Хроники мертвых: Человек с молотком.

Я не помню, сколько мы бились. Помимо того, как из арки вываливались мертвецы, несколько индивидов отделилось от основного потока и побежали в бок, к стрелявшим. К счастью, они самостоятельно справились с угрозой. После того, как упал последний вурдалак, я с удовольствием осмотрел поле брани. Было много трупов, они покрывали собой весь пяточек этого въезда. Добив, последнего, шевелящегося врага, я осмотрел ворошиловских стрелков, и бодро спросил:

-Ну, что бойцы? Это вам не по банкам стрелять,— я, как всегда не заметил особого энтузиазма,— Григорий! Вы как то подавленно выглядите, вы, случаем, не обсерились?

Гришу ответил с издевкой в голосе:

-Ха-ха, ты такой шутник! Тебя клоуны в детстве не кусали?

Мы разделились на две группы, прочесали территорию, а затем и сами складские помещения. Не заметив никаких признаков чумы, мы занялись сбором продуктов. Перво-наперво, мы закрыли ворота территории, затем подогнали к помещениям грузовик, и начали поиск и сбор всего необходимого. Вооружившись приготовленным барышнями списком с одной стороны, и механическими погрузчиками с другой, мы начали колесить меж высоких рядов продовольственной секции. Удивительно, сколько всего нужно человеку, для нормальной жизни. Естественно, мы могли выжить и на одних макаронах с картошкой, но зачем? В это страшное время, одной из приоритетных задач было — остаться человеком. Какой смысл выживать, если мы скатимся на дно, забыв о гигиене, когда начнем жить под открытым небом и питаться пародией на пищу?

Весь оставшийся день мы потратили на погрузку, перевоз и разгрузку продуктов. Вернувшись в лагерь, мы обнаружили, что женщины тоже зря времени не теряли. Внутреннее устройство здания было прибрано, полы вымыты, помещения проветрены, из кухни тянулся дивный запах чего-то вкусного. Туристический центр начал потихоньку приобретать очертания жилого дома, со своим особым теплом и шармом.

Последующие дни прошли в решении различных хозяйственных проблем. Не вдаваясь в детали, скажу, что не обошлось без моих вылазок в город. Электричество поступало из бензинового генератора, вода по системе труб приходила из скважины подземного ручья. Единственное от чего пришлось отказаться — это от газа. Но пораскинув мозгами, решено было заменить газовые конфорки электрическими. Горячая вода, как и отопление, поступали из подвала здания, где, к нашему счастью, мы обнаружили котельную. Разобравшись с практическими задачами, остаток теплых, а точнее, менее холодных дней, мы провели укрепляя территорию базы. Заборы были обиты в два слоя колючей проволокой, на рамы окон установлены сворачивающиеся железные ставни. Много работы было проделано. Был создан график дежурств, разработаны пути отхода, отрепетирована вдоль и поперек техника безопасности. В целом, мы неплохо подготовились к наступлению холода.

Однажды вечером, покончив с обустройством нового жилища, группа собралась в столовой на ужин. Получив тарелку с ароматным блюдом, я обратил внимание, на Доктора, выходящего из кухни, с подносом, уставленным стеклотарой. Положив все это великолепие алкогольной промышленности на стол, он произнес.

-Полагаю, что надо обмыть новоселье.

После секундной неловкой паузы, Солдафон потянулся к стопкам, и ответил:

-Поддерживаю. Всеми руками за.

Получив одобрение товарищей, мужчина открутил пробку, и начал разливать по стопкам огненную воду, с добротой и любовью в голосе приговаривая:

-"Беленькую" мужчинам.

Затем, с хлопком, откупорил следующий бутыль, из горла которого незамедлительно потекла пена.

-Шампанское для дам,— продолжил он, наливая игристое вино в фужеры.

-Говори тост, раз уж стоишь,— сказал Солдат, придирчиво рассмотрев жидкость в рюмке.

Эскулап ненадолго смутился, затем поднял над столом рюмку, и заговорил.

-Я не силен в застольных речах. Скажу просто: мы каждый день проживаем стараясь не оглядываться на прошлое, так давайте выпьем за то, чтобы все плохое осталось позади, а впереди нас ожидало только хорошее.

-За новую жизнь,— подытожил Гриша, чокаясь с мужчинами.

Я тоже был не прочь расслабиться, поэтому молча опрокидывал, любовно пополняемые Доком, рюмки, слушая раскрепощенную беседу поселенцев. Пока народ о чем-то разговаривал, я обратил внимание на нетронутый фужер с шампанским, и обратился к сидящей напротив меня Свете, дожевывая очередной кусок картошки.

-И долго ты собиралась это скрывать?

-Что?— напрягшись, спросила она.

-Что беременна.

В комнате воцарилась тишина. Девушка моментально покрылась краской, и смущенно ответила:

-Не было подходящего момента.

-Сейчас самое время, поздравляю,— сказал я, и вернулся к содержимому своей тарелки.

Оставшаяся группа на несколько секунд зависла в остолбенении, не в силах найти подходящие ситуации слова. Первым пришел в себя Эскулап, он молча опустошил рюмку,

-Поддерживаю,— подтвердил Солдафон, после чего потянулся ладонью к Григорию, поздравляя будущего папашу с пополнением в семье.

Последующие два часа прошли более спокойно. Люди восприняли известие о беременности Светы с крайним ажиотажем, будто это был первый лучик света в беспросветном бессмысленном скитании.

Вскоре я покинул застолье, и переместился в комнату отдыха, где в задумчивости гонял шары по бильярдному столу. За этим занятием меня и застала Сестра. Воспользовавшись тем, что на нас никто не обращал внимания, она подсела ко мне и заговорила:

-У тебя слишком серьезное выражение лица. В чем проблема? В ребенке?

Я ответил, натирая кий мелом.

-Раз они только сейчас узнали о беременности, то Света минимум на второй неделе, максимум на втором месяце. А это значит, что когда снег начнет таять, она будет уже с весомым животиком, рожать же будет в самый разгар лета. В это время ей, как никогда ранее, нужны будут безопасность и покой. Придется изрядно попотеть, чтобы ей их обеспечить.

Сестренка лишь безучастно махнула головой:

-Разберешься, не заржавеешь.

Я всегда держал свой молот неподалеку. Положив его на стол, я прошипел ей в ответ:

-Хочешь, я тебе лицо сломаю?

От удивления открыв рот, она смотрела на меня, не в силах выдавить из себя и звука. Эта девчонка настолько осточертела мне, что я был больше не в силах терпеть ее предвзятость и колкость.

-Знаешь, что самое отвратительное в тебе? Даже после всего того, что я сделал, ты без тени сомнения на лице, думаешь, что я действительно способен навредить тебе.

В ответ она начала лишь лепетать.

-Что? Что ты сделал для меня?

Прежде чем она успела закончить предложение, я схватил ее за плечи и поднял на ноги. Речь начала литься из моих уст, словно из прорванной платины. Я орал ей в лицо, не делая пауз между предложениями.

-Я? Что я для тебя сделал? Ты, мразь, смеешь еще спрашивать, что я для тебя сделал? Я защищал тебя всю свою жизнь, сколько себя помню. Помнишь, почему меня в первый раз заперли в психушку? Потому, что я избил до полусмерти наркоманов, пытавшихся ограбить тебя. Кто прополз по смердящей канализации полсотни километров, чтобы спасти тебя? Кто прикрывал тебя своим телом, когда мертвецы уже хватали за пятки? Кто поколесил пол страны в поисках нового дома для тебя? Кто тащил на своем горбу группу слабаков, только лишь бы тебе не стало скучно в новом жилище? Когда весь гребаный мир рухнул в тартарары, кто создал тебе новую жизнь?,— я вдохнул и крикнул еще сильнее,— Я!

Почувствовав на своем плече руку, пытающуюся оттащить меня от девушки, я не церемонясь, вырубил Солдата, и продолжил.

-Знаешь, в чем реальная причина моей ненависти к человечеству? Когда ушли наши родители, ты стала для меня единственным и самым близким человеком. Я сдувал с тебя пылинки, заботился о тебе, хоть ты и была старше меня. Но стоило какому-то прыщавому докторишке назвать меня сумасшедшим, как я в твоих глазах стал животным, больным уродом, опасным выродком и психопатом. А я был все тем же. Но ты отвернулась от меня. Ты омерзительна.

Закончив, я смачно плюнул ей в лицо. Затем схватил молот, и вышел из здания.

Мне осточертели люди с их злостью, и присущей им, глупостью. Я высказал сестре все что думал, тем самым сбросил со своих плеч бремя ответственности за выживших. Теперь я мог наконец заняться тем, что доставляет мне удовольствие. Но все же, сколько бы я не прошел, куда бы не направлялся, я не мог выбросить из головы мысли о Сестре, обо мне, и вообще о людях в целом.

Есть причина, по которой все люди без исключения злы. Для того, чтобы понять ее, нужно знать, анатомию зла, ее первоисточник. Человек это животное, но мы уже давно отделились от природы, и все больше уходим от примитива, ассоциируемого с животным миром. Да, мы тоже из плоти и крови, да у нас есть рефлексы и инстинкты, но все же мы другие. Интеллект, которым нас наградила природа, действительно уникален. С развитием сознания мы научились мыслить, анализировать, делать выводы, мы начали принимать решения, отдаляющие нас от инстинктов. Мы стали сами контролировать свою жизнь, перестав быть рабами условных рефлексов. К несчастью, у безмерно развитого интеллекта есть обратная сторона медали. Получив свободу мыслей, обилие решений тех или иных задач, мы столкнулись с вещами, которые вскоре стали частью нашего существования. Человек неспособен должным образом контролировать свой разум. Он делает ошибки, принимает неверные, пагубные решения, совершает поступки, заведомо ведущие по пути саморазрушения.

Существует одно фундаментальное различие человека от животного, единственный фактор, не присущий миру животных, но присущий людям. Животное никогда не навредит другому животному без видмых на то причин. Вот и все. В той или иной степени, у животных есть черты присущие людям: они способны взаимодействовать, использовать орудия труда, общаться, любить. Но, животные не вредят друг другу без причины. Они не знают, что такое личная неприязнь, зависть, обида, ненависть. В природе не существует таких понятий, как добро и зло. Лев загрыз оленя? Орел заклювал щенка? Они хищники, для них естественно убивать добычу и есть ее. Естественный круговорот пищи в природе, здесь нет зла. Это суть жизни.

Но человек, отделился от природы, и пустая чаща его сущности начала заполняться положительным и отрицательным. Появились такие понятия как религия, мораль, добро и зло, хорошо и плохо.

С чего начинается добро и зло, где его корень? Каждый может представить откуда берется добро. Оно начинается от любви к матери, и не заканчивается до конца жизни, приобретая те или иные формы. Любовь — первоначальный источник добра в мире. Мать обнимает свое чадо, передавая ему с теплом и лаской, небольшой кусочек счастья, который оседает в его душе. Зачаток добра со временем взрастет, и даст плоды, заставляя подросшее чадо делиться счастьем со своей второй половинкой. А, затем и с собственными детьми также, так же, как мать делилась с ним.

Если распространение добра это сложный, непостоянный и хрупкий процесс, то со злом дело обстоит несколько иначе.

Закон зла прост до безумия. Зло порождает лишь большее зло. Соответственно, для того, чтобы в сердце каждого человека со временем образовалась зло, нужна лишь малая капля, начальный толчок. Зло может возникнуть и на пустом месте, но мне привычнее представлять его на простом абстрактном примере. В комнате играют два ребенка, выращенные в условиях, приближенных к идеальным. И тут мы возвращаемся к тому, с чего начинали. Я не зря говорил про то, что с началом развития интеллекта у человека помимо все прочего появились и такие черты как глупость. Так вот, дети играют в игрушки, и один из них нечаянно ломает любимую игрушку другого. Он отдает игрушку другу и извинился. Второй мальчик принимает извинения, и все вроде бы забывается. Но осадок остался. Как можно сломать игрушку нечаянно? Почему именно самую любимую? Чем больше он будет думать об этом, тем менее невинным будет казаться поступок друга. Здесь, казалось бы в такой мелочи, и кроется корень зла. Нашему разуму недостаточно информации, суть которой объяснить не можем. Для нас слова "случай", "удача", "хаос", "парадокс" это лишь пустой звук. Нам жизненно важно искать причину, смысл даже там, где их нет. А если смысла нет, то наш мозг сам заполнит образовавшуюся брешь той информацией, что покажется наиболее логичной. Мальчик сломал игрушку не случайно, а намеренно. Ему нужно отомстить. Только штука в том, что зло порождает лишь большее зло, и это порочный круг.

* * *

**

Дворники еле справлялись с нахлынувшим на область ливнем. Я направлялся в город Удачный. Этот городишка был настолько мал, что его главное административное здание находилось на самой окраине поселения, даже от тайги его отделяла только небольшая трасса. Не успел я вылезти из машины, как услышал за спиной громкий рык. Схватив молот, я развернулся и тут же встретил, накинувшегося было упыря, ударом кувалды в лицо. Тот упал и затих. Мне хотелось побыстрее начать выпускать пар, поэтому я нагнулся, и несколько раз ударил мертвеца по голове, дабы удостовериться, что тот уже не встанет. После четвертого удара случилось то, что я совсем не ожидал. Деревянная рукоять треснула, и вылетела из глазка железного набалдашника. Первые несколько секунд я не понимал, что произошло, затем выкинул рукоять в сторону, и в отчаянии закричал:

-Ты серьезно?— проклинал небеса я.

Логично предположить, что ответа не последовало, и я вернулся к машине, медленно, но верно подходя к точке кипения. Порывшись немного в салоне, я неожиданно наткнулся продолговатую деревяшку, коей была бейсбольная бита. Недолго думая, я схватил оружие , после чего вошел в муниципальное здание и стряхнул с плеч капли дождя. В широком длинном коридоре было много зомби, а мне не терпелось испытать новое оружие. Раскаты грома за стеной смягчали шум моих движений. Я несколько раз ударил битой воздух, привыкая к тяжести оружия. Как же я раньше не догадался использовать этот кусок древесины? Оно было удивительно. Тонкое основание позволяло с легкостью направлять это заряд смерти куда мне вздумается, не прилагая особых усилий. Руки не соскальзывали с ребристой поверхности рукоятки. Тонкое, легкое основание и тяжелый, плотный наконечник — вот они, сочетания идеального оружия. Но самое главное его достоинство заключалось в другом. Ни одно другое оружие не сливалось таким удивительным образом с моими руками. А бита мгновенно стала продолжением моей руки.

Приноровившись, я легонько, но так, чтобы услышали мертвецы, постучал по стене. Привлечь их внимание было проще простого, вурдалаки сразу бросились в мою сторону. Мне хотелось испытать силу моего орудия, поэтому я не бежал им навстречу, а спокойно ждал, вскинув биту вверх. Первого противника я встретил, обрушив на его голову всю мощь своего чудо бруска. Удар выключил зомби в мгновение ока. Он еще даже не подошел ко мне вплотную, как, словно мгновенно уснув на ходу, полетел обездвижено вперед и вбок. Еще один взмах и следующий упырь падает с другой стороны. Затем третий, и четвертый. Я наносил удары по четко отлаженной траектории, траектория взмаха зеркально отражалась каждый раз, как я менял стойки для очередного выпада. Я двигался смертельно, точно, и изящно, словно самурай. Только вот за плечами моими не было многих лет тренировок, оружие мое было броским и грубым, а противники не знали ни чести, ни совести. Мои оппоненты не знали вообще ничего, кроме жажды плоти.