галактике знали, что именно хранилось в монастыре все эти столетия с самого основания. Этим двумя были она и одна дурочка, которой выпала такая есть — стать прародительницей новой генетической линии священных василевсов. Ее тело подходило идеально, ее кровь совмещалась превосходно, ее способности передались бы будущему ребенку. Все шло великолепно, пока не появился ОН, это мерзавец...
В поисках успокоения Анастасия поднесла к глазам огромный Хризолид в серебряной оправе — символ матери-настоятельницы. Сквозь камень она посмотрела на небо. Птицы шарахнулись в разные стороны, и криками унеслись к спасительным скалам. Толчок психической энергии, который она пропустила через камень, был способен лишить свободы воли любого на расстоянии ста метров.
Приказав себе расслабиться, Анастасия взглянула точно в кулон, в его невероятные глубины, где даже красный цвет неба растворялся, превращаясь в изумруд. Через него настоятельница пропустила все эмоции — гнев, бессилие и утопила в бездне. Это простое упражнение изучали даже послушницы, правда с маленькими кусочками камня. Когда девицы принимали полный сан, им давали по браслету с камнем.
Три года назад, все пошло не так, как она планировала долгое время. Идеальный сосуд был разбит и осквернен, а наглый вор украл чистоту его вместе с сокровищем — кольцом первого василевса — Византия, которое хранилось в монастыре с тех пор, как его наполнили царственной кровью. Страшная сила этой крови туманно упоминалась в старых трактатах и рукописях, настолько древних, что написаны на бумаге. Были написаны. Изучив их при вступлении в сан, Анастасия собственноручно сожгла их. Такая власть не должна попасть не в те руки. Когда придет время она из уст в уста передаст это таинство другой.
Три года как она велела поднять всю свою агентурную сеть. Она прошерстила всю галактику вдоль и поперек, и нашла вора, но кольца при нем уже не было. Его допрашивали самыми изощренными методами, вытряхнув и вывернув сознание наизнанку, прощупали каждую нервную клеточку, но не нашли и следа сокровища. Тогда впервые Анастасия испытала бессилие. Что толку — со смертью девицы, она потеряла сосуд с царственной кровью, и не могла продолжать исследования, как и убить вора.
Единственное, чего она добилась — в надежде на то, что однажды он выдаст себя как-то, где-то. Оставалась возможность, что искусственным путем он приказал себе забыть о кольце. Вора отправили в самую надежную тюрьму в галактике — 'Брод'.
'Надеюсь ты еще там и не пошел на корм жабам',— настоятельница протянула руку. Одна из крылатых тварей села на запястье, унизанное браслетами с хризолидами. Зеленые глаза птицы встретились со светящимися тусклой флюоресценцией глазами Анастасии. Такие глаза получали те, кто принимал в пищу толченый Хризолид. Диета вызывала видения наяву, но требовала и страшную цену — постепенно кости становились хрупкими, словно хрусталь, а кровь утрачивала красный оттенок. Да и жизнь становилась короче. Но Анастасия нашла особый способ, который на время нейтрализовал негативное действие эссенции.
Птица забилась в ее ладонях, дико заверещала. Страх создания передался сородичам. Темная стая закружилась над монастырем, и привлекаемая и отталкиваемая происходящим внутри чудовищным действом. Анастасия не отвлекалась, вглядываясь в глаза птицы, вливая в нее остаточный яд от эссенции, вместе с ментальной энергией. Это продолжалось до тех пор, пока глаза создания не потускнели, и ее тело не обмякло в руках. Расслабившись, Анастасия выбросила его в окно. Черная пелена тотчас окутала падающий трупик. Кровь, отравленная эссенцией, была чрезвычайно привлекательной для этих крылатых созданий, в мгновение ока растерзавших бывшего собрата.
