По синему небу ветер гнал рваные серые тучи, выглядывающее в прорехи между облаками солнце искрилось на белом полотне заставляя щурить слезящиеся глаза. Под подбадривающие крики старших офицеров, мы грузили на телеги пустые ящики, бочки и мешки. Артист, проходя мимо очередного десятка заставлял бойцов подпрыгивать на месте, проверяя как сидит амуниция, а в случае если ему что-то не нравилось зверянину приходилось полностью перетягивать все ремни.

— Что, котята, хвосты отморозили? — широко скалясь в клыкастой улыбке, к нашей группе подошел Копер. — То ли еще будет: вот на северном побережье по настоящему холодно.

— Ты нас успокоил. — хмыкнул Рокот, одевший под серые штаны и рубаху из грубой ткани еще и шерстяную безрукавку с короткими штанами чуть ниже колен, которые выменял у тигра-ветерана на запасную пару обувки. — Как-нибудь переживем.

— Ну-ну. — лис с сомнением покосился на меня, затем Копу и Зазу, мелко ежащегося под каждым порывом ветра. — Запомните мой совет: как дойдете до деревни Перевал, приобретите у местных нормальные меховые плащи и нижние рубашки со штанами. Как говаривал мой старый командир: "Северянин — это не тот кто может переносить холод в легкой одежке, а тот кто умеет правильно утепляться".

— Мы запомним. — произношу с благодарным кивком.

— Ничего не забыли? — Копер пробежался взглядом по нашим фигурам, одетым в одинаковую серую форму, с кожаными нагрудниками укрепленными железными пластинами, закрепленными на спинах круглыми щитами, наконец-то заточенными мечами и лопатами с короткими черенками.

— Никак нет. — отвечаем слаженным хором.

— Что же, надеюсь еще увидимся. — махнув рукой на прощание, лис развернулся и зашагал к следующей повозке, куда впрягались четверо медведей.

— Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но мне как-то грустно покидать это место. — после непродолжительного молчания, состроив серьезное выражение морды заявил Зазу.

— Уверяю тебя, что если бы нам следовало идти на юг, а не север, никакой тоски по временному дому ты бы не испытывал. — фыркнул Копа.

— Этот дом... — начал Кион старший.

— ...навсегда останется в наших сердцах. — патетично закончил Кион младший, тут же добавив уже нормальным голосом. — Ну и в почках.

— Точно-точно. — хлопнул по плечу брата второй близнец.

— Пожалуй, я не хочу знать, как вы к этому пришли. — отвернувшись от подчиненных, замечаю двух кошек одетых в свободные хламиды с глубокими капюшонами на головах, торопливо и целенаправленно приближающихся к нам. — Тифу, Зира?

— Мой принц ожидал увидеть кого-то другого? — скинув капюшон и щуря глаза, ехидно осведомилась пантера.

— Я вообще не ожидал увидеть вас. — отвечаю совершенно честно и добавляю одними губами только для черной кошки. — Неужели брат решил не исполнять обещание?

— Дурного же ты о нас мнения. — заметила львица, сложив руки поверх живота. — Все же столько времени провели бок о бок, вместе ели и даже нужду справляли... Не чужие друг-другу развитые.

— Эй! — Зазу возмущенно вскинулся. — Со мной вы тоже рядом нужду справляли, но почему-то провожать пришли только босса.

— Смирись. — посоветовал Рокот. — В сравнении с Шрамом, ты проигрываешь по всем статьям.

— И ты туда же. — младший лев обиженно отвернулся, скрестив руки на груди. — Нет справедливости в мире.

— Не переживай... — старший Кион подошел к Зазу справа, бесцеремонно закинув руку на плечо.

— ...мы тебя не оставим и не променяем. — младший Кион встал слева от молодого льва и так же как брат, закинул руку на плечи.

— Давайте останемся друзьями. — извернувшись ужом, Зазу поспешил отойти от ухмыляющихся близнецов.

— Зря ты так со своими поклонниками. — насмешливо произнес Копа, который вроде бы стоял вместе с нами, но при этом умудрялся создавать впечатление, будто бы находится здесь сам по себе.

— Я... — Тифу дернула ухом, подошла ко мне вплотную и закинув руки на плечи приподнялась на цыпочки чтобы ткнуться носом мне в шею. — Хоть бы наклонился.

Последние слова пантера раздраженно прошептала.

Фыркнув, приобнимаю черную кошку за талию, отчетливо ощущая выпирающий живот. Последние месяцы, которые наш отряд находился в южной заставе занимаясь тренировками, я вспоминал о своей временной партнерше не так уж и часто, а видел ее еще реже. Времени, да и желания заводить разговоры особенно не было и мне казалось, что лучше будет оставить эту связь в прошлом, так же как титул наследного принца Прайдленда.

— Скажи... — после недолгих колебаний, решаю спросить напрямую. — Зачем ты пришла?

Члены моего отряда, даже Копа, тактично отошли. Зира завела непринужденный разговор с Зазу, стала распрашивать Рокота и Кионов.

— Ты совсем не рад меня видеть? — чуть отстранившись, но не пытаясь скинуть мои руки со своей талии, пантера посмотрела мне в глаза. — Я успела много чего услышать о северном побережье и подумала, что тебе будет легче перенести дежурство, зная что на юге тебя ждут.

— И ты будешь ждать? — изображаю недоумение. — Как-то это не вяжется с тем, что ты говорила раньше.

— Дурой была. — спокойно ответила черная кошка, при этом не моргая и не отводя взгляд. — Можешь не верить, но и в Рубежном королевстве, и в Прайдленде, у меня нет более близкого зверянина чем ты. По этому, я хочу сказать... что готова стать частью твоего прайда... Если ты не против.

Замечаю, что разговоры со стороны подчиненных затихли, а повернув голову и скосив взгляд себе за спину, вижу выжидательные выражения на мордах львов и тигра. Даже Копа, хоть и делал независимый вид, но все равно развернул уши в мою сторону.

"Нашли себе развлечение. Ну и что мне на это сказать?".

Повернув морду обратно к ожидающей моего ответа Тифу, мысленно вздыхаю. С одной стороны, все что было между нами во время перехода от Голдхома до южной заставы — голый расчет. Мы друг другу ничем не обязаны...

"Ай! К Изначальному все эти сомнения".

— Если родится сын, назови его Нюка. — наклонившись вперед, произношу эти слова прямо в губы пантеры.

— А если дочь? — в голосе черной кошки появилось облегчение, а в прищуренных глазах блеснули веселые искорки.

— Сама решай. — потеревшись носом о нос Тифу, отстраняюсь и убираю руки с ее талии.

В следующую секунду, будто бы ожидал пока мы закончим решать свои отношения, Артист затрубил в рог, призывая бойцов занять свои места в построении. Спустя всего пару минут, длинная вереница телег запряженных зверянами, словно змея выползающая из норы потянулась через распахнутые ворота форта на дорогу.

Моему отряду повезло: мы шли в середине построения, так что снег уже был притоптан, а на дороге образовались колеи от широких деревянных колес. Прохладный воздух врывался в грудь, бодря и словно бы придавая новых сил, а взгляд уверенно смотрел вперед...

— Босс, прекрати это. — попросил Зазу, шагающий справа от меня.

— Что прекратить? — недоуменно вскидываю брови посмотрев на младшего льва.

— У тебя сейчас настолько довольное жизнью выражение морды, что желание слегка его подправить становится просто непереносимым. — поделился Рокот, идущий слева от меня.

— Завидовать... — старший из близнецов, вырвавшихся чуть вперед, поучительно вскинул к небу указательный палец правой руки.

— ...не хорошо. — закончил младший Кион, после паузы добавив ехидно. — Но так приятно.

— Тем более, что никого из нас в форте назад не ждут. — решил вставить свое веское слово Копа.

— Говори за себя. — ухмыльнулся Рокот.

Сильнее натянув кожаный ремень от телеги, слегка отстаю от подчиненных, незаметно для остальных выпадая из разговора. Караван тем временем уже обогнул южную заставу и вышел на прямую дорогу на север, через две тысячи метров пути скрывающуюся между низкими деревьями редкого леса.

* * *

(Отступление).

Зима пришла в Прайдленд, ознаменовавшись похолоданием и прекращением дождей. Ночами дороги подмерзали и уже не напоминали реки жидкой грязи, так что торговые и военные караваны начали расползаться по всем землям центра Пентаграммы.

Армия львов, сборы которой проводились уже не первый месяц, встала лагерем у юго-западных границ королевства, ожидая прибытия самого Муфасы и посла Тораса.

Общая численность армии вторжения составила шестьдесят тысяч воинов, среди которых сорок тысяч были представлены пехотой из львов и львиц, облаченных в легкие кожаные нагрудники с металлическими пластинами, надетыми поверх красных прямоугольных накидок (они были вооружены короткими обоюдоострыми мечами, копьями, луками и круглыми щитами). Тигров, вооруженных двуручными и полуторными клинками, прямоугольными тяжелыми щитами, с железными передниками защищающими как грудь с животом, так и ноги до колен, в собранной армии оказалось целых десять тысяч.

О странной броне полосатых котов и кошек, не защищающей своих владельцев сзади говорили то, что ее специально делали настолько уязвимой чтобы ни у одного воина не возникло даже мысли повернуться к врагу спиной. Правда злые языки намекали, что львы и гепарды совсем не брезгуют более легкой защитой, скрывающей под собой весь торс...

Остальные десять тысяч солдат Прайдленда были представленны гепардами и пантерами, чья численность была примерно равной. Шпионы и диверсанты красовались кожаными нагрудниками, ремнями с множеством ножей, метательными дротиками, подсумками с разнообразными порошками и травами. Разведчики и загонщики, нередко исполняющие роль гонцов, предпочитали легкие кольчуги, парные мечи с изогнутыми клинками имеющими одностороннюю заточку, арбалеты и короткие копья с листовидными наконечниками.

Дабы прокормить столь многочисленное воинство, королевству пришлось растрясти государственную казну, но Муфаса и его советники не беспочвенно полагали, что захват первого же вольного города позволит полностью окупить затраты.

Прайдленд мог бы без особого ущерба для государства собрать еще сорок-пятьдесят тысяч бойцов, при этом не пострадали бы ни производства, ни сельское хозяйство. Однако же после совещания со своими приближенными, король решил оставить резерв вблизи столицы, на случай если кто-нибудь из соседей решит испытать кошек на прочность, решив что границы слишком ослаблены.

Вольный город, представителем коего являлся Торас, обещал выставить еще восемь-десят тысяч развитых быков, как пехотинцев так и возниц боевых колесниц. По всем расчетам, этого должно было хватить как на разгром сил каждого из поселений двурогих зверян, так и на победу над бандами гиен и племенами лошадей.

Оставалась опасность того, что узнав о вторжении вольные города объединятся, но этому процессу должны были помешать агенты Тораса. Кочевников за серьезных противников никто не считал, что не помешало Муфасе отдать своим шпионам приказ, передать вождям копытных предложение о союзе с целью истребления хищных псов рыщущих по равнинам в поиске легкой добычи.

Война юго-западному полуострову официально была объявлена.

(Конец отступления).

Примечание к части

Жду отзывов.

СЕВЕРНАЯ НОЧЬ

— Ненавижу ночь. — недовольно прорычал светло-серый волк, как и все вокруг одетый в шерстяные рубаху, штаны, кожаную обувку на ногах, а так же подбитый мехом короткий плащ с высоким воротником (но без капюшона).

— А что так? — поинтересовался Зазу, стоящий в одном ряду с говорливым ветераном.

— Восемь из десяти раз, эти твари приплывают ночью. — отозвался волк. — Так что если выживешь, еще успеешь меня понять.

"Какой оптимистичный взгляд на жизнь".

Переступив с ноги на ногу, ощущая как холод исходящий от камня пробирается сквозь подошвы обувки к стопам ног, прищуриваю глаза и устремляю взгляд на север, стремясь увидеть судна врагов. Глаза Изначального, светящиеся практически у нас над головами, дают достаточно света чтобы видеть на многие сотни метров вокруг, а мелкая рябь на поверхности воды ледяного моря, ничуть не мешает обзору и даже создает дополнительные отблески...

...

Путь от южной заставы до северного побережья Рубежного королевства, занял у нас двадцать пять дней. В конце первого дня мы пришли в деревню окруженную бревенчатой стеной, где как оказалось жили потомственные северяне, предки которых были сосланы из других королевств Пентаграмы. Там нас приютили на ночь, накормили и позволили выспаться, а на утро запрягли в необычные телеги с широкими деревянными полозьями загнутыми спереди вместо нормальных колес, отправили дальше по дороге.

Стоит заметить что сани (как их назвали северяне), оказались очень удобным транспортом для передвижения по снегу, с тем лишь исключением что лично я предпочел бы ехать на них, а не везти их. Однако же, даже плохеньких лошадей или иных ездовых животных, никто нам давать не собирался, а потому приходилось день за днем набрасывать на себя сбрую из кожаных ремней и упорно шагать вперед.

Сперва члены моего десятка и я вместе с ними, радовались тому что идти приходится не по жидкой грязи и лужам. Тот факт, что кожаные подошвы обувки порой скользили по снегу, казался совершенно незначительным неудобством, тем более что все представители кошачьих народов отличались координацией и ловкостью, с которыми могли поспорить разве что белки.

Помню мы опасались, что если вдруг наступит оттепель и снег растает, нам придется тащить сани по голой земле, что будет тем еще испытанием силы и выносливости. Только вот Изначальный решил по другому: ночью шестого дня, когда караван остановился на привал и мы стали разбивать палатки, с неба затянутого тучами посыпались крупные хлопья снега. На утро, когда первые лучи солнца коснулись вершин лысых деревьев, высота снежного ковра достигала уровня моих колен.

В ближайшей деревне, куда мы добрались еще через один день, нас снабдили хорошей теплой одеждой, в необходимости которой убедились все без исключения, а так же показали удивительное изобретение называемое снегоступами. Широкие и довольно длинные деревянные подошвы, крепящиеся к стопам при помощи кожаных ремешков и железных крючков, пусть и выглядели совершенно нелепо да еще были неудобными для сколь-нибудь быстрой ходьбы (не говоря уж о беге), однако же позволяли даже тиграм и медведям распределять свой вес на большую площадь и не проваливаться в рыхлый снег. Впрочем пантеры умудрялись прекрасно обходиться и без этого, хоть и уставали из-за необходимости постоянно поддерживать себя гравимантией.

Иногда от центральной дороги по которой продвигался наш караван, вправо и влево отходили более узкие тропы, по которым регулярно ходили зверяне, ездили сани и телеги, неподалеку виднелись следы животных. Рубежное королевство вообще оказалось довольно густо заселено, но большинство местных обитателей предпочитали жить на территории находящейся в промежутке начинающимся в двух днях пути от южной границы, заканчивающимся в пятнадцати днях ходу от южной заставы. Таким образом, только последние шесть дней дороги, процессия двигалась по снежной пустыне где ориентирами были только деревянные столбы время от времени отмечающие маршрут (лесистая местность закончилась еще раньше, словно бы кто-то специально вырубил деревья).