— Ваша же традиция платить золото не за изделия, а за людей, которые их могут произвести, приводит к расширению охоты на народы Моря и других богов, — продолжал колдун. — А чтобы остановить эти кровавые нападения на своих людей, а также прекратить угнетение степняками соплеменников я желаю, чтобы в Аватаре более никогда не устанавливали цену за человека. Ты потребуешь у старшин запрет на торговлю живым товаром. В ваших руках находятся все окрестные рынки, и вы более не будете принимать у кочевников людей и перепродавать их другим хозяевам. Я хочу, чтобы это предложение исходило от самих старшин, и было решением добровольного следования законам богов, которых вы здесь совсем позабыли, хотя между вами немало черноморцев, эрлинов и морийцев.
— Но если мы откажемся принимать пленных, они будут продолжать перепродавать друг друга посреди степи, — Гирд не хотел быть столь категоричным как его гость в заявлениях и начал торг за свое положение в городе, а также за жизнь всех его жителей, исподволь. Его голос был услужлив. Степняк отлично понимал, что в открытую отказывать государю морийскому просто невозможно, за это он мог лишиться не только своего имущества, но и жизни. Хотя, с другой стороны, он еще надеялся, что с виду юный государь не намеревался перестроить весь уклад и традиции, что столетиями управляли Аватаром. — Мы с вами честные люди, государь, и я верен богам — я молюсь Уритрею, священному Небу, но люди в степи не ведают иного слова, чем слова своего вождя. Если он приказывает, они готовы отдать ему и детей, и жен.
— Мы начнем с малого, Гирд. Ты переговоришь с правителями города. Нынче вас всего лишь семь, разве не так? Ты представишь им это предложение как совет государя морийского, которому они заявляли о дружбе и поддержке. На твоей стороне к тому же будут мои войска — не забывай об этом, пусть не ошибаются и они в том, как быстро морийцы берут города.
— Ваше Величество, но это немыслимо, — продолжал сопротивление старшина. — Мы никогда не продавали людей проклятым гарунам, но торговля с Эрлинией... Вы разорите нас!
— Потеря золота всегда предпочтительнее потери жизни, мой друг, — Ортек поднялся с мягкого ложа, окончание этой партии уже было предрешено, его платок был усеян мелкими камешками. Но разговор лишь только начинался, он уже приобрел угрожающие интонации, хотя колдун старался сдерживать свой пыл. Покамест он только прощупывал почву под ногами, но ни в коем случае не ступал в неё. Его намек на взятие город оружием звучал как вполне правдоподобная и решительная мера, которая могла бы за месяц изменить весь облик речного порта. Но Ортек не собирался к ней прибегать. Если он захватит Аватар, то здесь должны будут постоянно находиться тысячи морийцев, а не одна сотня для отражения налетов кочевников. К тому же это совсем не понравится черноморцам, а именно магам — за царицу Антею он не ручался. Он лишь знал, что обещал ей мира, и только поэтому пока предпочитал уговаривать старшин, а не отдавать им приказы с главной базарной площади. Хотя купцы должны были ясно представлять, что итог их действий мог быть один — послушание государю. — К тому же вас эта беда совсем не коснется. Я привез достаточно золота из Ал-Мира, чтобы вы смогли поделиться им с другими старшинами и рассмотрели вполне серьезно мое предложение. Помните, я говорю от лица богов, — колдун стоял над своим собеседником. Его гордый вид сам по себе указывал, кем был этот бог.
— В руках степняков торговый путь к Рудным горам, а мечи рудокопов всегда ценились очень дорого, — продолжал Ортек. — Вы не разоритесь. Отмена права на продажу рабов для начала будет выглядеть как весьма безобидная мера. Да, купцы лишатся своих комиссионных, но хозяева будут по-прежнему владеть работниками, которые всего лишь получат право со временем выкупить свою жизнь. Это уже детали, не так ли, Гирд, и у нас в ближайшие дни еще будет время их обговорить. — Ортек подумал, что было бы хорошей идеей послать в Аватар и Тристепье видиев из Малой Мории, чтобы они освещали степняков водой Моря и обращали их в веру морийцев. Тогда кочевники быстрее освоятся с переменами в жизни, вера всегда помогала народу, а в Тристепье пока не было ни народа, ни веры, а следовательно ни единства, ни закона. Однако степи кишели разбойниками, разросшимися кочевыми родами пастухов, стадами овец да быстроногих скакунов.
Возле входа в просторные комнаты, занимаемые государем, всегда дежурили четверо лемакцев, которые приехали с ним из Э-Мира. Ортек уже не один год знал этих людей, они служили в его гвардии в Алмааге, участвовали в покорении гарунов, он помнил их имена, происхождение и семьи, хотя за все время без повода перемолвился с ними не более чем десятью словами. Но этого было достаточно. Когда государь покинул на следующее утро свои покои, его подозрительный взор остановился на невысоком светловолосом парне по имени Арл, родичи которого по материнской линии происходили из светляков Минора.
— Почему меня не разбудили, как только возвратился Гренди?
— Мой государь, гонцы еще не вернулись во дворец, — четко ответил солдат, вытянув вперед шею, которая и так была слишком длинна.
— Пожалуй, на радостях солдаты напоили его вином, и он задержался на всю ночь, — укоризненно произнес колдун, обращаясь при этом к самому себе. Он прошел в столовую, которая в теплый сезон располагалась позади дома между белыми высокими колоннами, обдуваемыми свежим ветром. Там его поджидал в одиночестве Ирнем. Степняк справедливо решил, что государь не особо любит семейные собрания, и в последнее время он оставался его единственным компаньоном за столом. Но настроение величественного гостя не вызывало сомнений в том, что нынче ему не нужен ни собеседник, ни слуга, ни советник.
— За сколько времени можно добраться на быстром коне до реки? — внезапно нарушил царившее за завтраком молчание Ортек, когда допил чашку ароматного чая.
— Не более часа, Ваше Величество, — скромно ответил Гирд.
— Я ведь просил обращаться ко мне по имени, Ирнем, — повысил голос колдун, он отбросил прочь белые льняные салфетки и поднялся из-за стола. — Надеюсь, ваши домочадцы не понимают морийскую речь, или уже весь город в курсе, что вы принимаете государя?!
Он был очень раздражен и не сумел сдержать царившего в душе нетерпения. Уже третий день он ждал вестей от своих людей, а в ответ получал лишь молчание. Поездка в лагерь своего войска совсем не входила в намерения бывшего черноморского царевича, иначе вести об его возвращении мгновенно разлетелись бы между солдатами, а потом и среди торговок, крестьянок, заодно их мужей, семей и всех горожан. А значит, об этом бы узнали маги, и по берегам Черного моря пошли слухи, что морийский колдун подошел к границам родной страны и может даже готовился её перейти.
До обеда Ортек ждал. Он орудовал мечом со своими охранниками, одержав победу над каждым, но и сам получил острые царапины на плече.
— Вы никак решили мне поддаться сегодня, — он дружески подтолкнул самого старшего своего воина Джорика. Тот сжимал вывихнутую руку, из которой государь сильным ударом выбил оружие:
— Никак нет. Вы просто сегодня не в духе, и решили не уступить нам ни разу, — прогромыхал в ответ воин.
— Прикажи седлать лошадей, мы выезжаем к реке, — Ортек улыбнулся словам солдата. Пожалуй, впервые в Аватаре это была искренняя улыбка. Он тут же направился под своды дворца, не дожидаясь ответа на высказанное распоряжение.
— Будет исполнено, — Джорик нерасторопно проковылял в противоположную сторону, где располагалась конюшня. Самое главное, что любил Ортек в своих стражах, было отсутствие у них привычки спорить и задавать ненужные вопросы.
Государь прошел большие комнаты дворца и остановился перед дверью в кабинет Гирда. Юркая служанка сообщила, что хозяин занят в своих покоях. Это означало, что он копался в расписках, векселях и прочих бумагах, выписанных для своих работников, ежедневно скупавших товар у заходивших в порт судов и отправлявших его в иное место продажи. Ортек отворил дверь, без стука войдя в темную комнату, которую защищали от солнечного света толстые атласные шторы. Меж четырех колонн висели широкие каменные полки, заставленные рукописями и красивыми безделушками в виде статуй, ваз, пирамид, рядом стоял стол, а перед ним роскошное мягкое кресло, где сидел бледный и взбудораженный на вид старшина. Ортек огляделся на два дивана у самой стены и решил постоять на ногах, тем более заглянул он сюда ненадолго.
— Я собираюсь выехать за город, — громко произнес он, обращаясь к задумчивому степняку. Тот, казалось, даже не заметил появления государя, он держал в руке желтоватый листок бумаги и не отрывал взгляда от этого послания.
— Ваше Величество, — Гирд перевел на фигуру гостя испуганный взгляд. — Ваше Величество, вам опасно выезжать ... тем более сейчас.
— У меня складывается чувство, что моего войска и в помине нет возле вашего города, — прокричал Ортек. Раздражение накатывало, едва он глядел на этого старшину, который, похоже, единственное, на что был способен, это заключать сделки и подписывать контракты. — Или как вы объясните, что прошло уже столько дней со времени моего прибытия, а я не увидел ни одного своего солдата!
— Но ... я ... не знаю, почему граф не отвечает на ваши послания, — заикаясь, ответил Гирд. — Хотя в последнее время он игнорирует всех жителей этого города, точнее всех, кто имеет отношение к его управлению. Но, видите ли... он возомнил, что может отказывать и своему государю.
— Что?! — он был готов сделать невообразимое, и оно произошло. Под разгневанным взором колдуна на заполненный перепиской и бумагами стол обрушился ураганный порыв ветра, поднявший все, что покоилось на нем в воздух, а после сбросивший эту кипу на пол. Листы медленно разлетались по комнате, а Гирд, от испуга открывший рот, но так и не издавший ни звука, судорожно сглотнул. — Что здесь, побери меня Тайра, происходит? Теперь, Гирд, вы объясните мне все по порядку в двух словах. Очень жаль, что до вашего ума не дошло рассказать мне самое важное о ситуации в городе с самого начала.
— Но я не думал, что граф не приедет во дворец, — Гирд изумленно оглядывался на разбросанные по полу документы, в его руке не осталось даже послания, что так приковало его внимание в минуты появления разъяренного государя.
— Вы знали об этом, едва он не явился в день моего приезда!
— Ваше Величество, понимаете ли, сложилась такая ... сложная обстановка...
Ортек оперся двумя руками о гладкую столешницу, заслонив от старшины вид комнаты. Теперь взору степняка предстало лишь каменное лицо государя.
— Три недели назад наемники, что работали на старшину Лойса, перебрались через Алдан в черноморские земли и пригнали в город черноморскую девушку. Одну только пленницу. Но ваши морийцы остановили их, отобрали оравшую на половину Аватара девчонку и в столкновении ранили солдат Лойса. Силы были неравны, десяток морийцев против шестерых степняков?! Старшина вмешался — согласно законам ваши воины не могли нападать на наших жителей, он приказал арестовать виновных в драке и вернуть девушку. Но граф отказался исполнить волю старшины города. Тогда Лойс послал в лагерь на берегу реки более пятидесяти наемников, чтобы схватить виновных. Морийцы могли дать отпор, но, видимо, ваш командир не пожелал кровопролития, и Лойс забрал солдат, на которых указали его люди. Он увез и девушку. Он отлично понимал, к чему это может привести, поэтому тут же послал в лагерь гонца, который объявил, что плененные солдаты будут судимы и понесут наказание, так как находятся на земле Аватара и, следовательно, должны соблюдать наши законы. Он взывал к здравому рассудку графа: что эта схватка воинов не нарушит подписанных договоров, но, как рассказывают в городе, де Терро прогнал вестника Лойса и передал ему, что отныне он не будет иметь никаких отношений со степняками, не рассмотрит ни одного их послания, не выслушает гонца, покуда его солдаты не вернутся в отряд. Мы полагали, что вам уже известно об этом, государь, — Гирд виновато понурил голову.
— Так, значит, вздумали судить моих солдат!
— Такими вопросами занимаются старшины, ибо чужеземцы это не рабы, — пискливым голосом оправдывался Гирд. — Но Горима нет в городе... Лойс предлагал принять решение большинством голосов без него, но я выступил против, и меня поддержал...
— Я желаю, чтобы немедленно все захваченные вашими людьми морийцы были отпущены на свободу. А черноморскую девушку препроводите обратно домой, щедро наградив при этом! Понятно! Понятно? — Ортек со всего размаху ударил по столу, рука заныла от боли, но он не обратил на это никакого внимания.
— Ваше Величество... — Гирд отодвинулся от зловещей фигуры колдуна и вскочил с кресла. — Это люди Лойса, он не будет меня слушать...
— Ты поедешь немедленно к нему и сделаешь все, что я сказал. Предупреди его, что ежели он тебя не послушает, назавтра от его домов и казарм не станется и следа.
— Хорошо. Я попробую, — Гирд заскользил глазами по полу. — Где-то здесь находилось послание для вас, Ваше Величество, — в царившем полумраке трудно было разобрать бумаги, упавшие со стола. Потухшая лампа откатилась в другой угол комнаты. — От книжного мастера...
— Ирона?
— Да. Он, кажется, в курсе того, что вы гостите у меня во дворце... — голос Гирда был по-прежнему очень испуганным и обеспокоенным. Но Ортек не переживал по поводу того, что об его присутствии в Аватаре известно Ирону. Это был переписчик старинных книг, издававший их в изящных переплетах, внутри которых буквы выстраивались в ровные ряды, а используемые чернила мастера не стирались десятилетиями. Этот человек получил вести о приезде государя в первый же день, когда Ортек сошел на берег. Ему было поручено несколько заданий от колдуна, который направил к нему одного из своих охранников с письмами, что следовало отослать в Алмааг и Миргун.
— Это должно быть очень важное послание, если мастер не дождался визита к нему моего человека, — произнес вслух Ортек. Он подумал о том, что в комнате не помешало бы света, и в воздухе замерцал небольшой огонек. — Ищите, Ирнем! Да поскорее!
Старшина опустился на пол и стал перебирать листки.
— Она была с печатью мастера Ирона и без указания лица, — заговорил степняк, пересматривая свои бумаги, опустившись коленями на ковер, устилавший пол. — А другое послание книжник написал мне, в нем он отметил, что вам следует передать срочно это письмо... Оно еще написано на особой синеватой бумаге Ирона...
— А что еще он написал вам? — Ортек предположил, что Ирон служит осведомителем не только государя морийского, но и старшины.
— В Черноморье царевич Кассандр обвинил свою мать в измене из-за переговоров с морийцами и лишил престола, — Гирд, не отрывая взора от лица государя, поднялся и протянул ему аккуратно запечатанное послание, которое действительно отливало синими красками.
Всадники уже оставили позади городские строения, приближаясь к реке. Ортек чувствовал запахи болотных трав, густо проросших в устье Алдана. Он помнил горные бурные потоки этих вод в их истоках, нынче же взору предстала спокойная широкая река, чью гладь легко теребил ветерок. Рядом скакали его верные солдаты, успевшие за время ожидания государя подточить мечи. Колдун задержался во дворце надолго, поэтому теперь он спешил пуще прежнего. Добравшись до реки, они выехали на широкую утоптанную дорогу на юг. С вершины холма взору предстал большой палаточный лагерь, разбитый на берегу, а еще дальше виднелись белые волны Южного моря, куда уносила воды река.
