Книга 2. Воздушный стрелок. Учитель

— Ой, да не трясись ты так, Жорик, — улыбнулась она в ответ. — Ты же хотел отомстить? Вот и иди, занимай места в партере. Обещаю, Платошу ждет бо-ольшая взбучка.

Глава 4. Готовились к бою, а получили наряд на ассенизационную колонну

Ну вот не верю я, ни на секунду не верю, что все это обычная случайность. Во второй раз подвожу Ольгу до университета — и тут же сталкиваюсь с одним из ее воздыхателей. Так мало того, мне же буквально за четверть часа до этой встречи еще и информацию по нему предоставили. Ох, Оля, Оля... Кажется, рановато я расслабился. Что ж, значит, все-таки придется доводить шутку до логического конца. Но сначала надо разобраться с пришедшим по мою душу Платоном. Почему я уверен, что он сюда явился именно из-за меня, а не просто перекусить? Да потому, что так виться вокруг "Лисенка" будет либо фанат конкретно этой модели завода Ярцевых, либо тот, кому зачем-то понадобился хозяин агрегата. В общем, шанс, что Платона интересует совершенно рядовой "дорожник", можно отбросить не только как близкий к нулю, но и как стремящийся к нему... с ускорением в десяток-другой тысяч Гал.

— Чем могу помочь, господин слушатель? — окликнул я Платона, выходя на крыльцо кафешки.

— А... — Шутьев обернулся и, смерив меня брезгливым взглядом, чуть удивленно протянул. — Вот не думал, что Ольга западает на малолеток...

— Я, пожалуй, не буду отвечать банальностью на банальность... и рассуждать о проходящих недостатках. Чего надо?

— Да вот, хотел потолковать с ухажером Бестужевой, да не ожидал, что им окажется какая-то мелочь. Чем ты ее купил, шкет?

Я вздохнул. Идиот, что с него взять. Вот никогда не мог понять этой "пацанской" логики, зачем нужно смешивать с грязью имя нравящейся девушки, да еще и за глаза? Форма самоутверждения, что ли?

— Шел бы ты учиться, болезный. Все одно нужной валюты, чтобы повторить мой успех, у тебя нет. А так хоть чем-то полезным займешься, — покачав головой, заключил я и подал эфирный сигнал на систему зажигания Рыжего. Мотоцикл тихо рыкнул, и не ожидавший этого опершийся на бак Шутьев, выматерившись, отшатнулся в сторону.

— Нарываешься, зам-морыш, — прошипел Платон, почти мгновенно разворачивая перед собой водяной невод. Полупрозрачные струи воды, шипящие в местах пересечений, взбаламутили Эфир так, что у меня чуть зубы не заныли... или это от неприятных воспоминаний Кирилла?

Сорвавшийся в полет невод просвистел над головой и впечатался в стену дома за моей спиной. Мысленно поблагодарив привычный разгон, позволивший мне уклониться от удара, я услышал треск разнесенной штукатурки и тут же прыгнул вперед. Рыбкой перелетев через мотоцикл, я ударил по открытому, абсолютно уверенному в своем успехе Платону страхом. Эфир словно пошел волной, глаза Шутьева, явно успевшего почуять этот бросок, удивленно распахнулись, а в следующий миг по ушам резанул дикий крик ужаса — и мой противник, как был, сорвавшись с места, помчался в сторону учебного корпуса, оставляя на асфальте за собой след из темных пятнышек... Хм. Странно. Первый раз вижу такую мощную реакцию. Переборщил, что ли? Да нет, не может быть! Иначе бы он прямо тут концы отдал...

Я вышел из разгона и задумчиво взглянул на забрызгавшую сухой асфальт жидкость, пунктиром отметившую путь такого неожиданного отступления противника. А потом до меня дошло... М-да. Давненько я так не веселился!

С другой стороны, Платону где-то даже повезло. Трусы от страха не умирают. Обмочиться, обделаться — это пожалуйста, вон на тротуаре реальное подтверждение высыхает, но сдохнуть от страха не могут. Они в этом плане тренированные, так сказать. Закаленные... М-да. А ведь Шутьеву, кажется, действительно повезло. Не рассчитал я. Будь на его месте кто-нибудь более... хм-м... устойчивый — мог бы и копыта отбросить. Нехорошо получилось...

Задумавшись над причинами такой позорной утраты контроля над Даром, я вздохнул. В голову пришел только один более или менее обоснованный вывод: это результат взбрыка памяти Кирилла. Уж больно паскудный опыт был у него связан с таким вот водяным неводом.

Нет, определенно, Платоша натуральный счастливец! Ведь мог бы и с приступом грохнуться, а отделался... Я глянул на почти высохшие пятна на асфальте и не удержал смешка.

— Кирилл! — Голос раздавшийся от ворот, запирающих территорию университета, заставил меня замолчать. Я поднял взгляд на спешащую в мою сторону Ольгу и... поспешно возвел чувственный блок. Еще не хватало с ней сейчас делиться тем ворохом эмоций, что бурлили в душе.

Девушка вдруг затормозила в паре метров от меня и явно к чему-то прислушалась. А-а, это она нашу связь ищет, ну-ну...

— Да? — проговорил я, выводя ее из задумчивости.

— Кирилл... — Ольга неуверенно взглянула на меня и нахмурилась. — Ты... ты опять закрылся, да?

Я кивнул.

— А зачем? — тихо спросила нареченная, подходя ближе.

— Тебе совсем незачем испытывать мою злость. Не находишь? — пожал я плечами.

— Но... Кирилл, не закрывайся, пожалуйста, — прикусив губу, вдруг выдала Ольга. — Я себя очень неуверенно чувствую, когда не чувствую... в общем, ты меня понимаешь, да?

— Извини. Я и вправду сейчас слишком зол. Ты не сумеешь отстраниться, точно говорю. И зачем тебе нужны проблемы с однокашниками, на которых ты обязательно сорвешься из-за моей злости? — Я примирительно улыбнулся. А вот знать, что часть этой злости направлена конкретно на нее, Ольге тем более незачем. — А вообще, милая барышня, сообщите мне, что вы здесь делаете? Если не ошибаюсь, сейчас у вас полным ходом должна идти лекция?

— Я... — Ольга запнулась, зажмурилась и вдруг выпалила: — Кирилл, прости меня, пожалуйста!

— О как! И за что это?

Ольга как-то незаметно подобралась ко мне вплотную и, уткнувшись носиком в плечо, тихо заговорила. Рассказ о том, как вчера после занятий ее нашел один из студентов, тот самый долговязый технарь, если я правильно понял, и признался, что Платон запряг его собирать информацию обо мне, как Ольга придумала простенькую двухходовку, чтобы наказать зарвавшегося Шутьева... В общем, рассказ этот не затянулся надолго и полностью подтвердил мои подозрения.

— Милая моя, ты уже второй раз делаешь одну и ту же ошибку, — вздохнул я, когда Оля замолчала и выжидающе уставилась на меня. Будто приговора ждала, хм...

— Я должна была рассказать тебе все заранее, — кивнула она, не дождавшись от меня продолжения, но тут же нахмурилась. — А когда был первый раз?

— Когда ты подослала близняшек, чтобы они подобрали мне костюм подстать твоему платью, — усмехнулся я. — И предупреждаю, пока не отомщу за обе попытки использовать меня втемную, не успокоюсь.

— Ой. — Ольга дернулась, но я ее удержал.

— Что такое?

— Да... кхм... рассказ Милы вспомнила, о том, как ты Лине отомстил за распускание слухов об изгнании, — нехотя проговорила Ольга.

— Моя слава бежит впереди меня, — я не удержался от хохотка. — Не волнуйся, руки-ноги тебе ломать я точно не собираюсь. Как-то это... некомильфо по отношению к собственной нареченной, не находишь?

— Ха! Попробовал бы только! — вскинулась Ольга, но в глазах ее я увидел облегчение... Уверена, что гроза миновала? Зря.

— И пробовать не буду. Ты мне нужна живая и здоровая, — уверил я ее. — У меня, знаешь ли, огромные планы, и они целиком зависят от того, насколько ты будешь цела и невредима. Так что "бьет — значит, любит" — это не наш вариант, совершенно точно.

— О! — протянула Ольга с легкой улыбкой. — Может, поделишься своими планами? Или это и есть твоя жуткая месть? Будешь держать меня в неведении, как я тебя?

— Даже не рассчитывай так легко меня купить, милая. Месть вдвойне слаще, когда жертва мечется в том самом неведении, о котором ты говоришь, — фыркнул я в ответ. — А что касается моих планов... думаю, сегодня вечером я поделюсь ими с тобой. А может быть, мы даже кое-что из них попробуем воплотить. Главное, чтобы кровать выдержала.

— Пошляк! — вздернула носик Оля... прислушалась к себе и, вздохнув, сменила тему. — Что, Платон действительно успел тебя так сильно разозлить?

— Не то слово, — кивнул я.

— Но ты же его победил... Разве достойно воина злиться на поверженного врага? — подпустив пафоса в голос, поинтересовалась моя нареченная.

— Победил? — я хмыкнул. — Да нет... это не победа. По крайней мере, победа формальная. Я его просто напугал... до мокрых штанов, а это немного не то.

— Как это? — нахмурилась Ольга.

— Как-как... буквально. Я его в Эфире страхом ударил, а он... оно... описалось и сбежало, — вздохнул я.

— Платоша описался? Вой?! — Ольга неверяще взглянула на меня, всхлипнула... и зашлась в безудержном хохоте. — Ой, ой, не могу! Кирилл! Только не говори, что у тебя не осталось записи! Умоляю...

— Да держи, мне не жалко, — пожал я плечами и, активировав браслет, скинул ей резаный эпизод, начинавшийся аккурат с того момента, когда я оказываюсь перед Шутьевым.

Ольга тут же прокрутила запись и, от души насмеявшись, блаженно зажмурилась. Хм. Мне на миг даже жалко стало этого самого Платона. Судя по всему, он успел весьма основательно достать Олю, а учитывая ее мечтательный вид и наличие этой записи... Кажется, жизнь в университете у мажора скоро станет далеко не сахарной. М-да. Женщины, вот кому поголовно можно присваивать прозвище "Росомаха". Я покачал головой и... плюнул на все. В конце концов, Шутьев сам виноват.

Стрельбище встретило меня шумом и оживленной суетой. Ничего удивительного, сегодня я приехал в Преображенское едва ли не к семи вечера. День будний, так что недостатка посетителей стрелковый клуб не испытывал. В общем, ничего странного в том, что большая часть "дорожек" в тире оказалась занята, не было. Тут и там слышались негромкие хлопки выстрелов, лязг перезаряжаемого оружия и тихое жужжание подъезжающих расстрелянных мишеней. Жизнь кипит, что называется. Ну и ладно.

Я втянул носом, кажется, на века въевшиеся в стены этого заведения оружейные запахи и, приветственно кивнув паре знакомых лиц, решительно направился к "своему" месту, в дальнем конце зала. Привычно разложив перед собой рюгеры и заряды к ним, я довольно вздохнул и уже готов был приступить к расстрелу боеприпаса, когда завибрировавший на руке браслет обломал весь кайф предвкушения.

— Да? — Развернувшийся экран продемонстрировал мне близняшек. Весьма обеспокоенных, судя по их виду.

— Кирилл, привет, — Мила махнула рукой и, помявшись, договорила: — А... ты где?

— Хм. На стрельбище, а что?

— Эм-м, просто, дед Пантелей только что спрашивал о тебе. Точнее, его интересовало, почему мы сейчас не на занятии, но... ты же понимаешь, что он имел в виду. — Мила пожала плечами, только на лице у нее было написано беспокойство. В принципе, сестер можно понять. Вопрос обучения эфирным воздействиям важен не только для них, а для всей семьи Громовых как техника, потенциально способная повысить боевые возможности членов рода. Сомневаться же в том, что по завершении нашего договора на близняшек повесят обучение боярских детей Громовых, не приходится.

— Понимаю-понимаю, — кивнул я. — А фокусы показывать он больше не просил?

— Н-нет... но, Кирилл, а если... — Близняшки переглянулись.

— А вот "если" — покажете ему телекинез. Пусть успокоится, — фыркнул я, но, взглянув на серьезные личики сестер, и сам посерьезнел. — Спасибо, что предупредили насчет деда. Но учтите, форсировать обучение только из-за того, что старшие Громовы чем-то там недовольны и желают большего, я не стану. Это понятно?

— Поня-атно, — в унисон вздохнули сестры.

— Вот и замечательно... Кста-ати! — Вспомнив об одной мелочи, я улыбнулся. Близняшки дернулись. — У меня есть к вам предложение... Насколько я понимаю, Ольга уже получила нужную информацию о моем костюме?

— Ну-у... — Мила с Линой переглянулись и настороженно уставились на меня.

— Если поможете, то я забуду о вашем участии в этой попытке использовать меня втемную, — предложил я, и сестры согласно кивнули.

— Замечательно, — я потер руки. — Тогда жду от вас ответной любезности. Надо же нам восстановить попранную справедливость, правильно?

— Кирилл, а если без пафоса? — поморщилась Лина.

— А если без пафоса, то я хочу знать, в чем именно моя нареченная выйдет на пир. Желательно вплоть до указания артикулов и количества тканей, пошедших на ее платье. — Я ухмыльнулся, глядя на ошеломленных близняшек.

— Кхм... В принципе, это несложно, — протянула Мила, а удивление в глазах сестер почти моментально сменилось любопытством. — Но если не секрет, а зачем тебе это?

— Между нами? — уточнил я.

Сестры возмущенно зафыркали:

— Конечно! — Правильно говорят: лучшее "стерео" — это два "моно". На диво слаженный дуэт.

— Скажем так, если выходка с костюмом была вполне безобидна и даже забавна, так что стоила не больше одной легкой шутки в ответ, то вторая попытка манипулирования мне не понравилась... от слова "совсем". Потому ответ будет вполне адекватным... и честным.

— Да что ты задумал-то?! — не выдержала Лина.

— Увидите... — Я хмыкнул, но заметив, как разочарованно вытянулись лица близняшек, сжалился. — Хм. Намекну: не только у вас были "специальные" уроки этикета. Нас с Алексеем, Гдовицкой гонял не меньше. Большего не ждите. Пусть это будет сюрприз. Для всех.

— Ла-адно, — протянули сестры. Вот ни на секунду не сомневаюсь, что кузнечика ждет планомерная осада, штурм и блиц-допрос в полевых условиях. Ха. Ничего, пускай тренируется, ему полезно.

— Скинете мне завтра информацию? — поинтересовался я и, получив в ответ два очень задумчивых взгляда и осторожных кивка, закруглился. — Вот и ладушки. Тогда до встречи.

Близняшки попрощались и отключились, а я наконец смог заняться стрельбой. Правда, как выяснилось, ненадолго.

— Кирилл? — Неслышно появившийся рядом инструктор остановился у соседней, пустой "дорожки" и, только дождавшись, пока я опустошу очередную "трубку", привлек мое внимание.

— Добрый вечер, Сергей, — откликнулся я, меняя магазин.

— Самостоятельная работа, а? — усмехнулся Одоев, кивая на рюгеры.

— Именно. Не все же под твоим чутким руководством заниматься, — улыбнулся я.

— Тоже верно. — Инструктор помолчал и договорил: — Найдется пара минут для разговора?

— Не вопрос. Здесь? — Я пожал плечами и, положив ствол к его "собрату", окинул заваленный оружием и боеприпасами столик многозначительным взглядом. Одоев меня понял, и спустя секунду на "кабину" стрелковой ячейки опустился стационарный кинетический щит. Ага, значит, беседа все-таки будет не здесь. Ладно.

Миновав зал, а следом за ним и фойе, мы поднялись по узкой, явно служебной, лестнице и оказались в небольшом тамбуре, за которым расположился просторный, но аскетичный кабинет. Здесь разве что огромная видеопанель выбивалась из стиля "военного минимализма", в остальном же все было строго, лаконично и... добротно. Что называется, сделано на века. Никакого хрупкого пластика, только сталь и дерево. А, да! Еще огромный ковер мягкого медового цвета, устилавший пол от стены до стены.