888. Практическая нумерология

-Вы что, мой викшам с отхожим местом перепутали, трусливые червяки?! Аррх! Что такое с вами? Ой-хо, да вы серее крайней плоти моего копья, гнилые кости выдры!

Со сна Вихо никогда не был добр.

-Не ори, младший вождь младшей стаи. Ты иди, сходи до загона с медведями и сам все поймешь. Только облегчись заранее, штаны иначе загадишь, а мы тебе тут место постережем. А то Леяти уже замерз, наверное, на сучьях ели без штанов торчать. Вдруг рискнет спуститься? Он как раз над твоим викшамом и сидит, младший вождь.

Матхоска проворчал непривычно долгую для него речь, потом, набычившись, отвернулся от Вихо и выставил лезвия своих топоров к выходу из викшама. Свои клыки он тоже выставил. Матхоска заболел бешнянкой?

Вихо потряс головой, выбивая из себя остатки сна, недоуменно перевел взгляд с Матхоска на брата — бесполезно, глаза белые, рот так сжат, что губы как тетива лука, слова не отдаст. Истека? Нет, этот тоже ничего сейчас не скажет, он уже начал большую песню для Отца, а ее прерывать никак нельзя, духи предков обидятся. Совсем с ума сошли братья?

-А.... А что Госпожа? Где Госпожа?

-А вот от нее мы тут и прячемся. Очень сердитая. С утра ищет она самого нужного ей орка, да никак найти не может. Ты давай иди, вождь, может ты самый подходящий и есть. Иди, иди, сам все увидишь.

И Матхоска ловко перехватив топоры, сильно толкнул Вихо свободной рукой по направлению к выходу. Матхоска точно заболел! За пять капель времени он произнёс слов больше, чем за половину первой зимней!

Вихо раздраженно грыкнул, обмотал вокруг талии ремень с подвешенным на кожаных кольцах ятаганом, оттолкнул с пути Истека, сдвинул плечом брата и вывалился из викшама. Встал, втянул морозный воздух, неспешно огляделся.

Ну, утро. Ну, снег. Ну, все так же холодно. И очень пусто. Никого нет. Нигде нет. И очень, очень тихо в лагере. Вихо покрутил головой, развернулся к входу в викшам, нашел взглядом Леяти, на высоте метров шести и вправду крепко обнимающего ствол сосны. Действительно Леяти без штанов, ладно хоть, в повязке.

Вихо почему-то шепотом спросил:

-Леяти, с дерева спуститься не хочешь?

Леяти вздрогнул, скосил выпученные глаза на спрашивающего и через дробь клыков выдал-выдавил:

-Ви... Вих... Мунне.. Агрх...

Угу, понятно, не слезет. Вихо грозно насупился, пригнулся, крепко ухватил рукоять ятагана, прикоснулся кончиками пальцев к боевому ножу на левом боку. Сделал пару шагов вперед, замер, осмотрелся. Еще несколько осторожных шагов по направлению к загону. Кто-то тихо подошедший и очень жаркий, громко задышал Вихо в затылок, шумно обнюхал, а затем взял и лизнул. Один раз, второй, третий. Вихо замер в стремительном движении, ятаган замолк, даже не спев первую ноту песни стали — напротив него стояла вдруг возникшая из света Госпожа, отрицательно покачивающая пальчиком.

-Тихо, зверек!

-Гос... Госпожа?

-Ты ему понравился, зверек. Этот будет твой. Ты сам хочешь дать ему имя?

-Кому, Госпожа?

-Ему!

И госпожа ткнула пальчиком Вихо за спину, туда, где был тот, кто его лизал.

Вихо медленно обернулся, уткнулся взглядом в толстый хитин брони, острые шипы, торчащие всюду лезвия, медленно повел взглядом вверх, к вершинам деревьев и неловко, на вдруг подогнувшихся ногах, сел на задницу.

-Грро... Ммм..

-Гром? Неплохой выбор зверек, мне это имя нравится.

Госпожа встала между впавшим в ступор Вихо и закованным в хитиновую броню трёхметровым чудовищем. Головы у чудовища не было, была одна только пасть. Большая, огромная, шириной со щит Вихо и она, эта пасть, улыбалась. И еще шумно облизывалась.

-Гром, знакомься! Это зверек Вихо. Он будет твоим погонщиком.

-Вихо, это пудинг.... То есть это твой подопечный Гром. Заботься о нем. Не забывай хорошо кормить. Не очень, понимаешь, все хорошо вышло — Госпожа задумчиво нахмурилась, постучала кулачком о ладошку и прикусила губку — Где-то я что-то в ритуале пропустила, излишне ускоренный обмен веществ у ботов сформировался.

-А... А чем мне его кормить его, Госпожа?

-Чем кормить, чем кормить.... Ну, разумеется, мясом и только мясом! И лучше всего, мясом хомо!

'Прелестная и обворожительная моя Филиси! Вы, как и всегда постоянны в своей мудрости и в очень взвешенных мнениях что, несомненно, и бесспорно свидетельствуют о вашем глубоком уме и невероятной красоте. Даже гении не могли бы высказаться столь понятно и глубоко. И все же осмелюсь я пойти в своих словах наперекор вам, моя радость сердца и драгоценная радуга моей жизни! Ах, Филиси, поймите же, что дуэль, это самое лучшее решение возникающих противоречий между благородными мессе, что придумали за долгие века лучшие умы человечества. Поверьте, мной бесконечно нежно любимая Филиси, все самое лучшее еще с седых времен легенд, когда лучшие из лучших доблестных героев...'.

Кристоф де Раньяк аккуратно положил перо на подставку, захлопнул крышку чернильницы. Какая-то ерунда пишется... Лучшие из лучших. Как там, у коварных и беспринципных варваров с островов? Бест оф бест? Какая неграмотность и бедность языка! Несомненно, на него очень дурно влияет долгое общение с нижними чинами! Да в академии он бы переписывал данную эпистолу до вторых сумерек, а мессе Жофруа, доцент и лицениат, возвышался бы над ним олицетворением стыда за своего студента с немым укором и печалью в глазах.

Проветриться на конной прогулке? Нет, после обеда крепость грозился навестить сам 'беспорочный' падре Николас и демонстрировать столь явное неуважение его, как коменданта крепости к духовному лицу, совершенно не стоит. И очень глупо. Падре Николас двоюродный племянник епископа Амеди и он точно донесет свое неудовольствие до ушей влиятельного родственника. И тогда его ссылка комендантом за дуэль с виконтом Мишелем де Шатаньяк в крепость Бодусен на границе с Империй, может обернуться внезапным назначением на командный пост захудалого форта. Где-то, на далеком краю султанатских равнин. Или, что еще хуже, на границе с Великой пустыней. Упаси все святые! Жара, мелкие кусачие ядовитые твари, дикие бадуины и грязные пустынницы, что не моются с рождения! Это просто невыносимо и ужасно!

Тогда решено — это будет легкая прогулка по крепостным стенам! Заодно, можно сослаться на занятость и отправить встречать неприятного падре капитана Шталье.

-Жак! Найди мне мессе Шталье, а потом прибери кабинет. Ах, да! Еще тщательно очисти пергамент до середины. Жак?!

Милорд Кристоф де Раньяк, второй сын графа Раньяка недоуменно оглянулся на двери в свой кабинет. Ни скрипа при открытии дверей, ни опускающейся вниз ручки.

Чертов бездельник! Наверное, опять чешет языком со стражей!

Кристоф оттолкнул кресло, стремительно пересек пространство до двери, сильным толчком открыл отполированную и украшенную резьбой створку.

-Жак?! Жак, где бездельник?!

Да что, черт побери, происходит?! Ни Жака, ни караула у дверей его кабинета!

Кристоф быстрым шагом вернулся в кабинет, прицепил шпагу, предварительно отряхнув и расправив перья на тулье, водрузил на голову шляпу. Накинул подбитый мехом плащ, застегнул пряжку. Малые арбалеты? Не помешает! Что-то подсказывало Кристофу, что отсутствие солдат караула и Жака у дверей его кабинета, это непросто так.

-Мессе комендант! Милорд! Мессе комендант!

Голос приближающегося неизвестного был наполнен тревогой и страхом. Кристоф решительно спрятался за открытой створкой двери и взвел тетиву арбалета. Замечательные механизмы делают в Империи!

Сержант, ворвавшийся в его кабинет замер, недоуменно покрутил головой и настороженно-удивленно позвал:

-Мессе комендант?

-Что случилось сержант? На крепость напали скальные звери?

-Нет, милорд. Да, милорд. И там еще девчонка вас нагло зовет, мессе комендант. С капитаном Шталье говорить совсем не хочет, дерзкая соплячка! А ей может и не нужно капитана, а мессе комендант? У нее же такое чудище есть, что спаси Святая Мария! И еще шкура тоже есть! Может ей, в самом деле вы, мессе комендант, нужны?

Кристоф вздохнул, убрал болт с ложа, разрядил холостым спуском арбалет, вышел из-за двери. Внимательно осмотрел запыхавшегося сержанта, тщательно принюхался — нет, не пил, подлец.

-Сержант Жак Бософф, смирно! Извольте доложить своему командиру о происходящем по форме! Итак — кто, где и почему!

Брякнули — лязгнули наручи о кирасу, звякнули набитые на каблуки сапог оковки, ухнул рык сержанта, разгоняя уютную тишину кабинета Кристофа:

-Мессе комендант! Докладывает сержант Жак Бософф! В четвертый час да с утра на той дороге, что идет из Жалонсо, караульным были наблюдены приближающимися к крепости — скальной орк — один, ужасное чудовище — одно и одно человеческое дитя женского пола на огромном звере и в белой шкуре!

-В шкуре кто? Зверь или девочка?

-Девочка, мессе комендант! Человеческая говорящая девочка, мессе комендант!

Кристоф вновь вздохнул, развернулся и направился вон из кабинета. На стену святой Лоззи, где и были главные ворота крепости. Все сам, все сам. Ах, Париз, Париз, чудесная столица великой Транции! Когда он его увидит вновь и когда прекратится доставляющее ему непереносимые муки постоянное общение с этими тупыми болванами!

-Ты здесь самый главный, хомо? Скажи своим людям, чтобы мне открыли ворота, нам нужно с тобой поговорить.

-Юная мадмуазель, вы не представились! Как же вас зовут, прелестное дитя?

-Юная, дитя, имя.... Какие вы все же глупые, хомо! Что в имени тебе моем, что даст тебе звучанье слов в тиши? Узнаешь тайны ты? Или поймешь, что жизнь твоя напрасна?

-Какая неожиданность! Столь юная мадмуазель и неожиданно знакома с творениями великого поэта Петрарки?

-Мадмуазель много с чем и с кем знакома. Ворота откроешь, знаток стихов?

-Простите меня, юная мадмуазель, но, не зная, кто вы и о чем пойдет наш с вами разговор, я вынужден вам отказать.

Кристоф де Раньяк вежливо улыбнулся, развел руками и куртуазно поклонился. Ах, просто прелесть, какая смешная девчушка!

Девочка, укутанная в шкуру белого барса и восседающая на огромном чудовищном звере, печально вздохнула и с явной скукой в голосе холодно произнесла:

-Ну, вот почему с вами, хомо, никогда по-хорошему не получается? Ну, вот почему вы все такие дурные и упрямые? Зверек, открой мне ворота!

И после ее слов молчаливо стоящий с ней рядом огромный скальный орк оглушительно рыкнул и одновременно с его ревом из снега взвились в воздух стрелами крепостной аркбаллисты — десяток, два десятка? — ужасных зверей. В два гигантских скачка шипастые монстры преодолели расстояние до крепостной стены, взмыли в воздух и меньше через тик одно из чудовищ без головы, но с огромной пастью оказалось напротив Кристофера де Раняка. Монстр с шумом втянул воздух, Кристофер еще успел заметть, как невероятно широко расширяется грудь чудовища, заставляя скрипеть хитин пластин его брони, и тут монстр оглушающе громко заревел.

Акустический удар как пушинку смел Кристофера с его места. Он успел почувствовать, как подкосились его ноги, как паника и неизбывный страх заполняют все его тело от ужасного низкого звука, заставляя леденеть кровь, а затем Кристофер потерял сознание.

Поэтому недавно назначенный комендант крепости Бодесен не видел, как монстры мгновенно и с невероятной силой выламывают из крюкообразных стенных скоб запорный брус, не пользуясь барабаном с цепями, лапами поднимают стальную решетку крепостных ворот и распахивают ворота. Не видел он и как чудовищный скакун девочки с места, без разгона рывком достигает створок ворот и вминает их обратно, с грохотом роняя сорванные обшитые железом полотна из двойной доски на внутренний двор крепости. Не видел он и как из снега встают многочисленные ряды скальных орков и мчатся к выломанным воротам.

Крепость Бодесен была взята за пятнадцать тиков времени.

-Итак, маркиз, мы выслушали этого достойного юношу, послание Госпожи Красного прочитано мной еще вчера вечером. Думаю, сведений для обдумывания ситуации нам более чем достаточно. Полагаю, Кристофер де Раньяк, бывший комендант крепости Бодесен, нам с вами более не нужен.

-Полностью с вами согласен, эрцгерцог. У меня нет никаких возражений.

-Кристофер, мальчик мой!

-Да, Ваша Светлость?

-Немедленно покиньте нас, Кристофер. За дверьми вас ожидает офицер королевской гвардии. Он сопроводит вас к месту вашего нынешнего пребывания. Надеюсь, вы не будете совершать никаких глупостей, мой юный друг?

-Никак нет, Ваша Светлость! Все что я мог сделать глупейшего, я уже сделал. Вы позволите мне удалиться?

-Идите, Кристоф, идите. Ваш славный родитель навестит вас в ближайшее время по месту вашего пребывания. И не отчаивайтесь вы так, Кристоф! Вы сделали все, что было в ваших силах. Поймите, юноша, нельзя бороться с силами, источник коих не известен, лишь одной благородной сталью!

Когда за бледным и напряженным, как струна, Кристофером да Раньяком негромко закрылась дверь, эрцгерцог Вейр де Моро и Саклавен, маркиз Боллгаран, граф Ремео и прочее и прочее, а также пэр Транции, лорд-хранитель Большой и Малой печати с силой хватил пухлым кулаком по столу:

-Жалкий мальчишка! Только и способен, что дуэлировать с такими же юнцами! Сдать самую лучшую крепость на границе жалкой кучке диких зверей! Это не простительно!

Эрцгерцог чуть скривился от легкой боли в отбитом кулаке и повторно ударил по столу, стараясь попасть кулаком на сложенную салфетку:

-Разжаловать негодника до лейтенанта и пусть пески пустыни охраняет, гаденыш! Ох, что же скажут об этом нам наши заклятые друзья с островов, маркиз?! Какой урон для репутации нашего великого короля! Боги, какой, о, какой же позор! Какая невероятная нелепость! Все, абсолютно все, будут над нами смеяться! Дикие звери захватили пограничную крепость великой Транции!

-Успокойтесь, эрцгерцог, поберегите ваше драгоценное сердце. Я уверен, смеяться над нами никто не станет, если мы воспользуемся весьма интересным предложением этой пока незнакомой нам очно Госпожи Красного народа. И, пожалуйста, эрцгерцог, прекратите бить мой стол. Согласен, ваша рука его ценней, но там, куда вы стучите, находится звонок для вызова теневых арбалетчиков. Вам так хочется их увидеть, мой друг?

Эрцгерцог с испугом отдернул руку от стола. Теневых арбалетчиков, немых и смертоносно быстрых, магически измененных людей, приговоренных королевским судом к вечной каторге, опасались все. Слишком недобрая слава следовала по пятам за этими нелюдями, покорными воле только троих — воле короля, верховного магистра и маркиза Готье де Эст, министра Тайной палаты.

-Хг-м, к-ха, ха-ха. Нет, предлагаю обойтись без этих, ваших, безжалостных убийц. Но почему вы предполагаете, что над нами не будут смеяться, маркиз? И почему вас нисколько не волнует захват нашей крепости? Я же вижу, что вы невероятно спокойны!

-Если исходить из смысла послания этой Госпожи, то крепость вовсе не захвачена Красным народом. Красный народ, так это и позиционируется в послании, лишь гостит в крепости Бодесен и готов покинуть ее по первому нашему требованию.