Элемент Вордарога

— Смотри! — воскликнула Айлен, указывая на возникший прямо перед авангардом колонны золотистый смерч.

Творение света прокатилось сквозь строй, чуть не задев нас с Айлинель, после завернув в право, умчалось куда-то в даль.

— Неплохо, — покумекал я, заботясь лишь о безопасности любимой и пряча ее у себя за спиной.

Лостов все происходящее ничуть не тронуло, они просто пошли дальше, чеканя шаг. Верви выкрикнула:

— Еще один!

Теперь уже белый вихрь промчался рядом, заставив геллов приподняться над землей, зашевелив крылышками. Снова от котов реакции не последовало, они только по крепче обступили Верви и более внимательно уставились на летунов, кто-то достал сеть.

— Думают, улетим, — резюмировал я.

— Ясно, — пискнула Айлинель.

Верви подошла к лидеру темных ирбисов и чем-то удивительно быстро его утихомирила. Оказалось, она предложила пропустить геллов вперед, чтобы они могли лететь у всех на виду, тем самым подставив нас невесть чему.

— "Спасибо!" — продемонстрировал я свой до ужаса благодарный взгляд мелкой паршивице.

Мы, прослывшие любителями высоты, но не имеющие возможности туда улететь, под бдительными взорами наших конвоиров котов отправились в нос компании, надеясь, что приколов со стороны Вечнотени больше не последует. Но не тут-то было, сразу же, будто по волшебству стали появляться все новые и новые смерчи, проносящиеся у нас под ногами и уходящие в ночь. Танцующих световых воздушных вихрей становилось все больше, вскоре они заполонили все пространство вокруг, заслоняя своим светом причудливые деревья и странного вида грибы, и бог знает, что еще. Разные цвета и оттенки смерчей ввязались в какую-то гамму, что с небольшой высоты, кажется, вырисовывала чье-то улыбающееся лицо. Мы с Айлен уже стали вникать этому чуду и невольно залюбовались. Даже Келл, за которым снизу следил вездесущий взгляд Эйдана, приник глазами к экрану сего действа и завороженно следил за парадом вихрей. Все новые и новые узоры выдавали эти светящиеся каскады воздуха: бегущий по лугу белоснежный конь, целящийся из лука охотник, опрокидывающий воду с высоты водопад, карабкающийся на скалу человек, потом пристально глядящая на нас дама в черном сияющем перламутром платье, а затем свернувшиеся в восьмерки гусеницы Инфены, на моей памяти, ранее державшие в воздухе Улиссан и Андору.

Отвлек меня только приглушенный смех обернувшейся в мою сторону Айлинель:

— Это не полет, Ронет, — слегка прикрыв ладошкой свой смех, вышила слова она.

Ну опять началось, заладили они все с моим полетом... Я помахал крыльями как петух:

— Что вот так лучше? — вопросительно изогнув бровь, поинтересовался я.

Она еще больше рассмеялась, теперь уже совсем не скрывая эмоций:

— Ну, вообще-то то, что ты сейчас продемонстрировал — это почти тоже самое, что ты творишь в воздухе повсеместно, — расплылась в улыбке она.

Я не понимал, действительно не понимал, в чем я ошибался, делая тот и или иной взмах, поэтому пора в конечном счете разобраться в чем же я так провинился, не родившись геллом.

— Ну, а в чем тогда моя катавасия? Что я совсем в голубки не гожусь? Что мои вершители ветра неспособны покорить даже самые смелые высоты? — слегка прорезались мои зубки.

— Легче, все делай плавно и легко, легче... — будто сошедший с небес ангел, плавно воспарив надо мной, проговорила она.

Я постарался проделать все тоже самое, приблизившись к ней в плотную.

— Сейчас лучше. — подчеркнула она. — Еще лучше, — когда лица наши были совсем уже рядом прошептала она.

Я поцеловал девушку, обняв ее за талию и краем глаза мониторя приближающуюся к нам обстановку. Она целомудренно ответила, после толкнув меня в низ, в этот же момент меж нами пролетела ветка одного из деревьев, которая вполне себе могла превратить нас в подстреленных утят.

— Спасибо! — проворковал я, все еще не могущий отойти от обоих проскользнувших меж нами чувств.

— Не за что! — надула губки она.

— Ррр! — хочу добавки! — сгримасничал я, приближаясь к геллфессе, она ушла с моей траектории, играючи увернувшись от моих лап.

— Нюни-нюни! — Нас не догонят! — склеив забавную рожицу выстрельнула она.

Я погнался за умело сворачивающейся горлицей, даже не разрывающей расстояние меж мной и двигающимся снизу отрядом.

— Уф! — выронил я, почти ухватив синицу рукой.

— Ты мне еще все поведаешь, я выясню, где ты научился фокусам полета, недостойный! — злила она меня, плескаясь в окружающей ее тьме.

— Кар! — оскалился я, еще раз попытав удачу, и снова Айлен унеслась от меня прочь.

— Кусь-кусь! Ты не купался в ангельской сфере, но уже летишь, ты нечестный, нечестный ворон. Я тебя раскушу и планы твои с треском проваляться. — играла со мной девушка, вновь и вновь ускользая от моих лап.

Когда мне это все уже надоело, она приблизилась и неожиданно меня похвалила:

— Вот теперь ты на чуточку похож на гелла, совсем на чу-чуть, — нахмурила брови она.

— Ага, давай вниз, фея полета, пожалуйста! — совсем запыхавшись и постаравшись повторить просящий кошачий взгляд, взмолился я.

— Без проблем, — наклонила она головку.

— После вас, — замахал перышками я.

Фея спустилась в низ, грациозно приземлившись прямо в освобожденном для нее центре компашки. Я последовал за ней, на секунду замерев при виде проскользнувшего по ее узору легкого золотистого перелива, что скрыл это рисунок с ее спины. Приземлился я, мягко говоря не очень, но обратили внимание на это далеко не все. Эйдан и Келл как-то странно на нас посмотрели, а затем сменили нас на посту полета, видимо, придерживаясь тактики, кто внизу, а кто вверху, чтобы лостам удобнее за нами следить было, я полагаю. Верви обернулась, показав пальцем тсс, а Лив сварганила из своих пальцев что-то вроде клешни, что должно обозначать что-то маленькое, ничего не поняв, я повернулся к Айлинельке, пристально смотрящей мне на спину. Что клещ ползет? Я выпрямился, через секунду поняв, что именно привлекло ее внимание.

— И что, ты его совсем не прячешь, щеголяешь узором гелла у всех на виду, ухлестывая за всякими дамами?

— Вроде того, — решил проверить почву я.

— Ах ты, нахал! — отвернулась она.

— Да брось, шучу, не умею я его прятать, совсем, прости, малышка.

— Так я и думала, — высунула она язычок, — а ведь мы носим их на виду только тогда, когда вокруг одни геллы, нечего всем светить своим статусом. Ну ты, балбес, мышцы таким образом светишь?

— Я серьезно! — зачерпнул талику раскаяния я. — Как это делать, подскажи? А то меня скоро на вилы посадят. Умру несчастный...

— Ха-ха! Сам будешь виноват, ворона, хотя...

Я посмотрел на трепещущий водоворот световых вихрей, сделав вид, что потерял интерес.

— Чтобы скрыть узор, необходимо представить, что он внутри тебя, словно новый орган поселился у тебя в спине, наверное, так тебе будет понятней. — сказала она, разом посерьезнев. — Понадобиться тебе это знать, тем более мне интересно, получиться ли у тебя... — в конце фразы девушка почему-то прервалась и захлопала в ладоши.

Я сделал все, как она говорила, а сейчас постарался повернуть голову на 360 градусов, чтобы увидеть, что изменилось. Железный знак принадлежности гелла исчез, избавляя меня от множеств проблем. Было приятно осознать, что татуировка гелла исчезла и замаскировалась, а то уже успел наделать благодаря ей проблем, с теми же кальдерцами, например. Благодаря увиденному мое лицо буквально заискрилось от удовлетворения, озарив и мимику моей геллфессы:

— Геллфанулся! Поздравляю! — похлопала она меня по плечу, постаравшись заглянуть мне в глаза.

— Ага, — создал я улыбку.

Она чмокнула меня в щечку, чтобы мы не сбили ритм этих чертовых лостозавров и не врезались в идущих позади. Ррр, голодный! Еще б...

В воздухе заслышались какие-то наречия ирбисов и для нас прошелестело слово: "ПРИВАЛ" Наконец-то я думал еще с крыльев свалюсь!

Найденная полена под огромным белым раскидистым извивающимся деревом омыла нас хлопьями кусучего тумана и приглашающе расставила для нас покрывало мягкой травы. Все бы хорошо, но сиреневые глаза в тумане и странный низкий стрекот не располагают мое сердце ко сну.

Я встретил ее ладонь, отдал ей свою, и мы вместе последовали за остальными под широкую защищающую нас от мира теней древесную крону. Ветви с остренькими оливкового цвета листочками будто отгоняли возящийся вокруг поляны мох и гнусные фосфоресцирующие грибы. Наша группа примостилась под самим деревом, окруженная бравыми молодцами из котолюдов и более-менее ощущающая себя в безопасности.

Усталый до боли во всех точках на Точке Гриндиса, я долго не мог заснуть, но по милости лежащей у меня под мышкой светловолосой головки Айлинель у меня прорезались слова:

— Айлен, — успел прошептать я, прежде чем она прикрыла мой рот пальчиком.

— Позволь мне начать, Рон полуночник, — посмотрела она на меня.

Насчитав уже бессчетное количество перепрыгивающих через забор Маскировщиков, но все еще не провалившись в сон, я позволил ей:

— Да, приступай, только после такого, ты и вовсе не заснешь, — посчитав нужным предупредить ее, заговорил я.

— Здесь так темно, холодно и сыро, что я в любом случае не засну, а так, хоть время сократим, — прошептала она, ненароком устранив несколько разъединяющих нас сантиметров.

Я жестом фокусника достал плащ из раскрытого лартового рюкзака и, сопроводив его укрывающими движениями, соорудил из него Айлинель. Она выглянула из убежища и ласково прошептала:

— Спасибо, милый.

Я слегка сменил цвет своего лица, высказав согревающие ее слова:

— Так теплее? — поинтересовался я.

— Да, гораздо, спасибо.

Я оглянулся вокруг, дабы проверить, не мешаем ли мы кому. Эйдан тянул уже, наверное, седьмой сон, Вервина лежала неподалеку от Лив, остекленевшим взглядом таращась на небосвод, сама же Ливиэль ворочалась, скорее всего видя беспокойный сон, а Келл, который примостился на дереве вообще смахивал на убитого леопарда, лежа на спине и свесив руки и ноги с ветви доброго дерева. Большинство лостов не спало, они бродили вокруг, занимались своими делами и по очереди провожали собравшихся уйти в мглу собратьев, видимо, играя в какую-то игру.

— Я погляжу, у тебя новый меч. — тихо зацокала языком Айлен. — Изменил Айрэлис?

— Прости, но это сам Гриндис вручил мне этот клинок, чтобы я при помощи него уничтожил некий предмет.

— Измена во благо, оригинально, продолжай... — нашлась Айлинель.

Я начал рассказ с того момента, когда я в последний раз виделся с Айлинель, мига расставания на оке неба в Улиссане, что так сильно защемил тогда мое сердце. Ночь тянула жребий луны, а я все не умолкал, рассказывая свою историю, в какой-то момент к нам присоединилась и Ливиэль, которая улеглась на свой спальник, положив голову на колени Айлинель. Катящаяся по Пути Гриндиса монета наконец настигла момент, в котором я лицезрел рассеченного падающего на пол Бернла Латайза. Тогда Айлен приподнялась и, обняв сестру, стала нежно гладить ее по шелковым волосам, успокаивая. На этот раз слез со стороны Лив не последовало, и Айлен, не увидев точки рассказа на ее лице, дала мне добро продолжать историю. Момент с присоединившимися крыльями просто ошеломил девушек и вызвал у Айлинель поток слов:

— Невероятно! Это свершение каким-то образом обернулось для тебя своего рода обрядом, схожим с тем, что геллы проводят младенцам, чтобы пробудить их еще не проснувшиеся крылья.

Ее слова, похоже, имели некую начинку, скрытую под горькой оболочкой навалившихся на Лив потерь. По этому поводу у меня проскочили некоторые мысли. Возможно, на крылья тогда таким образом повлияло место — Путь Сердца или же обряд погребения, проводящийся под звездой Гриндиса. Есть еще несколько зацепок, которые могут привести меня к подобию ответа. Патриарх или старейшина имеет власть лишать гелла полета, как бы объявляя его недостойным этого. На счет сроков этого заключения, думать совсем не берусь, на сколько я понял, он может быть, как суров, так и милосерден. На Гриндисе есть раса геллов, что потеряла могущество своих прародителей ангелов, но все же осталась достойна владеть крыльями, люди же в своем обыкновении лишены этого достоинства. То есть в момент погребения мертвый гелл оказался недостойным, а я, проводя ритуал в таком месте, своего рода крестился путем, и стало быть достоин крыльев. В любом случае факт остается фактом, и мы не дадим ему улететь без своего ведома, крылья работают и несут меня в высь, что в некотором роде опровергает множество домыслов о различиях людей и геллов в целом.

После хирургического вмешательства в некоторые мои мысли рассказ пошел слегка по более легкой для слушателей колее. Орлом и решкой поворачивалась к моему пути судьба, и не ясно было дойду ли я до конца. Стрелки часов по времени Гриндиса тикали у меня в мозгу, подводя время к заключению моего рассказа. Сердце Мира тогда билось у меня перед глазами, расплескивая частицы миров вокруг, осознание всех мыслимых и немыслимых чувств клубилось в воздухе, перетекая и в мой ум. То, что тогда творилось со мной невозможно было описать правильными для понимания словами, но я все рассказал сестрам Раэлис и Айрэлис, стараясь облечь муки огромной души в слова. Наконец повесть о походе мной к центру центров подошла к концу, и руки мои прикоснулись к нему, сущность унеслась в неведомую даль и увидела битву миров, затрагивающую целую вселенную. На этом я и остановил свою повесть, и поглядел на тепло обнимающих друг друга спящих сестер.

Следующий день попытался начаться, когда Айрэл сник и на небе его сменил брат Раэл, а тучи из теневой оболочки Вечнотени стали чуточку светлей. Круглое пятнышко света слабо проникало своими лучами в эту обитель теней, но все же этот крохотный островок надежды смог хоть немного осветить нам путь. Спутники двигались тем же составом, повторяя вчерашнее расписание, Айлинель шла подле меня, задавая разные вопросы, в итоге я за несколько часов выболтал ей остатки своей истории и уже начал расспрашивать девушку о ее. Я кое-что узнал, довольно много, к примеру, то, что в ночь моего ухода Айлинель все же попыталась сбежать от отца, но Лив ее отговорила, или, возможно, их тогда отговорил какой-то дракон, о котором Айлен упомянула лишь вскользь. Как оказалось, Раэлис стала для геллов настоящим проводником через сонмы путей и ярким маяком, который вел их ко мне. С ними тоже много чего произошло, опишу в двух словах: стычки с культистами, в одной из которых геллам пришлось облачиться в их рясы, чтобы пройти контролируемый орденом сторожевой пункт, опасность пути с огненными элементалями, кидающимися в них огненными шарами, прихоти мангрового леса со своей вездесущей фауной, и повсеместное исчезновение небесных светил, именуемых Айрэлами.

— А что такое сфера, которую ты упомянула вчера, когда улепетывала от моих пушистых лапок? — задал ей я свой наводящий вопрос.

— Помнишь, я говорила о обряде крещения младенцев? — заговорила она.

— Да. — ответил я.

— Так вот, его как раз проводят в этой самой сфере, именуемой ангельской, или Сферой ангелов.