Ведьма сама по себе

Вместе с вереницей других гостей Ола и Николай поднялись по усыпанной конфетти лестнице. В пышно убранном вестибюле новоприбывших встречали распорядители. Предъявляешь приглашение — его внимательно изучают сквозь лупу, свисающую на цепочке с петельки на парадном мундире — и после этого тебя увлекает за собой одна из улыбчивых девушек в диадеме из стилизованных переплетенных колосков и одеянии с вышитыми золотой нитью хлебоуборочными комбайнами. Когда Ола вслед за своей провожатой повернула в коридор, в вестибюле разгорелся скандал: изобличили обманщика с фальшивым приглашением.

Комнатушки для переодевания напоминали примерочные в магазине одежды. На стене большое зеркало, справа и слева не доходящие до потолка перегородки — рамы с натянутым гобеленом, вместо двери гобеленовая портьера на кольцах. Рядом с зеркалом шкафчик с сейфовым замком: камера хранения для личных вещей. Наверху сияет хрустальная люстра, со всех сторон доносятся голоса, шелест тканей, звяканье, смех.

У камеристки было скуластое лицо, гладкие черные волосы и выражение лица "мы всегда рады нашим клиентам". Она зашнуровала на Оле корсет, помогла переодеться и сделать макияж, получила чаевые, проводила свою подопечную в зал Спелых Злаков и отправилась за новой гостьей, на прощание посоветовав:

— Не забудьте номер вашей уборной: сто двадцать три. Если вдруг забудете, скажите прислуге найти Лилак Марьени, у меня все записано в блокноте.

— А если я забуду, как вас зовут? — не удержалась Ола.

— Не беда, как-нибудь разберемся, — Лилак невозмутимо улыбнулась. — Еще никто из гостей тут жить не остался.

Карта обитаемых земель — мозаика во всю стену: малахитовый в разводах Лес, халцедоновые горы, бирюзовые реки и озера, а четыре заселенных людьми архипелага выложены пейзажной яшмой. В центре Кордея, на востоке Магаран, на западе Сансельба, на севере Лаконода. Их названия — по самым большим островам — сверкают золотыми буквами, города и деревни обозначены гравированными медальонами с изображениями достопримечательностей.

Ола с Николаем договорились встретиться около карты: самый заметный ориентир, не заблудишься. Но таких находчивых среди гостей Осеннего Наместника оказалось много, и под стеной уже стояла целая толпа дам и кавалеров. Ола направилась туда через зал, размышляя, как же они теперь друг друга узнают. Воспользоваться магией невозможно, это она сразу почувствовала, и Лепатра об этом предупреждала: меры безопасности, чтобы гости не вздумали тут колдовать, кто во что горазд, особенно после алкогольных напитков.

В глазах рябило от золоченых колонн в виде снопов с колосьями-капителями, от пестрой потолочной росписи, от бальных нарядов всех цветов радуги. Николай не знает, как она выглядит в платье и парике — решила сделать ему сюрприз, в лучших традициях зажигательного флирта, и не додумалась поинтересоваться, что за костюм у него. Одни кавалеры были во фраках, другие в камзолах, третьи в плащах и полумасках, попадались среди них Деды Морозы и Санта-Клаусы. Для новогодних праздников нет строгого дресс-кода, лишь бы прикид годился для бала.

Она блуждала в этом столпотворении, озираясь по сторонам. Иные из кавалеров улыбались ей, но подцепить сейчас кого-то постороннего в ее планы не входило. Увидев сногсшибательно шикарную даму в перевитом жемчужными нитями парике с султаном белоснежных перьев, плывущую по залу с величавым достоинством, она решила, что это, наверное, супруга самого Наместника. Великолепное платье, стоячий кружевной воротник наподобие раскрытого веера, белая полумаска усыпана стразами, а может, и драгоценными камнями. Прилизанный юноша в камзоле торжественно нес за ней парчовый шлейф.

И похоже, что дама направляется к Оле... Слышала о лесной ведьме с Изначальной, которая побывала здесь как туристка, а потом вернулась обратно через схлопывающийся портал — и желает посмотреть на эту экзотику вблизи?

Сделав благовоспитанное лицо, девушка присела в реверансе, как учили в танцевальной студии.

— Ишь ты, ну прямо настоящая принцесса, — с одобрением заметила Клеопатра Мерсмон. — И платьишко тебе идет, сразу видно, что ты ему понравилась, вот и славно. А это Жозеф, мой ученик.

Паж-шлейфоносец застенчиво отвесил неловкий поклон.

— Способный мальчик, и к вещам заботливый, — отрекомендовала его патронесса. — Жозеф, это Олимпия, лесная, ученица Изабеллы.

— Рада познакомиться, — произнесла Ола благосклонным тоном представительницы бомонда.

— Платьишко-то на ней узнал? — Клеопатра оглянулась на своего протеже. — Это ведь то самое, которое ты от помойки спас, а я потом довела до ума, чтоб оно стало лучше прежнего!

— Замечательное платье, очень красивое! — поддержала беседу Ола. — И оно не превратится в тыкву, когда часы пробьют двенадцать.

— Там что-то другое в тыкву превратилось, — пробормотал паж, краснея.

По его виду можно было подумать, что речь идет о чем-то неприличном, хотя смущало его не содержание известной сказки, а общество самоуверенной красивой девушки.

— Чего глазами стреляешь, кого-то потеряла? — спросила Лепатра.

— Николая Коваля. Мы договорились встретиться под картой, но тут до кучи других таких же, и он не знает, во что я одета, а я не знаю, какой костюм у него.

— Вот уж не беда. Есть у него серебряный перстенек с печаткой, никогда с ним не расстается. Обратила внимание, он сегодня у него был?

— Да.

— Тогда живо найдем тебе Николая. Чтобы я, да знакомую вещицу не признала — не сыскала? Жозеф, следи, что я делаю.

— Но как? — удивилась Ола. — Здесь же нельзя, ты сама говорила...

— Нельзя-то нельзя, но умеючи можно, — колдунья хитро подмигнула. — Кто другой не сможет, а я в вещной магии так же сильна, как Белка в своей лесной, для меня же все вещички как родные. Ну-ка, идем!

Она подхватила девушку под руку, Жозеф со шлейфом потащился за ними.

— Глянь, вот он!

Статный кавалер в атласном шоколадно-коричневом камзоле, отделанном золотым галуном, обратил внимание на Олу, лишь когда они подошли и остановились прямо перед ним.

— Привет, не меня ищешь?

— Вот это да, здорово выглядишь! И я тебя точно уже видел, но не понял, что это ты. Клеопатра, мое почтение!

Открывающий бал полонез двинулся из зала Спелых Злаков вкруговую по анфиладе, словно экскурсия по музею королевских интерьеров. Главное, правильно выполнять фигуры танца, не отвлекаясь на вазы, картины, статуэтки, ёлочные игрушки, причудливого вида лампы: еще будет время все это рассмотреть.

Николай с Олой шли за Клеопатрой и Жозефом, колдунья перед этим отстегнула и бросила на ближайший стул свой роскошный шлейф.

— Не потеряется? — спросила Ола.

Чуть не сорвалось с языка "не сопрут?", но спохватилась: незачем лишний раз напоминать окружающим о своем маргинальном прошлом.

— У меня вещи не теряются, — гордо ухмыльнулась Лепатра. — Свистну — сам приползет! Лишь бы не затоптали по дороге, а то люди невнимательные, под ноги не смотрят...

Наконец-то и для Олы настал праздник: музыка, шампанское, танцы. Фрукты только на натюрмортах и на изысканно сервированных столах, а самое главное — их не надо консервировать!

Клеопатра взялась ее опекать и время от времени представляла кому-нибудь из важных персон, за компанию со своим Жозефом. Мило улыбаясь, бывшая дээспэшница фиксировала в памяти имена и лица: полезные связи — это для нее в самый раз. Николай познакомил ее со своими магаранскими кузинами, Нелли, Ларисой и Кьярой. Сестер в этом семействе тоже хватает, хотя обычно говорят о братьях Коваль.

Во время кругового танца, в котором дамы перебегали от кавалера к кавалеру, ее очередной партнер в малиновом камзоле и белом завитом парике обрадовано произнес: "О, привет, Ола!" Она уже приготовилась осадить нахала, но тут разглядела, что это не нахал, а Артур. "Ты тоже здесь?" "Так ведь каникулы!" Он порывался сказать что-то еще — как будто про склад — но тут пришло время выполнять фигуру с переходом, и ее унесло к следующему кавалеру.

Потом ее снова подхватил Николай, повел есть мороженое и пить коктейль с "бешеными сливами". Эти лесные плоды, похожие на небольшие черносливины с двумя жгутиками, бултыхались в бокалах, как жуки-плавунцы, истекая лиловым соком, и порой выпрыгивали, обдавая людей брызгами. Ола ухитрилась разделаться со своим коктейлем, не упустив "сливу".

Похоже, никто из непосвященных так и не понял, что у нее с правой кистью что-то не так. Длинный рукав с отвлекающей внимание вышивкой, вдобавок рука задрапирована шарфом, который элегантная юная дама носит с собой будто бы из любви к аксессуарам. Никаких признаков травмы, даже маскирующих чар не понадобилось. Впрочем, она все равно не смогла бы их здесь применить.

Перед тем как часы начали бить двенадцать, все разобрали шампанское — и гости, и персонал, только у тех бокалы были попроще, стеклянная штамповка.

— Не забудь загадать желание! — скороговоркой посоветовала Лепатра. — Что-нибудь осуществимое, тогда почти наверняка сбудется.

Под бой курантов на дворцовой башне — его и в залах было слышно — Ола мысленно сформулировала, чего хочет, выпила шампанское, а потом закружилась в вальсе с Николаем. Наступил Новый год, и вовсю пошло веселье, она без передышки танцевала, с ее парика сыпались блестки из взрывавшихся над головами хлопушек. Рука под конец разнылась, хотя и не сильно, все-таки прошла уже неделя. Она попыталась украдкой возобновить обезболивающие чары — никакого результата, но не уходить же из-за этого с бала раньше времени. Можно перетерпеть, а завтра и послезавтра она закинется анальгетиком перед тем, как сюда ехать.

Ее воображение поразила сантехника в дамском туалете: унитазы такие, чтобы было удобно садиться в кринолине. Своим восторгом по этому поводу умеренно пьяная Ола поделилась с прислугой, дежурившей в помещении с зеркалами и умывальниками. "А как же иначе?" — удивилась та, одарив гостью ласковой улыбкой. Тут Ола поняла, что спалилась, но это не имело значения: она же крутая ведьма, и станет еще круче, сегодня дебютантка — завтра королева! За большими арочными окнами сверкал и грохотал фейерверк, распугавший всех медузников: в новогоднюю ночь людям принадлежит не только город, но и небо над ним.

— Видишь, вот он, моя лапочка! — пробравшаяся к ней Лепатра кивком указала на испачканную блестящую тряпку, которую Жозеф перебросил через руку на манер плаща. — Я же говорила, не потеряется! А что неаккуратные люди вином облили и "бешеная слива" прицепилась, так это мигом поправим, как новенький будет...

До Олы не сразу дошло, что речь идет о шлейфе.

— Уж я вволю потанцевала, так и переходила из рук в руки, — довольно хихикнула колдунья. — Вот если б я загадала стать красивой, ничего бы не вышло, но я, как ударили куранты, подумала о том, что хочу всем нравиться, чтобы в наступившем году в меня влюблялись, пусть я и не такое совершенство, как наша Белка. Ты-то хоть со своим желание не сглупила?

— Надеюсь, что нет. Я загадала, чтобы у меня получалось во сне бывать в Отхори, а то никак не могу туда попасть, и хоть бы кто объяснил, в чем проблема...

Обсуждать новогодние желания с другими можно, иначе она бы не проболталась, даже пьяная. Но Клеопатра почему-то уставилась на нее, словно в крайнем недоумении, и после нескольких секунд молчания изумленно спросила:

— Чего-чего?..

— А что здесь такого? — Ола пожалела о том, что разоткровенничалась. — Ну да, не получается. В первый раз Изабелла дала мне сонного зелья и утянула за собой на экскурсию, а потом сказала — давай дальше сама. Я уже охренела сама, но фиг тебе Отхори, вместо него всякая обыкновенная фигня из прошлого снится.

Сказанного не отменишь, но, может, удастся получить взамен какую-нибудь полезную информацию.

— Наверное, я что-то упускаю? — добавила она тоном прилежной ученицы.

— Погоди-погоди, да я же с неделю назад тебя там видела! И раньше видела, в одном и том же месте, но тогда мы еще не познакомились.

— А это точно была я? Может, кто-то мной притворился?

Подумалось о Франце с Казимиром: ненавистный Валеас им не по зубам, так они против нее какую-то гадость замышляют — допустим, хотят подставить, чтоб ее снова засудили. От этой мысли Ола почти протрезвела. Для начала надо выспросить у Клеопатры все подробности.

— Думаешь, я тебя не признала?! — раскрасневшаяся от вина колдунья прищурилась. — Не так я плоха, чтобы знакомого человека в Отхори не узнать!

— Тогда что я там делала? Я же и правда ничего не понимаю...

Ола постаралась, чтобы ее голос прозвучал беспомощно, со скрытой просьбой, и украдкой стрельнула глазами по сторонам — не торчат ли поблизости чужие уши? Но они стояли вдвоем возле зеркала в раме из золоченых дубовых листьев, в стороне от других гостей, а Жозеф ушел за мороженым.

— Носилась, как угорелая. Глаза дикие, на плече сумка. Я окликнула тебя по имени, и ты на меня даже посмотрела, но все равно умчалась, словно за тобой кто-то гонится и за пятки кусает. Только никто за тобой не гнался, я бы заметила. Помнишь, я еще спрашивала, чего это ты со мной не здороваешься?

— Так тебе, что ли, приснилось, что мы встретились, и я не поздоровалась?!

— Можно сказать, приснилось, но мы с тобой в Стране Снов по-настоящему повстречались, а ты потом по телефону давай отпираться...

— Где это было? — задала Ола самый важный вопрос, хотя ответ уже вертелся у нее в голове. — Если в Отхори — то где именно?

— В "Бестмегаломаркете", где же еще. Это чудо с год назад появилось. Ты, наверное, знаешь, иногда в Отхори появляется что-нибудь новенькое — вырастает из чьих-то переживаний, страхов, воспоминаний, как новый побег из брошенного семечка. Вот бы узнать, кто же туда притащил этот магазинище с Изначальной? Не я. Хотя летом, когда порталы работали, я в этом "Бестмегаломаркете" побывала. Не скажу, что такой уж хороший магазин, на Изначальной есть и получше, но кому-то из наших он, видно, так запал в душу, что сквозь того человека аж в Отхори воплотился и стал еще одним тамошним наваждением. Кесу по нему разгуливают, глазеют, удивляются — где бы они наяву на все это посмотрели? И я туда порой захаживаю, во сне он позавлекательнее, чем его реальный прототип. Там любопытные вещички попадаются, я тогда хотела тебе показать, а ты ни "здравствуй", ни "до свиданья"... Ладно, ладно, я уж поняла, что твоей вины здесь нет, но с тобой что-то не так. Иной раз бывает, что человек во сне посещает Отхори, а после ничего об этом не помнит, словно у него сновидений вовсе не было.

Да все она помнит! И теперь ясно, почему те кесу пересмеивались, а приснившиеся кесу шарахнулись, чтобы Ола на них не налетела — они-то, в отличие от фантомной массовки, были настоящие. И почему Валеас так обидно ухмылялся, а Изабелла с Текусой никак не хотели подсказать ей, что нужно сделать, чтобы попасть в Страну Снов. Она и так каждую ночь там бывает! Другое дело, что она этого не осознает. До сих пор не осознавала, но теперь все будет иначе. И кто притащил туда чертов Бест, она, кажется, догадалась... Можно утешаться тем, что это даже круто: вылепить из сонных туманов Отхори, пусть и бессознательно, огромное здание-лабиринт со всякими странностями, блуждающими эскалаторами, сотнями видоизмененных подробностей... В следующий раз она выйдет наружу и посмотрит, как выглядит "Бестмегаломаркет" на фоне зыбких нереальных пейзажей, а потом наконец-то отправится гулять по волшебным тропинкам сновидений. Можно считать, ее новогоднее желание уже исполнилось!