Антигеймер ("Пузыри в картонной коробке")

Первое: набрать материал и написать для очередного выпуска "Эхо Попадона" острый злободневный очерк о жизни сегодняшней Зоны, тысяч на двадцать знаков. Несмотря на то, что сектор находится рядом с Донецком, оперативных знаний о происходящем в сталкерском мире маловато, сказывается аберрация близости. Второе задание посложней: поиск и фиксация новых слов, возникающих в новом мире жаргонных модулей и идиом. Последнее интересует Арбуза особо, он на эту тему диссертацию пишет. Кому тут нужна диссертация, главред не пояснил.

Вот что он сказал по этому поводу:

— Современные писатели-фантасты, Стёпа, очень ленивы и, как это ни удивительно, редко обладают по-настоящему достойной фантазией. Заметил? Многие из них уверены, что, если человечество вследствие воздействия эндогенных либо экзогенных факторов опустится по цивилизационным ступеням глубоко вниз, вернувшись в материальной культуре на уровень, скажем, века семнадцатого, то и в разговорный язык выживших непонятным образом сами собой войдут забытые старые и псевдо-старые словечки. Все эти "вдругорядь", "кабысь-надысь", "понеже", "отрок", "попенял", "охальник", "челом бью, дело мне", "закручинился" "не чинись", "мытарь", "чаровница" какая-то... Кошмар, сущий бред! Какая такая чаровница, что за нафталин с папазолом! Облы и не помнят их. Новое слово будет придумано! И оно мне интересно.

— Матильда, — подсказал я из опыта.

— О, кувалда! В самую точку! Матильда! Щас запишу, спасибо... Вот. Чувствую, шансы у тебя есть, парень, есть, хваткий ты. А в книгах что? Поэтому-то опытный думающий читатель, встретив на первых страницах постапокалиптического иди попаданческого текста подобные словеса, сразу захлопывает дверцу: ясно, что автор не может или не способен конструировать собственный уникальный мир во всей широте его проявлений, предпочитая пользоваться исторически приготовленным да сохранённым на книжных полках госпожи Культуры. Халтура! Придумывать не хотят, паразиты! Я уже не говорю о том, что при необходимости использовать былое словесное необходимо научно и системно изучать предмет на профессиональном уровне! И кто из графоманов станет этим заниматься, а, скажи мне, Степан? Вот и гонят по эрзац-словарю липовой старины посконной... А ведь такового в мировой практике никогда не было! Язык живой, он всегда двигается только вперёд, и даже при потере словарного запаса постоянно генерирует новый, без скатываний и повторения давно забытого... То есть, неизбежно будут возникать всё новые и новые слова, устойчивые словообразования, идиомы. И, покушусь на святое, даже матерная ругань в особых обстоятельствах может изменяться и дополняться — ну, это вообще несбыточная моя мечта... Вот это и ищи. Как услышишь новое словцо — сразу фиксируй и выясняй этимологию, коннотации, скрытые смыслы. Смело вскрывай лексические пласты в их эволюции, изучай новое в языке бытовой сферы! Всё понял? Ничего, подумай, время будет, авось поймешь. Вдругорядь.

Сложное задание, но интересное.

Я тогда с трудом, но воткнулся и теперь заинтересованно посмотрел на старпрапа.

— Простите, а "артер", это что?

— Профессиональный сборщик артефактов. Что ж ты думаешь, — мы ведь же уже на "ты", Стёпа? — каждый сталкер способен артефакты из Зоны таскать? Да ни в жизть! Без базовой подготовки, углублённых курсов с практикой и сдачей экзаменов комиссии это верная смерть. Кроме того, в таком ремесле требуется особое спецснаряжение, прежде всего экранирующие гермоконтейнеры, иначе сразу руки и мозги отсушишь. А это деньги и деньги очень серьёзные.

— Тогда чем же занимаются простые... в смысле, обычные сталкеры?

— Ещё увидишь, — по-одесски хитро осклабился бывший зять Сары Самуиловны. — Ответную посылочку, как я понимаю, прихватишь на обратном пути? И записочку попрошу передать. Письмецо, значицца интимное. Девица живёт на Советской четырнадцать, Лора Лайонс, тоже украинка, с Херсона. История стандартная, вышла замуж за художника, который приезжал на этюды, а потом беспардонно её бросил ... Надо же и о будущем старому воину подумать.

— Конечно, захвачу... На обратном, — неуверенно сказал я. — Действительно, чего по Зоне долго кататься. Скажите, а альфовцы тут проходили?

— Прошествовали, — поправил меня прапор, значительно вскинув брови. — Они сразу дальше идут, в бар "100 рентген", здесь не задерживаются. Что им на Кордоне делать-то? Раз, и проскочили, я в их дела не вникаю, дороже будет.

— И монстры нипочём? — от крутости новых друзей я разволновался в мальчишеском восторге.

— Какие монстры, их тут каждый слепой пёс знает, кто связываться рискнёт? Задерживаются что-то сегодня.

— Ну а блокпост под мостом, там ещё ваши коллеги сидят с автоматами, агрессивные такие, так просто не подойдёшь...

Игнат Хромченко громко расхохотался.

— Да разве найдётся идиот подписываться под такую самоубийственную должность! Пусто там! Койот иногда ходит со своим патрулём. Что-то я разорался, а у меня люди спят, отдыхают с ночи, двое. До утра псевдоплоть по кустам гоняли электроудочками.

— Так вы же говорили, что монстры не лезут!

— Да это ручная! Не самим же кусты возле КПП вырубать, такая канитель... Призовём Зябу, он придёт, потопчет — симбиоз у нас.

Что ж, всё разумно.

Как же мне захотелось, чтобы Герцог оценил мои достижения! Вот если бы ещё в легендарный бар "100 рентген" попасть... Сам не рискну, я уже определил, что дальше Кордона не сунусь, не мой уровень. Минут через десять праздной болтовни мы тепло попрощались, я сел за руль и с должной осторожностью въехал в Зону.

Привет, Кордон! Здорово и тебе, что ли, Игра, некогда любимая.

Закапал мелкий, вполне антуражный дождь. Вечная осень в Зоне.

Возле поворота и пологого спуска к деревне сталкеров с левой стороны, как и положено, стоял бело-синий автобус КАвЗ, задние окна которого были заделаны крашеной жестью, а остальные выбиты. У меня прямо с души отлегло, всё знакомое, каноническое, не пропаду.

Передовой караульный — долговяз в линялых джинсах, непременной стиранной-перестиранной куртке цвета выжженной прерии с накинутым на голову капюшоном и чёрной маской на лице, исправно сделав стойку, дёрнулся навстречу. Скажите, зачем в реальной жизни постоянно таскать по деревенской улице рюкзак за спиной, да ещё с настолько затянутыми лямками? Ручкой машет, обрез под мышкой поправляет.

Опустил форточку.

— Что можешь интересного рассказать? — тупо спросил сталкер.

Ясно всё с тобой, не читатель, только по игре ориентируется. Ткнув пальцем в борт, где белели крупные буквы, я молча поднял стекло, осторожно обогнул обола справа и поехал дальше по мягкой грунтовочке вглубь села.

Ух ты, родная моя деревенька колхозная! Чуть слеза умиления не покатилась.

А разрешение какое, а передача полутонов! Ничего не тянет, ничего не плывёт, динамическое освещение без перегрева проца, сплошная монтана!

В деревне сталкеров произошли некоторые изменения, суровая правда жизни на фронтире внесла свои коррективы. Прежде всего это касалось пункта общепита — он должен был случиться, и он возник. Слева красовалась белая на синем надпись "Черпак", явная столовка или дешёвая таверна. Колодец между домами. Сразу видно, что кругом реал, молодым да ранним сталкерятам надо где-то хавать.

Я притормозил у входа в пищеблок, расположившийся в простой крестьянской избе. Во дворе трое типов молча курили, пряча огоньки в кулаке. Может, зайти?

— Что можешь интересного рассказать? — традиционно спросил следующий обол-караульщик, дефилирующий по улочке вперёд-назад.

— В Красноярске одна девочка от щекотки умерла, — заговорщески сообщил я облу. — Вот такая хня, прикинь.

Впереди горели три костра в бочках, обложенных кирпичами, это больше обычного для картинки игры; рядом темнели лазы двух убежищ-погребов. Ещё по одной бочке стояло в начале и в конце улицы, необходимая мера — подсветка. Интересно, что там сталкеры жгут? Дыма нет, и вони не чувствуется. У костра тихо звенели расстроенные медные струны, сердце радовал унылый гитарный перебор подъездных недоучек. Оно, сермяжное!

Не останавливаясь возле кучки сидевших вкруг первоходов, я медленно проехал дальше — мне сперва к Сидоровичу. Так до сих пор и не знаю, на какой слог ударение делать правильно, фамилия это или отчество?

Да, да, первые шаги...

Кто же не помнит, как после зрелищного вступительного ролика вконец опупевший главгерой появляется в локальной каморке-бомбоубежище местного барыги Сидоровича, крёстного отца всех новоприбывших сталкеров. Хотя здесь, похоже, эта роль больше подходит старшему прапорщику Хромченко.

Жерло входа было украшено надписью для совсем бестолковых неигрецов:

СЕЛЬПО "КОРДОН"

Работает с 9 до 21 без перерыва, суббота-воскресенье — выходной день.

С 14 до 17 — сиеста.

Здесь можно купить не только аптечки, боеприпасы и оружие, но и получить отеческие инструкции и наставления, а также самую разнообразную информацию по ситуации в целом и оперативной обстановке в локациях.

Готовьтесь пахать, как карлы, бездельники! Я, в первую очередь, торговец, а не человек, поэтому любую помощь придётся отработать — выполнить пару-тройку поручений.

Слово "квест" в Зоне ругательное.

Внимание, новые миссии, выбор уже ограничен!

С гениальными коммерческими предложениями не подходить, во время выброса внутрь не лезть!

Всегда, ваш, Абрамович.

Вот и сюрприз! Оказывается, местного торговца зовут несколько иначе... Впрочем, в дальнейшем обнаружились и другие отличия общей картины от правил и расстановок знаменитой игры.

Припарковав транспорт прямо возле убежища, я, тщательно заперев автомобиль, под тусклым светом пыльных потолочных плафонов шагнул по ступеням вниз и почти сразу услышал знакомый голос из берлоги:

— Трасса же закрыта, а они всё лезут! Хабар что ли принёс? Или новенький? Если вы впервые увидели Зону, то лучше сразу сделать вежливую улыбку и поторопиться узнать у дяди, как использовать КПК, прослушать краткий курс по интерфейсу, а также правилам Зоны. Шевели лаптями, сталкер, не трусь, тут бюрера нет!

Пройти было не просто, на лестнице тут и там стояли дощатые ящики, коробки и какие-то банки.

— Здрасьте! — смело, даже нагло бросил я, появляясь на свет божий перед зарешёченной каморкой пройдохи. — Газета "Эхо Попадона", Степан Гунн Гунов, специальный корреспондент редакции. Что тут у нас со светом? Отвратительно, что ж вы так... Так! Начинаем журналистское спецрасследование! Пара фото, запись на диктофон, опись-протокол, работаем!

— Стоп, стоп! Куда! — запаниковал торгаш, торопливо захлопывая амбарную книгу и задвигая ногой нижний ящик старой жёлтой тумбочки. — Так вы из редакции? А я-то подумал, что опоздавший пожаловал, вот и включил режим "Разговаривать, как с новичком"... Не надо расследования! Что за привычка такая, чуть что, так сразу расследование... Мы с Михал Семёнычем всё проговорили, а те три липовых артефакта, что случайно попались в посылке, так это чистое недоразумение, виновные уже наказаны!

По возвращению мне нужно не отсыпаться, и не в кабаках гонорар просаживать, а брать у главреда уроки житейской мудрости — что ни посоветует, всё в жилу и струю.

— Письмо вам от него, держите.

Барыга торопливо схватил пакет.

Пока он читал, я неторопливо разглядывал хозяина и его логово. Надо же, как похож! Лысоватый толстячок, глаза навыкате, усики седые рябенькие. Застёгнутая на все пуговицы белая рубашка с рукавами, закатанными по локоть, дурацкая чёрная жилетка. Лучшего кадра Департаменту было не найти, долго мужик сидит, поди, на этих маклях. Мутят что-то с главредом, впрочем, это не моё журналистское дело

— Фу, напугали вы меня, молодой человек. Только вот как же насчёт рекламы, мы же договаривались. Арбуз вам ничего не сказал?

— Сказал, КПК взять не забудь, мол, обязательно дадут и поспособствуют.

— Ну что вы, как можно, держите вот, новая модель. И памятку нате.

— Эффективна идея, нет? — решил я узнать у старожила и носителя обычаев.

— Двойственно. С одной стороны удобно — ты всех видишь, С другой — и тебя видно, как облупленного, многие стараются лишний раз прибор не включать. Но вы же пресса, в Зоне по корреспондентам палить не принято, нет смысла, а вот проблемы у всех будут. Предваряя вопрос: вне Зоны КПК не работают, не разрешают Смотрящие, прохождения нет... Патрончиков купить не желаете? Может, что-то есть на продажу? Камера у вас хорошая, я у меня скоро свадьба.

— Редакционное имущество, — пресек я барыжные настроения.

— Как же, как же, понимаю, казённое имущество, святое, не покусишься, — произнёс голосом, в котором легко читалось: "И кого это может остановить, пацан?"

Поболтав ещё пару минут, я выбрался на поверхность.

Дождь кончился, в воздухе пахло прелым сеном и свежестью. На машине поеду, долбней, как я посмотрю, вокруг хватает, уведут прямо из стойла.

В начале улицы меня уже встречал знакомый сталкер, опять открывший было рот.

— Просто молчи, — посоветовал я парню и подъехал к зданию, возле серой стены которого традиционно стоял камрад Койот, серьёзный детина в бронежилете с профессионально насупленным лицом, главарь местный общины.

Тот кивнул мне, на секунду отвлёкшись от инструктажа группы молодых в шесть человек, и торопливо бросил:

— Минуточку ждём. Сейчас отправлю обалдосов, и поговорим.

Я тоже кивнул, и тут же понял: только что услышал нечто новое! Полез за записной книжкой, решив на этот раз убрать её в нагрудный карман куртки — материал для диссера копится. О-бал-до-сы.

— Итак, барбосы... Вы ждёте, что первым настоящим заданием будет поиск Шустрого и изъятие у него флэшки с ценной информацией. Докладываю: никаких шустрых флэшек тут нет! Вам нужно тупо отбить у бандитов захваченную ими четыре дня назад автобазу и удержать её! Ножи — всем, два обреза с двенадцатью патронами кучей и два ПММ — на группу, сорок патронов на два ствола. Всё, идите по дороге к Петрухе, он вас в бой и поведёт. Безоружным вперёд не лезть, можете отвлекать врага, кидать в него камни и палки, лучше лёжа. С ножом, если дойдёт до рукопашки, не выпендривайтесь, не крутите, всё нужно делать грубо и просто. Вспоминайте инструкции. Понятно? Шагом марш, выдвижение к автобазе через пятнадцать минут, седьмым идёт старший, Очкарик, подчиняться на первый шёпот.

В лица обречённых на бой страшно было заглянуть, такая там была тьма.

Наверное, так выглядели гладиаторы перед выходом на арену с тиграми. Руки трясутся, ноги дрожат, глаза бешеные, зрачки бегают, губы сухие. Это же издевательство какое-то! Зачем их на убой гнать? Впрочем, не все трусили, один невысокий парёнёк с правого края смотрелся весьма боевито, правда, пистолета у него не было.