Ангелы здесь больше не живут

— Мне повезло — ещё до этого мне удалось узнать пароль от кабинета директора, и гаргулья, охраняющая вход, совершенно без помех пропустила меня, но дальше всё пошло наперекосяк. Дамблдор меня засёк, и именно поэтому я оказался здесь.

— В каком смысле? — резко спросил Гарри. — Ты что-то узнал?

Драко еле сдержал самодовольную ухмылку.

— Да, узнал, — кивнул он, но через секунду в его глазах зажёгся яростный огонёк. — Мерлин тебя раздери, если бы я знал, что всё так выйдет, и что Дамблдор такой... урод, то сидел бы себе в гостиной и не высовывал носа. Я подслушал кое-что, чего не должен был узнать ни при каких обстоятельствах, и поэтому директор, опасаясь за свою репутацию, засадил меня сюда! Мизантроп бородатый!

Гарри насмешливо фыркнул, но Малфой, похоже, не обратил на это внимания. Что, и тебя, хорёк, поймали в эту же ловушку?

— Не знаю, как ему это удалось, но на следующий день меня уже увозили в Азкабан. Он боялся, что я проговорюсь, и правильно сделал! Такое я бы точно не стал скрывать, — Малфой увидел, как глаза Поттера загорелись волнением, и усмехнулся. — Дамблдор не поймал меня — я успел оттуда смыться, но уверен, что старик знал, что за дверью кто-то был. Я чуть не слетел с этих грёбаных ступенек, пока стоял и пытался совсем не шевелиться, но шуму наделал достаточно.

Драко увидел, что Гарри издевательски улыбается, и рявкнул:

— Сотри эту дурацкую улыбку со своей физиономии, Поттер, или я её тебе сейчас размажу по лицу! Думаешь, это смешно?

Увидев, что Малфой не на шутку разозлился, Гарри резко перестал улыбаться.

— Ладно-ладно, не злись. Просто представил тебя, когда ты... Впрочем, неважно.

— Я не знаю, как Дамблдор пронюхал о том, что стоял там именно я — я ведь успел улизнуть ещё до того, как он вышел из кабинета. Я хотел было сразу же пойти к МакГонагалл и рассказать ей всё, что услышал, мне казалось, что она не в курсе того, кто такой Альбус Дамблдор, ведь я ясно видел, что между стариком и остальными учителями пробежала чёрная кошка. Но всё-таки был второй час ночи, и вряд ли бы ваш декан обрадовалась мне, если бы я запёрся к ней и начал орать о том, что Дамблдор не тот добрый старик, каким притворяется. Да она бы сразу подумала, что я сошёл с ума, или мне просто приснился сон — она ведь никогда нас, слизеринцев, всерьёз не воспринимала. Всё самое лучшее — для своих любимых львяток. И хотя они вроде бы все с директором теперь были не в лучших отношениях, но в такое она бы точно не поверила. Поэтому я решил дождаться утра. Что делать дальше: бежать из школы — хотя что бы мне это дало? — или сказать всё МакГонагалл? Я не знал, но сидеть, сложа руки, тоже не собирался. Но ничему из этого не суждено было сбыться. За завтраком к нам в Хогвартс заявились авроры и в присутствии всей школы арестовали меня, заявив, что я подозреваюсь в содействии с Пожирателями смерти и Тёмным лордом.

Гарри удивлённо посмотрел на Драко: честно говоря, он сам на протяжении всего шестого курса был уверен в том, что слизеринец переметнулся на тёмную сторону; доказательств у него не было, но вечно что-то вынюхивающий Малфой вызывал у него достаточно подозрений.

— Скорее всего, авроры и министр тоже плясали под дудку Дамблдора, так как отсутствие у меня Тёмной метки их ни капли не смутило — они всё же захапали меня. Да, Поттер, представляешь, у меня нет Метки! — вспылил он, увидев, что Гарри удивлённо поднял брови. — Отец считал меня не достаточно подготовленным, и мне нужно было сначала... — Малфой резко замолчал, поняв, что чуть было не сказал лишнего. — Короче, никто и слова не сказал, когда меня увели.

— Слушай, Малфой, ты можешь сказать, что услышал, или нет? — нетерпеливо проговорил Гарри. — Хватит уже ходить вокруг да около! Если ничего не знаешь, так и скажи, но пудрить мозги мне не надо.

Драко гневно глянул на него и, как бы нехотя, растягивая гласные, сказал:

— Я тебе мозги не пудрю, Поттер, как ты это называешь — это твой обожаемый старичок этим занимался, — хмыкнул он, ожидая какой-нибудь реакции на свои слова, но Гарри даже не шевельнулся. Странно. — Я подслушал кое-что очень важное про тебя, Поттер.

— Про меня? Да неужели? — Гарри как-то нервно передернул плечами. — И что же ты про меня мог узнать?

Малфой видел, что тот всеми силами старается скрыть любопытство и волнение, но получалось плохо.

— А ты уверен, что хочешь знать, а, Поттер? Боюсь, твоя нежная психика такого может не выдержать... — Малфой притворно грустно вздохнул. Вот теперь он будет выводить Поттера из себя.

— Говори уже! — рыкнул Гарри. — А то клянусь, я засажу тебя обратно за решётку, и плевать мне на то, виновен ты или нет!

— Ути, какие мы агрессивные, — проворковал слизеринец и не смог сдержать победной улыбки. Счёт сравнялся.

Тут не выдержал Дориан. Видя, что эти двое не собираются прекращать свои препирательства, а время к тому же не собиралось стоять на месте, он еле удержался от того, чтобы не заорать. Вряд ли бы дементоры одобрили такое поведение.

— Так, вы оба, слушайте меня! Если вы сейчас же оба не заткнётесь и не перестанете подкалывать друг друга, я устрою вам кое-какую терапию! — для эффекта он хищно улыбнулся. — Вы совсем спятили, да? Нашли время и место, чтобы выяснять отношения! Вы двое находитесь в Азкабане, за стенами дементоры и кое-кто похуже, а вы ведёте себя, как дети малые! Вам тут последние мозги отшибло? Понимаю, что Азкабан — не лучшее место для курорта, но надо думать и говорить, как подобает людям вашего возраста! Или, может, вам надо поразмышлять о жизни ещё месяцок-другой?

Гарри и Драко, вылупив глаза, смотрели на злющего Дориана, который яростно жестикулируя, что-то шипел им в лицо. Но смысл они уловили.

— Окей, окей, Дориан, — Гарри отступил на шаг — мало ли, что взбредёт этому парню из будущего? — Ты не кипятись, мы всё поняли. Каемся и принимаем.

Малфой лишь кивнул. Лэйн, ещё пару секунд посверлив их взглядом, успокоился и жестом приказал Драко продолжать.

— Я не знаю, с кем там Дамблдор разговаривал, так как не слышал голоса собеседника. У меня было такое ощущение, будто старик общается сам с собой. И я услышал, что... он сказал, что ты, Поттер, им ещё пригодишься.

— Им? — переспросил Гарри. — Кому — им?

— Не знаю, Поттер, про это я ничего не знаю, — спокойно ответил Драко. — Потом наступила тишина, будто Дамблдор или что-то обдумывал, или слушал своего собеседника — но я не слышал больше никаких голосов! Не мог же Дамблдор разговаривать сам с собой? Я, конечно, понимаю, что у него давно уже не все дома, но не до такой же степени.

Гарри взглянул на Дориана, но тот лишь покачал головой.

— Потом Дамблдор сказал, что примерно через полгода в тебе не останется ни капли человеческой эмоции, и тогда тебя можно будет пустить в расход. Точнее, тогда из тебя можно будет выкачать всю силу, и этому ничто не помешает. А потом они тебя убьют, так как ты им больше не будешь нужен.

— Что? — опешил тот. — Какую силу? За снитчем, что ли, гоняться?

— Это ты у меня спрашиваешь, Поттер? — вскинул брови Малфой. — Больше я ничего не услышал, так как в тот момент я малость сплоховал, и мне пришлось делать ноги. А я вот думал, что ты спросишь, кто это — они, и почему Дамблдор перестал быть ангелом с небес. Впрочем, я бы тебе всё равно не ответил.

Гарри отмахнулся от Малфоя и, взволнованно посмотрев на Дориана, выпалил:

— Дориан, про какую такую силу сказал Дамблдор? И почему у меня не осталось бы человеческих эмоций? Сириус ведь пробыл здесь тринадцать лет и ничего!

— Я отвечу лишь на один твой вопрос, так как знаю только один ответ. Да и то не уверен, — Дориан задумчиво почесал подбородок. — Что касается того, почему бы ты так быстро "иссох" и превратился в бездушную куклу... Ты ведь сам уже заметил, что даже за это время ты потерял самого себя, а просиди ты тут ещё хотя бы пару месяцев, стал бы не лучше Волдеморта. У Сириуса было детство посчастливее твоего, а поэтому негативных эмоций и воспоминаний почти не было, если не считать убийства Поттеров. Ну, может быть, и его собственной семьи. Но этого не достаточно для того, чтобы сойти с ума. У Сириуса было преимущество перед тобой: у него было очень много счастливых воспоминаний, связанных с друзьями, и он мог подкреплять себя этим. К тому же вспомни про его анимагическую форму: образ собаки спасал его на протяжении всех этих лет. А вот ты не мог похвастаться ни тем, ни другим, так ведь? Анимагом ты не являешься, а счастливых воспоминаний ты вызвать не мог, не так ли? Если я не ошибаюсь, ты только и вспоминал про убийство родителей, свои одиннадцать лет у Дурслей, Волдеморта с его пророчеством, лабиринт, предательство и так далее. Повсюду тьма, как говорится. Посему получается, что ты всю жизнь прожил в горе и страданиях, раз только и делал, что тонул в таких вот воспоминаниях. Скажешь: а друзья? Ведь они и есть твои счастливые воспоминания, не так ли? И я поясню, почему это тебя не спасало, хотя это и так ясно. Ты просто не мог вспоминать о своих друзьях, как о чём-то хорошем в твоей жизни, ведь их предательство перечеркнуло все годы вашей дружбы, я прав?

— Да, — прошептал Гарри, удивляясь тому, насколько точно Дориан угадал все его мысли.

— Использовать воспоминания о друзьях как о "лучиках счастья" ты не мог, да и о том, как ты первый раз узнал о волшебном мире, тоже — ведь этот мир бросил тебя, ты в нём разочаровался. В общем, накручивая на себя всё это, ты терял свою человечность. Знаю, — кивнул Дориан, видя, что Гарри собирается что-то сказать, — я знаю, что ты так больше не думаешь, что на всё это повлиял Азкабан, но согласись, что это был ты и твои мысли.

— Ты ошибаешься, — тихо сказал Гарри, опустив голову. — Такое не забывается, и я думаю, что никогда не смогу уже воспринимать мир таким, как раньше. Если ты вырвал у меня ту часть души, это не значит, что я простил, и мне всё равно. Просто теперь я понял, что виноваты не все люди и весь мир, а... — он презрительно хмыкнул, — некоторые личности. Давай не будем об этом, ладно? А ты знаешь, про какую силу говорил Дамблдор?

— Нет, — Лэйн покачал головой. — Если я из будущего, это не значит, что мне всё известно. Ведь мы-то уже изменили моё будущее, и того, что происходит сейчас, в нём не было. Я повторяю, что не знаю, каким образом ты сбежал из тюрьмы и откуда черпал силы. Может быть, это и была та самая сила, о которой говорил Альбус, но точно сказать я не могу, можешь не спрашивать.

— Хорошо, я понял. У меня к тебе ещё один вопрос. Ты мне сказал, что Гермиона меня точно не предавала, но про Рона и остальных ты не упомянул совсем. Точнее, ты сказал, что они были мне друзьями, а сейчас — нет? Ты уверен, что они меня...

— Слушай, Гарри, — перебил его Дориан, — ты думаешь, что твоё будущее как магловское кино? Я посмотрел, сюжет запомнил и пришёл тебе его рассказать? Я НЕ ЗНАЮ, клянусь. Тебе виднее вообще-то, потому что ты видел, а я, к твоему сведению, родился намного позже этих событий. В книгах про это не писали — это тебе не биография действующих лиц, в твоих воспоминаниях ничего подобного не было, а семью Уизли ты убил сразу после Дамблдора, не пытаясь выяснить, предатели они или нет. Поступили они так по собственной воле, или их околдовали — я понятия не имею! Спроси лучше у Драко — он должен знать больше меня. И подумай сам, вспомнив всё, что с ними связано, смогли бы они так сделать? Я их лично не знаю, поэтому не мне судить. Я понимаю тебя: это страшно, когда тебя предают близкие, особенно, когда ты уверен в том, что они просто не способны на такое, но ничем помочь не могу. Ты потом сможешь выяснить это самостоятельно, и я надеюсь, что мы с тобой ошибались насчёт Уизли.

— Хорошо, Дориан, я просто спросил. Думал, что ты знаешь... — Гарри пытался не обращать внимания на чувство разочарования, охватившее его. Но всё же это лучше, чем то, если бы он узнал, что Рон действительно такая ветреная сволочь.

"Да, наверняка это всё Дамблдор, всё он со своими кознями, хотел сделать мне побольнее, сломать меня, дал катализатор для того, чтобы я побыстрее перестал быть человеком. Разве мог Рон, с которым мы столько всего пережили, предать меня? Он... он ведь мой друг. Мой лучший друг. И я просто не верю, что он легко и просто поверил Дамблдору. Я всё узнаю. Чего бы мне это ни стоило, я узнаю правду. Если это Дамблдор и его братец — что ж, у меня есть ещё один повод воздать им по заслугам. А если они тут не причём", — в сердце кольнуло, — "то тогда, дружище, прости, я тоже церемониться долго не буду. Убивать я тебя, конечно, не стану, но сладкую жизнь устрою. И пусть кто-то попробует сказать, что месть — не выход".

Малфой, до этого времени молча слушавший разговор и ничего не понимавший, произнёс, обращаясь к Гарри:

— Не хочу тебя расстраивать, Поттер, но про твоих Уизли мне ничего не известно, так как сразу после того, как тебя отправили сюда, они исчезли. Все до единого. Считается, что они у Тёмного лорда или уже мертвы.

— Что ты сказал? — чётко проговаривая каждое слово, спросил Гарри. Если всё на самом деле так, как сказал Малфой, то вся эта картинка приобретает ясный смысл. Он почувствовал, что его затапливает огромная волна радости, которая через мгновение сменилась яростью и ужасом. — Повтори: что ты сказал? — заорал он.

— Поттер, ты чего? — не понял Драко, увидев, что тот резко изменился в лице. — Я сказал, что Уизел и вся его семья после твоего заключения внезапно исчезла, и никто не знает, где они, так как местонахождение Тёмного лорда на данный момент никому неизвестно, а Уизли предположительно находятся у него. С Грейнджер всё было в порядке, — торопливо добавил он, заметив, что Гарри становится всё злее и злее. — По крайней мере, до моего появления здесь всё так и было, если не считать её состояния по поводу того, что...

— Чёрт! — взвыл Гарри так, что Малфой подскочил. — Это он, это он всё подстроил! Ненавижу!

— Тихо-тихо, — шикнул Лэйн. — С ума сошёл? Не забывай, где мы находимся, будь добр!

Гарри усилием воли взял себя в руки и продолжил уже более спокойным тоном, хотя внутри у него всё кипело.

— Это всё Дамблдор! Не знаю, что он сделал с Роном и его семьёй, но они стали подчиняться ему. Дамблдор сделал так, чтобы я поверил в то, что от меня все отвернулись, но на самом деле... — он в отчаянии прикусил губу. — Империус, какое-нибудь зелье — я не знаю, как ему удалось провести всех. Но ведь невозможно вечно держать столько людей под своим контролем; мне кажется, что даже Дамблдору это не под силу, и поэтому он, понимая, что Уизли скоро придут в себя и всё поймут, похитил их и куда-то спрятал, чтобы они никак не смогли его раскрыть. Или он их убил! — глаза Гарри загорелись яростным огнём. — Но почему все тогда ничего не заподозрили? Почему они восприняли реакцию Уизли так, словно по-другому и быть не могло? Может, они тоже были под какими-нибудь чарами? Что вообще произошло, пока я сидел в Азкабане, ожидая суда? Чёрт, что же он с ними сделал? Я не знаю... Я ничего не знаю... Этот гад заставил меня поверить в подлость моих друзей... Я убью его. Клянусь, я убью его! Я убью их обоих.