Хеймскрингла(черновик)

— Не надо,— устало сказал геолог,— я сам, я впереди шторма.

— Ну, наконец-то,— произнесла Мадо на том конце связи. Огромный вздох облегчения был слышен даже в рубке катера.— Объявился!

— Не надо,— еще раз повторил геолог.— Я обойду шторм по периметру и дам свои координаты. И пусть кто-нибудь подготовит грузовой глейдер,— добавил он,— меня может далеко занести.

День еще только начинался. Пустой глинистый берег, на который въехал шлюп, окаймляли далекие конусы холмов, теряющиеся в горизонте. Тусклое солнце дрожало в пелене тумана, закрывающего небо. Пелена понемногу утягивалась вдаль уходящим штормом, небо по чуть-чуть светлело, облака становились все тоньше и тоньше и разрывы появлялись в них.

Часы на шлюпе показывали 9-30. Барометр уже успокоился и давление за бортом повысилось. Лувэн снял силовую защиту, отмерил шаги и перемахнул через борт шлюпа. Резко озонированный воздух хлынул в легкие. Дышалось тяжело, чувствовалась еще царившая вокруг влажность и недостаток кислорода в атмосфере. Рубчатые подошвы краг, ботинок со специальной подошвой, любимой обуви геолога, вдавились в вязкую почву.

Вверху послышался шум. Лувэн поднял голову. На фоне утреннего неба вырисовывался ни с чем не сравнимый силуэт грузового глейдера. Лувен поймал его взглядом. Махина грузовика почти зависла над ним, готовая спланировать прямо на шлюп.

— Значит, все-таки Аника за рулем,— подумал Лувэн, используя древнее определение "за рулем".— И садиться, значит, будет впритык к катеру.

Геолог шагнул назад, в шлюп и включил за собой силовую защиту— зачем пытаться мешать человеку, решившему в одночасье сломать и грузовой глейдер и шлюп?

Тяжелый толчок возвестил о посадке глейдера. Минуту спустя дверь глейдера отворилась.

— Лувэн,— потребовала Мадо с той стороны катера,— открывай!

— Таланты Мадо не имеют ограничений,— подумал геолог и снял силовую защиту шлюпа.

— Я преклоняюсь, мадам, перед вашей проницательностью,— помогая начальнице базы перелезть через борт катера, галантно, как ему казалось, произнес Лувэн и отошел вглубь шлюпа, чтобы пасть на колено в реверансе возле кресла в центре катера.

— Вы как всегда вовремя, — шутливо сказал он.

— Брось ерничать, Лувэн,— без всяких эмоций, произнесла Мадо.— У меня было трудное утро.

Не дожидаясь приглашения, Мадо опустилась в кресло, надо полагать, принадлежащее самому Лувэну.

— Ты тоже садись, нечего стоять,— приказала она геологу.

— Так, Лувэн,— начала начальник лагеря,— я рассказываю начало, а ты продолжаешь. Такой вариант пойдет?

— Пойдет!— угрюмо согласился Лувэн.

— Сегодня утром, нет, сегодня ночью, меня разбудил Радин. Несколько его сотрудников впали в кому. Пока я выясняла причины и разбиралась с ними, стало известно, что, ночью, из лагеря исчез геолог, то есть, ты, Лувен. Дальше — больше. Чуть погодя стало известно о том, что ночью пропал не только геолог, но и генетик Хьюк.

— Биолог,— поправил Лувэн.

— Чего?— не поняла Мадо.

— Хьюк-биолог,— сказал Лувэн.

— Да, биолог Хьюк,— повторила начальник лагеря. — Я объявляю розыск тебя и Хыока, но тут меня ставят в известность, что в лагере видели твоих архаровцев, вечно где-то шляющихся и вчера, после разгрузки контейнеров, тоже куда-то сгинувших. Я пытаюсь у них узнать что-нибудь о тебе, но они страшно напуганы, отвечать что-либо наотрез отказываются и в конце концов вообще теряют сознание. Буквально следом мне сообщают — в лазарете лежит Шаул... помнишь его?— по ходу монолога поинтересовалась Мадо.— Такой мальчишка-дежурный смешной?

Лувэн кивнул головой.

— ... И тоже в коме.— Мадо на секунду задумалась, потом продолжила:— Хьюка нашли в горах, в больших пещерах. С ассистентами Радина, несмотря на их ступор, я все же поговорила. То, что мне рассказал Шаул, вообще, ни в какие ворота не лезет. Сгоряча, я подумала о срочной отправке парня каким-нибудь грузовым рейдером на "Большую землю" — с такими симптомами наш врач ясно, что не справится, а двух психов — ты же знаешь, медик и сам, постоянно, в последнее время, околачивается на кухне и все норовит положить в общий котел несколько килограмм касторки — согласись, это многовато даже для нашего коллектива — мне на базе не потянуть. Бред, что нес мне Шаул — в чистом виде учебник медицины. Пособие для начинающих психиатров, глава третья -"Раздвоение личности, отягощенное манией чудотворца" Однако, поостыв, я кое-что сопоставила и передумала. Шаул — нормален. А, вот, Рима и Клу меня пугают, я пробовала говорить с ними еще раз, но как только вопрос касается тебя, они перестают соображать. Такого я никогда не видела. Они не просто отключаются, у них глаза становятся бессмысленные.— Мадо сделала паузу;— Понимаешь, Лувэн, в это утро у всех терявших сознание были видения. Извини, я уж про себя назвала эту эпидемию болезнью Хьюка-Лувэна. Так вот, они там, Клу и Рима, в своих миражах, как я поняла, встретили тебя и все. Точка. Дальше глухо. У них буквально стекленеет взгляд. Ну, ладно... Проехали. В конце концов выловили и тебя. И я склонна думать, что нынешним переполохом база обязана тебе. Ты тот камешек, который вызвал лавину и у тебя, судя по всему, ключ, ключ ко...

Мадо неожиданно замолчала.

— Хотя, впрочем.., — задумалась она.— Неужели Хьюк?

— Кстати, а что Хьюк,— спросил Лувэн,— ты, как-то, обходишь его стороной?

— К сожалению,— растягивая слова, обронила Мадо,— Хьюк до сих пор в коме.

— Ясно,— сказал геолог, — хотя, естественно, ничего не ясно. Значит, у тебя начала складываться какая-то картинка...

— Лувэн,— нетерпеливо произнесла Мадо,— не ломай голову. Ты знаешь то, что знаешь. У тебя нет всей информации.

— Помнишь,— не давая Лувэну опомниться, тут же задала она вопрос,— я, как-то, упоминала, что эта планета — берег динозавров?

— Алле,— раздался в динамиках голос Аники Луз,— господа, вы там, часом, не заснули? Я могу готовить шлюп к транспортировке?

— Аника, не лезь,— сказала начальник лагеря,— мы еще не закончили.

-Не надо обижать девушку,— упрекнул Лувэн Мадо.

— Потом, потом,— отмахнулась Мадо.— Подожди, Аника.

— Так вот, Лувэн,— снова начала начальник лагеря,— берег динозавров означает, что данная планета есть место встречи. Точка материализации. Причем, вероятно, миров разного порядка. Хотя, конечно, это всего лишь мои домыслы. А теперь— опять выдерживая паузу, сказала начальник лагеря,— твоя очередь. Время твоей истории,— подчеркивая слово "твоей", добавила Мадо.

— Ну, что ж,— ответил геолог.— Я и сам не пойму, сон это, не сон? Такое ощущение, будто я все время находился здесь, а не на шлюпе. Я и осмотреться тут пытался, местность узнать... Ну, ладно, это все не главное. Начнем с начала...

В вечность успело упасть несколько жгучих капелек, капелек времени.

Облака опять стали закрывать солнце. Снова потянуло дождем. Похолодало и заметно и шкала термометра опять начала долгое путешествие, уже вниз. Готовый к транспортировке шлюп закрепили на глейдере, катер окутался сиянием защитного поля, удерживающим его на глейдере, глейдер мигнул на секунду бортовыми огнями, далеко прорезавшими воздух и зашелестел двигателями, взлетая по низкой кривой дуге, последнему достижению Аники в области сумасбродства.

В воздухе, на борту глейдера, Мадо, расположившись в кресле у обзорного экрана, повернулась к геологу и с отвращением сказала:— Не люблю летать. Комплекс у меня такой. Кстати, Лувэн, у нас намечаются некоторые изменения в составе экспедиции.

Геолог уставился на Мадо, как бы утверждая — я весь твой, я весь внимание.

— Руна Надс родом из Прибиа.

— Знаю,— сказал геолог.

— Не торопи,— потребовала начальник лагеря.— Брат у нее на Тешик-2, в поселениях Прибиа. Сегодня утром со спутника — ты же знаешь, хороших новостей к нам мало попадает, в основном их по дороге расхватывают — так вот, со спутника утром передали:— В поселениях Прибиа беспорядки,— Мадо на секунду замялась, давая Лувэну шанс собраться с мыслями.

— Ну и что?— игнорируя благие намерения Мадо, грубо спросил геолог.

— А то,— устало сказала начальник лагеря,— Руна попросила о расторжении контракта,— закончила она предложение.

Глава 4.

Дни катились серебром, одни за другими. Одни занимались , другие заканчивались и казалось, что так было всегда. Вроде еще недавно устраивали вечер в узком кругу для Руны и кое-кто, по такому поводу, даже успел пройтись физиономией по всем салатам прощального стола, но время шло и осень уже подступала к базе.

Рудаху, кудрявому профессору химии, опять не повезло и он снова попал в передрягу, связанную с погодой. Теперь Рудах окончательно решил, что кого-нибудь из засевших на спутнике метереологов он обязательно пристрелит. На свою беду, в этой передряге профессор серьезно повредил ногу и вынужден был сейчас ежедневно торчать на процедурах у доктора и, соответственно, лицезреть каждый день его постную физиономию.

В один из таких, падающих в вечность дней, в выходной, а настоящих выходных на базе не было, просто, время от времени, профессора давали своим подопечным разгрузочные дни, так вот, в один из этих выходных, вечером в пятницу, Трехутольник вспомнив молодость и обещание зайти к Лувэну на "чай", предложил геологу устроить матч, футбольный, официальный, дабы разогнать поселившуюся на базе, в последнее время, скуку и развлечь население. Тем паче, что метереологи обещали на ближайшие дни погоду вполне пристойную, без гадостей и всяких других дождей.

— Мамой клялись,— сказал почетный администратор базы геологу,— что ни дождя, ни камнепада не будет.

— Угу,— угрюмо соглашался геолог,— футбол, это, конечно, хорошо, только ты в свое время играл профессионально за университет, а я так, дурака валял на уровне дворовой команды.

— Да брось, ты,— успокоил чиновник,— ты же не бороду свою собираешься проигрывать.

— А что?— зная натуру администратора, на всякий случай, полюбопытствовал Лувэн.

— Слово даю, чисто на интерес будем!— побожился Трехугольник.

— Ну, ладно,— согласился геолог,— на слово верю.

Команды уговорились набирать по жребию — Трехугольнику достались химики, физики и генетики.

— Треду не бери,— предупредил Лувэн.

— Это почему?— поинтересовался чиновник.

— Бугай он,— пояснил геолог,— и управлять собой не умеет.

— Странно,— сказал Трехутольник,— а он-то, как раз, рвется размять косточки и побегать.

— Хватит,— буркнул геолог,— уже побегал. И косточки размял,— мрачно добавил он.— Силу девать ему некуда. Я с ним в бильярд сыграл. 2 кия и стол.

— Это стол из ратбеновского пластика-то?— недоверчиво спросил Бабах.

— Он самый,— подтвердил Лувэн.— Зараза, все мячи на корте в труху перевел. Половину ракеток от пинг-понга сломал.

— Интересно,— воскликнул чиновник,— а я все думал, кто это мне пакостит, на кого это мне списать поломанный инвентарь. А оно, вон оно что... Теперь, хоть, буду знать на кого списывать. Кстати, заодно, спишу на него и развороченный глейдер,— радостно потер руки Трехугольник.

— Ну, ты даешь, Бабах,— присвистнул геолог.— Побойся бога, все же знают, что это Рудах раскурочил глейдер, уходя из-под лавины.

— Ага-ага,— рассуждал администратор,— природная стихия, катаклизмы, камешки разные.. В общем, спросить не с кого. Ничего-то ты не понимаешь в бюрократических играх, Лувэн. Что я буду показывать вышестоящим инстанциям, что это козни природы? Что это не злой умысел? Да, они меня с говном сожрут. А тут конкретный человек, личность, так сказать, с нее и спросить можно,— пояснил Трехугольник.

— Кстати, больше он ничего не натворил?— с надеждой задал вопрос администратор.— Сетку волейбольную там, комнату отдыха, баньку.., не разрушил, нет?

Геолог отрицательно покачал головой.

— Жаль,— с ноткой потерянной надежды обронил чиновник.— Впрочем, для начала и этого хватит. Не все же сразу. А, вот, что мне делать с ним сейчас? Отказать?

— Пожалей ноги людей,— посоветовал Лувэн,— и мысли сами собой побегут в нужном направлении.

— Ладно,— махнул рукой Трехугольник,— что-нибудь придумаем. Первый раз я что-то сделаю для человечества безвозмездно, спасу чьи-то конечности. Значит, договорились,— продолжил Бабах,— я беру генетиков, химиков и физиков, а ты биологов и ботаников.

— Естественно,— уточнил Лувэн,— геологи остаются за мной?

— Конечно,— подтвердил Трехутольник.— А техники за мной!

— Справедливо,— согласился геолог.— Только еще раз предупреждаю, Бабах — без фокусов! Не надо ставить вакуумные ловушки на ворота и тому подобные штуки.

— Ну, что вы такое говорите, уважаемый,— развел руками Трехутольник.— Все по -честному!

— Вот это-то меня и путает,— сам себе пробормотал Лувэн,— что по -честному. Придется все проверять.

В воскресенье утром, на футбольное поле, сооруженное на ровной площадке сразу за лагерем, вышли, сопровождаемые кучей болельщиков, 2 футбольные команды. Одну, голую по пояс, а ниже в чем попало, возглавлял администратор базы, капитаном второй, одетой, являлся Лувэн.

По обеим краям поля расселись болельщики — по столь знаменательному событию, встрече 2 профессоров и их команд на футбольном поле, все научные руководители всех научных программ при полном непротивлении начальника базы устроили общий день гуляний, ба-а-альшой выходной на весь день. Команду судей решили ограничить одним центровым судьей и на эту роль Трехугольник предложил Треду. Кандидатуру одобрили. И бугай здоровый — никто спорить с ним не рискнет, опасаясь за свое здоровье и желание свое побегать Треда удовлетворит. Комментировать сей матч взялся добровольцем Радин, хотя его никто об этом не просил. Поэтому, решили лучше все-таки лучше попросить кого-нибудь, чем доверять Радину. Например, Триго Хрумпа, ассистента профессора Куниклады, одно время подвизавшегося на поприще спортивной журналистики, но взятки бравшего неумело, пусть и с большим рвением — за что и выперли, в конце концов, из спорта.

Прогнозы метереологов оправдывались. Солнышко грело не утруждаясь, все-таки на планете база располагалась к северу от экватора и погода уже повернула на осень, однако дождем не пахло и небо было чистое.

На почетных местах, то есть, на стульях, принесенных с собой — а все остальные просто на земле — водрузились приглашенные гости, то бишь, начальство базы — Мадо и те профессора, что не участвовали в матче.

Команды построились в центре импровизированного поля, шеренга против шеренги, пожали друг другу руки. Перед командами положили тяжелый, как кувалда, мяч и... Судья скривил зверскую рожу, что означало у него улыбку и свистнул. И игроки ринулись в атаку, трусливо оббегая Треду.

— Итак, дорогие друзья, гости и те, кто не уместился на стульях,— начал свой репортаж с предстоящего поля боя, Триго-Хрумп, комментатор сегодняшнего матча, — мы с вами присутствуем на историческом матче, ибо второго такого эта планета не вынесет, пардон, не увидит никогда. И, по правде говоря, может это и к лучшему. Итак, по правую сторону от меня полуголые физики, химики, генетики и прочая разная шушера профессора Тре.., еще раз пардон, друзья, пардон, администратора базы, почетного кавалера замка Хах Бабаха, по левую — одетое жулье действительного профессора геологии Лувэна. Мяч в игру вводит оборванец Бабаха, он деловито кружит в центре поля, чего-то ищет, наконец, делает пас другому оборванцу и ... и мяч уже у игроков Лувена. Они обрабатывают его, быстро перемещаются к воротам соперника и бабаховцы пытаются отобрать у них мяч. Мяч летит в сторону, им пробуют завладеть сразу несколько игроков, мяч... Да, господа болельщики, страсти накаляются. Оборванец делает подкат, игрок Лувэна падает, а мяч уходит за линию поля. Аут, друзья, аут. Вбрасывание будет делать игрок команды Бабаха.