Камень

— Запоминайте дорогу, Алексей Александрович, — обратился ко мне Смолов, — Теперь вам часто придётся здесь бывать. И вот ещё что. — он протянул мне пластиковую карточку. — Это пропуск на территорию базы, Прохор Белобородов в списки на въезд включён.

После того, как я разглядел ничем не примечательный пропуск, за исключением того, что в его "шапке" жирными буквами располагалась грозная надпись "Отдельный Корпус Жандармов" с обязательным гербом, мы на лифте спустились на минус второй этаж, где, как я понял, находилась раздевалка "волкодавов", оружейка, а также тир. Проведя краткую экскурсию, ротмистр подвёл меня к шкафчику, на котором уже была табличка с моей фамилией.

— У вас ведь пятьдесят второй размер, Алексей Александрович? Мы не ошиблись?

— Всё правильно, Виктор Борисович.

— Тогда одевайте комок, а обувь со шлемом сейчас подберем. — Смолов удалился в соседнее помещение.

Пока я переодевался в камуфляж, ротмистр вернулся.

— Держите. — и протянул мне берцы.

С размером обуви сотрудники Корпуса угадали тоже, сорок четвёртый был именно моим. В соседнем помещении ротмистр выдал мне балаклаву, перчатки и подобрал тактический шлем. Уже на улице, когда мы направились в сторону полигона, Смолов поинтересовался у меня:

— Алексей Александрович, как у вас огневой подготовкой?

— В рамках школьной программы, да ещё и с Прохором иногда в имении стреляли...

— Хорошо, когда после занятий на полигоне будет тир.

На подходе к полигону ротмистр скомандовал:

— Курсант Пожарский, одеть балаклаву и шлем. — что я и сделал.

Фактически, надев балаклаву и шлем, которые до этого нёс в руках, я, честно говоря, почувствовал себя каким-то былинным героем. И ничего, что у меня не было с собой никакого оружия, ни ножа, ни пистолета, про автомат я вообще не говорю. Дело всё в том, что я сам по себе был оружием, а камуфляж, берцы и тактический шлем лишь напомнили мне про это. Теперь я прекрасно понимал своих старших родственников, которые практически всю жизнь отдавали службе в армии — уверен, и они чувствовали всё тоже самое, что и я, стремясь находиться рядом с близкими по духу людьми, становясь частичкой этой мощи, которая даже по отдельности делала людей сильнее. Я как-то даже подтянулся, ещё сильнее расправил плечи, мои руки непроизвольно сжались в кулаки, а походка стала увереннее.

— Вот! — услышал я одобрительное восклицание Смолова. — Теперь на человека похож!

Тем временем, на полигоне разворачивалось интересное действо — на одной из площадок, разделившись на две команды по пять человек, "волкодавы", одетые точно также как и я, играли в регби, только мяч был в два раза больше, нежели тот, которым мы играли у себя в лицее. Другая группа занималась в спортивном городке и на полосе препядствий. Самое же интересное происходило непосредственно на полигоне — также, как и у игравших в регби, было две команды, которые катали огромный шар диаметром метра три. Судя по флажкам, установленным за спинами команд, задача была та же, что и в регби — доставить шар до линии, обозначенной флажком противника.

Мы со Смоловым неспешно приближались к полигону и остановились на его краю, наблюдая, как одна из команд в оранжевых жилетах поверх камуфляжа, докатила, наконец, этот огромный шар до границы, отмеченный флажком. Раздался рёв и победившая команда начала прыгать на месте с поднятыми руками, а команда проигравших обещала им реванш в следующий раз за более короткое время.

— Построится! — рявкнул стоящий рядом со мной ротмистр.

Все десять человек быстро выстроились перед ним в одну линию.

— Слушай вводную! Делаете все тоже самое, состав команд не меняется, но у проигравших происходит замена. — он указал на одного "волкодава" без жилетки. — В спорт городок.

— Слушаюсь, господин ротмистр. — рявкнул указанный и в хорошем темпе побежал в сторону турников.

— Встать в строй! — это было приказано уже мне.

Дождавшись, когда я выполню команду, Смолов махнул рукой.

— Приступить к выполнению учебного задания!

Я специально приотстал, двигаясь в хвосте своей команды, — зачем мне выделяться? Но мой план не сработал... Когда мы оказались рядом с мячом, который так и остался за флажками моей команды, один из "волкодавов" обратился ко мне:

— Милостивый государь, не соблаговолите ли вы доставить сей предмет до центра поля?

Все его коллеги всем своим видом демонстрировали полное согласие со сказанным.

— Всенепременно, милостивый государь, не извольте беспокоиться! — ответил я в таком же тоне, и не забыл слегка кивнуть шлемом.

В своих оценках я не ошибся, диаметр шара был где-то около трёх метров, что позволяло в него удобно упираться руками на уровне груди. Прикинув примерную траекторию, я начал толкать шар на отмеченный центр поля, периодически выбегая в сторону для проверки направления. Мелкие и не очень ямки, а порой даже ямища, не давали катить круглого по прямой траектории. По моим ощущениям, шар внутри был из металла, а сверху покрыт слоем плотной резины, но он был никак не тяжелее тех каменных глыб, вернее осколков скал, которые заставлял меня катать в имении Прохор на тренировках, да ещё и идеально круглый, в отличие от тех же скал. Когда искомая точка была уже близко, я толкнул шар чуть посильнее, забежал вперёд, поймал его точно на отметке, и направился к своей команде, которая так и стояла за флажками. Меня встретило гробовое молчание.

— Милостивый государь, предмет до центра поля доставлен! — отчитался я.

— Охренеть! — выдохнул тот, и уже собирался ещё что-то сказать, но его прервал крик Смолова.

— Пожарский, приступить к выполнению упражнения!

Я повернулся ротмистру и непонимающе на него уставился. Смолов указал мне на шар, к которому я и побежал.

— Оранжевая команда, Пожарский, приступить к выполнению упражнения по моей команде! — продолжал распоряжаться ротмистр.

Я так понимаю, что это очередной эксперимент надо мной со стороны жандармов. Нет, неправильно выразился, ведь я теперь тоже жандарм... Правильнее будет сказать — эксперимент со стороны вышестоящего командира. Поразмышлять дальше мне не удалось, Смолов рявкнул:

— Начали!

Да, это не просто так шарик на центр поля катить. Оранжевая команда навалилось на круглого со всей силы, видимо пытаясь продавить меня с самого начала. Когда же я начал активно сопротивляется и шар двинулся в сторону их флажков, эти редиски поняли, что, действуя так прямолинейно, шансов у них нет, и начали меня "раздёргивать", постоянно меняя направление приложения силы, что заставило меня шире расставить руки и уже самому попытаться применить их тактику против них же. Через некоторое время мне это удалось, и, толкая шар по рваной траектории, я сумел пересечь линию, отмеченную флажком.

Со стороны моей команды раздался победный рёв, который просто не могли издавать четыре человека. Я обернулся и заметил, что все, кто играл в регби и занимался в спортивном городке, стоят неподалёку, и с рёвом прыгают на месте.

Всего это веселье было прервано очередной командой ротмистра на построение.

— Курсант Пожарский, подойдите ко мне. — приказал Смолов, когда я попытался встать в конце строя. — Снимите шлем и балаклаву. — сказала он подошедшему мне.

Когда я оказался с "непокрытой" головой, а строй наконец затих, ротмистр меня представил:

— Господа офицеры! Дамы! Курсант князь Пожарский Алексей Александрович! С недавнего времени является сотрудником нашего подразделения. Прошу любить и жаловать! — я же сделал шаг вперёд и кивнул головой. — Всем разойтись для продолжения тренировок!

"Волкодавы" не спешили расходиться, разглядывая меня как неведомою зверушку. Не обращая больше ни на кого внимания, Смолов обратился ко мне:

— Алексей Александрович, пойдёмте, нас ждёт тир.

Уже когда мы шли по лесу, Смолов поинтересовался у меня с улыбкой:

— Князь, а вы никакого подвоха не заметили?

— Да нет... Разве что, когда меня попросили мяч подкатить на центр поля...

— Именно! А подвох был в том, что этот шар, на моей памяти, в одиночку до центра поля смог дотолкать только один человек, и то на пределе своих возможностей. — ротмистр ухмыльнулся. — Через это испытание проходят все новички, и я когда-то проходил... А вы, Алексей Александрович, особо и не напряглись, толкая круглого до центральной отметки, а потом ещё и против пятерых не только выстояли, но и шар за линию загнали! Так что вы теперь у нас звезда! — он, улыбаясь, смотрел на меня.

— А кто был тот, который дотолкал?

— Полковник Орлов.

— Понятно. — протянул я. — Виктор Борисович, вы, когда к строю обращались, помимо господ офицеров, упомянули ещё и дам...

— Алексей Александрович, не бегите вперёд паровоза! — улыбался ротмистр. — Ещё успеете со всеми познакомиться!

В тире Смолов положил на стойку передо мной "Стечкин" и десять патронов к нему. Отстрелявшись на двадцать пять метров, я приблизил к себе мишень.

— Семьдесят. — подсчитал ротмистр. — Для лицея может быть и нормально, но для нашего подразделения из рук вон плохо! Насколько я знаю, Иван Васильевич разговаривать с вами о задачах, стоящих перед нашим подразделениям. — я кивнул. — Так вот, в свете этих задач, применение нами оружия является крайней мерой, когда ничего другого не остается. Но, это применение ни в коем случае не должно приводить летальному исходу объекта задержания, жизненно важные органы злодея не должны быть задеты даже близко, а значит сотрудник точно должны знать, куда он целится — туда и попадает! Это понятно?

— Да, Виктор Борисович. — кивнул я.

— Отлично! Огневую подготовку будем подтягивать, борьбу тоже, хотя, с ней у вас все в порядке, на себе испытал. — Смолов демонстративно потёр шею. — Ножевой бой с нашими специфическими приемами освоите, пройдёте стажировку минёров, ну и так, по мелочи. А на сегодня вы можете быть свободны, Алексей Александрович.

— Когда в следующий раз, Виктор Борисович? — поинтересовался я.

— Следующий раз во вторник, у вас же три пары будет?

— Да. Тогда до среды!

— И ещё, господин курсант! Шкафчик за вами закреплён, оставляете все там.

На обратной дороге из Ясенево Прохор спросил:

— Ну что, Алексей, задал жару господам офицерам?

Пришлось рассказывать всё моему воспитателю, не забыл я попенять ему за мою плохую огневую подготовку.

— Да я сам как-то не особо хорошо стреляю, для сотрудника корпуса, конечно... — хмыкнул он. — Ты же сам знаешь, что я ножи люблю, и тебя этому делу учил...

Да уж, с колюще-режущими предметами они, на пару с его знакомцем Фёдором Кузьмичом, занимавшимся со мной "казачий спасом", обращаться научили.

— Так что, Лёшка, сделают из тебя в Корпусе человека! Не захочешь — заставят!

* * *

Высокопоставленный чиновник вместе с помощником смотрели на огромной плазменной панели видеозапись из Ясенево с тренировки "волкодавов".

— Неплохо. — откинулся в кресле хозяин кабинета. — Что-то ещё?

— Да, мой господин! К молодому человеку проявили интерес девицы из семей Юсуповых и Долгоруких, с которыми он вместе учится.

— Вот как? Ты досье на них подготовил?

— Всё здесь. — помощник положил папку на краешек стола.

— Гляну на досуге... Ещё что-нибудь?

— Нет, мой господин. — помощник поклонился и покинул кабинет.

Глава 6

Днем, в субботу, мне позвонил Андрей Долгорукий.

— Алексей, мы сегодня собираемся ночной клуб, а перед этим пойдём в ресторан. Я и девочки тебя приглашаем. Инга просила передать, что ты обещал и твоя явка обязательна. Так как?

— Андрей, спасибо за приглашение, обязательно буду.

— Отлично. Адрес и время вышлю тебе в сообщении. — Долгорукий положил трубку.

Первым делом, я приготовил себе одежду на вечер — джинсы, рубашку и клубный пиджак, при этом вспоминая добрым словом Лесю, которая помогла мне всё это подобрать. Сегодня я опять ночевал у неё, а утром был отправлен домой под предлогом того, что ей надо было собираться и ехать на студию. Чтобы не отвлекать девушку от работы, я не стал звонить, а написал сообщение о том, что сегодня ночью иду в клуб, на что, через некоторое время, получил краткий ответ: "Отдохни от меня хорошо! Целую!" и улыбающийся смайлик... Святая женщина!..

К восьми часам вечера Прохор отвёз меня до ресторана "Уютный дворик", который соответствовал своему названию и находился во дворе старинного особнячка, и, судя по гербу на вывеске, принадлежал Роду Долгоруких. Метрдотель на входе поинтересовался моим именем, после чего проводил к моим университетским приятелям. Пока мы шли до их столика, я успел оглядеться. Сам ресторан был небольшой, буквально на десять-двенадцать столиков, занятых из которых была буквально половина, причём, один из столов занимали охранники молодёжи в строгих деловых костюмах.

После взаимных приветствий, я сел на свободное место рядом с Андреем Долгоруким, который был одет примерно в таком же стиле как и я. Девушки же были одеты в платья, которые выгодно подчёркивали их фигуры, Юсупова в красное, а Долгорукая — в бирюзовое.

— Алексей, ты сегодня наш на всю ночь! — заявила со свойственной ей прямотой Инга, а Наталья слегка покраснела и пихнула подружку локтём в бок.

— Инга, Наталья! — обратился я к ним, — Ваши желания для меня закон!

Получив благосклонные кивки девушек на мой ответ, я выслушал их рассказ про то, как они сегодня ходили по магазинам. После этого со мной поделились отзывами о ночном клубе под названием "Метрополия", в который мы поедем после ресторана. Оказывается, этот клуб тоже принадлежит Роду Долгоруких, и является одним из самых популярных мест ночной Москвы. Поведали мне девушке и о том, что всё прошедшее лето они часто посещали "Метрополию" вместе со своими одноклассниками и одноклассницами, одна из которых скоро должна была к нам присоединиться.

Примерно минут через тридцать после того, как я приехал, у входа в ресторанчик наметилась лёгкое движение. В сопровождении двух охранников, одетых в стандартные деловые костюмы, в зале появилась высокая молодая девушка-шатенка, в джинсах и светлой блузке с большим вырезом. В отличие от Инги и Натальи, имевших спортивные фигуры, эта красавица обладала широкими бедрами, длинными ногами, казавшимися ещё длиннее из-за туфель на высоком каблуке, и, несмотря на достаточно юный возраст, грудью очень приличного размера. Оглядев зал, она, с кошачьей грацией, направилась к нашему столику.

— Привет, Анечка, присаживайся! — сказал Андрей, вставай из-за стола.

Я встал вслед за ним, а Долгорукий всем своим видом обозначил, что вышеуказанная Анечка без его помощи никак не смогла бы присесть на стул с торца нашего столика. Обменявшись приветствиями с Ингой и Натальей, Анна, глядя на меня карими глазами, обратилась к своим подружкам:

— Девочки, может быть познакомите меня с молодым человеком?

За них ответил Андрей:

— Алексей Пожарский, наш однокурсник. — я кивнул. — Анна Шереметьева, наша одноклассница.

— Очень приятно с вами познакомиться, Анна. — сказал я ей.