Земля Меча и Магии. Варвар-воин 2

По словам Х-того, именно гражданин И-ин предложил ему, взяв очередной замок штурмом, взять в заложники владельца замка — игрока, с целью получения в дальнейшем выкупа.

По заранее согласованному плану, было проведено внедрение персонажа с червем в замок жертвы. После снятия режима неприкосновенности, на замок жертвы, игравшей расой клаконов, было произведено нападение силами рыцарского замка при поддержке магов Разума...

— Вы хоть что-нибудь понимаете из этой абракадабры? — обратился председательствующий к своему коллеге.

— Да, частично.

— Ой, если можно, и мне объясните. — придвинулась третья судья-женщина.

— Смотрите. Основной принцип здесь, как знаменитой игре "камень-ножницы-бумага", на каждую силу есть своя сила. То, что только что сказал Иваныч, как раз и обозначает подобную пару. Маги Разума, которые могут брать под контроль, идеальные враги для расы разумных навекомых-клаконов, у которых уязвимость, именно подверженность контроля Разума.

...Таким образом, в течении одного месяца и семи месяцев, "Клан" взял в заложники более двух десятков человек, точнее — двадцать семь. Из которых, путем шантажа и угроз, было получено тридцать восемь миллионов. Из этой суммы, три миллиона было переведено на счета родителей членов клана...

В этом месте с мест подсудимых прозвучала реплика "неправда, родакам баб бабло тоже перечислялось".

...оставшаяся сумма была потрачена на внутриклановые нужды.

На данный момент, все заложники освобождены и проходят курс реабилитации под присмотром психиатров.

В процессе расследования, было установлено, что члены ОПГ "Клан" виновны еще и в сексуальном виртуальном насилии над пленниками женского пола.

Происходящее в зале.

На большом экране показываются отдельные кадры. Слабо вскрикивают матери, увидевшие своих детей в самых неприглядных сценах. Отцы скрипят зубами, отводят взгляд. Впрочем, самые откровенные и шокирующие моменты закрыты черными квадратами цензуры. Из толпы родителей периодически раздавались голоса, обвиняющие своих же детей в подобных непристойностях, задающие вопросы "неужели мы тебя ЭТОМУ учили и так воспитывали?".

— Спасибо за внимание, у меня — все. — сказал прокурор, уже видевший неоднократно эти кадры, но, тем не менее, до сих пор ощущающий себя слегка не в своей тарелке.

— Я обращаюсь к подсудимым, признаете ли вы себя Виновными?

— ... — тишина. Ни единого слова не донеслось со стороны панелей с изображениями подсудимых. Действительно, о каком непризнании вины могла идти речь, после таких доказательств.

Тем не менее, адвокат сделал еще одну попытку как-то повлиять на происходящее.

— Нет, я считаю, что моих подзащитных нельзя вот так, просто признавать виновными. Я прошу назначить психологическую экспертизу, так как мои подзащитные слишком долго живут в виртуальном мире, который стал для них домом. Согласно исследованиям, проведенным британскими учеными, люди, долгое время находящиеся в выдуманных мирах, к которым относятся и виртуальные миры компьютерных игр, теряют связь с реальностью, начинают мыслить категориями, принятыми в тех мирах.

Иванов наклонился к уху Петра Владимировича.

— Я надеюсь, опыты ставились не на белых лабораторных мышках?

Несмотря на серьезность момента. Петр Владимирович не смог сдержать улыбки. Действительно, шутка, насчет исследований британских ученых, имела бороду, длиной как минимум в полвека.

Адвокат заметил эту улыбку и с жаром накинулся на Истца.

— Я вижу улыбку на ваших губах! Возможно, Вы считаете смешным тот факт, что бедные дети, сорвавшиеся в виртуальный компьютерный мир, потерялись там, и ведут себя так, как будто они играют.

— Нет, нет, что Вы, я ни в коей мере не собирался насмехаться над судьбой этих... гм... "детей". Просто мне захотелось уточнить, не на белых ли мышках проводились исследования британскими учеными?

Громкий смех прокатился залом суда. Улыбались даже члены судейской коллегии. Впрочем, посерьезнев, председательствующий призвал к порядку присутствующих, потребовав от Истца, более серьезно относится к делопроизводству.

Прокурор вновь взял слово.

— К огромному сожалению защиты, подсудимые уже проходили психологическую экспертизу. Я предоставляю уважаемому суду результаты освидетельствования подсудимых.

— Я требую, чтобы была назначена независимая экспертиза! — вновь вмешался адвокат.

— Назовите фамилии экспертов, которых Вы считаете достаточно независимыми.

— Ну, предположим... Л-ов, Л-ских, А-ич.

— Одну минутку... Да, вот, пожалуйста. Вот подписи этих уважаемых экспертов.

— Простите, — на адвоката было жалко смотреть. Он нервно вытирал мелкие капли пота со лба. — Откуда у Вас готовые заключения именно этих специалистов?

— Видите ли, — подняв руку и получив разрешение судьи, вмешался Петр Владимирович. — как Вы правильно заметили, я — бизнесмен, чье время стоит очень дорого. Поэтому, чтобы сэкономить и время уважаемого суда, и свое, я предпочел сделать официальный запрос "кто будет адвокатом защиты". После чего, мой адвокат, изучив последние десять дел, которые Вы вели, сделал мне выборку экспертов, к которым Вы предпочитаете обращаться. Был сделан официальный запрос в институт судебной психиатрии, оплачен госсбор, естественно, на условиях полной анонимности. И вот результат. Все Ваши подзащитные признаны дееспособными!

Адвокат защиты грузно сел на свой стул. Деньги, специально собранные для экспертизы родителями его подзащитных, жгли карман. Нет, не совесть терзала адвоката, мысль о том, что его опередили и что он теряет хватку, вот, что мучило его в данный момент больше всего.

— Переходим к допросу потерпевших. Гражданин Н-ских Сергей Петрович, встаньте пожалуйста, и назовитесь.

— Я, Н-ских Сергей Петрович.

— Дата и место рождения? Адрес проживания? Кем работаете?

— ...года, адрес..., извините, затрудняюсь корректно ответить. Я ведь еще не сорвался, следовательно? Мой домашний адрес?

— Да, если Вы еще не сорвались, назовите Ваш текущий адрес проживания.

— Протестую! — вновь подал голос адвокат. — Если Истец не является сорвавшимся, почему он не присутствует лично на заседании?

— Потому, что мой сын — инвалид, прикованный к постели, что подтверждают соответствующие документы, своевременно поданные нашей семьей в секретариат суда.

— Мне можно продолжить? Да? Адрес — ... .

— Кем работаете?

— Ну, никем. Инвалид, дома лежу.

— То есть безработный. Вам понятны Ваши права?

— Да...

— Ваша честь. — шепотом подсказал адвокат обвинения Сергею.

— Да, Ваша честь.

— В каких отношениях Вы находитесь с подсудимыми?

— Ни в каких, Ваша честь. До сегодняшнего дня я не видел их лично. Все наше общение...

— Вам будет задан этот вопрос в свое время. Знакомы ли Вы были до рассматриваемого инцидента?

— Нет, Ваша честь.

— Изложите, пожалуйста, обстоятельства Вашего знакомства с подсудимыми.

— После аварии, когда стало известно, что я — инвалид без надежды на исцеление...

Рассказ Сергея занял длительное время, изредка прерываемый фразами судьи "это опустим" и "это к дело не относится".

— Ну что ж. Предлагаю заслушать второго потерпевшего, Х-тый Максим Николаевич.

— Да, Ваша честь. Я — Х-тый Максим Николаевич, ... года рождения. На данный момент работаю по трудовому договору у Н-ского Петра Владимировича, тренером его сына. Точный адрес проживания назвать не могу, так как являюсь сорвавшимся.

— Тело Максима Николаевича до сих пор находится в капсуле у нас дома, поэтому...

— Да, этого вполне достаточно. Господин Х-тый, вам понятны Ваши права?

— Да, Ваша честь.

— В каких отношениях Вы находитесь с подсудимыми?

— Ни в каких, Ваша честь. До сегодняшнего дня я также не видел их лично.

— Знакомы ли Вы были до рассматриваемого инцидента?

— Нет, Ваша честь.

— Изложите, пожалуйста, обстоятельства Вашего знакомства с подсудимыми.

— Наши родители погибли, когда мне было...

Рассказ Максима занял чуть меньше времени, так как сработал тот факт, что Максим уже видел и слышал ответы Сергея и знал, что относится к делу, а что — нет.

В процессе его рассказа, можно было заметить неоднократные сочувствующие взгляды, бросаемые то на него, то на его сестру родителями подсудимых.

Судя по всему, парень, который остался без родителей и самостоятельно растил младшую сестру, добывая средства к существованию своими силами, вызывал больше сочувствия, чем сынок богатеньких родителей.

— Господин прокурор, у Вас есть вопросы к потерпевшим?

— Нет.

— Господин адвокат?

Пожалуй, сейчас не стоит высовываться, подумал юрист. Если рассказ Сергея никак не повлиял на слушателей, то рассказ Максима вызвал сочувствие, а мои вопросы могут негативно сказаться на отношении ко мне и моим ребятам.

— Нет, Ваша честь.

Суд переходит к изучению материалов дела. Некоторое время тишина в зале прерывается лишь мерным перечислением приложенных к делу доказательств, и присвоенных им порядковых номеров. К делу подшиваются и справки о психическом состоянии всех участников, и распечатки логов, с пометками и комментариями, и протоколы предварительных допросов.

После окончания изучения обстоятельств дела и доказательств, суд поинтересовался у участников судебного процесса, могут ли они что-то прибавить к уже изложенному.

— Нет, Ваша честь. — ответили обе стороны.

— Если ни у кого нет возражений, суд признает изучение обстоятельств дела оконченным, и переходит к судебным дебатам. Слово предоставляется прокурору.

— Уважаемый суд, я считаю, что вина подсудимых полностью доказана, поэтому настаиваю на признании их виновными и наказании по полной строгости закона. В связи с фактическим бессмертием обвиняемых, настаиваю на увеличении срока заключения в десятикратном размере. Согласно статьям ... и ... УК, за похищение людей и вымогательство выкупа, положен срок от семи до десяти лет. В соответствии с вышеизложенным, считаю необходимой и достаточной мерой наказания — срок в сто лет!

— Потерпевшие?

— Я присоединяюсь к требованию прокурора.

— Я — то же.

— Господин адвокат?

— Уважаемый суд, я все же считаю затребованное наказание слишком жестким. Факт "срыва" и длительное присутствие в виртуальном мире определенным образом повлияло на психику моих подзащитных, поэтому, я настаиваю на их повторной психологической экспертизе.

— Обвиняемым предоставляется последнее слово.

— ...

(Судебный пристав):

— Суд удаляется в совещательную комнату. Прошу всех встать....

В перерыве, к Петру Владимировичу подошел один из родителей подсудимых.

— Уважаемый, мы не могли бы с Вами побеседовать где-нибудь в сторонке?

— Извините, но не думаю, что нам имеет смысл о чем-то разговаривать.

— То есть, Вы однозначно намерены засадить наших детей?

— Я однозначно хочу, чтобы виновные понесли наказание. Я не предубежден конкретно против Вашего ребенка. Я просто хочу...

— Да что с ним, с этим мудаком, разговаривать, идем... — подошедшая женщина взяла за локоть мужчину и потащила его в сторону толпившихся в отдалении родителей подсудимых. — не его ж ребенка судят.

К Петру Владимировичу подошел Иван.

— Слухай, Петя, ты это, ты, на попятный, не пойдешь, а?

— Нет, Иван, ни в коем случае.

— А, ну и ладушки, а то у нас такие дела не очень котируются, когда на откровенный "договорняк" пошли...

Тем временем в комнате совещаний...

— Уважаемые коллеги, готов выслушать ваше мнение. — сказал председательствующий, снимая парик и расстегивая пиджак под мантией. — Возможно, у вас есть что сказать? — обратился он к женщине, которая в их коллегии исполняла роль агента "по связям с общественностью". Попросту говоря, была контактным лицом для желающих "договорится".

— А что тут говорить. Родители обвиняемых... — "агент" приставила ладони к ушам и обвела глазами комнату. Председательствующий одобряюще кивнул. — предлагают ... тысяч в случае полностью оправдательного решения, ... тысяч — в случае, если сроки будут меньше максимальных по УК. Предложения от Петра Владимировича пока не поступало.

— Да, "не поступало", зато он приложил все усилия, чтобы процесс освещался как можно более широко. — подключился к обсуждению третий член судейской коллегии. — Официально оплатил услуги предоставления наших серверов и каналов, "убедил" Корпорацию, пригласил журналистов... Боюсь, если мы не найдем лазейки, то для того, чтобы "заработать" предложенное нам, нам придется либо в наглую, открыто оправдывать ребят, либо садить их.

— "Садить", говорите? А как Вы себе это представляете? Взять системный блок и поставить его в камеру? И обвязать веревкой с наручниками?

— Послушайте, а ведь это выход! — воскликнула "агент по связям с общественностью". — Мы же можем закрыть дело в связи с невозможностью применить меры пресечения к обвиняемым. Или можем признать их виновными, чтобы успокоить Истца, но, в тоже самое время, признать невозможность назначения наказания, в связи с невозможностью применения самого наказания!

— Хм, пожалуй, это действительно, выход. А если Истец подаст апелляцию в вышестоящий суд, это уже будут не наши проблемы! — воскликнул председательствующий.

— Встать, суд идет!

— Суд рассмотрел предоставленные документы и аргументы обеих сторон. На основании представленных доказательств, суд принял решение:

— удовлетворить иск Истца и признать граждан ..., именуемых "Клан", виновными по всем статьям обвинения.

При зачитывании этих слов, среди родителей подсудимых начались глухие бормотания, а взгляды, бросаемые на судью-"агента", были откровенно враждебными.

— в связи с невозможностью применения мер наказания, предусмотренных УК нашего государства, ограничиться предупреждением о недопустимости подобного в дальнейшем и запретом приближаться к Истцам ближе чем на один километр.

Наливающееся кровью лицо юриста Иванова, недоуменно хлопающие глазами родители обвиняемых и радостно вскинувший вверх кулак адвокат.

— Я этого так не оставлю. Я подам апелляцию! — вот и все, что было сказано Петром Владимировичем на выходе из зала суда.

* * *

Неделя 2 День 2

Из-за этого идиотского судебного заседания я потерял целый день!

Когда я возвращаюсь в мир "Земель", Багамут продолжает мирно дрыхнуть там, где я его оставил, когда мне пришел вызов от отца.

Бужу его и мы отправляемся дальше. У меня в планах еще "прогуляться" по окрестностям до темноты.

Слушай, а тебе сколько вообще спать надо?

Я могу спать про запас, а потом не спать несколько суток подряд, Повелитель.

Так ты что, отоспался?

Да.

Прекрасно... Значит что? Значит, "Алга!"

Поздним вечером мы подъезжаем к весьма необычному, одиноко стоящему дереву посреди степи.

Хм, а кресло то, мягкое, на вид, думаю я и решаю попробовать усесться в него. Но стоит мне приблизиться, как у меня в голове раздается голос.