Шихарев, папа двух деток, мгновенно подлез к малышам, Вовка же сказал, что побаивается — малы ещё, вот будет года по два — тогда да, дядь Вова с ними пообщается.

-Люд, с утра не жрамши, чем-нить покормишь?

Как ржали все:

-Вовка, ты и толстый — голодный?

-Люд, у меня на тебя жевательный рефлекс с первого класса. Чё тебе, жалко? Эх, бабули твоей нету, я, может, всю жизнь её бутерброды буду вспоминать, какая колбаска всегда была... ууу, докторская, любительская... Ща такой днем с огнем не отыщешь.

-Иди уже, проглотина, борщ будешь?

-Людок, я все буду, ты это, на стол мечи, все что есть в печи.

Детки, наигравшись, уснули, а ребята ещё посидели, попили чайку.

Сашка и Наташка поржали над Волковым:

-Люд, не привечай сильно-то, а то на довольствие точно встанет, он у нас теперь разведенный, незарегистрирррованный, могёт.

-Не слухай их, Люд, это Луговая трындит, ей лень меня такого аппетитного кормить, вопит кажин день— диета, диета...

-Так вы что, вместе теперь? — удивилась Люда.

-Представь, я эту орясину столько лет ждала, он видите ли не усёк, в свое время. Женился вот, развелся, теперь явился:

-Нат, дурак был, теперь понял, что ты — это ты.

-Луговая, блин, договоришься, Заставлю красивую фамиль на Волкову поменять, как и у дочки.

-Ну вас. — Махнула рукой Люда, — вы опять, как в школе, цепляете друг друга не из-за чего.

— Нет Люд, — посерьезнел Вовка, — я по молодости дурака свалял, думал, лучше Луговой кто имеется. Ни фига, да и развелись по обоюдному согласию, уже три года как, деток не нажили, вот с Наткой к лету родим. Думаешь, чего я твоих не стал брать на руки, вон как Сашка? Да боюсь я... Вишь, какой огромный, ухвачу как-то не так, ну на фиг. Стасова, крестной будешь вон с Сашкой.

Или как Вас там-Александр Анатольевич?

-Отвали! — буркнул Шихарь. — Родите, позовете — будем, да Люд?

-Конечно! Ребята, я хотела бы извиниться...

-За что, Люд? — вылупил глаза Вовка.

-За свою тупость, за невнимательность — ведь как школу закончила, никого из вас и не видела толком. Ещё когда в медучилище училась, иногда встречала кого-то, но все на бегу. А потом институт, работа, мне так стыдно.

-Люд, не драконь себя, все нормально. Нас, знаешь, как порадовало, что ты точно такая же и осталась. Мы, я вернее, думал, придешь и начнешь хвастать, где ты была, за границей... типа а вот я, а вот вы.

И замолк, увидев удивленные глаза Люды:

-Дурак ты, Вовка, и не лечишься!

А он захохотал:

-Во, а я что говорил? Стасова и обзывалки — так и не умеет их говорить, это ж с первого класса идет, про дурака-то. Люд! — он чмокнул её щеку. — Да я тебя на понт брал, Шихарь вон думал, что ты по-другому, по-взрослому меня облаешь.

-Шихарь, гони коньяк!! Люд, он "Метаксу" мне проспорил!!

-Детский сад! — покачала она головой.

-Людок, у нас только игрушки стали побольше, а так мы все такие же обалдуи, что внутри заложено, то и есть. Сама понимаешь, были машинки — стали машины, были куклы стали... ай. Чего дерёссья, Луговая? Я тебя люблю, вон при свидетелях говорю. Люд, ты Старостину скажи, возьмет он нас? Мы к нему хотим ходить наблюдаться?

-Конечно, он наших всех себе берет.

-Натулик, мы с Сашкой чуть курнем, а ты минут на пять задержись, дым тебе вреден.

-Иди уже! Люд, он не такой придурок, как кажется, просто в себя никак не придет, он же не знал, что моя дочка — от него. Учился в Москве, в гости наезжал, у меня любовь — у него гормоны... А я его без памяти всегда любила, все тянула про беременность сказать, а он взял и женился, там типа беременная девушка оказалась. Ну вот так и вышло, я уехала к бабуле, там родила. Там и жили все эти годы, домой приезжала, с ним совсем не виделись, ни разу. А сейчас, к школе приехали с дочкой сюда — мамка стала сильно болеть. В школу ведь в другую специально пошли, да вот его теть Таня её случайно увидела, поспрошала аккуратно, чья и откуда, и заявилась ко мне... Я отпиралась до последнего, а она свою фотку, лет десять ей там — под нос сует:

-Ты кому лапшу вешаешь, если так не разглядишь, на очки мои!

А они, Люд, с Полинкой, и правда, одно лицо. Ох и рыдала она потом, до сих пор на меня косится, что внучку скрывала. А у этого бугая детей так и не получилось, темная там история, я не спрашиваю. Он в Москве так и жил, беспрютным, — по его выражению — пивко сосал и бутеры ел. Вот и будем ходить пузатыми вместе. Прилетел по первому мамкиному звонку... опять были вопли... Как я могла? Могла вот. Потом признался, все эти годы жалел, что не со мной. Сразу же и забеременела опять, как в тот раз, нос задирает ходит "Во я какой!"

-А дочка как восприняла его?

-Дочка моя — чистый предатель, с первого дня не отходит от него "Папочка! Папочка!", а этот позволяет ей все, типа компенсирует украденные мной годы.

-Натусик! — засунул голову в кухню Волков. — Мы идем или как?

-Идем, Люд, жду звонка. А лучше приходи со своим малышами к нам — мамка и Полинка обрадуются.

-Вот ведь, судьба как вывернула! — заметила Тома, когда Люда ей рассказала про них. — Только мой-то дубина, слепой на оба глаза... Люд, не серчай, я знаю, что у вас так не будет, но ведь болит за него, дурака, сердце-то.

-Понимаю, сын всегда будет сыном.

-А внуки — внуками, и их жальчее во сто крат! — дополнила Тома.

Генка вот уже второй месяц мотался из Москвы в Питер и назад, выезжая в ночь, чтобы рано утром попасть в морской порт. Там приходил груз из Норвегии — свежевыловленная красная рыба. Её шустро перегружали в большегрузные машины (динозавры — как восхищенно говорил его соседский пацан) — и везли на Мосвку. Рыбу такую Генка сроду и не видел, поначалу впал в ступор — в ящик входило три уже выпотрошенных рыбины, килограммов по пять-шесть.

-Ни фига себе, это ж прям, чудо-юдо, рыба-кит! — восхитился он. — Это семга? -Да нет, — откликнулся мужик, оформляющий накладные, — это горбуша.

-Но она же сухая? — вспомнил Генка мать, она всегда сокрушалась, что рыба не очень сочная.

-Эта норвежская — вещь, её стейки жарить можно без всего, бросил на сковородку, и она сама жир даст.

-Надо же, не знал, да и таких громадных не видел ни разу. Первые разы Генка честно привозил и сдавал грамм в грамм, потом мужики, ездившие на Питер постоянно кой чего подсказали, и Генка, не зарываясь, рыбины две всегда имел, так сказать, навар. Вот и в этот раз — одну продал, а вторую привез домой.

В новой квартире был образцовый порядок, только вот было как-то нежило — не хватало какого-то уюта, что ли.

-Может, вазу прикупить какую? Не хватает женской руки, наверное? — И вспомнил вдруг ту татарочку. -Ну выпадет рейс в те края — заеду, мало ли, может, что и срастется, если с мужем не сошлась. А так, женщина красивая, чистюля, ребенок уже имеется — пленок не будет, да и по мужикам вряд ли побежит, не зная здесь никого. — А потом подумал: — А если, как говорится... в тихом омуте? — И засмеялся: -Во накрутил, один раз и видел, а напридумывал... как пойдет.

Позвонил матери, в трубке слышались детские возгласы и какое-то бормотание.

-Мам, я тут тебе рыбки привез, когда дома будешь-то?

-Я тебе позвоню, сейчас мы кушаем, попозже! — и мамка отключилась.

Генка обозлился:

-Кушают они, идиотка старая! Может, её чем опоила бывшая, вон как сюсюкает с этими... С родным бы сыном так, а то дебил, дубина, болван. Поругаться с ней что ли?

Но потом отбросил эту идею — зная свою резкую мамку, он мог нарваться мало того, что на скандал, так она могла и послать конкретно, и забыть про него точно. А без мамки, да не имея под боком женщины... было тошновато.

-Светку позови!! — ехидно хихикнуло где-то внутри.

Генка поморщился, нет он не заморачивался, были у него разовые встречи, иногда, когда припирало и 'плечевых' подсаживал, прежде, правда, наведя у бывалых водил справки. Расспрашивал, кто и какая, чтобы не влететь на подставу, были случаи и нередко, когда подсадив, казалось бы, одинокую девушку, мужики попадали в большие неприятности, хорошо, если живы оставались... Сейчас, правда, на дорогах стало поспокойнее, да и мало кто рисковал особенно в ночь, ехать по одному — за компанию, как говорится, и мужик повесился. Генка был аккуратист, и женщин выбирал таких же. Иногда в придорожных кафешках попадались неплохие клиентки, нет такого улетного секса, как с рыжей сучкой, не случалось, да и там старались обычно девахи, он только расслаблялся, нормально. Но вот прожив десять лет с бывшей, хотелось какого-то более теплого уюта в квартире, как они его умеют создавать, интересно?

-Замутить чего-то с бывшей? Да на фига ему аж двое чужих, совсем маленьких? Нет уж, он лучше присмотрится, если случится так, к той татарочке.

Мамка прозвонилась часа через четыре, когда он только что проснулся.

-Что за рыба? Треска?

-Сама ты треска, давай я к тебе подъеду, хоть гляну, как ты устроилась??

-Хорошо, я буду дома. — Поговорив с сыночком, Тома стала собираться домой. -Люда, я побегу до квартиры, там сынок рыбу какую-то свежую привез, ребятишкам супчика сварим.

-Мам Тома, ты с ним не ругайся, ладно?

-Да не буду, я уже смирилась с тем, что у него, дебила, мозгов нету. Да и вот сейчас постоянно будучи возле вас, я, честно, удивляюсь, как ты с ним столько лет жила? Вы же совсем не подходите друг другу?

-Не знаю, может, в силу привычки? — задумчиво сказала Люда. — Все как-то некогда было остановиться... училась, потом работы навалилось, дома-то бывала урывками, вот и не случалось ссор-раздоров, может, даже и подруга эта доброе дело сделала, подлезая под него? Я уже себе давно говорю — значит, так надо было.

-Не поспоришь, я не предсказатель ни разу, но, скорее всего, ты бы опять моталась по командировкам, а он дома сидел. Сейчас вон постоянно в дороге, малость клюнул его петух в мягкое место, да недостаточно.

Генка появился минут через пятнадцать.

-Привет, мам! — клюнул её в щеку. — Ну-ка осмотрюсь у тебя.

Походил, проверил все и сделал вывод:

-Здорово, не ожидал, что ты такое красивое... гнездышко обустроишь! -Да вот, кредит взяла! — ну не будет же Тома говорить, что сваты-Стасовы помогли. — Выплачиваю с пенсии потихоньку.

-Кредит — это хреново, но квартирка и впрямь — блеск.

Тома ждала, что сынок поинтересуется, сколько ей выплачивать, и, может быть, предложит хоть немного помочь — она бы, конечно, отказалась, но...

А Генка задумчиво протянул:

-Я вот коплю на машину, хочу хоть недорогую купить, непривычно на автобусе-то, привык уже за рулем!

-Ну да, ну да, — усмехнулась Тома, — оно так.

-Мам, смотри, вот рыба какая.

-Ох ты, это ж почище сома будет, помнишь, может, мы с отцом тогда еле вытащили, кило четыре в нем было.

-Помню, я его ещё сильно боялся, — улыбнулся Генка. — Короче, я её напополам разрубил, и половину тебе на куски порезал, хребет-то не хилый, и вот голову на суп, любишь ведь.

-Спасибо, сынок, ты это, по возможности, рыбу-то привози. Я ведь её, сам знаешь, всегда любила, особенно ледяную. Стоила-то шестьдесят девять копеек, а сейчас и не укупишь. Деньги-то тебе за рыбу отдавать?

-Сдурела?

-Ну кто тебя знает, ты ж, вон,скуповатый какой стал. -Мать, не умничай, давай уже ругаться не будем. Я знаю, сынок из меня не очень, но я тебя люблю, как умею.

-Вот то-то и оно, как умеешь, недодала я тебе умения любить кого-то больше себя.

-Разве так бывает? — удивился Генка.

-Бывает, сынок, ещё как бывает... не всем правда это дано... Чай будешь ?

-Буду, а ты чего-нибудь??

-Вон сырников твоих любимых приготовила, целую гору.

Не скажешь же, делала сырники на всех, а Люда, быстро смекнув, что дитятку надо угостить мамкиной едой, тут же завернула их все в фольгу, чтобы не остыли.

Тома достала любимое Генкино крыжовниковое варенье, заварила чай и, подперев лицо рукой, смотрела на него. А Генка наслаждался любимой едой.

-Мам, женюсь, точно... вот из-за варенья и сырников домашних только и женюсь.

-Прям сегодня? — нисколько не удивилась Тома.

-Не, в перспективе, как подвернется подходящая женщина.

-Дай-то Бог, чтоб подвернулась! Может, и родишь кого ?

-Не, я так маракую — женщину с небольшим три-пять лет ребенком, ну их, младенцев... Пищат, спать мешают, всякие памперсы, пеленки, а тут уже большенький, разумный ребенок...

Мамка как-то враз запечалилась, а Генка, сам себе удивляясь, ляпнул:

-Ну как там бывшая поживает?

-Да нормально, детки растут, вот по восемь месяцев сравнялось.

. -А что, папашка, так и не объявился? — гадко усмехнулся Генка.

Мамка, странно взглянув на него, вздохнула:

-А зачем он нужен, ещё один захребетник? Лишние трусы и носки стирать?

-А как же она жить-то собирается с двумя, пока в декрете, а деньги-то откуда, подала бы на алименты, все помощь.

-Да ты забыл, что у неё родители имеются? Помогают, ежемесячно присылают внукам.

-Неплохо устроилась!

-Дуррак ты, Генка!

-Какого выродили, такой и есть.

-А ты свою рыжую что ж, забыл так быстро? — отбила подачу мамка. — Там ведь красота... — выплюнула она матерное слово, — ты, говорят, обмирал, по сладкой такой??

-Мать, — Генку аж передернуло всего, — не напоминай про эту шалаву!!

-Так и ты не смей Люду грязью поливать!

-Все, все мать, ничья! Давай больше этой темы не будем касаться.

-Не я начала... — пробурчала мамка.

-Понял, извини.

Ещё посидели, мамка завернула оставшиеся сырники, принесла ещё три литровых банки разного варенья, сунула в сумку большую банку огурцов.

-Мне тяжело, а ты дотащишь, вон какой здоровый.

-Мам, может тебе ключи от моей квартиры дать?

-Зачем? Приеду вот так в неурочное время, а ты, может, с кем в кровати, нет уж!! А ты забегай, проведать-то, мало ли, заболею или ещё чего??

У Генки вертелся на языке ответ:

-Людочке своей про это скажи! — но промолчал.

-Ладно.

-Спасибо за рыбу!

Генка давно ушел, а Тома все сидела пригорюнившись... Потом встряхнулась, внуки же ждут, забрала рыбу и пошла к Люде, а там встретили две пары карих глазок и радостные возгласы: -Бабабаба! И растаяла баушкина печаль.

-Ах вы хулиганы, опять собаку мучаете?

Рэй приладился загораживать пути следования деток, туда, куда им сильно хотелось, в ванную например, или подползти к дверце стола на кухне, где можно было что-то вытащить.

Он просто ложился перед ними, загораживая интересное место, Тая пищала, требуя пропустить, но пес и ухом не вел, детки тогда вплотную занимались псом. Егорушка как-то умудрился залезть на него, да так и уснул, мелкая сестричка уже привычно угомонилась на лапах

Рэй боялся пошевелиться, понимая, что невыспавшиеся дети будут капризничать.

-Ной, как нам с ним повезло всем, это же необыкновенный пес! — не уставала восхищаться Тамара.

-Да, надумал я его к даме сводить, столько желающих щенков от него заиметь. Ходил в клуб собаководов, дали три адреса самок, договорились с хозяевами, схожу посмотрю.