Жаль, хорошая была попытка. Ормата накрыла волна усталости. До слез обидно, что придется погибать из-за человека, который сам даже толком ударить не может.
Ормат остановившимся взглядом смотрел, как неторопливо к нему приближается Сажа. Он уже прикинул, куда ударит, когда тот нагнется. Это, конечно, ничего не решит, но хоть какое-то огорчение для кудрявого мерзавца.
— Ничего скоро ты со мной по-другому заговоришь, — пообещал пышущий злобой Никадор, — сапоги мои целовать будешь, лишь бы только побыстрее сдохнуть. Знал бы ты, как он жилы вытягивает. М-м-м... настоящий художник.
Глупая трескотня князька бесила, но Ормат приказал себе не обращать внимания. Нужно сосредоточиться на достижимом. Приблизившись, Сажа задумчиво смотрел на пленника, гладя острие крюка. В пяти шагах от него торчал Щелкунчик, запустивший большой палец под ремень своей старинной винтовки, такой же недостижимый, как если бы стоял в пяти километрах. Ормат чуть откинулся на спину. Скользкая от крови ладонь нащупала рукоять клинка. Ормат грустно улыбнулся — вот такой будет конец у его истории, а он-то мечтал... Когда крюк резко взмыл в воздух, тишину взрезал тонкий крик.
Потеряв равновесие, Сажа едва не рухнул на Ормата. Повернул голову, он смотрел в сторону чердачного окна старой сушилки. Парень ясно видел, как на жилистой шее пульсируют вены. Один удар — и враг захлебнется кровью. Ормат готов был всего себя вложить в этот удар, но инстинкт сковал его руки, уговаривая подождать.
Сажа резко отпрянул, вся троица, задрав головы, смотрела в сторону заброшенной постройки. Крик? Кто-то кричал? Ормат медленно возвращался к жизни, вьюга мыслей закружилась с новой силой. Лирита, он ведь про нее и забыл. Вот ведь дура, кто мешал ей сидеть тихо?! Но это может быть шанс. Да, шанс.
— Что это значит? — Никадор резко повернулся к Щелкунчику. — Ты говорил, что он здесь один.
Щелкунчик только развел руками:
— Я докладывал только то, что видел, господин.
Отмахнувшись, князь подошел к лестнице и брезгливо ее потряс:
— Похоже, у нас есть зрители. Сажа, ну-ка посмотри, кто там не хочет платить за билеты. Невидимое для князя лицо Сажи зло скривилось, убрав за пояс крюк, он торопливо подбежал к лестнице. Темнота на чердаке казалась Ормату перепуганной и затаившейся. Должно быть Лирита страшно перетрусила. Каким-то краешком сознания Ормат пожалел ее, большая же часть его разума занималась тем, что отслеживала перемещения врагов.
Пыхтя, Сажа полез по дрожащей лестнице, Никадор следил за его подъемом. Щелкунчик отошел в сторону, при свете лежащего на земле фонаря Ормат видел проступившие на худом лице досаду и волнение. Повернув голову, Щелкунчик взглянул на пленника, вот теперь в его глазах вспыхнула самая настоящая ненависть, куда более концентрированная, чем стылая наркотическая злоба молодого князя.
"Чем это я успел ему насолить?" — мимолетно удивился Ормат.
С чердака послышался истошный визг. Заломив девушке руку, Сажа выталкивал ее в окно. В последний момент он позволил Лирите ухватиться за лестницу. Охнув, девушка повисла на дрожащей верхушке. Сажа ногой толкнул ее в спину. Тоненько закричав, девушка полетела вниз, ломая подгнившие ступеньки. Бесформенным светлым комочком Лирита съежилась на земле, рядом с ней гулко стукнулись жерди от лестницы.
Повиснув на руках, Сажа мягко спрыгнул. Отряхнув ладони, он подошел к девушке. Пискнув, Лирита дернулась, но железные руки крепко сжали ее плечи. Одним рывком Сажа поднял добычу на ноги. На бескровных губах княжеского подручного играла довольная ухмылка.
— Так-так, какой приятный сюрприз, — присвистнул Никадор. — Твоя подружка, а?
Ормат равнодушно взглянул сквозь князя, лихорадочно прикидывая шансы.
Нетвердой рукой Никадор стянул с головы берет и растер им лицо, так что на щеках остались багровые пятна. В черных глазах появилась какая-то осмысленность. Налетевший горячий ветер растрепал золотые кудри, между похожими на куски мяса губами сверкнул хищный оскал. Лирита жалко вздрогнула и замерла, как перепуганная птичка. Молодой Сабан разжал пальцы, позволяя надувшемуся парусом берету улететь к кустам. Огромные зрачки повернулись к Ормату:
— Значит, смерти ты не боишься, или думаешь, что не боишься. Интересный случай. Но может быть, ты боишься чего-то другого? А вот это мы сейчас и узнаем.
Молодой Сабан подал Саже какой-то знак. Тот, видно, не сразу сообразил, чего от него хотят, но через миг заухмылялся еще шире. Жилистая ладонь вцепилась в ворот блузки Лириты. Раздался сухой треск, маленькие пуговки покатились по земле. Грудь девушки обнажилась в оправе лоскутов дрожащих на ветру, как язычки белого пламени. Лирита жалобно всхлипнула.
Если бы князь не впивался так взглядом в его лицо, Ормат поджал бы презрительно губы — вот идиот, нашел чем пугать. Чтобы никак не выдать своих чувств, он крепко сжал зубы, глядя прямо перед собой безразличным видом.
Никадор подошел к девушке и легонько подбросил ладонью тяжелую грудь. Лирита дернулась, как от удара.
— Вот так вымя, — протянул князь, вытирая пальцы о брючину. — Хотя глупо ждать от этой рвани тяги к утонченной красоте.
По лицу девушки текли слезы.
"Ну, чего ты ревешь, дура, — мысленно, прикрикнул на нее Ормат. — Тебя-то никто на ленты резать не собирается. Трахнут разок и отпустят. Тем более, их всего двое, у князька после его снадобий разве что волосы встанут. Под мышками. Ничего пусть они только отвлекутся..."
— Эй, Щелкунчик, — хихикнул князь, кося на Ормата горячечным взглядом. — Я помню, как ты на нее пялился — давай, покажи класс.
Болезненно усмехнувшись, Ормат начал напрягать и расслаблять мышцы -только бы они не подвели в решающий момент.
Щелкунчик повернулся к Лирите, его взгляд скользнул по открытой груди и остановился на заплаканном лице. Девушку начал трясти озноб. Лицо Щелкунчика стало тоскливым и каким-то усталым.
— Нет, — тихо сказал он. — Я не хочу.
Хихиканье оборвалось, словно отрезали. Никадор посмотрел на слугу, как, наверное, смотрел бы на вдруг заговорившую собаку.
— Что? Я не ослышался? То есть, теперь это ты решаешь, что делать? — сказал молодой князь, упирая руки в бока.
В комплекте со вздернутым подбородком и выставленной ногой, эта поза, наверное, должна была выглядеть внушительно, но легкий крен на левую сторону смазывал весь эффект.
— Со всем уважением, князь, — тихо сказал Щелкунчик, (Ормат никогда раньше не слышал его голоса, оказывается у парня приятный баритон), — я прошу вас отпустить, девушку. Она тут совершенно не при чем.
— Да как ты смеешь пасть раскрывать?! Твое место на цепи у миски! — заорал князь, его хрупкая шея вздулась напряженными жилами, при каждом выкриком с губ срывался фонтанчик слюны, — Я для тебя бог! Ты, вся твоя семейка живете только моей милостью! Не хочет он! А ты хочешь, чтобы на месте этой сучки оказалась твоя милая сестренка?!
То, что произошло дальше, наверное, удивило Ормата не меньше, чем князя. Щелкунчик плавным движением снял с плеча свою антикварную винтовку и навел ее на беснующегося Никадора.
Глаза молодого Сабана полезли из орбит, он даже несколько раз моргнул, словно не верил в то, что видел:
— Плохой песик, — прохрипел он. — Очень плохой. А плохих песиков наказывают. Брось оружие сейчас, не то я решу, что это у тебя наследственное, и нужно вырезать всю твою семейку. Брось. Ну!
Князь шагнул вперед, протягивая руку. Винтовка словно кашлянула, Ормат понял, что это был выстрел, только когда Никадор схватился за грудь. По темной замше куртки расползлось влажное пятно. Молодой Сабан открыл рот, но из горла вырвалось только бульканье. Тонкие ноги подкосились, и князь рухнул навзничь, разметав руки по пыльной сухой земле.
Сажа, взвизгнул громче, чем раньше визжала Лирита, отшвырнул девушку прочь и бросился к зарослям. Винтовка снова сухо поперхнулась, голова Сажи резко дернулась, окрасившись чем-то черным. Беглец ничком рухнул в застонавшие кусты. Тело задергалось, и Ормат решил, что Сажа только ранен, но это дрожали согнувшиеся толстые ветки. Прихлебатель так и повис, не коснувшись земли. В желтом свете фонаря он увидел, что острый сучок вонзился в глазницу Сажи, крупная черная капля медленно стекала по сморщенной коре.
Щелкунчик вихрем развернулся к Ормату, короткая винтовка так и плясала в его руках, лицо стало бледным и диким.
— Эй, послушай, — тихо сказал Ормат, подбирая под себя ноги, — тебе незачем это делать. Я тебе нужен слышишь? У тебя все пути отрезаны, кроме как бежать со мной. На пару будет проще. Рванем вместе!
Щелкунчик смотрел на парня очумевшими глазами. Черный срез оружия уставился в лоб Ормата, худые пальцы убийцы задрожали на спусковой кнопке. Зарычав, Ормат прыгнул вперед и сшиб противника с ног. Оседлав врага, он одной рукой, схватился за обжигающий ствол винтовки, отводя его в сторону, а другой занес клинок. Извернувшись, Щелкунчик вцепился в предплечье противника, не давая ему закончить удар. Винтовка кашлянула, над кустами взлетело облачко щепок, пальцы Ормата будто погрузились в костер. Неожиданно отбросив оружие, Щелкунчик освободившейся рукой впился в его шею. Ормат захрипел, пытаясь освободить горло от безжалостных тисков. Отпустив костлявое запястье, он кулаком расплющил нос врага. Хватка на горле ослабла. Пользуясь шансом, Ормат навалился всем телом на рукоять клинка. Самый кончик острия погрузился в грудь Щелкунчика, в тоже миг тот обмяк, и клинок словно провалился в его тело. Вздрогнув, Щелкунчик затих. Ормату показалось, что враг умер сразу, едва только кинжал попробовал крови.
Дыхание со свистом вырвалась из груди, чуть пошатываясь, он поднялся на ноги, дрожащие, как после дня работы на плантации. По телу неслись горячие волны, огненным прибоем захлестывая натянутые нервы. Оглядевшись, он увидел лежащую на земле Лириту, охнув, он бросился к девушке. Подрагивающими руками коснулся мягких плеч и осторожно перевернул ее на спину. Обнаженные, чуть оцарапанные землей груди мерно вздымались. У Ормата будто свалился с плеч здоровенный камень. Всего лишь сознание потеряла. Вместе с облегчением пришла непонятная злость. Оскалившись, он с удовольствием отвесил девушке пару звонких пощечин:
— Подъем, Ли, нашла время разлеживаться!
Веки Лириты, задрожали и распахнулись, она подняла мутный взгляд. Постепенно девушка приходила в себя. Широко распахнув серые глаза, она судорожно натянула на грудь остатки блузки, вскинулась точно нервная лошадка и завертела головой:
— Где, где они?!
— Ну, полагаю, это вопрос богословский, — отозвался Ормат, стараясь улыбнуться, — Если бы они оставались верными слугами Всеблагого, то сейчас рассаживались бы по лепесткам Вечной Розы. Это, как я понимаю, не наш случай. Так что, если правда то, о чем твой отец толкует в молельне, сейчас их души гложут демоны Великой Пустоты.
Девушка посмотрела через плечо Ормата на лежащие неподалёку темные груды. Словно еще не в силах поверить в реальность случившегося, она коснулась ладонью сырого кровавого пятна на его рукаве. Глаза Лириты снова стали закатываться.
— А ну, не смей! — зарычал Ормат, вскинув раскрытую ладонь.
Вздрогнув, Лирита поежилась.
— Скажи, кто-нибудь видел, как ты пришла сюда? — строго спросил Ормат.
Девушка энергично замотала головой.
— Точно? А малявка?
— Она сегодня спит у тетки.
Голова Ормата устало поникла:
— Очень хорошо, — твердые пальцы впились в плечи девушки, так что та тихо пискнула. — Сейчас ты пойдешь, домой. По дороге будешь прятаться от каждой тени. Заберешься в кровать и сделаешь вид, что спокойно спала до самого утра. Тебе ясно? — Лирита молчала, он резко ее тряхнул. — Я спрашиваю, тебе ясно?
— Мне все ясно, но... Ормат, а как же ты?
Он скрипнул зубами. Ну, надо же быть такой дурой!
— Я уж как-нибудь. Не думай об этом. Ты меня вообще не знаешь, только пару раз поболтали — и все. Понятно?
Девушка робко кивнула. Ормат вздернул ее на ноги и начал энергично подталкивать в сторону тропинки. Постепенно она стала идти сама. Проводив Лириту до разрыва в кустах, Ормат еще долго глядел ей вслед, пока белое пятнышко не затерялось в темноте.
Отвернувшись, он оглядел поле боя. Нагнувшись, поднял винтовку, какие-то мелкие детальки раскрошились под пальцами, из сердцевины тянулся мерзкий зеленоватый дымок. Сломана. Ормат отшвырнул бесполезный кусок пластика. Под бревенчатой стеной сушилки валялся его заплечный мешок. Ормат быстро закинул его на спину. Кажется, все...
Разум постепенно осознавал случившееся. Теперь он не просто беглец, на которого скоро все махнут рукой. Стрый Сабан, как бы он не относился к сыночку, наизнанку вывернется, лишь бы достать убийцу. Несмотря на теплую ночь, по коже Ормата пробежал мороз. Собственная слабость взбесила его.
— Так, слюнтяй, давай думать. Города на великой равнине для меня закрыты. Весь материк — все равно, что огромная ловушка. Поимка — только вопрос времени. Значит, значит... — Ормат крепко сдавил виски ладонями. — Значит, нужно отправиться на Иоскеху! — решение озарило его, как вспышка молнии, дальше все было уже понятно. — Да, оттуда никакой Сабан меня не достанет. Только нужно добраться... как же это место называется? Зальгар Приморский, вот как!
Ормат стукнул кулаком по раскрытой ладони. Да, именно так. За спиной послышался слабый стон. Он резко крутанулся на месте. Никадор Сабан слепо шевелил рукой. Ормат бросился к нему, на ходу выхватив кинжал.
Склонившись над раненым, он заметил, что земля под его телом отсырела от вытекшей крови. Ормат видел раны и знал — после такого долго не живут.
— Нет, гад, еще помучайся, — пробормотал он, вкладывая клинок в ножны.
Сабан дернулся, бледная рука, выстрелив вперед, вцепилась в запястье крестьянина, у Ормата чуть сердце не выпрыгнуло, прежде чем он понял, что может освободиться одним движеньем.
— Анди. Как хорошо, что ты пришел, — зрачки умирающего сузились, в глазах снова плескалась синева. Молодой князь приподнялся и с удивительной нежностью коснулся щеки Ормата. Он почувствовал, что между холодных пальцев что-то зажато. — Анди, я хотел сказать... мне так жаль, Анди. Прости меня, — по щеке Никадора покатилась крупная слеза, — Анди, я так счастлив, Анди...
Челюсть Никадора задергалась, как будто он пытался что-то проглотить. С бледных губ вырвался поток алой крови. Молодой Сабан откинулся назад, глухо стукнувшись головой, раскрытые глаза уставились в звездное небо.
Ормат потянулся и разжал пальцы мертвеца. Нахмурившись, он поднес к глазам маленькую гемму розового камня, на ней был вырезан профиль очень красивого незнакомого молодого аристократа. Ормат пожал плечами и отбросил камешек прочь.
Сделано и забыто. Он тряхнул головой, отгоняя видение ныряющего в грудь кинжала. Только вперед. Сейчас его ждали никогда не виденное сказочное море и знаменитый город Зальгар.
Глава 11
Потолок цвета старой кости, обрамлял десяток раскинувших крылья золотых соколов. Плоскость смутно отражал суетящихся внизу людей. Огненно-алые драпировки волнами стекали по стенам, придавая залу величественный и торжественный вид. Именно такой и должна быть приемная верховного князя. Жадно раскрытыми глазами Лео смотрел на разворачивающееся перед ним красочное полотно жизни высших сановников планеты.
