| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Что угодно госпоже? — молодая подавальщица возникла передо мной раньше, чем я успела сесть. У неё были выступающие передние зубки, одного из которых не хватало, и несколько родинок на лице.
— Чаю, — я опустилась на подушку.
— Какого сорта?
— Вашего лучшего, — после короткого раздумья, как бы половчее ответить, сказала я.
— Что-нибудь ещё? Есть рисовые пирожки, сладкое печенье. О, и только что испекли пампушки с начинкой, госпожа, отведайте!
— Хорошо, принесите печенье. Какое хотите, мне всё равно.
— Да, госпожа.
Подавальщица исчезла. Я огляделась, не решаясь откинуть капюшон. Ничего подозрительного вокруг не наблюдалось. Несколько шумных компаний, почти сплошь мужчины. За другими столами люди попарно, тоже мужчины, женщин раз-два и обчёлся, и ни одной одинокой. Ну, тут уж ничего не поделаешь. На стенах несколько листов бумаги со столбиками иероглифов, и один большой рисунок, изображавший неестественно изогнувшуюся женщину, не то с чашкой, не то с чаркой в руках. Но в общем и целом на притон не похоже.
Итак, что я могу сделать? Самое очевидное и разумное — позвать стражу. Я, правда, её до сих пор не видела, но должна же она где-то быть. Выйти на улицу, расспросить, где можно найти кого-нибудь из охраны порядка и честно рассказать, что я видела. О том, что пострадавший — принц, можно не упоминать, пусть сам разбирается, сохранять своё инкогнито, или нет. План был всем хорош, кроме одного: я отнюдь не была уверена, что, доложившись местной полиции, смогу уйти на все четыре стороны. Вполне возможно, что меня задержат до выяснения всех обстоятельств, а, учитывая праздничную суматоху, выяснение может затянуться. И тогда о возвращении во дворец до рассвета можно будет забыть. Да даже простой вопрос, кто я и откуда, вызовет у меня изрядные затруднения, а убедительно солгать я вряд ли смогу — всё-таки я ещё слишком мало знаю об окружающем мире. А попытка увильнуть от ответов на самые невинные вопросы неизбежно вызовет подозрения.
Вариант два — заставить стражу самой прибежать сюда. Вот только как? Устроить скандал? Тогда точно задержат, да и толку будет немного: примчавшимся стражникам просто передадут нарушительницу спокойствия, тем дело и кончится. А ведь моя цель не просто привлечь внимание к этому заведению, а заставить стражу обшарить его от чердака до подвала.
— Ваш чай, госпожа.
— А, спасибо, — я кивнула девушке, поставившей передо мной подносик с чайничком, чашечкой и тарелкой с печеньем. Печенье явно было только что выпечено и пахло весьма аппетитно. Я сунула печенюшку в рот и налила себе чаю. Местные чашки были совсем маленькими, как у нас кофейные, к тому же без ручек, так что брать прогревшийся фарфор приходилось за самый краешек. Чай был горячий, и я оставила его остывать.
Теперь мне следовало бы составить хитроумный план — но увы, я никогда не была сильна в составлении хитроумных планов. Пожалуй, цель заставить стражу обыскать дом слишком амбициозна, проще вызвать суматоху и обшарить дом самой. Вот только кроме поджога в голову ничего не лезло. А поджог — дело опасное. Мне ни в коем случае не хотелось подвергать опасности жизни людей — не говоря уж о том, что весело будет, если вместо помощи его высочеству я его сожгу. А уж если огонь пойдёт дальше...
Спасали принца — спалили три квартала.
— Эй, детка! — кто-то плюхнулся напротив меня. — Что скучаем в одиночестве? Неужто никому не нужна?
— Отвали! — резко ответила я — скорее от неожиданности, чем потому что меня покоробило. Чего-то подобного следовал ожидать, конечно.
— Что, ждёшь кого-то? — несмотря на дух спиртного, мужчина напротив, похоже, не обиделся.
— Да, жду.
— Ишь, какая цаца... Ну, ладно, коли так.
Мужик поднялся. Я мысленно перевела дух, попутно обнаружив, что за время размышлений, оказывается, умяла половину печенья. Я отхлебнула уже достаточно остывшего чая и тоже решительно поднялась.
— У вас тут есть отхожее место? — спросила я у первой попавшейся подавальщицы, не той, что принесла мне чай, а постарше и пополнее.
— Во дворе, — она ткнула пальцем в заднюю стену. — Будет справа, не пропустите.
В задней стене между ширмами обнаружилась дверь, скрытая выцветшим занавесом. За ней был короткий коридорчик с ещё парой дверей, одна из которых явно вела на кухню. Будочка во дворе мало чем отличалась от тех, что я видела в деревне на Земле, и оказалась кстати. Выйдя из неё, я огляделась. Открытый с одной стороны дворик плавно переходил в садик — несколько кустов, несколько деревьев, в темноте не разглядишь, какой породы. А между ними довольно длинное тёмное строение. Я подошла поближе. Похоже, это была кладовая — строение было без окон, а двускатная крыша, в отличие от большинства здешних крыш, была крыта не черепицей, а соломой. Я покусала губу, потом обошла строение и нашла дверь. Она была заперта на навесной замок.
Позади послышались шаги — из дома кто-то вышел. Я нырнула за угол, а человек — судя по всему, женщина — загремел замком, распахнул дверь и исчез внутри. Дверь осталась распахнутой, впрочем, женщина скоро вышла, держа в обеих руках по кувшину. Рук, чтобы закрыть дверь, у неё явно не хватило, так что она лишь прикрыла дверь створку и удалилась в сторону большого дома. Следует ли считать это доказательством, что пленника держат не здесь? Даже если он связан, едва ли пленители были бы так неосторожны.
Я тихонько заглянула внутрь. Внутри горела оставленная женщиной плошка с фитильком, в её тусклом свете были видны полки и гора мешков. Так. Я отступила и ещё раз критически оглядела сарай. Он стоял достаточно далеко от дома, в окружении зелени. По ту сторону забора никаких строение так же не виднелось. Ветра нет, или он совсем слабенький. Что ж, хозяева, будем считать, что всё, что могла для вашей безопасности, я сделала.
Я решительно направилась обратно в дом, в дверях столкнувшись с той самой женщиной. Или не с той, но едва ли их тут много ходит во двор по ночам. Выйдя в зал, я подошла к своему столику и оставила на нём несколько монеток. Будем надеяться, что этого за чай хватит. Теперь мой путь лежал обратно на площадь с прилавками, где продают хлопушки.
Дорогу я запомнила, да и не было в ней ничего сложного, улицы пересекались под прямыми углами, главное было не пропустить поворот. Но поворотов было всего ничего, так что на искомую площадь я попала быстро. Теперь оставалось лишь окликнуть первого попавшегося разносчика:
— Где здесь у вас продают фейерверки?
Прилавок с фейерверками отыскался в самом углу: бамбуковые трубочки с торчащими из них фитилями были навалены аккуратными горками. Я купила две, смело разменяв вторую монетку, и специально уточнив, много ли будет от них огня. Торговец многословно заверил, что много, и красочно, и "бум" будет такой, что со всего квартала сбегутся восхищённые соседи. Оставалось лишь поверить на слово.
Идти обратно в дом похитителей через парадный вход мне не хотелось. Калитка по-прежнему была заперта, и я прошлась вдоль забора. О радость — рядом с ним росло тонкое, но ветвистое дерево. Я оглянулась по сторонам. Людей на улице стало поменьше — всё же веселье уже катилось к концу. К тому же здешние фонарики — это не яркие электрические лампы моего мира. Рискованно, но если влезть быстро, то люди могут и не заметить. Правда, рукава пришлось засучить, а подол платья взять в зубы. Я несколько неуклюже спрыгнула в сад, к счастью, ни за что не зацепившись. Теперь нужно было подкрасться к задней двери дома и запалить фитиль фейерверка от висящей в коридоре лампы. Его длины вполне хватило, чтобы добежать до сарая и забросить трубочку на соломенную крышу.
Торговец не солгал — бумкнуло и в самом деле знатно, я аж присела. Окрестности осветились синим огнём, клочья соломы полетели в разные стороны, многие из них уже горели. Вообще странно, что чего-то подобного каждый праздник не случается, учитывая любовь местных к фейерверкам, а также к дереву и бумаге как строительным материалам. Не зря нам, прислуге, запрещалось иметь в личном пользовании инструменты для разведения огня, ой, не зря... А крыша-то разгорелась уже вполне прилично.
— Пожар! — я ворвалась в общий зал, размахивая рукавами, как флагами. — Горит!!!
Как я и думала, никто не удивился. Действие крик оказал мгновенно, поднялась — нет, не паника, но суматоха. Часть гостей действительно кинулась на улицу, но часть явно собралась принять участие в тушении огня, и вид у них был весьма решительный.
— Где горит?! — меня поймали за рукав.
— Там!
Со стороны кухни донеслись подтверждающие женские крики. Кто-то скомандовал тащить лопаты и вёдра. На меня больше не обращали внимания, и я отступила в сторону, прикидывая дальнейшие действия. Дом двухэтажный. Сначала поищу подвал или подпол, потом можно будет попытаться подняться на второй этаж. В общей комнате никаких люков в полу нет, это я ещё в прошлый раз убедилась, разве что секретные. Зато на кухню имеет смысл заглянуть.
Но до кухни я не добралась. Меня перехватили прямо в зале у дальней двери — стальная рука сжала уже пострадавший в хватке принца локоть, а кожа на шее ощутила острое и холодное до болезненности прикосновение ножа.
— Это ты подожгла?! — человек навалился на меня, прижимая меня к стене. — Ты через забор лезла?
— А... — придумать ответ я так же не успела — слишком стремительно развивались события. Человек, приставивший мне нож к горлу, вдруг издал странный хрип, навалившись на меня ещё сильнее, и его глаза выпучились так, что я даже и не подозревала, как такое вообще возможно. После чего он сполз куда-то вбок и рухнул на пол. Нож проехался по моей шее, к счастью, не разрезав кожу. Из-под упавшего тела начала медленно расползаться лужа крови. А прямо напротив меня обнаружился человек с обнажённым мечом. Я пискнула и попыталась отпрянуть, забыв, что за мной стена и двигаться некуда.
— Он здесь? Его высочество? — отрывисто спросил человек с мечом, и я ошалело кивнула. — Где? В подвале на кухне?
— Н-наверное...
Человек, больше ни о чём не спрашивая, выскочил через дверь в коридор. Нужно было сматываться, ведь теперь я могла с чистой совестью переложить ответственность за спасение принца на этого невесть откуда взявшегося помощника. Но я, как дура, побежала следом, перепрыгнув через тело. По коридору и в кухню, где мечник, не раздумывая, рванул крышку подпола в углу и исчез внутри.
7.
Вы в шубе бараньей гуляете всюду без цели,
А лисью вы, сударь, в дворцовых покоях надели.
Могу ли о вас я не думать в тоске и в тревоге?
Вы сердце мне скорбью глубоко поранить успели.
Ши цзин (I, XIII, 1)
— Тайрен, мы же договорились! Что ты ничего не будешь делать без меня! А ты что? А если бы тебя прикончили?!
— Да ладно тебе, — отмахнулся державшийся за затылок принц. — Всё ведь обошлось.
— А если бы нет?! А если б тебя просто прирезали в том переулке? Хорошо, что я хотя бы знал, в каком доме они гнездо устроили! Да и то, если бы не она, — мечник махнул рукой в мою сторону, — я бы ещё Небо знает, сколько бы сомневался, нужна тебе помощь, или нет!
— Но если бы я стал тебя дожидаться, мы бы их людей точно упустили!
— Мы их так и так упустили.
Тайрен поморщился и потёр пострадавший затылок. Мы все трое успели покинуть таверну до того, как туда вломилась наконец-то объявившаяся стража. Теперь принц сидел на ступеньке какого-то домика в небольшом переулке, мечник хлопотал вокруг него, выясняя, велик ли ущерб, нанесённый принцевой голове, а заодно отчитывая его высочество, а я топталась рядом. Мысли уже давно пришли в порядок, и искушение смотаться становилось всё сильнее, но когда я сделала робкий шаг в сторону, мечник тут же повелительно окликнул меня: "Подойди-ка сюда! Подержи".
И вручил мне свой меч в ножных, которые почему-то не пристёгивались к поясу. Теперь я поняла, что за палку нёс один из тех, что напали на принца. Пришлось остаться, тем более что принц знал меня в лицо, и если он вздумает доставить мне неприятности, побегом я себя не спасу.
— А кто это был? — робко спросила я у мечника, выбрав момент, когда он наконец выдохся и замолчал. Стоило бы помолчать и мне, тем более, судя по тому, как этот человек зовёт его высочество на "ты" и по имени, он и сам птица не низкого полёта. Но любопытство оказалось сильнее здравого смысла.
— Кто их теперь разберёт, — устало отозвался тот. — Не то фальшивомонетчики, не то... — он произнёс какое-то слово, которое я не поняла. — Мы так и не выяснили толком. Ясно только, что какая-то... — он снова произнёс незнакомое слово, которое я для себя перевела как "банда".
— Теперь уже и не дознаешься, — добавил Тайрен. — Либо их стража повяжет, если увидит что-то подозрительное, либо, если не увидит, они сами скроются. Ты прав, мы их упустили.
Мои губы сами собой сложились в крайне скептическую гримасу. Вам, ваше высочество, заняться больше нечем? Или столичная стража насколько мышей не ловит, что августейшие особы вынуждены сами преступников выслеживать? Между тем мечник наконец повернулся ко мне и впервые за всё время, прошедшее с момента встречи, посмотрел прямо на меня. Я тут же постаралась придать лицу максимально нейтральное выражение.
— А ты, собственно, откуда тут взялась? — спросил он.
Он был невысок даже по местным меркам — лишь чуть выше, чем мне по плечо. Лицо было ничем не примечательно, и я не была уверена, что узнаю его, встретив в другой обстановке.
— Как ничтожная служанка уже говорила его высочеству, — я присела, — я вышла погулять по городу.
— Н-да? Слышишь, Тайрен, у тебя во дворце завёлся единомышленник.
— Говорит, что не шпионит, — задумчиво произнёс принц.
— Наверное, правду говорит, — постановил мечник. — Если бы её величество хотела за тобой проследить, то послала бы кого-нибудь менее заметного. Только что с ней теперь делать?
Под двумя изучающими взглядами я почувствовала себя очень неуютно. И, чтобы отвлечь их от этого животрепещущего вопроса, спросила:
— Если мне будет позволено задать вопрос... Что такое... — и я, как смогла, воспроизвела первое из непонятных мне слов. Видимо, плохо воспроизвела, так как брови мечника взмыли вверх:
— Чего?
— Ну, вы сказали — фальшивомонетчики, или...
— А! Контрабандисты? Это те, кто незаконно перевозит и продаёт товары.
— Запрещённые?
— Запрещённые. Или разрешённые, но не им, или разрешённые в меньшем количестве.
— В каком смысле?
— В смысле — торговцы же делятся на ранги и ежемесячно отчитываются о размере имущества. В зависимости от этого им и разрешается торговать — кому-то больше, кому-то меньше. И налоги платят в зависимости от этого — чем больше торгуют, тем больше платят. Но иные хотят продавать больше, чем им позволено, и часто такие товары, которые не разрешены для торговли, или разрешены немногим. Зерном там, железом, благовониями...
— А зерном нельзя торговать? — удивилась я.
Мечник не ответил. Тайрен тем временем посмотрел на небо:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
