— Похоже, только я, — неожиданно у нее голос оказался таким же — горло давно пересохло. Бойцу было за тридцать, худое загорелое лицо. Рядом с ним она почему-тосразу перестала чувствовать себя командиром группы. Просто по поведению, по тому, как он сноровисто обращался с оружием и по другим незаметным признакам, понятным только людям воюющим, она сразу прониклась осознанием того, что это опытный вояка. 'Наверное, это и есть их хваленая охрана'.
— Уходить надо, — боец вскинул автомат, лицо на секунду задеревенело. Однако стрелять не стал. Выдохнул и прошептал почти про себя, — показалось, блин...
— Все, отвоевались. Ваших всех положили. Да и наших осталось, наверное, трое не больше.
Он говорил Ольге, но на неё не смотрел. Глаза двигались вслед за стволом автомата, который он переводил с куста на куст.
— Надо обязательно передать или вашим, или нашим, что сюда москвичи добрались. Обязательно.
— Какие москвичи? Что ты гонишь?!
Ольга чуть не заорала. Нервы выходили криком.
— Замолчи, — солдат придавил её голову к земле. — Сейчас наведешь на нас.
И точно — загрохотала очередь и сверху на них посыпался посеченный пулями скальник. Зумба в запале перехватила руку и чуть не завернула её. Добытчик вырвал руку, удивленно раскрыл серые глаза, и отметил:
— Ни хрена у тебя силища! Как у здорового мужика.
Потом спросил:
— Плавать умеешь?
Девушка зло глянула на него и кивнула, уже понимая, куда он клонит.
Тот оторвался от зеленки и внимательно посмотрел на нее. Ольге взгляд очень не понравился.
— Зовут как?
— Зумба.
— Я про настоящее имя.
— Оля.
— Красиво. Оля, ты молодая. Тебе жить надо. Уйти можно по реке. Только надо сейчас, не раздумывая. Видишь — эти орлы решили перебить всех. Чтобы никто не знал, что они тут появились.
Он остановился, положил пред собой две гранаты.
— Давай, Ольга, беги. Я прикрою. Только плыви по течению подальше, сразу не вылазь. К тому берегу не суйся, там куча тварей.
Зумба понимала, что то, что предлагает этот боец, единственный выход для нее вырваться из этой мясорубки. И жить хотелось, но слишком уж быстро решил все за нее этот, непонятно откуда взявшийся, солдат. Ольга разозлилась.
— Почему ты думаешь, что я всех брошу и сбегу?
Она чувствовала, что это говорит в ней девчоночье противоречие, а никак не разум. От этого злилась еще больше.
— Прекрати! Пойми, всем надо знать, что Центр все-таки добрался до нас. И вашим, и нашим. Давай, беги!
Он отвернулся, подхватил одну гранату и сжав ребристое тело 'лимонки', разжал усики, и выдернул чеку.
— Все, теперь ждать некогда. Долго не удержу.
Зумба взяла автомат, но он покачал головой.
— Брось. Утонешь. На вот это, пригодится.
Левой рукой из-под разгрузки боец достал Макаров и сунул девушке.
— Пользоваться умеешь?
Она кивнула. И тут почти совсем рядом заработал автомат, за ним сразу второй. Очереди шли вверх. Видимо, нападавшие заметили кого-то на скале. Сероглазый, вдруг, обнял её за шею, подтянул к себе и поцеловал в губы. Потом толкнул в спину.
— Беги, Ольга.
Он размахнулся и бросил гранату в кусты, туда, откуда стреляли по скале. Уже не обращая внимания на девушку, прижал приклад к плечу, и автомат забился длинной очередью.
Зумба вскочила и напролом бросилась вдоль скалы к реке. Кусты больно хлестали её по лицу, но она не обращала на это внимания. Девушка выскочила на берег, оскалила зубы в подобии улыбки, и с ходу, с разбегу, бросилась в медленную темную воду.
Ольга выползла на берег, словно гигантская ящерица. Сил встать и идти не было, все истратила в своем марафонском заплыве. Она всегда любила купаться. Плавать научилась еще маленькой, на каникулах после первого класса. Она тогда почти все лето жила с матерью у бабушки и целыми сутками не вылезала из мелководного пруда за огородом.
Однако, как бы не любила она купаться, два часа беспрерывного плаванья это было перебор. Даже её, теперь, казалось бы, совершенно непобедимый организм сдался. Кроме того, что вымотала работа рук и ног, энергию организма вытягивала холодная вода. Это сначала, ей разгоряченной, вода показалась приятно прохладной. Однако уже через десяток минут она поняла, что это обман. Чтобы греться, надо двигаться.
Зумба несколько раз собиралась остановиться и выбраться на берег, но сначала недалекие выстрелы, а потом желание уйти как можно дальше от места побоища, гнали её дальше. Лишь когда поняла, что если проплывет еще пару минут, то уже не сможет даже выползти, она повернула к берегу.
Она немного полежала. Нет, так можно и замерзнуть насмерть. Зумба заставила себя подняться и начать двигаться. По мере того, как она, через силу, приседала, отжималась и даже сделала несколько па из любимых латинских танцев, кровь начала разносить тепло по телу. 'Все-таки эта болезнь, иногда спасает меня, — подумала Ольга. — До того, как переболеть, я бы и половину не проплыла, утонула бы на хрен'. Однако сейчас же проснулось чувство, которое больше всего пугало её — зверский голод.
— Черт! Чего бы сожрать? — вполголоса сказала она сама себе, безнадежно рассматривая пустую песчаную отмель. Она прошла дальше, к кустам и сняла с себя всю одежду. Оставила только контейнер с золотом на шее. Перед этим вытащила из застегнутого кармана форменных штанов последний подарок бойца с Прииска — пистолет Макарова. Хотя он весил почти килограмм, и со страшной силой тянул на дно, она не выкинула его — слишком хорошо она знала Лес, чтобы надеяться только на кулаки.
Вот блин, — она посмотрела на босые ноги. — Макаров сберегла, а ботинки нет.
Берцы, один за другим, соскользнули с нее во время плаванья. Плыть стало настолько легче, что она даже не стала спасать обувь. Мысль о том, что после воды придется идти — тогда не сильно задела её. Главное было уплыть как можно дальше.
Ольга выжала одежду, встряхнула и, ежась от прикосновения холодного мокрого белья, натянула обратно. Разобрала пистолет и протерла все части сырой футболкой. Потом собрала, взвела и спустила курок. Пистолет щелкнул. 'Слава богу, работает. Лишь бы патроны не отсырели'. Попробовать выстрелить она не решилась, привлекать внимание ей сейчас совсем ни к чему. Да и патронов жалко.
Она почти совсем ожила. Надо уходить с открытого берега. Ольга посмотрела на солнце, прикинула, где восток, где запад и представила в голове карту. Как далеко она могла уплыть от скалы? Примерно определившись, Зумба наметила маршрут. Если выйдет на заброшенную дорогу, будет легче. Они все ведут к какой-нибудь деревне. А там уже все места ей известны — не раз со своими проходила. Только сейчас до нее дошло, что сегодня она потеряла отряд.
— Люди, бл...! — в короткое грязное ругательство, Ольга вложила все презрение, что испытывала сейчас к человеческому роду. Она прошла столько стычек с тварями и потеряла только одного человека. А люди, те, которым по-хорошему, надо беречь друг друга, чтобы выжить, за полчаса убили всех.
— Суки! — опять выругалась она.
Ладно, надо идти. К ночи надо обязательно найти открытое место. Ночевать в лесу смерти подобно. Хотя на курсах учили, что твари всегда живут у границ обитания людей, в самом Лесу их мало, но кто это проверял? Тем более тварей становится все больше и больше, а расселяться где-то им надо. Девушка еще раз с сожалением, глянула на босые ноги. 'К черту! Сама виновата, чего теперь жалеть'. Она сунула Макаров в карман, сглотнув слюну, подавила голодный спазм и шагнула в сторону леса.
К её удивлению, на дорогу она вышла совсем скоро. Она даже не успела, как следует сбить и исколоть босые ступни об валежник, как метров через тридцать оказалась на старой лесной дороге. И тут ей опять повезло — дорога использовалась. Последний раз здесь проезжали сегодня — след на сырой земле был совсем свежий. Она прикинула ширину и рисунок протектора — уазик, конечно. Сейчас эта машина была основной рабочей лошадкой у всех. Сначала Ольга обрадовалась. Если, она правильно просчитала, этот район находится под контролем Базы. Значит, и ездят здесь свои. Главное продержаться, пока опять кто-нибудь появится.
Однако через минуту радость её померкла. Сегодняшние нападавшие — москвичи, как называл их Добытчик — они ведь тоже не пешком пришли. И судя по сегодняшнему бою отряд у них немалый. У Базы, конечно, тоже людей хватает, как и оружия, но в Комплексе, скорей всего, пока не знают про нового врага.
'Прав был Добытчик, мне надо в любом случае добраться до своих. Хотя бы рассказать'.
Раздумывать было некогда, она вышла на дорогу и с радостью почувствовала, что может ставить ступни полностью, не опасаясь уколов сучков. Земляная укатанная дорога — это было то, что сейчас ей нужно. Не сомневаясь, она повернула направо — в сторону базы, и, набирая скорость, двинулась вперед. Дорога медленно отползала от реки, поворачивая в сторону леса. Минут через двадцать Ольга пригляделась и, вдруг, начала узнавать некоторые места. Она была тут в патрулировании, правда на машине, и всего пару раз. И тут же она вспомнила, что рядом есть длинный овраг — заросшее сухое русло, промытое когда-то рукавом реки. По данным разведки, в нем, возможно, находится дневная лежка тварей.
В лесу громко треснула сухая ветка, все мысли мгновенно испарились. Рука автоматически скользнула в карман, пальцы обхватили ручку пистолета. Звук был неестественный, не лесной. По шее пробежали мурашки. Она выдернула Макаров, обхватила обеими руками и выставила перед собой. Затаила дыхание и пристально вгляделась в кусты, откуда прилетел звук. Однако вокруг все было тихо и понемногу Ольга успокоилась. Пойду, — решила она. — время поджимает. К вечеру надо обязательно, выбраться на чистое место.
Как только тревога немного улеглась — появилось и вновь разгорелось чувство голода. Она уже готова была плюнуть на маскировку и использовать Макаров, если появится какой-нибудь зверек. В мыслях даже начала появляться картина горячего мяса.
— Черт! Только не это, — тихо пробормотала она. — Блин и капсулы потеряла.
Она остолбенела. 'Брежу что ли?' Её мысли превратились в реальность — за открывшимся поворотом дороги прямо на нее двигался глухариный выводок. Рябая самка-копалуха и четыре голенастых, еще нелетающих птенца. Она молча, одними глазами, поискала вокруг какую-нибудь палку. Будь что под рукой, можно было загнать пару птенцов — бегают они хотя и быстро, но человек все-таки быстрее. Однако ничего подходящего рядом не было, а ловить просто руками было проблематично — если убегут с дороги, босиком она по лесу немного набегает. 'Надо стрелять!'.
Медленно, она достала пистолет, взвела. Недовольно сморщилась, когда пружина щелкнула и копалуха остановилась. Черные бусинки глаз уставились на Ольгу. Глупые птенцы, не обращая внимания на мать, продолжали что-то клевать на дороге. Девушка пыталась даже не моргать. Птица еще пару секунд таращилась, потом решила, что это слишком необычное дерево и лучше быть от него подальше. Она развернулась, проклекотала и повела выводок в обратную сторону.
Хотя в душе у Ольги все кричало, она не дала себе занервничать, ровно, не дергаясь, подняла пистолет, поймала в прицел рыже-серую тушку и плавно потянула курок.
Звук выстрела показался Ольге, грохотом пушки.
— Чтоб тебя! — выругалась она и помчалась к трепыхавшейся на земле птице. Ольга попала не туда, куда она хотела, но девятимиллиметровая пуля все равно сделала свое дело. Распушив переломанное крыло, глухарка скребла когтями и крутилась вокруг себя. Лишь когда, девушка подскочила к птице, выводок кинулся в разные стороны. Но Зумба уже не обращала внимания на птенцов, кусок мяса был в её руках.
Она с трудом удержалась, чтобы не вонзить зубы в еще полуживую птицу. 'Блин! Я совсем охренела'. Она усилием воли подавила желание, свернула птице голову и огляделась — надо спрятаться. Есть все равно придется сырое мясо, но почему-то делать это прямо тут на дороге, ей показалось неприятно. Словно, кто-то мог увидеть её. Желание спрятаться было иррациональным, но она не стала противиться ему. В стороне от дороги стояла старая сосна. Под ней было сухо и чисто. Осторожно шагая по сухим прошлогодним иглам, Ольга спряталась за толстый шершавый ствол. Еще раз огляделась, в лесу было пустынно. Присела и дрожащими пальцами начала выщипывать перья. Непроизвольно рот наполнился слюной. Ей было уже абсолютно наплевать на то, что она думала о себе — тело победило мозги. Ольга не выдержала и начала рвать зубами полуощипанную коричневую кожу на грудке птицы.
Она остановилась только тогда, когда обгрызла уже все мясистые части тушки. И то, только потому, что краем глаза уловила движение в кустах со стороны дороги. Зумба с сожалением отложила то, во что превратила птицу, обтерла тыльной стороной ладони рот. Потом вытерла окровавленную руку о сырые штаны. Достала пистолет, но взводить не стала. Все это время она не спускала глаз с кустов, где ей показалось движение.
Прошла минута, кусты больше не шевелились. Теперь, после того как она наглоталась сырого мяса, Ольга ожила — прилив сил начался почти мгновенно, ей казалось, что она даже физически ощущает, как проглоченная органика в организме превращается в энергию. 'Блин, давно надо было поесть — как заново родилась'. Ей уже не казалось, что есть сырое мясо — это противно и страшно. Подпитка тела благотворно сказалась и на моральном состоянии. Теперь ситуация не представлялась ей такой безвыходной — со всем можно справиться. 'К черту все! Я выпутаюсь!'
Она сунула пистолет обратно в карман — хватит дергаться при каждом дуновении ветерка — и хотела уже поднять недоеденную птицу, но вновь — теперь совсем явственно услышала лишние в лесу звуки. Это были шаги человека. Она мгновенно расстелилась под деревом и затихла, но было уже поздно.
— Руки за голову! — голос был твердым, не терпящим возражений. — Медленно вставай и садись на колени. Дернешься — пристрелю.
Командовал человек из-за спины, со стороны дороги. А ведь звук шагов она засекла совсем в другой стороне. 'Похоже, их тут толпа'. Она медленно, как и приказывали, положила ладони на затылок и подняла голову. 'Так и есть!' Впереди, прямо напротив нее, там, где ей показалось первое движение, из кустов вышел боец в камуфляже, следом за ним, беззвучно появился другой.
— Это девка, — голос сзади, который до этого грозил убить, показался удивленным и уже не таким враждебным.
— Это уже не девка, — вступил в разговор другой человек. Его голос был каким-то бесцветным. Обостренные чувства Ольги, сразу подсказали, что этот второй очень опасен.
— Че разлеглась? Вставай!
Подыматься без помощи рук было неудобно. Зумба подтянула под себя колени, и переваливаясь, поднялась.
— Повернись!
Она медленно повернулась.
— Ну вот! Я тебе что говорил!
Прямо перед ней, направив на нее автоматы, стояли двое в таком же камуфляже, что и те двое, что появились раньше. Теплившаяся еще надежда, что это могут быть люди с Базы, мгновенно исчезла: и форма, и люди были незнакомыми.
