Лягушка в молоке. Часть 1

Она захлопала глазами.

— Фрея! — Байгар указал на неё, потом себе под ноги. Жест показался более чем красноречивый, и девушка, торопливо разувшись, стащила носки.

Места двоим в яме было явно недостаточно. Поэтому Байгар с удовольствием уступил ей. Она стала топтаться, слушая, как чавкают под ногами мокрые тряпки. Старик, кряхтя, завязал ремешки на мокасинах и продолжил давать ценные указания, используя уже отработанную смесь слов, гримас и пантомимы. Она так стремилась его понять, что даже вспотела от напряжения. Постепенно Байгар начал злиться и рычать сквозь зубы, всем видом показывая, что с трудом удерживается от оплеухи. Судя по его выражениям, девушке долго еще придется топтаться на одежде, а после нужно еще выполоскать её в озере и поменять воду в яме. Даже удивительно, как она смогла это разобрать?

Едва старик скрылся за зеленой стеной камыша, девушка обратила внимание на промокшие до колен джинсы. Опасаясь намочить еще сильнее, она сняла их и разложила сушиться на травке.

Фрея деловито чавкала ногами по белью до тех пор, пока вода в яме стала совсем мутной. То ли от грязи, то ли от поднявшегося со дна осадка. А ступни совсем закоченели от холода. Опасаясь вновь простудиться, она посчитала процесс стирки завершенным. Оставалось выполоскать.

Выжав изо всех сил, девушка критически осмотрела свою рубашку. Рыбой уже не пахло, а сальные пятна на воротнике не бросались в глаза.

— Это конечно не тайд, — хмыкнула она. — Но все равно не плохо.

Едва Фрея присела на корточки у воды, как комары, и до этого не оставлявшие её в покое, жадными тучами набросились на голые ноги.

Пришлось срочно надевать джинсы, хотя это тоже не особенно помогало. Отмахиваясь от особенно надоедливых кровососов, девушка аккуратно сложила в корзину выполосканную одежду и принялась вычерпывать яму, обнаружив, что та выкопана в сплошной глине. Возможно, поэтому вода в ней так хорошо отмывает грязь? Оставалось совсем немного, когда в камышах послышался шум. Девушка схватилась за копье, предусмотрительно оставленное Байгаром, но тревога оказалась напрасной. Это вернулся старик, держа за ноги тушку длинноухого зверька.

"Какой кроль здоровый", — мимоходом подивилась она, продолжая вычерпывать грязную воду.

Одобрительно кивнув, мужчина уселся на траву, скрестив ноги, и стал терпеливо ждать.

До дома они добрались уже на закате. Байгар сам взялся разделывать добычу, а ей сунул в руки моток толстой, шершавой веревки, приказав натянуть между поддерживавших навес столбов.

Развесив белье, девушка едва успела сесть на скамейку и перевести дух, как в дверь застучали. Звонкий голос закричал:

— Байгар, оторава куача му!

Вздрогнув от неожиданности, тот отложил в сторону насаженную на палку тушку и поспешил к двери.

Едва войдя во двор, двое юношей торопливо затараторили, перебивая друг друга.

Глядя на них, Фрея внезапно поняла, кого так напоминал её спаситель в новой одежде.

— Индейцы! — само собой сорвалось с губ новое слово, обрушив на сознание набор не по живому ярких, цветных картин. Полуголые длинноволосые мужики с дикими, лающими криками носились на лошадях, стреляли из ружей и луков, а так же грозили снять скальпы с проклятых бледнолицых.

Эти двое подростков походили на героев её видений сухопарым, жилистым телом, смуглой кожей, одеждой, состоящей из одних штанин, как у Байгара, и двух кожаных фартучков: спереди и сзади. Но главное, в темных волосах, собранных в хвост, торчали черные перья, делавшие их так похожими на героев старинных кинофильмов. (Надо же, она вспомнила о кино, ура!)

Бросив на неё любопытный взгляд, один из пареньков внезапно замолчал, а его глаза стали стремительно расширяться от ужаса.

— Асмон! — заорал он, срывающимся голосом, беря на изготовку копье. — Байгар, асмон курина лонг!

Его спутник, посмотрев на девушку, тоже испуганно отшатнулся, пронзительно вереща.

"Это они чего?" — со страхом подумала Фрея, чувствуя, как коленки начинают мелко-мелко дрожать.

Ответ напрашивался сам собой, вот только признаваться в этом совсем не хотелось.

"Ой, мамочка! Неужели они думают, что я убила ту девушку? Теперь с меня скальп снимут! Еще бы вспомнить, что это такое?"

В очередной раз память доказала свою избирательность, со злобным удовольствием ответив на её вопрос. Она нервно сглотнула враз пересохшим горлом, уже не в силах сдержать дрожь в ногах.

— Фрея! — рявкнул Байгар, рубанув воздух рукой, и разразился бурным потоком слов.

Пацаны смотрели на него с тем же ужасом. Почти крича, старик пытался им что-то втолковать. Один из гостей вежливо, но твердо возражал, тыкая пальцем в девушку. Даже в сумерках она заметила, как удивился Байгар, через минуту затрясся от сдержанного смеха.

— Фрея! — махнул рукой мужчина.

Глядя на настороженно замерших пацанов, она приблизилась, с трудом беря себя в руки.

— Фрея, истык.

— Что? — переспросила девушка, лихорадочно вспоминая значение этого слова.

— Сними, — повторил старик. — Ноги.

Ничего не понимая, она быстро разулась под пристальными взглядами гостей, почему-то замахнувшихся копьями.

Избавившись от кроссовок, девушка вопросительно посмотрела на хмурого Байгара.

— Фрея! — прикрикнул тот.

Пришлось снять и носки.

Чуть пригнувшись, словно перед схваткой, пацаны осторожно приблизились, пристально разглядывая её ноги!

"Нет, ну они, что, совсем?" — тревожно думала Фрея, с трудом удерживаясь, чтобы не попятиться от непонятно чем озабоченных подростков.

Тот, что повыше, заметно расслабился, опустив оружие. Но второй, более плотный, коренастый, с кривым шрамом на груди, что-то выкрикнул, едва не проткнув ей колено.

Байгар огрызнулся и, шагнув к девушке, схватил за джинсы.

— Истык!

— Нет! — вскричала та, намертво вцепившись в джинсы. Сверкать голыми ляжками перед этой компанией совсем не хотелось. К тому же её нижнее белье висело на веревке вместе с выстиранными вещами старика.

— Уса! Куда мурды асмон? — с ликующим страхом охнул обладатель шрама, а его спутник вернул копье в боевую позицию.

Судя по кровожадному выражению на полудетских физиономиях, им не терпелось пустить в ход оружие. Байгар выкрикнул что-то вовсе непонятное. Девушка вдруг уяснила, что если не продолжит раздеваться, эти придурки наделают в ней дополнительных дырок каменными наконечниками своих палок. А старик, вроде как, и не собирался им в этом мешать.

"Хорошо хоть — рубаха длинная", — подумала она, расстегивая молнию, и отступив на шаг, выбралась из джинсов, прижав их к животу.

Вид её белых, стройных ног произвел на молодых людей самое успокаивающее впечатление. Высокий что-то презрительно буркнув своему спутнику, опустил копье, заговорив с Байгаром и подчеркнуто не обращая внимание на Фрею.

Чинно рассевшись у костра, над которым хозяин повесил жариться тушку зверька, подростки завели неспешный разговор.

Приведя себя в порядок, девушка скромно сидела на лавке, изо всех сил стараясь разобраться, о чем идет речь.

Первыми рассказывали гости. Вернее, подробно отвечали на многочисленные вопросы хозяина. Фрея заметила, что говорит в основном высокий. Тот, что поплотнее, в основном помалкивал, хмуро зыркая на неё настороженными, карими глазами.

Она почти ничего не понимала. Но почему-то была уверена, что они говорят о смерти той девушки. Чаще всего звучало: Кайтак, Умари, Асмон. Судя по тому, что именно так её обзывали мальчишки, именно это слово и означает "убийца". Только при чем тут её ноги? Зачем им понадобилось их разглядывать? Что они вообще ожидали увидеть? Когти, лапы или копыта?

"Все страньше и страньше", — мелькнувшая в голове мысль заставила улыбнуться.

Пришла очередь Байгара. Рассказ его оказался много короче, но вызвал у гостей гораздо больше вопросов. От некоторых тот досадливо морщился, отвечая наставительным или даже насмешливым тоном, изредка тыча в тушку острием ножа.

Посчитав мясо прожаренным, старик громко окликнул Фрею, показав рукой место на земле рядом с собой, хотя обычно они ели за столом.

Ловко орудуя ножом, хозяин разделил тушку, первым делом оделив гостей большими кусками. А ей предложил соль, вызвав недоумение у подростков.

"Интересно, а где они спать будут? — думала девушка, разгрызая хрящик. — Неужели в хижине? Да там и так места мало!"

Её опасения не подтвердились. В наступающей темноте Байгар принес две шкуры, и молодые люди расположились прямо у догоравшего костра.

Она не стала ждать, когда хозяин пожелает гостям "спокойной ночи". Прошмыгнув в хижину, девушка легла на свое место, закутавшись в плащ. Видеть голого старика лишний раз совсем не хотелось.

Но Байгар довольно бесцеремонно толкнул её в бок.

— Фрея!

Она выглянула из-под одеяла. К счастью мужчина еще не разделся. Бросив в печь пучок мелкого хвороста, он присел на корточки и пристально уставился ей в глаза, словно стараясь отыскать в них нечто, известное ему одному. Девушка спокойно выдержала тяжелый, давящий взгляд. Старик, кряхтя, поднялся и, бормоча что-то себе под нос, шагнул к лежанке.

Люди потихоньку расходились, и вскоре у догоравших погребальных костров осталось только несколько человек.

Колдун, терпеливо дожидавшийся, пока остынут угли, чтобы собрать уцелевшие кости, и перемолов их в порошок, убрать в священный сосуд, хранившийся в его вигваме.

Старик с грустью думал, что еще четыре или пять похорон, и горшок наполнится до верха. Тогда его надо будет поместить в священную пещеру, а это долгая, тяжелая и утомительная церемония.

Рядом с ним стояли ближайшие родственники погибших молодых людей и все старейшины племени Детей Рыси. На похоронах кого-то другого большинство из них давно бы присоединились к прощальному пиру. Но здесь и сейчас провожали к предкам душу дочери вождя, поэтому каждый из старейшин счел себя обязанным выразить сочувствие и поддержку несчастному отцу.

Не в обычаях аратачей долго горевать об умерших. Уже завтра жизнь племени войдет в привычное русло, и даже самые близкие станут вспоминать Упрямую Веточку и Ловкого Сыча, как одних из великого множества ушедших к предкам родичей. Но это будет завтра, а сегодня Белое Перо мог предаваться скорби, не опасаясь уронить свой авторитет. Ссутулившись, он, не отрываясь, смотрел полными слез глазами на череп, ясно различимый среди ярко сияющих огней.

Возле него, стоя на коленях и закрыв лица распущенными волосами, хрипло выли жены. В знак великой скорби Легкое Облако расцарапала себе щеки ножом.

Мужчина почувствовал, что еще немного, и он не удержит скопившуюся в глазах влагу. Нет, предводителю Детей Рыси слезы лить не к лицу. Даже на похоронах собственной дочери. Вот если бы это был сын...

— Подожди, вождь! — послышался звонкий женский крик.

Перед глазами отца все еще стоял обгоревший череп дочери, поэтому он не сразу понял, что обращаются именно к нему. Решительно отогнав скорбное видение, Белое Перо обернулся.

Женщина почти бежала, высоко приподняв подол нового, расшитого ракушками и цветными нитками платья.

— Чего тебе, Снежный Ландыш? — сухо поинтересовался вождь.

— Отец! — выпалила она, переводя дух. — Его нужно предупредить об Асмоне. Он ходит всегда один.

— Что? — рыкнул Белое Перо, надвигаясь на женщину. — Откуда ты знаешь про Асмона?!

— Об этом все знают! — огрызнулась та, махнув рукой. — Он убил Упрямую Веточку и Ловкого Сыча, а теперь может напасть и на отца.

— Твой отец сам захотел стать Отшельником и покинуть свой вигвам, — усмехнулся мужчина, беря себя в руки. Он собирался сам рассказать людям о свалившейся на них беде после прощального пира, но, очевидно, кто-то из уважаемых воинов не удержался и разболтал соплеменникам страшную новость.

— Все равно, его нужно предупредить об опасности! — решительно заявила Снежный Ландыш. — Пошли кого-нибудь к Священной пещере.

— Завтра утром, — коротко ответил Белое Перо, взглянув на солнце.

— Почему не сейчас? — вскричала женщина.

— Потому, что никто уже не сможет добраться до Священной пещеры засветло, — снисходительно, как малому ребенку, объяснил вождь. — А ночевать в лесу, где бродит Асмон, слишком опасно.

Снежный Ландыш потупила взор.

— Я поняла.

Лишний раз подтвердив преимущество мужского ума над женским, Белое Перо неторопливо направился к вигвамам. Теперь, когда людям все известно, надо заново придумать, с какими словами обратиться к ним, чтобы, внушив храбрость, заставить помнить об осторожности.

Говорить он умел и любил. Соплеменники, затаив дыхание, слушали своего предводителя. Одобрительным гулом воины встретили решение об усилении ночной охраны стойбищ. Молодежи очень не понравился запрет на одиночное хождение по лесу, сильно мешавшее свиданиям, но никто из них даже не подумал возражать.

Проводив старейшин, Белое Перо окликнул оказавшегося поблизости "рысенка" и приказал отыскать Ловящего Снег.

— Звал меня, вождь? — спросил паренек, влезая в вигвам.

Мужчина, уже удобно возлежавший на шкурах, не переставая жевать, жестом указал на место справа от себя.

Едва не раздувшись от гордости, мальчишка солидно уселся на корточки, изо всех сил стараясь казаться взрослым.

— Возьми кого-нибудь из "рысят", — проговорил Белое Перо, протянув гостю кость с остатками мяса. — И завтра с восходом солнца отправляйтесь к Священной пещере. Расскажешь Отшельнику об Асмоне. Пусть будет осторожен.

— Сделаю, вождь, — кивнул паренек, разгрызая хрящ.

— А лучше, пусть возвращается в стойбище, — Белое Перо вытер жирные губы тыльной стороной ладони. — Твой дед упрям. Но постарайся его убедить, что опасность очень велика. Каменная стена не спасет от злого духа. А в вигваме твой матери он будет среди людей.

"Рысенок" посуровел.

— Я передам твои слова, вождь.

— До Священной пещеры путь не близкий, — продолжил мужчина. — Пусть предки добавят резвости вашим ногам. Торопитесь. Ни в коем случае не оставайтесь ночевать в лесу.

— Тогда я возьму Ползущего Кузнечика, — сказал Ловящий Снег. — Он самый быстрый среди "рысят". После меня.

Хозяин вигвама снисходительно усмехнулся.

— Поступай, как найдешь нужным. Главное, предупредите Отшельника и не попадитесь в когти Асмона.

Среди мужчин рода Палевых Рысей находились и те, кто предпочитал охотиться в одиночку. Поэтому наложенный запрет вызвал у них раздражение. По обычаям аратачей — любой охотник, добывая крупного зверя, получал шкуру, рога и кости, а мясо делили среди всех родичей. Мелочь же, вроде птиц или зайцев, мог спокойно нести только в свой вигвам. Некоторых это устраивало. Но с появлением Асмона все изменилось. В лес пришлось идти двумя большими отрядами. Один из которых, где как раз и собрались все ворчуны, возглавил сам вождь.

То ли злой дух распугал всех зверей в округе, то ли охотники отвыкли действовать группой? Но за весь день им удалось добыть только одну отбившуюся от стада старую олениху.

Хорошо еще другой группе повезло, и они принесли в стойбище молодого лося и множество глухарей.