Я тебя никогда не забуду

— Раздевайся донага, — потребовала она, перебирая аккуратно сложенные вещи. Похоже, не найдя того, что искала, поднялась: — Одежду я тебе дам, а эту придется сжечь.

— Почему? — непонимающе насупилась я.

— Сильная ты, след от тебя четкий. По такому охотники и через семидневье отыщут.

— А амулеты...

— А амулеты... — передразнила Эрика меня. — Амулеты от охотников если и помогут, то ненадолго. Здесь нужно, что похитрее.

— А Злата...

— Молода еще Злата, — вновь оборвала меня Эрика. — Знает много, но не всем умеет пользоваться. А я и знаю, и умею. И раз уж она просит, помогу, хотя и не считаю это правильным. И не смотри на меня так, — заметила она, как я хмурюсь. — Это им можно бегать, тебе лучше как можно скорее оказаться у демонов. Опасно тебе здесь оставаться.

На этот раз я кивнула, намекая, что Злата поделилась кое-какими секретами. Потом сняла плащ — Эрика взглядом дала понять, чтобы бросала все тут же, на пороге.

Прежде чем расстегнуть камзол, вытащила из него несколько простеньких амулетов. Не от охотников, в этом кормилица подруги была права, от людей, если вдруг у кого появится желание обогатиться за мой счет. Потом отвязала от пояса мешочек с золотыми монетами.

— Давай его сюда, — подошла ко мне Эрика. — Да не бойся ты, только сотру след, да разменяю. Не будешь же ты на постоялом дворе золотом светить.

И опять она была права. А я...

Отдала мешочек и амулеты. Хотела снять и королевский перстень, но Эрика качнула головой:

— На перстях и кулоне защита. По ним тебя не найти.

Кивнув — хоть что-то, начала снимать камзол:

— Вы ведь тоже полукровка?

— Тоже полукровка, — подтвердила она, возвращаясь к столу. — Никто не научил определять кровь? — обернулась ко мне.

— Об отце демоне я узнала только час назад, — 'пожаловалась' я.

— Плохо это, — посетовала Эрика. — Свои истоки знать нужно. Я уж не говорю о том, что такая кровь, как у тебя, требует особого отношения.

— Это какого? — не удержалась я от очередного вопроса.

— Особого, — отрезала она. Вновь посмотрела на меня. — Белье — тоже.

Я потупилась, Эрика — усмехнулась:

— А то я девиц голых не видела?!

Может, она и видела...

— В спальне завернешься в простыню и ляжешь отдыхать, — уже не таким грозным тоном продолжила она. — И ни о чем не беспокойся. Злату я учила, она и сама выкрутится. А вот о тебе придется позаботиться, а то быстро попадешь в загребущие ручки олл Харда.

— А это плохо? — не успела я поймать себя за язык.

— Это — хорошо, — засмеялась Эрика, — но ты ведь этого не хочешь?

Она была права. Я этого действительно не хотела.

Утро наступило слишком быстро. Показалось, только успела лечь.

— Просыпайся, девочка, — тронули меня за плечо.

Я не без труда открыла глаза, потом осмотрелась, пытаясь понять, где и почему нахожусь. Воспоминания нахлынули волной, заставив сердце тревожно дернуться.

Ночь прошла. Все девушки должны были покинуть гостиницу, отправившись в путь, который ни для кого из нас не вел к свободе.

Но мы все равно были готовы пройти по нему.

Продолжая верить?

Во что?!

— Одевайся и будем завтракать, — не заметив моего смятения, произнесла Эрика и тут же направилась к выходу из спальни. Была она в темно-сером мужском костюме, который ей очень шел. — И поторопись, — крикнула она уже из другой комнаты. — Надо успеть к каравану.

Чтобы вернуть себе самообладание, этих слов вполне хватило. Что бы ни готовил мне завтрашний день...

Я собиралась сражаться до конца! Даже когда не останется надежды!

Быстренько умывшись в примыкавшей к спальне купальне и заплетя косу, вернулась в комнату.

Приготовленная Эрикой одежда лежала на стуле. Белье, кожаные брюки, черная рубашка, короткий колет и широкая юбка с разрезом от самой талии.

— А как ее надевать? — натянув стоявшие тут же сапожки, прихватила я юбку и вошла в гостиную.

— Поверх, — развернувшись, окинула меня Эрика быстрым взглядом. Судя по тому, как прояснилось лицо, увиденным она осталась довольной. — Пояс застегивается спереди.

Когда у меня не получилось с первого раза, поманила к себе.

— А зачем она? — подошла я.

— Чтобы не смущать мужчин твоей аппетитной попкой, — хмыкнула Эрика.

Затянула ремень, прикрепила с одной стороны ножны с кинжалом, а с другой — явно потолстевший за ночь мешочек с деньгами.

— Часть монет я тебе поменяла на серебрушки, — угадала она с мелькнувшей у меня мыслью, — остальные зашила в пояс.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

Эрика кивнула — не за что, подтолкнула к книжному шкафу, предлагая посмотреться в стеклянную дверцу.

— А чья это одежда? — оценила я свое отражение. Выглядела боевой.

— Моей дочери, — встав за спиной, ответила Эрика. — С волосами нужно что-то делать, — задумчиво протянула она.

— А что? — спросила я не без испуга. Волосы были моей гордостью. Да и мама их любила, говоря, что похожа на одуванчик.

— Есть средство, — отходя от меня, не то успокоила, не то еще больше напугала Эрика. — Ты садись, ешь, — добавила она уже из спальни. Там что-то загремело, зашебуршало.

Вернулась она с корзинкой, в которой лежали мотки тонких разноцветных лент и зеркало.

— Это для чего? — подскочила я со стула.

— Для нада, — фыркнула Эрика. Подошла, надавила на плечо. Когда я снова села, поставила зеркало на стол передо мной. — Ешь, слушай и запоминай.

На этот раз кочевряжиться я не стала, взяла ломоть хлеба и пододвинула к себе кружку с молоком.

— Тебя зовут Еша, — распуская мне косу, начала Эрика. — Ты — моя племянница. Полукровка.

Я откусила от ломтя добрый кусок, прожевав, запила молоком. Хлеб был еще теплым и удивительно вкусным.

— А это разумно?

— Разумно, — заверила она меня. Разделила волосы на пряди, взяла одну из лент и начала вплетать ее в косу. Пальцы двигались быстро, ловко. — Ты — вдова. Муж из дозора, погиб во время прорыва нечисти. У тебя есть сын, два года. Сейчас он с твоей матерью. Денег не хватает, поэтому собираешься наниматься охранять караваны. Я тебя учу.

— А не слишком ли я молода для вдовы? — сделав глоток, оглянулась я.

Эрика дернула за волосы, намекая, чтобы не вертелась, но любопытство удовлетворила:

— Тебя взяли в семнадцать. Через год родился ребенок. Еще спустя полгода погиб муж. Но лучше, если ты будешь больше молчать и меньше говорить, — добавила она, продолжая заплетать меня.— Я — твоя наставница. Подчиняешься мне беспрекословно.

— Беспрекословно, — повторила я, прежде чем откусить очередной кусок. — А вы научите меня определять кровь демонов?

— Ты научишь меня, — поправила Эрика. — Да, научу.

— А ты уже ходила с караванами? — вновь не удержалась я от того, чтобы обернуться.

— Я хожу с караванами с тех пор, как Злате исполнилось девять лет. И не вертись, а то... — Она легко шлепнула меня по затылку.

— Не верчусь, — покладисто произнесла я. — А я поеду верхом?

— Ты поедешь верхом, — проявила она терпение. — Караван идет в Месль. Оттуда в Иркан. Но до Иркана ты не доедешь.

— Почему? — заставила я себя сидеть не шевелясь.

— Потому что к этому времени олл Хард уже будет знать, как именно ты покинула город.

— И что же я буду делать? — подала я ей следующую ленту. Эта была красной.

— Уйдешь с другим караваном, — успокоила она меня.

— Без тебя? — посмотрела я на себя в зеркало. Косичка, которую она плела, была восьмой. Судя по всему, осталось еще две.

— Какое же ты еще дитя?! — качнула она головой. — У меня там друзья. Присмотрят.

— А почему быть второй женой лучше, чем первой? — заметив мелькнувшую в ее глазах грусть, поспешила я задать следующий вопрос.

— Потому что первый брак у демонов по расчету, а вот второй... Еша! — воскликнула она, давая понять, что я подошла к самому краю ее терпения.

— Я буду паинькой, — мило улыбнулась я. Улыбка быстро сошла с моего лица. Эрика не была мне тетей. Я... — Мне просто страшно, — не стала я скрывать того, что терзало.

— Это хорошо, что тебе страшно, — забирая у меня очередную ленту, на этот раз зеленую, чуть слышно произнесла Эрика. — Может, хотя бы это убережет тебя от глупостей.

— А ты точно не забудешь научить меня определять кровь демонов?

— Еша! — повысила она голос. Когда я вздрогнула — не от испуга, от неожиданности, добавила сочувственно. — Бедный олл Хард. Он еще не знает...

— Так может... — с надеждой посмотрела я на нее.

Странный у нас получался разговор. Странный, но...

Не знаю почему, но я была уверена — ей доставляет не меньшее удовольствие, чем мне.

— Не может, — закончив с последней косичкой, твердо произнесла она. Отошла, жестом предложила мне подняться.

Когда я встала, попросила:

— Повернись.

Я — повернулась.

— Еще раз.

Я опять выполнила.

— Теперь улыбнись.

Улыбнулась.

— Нахмурься.

Нахмурилась.

— Ты оружием-то владеешь? — слегка сбила меня с толку.

— Конечно! — едва ли не обиделась я. — У нас в Академии...

— Понятно, — протянула Эрика. — Не владеешь.

Возмутиться я не успела, поняв, о чем именно она сказала. Даже в бою мы больше полагались на магию, чем на холодное оружие.

— И что же нам делать?

— Исправлять эту оплошность, — кивнула она мне на лежавшую на полу дорожную котомку. Когда я подняла и закинула себе на плечо, еще раз окинула внимательным взглядом. — У тебя еще есть возможность отказаться, — произнесла она спустя мгновение.

— У меня нет возможности отказаться, — ответила я твердо.

И неважно, что сердце екнуло, страшась открывавшегося мне будущего. Главное, я верила и продолжала верить, что там, после всех испытаний, меня ждет счастье. А каким оно будет...

А каким оно будет, решать буду я. И никак иначе!

* * *

Собственные земли встретили его дождем. Гроза обошла дворец стороной, предпочтя громыхать над раскинувшимся у подножия гор городом, но буйства стихии хватало и здесь. Острые струи секли воздух. Ветер гнул ветви деревьев, испытывая на них свою ярость. Те не сдавались, склоняясь, но лишь для того, чтобы дождаться передышки и вновь сорваться ввысь.

Под донесшийся до них раскат грома Ворон притиснуться к нему ближе, по-человечески вздохнул. Дэймонд провел рукой по плотно сложенным крыльям, потом невесело усмехнулся.

Скоро рассвет. Самое время отдыхать...

— Ты позволишь?

— Ходят тут всякие, — отстраняясь, ворчливо проскрежетал Ворон. Мотнул башкой, сбрасывая с клюва упавшую на него каплю.

В чем-то Дэймонд был с птицей согласен.

В чем-то...

— Тоже не спится? — разворачиваясь, поинтересовался он у остановившегося на пороге лорда.

Зандор Хард, получивший от рождения дар огня. Глава службы безопасности Иркасии.

Лорду было немногим за семьдесят. Нос с горбинкой, как у всех Хардов. Темные глаза, в моменты ярости, пылавшие темно-бордовым. С тем же оттенком жгучие черные волосы, сейчас убранные в перевязанный тонкими лентами хвост.

Несмотря на довольно резкую, не сказать, что привлекательную внешность, Зандор воспринимался мягким и податливым. Даже откровенно слабым с его постоянно несколько усталым взглядом, и осторожными, вроде как неуверенными движениями.

Говорил он тихо. Нередко замолкал, едва начав фразу. Когда продолжал, держал паузы, словно сомневаясь в том, о чем собирался сказать. В одежде был скромен, выбирая невзрачные серые оттенки.

На его счет заблуждались. Недолго, но многие. Включая тех, кто хорошо его знал.

В отличие от остальных, Дэймонд в отношении главы службы безопасности никогда не обманывался.

Увы, это была отнюдь не его заслуга, а решение самого Зандора, хоть и принадлежавшего старшему поколению, но ставшему одним из первых, кто поддержал тогда еще претендента.

— Так за двоих же, — напомнив, что кто-то сам отправил начальника охраны развлекаться на охоте, сдвинулся с места лорд Хард. — Ты оказался прав.

— В чем на этот раз? — Дэймонд, не без сожаления бросив еще один взгляд за окно, вернулся к столу. Сдвинул на край уже просмотренные донесения.

Его не было двое суток...

Казалось, чтобы произойти, события только его отсутствия и ждали.

— Степняки встречали девочек, — не дожидаясь позволения, Зандор тяжело опустился в кресло. — И ни кто-нибудь, а сам Иль Магриб.

— На нем внешняя разведка, — присел и Дэймонд. — Принц не мог упустить возможности попытаться разобраться в том, что я задумал.

— А ты что-то задумал? — Зандор откинулся на спинку кресла. Сложил руки на груди.

Мелькнувшая улыбка была то ли лукавой, то ли провоцировала, предлагая признаться.

— Нет, — добродушно усмехнулся Дэймонд, делая вид, что поймался,— но думаю, не стоит ли воспользоваться тем, что этому никто не поверит.

— Даже так, — на этот раз многозначительно качнул головой Зандор. — Если позволишь тебе помочь...

— Вряд ли я в таком деле обойдусь без тебя, — понимающе кивнул Дэймонд.

И ведь действительно понимал.

Скука!

Не сказать, что вокруг них ничего не происходило, но...

Их кровь требовала ярости схватки и грани непредсказуемости.

— Иль Магриб предложил Стефании эр Фрэй стать его женой, — неожиданно подался вперед Зандон.

Мягким и покладистым он больше не был. Если только диким и необузданным.

— Что?! — приподнявшись, прорычал Дэймонд. Потом усмехнулся — про грань непредсказуемости подумал не зря, сел. — Информация точная?

— Я не завидую Эргу, — чуть расслабившись, вместо ответа произнес Зандор. — Заиметь такого соперника...

— Ты лучше подумай, зачем Иль Магрибу это нужно? — Дэймонд, не сдержавшись, постучал по столу пальцами. — О любви с первого взгляда говорить не стоит, значит...

— А если именно о любви? — перебил его Хард. — Так тоже бывает.

Дэймонд и хотел бы возразить, но был вынужден согласиться.

Они — демоны, властители стихий. Степняки — их дети. Свободные, как ветры. Жаркие, как огонь. Незыблемые, как земля. И неукротимые, как вода.

Когда демон встречал свою женщину, становился хитрым, изворотливым, несокрушимым, способным укротить снежную лавину и растереть в щебень стоящие у него на пути горы. Он был воином, охотником, зверем. Если нужно — укротителем, а то и домашней зверушкой, демонстрируя кротость нрава.

Не зная усталости, не ведая страха, отрицая саму смерть.

Степняки были другими. Они впускали в себя стихию, воскрешаясь ее воплощением. Плотью, наполненной духом той, под чьей сенью были рождены.

Иль Магриб появился на свет в страшную ночь. Ночь, когда небо степи впервые за долгие годы разверзлось потоками воды.

Это было более чем благословение.

— Бывает, — согласился Дэймонд. Выйдя из-за стола, вновь подошел к окну.

Ворон нехотя сдвинулся, освобождая место. Когда майлорд поднял руку, чтобы погладить нахохлившуюся птицу, отстранился, отказываясь от ласки. Мол, не при посторонних же.

Дэймонд спорить не стал. Глубоко вздохнул, впитывая в себя влажный воздух.

Дождь затихал. Уже не хлестал, устало шлепал каплями, сдаваясь перед предрассветной тишиной.