Книга 1. Бэйр

А, нет, показалось.

После допроса у меня образовалось свободное время. Перекинув через плечо свою небольшую прямоугольную сумку со всеми личными побрякушками, я отправилась искать укромное местечко для работы. Такое оказалось в небольшом садике хозяев, на лавке под яблоней. Запись всего увиденного в дневник заняла около двух часов, а потом мне захотелось размяться, и я отправилась погулять по деревне. Во мне проснулся дух детектива.

В первом доме, куда мне удалось заглянуть, жил тот самый старик, который бросился на нас с вилами вчера. В нем не было ничего интересного, кроме спрятанной в кладовке коллекции досочек с выжженными на них голыми женщинами... ну, талант не пропьешь, хе-хе!

Второй дом принадлежал смиренной вдовушке, которая подозрительно напоминала одну из миниатюрок старичка. В ее доме тоже ничего интересного или подозрительно не нашлось.

В третьем доме одной бездетной пары в возрасте сорока лет обнаружилось ровным счетом ничего и еще баня, которую я от него делать полезла посмотреть изнутри.

Это было небольшое здание, сложенное из толстых бревен, которое ничем не отличалось от тех бань, которые можно встретить у меня в мире. И что меня туда только потянуло, ума не приложу... Зайдя внутрь, я зажгла на руке огонек, чтобы осветить себе путь. Это был предбанник, где на стене висели веники всех сортов и полотенца.

Вдохнув полной грудью чудесный запах, я улыбнулась и пошла в следующее помещение, парную. На первый взгляд ничего интересного здесь не оказалось, но стоило мне развернуться, чтобы уйти, как меня остановил шорох и тень, мелькнувшая в углу комнаты за кадкой.

Наверное, это была кошка, мышь или крыса — кто-нибудь из домашних животных, испугавшийся меня. Но все же мне стало не по себе.

Тень промелькнула вновь, на миг застыла и затем скрылась в мраке, куда не доставал мой свет.

По спине забегали мурашки. Хотя было ясно, что это не может быть зверь, убивающий местных жителей — единственная опасность, которая может встретиться в этой безобидной глухомани.

Почти на цыпочках приблизившись к кадке, за которой пряталась тень, я заглянула за нее, осветив огоньком.

Ничего.

Значит, пламя на руках дернулось, появилась тень, и мне просто почудилась, что там кто-то есть. Все просто! Я почти успела облегченно улыбнуться.

- Да, почудилось, — вдруг прозвучал непонятно откуда протяжный шелестящий шепот.

Меня моментально смело из комнаты, я захлопнула за собой дверь и выбежала на свет.

— Что это, мать вашу, такое было!?

Так, или у меня галлюцинации на почве недосыпа, или же... или же у меня просто галлюцинации. В самом деле, кто там мог быть? Привидение, вампир? О, да! Вампир, живущий в сельской бане! Разве это не объяснение всему происходящему?

Пошучивая над своими страхами, я вернулась в парную, чтобы убедиться, что там никого нет. Я осветила все углы, печку, лавку — везде пусто и тихо. Ни намека на тайные ходы, ни пентаграмм, ни пугающих алтарей, ни даже привязанных на цепи страшных существ, питающихся коровью коров и пьяных мужиков.

Снова собравшись уходить, я в последний раз осветила все вокруг. И тут в одном месте, на самой высокой лавке темнота мне показалась плотнее, чем везде. И когда я направила туда руку... Мне хотелось закричать, но кричать было почему-то очень страшно, поэтому мне оставалось только пялиться на нечто, сидевшее на полке.

Опомнившись, я бросилась к двери, которая оказалась заперта. Снаружи была щеколда, но как она могла закрыться? Не сама же!

Припав к ней спиной, я в ужасе обернулась на существо, неподвижно сидящее на лавке.

— Ты кто? — тихо спросила я в надежде, что жуткое создание окажется разумным.

Не знаю, почему мне показалось, что с этим можно было говорить, но от существа веяло чем-то... чем-то иным, прохладным. В нем было что-то живое, приземленное, но кошка, например, ощущалась бы совсем иначе.

На мой вопрос существо не ответило, оно продолжило молча сверлить меня черными глазами-бусинками. Оно было похоже на крошечного старичка, но это только потому, что у него была огромная спутанная борода и космы волос на голове, закрывающих почти все лицо, оставляя лишь нос и землистого цвета щеки. На голове он носил странную старую кепку, и кроме нее ничего на нем больше не было. Когтистые руки, очень длинные и тонкие, как соломинки, держали огромный кухонный нож.

Чудовище сидело на верхней на лавке и смотрело на меня черными глазами, не мигая.

— Ты кто? — набравшись смелости, я спросила еще раз, протягивая к нему руку в огне.

— Ты зачем сюда забралась, ведьма? — грозно спросило существо. Его голос здорово походил на голос старого деда, что чуть не вызвало у меня нервный смешок. Банный сторож, блин...

— Я просто осматриваюсь, — ответила я. Если существ разумное, значит, с ним можно договориться, ведь так?

Немного успокоившись, встаю прямо.

— Проклятье, небось, навести хочешь, или порчу на хозяев? — нахмурился дед.

— Нет, вовсе нет, — мотаю головой. — Не собираюсь я порчу наводить. Да и не умею, честно говоря.

— А чего ж тогда пожаловала, темная?

— Я охочусь за зверем, который вредит жителям деревни.

— Хмм... не врешь, вроде, — хмыкнул он. — Да не там ты ищешь, ведьма.

— Где же мне нужно искать?

— Я ведьмам не советчик, — презрительно кинуло существо.

— Я не причиню никому вреда, — уверяю его. Если он мне скажет, где зверь, то я буду знать, где нам с Дейкстером искать, и это здорово облегчит нам задачу... хотя, кто знает, можно ли верить этому бородатому? — Помоги мне, зверь оставит вашу деревню, а я скорее уеду. Все будут довольны.

— Так уж все легко! Вашему племени верить — долго не жить.

— Ладно, если не хочешь говорить — не говори, но выпусти меня отсюда или хотя бы убери нож, — некоторое время я ждала. Существо продолжило сидеть, неподвижное, как игрушка. Даже когда оно говорило, его рот не двигался. Мне пришлось повторить, повысив голос. — Выпусти меня!

— Нет. Ты останешься здесь и задохнешься, — невозмутимо объяснил старик.

— Как же я задохнусь в деревянной бане?

— А я тебя задушу, вот ты и задохнешься! — поганенько усмехнулся старичок и неестественно сильно наклонил голову набок, продолжая сверлить меня черными глазами.

Он встал на лавке, выпрямив длинные тонкие, как веточки, ноги, но не изменил положения головы. Спрыгнув с лавки плавным, неуловимым движением, как кошка, существо снова стало пялится на меня.

По затылку у меня поползли мурашки.

— Не подходи! — я предупреждающе выставила вперед горящие руки. — Иначе я подожгу баню и тебя вместе с ней!

— Сама же и сгоришь! — злобно захихикало существо, медленно приближаясь.

Когда оно было в метре от меня, вместо того, чтобы дать ему в лицо огнем на ладонях, я только прижалась к двери, потому что мне было страшно касаться его! Это была нечисть, самая настоящая нечисть, и она хотела убить меня.

— Может, договоримся?... — предлагаю, вжимаясь в дверь, подальше от приближающегося монстра.

Существо не стало отвечать и, выкинув нож, бросилось на меня, вытягивая вперед руки с когтями. Оно целилось мне в шею.

Я попыталась содрать его с себя, но он обхватило меня за туловище ногами, так крепко, что не оторвать. Чувствуя, как тоненькие руки сжимаются на горле все сильнее, я изо всех сил начала долбить одной рукой по двери, надеясь, что меня кто-нибудь услышит и придет на помощь. Другой рукой я пыталась отцепить от себя нечисть, но даром, что руки у него длинные и тощие, силы в них оказалось достаточно.

Задыхаясь, я повалилась на пол, все еще пытаясь оторвать от себя существо. В конце концов мне пришла идея попытаться свернуть ему шею, но пальцы не смогли нащупать ее под пушистой бородой, они просто прошли сквозь нее, как будто и нет этой самой шеи.

Легкие начинало сильно жечь, живительный воздух кончался. Глаза существа заглянули в мои собственные, и сквозь их черноту были видны бордовые отблески глубокой ярости.

Решив, что отбиваться так бесполезно, я пошарила руками в своей сумке, и пальцы неожиданно наткнулись на мешочек с порошком, который был еще у моей предшественницы.

Недолго думая, загребаю пригоршни и сыплю в лицо существу, прямо в глаза... И это было последнее, что я запомнила.

— Бэйр, чучело, очнись!

Из мрака меня вытаскивает голос рыцаря, сначала приглушенный и едва слышный, но потом все более отчетливый. Когда голос превратился из невнятного шипения в раздраженный крик, пришлось очнуться и открыть глаза.

— Ну наконец-то! — на лице Дейкстера появилась довольная усмешка, он отпустил мои плечи и перестал трясти.

— Что... дрянь, которая душила меня... Где она? — спрашиваю, осматриваясь вокруг.

Оказалось, я все еще была в бане, лежала на нижней полке. Дейкстер сидел возле меня, а побледневшие хозяева стояли в проеме двери. Небольшое тело, напоминающее старую мочалку, валялось неподалеку.

По размерам оно вполне походит на нечисть, пытавшуюся меня задушить.

— Бэйр-Бэйр, чертова ты идиотка! — отругал меня рыцарь. — Зачем прибила домового!?

— Домовой!? Эта нечисть пыталась меня убить! — возмутилась я, садясь на полке. Резкая боль в затылке оповестила о том, что скоро там появится шишка.

— Домовой пытался убить тебя? — подала голос старушка. — Как же? Он добрых людей не обижает!

Посмотрев на изменившиеся лица супругов и на лицо Дейкстера, понимаю, что дело дрянь.

— Дейк, он правда напал на меня просто так! — я попробовала оправдаться перед рыцарем. Остальные пусть думают, что хотят, но он должен мне верить. — Это его нож! — я указала на пол.

Глубоко вздохнув, рыцарь опустил глаза. Затем он вновь посмотрел на меня, теперь в выражении его лица читалась лишь усталость.

— Конечно, Бэйр.

Он встал сам и подал мне руку, помогая подняться.

— Простите ее, ради всего доброго, что есть в мире, — стал извиняться рыцарь перед хозяевами, да таким голосом, как будто милостыню просит. — Девчонка пережила три года назад страшные бедствия, нелюди вырезали всю ее семью у нее же на глазах. Я нашел ее в таком состоянии, что лучше и не вспоминать! Ее можно только понять и пожалеть, вы поймите. У нее такие припадки каждый раз, когда она видит магических существ и младших нелюдей.

— Но как же нам теперь без домового-то, без батюшки?... Пропадем мы! — причитала хозяйка.

Пока шла беседа с хозяевами бани, мне можно было осмотреть тело домового. Он недвижно лежал на животе, лицом в пол.

Что же его убило? Может, рыцарь его незаметно укокошил, но свалил все на меня? Есть только один способ узнать.

Преодолев страх, я осторожно перевернула труп к себе. Ох, лучше бы мне этого не делать! Все лицо несчастного домового было похоже на клубень картошки, истыканные ножом, глаза исчезли, а от большого круглого носа осталось лишь подобие хряща.

Секунду пустые глазницы смотрели на меня, а потом голова вдруг покатилась от тела к моим ногам, по пути борода у нее высыхала и осыпалась, кожа сморщилась и слезала, и через пару секунд на досках уже лежал крошечный голый череп с огромными глазницами.

Тело тоже осыпалось, но от него не осталось ни скелета, ни даже горстки праха, все это исчезло, как будто и не было. Только черепок у моих ног.

— Бэйр! — прорычал рыцарь, обернувшись на меня. Глаза его ясно говорили, что как только мы останемся наедине, меня ждет пара ласковых слов.

— Домовой рассыпался от ее касания! — в ужасе всхлипнула женщина, прижимаясь к мужу. — Это демон, а не девица! Дурной знак!

Зная, что оправдываться бесполезно, я отошла от черепка подальше, но он неожиданно подскочил на полу и упал обратно, повернувшись глазницами прямо на меня, на секунду мне померещились в них огоньки.

"Возьми меня с собой, Бэйр, Ведьма с Равнин!" — раздался противный шепот. Сомнений в том, что говорил череп, у меня почему-то не было. — "Возьми, ведьма, я пригожусь тебе! Я помогу тебе!"

— И зачем ты мне?

— Бэйр, с кем ты говоришь? — спросил у меня рыцарь.

— Вы этого не слышали? — я указала на череп, сверлящий меня взглядом пустых глазниц.

Ответом мне было молчание.

"Ведьма, возьми меня, не оставляй здесь" — вновь прошептал череп, сверкнув огоньками глазниц.

Наклонившись, я взяла в руки темно-серый черепок. Он был теплым, даже горячим. Я поднесла его к лицу, заглянув в пустые глазницы. Когда наши взгляды встретились, в них зажегся странный коричневый огонь.

— Ты хотел меня убить, вообще-то! — сказала я так тихо, чтобы никто не услышал. К счастью, внимания на меня больше не обращали, Дейкстр вновь рассказывал паре о моем кошмарном детстве.

"Выкинуть всегда успеешь! Не губи меня, я всю жизнь людям верой и правдой служил, от всех напастей защищал! Теперь тебе послужу, не хочу помирать совсем! Домовой когда служить прекращает, помирает тут же!"

Голос черепка был таким жалобным и молящим, как будто его и правда ждала вечная смерть. Мне вдруг стало жалко его.

— Ладно, я возьму тебя с собой. Но учти: какая-нибудь шутка, и я тут же вышвырну тебя в ближайшие кусты!

"Ну совсем уж без шуток нельзя, как без них? Я ж домовой, как никак. Мне б крынку молока выпрашивать, гривы лошадям путать, коли чего не так!"

— Ты мертв, — напоминаю.

"Я не мертв, я потерял свое тело! Призрак мой в черепе находится, я когда захочу, тогда и выйду!"

— Ну и зачем мне призрак домового?

"Я ж помогать буду! Меня только ты чувствовать и видеть можешь, а так только высшая нежить и некроманты еще, и все! Как надо будет проследить за кем, найти чего, проникнуть куда, так я запросто!" — засверкал коричневой дымкой череп.

— Хммм... ну, хорошо. Ты полезен. А начнем совместную работу с малого. Как это ты умер?

"Не знаю, чес-слово не знаю! Ты швырнула в меня гадость какую-то, не разобрал, что такое. Меня всего защипало, зарвало, дрянь аж в душу мою въелась! Никогда о такой не знавал! Но... тут такая странная вещица... я последний месяц такой злой был... хозяйке все молоко попортил, хозяину топор сломал и сапоги продырявил. Сейчас вспоминаю, и понять не могу, что на меня нашло — я ведь тебя душить не хотел! Но, знаешь, после того, как я потерял тело, это все прошло. Старость, наверное"

— Ясно, — протягиваю. Больной домовой, бросающийся на ведьм? Интересно, этому стоит удивляться?

— Бэйр, милая, пойдем, я дам тебе твои порошки, и все будет хорошо!

Сюсюкая, рыцарь вывел меня из бани за плечи, виновато оглядываясь на хозяев и стискивая мою руку так больно, что едва не вскрикнула.

Мы пошли в избу к молодой паре, которая нас приютила. По дороге шаг рыцаря становился все тяжелее, а лицо — мрачнее. Сомнений быть не могло: когда мы дойдем, ничего хорошего со мной не произойдет.

Серьезный разговор начался, когда мы оказались на заднем дворе избы.

— Итак, ты сейчас мне все расскажешь, а потом я тебя повешу, — неожиданно спокойно сказал рыцарь, усевшись на бревно для колки и подперев подбородок кулаками.

Я стояла перед ним, как провинившийся ребенок, и понятия не имела, что сказать, чтобы не чувствовать себя еще более виноватой. И это при том, что и вина была не на мне, а на погибшем засранце-домовом.