Дальнобойщик

Прежде чем оказаться перед дверями рабочего кабинета Президента, подполковник ВВС РД Павел Корнилов прошёл ещё две проверки документов — на входе в здание и на шестом этаже, сразу по выходе из кабины лифта в обширный холл. Что и говорить — с безопасностью на подобных объектах в Директории не было принято шутить.

Удостоверившись, что подполковник Корнилов имеет веские основания находиться в этом месте, старший наряда охранения вежливо кивнул посетителю и жестом приказал открыть проход в коридор, ведущий к рабочему кабинету Президента. Кивнув в ответ, Корнилов миновал пост охраны и оказался в длинном коридоре, пол которого был вымощен белым мрамором, добываемым на Коелгинском мраморном карьере, расположенном на Южном Урале. Внешне коридор выглядел вполне безобидно, освещённый мягким чуть приглушённым светом люминесцентных потолочных светопанелей, однако подполковник хорошо знал, что стены коридора скрывают в себе распылители усыпляющего газа и видеодатчики, передающие информацию в режиме реального времени в командный центр службы безопасности, что размещался глубоко под фундаментом здания и куда попасть было гораздо сложнее, чем на территорию космического центра в Плесецке. Малейшее подозрение — и пространство тут же наполнится бесцветным не имеющим запаха газом, а если злоумышленник/злоумышленники будут иметь при себе газовые маски, то тогда охрана задействует встроенные в те же самые стены факельные огнемёты.

Но подполковник ВВС Павел Корнилов, прибывший в Смоленск с западной границы Директории, из пограничного городка Страшов, откуда его в аэропорт Смоленск-Северный доставил военный глайдер, к данной категории не относился, а посему он спокойно прошествовал по коридору, остановившись перед бронированными дверями, ведущими в кабинет Президента, по обеим сторонам от которых металлическими изваяниями замерли часовые в бронекостюмах с автоматами наперевес. Поскольку о прибытии Корнилова им было уже известно, они никак не отреагировали на него, но тяжёлые металлические двери высотой в два человеческих роста медленно стали открываться, управляемые сервомоторами, команда которым на открытие поступила из того самого командного центра безопасников.

Президент Директории, как оказалось, в данный момент разговаривал с кем-то по видеофону, поэтому Корнилов в нерешительности замер на пороге. Однако Дужников, завидя подполковника, махнул тому рукой — дескать, проходите, присаживайтесь, я скоро освобожусь.

Корнилов, стараясь как можно меньше шуметь при ходьбе, приблизился к большому прямоугольному рабочему столу Президента и осторожно опустился в одно из свободных кресел по эту его сторону. Собеседника Президента он не видел, но по доносящемуся из динамиков видеофона голосу с характерным южным акцентом подполковник заключил, что Дужников беседует с кем-то из чиновников южных административных единиц Директории, либо же с кем-то из Константинополя. Впрочем, разговор этот подполковника не касался, а посему он спокойно откинулся в кресле, ожидая, когда Президент обратит на него своё внимание.

Наконец, Дужников закончил разговор с невидимым Корнилову собеседником и выключил видеофон. Несколько секунд помолчал, собираясь с мыслями, потом обратил усталый взгляд на подполковника.

— Здравствуйте, Павел Петрович, — произнёс Президент, протягивая через стол руку, которую Корнилов почтительно пожал. — Как долетели?

— Добрый вечер, Станислав Андреевич. Спасибо, неплохо, в целом. Вы же знаете наших пилотов — любят рвать на форсаже с места так, что аж уши закладывает.

— Когда мне показывали на аэродроме Данилово новый СМ-112, его конструктор инженер Давиташвили предложил мне на нём, так сказать, прокатиться, — усмехнулся Дужников. — Ну, я и прокатился. Я понимаю, что глайдер — это не пассажирский флайт, но к таким манёврам я оказался совсем не готов. Машина, конечно, отличная, спору нет. Ни у кого на планете нет глайдера такого типа, обладающего вакуум-плотной кабиной, могущего вести бой в нижних слоях термосферы, но все эти "петли Наумова" и "спирали Витковского" явно не по мне. — Президент Директории снова усмехнулся. — Но оставим в стороне мои воспоминания о том полёте. Я так понимаю, что вы не за тем прибыли с Барьера, чтобы выслушивать мои рассказы. Что-то происходит, что-то такое, о чём вы решили меня лично уведомить?

Павел Корнилов являлся подполковником ВВС лишь номинально, для маскировки, так сказать. На самом деле уроженец далёкого северного Архангельска являлся офицером входящего в структуру Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Российской Директории "Сектора-5" — особо секретного подразделения военной разведки, в ведение которого входила борьба с врагами Директории как внутренними, так и внешними. И для этой самой борьбы "Сектор-5" использовал всё, что только мог счесть нужным. Вплоть до кинетических ударов сторожевых сателлитов и массированных атак крылатыми ракетами с подводных крейсеров. И на западных рубежах России, у колоссального защитного периметра, именуемого Барьером, что сдерживал кочевые банды техноварваров, бродящие по Зоне Опустошения, он очутился как раз по долгу службы.

— Три дня назад в Страшов вернулась наша тактическая группа, заброшенная в Зону Опустошения, чтобы подобрать и доставить в Директорию выполнившего свою миссию в Святом Городе агента. Группа потеряла троих бойцов по дороге, агент получил тяжёлые ранения и сейчас находится в Варшаве, в военном госпитале. Его жизни ничего не угрожает, слава Перуну, однако придётся провести имплантацию искусственной конечности взамен ампутированной левой руки и аугментацию почки и правого лёгкого. Однако данные, добытые агентом на территории Святого Престола, того стоят.

— Вот как? — нахмурился Дужников. — И что же удалось узнать агенту? Кстати, как его имя?

— Капитан ГРУ Александр Зимин, Станислав Андреевич. Оперативник "Сектора-5", участник миссий в Центральной Норвегии, Нигерии, Центральной Африке и в Великой Дельте.

— Я подготовлю приказ о присвоении капитану Зимину звания Героя России и о внеочередном повышении в воинском звании. А теперь, Павел Петрович — я вас слушаю.

Подполковник Корнилов откашлялся, прочищая горло, и выудил из принесённого с собой кейса с кодовым замком, реагирующим только на отпечатки его указательных пальцев, плоский футляр с кристаллодиском. Протянул его Президенту.

— Здесь полный отчёт агента, Станислав Андреевич, — произнёс Корнилов. — Вы сможете с ним ознакомиться, когда у вас будет для этого время.

— Я не стану откладывать его в долгий ящик, — пообещал Дужников. — Вкратце — что вы можете сообщить о ситуации в Святом Городе?

— Туринцы явно что-то затевают, — проговорил военный разведчик. — Эта их подозрительная возня с Гасконским Союзом, возросшая активность генуэзского порта, появление кораблей под флагом Святого Престола там, где их раньше не видели — всё это очень настораживает. Наши агенты и аналитики подозревают, что Турин поддерживает связь с Primeiro Comando da Capital, во всяком случае, согласно полученной от наших американских коллег из УНБ и БИР информации, эмиссаров Святого Города видели на контролируемых Салазаром территориях. С PCC им найти общий язык довольно просто — и те, и те относятся к неохристианам католической церкви Иисуса Христа и крайне негативно настроены в отношении прочих конфессий, в особенности — против государственной религии Директории и буддисламизма. Все наши попытки хоть как-то договориться с Турином об установлении хоть каких-то отношений наталкиваются словно на стену. Святой Престол согласен вести с Директорией дела лишь при условии, что мы примем их веру, как единственно возможную для всех населяющих Россию народов.

— Папа Эммануил-IV прекрасно знает, что этого никогда не случится, — жёстким голосом ответил Дужников, при этом лицо Президента приобрело жестокие черты — черты, которые хорошо были знакомы всем жителям Директории по стереовизионным передачам. Именно с таким выражением лица Президент Дужников обращался к народу после нападения техноварваров на Ческе-Будеёвице, после которого в Зоне Опустошения была проведена широкомасштабная карательная операция, в результате которой были полностью уничтожены одиннадцать кочевых банд и шесть общин техноварваров. — Народы Российской Директории никогда не примут эту псевдорелигию, под знаменем которой в древности творилось Чернобог знает что. А если Святой Престол возомнит вдруг себя преемником древнего извращенчества — что ж, наши сторожевые сателлиты по-прежнему висят на своих орбитах, а перенацелить баллистические ракеты не займёт много времени. Что у вас по ситуации вокруг Южной Америки? Куда едет этот гасконский ренегат? Сателлит нацелен на этот конвой PCC?

— Так точно, Станислав Андреевич, — по-военному чётко доложил Корнилов. — В данный момент он находится между Форталезой и Жуан-Песоа. Сателлит-разведчик следит за его передвижениями, сторожевой спутник нацелен и готов нанести удар в любой момент. Спецгруппа на "Адмирале Тюрине" в полной готовности, готова к вылету на континент.

— Мм... — Президент задумчиво пожевал губами. — Пока ведите наблюдение за конвоем, спецгруппу переведите на императив "ЗОВ-экстра". Не стоит держать их в постоянном напряжении — это плохо сказывается на боеготовности. Что наши коллеги из КША? Их агент уже в пути?

— По кодированному каналу получено сообщение от претора УНБ Йоргенссена. Специальный агент Леннокс сейчас в Сан-Педро-Суле, ищет подходящего дальнобойщика для доставки "груза" в Патагонию. Трейлер с оборудованием уже там, в Серро-Верде, на стоянке. Наши американские коллеги заверяют нас, что держат ситуацию под контролем и обо всех своих действиях будут нас немедленно информировать, равно как и обо всех изменениях в обстановке.

— Рад это слышать, Павел Петрович. Сейчас, по счастью, американцы совсем другие, нежели в древности, и наши совместные с ними операции в дельте Нигера, на Мадагаскаре и в Южной Аравии это подтверждают лучше всяких слов. Продолжаем действовать по плану, но у меня будет одна к вам просьба, товарищ подполковник...

— Я вас слушаю, товарищ Президент, — тут же подобрался Корнилов. Когда Дужников так обращался к нему, следовало ожидать любой неожиданности.

Однако на сей раз ничего экстраординарного не произошло.

— Нужно усилить наблюдение за всеми без исключения морскими портами Святого Престола и взять под неусыпный контроль посредством сторожевых сателлитов всю территорию туринцев. Груз, — Президент интонацией выделил это слово, — может прибыть в Европу совершенно неожиданным для нас путём... если мы не ошибаемся в наших прогнозах и анализах. Но у меня нет оснований сомневаться в профессиональных качествах наших аналитиков, Павел Петрович. Особенно — в способностях эф-прогнозистов. Хотя в данном случае я бы очень и очень хотел ошибаться.

— Не вы один, Станислав Андреевич, — отозвался подполковник Корнилов, хмуро кивая в ответ на эти слова Президента.

Центральная Америка,

территория коммуны Сан-Педро-Сула,

город Сан-Педро-Сула,

Серро-Верде,

стоянка дальнобойщиков.

Ньютон Эстевез с довольным видом откинулся на грубо обтёсанную спинку деревянного стула и, прикрыв рот ладонью, негромко и сытно рыгнул. Отодвинув от себя пустую керамическую тарелку, на которой ещё совсем недавно лежали тонкие хорошо прожаренные блины с начинкой из овощей, тушёного мяса и приправленные сальсой, он окинул внимательным взглядом помещение кантины для дальнобойщиков, которая располагалась на территории стоянки Серро-Верде, где каждый труженик дорог мог не только отдохнуть, но и найти для себя новый фрахт. И как раз сейчас именно фрахт и являлся интересом для мексиканца. Ну, и еда, разумеется.

После того, как Ньют высадил Сабрину Гонсалес на одном из перекрёстков в Сан-Педро-Суле (перед тем, как покинуть кабину "МакНилуса", девушка подарила Ньюту продолжительный страстный поцелуй и сказала, что была бы не прочь ещё раз увидеть дальнобойщика), он проследовал до фактории Вильяс-дель-Боске, где передал трейлер с грузом по назначению. Молчаливый хозяин фактории, суровый темнокожий мужчина лет пятидесяти пяти, чьё лицо от левого виска до подбородка пересекал уродливый шрам, характерный для пластинчатой боевой плети, принял трейлер к осмотру, по окончании которого из его рук в руки Эстевеза перекочевала довольно увесистая пачка денежных купюр. Пересчитав деньги, мексиканец довольно усмехнулся и, сунув пачку во внутренний карман своей куртки, пожал протянутую ему руку, после чего, развернувшись на месте, направился к своему тягачу.

Однако с обратным фрахтом дело несколько застопорилось. В фактории Вильяс-дель-Боске подходящего груза не оказалось, но его не оказалось и в Серро-Верде. Везти же за сущие гроши пиломатериалы в Ла-Сейбу или тащить в Четумаль трейлер с продукцией сельскохозяйственной фермы Ньюту вовсе не хотелось. Мороки много, а прибыли, извините — пшик. Но что-то же нужно было найти, ведь не порожняком же ему уезжать из Серро-Верде. Ближайшее место, где можно было найти подходящий фрахт — Лагуна-де-Альварадо, либо же Белиз-Сити; пытать счастья в Пуэрто-Барриосе однозначно не стоило, так как там сложно было найти стоящий фрахт. А связываться с морепродуктами, которыми, в основном, и можно было разжиться в этом портовом городе, Ньютон не хотел: платят мало — а мороки выше крыши.

Поговорив с несколькими такими же, как он, дальнобойщиками, Ньют выяснил, что, по крайней мере, в течение ближайших двух-трёх дней, ничего стоящего ожидать не приходилось. Ожидалось прибытие нескольких трейлеров на Кубу — через пять дней из порта Лагуна-де-Альварадо в Плая-Хирон отправлялся паром "Американских Паромных Линий", и здесь имелась возможность довольно прилично заработать на фрахте. Конфедераты обычно платили хорошие деньги за фрахт, даже если перевозка не занимала много времени и осуществлялась на небольшое расстояние. Так что, возможно, фрахт на Кубу был не таким уж и плохим решением. Другой вопрос — что найдётся на собственно Кубе, но эту проблему можно было решить и на месте. Остров не был маленьким и промышленной базой он располагал довольно внушительной, равно как и аграрной. А развитая паромная сеть, связывающая Кубу с собственно КША, Ямайкой и Гаити, а также со Свободным Городом Нью-Йорк и Северной Венесуэлой, давала довольно большое пространство для манёвра.

Взяв в руки стакан фруктового сока, Эстевез сделал глоток и повернул голову в сторону скрипнувшей входной двери, надеясь, что это кто-то, кому нужен дальнобойщик для фрахта. Всё-таки сидеть здесь и ждать несколько дней мексиканца как-то не прельщало.

При виде появившегося в кантине посетителя Эстевез криво усмехнулся и недовольно покачал головой. Вряд ли от этого посетителя можно было ждать стоящего фрахта — и вообще фрахта, как такового.

Вошедшая в полутёмное помещение молодая женщина лет тридцати-тридцати двух весьма приятной наружности, одетая в короткую кожаную байкерскую куртку и тёмно-синие джинсы, заправленные в армейские полуботинки на конформной подошве, остановилась на пороге и окинула внимательным взглядом зал кантины, не обращая внимания на устремлённые на неё взоры посетителей. Причина её уверенного поведения не укрылась от глаз Ньюта — под левой половиной куртки явно пряталось какое-то оружие, скорее всего, пистолет. Мексиканец озадаченно почесал себя за ухом и решил, что его происходящее нисколько не касается. В Mara Salvatrucha не только amigos состояли на, так сказать, службе. Были среди боевиков и сеньориты, причём иногда по крутости и жестокости они даже превосходили мужчин. И хотя темноволосая красотка не имела видимых опознавательных символов, по которым её можно было бы причислить к боевикам MS, это ровным счётом ничего не значило. За свою жизнь Эстевез повидал немало всякого интересного, в том числе, и таких вот очаровательных наёмных убийц и охотниц за головами.