Короткий вынул из ножен и протянул Пашке свой тесак.
— Смотри, он острый, как бритва. Я потом тебе такой же сделаю.
Дугин забрал мачете и пошел в сторону коттеджа.
Но остановился и обернулся.
— Слушай, Короткий, у меня ещё один вопрос. А как вы это бомбоубежище выкопали?
— А мы его не выкапывали. Его Бабка случайно нашла. Мы уже на Куране полгода обретались, когда подвал обнаружили. Тут какой-то бей жил.
— На каком "Куране"?
— Это село так называется. Куран.
— Ага.
И Пашка побрёл потрошить исчадий.
Когда спустился в подвал с ведром, на дне которого перекатывались трофейные шарики, и выдвинул ящик из-под боеприпасов, Бабка сразу спросила:
— Ну, что там у нас?
Пашка отчитался.
— Две зелёных, одиннадцать красных, пятьдесят четыре чёрные, сто десять споранов, сто пятьдесят четыре штуки гороха и пятьдесят девять ниток янтаря.
— Да... Ничего себе добыча. Дай мне сразу зелёную.
Пашка принёс воды и скормил бабке изумрудный шарик.
Та, после приёма жемчуга, тяжело откинулась на подушку.
— Уф. Голова кругом. Спек, будь он проклят...
Потом посмотрела на Дугина как-то так... Виновато.
— Скорый, ты прости меня.
— Кха, — поперхнулся Пашка. — За что?
— Я могла уйти от боя. Но я понадеялась только на тебя. Без тебя, я бы никогда не стала связываться с бандой муров. А тут, решила рискнуть. Вот и подвела всех... Чуть не погибли.
— Да ладно тебе. Кто не рискует, тот не пьёт это... живец... И не колется спеком.
И они на пару тихо посмеялись. Потому, что Шило и Беда спали.
Пашка провел ещё один сеанс, выложившись по полной. И упал на матрас обессиленный, но со странным чувством удовлетворения.
Трещина в позвонке у Беды затянулась.
Компрессионный перелом позвоночника в шейном отделе у Бабки исчез. Остался только не полностью приросшим остистый отросток. Переломанная челюсть срослась. Сломанная переносица приняла совершенно нормальный вид. Держалась только небольшая припухлость лица.
Переломанные позвонки у Шила окончательно восстановились. Только на ногах мускулы сформировались ещё не полностью.
Так что Пашка вполне справедливо гордился своей работой.
Когда он, отдохнувший, встал со своего собачьего матрасика, Бабка подсказала:
— Скорый, ты сходи к Короткому. Ты ему там зачем-то нужен.
Пашка удивился:
— А ты откуда знаешь?
— Чувствую. У меня, после последней зелёной, как-то... зрение изменилось. Я ещё толком не разобралась. Ещё экспериментирую. Но к Короткому ты иди, а то он сам сюда прителепается.
И Пашка пошёл к Короткому.
Тот выходил из ангара.
— О! А я как раз за тобой собрался.
— Это не совпадение, Короткий, — задумчиво сообщил Скорый, — это меня Бабка послала. Сказала, что я тебе нужен.
Короткий хмыкнул:
— Ты там, что — зелёный жемчуг нарезал?
— Две штуки...
— Интересно, что с Бабкой будет после десятка зелёных. Может она начнёт не только мысли читать, но и диктовать? Ну ладно... Я вот что тебе хочу сказать. Мы всё придумывали, как установить корд, и чтобы ты вокруг него бегал. А если наоборот? Ты сидишь на месте, а Пулемёт вокруг тебя ходит.
И Короткий продемонстрировал Пашке мотоциклетный обод без спиц.
— Вот по такому желобу. А?
— Как ты эту проблему решишь?
— Вот смотри, — и Короткий протянул листок бумаги с чертежом.
— А где подшипники взять?
— Пару с той бедняги, на которой муры сюда проскочили. С передних колёс. А ещё пару с шохи, которая стоит вон в том гаражике. Снимешь? Там подшипники хорошие, герметичные. Инструмент вон в том красном ящике. Съёмник — там же.
И Пашка отправился разбирать технику.
Вернулся с запчастями и с ободом от колеса тракторных граблей.
Короткий обрадовался:
— О! Это хорошая штука. А вторая там не найдётся?
Пашка пошёл и открутил второй обод.
Провозились до темна.
Когда закончили, Скорый встал за пулемёт, повертел его вверх-вниз, вправо-влево. Крутанул вокруг себя. Конструкция исправно работала.
Пашка дёрнул трос доводки, прицелился в старый "Беларусь", стоящий без колёс у ржавой водонапорной башни, резко нажал и отпустил гашетку. Корд стуканул с лёгкой шепелявостью. В блоке цилиндров образовалась дыра от которой побежала сетка трещин. Скорый удовлетворённо кивнул — попал точно туда, куда и целил.
— Ну, как? Нормально? — беспокоился Короткий.
— Более чем.
— Тогда поехали домой. Что-то есть хочется. Мы же только позавтракали.
— Погоди, я апээсы ещё пристреляю.
Пашка подобрал три полиэтиленовых бутылки, и десяток камней. Пошёл установил всё это на валяющемся бетонном столбе отстрелял в сумерках из каждого своего короткоствола по пятку патронов. Пистолеты показали себя прекрасно.
Мужики сели в обновлённую багги и покатили к подвалу.
Ввалились в спальню. Короткий сразу спросил:
— Поужинать есть чем?
Шило беззаботно отмахнулся:
— А вон — Скорый сейчас сварит.
Тот удивился:
— Вы что, всю кастрюлю каши уметнули?
Шило в ответ возмущённо развёл руками:
— Ну, знаешь! Ты уже каши, блин, пожалел!
Пашка пошёл на склад, принёс рыбных консервов и сухарей. Тем они с Коротким и поужинали.
Скорый указал Марие, читающей какую-то брошюрку:
— Беда, не читай лёжа. Зрение испортишь.
Та буркнула:
— Ты прямо, как моя мама. Да чтобы тут зрение испортить это надо глаза повыкалывать. Это же Улей.
Шило одобрил:
— Беда правильно просекла фишку.
Короткий съел скумбрию в масле.
— Ты тут доедай, а я неваляшку пригоню. Её надо разгрузить и спрятать в сарай. Павел быстро доел банку и пошёл помогать. Разгрузили и спрятали.
Закончив все работы, Пашка ещё раз полечил раненных и, уставший, завалился на свой матрас.
Но уснуть не дал Короткий. Он зашипел.
— А, черт! Забыл!
— Что?
— Гильзы! Они же будут сыпаться на головы. Горячие.
Встал и пошёл на склад. Пашка следом.
Короткий нашёл небольшой брезентовый мешок и кусок проволоки шестимиллиметровки. Продев железяку в горловину мешка, он прямо руками изогнул пруток в два крюка. Пошли к пепелацу, и при свете фонарика попробовали установить приспособление на пулемёт.
Получилось. Только рожки Пашка обмотал изолентой, чтобы не карябали воронение.
И изобретатели отправились отдыхать.
* * *
Легли спать рано, решив завтра выехать сразу после восхода.
Но вот — не спалось.
Пашка не выдержал, заговорил:
— Слушайте, а вот куда мы торопимся? У вас в ящике этих жемчугов, просто уйма.
Бабка пояснила:
— Четыре года собираю. На всём экономлю.
— Но ведь можно спокойно жить. Не надрываясь, не рискуя. Глотать "красные", пить горох, расти, совершенствоваться. Какой смысл в этой гонке?
Вся команда молчала.
Потом Бабка сказала в темноте:
— Нам... Мне... Нужна белая жемчужина. Сами мы добыть её не можем. Силы не те. Так что — придётся купить. Сейчас у нас есть средства для покупки. Особенно после твоих "подвигов". Завтра поедем в Полис торговаться...
— С кем?
— С главой Полиса — Алмазом. Но, вернее всего, придётся контактировать с его заместителем — Авраамом.
— Еврей, что ли?
— Не знаю. Да мне всё равно. Мне нужна белая жемчужина. Кровь из носу.
— А что она даёт?
— Она даёт новый дар. Очень сильный дар. Какой? Заранее неизвестно. Но, дело не в этом. Дело в детях...
Беда свесилась с кровати.
— А что с детьми?
— Дело-то, в принципе, даже не в детях, а в их весе. Всё живое, что превышает весом примерно пятнадцать килограмм... Начинает мутировать в тварь. Спасение только в белой жемчужине. Ребёнок, проглотивший жемчужину, становится иммунным. Ещё не обращённый новик, тоже становится иммунным. Не превращается в безмозглое чудовище... А у меня в Полисе — внучка.
Беда ахнула.
Бабка продолжала:
— Ей уже, по земному времени, пятый год. Она живёт у моей знакомой. Её вес пока сдерживают. Строгой диетой. Ограничивают в еде. Но время поджимает. Время заканчивается...
Бабка замолчала.
А Беда наверху всхлипнула.
Шило тоже заговорил:
— Бабке пришлось сына и сноху завалить, чтобы Анечку спасти. Вот такая, сука, проза жизни.
— А где эти жемчужины берут? В каких-то особенных тварях? — не успокаивался Дугин.
Шило хохотнул.
— В особенных?... Ты знаешь, Скорый, я один раз видел такую "особенную"... Не рядом, конечно. Нет... Километрах в пяти. Скажу честно, как другу. Я чуть не обосрался. Скажи, Короткий.
Короткий подтвердил:
— Да, Шило молодец — он не обосрался.
— И что это за... Ну... — Пашка искал название.
— Скажи Шило, — приказала Бабка.
— Эта тварь называется "Скреббер". Только никогда и нигде не говори это название. Вообще не упоминай. Запомнил?
— А почему?
Бабка пояснила:
— Боятся люди. Слишком страшное и огромной существо. Какое-то не наше... Вот смотришь на тварь, на элитника, там, рубера... Я уж не говорю про прыгунов или топтунов. Они, в любом случае, взяли что-то от человека. Две руки, две ноги, голова. Или от земного животного. А те... Скребберы. В них нет ничего знакомого. Вообще, ничего... Вот в них и есть — белые...
— А как их убивают?
— Я не знаю. Ходят группы. Приносят белый жемчуг. Но, если из десятка групп возвращается одна, это хорошо. Да и то не в полном составе.
Пашка спросил:
— Короткий, а у тебя какие-то соображения на этот счёт есть?
— Есть, конечно. Но главное моё соображение, это не лезть в задницу.
Беда шмыгнула носом.
— Мы ей поможем? Анечке?
— Я обязана ей помочь. И я её спасу. Чего бы мне это не стоило, — сказала решительно Бабка.
— Завтра поедем и надерём задницу всему Полису, — объявил Шило. — Ну, всё — я сплю.
И все замолчали. Пашка переваривал свои мысли. Встал к всхлипывающей Машке и усыпил её даже не прикасаясь.
Потом спросил:
— Короткий, спишь?
— Ещё нет. Спрашивай.
— Кто такие "рейдеры" и "трейсеры"?
— Рейдеры добывают то, что появляется в городах после перезагрузки. Продукты, одежду, оружие... Да всё. Всё подряд... Мы вот набрали в Отрадном патронов. Но оставили там ещё много чего. В основном оружия... А трейсеры, это охотники на тварей. Они добывают спораны, горох, жемчуг... Мы занимаемся и тем и другим. Ты видел сколько у нас шариков? Вот. Это в основном выменяли. Наторговали. Но есть и добытые. Ну, давай спать. Завтра за день надо добраться до Полиса. Сто пятьдесят километров.
Помолчал. Потом добавил:
— Да и дохлых тварей надо куда-то... Утилизировать. Провоняют всё в округе.
Глава 10. Воскресенки
Ранним утром, ещё солнце не встало, группа собралась.
Бабка взяла три тысячи черных жемчужин, поделила на пять частей. Каждому досталось по шесть сотен.
Шило пояснил.
— Даже если, к примеру, трое доедут, все равно на "белую" хватит. Даже, с избытком.
Бабка его одёрнула.
— Все доедем.
Потом все же проинструктировала новичков:
— Если из стариков никого не останется, то найдёте в городе Ольгу, жену Фукса, начальника полиции. Анечка живёт у неё. Глава города, Алмаз, в курсе, что мне нужна жемчужина. Даже выйдя на его помощника, Авраама, всё можно будет утрясти. Понятно?
— Все доедем, — повторил Пашка её слова.
Короткий заикнулся о тушах дохлятины во дворе. Но Бабка не дала времени на утилизацию.
— Протухнут, конечно. Но на запах придут ещё твари и сожрут. А мы, если вернёмся, то их прибьём. У нас вон — Скорый есть. Прямо через речку постреляем. Вот тех и будем, блин, "утилизировать".
Затарились тушёнкой, сухпайком и водой. Налили в термос горячего чаю. Проверили оружие, боезапас, обмундирование, запасы живца и гороха. Залили бензин в баки. Закрыли бункер, просто нажав снова на тот же потайной кирпич. Загудели сервомоторы и "дверь" со щелчком встала на место.
Расселись, приготовились потерять сознание при "переходе".
Пашка вдруг вспомнил:
— Стойте, я сейчас!
Забрал у Беды её куцый автоматик, повыдёргивал из разгрузки магазины, и побежал в подвал. Вернулся с пятнадцатым ака, сунул Марие.
— Ну, вот. Поехали.
Шило хмыкнул:
— Гагарин, бля...
Проскочили тьму нормально. Ну, настолько, насколько можно "нормально" вырубиться в машине.
Шило, который при переправе сознание не терял, первым делом отпоил живцом Бабку, чтобы она просканировала окрестности. Но ничего подозрительного не обнаружили.
Отсиделись с полчасика, отдышались, попили живца, даже перекусили. Посадили Бабку за руль и отправились в путь.
Пашка проверил, как на ходу откидывается Корд. Поднял пулемёт, повертел его вокруг гнезда, медленно быстро, плавно, резко. Поприцеливался в холмы. И убедившись, что всё в порядке, успокоился и наблюдал за окрестностями, запоминая дорогу.
Потом заскучал и начал учиться быстро выхватывать и вставлять в кобуру пистолеты. И одновременно, и по очереди. Потом решил подремать. Но не получилось. Степь резко кончилась и началась тайга.
Бабка рулила какими-то просеками, звериными тропками и редкими лесными проплешинами. Иногда вброд пересекали мелкие речушки.
Пассажиров мотало как горошины в погремушке. Шеф крутила баранку как гонщик и иногда крыла матом. И так продолжалось километров десять. Пока кластер снова не прервался и звериная тропа упёрлась в железнодорожное полотно. Рядом с ним лежала асфальтированная трасса, неплохо сохранившаяся, почти без трещин. Все вздохнули с облегчением.
— Бабка, а как ты тут, в этом бардаке, дорогу находишь?
— Четыре года... Тысячу четыреста дней мы тут мотаемся. Поневоле запомнила.
И вставила своё любимое "так".
— Так. Подъезжаем к Усть-Каменке, приготовьтесь, на всякий случай.
Мария заерзала, завертела головой.
— А это что за Усть-Каменка.
— Небольшая заброшенная деревня. Одно время у нас тут база была. Но, семьсот дней назад, кластер пошёл на перезагрузку. А новую начинать мы не стали. Нашли тот стаб, что на чёрном острове. Хорошо, что особо ценного в Каменке ничего не было. Мы тогда всё с собой возили. Кстати! Тут две Усть-Каменки. Одна вот эта, откуда-то из глухой Сибири, вторая на западе. Она из Пермской области. Видите — как всё закручено.
Деревушка осталась справа. Проехали её без приключений. Но лучше, как говорится, перебдеть.
"Железка" оборвалась и превратилась в добротное шестиполосное шоссе. Но Бабка свернула с него влево и покатилась между полей по грунтовой дороге, вдоль ветрозащитной полосы. Потом грунтовка ушла вправо, а пепелац, легко преодолев небольшой луг, выбрался на асфальтированную дорогу, повернул почти назад на восток и, весело и бесшумно, покатил по достаточно гладкому покрытию.
Бабка указала направо.
— Там сплошь дачные посёлки. Можно было бы через них проскочить, но рисковать не хочу. Все будьте начеку.
Примерно через полкилометра свернули направо, перебрались через железнодорожную одноколейку и, всё также оставляя справа дачные домики, подъехали к насыпному мосту, через речку.
