Летучий корабль

— Привет, Ди! — я вздохнула. — Неужто уже все в курсе?

— Да. Утром совещание уже было. Решали, что с тобой делать.

Я поморщилась. Шеф у нас со своими причудами. Он не всегда законно действует. Вот и сейчас, не смея меня уволить по закону и затаив обиду, решил созвать большинство голосов. И если б большинство проголосовало против моей работы, меня б уволили. Подставили и уволили.

— И? — решила нарушить тишину.

— За тебя вступился Глеб Романович. Сказал, что ошиблась девочка, с кем не бывает. Но ведь до этого работала исправно и даже отпуск не брала вовсе. А сотрудникам положено отдыхать. Рано или поздно нервное напряжение накапливается и если его не слить, то до беды дойти может. Зато у него есть время войти в курс всех дел, чтобы ты его подготовила к смене, потому как очень много технических нюансов, которые он не понимает. В общем, похоже, он запал на тебя. Какой мужик! — восхищённо молвила Ди.

— И что остальные?

— Все проголосовали за то, чтобы ты остался. И даже шеф, проникнулся речью Глеба Романовича, попросил выписать тебе премию, — и она протянула мне квиток. Рассчёт из бухгалтерии о начислении премии — тринадцатой зарплаты, помноженной на четыре отработанных года.

— Мне никаких смс-сок не приходило, — усомнилась я.

— Ну так ты же знаешь, деньги до трёх дней идти могут.

— Он у себя?

— Угу, — кивнула Ди.

Я постучала и, получив разрешение, вошла.

— Шеф, доброго здоровья! — я закрыла за собой дверь, прошла к столу начальника и достала справку. — Подтверждение моего состояния.

Начальник взял справку, прочёл заключение врача, показал мне на кресло. Отказываться не стала.

— Извините, что так вышло с отпуском. Я не планировала его. Просто навалилось всё, эти японцы меня раскусили, пришлось выкручиваться. А потом подавленная, решила отдохнуть, не смогла лететь домой. Ну и встретила сногшибательного парня. Если б не он, не знаю, смогла ли побороть депрессию, — я почти ни слова не солгала. Депрессия имела место быть, правда, в ином мире, но всё же. И чувства проснулись к Игорьку. Он помог отвлечься. Да и в отпуск я хотела, просто было не с кем. А тут Игорёк...

— Ладно, Алиса, иди работать.

— Вы не сердитесь?

— Сержусь.

— Но...

— Благодари Глеба Романовича.

— Хорошо. Благодарю, Алексей Мадестович!

— Иди уж.

— А, вот, справка, — достала я вчера полученный документ.

— Отнеси в бухгалтерию, — взглянув на бумагу и бегло пробежав глазами, сказал шеф.

— Хорошо.

Выполнив указания шефа, я вернулась к себе.

В моём кабинете, который отныне я делила с Глебом, уже произведена была перестановка. Два стола, стоящие по разным углам, два шкафа у противоположных стен, одно большое окно, два компьютерных кресла и два самых обычных. Компьютерщик настраивал чудо современной техники для Глеба, вернув мне мою машину, немного устаревшую, содержащую системный блок, в то время, как новый моноблок уже компактифицирован и в мониторе находится и сам компьютер. Но, насколько я знала, они стоили не дёшево, в то время, как характеристики у них были хуже.

Поэтому я не завидовала, хотя со стороны те, кто не разбирался в технике, могли увидеть любовь шефа к новому сотруднику.

Радовало то, что перед командировкой я почистила свой компьютер от личных данных, стёрла весь журнал браузера, а свои пароли предпочитала вбивать каждый раз, не ставя галочку "запомнить".

Вот и сейчас взяла у Дианы стопку бумаг, которую следовало обработать — просмотреть и дать ответы с краткими пояснениями. Распечатки — это хорошо, с ними работать легче, но писать от руки долго, к тому же, по почте всё равно придётся мне же отвечать. Поэтому открыла нужный почтовый ящик, нашла оригиналы, пробежалась бегло по тексту, набила краткий перевод, затем предположительный русский ответ, после чего распечатала оба русских текста. Если шеф одобрит, тогда надо будет перевести на английский и уже этот ответ отослать. Помимо всего прочего мне нужно было сделать несколько запросов по новым компаниям, впервые к нам обратившимся. А это, опять же, иностранные ресурсы надо обработать и найти нужную мне информацию.

Вскоре явился Глеб и подсел ко мне, заглядывая через плечо. Я давала ему краткие пояснения, а он делал пометки в своём блокноте.

На самом деле я вела собственную базу данных, где все компании, с которыми мы имели дело, обзаводились собственными характеристиками. Но говорить об этом Глебу я пока не собиралась, поскольку это мой многолетний труд, имея который, уже не нужна я.

Ну а поскольку желательно как-то распределить наши обязанности, я отобрала всех новых потенциальных клиентов и показала, как работать с поисковиком. Обработав информацию Глеб должен был предоставить мне распечатку на английском и своё заключение по компании уже на русском. Ну а со старыми клиентами я работала уже сама.

В обед меня пригласили составить компанию Глебу.

— Ну, рассказывай, как так вышло, что ты — порядочная девушка — вдруг оказалась беременна, — сказал он.

А я растерялась. Вот честно, не знала, что сказать. Лгать не хотелось. Но и правду говорить — тоже.

— Да так, как и все. По залёту, — сказала я.

Не то, чтобы мы совсем не планировали детей, просто вот так, сразу, только встретившись, действительно не собирались заводить.

— А сотрудницы отзывались о тебе тепло, что ты порядочная, у тебя за эти годы даже парня не было.

Я разозлилась. Почему я должна оправдываться перед ним?

— Мы встретились в гостинице. Мне было плохо, он стал ухлёстывать за мной. И незаметно так мы оказались в постели. Завязался курортный роман. Я уже взрослая девочка и не должна отчитываться за свои поступки перед тобой, папочка! — выдала раздражённо раньше, чем успела сообразить, что не стоит так с Глебом разговаривать. С другой стороны — если я его не знаю, то такая гиперопека, особенно после сегодняшнего совещания, может просто бесить.

И я, забрав поднос со своей едой, пересела за другой столик.

Какая-то я слишком нервная стала. И где моя стрессоустойчивость?

За целый день я про телефон даже не вспомнила. Как-то захватил процесс работы, что я почти ни на что не отвлекалась.

А вечером ускользнула, не выключая компьютер. Мол, в одно место ушла. Даже вещи оставила. Там всё равно ничего такого не было. Только телефон, подаренный мужем, захватила. И выскользнула через запасную лестницу на улицу. Растворилась в толпе, идущей к метро, и вскоре уже ехала по направлению к дому Коляна.

Уже у самого дома повстречала его. Вспомнила, что мы играем влюблённых и не смогла не улыбнуться. Он моей улыбке обрадовался и расцвёл.

— Привет! — заключил меня в объятия. И чуть было не поцеловал, но я отстранилась, краснея.

— Не на людях же! — возмутилась и выскользнула из объятий.

— Поехали в магазин? — предложил он.

— Ага!

У Коляна была машина, поэтому мы поехали по пробкам в огромный универсам. А дальше я соображала, что хочу приготовить, главным образом из того, что любит Игорёк. У Коляна спросила, не возражает ли он против конкретных блюд. Он одобрил мой выбор, да и вообще сказал, что давно супов не ел домашних. Бывшая жена не готовила, а порою так хочется... Игорёк в этом плане, живя с мамой, получил порцию белой зависти. Это натолкнуло на мысль, что раз женщины в доме нет, наверняка нужна женская рука в наведении порядка. Подумала и купила несколько тряпок, стиральный порошок и нашатырь.

Вернувшись домой к Коляну, обнаружила, что мои догадки оказались верны. Вчера я просто так устала, что не обратила внимания. Вот и приступила к готовке, а параллельно к чистке всего, что на кухне и до чего с полу могла дотянуться, в то время как Колян сел за компьютер и пропал, поняв, что развлекать гостью не надобно.

Игорёк так и застал меня, драющую раковину.

— Лисёнок, ты за целый день не устала? — прошептал он на ухо, обвивая мою талию.

— Должна ж я как-то отблагодарить твоего друга за гостеприимство, — повернулась к любимому, стараясь не испачкать его грязными в химии руками.

— Ммм, какие запахи... Ты везде успела... — вдохнул он аромат борща.

— Здравствуй, любимый, — решила исправить упущенную возможность встретить. — А почему ты не звонил в дверь?

— Колян дал ключи.

Я взглянула через его плечо на часы. Полдесятого! Ого!

— А чего так поздно?

— Здравствуй, родная! — и он поцеловал нежно-нежно, что у меня закружилась голова и подогнулись ноги. Когда воздух закончился, любимый отстранился и спросил: — Сегодня как себя чувствовала?

— Нормуль.

— А поздно, так вышло. Пришлось на работе задержаться.

— Да? — вот честно, я не поверила. Он и так до 18.00 работает и всё, что свыше — перерабатывает, а тут вдруг дольше задержался, при том, что он до конца рабочего дня всю работу выполняет. Просто у японцев принято задерживаться.

Он вздохнул.

— Ну так? Слежка? — я приподняла одну бровь, ожидая объяснений.

— Слежка, — подтвердил Игорёк.

— За тобой или мной?

— За мной. Пришлось в метро спускаться, а машину бросать на стоянке.

Плохо дело.

— Давай на время прекратим наши отношения, — предложила я.

— Нет!

— Ты рискуешь собой.

— Ради того, чтобы видеть тебя, я готов рисковать.

— Нет! Я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. И если не прекратишь эти явки, то... — да, я угрожала, а что мне оставалось делать?

— То что? — угроза ему явно не понравилась.

— Я разорву наши отношения.

Он разозлился. Желваки заходили, но он сдержался.

— Ещё раз сюда придёшь ко мне и ты попал! — предупредила я.

Игорёк обнял меня и зарылся носом в мои волосы.

— И чем ты будешь мне угрожать?

— Вот увидишь!

Он отпустил и просто ушёл, хлопнув дверью. У меня душа кровила, но я понимала, что не переживу, если он погибнет. Поэтому разорвать отношения мне казалось правильным, хотя очень хотелось, чтобы он не ушёл, вернулся и сказал, что никуда меня не отпустит.

По щекам текли слёзы, когда на кухню пришёл Колян.

— Я слышал голоса. Игорёк приходил?

— Нет, — солгала я. — Просто по телефону разговаривала с ним.

— А... — протянул задумчиво Колян. — Борщ уже готов?

Я отключила кастрюлю с борщом, который готовила для любимого, вытерла слёзы, налила другу Игорька полную тарелку и ушла в ванную запускать стирку. Видеть никого не хотелось, холод сковал сердце. Поймёт ли он мой поступок? И поняла одну вещь — замуж за него я не выйду. От этого осознания стало ещё больнее. Закинув стирку ушла пылесосить и мыть полы.

— Ты б поела, что ли... — появился в комнате Колян.

— Не хочу. Ком в горло не лезет.

— Поругались с Гариком?

Я лишь кивнула.

— Всё будет хорошо, — сказал Колян, присаживаясь в кресло. — Если не с ним, так со мной можешь остаться... Твой борщ восхитителен! Ничего вкуснее я не ел.

Я хмыкнула, но была благодарна даже за откровенную лесть.

— Он — твой лучший друг!

— Я знаю.

Вот и весь разговор.

— Пойдём фильм какой-нибудь поглядим? Хватит уже прибираться!

— Уже поздно, — ответила, взглянув на часы. Полночь! Ого! — Мне завтра на работу.

— Ну, как хочешь. Я тебя завтра подвезу до работы. Ты не против?

Вначале хотела возразить, но потом вспомнила, что мы должны играть отношения, и кивнула. Ну что ж, утро вечера мудренее.

Глава 10

Прошло почти девять месяцев

Не знаю, как продержалась всю беременность. Жила лишь снами, да и там никакого наслаждения, Игорёк трепал нервы, постоянно задерживаясь и держа меня на голодном пайке. Поцелуи лишь в щёчку, объятия такие непродолжительные. Интима не было, да и Игорёк решил спать отдельно, сделал второй ярус, над нашей кроватью, и спал там, уже после того, как выписался из больницы. Порою хотелось его треснуть. Было ощущение, что это не мой Игорёк. Что мой ушёл. И я это чувствовала и умирала. Держалась из последних сил ради малыша, которого носила под сердцем. Я должна его родить, продолжить наши два рода, а воспитать, к сожалению, уже не удастся. И от этого тоска ещё более сковывала сердце.

Ещё и днём муж пропадал. Лишь вечером придёт, будто после работы, помоется да детям сказку читает. Вот детям внимание уделял, что радовало. Хотя, если разлюбил и завёл любовницу, чего ж до сих пор с нами живёт? Как говорят психологи, мужчина любит женщину и её детей, даже если дети не от него. А вот когда разлюбит, то и дети чужие не нужны, а порою и свои.

Ещё складывалось ощущение, что наказывает меня за что-то, а за что, я не понимала.

Деньги он приносил исправно несколько раз в месяц, значит, работает.

Накануне родов у меня случилась истерика. Я плакала и прощалась.

И вот тут мужа прорвало. Он обнимал, целовал и плакал вместе со мной. Но я просто чувствовала, что мои дни сочтены.

А просыпаясь, в настоящем я жила работой и своим малышом. Любимый не звонил даже на тот телефон, что подарил. И я понимала его обиду и несколько раз брала телефон в руки, но потом вспоминала другого Игорька с раной в груди, и не могла дышать, зная, что он не будет жить. Правда, моя жизнь походила на кошмар и вечную борьбу на рабочем месте. Глеб пытался ухаживать, но я превращалась в стерву, когда дело не касалось работы. Колян тоже пытался и ухаживать за мной, и веселить, но я чахла, сохла. Недаром настоящая любовь в стародавние времена называлась сухота.

А ещё я знала, что роды вот-вот настанут. Малыш затих, что тоже говорило о приближении нашей встречи. Но мне нестерпимо хотелось в Крым. Вот только, как туда поехать, если меня даже в самолёт с таким пузом не пустят?

Но желание быть там во что бы то ни стало съедало меня изнутри. Написала письмо с указаниями по поводу еды Коляну, поблагодарила за всё и велела не искать, мол, возвращаюсь туда, где чувствую, должна быть. Оставила письмо на компьютере, сварила ему борща и наготовила на неделю вперёд, выставила всё на холодную лоджию.

И я, собрав сумку-рюкзак, поехала в Москву, чтобы потом отправиться в аэропорт, на перекладных, потому что такси отказалось меня везти, посчитав, что могу родить прямо в салоне. Предложили до роддома довезти, но я отказалась.

С билетами повезло, их купила прямо по дороге, благо, интернет на подаренном любимым телефоне был. Но вот я наконец-то в аэропорту. Подхожу к стойке регистрации, скрывая самой стойкой свой живот. Проверка документов, выдача посадочного талона. Сердце замерло в панике. Пустят ли в салон? Страшно представить, что могут не пустить. Нужно пройти досмотр. Но меня пропускают мимо рентген аппаратов, ни слова не говорят против моего перелёта. Желают счастливого пути и мягкой посадки. Удивительно! И я успокаиваюсь.

И вот объявляют посадку.

Я не пошла вперёд, без очереди, хотя другие пассажиры предлагали меня пропустить. Стояла, скрываясь толпой пассажиров, пока рассосётся очередь, не решаясь сделать шаг вперёд. Уже всех пропустила, оставался последний. И тут мне на плечи легла шаль, укутывая не только мои плечи, но и живот. Я оторопело подняла голову, встречаясь со взглядом насмешливых карих глаз. Скользнула дальше, рассматривая осунувшееся лицо, скрытое за бородой, совсем иная причёска с отросшими вьющимися волосами, торчащими в разные стороны. Вообще другой типаж. Не похож и на того Игорька, что восстал из мёртвых.