Зверомир

ПРОЛОГ

Сколько себя помню, я всегда был излишне импульсивен: будучи молодым котенком легко велся на провокации, во время уроков владения мечом сломя голову бросался в атаку и забывал о защите (что заставило отца отдать меня в ученики старому мастеру "пути покоя"), из всех техник гравимантии получались только приемы усиления тела и атакующие техники... О том что происходило в период подросткового возраста даже вспоминать стыдно.

И вот теперь, я — Така, старший сын короля Ахади и королевы Уру, наследник замка Прайдрок и королевства Прайдленд, безоружный и одетый в набедренную повязку, лежу на деревянных досках уложенных поверх каменного выступа в тюремной камере арены "Око бури" и вслушиваюсь в кровожадный рев толпы. Сейчас, на засыпанной песком площадке, в смертельной схватке сходятся преступники и пленники доставленные из походов нашей армией, раззадоривая достойную публику перед своеобразным главным блюдом.

"Сражение падшего принца за собственную жизнь — это ли не замечательное шоу?".

Как же я оказался в столь неприятной ситуации? Во всем виновата моя импульсивность, которую за годы тренировок наставники так и не сумели из меня выбить (а ведь старались усердно, пытаясь воспитать достойного короля).

...

Королевство Прайдленд располагается на середине материка Пентаграмма (кто его так назвал понятия не имею, но определенное сходство при взгляде на карту все же просматривается). Кроме львов, составляющих треть от общего количества населения, бок о бок живут тигры, пантеры и гепарды. Нашими владениями являются просторные равнины, время от времени перемежающиеся невысокими холмами и лесистыми областями, через которые протекают многочисленные реки в период дождей превращающие низины в настоящие болота.

Благодаря тому, что наши далекие предки отвоевали самые плодородные и обширные земли, на территории Прайдленда процветают сельское хозяйство и скотоводство: на обширных полях выращиваются зерно и овощи, на пастбищах пасутся четвероногие коровы, козы и овцы, на фермах выращиваются свиньи и птицы... Однако же, благополучие и изобилие, не сказываются на хищных развитых зверянах негативно, превращая в ленивых и жирных скотов, мы лишь становимся более многочисленными и сильными, что доказывают регулярные экспедиции к соседям по материку, на архипелаги островов и другие континенты.

Львы (к числу которых принадлежу и я), представляют основную боевую силу Прайдленда: выносливые, многочисленные, дисциплинированные, способные сражаться в строю и по одиночке. Учитывая то, что в каждой семье в среднем рождается три самки и один самец, лишь превосходство в мощи гравимантии и физической силе, позволили львам сохранить свое первенство перед львицами, которые сейчас подчиняясь традициям, составляют свиту своего будущего мужа с ранних лет.

Тигры — это элитные воины, появление которых на поле боя способно перевернуть ход неудачно складывающегося сражения. Они крупнее львов, сильнее физически, но несколько уступают в скорости. Вероятно, если бы наших полосатых братьев и сестер было больше, именно они правили бы Прайдлендом (но как известно, жизнь не терпит сослагательных наклонений).

Пантеры — это разведчики и убийцы. Стройные и ловкие, способные передвигаться совершенно бесшумно, грубой силой они уступают и львам и тиграм, превосходя и первых и вторых скоростью и ловкостью. Немало сражений было выиграно благодаря диверсиям черных кошек, гравимантия которых направлена на облегчение собственных тел, что позволяет достигшим мастерства, бегать по листам пергамента разбросанного по поверхности гладкого озера...

"А самки у них... Ммм: пальчики оближешь".

Гепарды — это гончие и ищейки. Вооруженные короткими копьями и луками, их "летучие отряды" способны сутками держать в напряжении войско противника, нанося укол за уколом с самых разных направлений. Опасные бойцы, они уступают львам и тиграм в силе, но выигрывают в скорости, порой превращаясь в настоящие ураганы из лезвий (в детстве я учился их техникам, но освоил только основы).

Столица Прайдленда, город под названием Голдхом, стоит у подножия горы Прайдрок (в честь которой назван родовой королевский замок, построенный на ее уступе). С трех сторон это поселение окружено изумрудными равнинами, с севера же возвышается высокая одинокая гора, откуда словно с трона на своих подданных взирают члены семьи правителя и их ближайшие сподвижники. На расстоянии дневного пешего перехода нет ни одной деревни, зато дальше начинаются распаханные пашни и пастбища одомашненных животных.

С северо-восточной стороны Прайдленд граничит с содружеством вольных племен медведей, белок и ежей, территории которых изобилуют горами и лесами растущими на любой более или менее подходящей поверхности. На северо-западном полуострове, среди лесов и болот, разместились княжества волков, которым на верность в старые времена присягнули лисы и бобры. Юго-восточный полуостров представляет из себя нагромождение гор, которые как среду своего обитания избрали кланы козлов и баранов. Ну и юго-западный полуостров хоть и состоит из зеленых равнин, но на нем идут непрерывные битвы между вольными городами быков, племенами полудиких гиен и кочевниками из числа лошадей.

Северный полуостров — это место ссылки всех неугодных из пяти королевств: преступников, наследников, претендентов на власть и наследство. Из-за непрекращающейся войны с погонщиками мертвецов из-за ледяного моря, там всегда ощущается критическая нехватка свободных рук...

"И что мешало нашим предкам хоть раз объединиться, собрать войско и построив флот, навестить родину этих дикарей? Уже давно решили бы проблему самым радикальным образом, вместо того чтобы разбираться с ее последствиями".

Как гласит история, с севера уже приходили две большие армии, живыми в которых были только рукокрылые вороны и кабаны, телосложением не уступающие иным медведям. Чтобы отвоевать собственные земли и сбросить захватчиков в море, тогда пришлось заплатить кровавую цену, так что сил на ответный удар попросту не оставалось. Потомки же, стоило угрозе отступить, с упоением кинулись резать глотки друг другу, стремясь попытаться переразделить земли собственного материка.

"Из этого следует, что у меня был реальный шанс войти в историю, устроив экспедицию на север... Но для этого нужно было раз и навсегда объединить пять королевств".

Северный полуостров уже успел получить неофициальное название "рубежное королевство": там образовались собственные кланы, члены которых опровергают теорию о том, что развитые медведи, не могут иметь детей от развитых лис. Вообще, любые виды развитых зверян совместимы, что доказывает хотя бы Прайдленд, где не редки случаи союзов разных рас кошачьих, дикие представители которых получают в качестве потомства мутантов, к продолжению рода вовсе не способных. Просто при связи представителей разных народов, рождаются детеныши той расы, к которой относилась мать (видимо в этом и кроется причина многочисленности львов).

Дикие и одомашненные звери относятся к развитым зверянам как к старшим сородичам. Лев зверь, бегающий на четырех лапах, вряд ли нападет на льва зверянина, ходящего на двух ногах (разве что решит, что тот претендует на его самку). Однако, в этом есть и отрицательные стороны: пусть хищные расы зверян и могут выращивать домашних зверей, однако же увидеть едущего верхом тигра или медведя — это событие незаурядное, так как для лошади подобное сравнимо с добровольным самоубийством (попробуй докажи, что не собираешься вонзить клыки в шею).

Помню в детстве меня сильно удивляло, почему разновидностей зверей, гораздо больше чем рас зверян. Из тех же грызунов, известны только белки с северо-восточного полуострова, бобры с северо-западного полуострова, крысы чьи флотилии порой приплывают из-за моря для торговли или грабежа и на соседних материках вроде бы есть еще какая-то экзотика.

"Может быть, если бы зверян была только одна раса, в мире не было бы воин? Неужели львы, не смогли бы договориться со львами, или волки с волками?".

...

Так что же произошло, что наследник короля Ахади оказался в заключении? Просто я больше не наследник и короля Ахади тоже уже нет среди живых.

Это произошло три, может быть четыре дня назад (в камере без окон, сложно достоверно отслеживать время): королева Уру умерла при родах, успев родить мне младшую сестренку которую назвали Нала. Отец, как и положено особе королевской крови, устроил торжественные похороны с сжиганием тела и богатым пиром, во время которого оставил меня за старшего и ушел в замок.

Я ведь уже говорил, что неприлично импульсивен? Через несколько часов, за которые было выпито немало дурманящих разум напитков, мной было принято решение отправиться из города в цитадель и найти свою невесту дабы она помогла мне утешиться.

Не буду углубляться в повествование о своих блужданиях по замку, состоящему из стены с двумя башнями огораживающими внутренний двор уступа и донжона высеченного прямо в скале. Поднявшись на этаж, где находились покои членов королевской семьи и отсутствовала охрана, я услышал характерные хлюпающие звуки, рычание и стоны.

"Не долго король горевал по королеве".

Пронеслась тогда мысль в моей голове, вызвав легкое ощущение обиды: все же прах Уру еще не успел развеяться по ветру. Не знаю уж, что меня подтолкнуло подойти к наполовину распахнутой двери (может быть дурманящие настойки или все та же импульсивность, которые требовали дать по морде черногривому коту, не способному потерпеть хотя бы пару дней), но то что я увидел, вымело весь здравый смысл из горячей головы.

МОЯ невеста Сарафина, лежа спиной на прикроватном столике, вцепившись руками в плечи и обхватив ногами за талию, двигалась на встречу толчкам короля, настолько увлеченного своим занятием что даже не услышал шелеста кинжала выходящего из ножен. А дальше была кровавая ярость на предательницу и вора, посмевшего протянуть свои лапы к моей самке...

Очнулся я уже здесь, в полумраке разгоняемом одной лишь восковой свечой (которая вскоре прогорела и погасла. Дважды ко мне приходили гости: брат Муфаса (рыжегривый и кареглазый), который попенял на мою несдержанность, ведь можно было вызвать Ахади на поединок до смерти и сестра Сараби, которая просто сказала что все понимает, но простить не может. Стражники, приносившие жидкую похлебку и забиравшие ведро с отходами, за гостей не считаются.

Меня могли бы просто казнить за бесчестное нападение и убийство правителя Прайдленда, но новый король сделал иной выбор. Уж не знаю, что там себе напридумывал Муфаса, но вместо прогулки до плахи, где палач отрубил бы голову без лишних мучений, мне предстоит выйти на арену и сразиться за право быть изгнанным из королевства. Противники же у меня будут не простые воры или убийцы, а чемпионы гладиаторских боев последних лет, среди которых есть даже один лобстер с архипелага находящегося у побережья южного материка.

"Может быть он попросту хочет чтобы я помучился?".

От невеселых мыслей меня отвлекли звуки шагов, а затем скрежет отодвигаемого засова на двери. Скрипнули несмазанные петли и в помещение ворвался свет от факела удерживаемого одним из двух тигров, облаченных в кожаные нагрудники с металлическими пластинами, под которыми виднелись темно-красные прямоугольные куски ткани, свисающие до колен спереди и сзади, на уровне пояса перехваченные широкими ремнями с массивными пряжками.

Шерсть на телах развитых зверян, в отличие от диких и домашних зверей, короткая и не такая густая чтобы защищать от холода, да и грязь к ней липнет неприлично быстро, так что приходится носить одежду. Морды плоские, на руках по пять пальцев, на ногах по четыре, имеются хвосты (у лошадей, быков, коз и овец, стопы ног заменяют копыта).

— Пора, принц. — рокочущим голосом произнес второй стражник.

— А последний ужин? — принимаю сидячее положение и спускаю ноги со своей лежанки (хоть кожа на подошвах и толстая, но холодок идущий от пола очень даже ощутим).

— Ты бы еще самку на ночь попросил. — фыркнул факелоносец.

— Тихо. — прервал веселье напарника второй тигр (по видимому осознающий, что даже без оружия я остаюсь элитным гравимантом, так что хоть и не смогу сбежать, но если меня разозлят, заставлю стражу стадиона умыться кровью). — Как бы там ни было, ты говоришь с бывшим наследником трона. Помнишь свою последнюю трапезу? Можешь считать ее ужином.

Последние фразы предназначались уже мне.

Хмыкнув, неспешно поднимаюсь на ноги и размяв шею и плечи, твердым голосом произношу:

— Ведите.

Примечание к части

Рассказ переписывается по новому сюжету и в новом мире.

Дубль два: мотор!

КРОВЬ И ПЕСОК

Коридор проходящий под трибунами "Ока бури" представляет из себя незамкнутое кольцо, на всем протяжении которого с обеих сторон расположены двери ведущие в камеры заключенных, арсеналы оружия, комнаты стражи, склады и хранилища ценностей. Часть своеобразного туннеля, стены, пол и потолок которого сложены из каменных блоков, отделена от остального пространства массивными решетками, за которыми дежурят воины вооруженные самострелами (на случай если кому-то из пленников удастся вырваться из своего узилища). Проход ведущий на трибуны, пересекает коридор создавая некое подобие перекрестка, ответвления которого закрыты тяжелыми деревянными дверьми, укрепленными полосами металла...

Из секции где находилась моя камера, беспрепятственно можно выйти только на арену в виде восьмиугольника засыпанного мелким белым песком, куда ведет узкий проход с низким потолком. Сам выход из-под сводов подтрибунных помещений, после того как бойцы оказываются на арене, перекрывается опускающейся решеткой. Впрочем, эта предосторожность нужна не для того чтобы не позволять сбежать невольникам, а для защиты от диких зверей, которых нередко выпускают для разогрева толпы...

— Стой. — хрипло рыкнув, приказал немолодой лев-распорядитель, одетый в темно-красную накидку, прямоугольными кусками ткани спадающую спереди и сзади до уровня колен. — Вытяни руки.

Безропотно выполняю приказ и в неровном свете факелов, отсветы которых танцуют на каменных стенах, наблюдаю как на левом предплечье закрепляют при помощи двух ремней небольшой круглый железный щит. В правую же ладонь вложили потертую рукоять короткого обоюдоострого меча. Вообще-то гладиаторам принято выдавать оружие перед самой ареной чтобы избежать недоразумений, но похоже кто-то решил продемонстрировать мне свое расположение (или же это попросту небрежность распорядителя, помноженная на самоуверенность).

— Я поставил на вашу победу, принц. — произнес старик, глаза которого хищно сверкнули в тусклом свете факелов. — Помните, что у вас все еще остались сторонники.

"Странный способ показать свою верность. Впрочем, если я сегодня погибну, эти слова ничего не будут стоить".

— Я не забуду. — отвечаю растянув губы в усмешке и повернувшись налево, делаю первый шаг в темный и узкий проход, в конце которого виднеется прямоугольник солнечного света.

Чем ближе я подходил к выходу, тем более громкими казались голоса зверян расположившихся на трибунах. Кто-то из них кричал, кто-то активно спорил, другие просто разговаривали во весь голос, обсуждая минувшие схватки.

Вот уже осталось сделать всего один шаг чтобы оказаться под открытым небом, но я остановился, будто бы наткнулся на невидимую стену. Сердце в груди забилось чаще и болезненнее, дыхание сперло, уши прижались к голове а хвост поджался заставляя почувствовать себя не воином, а каким-то испуганным котенком. Миг слабости вызвал вспышку злости на самого себя, из-за чего оскал на морде стал искренне яростным, а из груди вырвалось сдавленное рычание.

"Тварь ли я дрожащая или достойный лев?".

Преодолевая невидимое сопротивление, словно бы находясь в трансе, делаю один шаг, затем второй и третий... По глазам ударил яркий свет дневного солнца, светящего с чистых синих небес, что заставило несколько раз моргнуть и прослезиться. Подошвы стоп ощутили под собой горячий и мягкий белый песок, а по ушам ударил дикий рев десятков тысяч голосов.

На какие-то мгновения меня оглушило, а на плечи словно бы обрушился огромный груз, который заставил колени дрогнуть. Немалых усилий мне стоило то чтобы просто продолжить шагать к центру арены, ощущая на себе яростные, жалостливые, злые, злорадные и даже голодные взгляды. Перед глазами танцевали размытые разноцветные пятна, ровный гул постепенно разбивался на отдельные голоса, самые громкие из которых при некотором желании даже удавалось понять. Рефлекторно, почти без участия сознания, начинаю впадать в состояние медитативного транса, которому меня учил мастер "пути покоя".

"А ведь действительно, похоже на око бури: вокруг бушует толпа, а здесь тихо и спокойно".

Подняв голову, осматриваю трибуны, возвышающиеся над восьмиугольной ареной. Множество ступеней постепенно поднимающихся вверх по мере отдаления от центра, напоминают края вазы, на которых бок о бок стоят львы, тигры, пантеры и гепарды обоих полов, одетые в желтые и зеленые накидки. Одеяния, представляющие из себя прямоугольные куски ткани спадающие с плеч спереди и сзади, у самцов опускаются до колен, у самок же нижним краем едва достают до середины бедер (но и первые, и вторые носят пояса, к которым крепятся ножны с оружием и кошели с деньгами).

Арена находится в углублении и окружена стеной четырехметровой высоты, по верхнему краю которой закреплены металлические штыри и протянута колючая проволока, на случай если кто-то из бойцов попытается сбежать. Впрочем, так как жители Прайдленда — хищники, зрители способны дать отпор беглецу. Учитывая же, что на трибунах противников гораздо больше, можно сделать вывод о том, что на арене шансы выжить несколько выше...

"И о каких только глупостях не начинаешь думать в критической ситуации".

Мысленно хмыкнув, поворачиваюсь к той части трибун, где расположен балкон короля, возвышающийся над остальными зрителями. Мой взгляд тут же нашел Муфасу, красующегося широким золотым обручем поддерживающим огненно-рыжую гриву, одетого в темно-синюю накидку с вышитым на груди белым рисунком одинокой горы и парными мечами на поясе. Рядом с братом, на широком двухместном деревянном троне, одетая в темно-зеленую накидку подчеркивающую высокую грудь и широкие бедра, сидит Сараби, голову которой так же обхватывает золотой обручь...

"Даже не знаю, что и сказать. Они всегда были близки, хоть отец этого и не одобрял".

Стало ли для меня шоком, что король взял в жены свою единоутробную сестру? Скорее "нет", нежели "да". В конце-концов, для львов подобная практика вполне обычна, да и другие кошачьи глядя на нас (как мне кажется), переняли традицию на близкородственные связи. Впрочем, для кого-нибудь вроде волков, медведей или быков, подобное было бы недопустимо.

"А лошади и гиены, нас бы поддержали. Предки, о чем я вообще думаю?".

На балконе, с боков и позади трона, в кожаных нагрудниках и юбках обшитых металлическими пластинами, держа в правых руках древки поставленных вертикально коротких копий с листовидными наконечниками, статуями застыли шесть львиц возрастом от тридцати и до сорока лет. Они были личным прайдом отца, его любовницами и телохранителями, а одна из них даже кормила меня грудью, когда я был совсем маленьким котенком.

"Хотя бы это осталось неизменным. Боюсь если бы Муфаса успел собрать свой собственный прайд, я бы начал подозревать что все это было подстроено".

— Хах... какая глупость. — произношу одними губами, поднимая взгляд еще выше, где над стеной стадиона возвышалась одинокая гора, на уступе которой разместился замок Прайдрок, кажущийся отсюда таким маленьким... словно бы игрушечным.

Король медленно и величественно поднялся с трона и сделав пару шагов, оказался на самом краю балкона. Обведя трибуны с бушующей толпой твердым взглядом, он запрокинул голову и раскрыв пасть издал громогласный рык, тут же распространившийся по всей импровизированной чаше, многократно усилившись из-за эхо. Львы, тигры, пантеры и гепарды тут же умолкли, а некоторые из них даже накрыли головы руками, зажимая уши ладонями и морщась. Меня, оказавшегося в эпицентре звуковой атаки оглушило и пошатнуло, но все же у меня удалось устоять на ногах и не плюхнуться на песок как это нередко бывало с гладиаторами при выступлениях отца (со стороны казалось, будто они склоняются в страхе или уважении).

Когда эхо замолкло и звон в моих ушах слегка подутих, выдержавший паузу Муфаса заговорил:

— Така, сын Ахади и Уру, ты обвиняешься в вероломном нападении и убийстве короля, а так же его возможной будущей королевы.

"Вот мер-рзавец! Ведь знает, что Сарафина была моей невестой".

Скрежет моих зубов наверное было слышно даже на верхних рядах трибун. О каком-либо спокойствии после подобного заявления, даже говорить было глупо: хорошо хоть не стал рычать и бросаться угрозами.

Зрители тем временем подняли ропот, постепенно набирающий силу и готовый перейти в неудержимый гвалт. Стадион рассчитывался на сорок тысяч посетителей, но как часто бывало в особые дни, на каждое место умудрялись забираться едва ли не по двое развитых зверян.

Муфаса вскинул правую руку, призывая подданных к тишине и дождавшись пока шум снизится до приемлемого уровня спросил:

— Ты признаешь свою вину в озвученном преступлении?

— Признаю, что убил вора посмевшего покуситься на чужую невесту. — отвечаю вскинув голову и глядя строго глаза в глаза младшему брату.

Пауза продолжалась несколько секунд, затем король объявил:

— Слово сказано "признаю"...

Крики возобновились: меня обвиняли в трусости, проклянали, угрожали... В гомоне терялись голоса тех, кто могли бы высказаться в мою защиту (впрочем, на снисхождение мне рассчитывать было глупо). При всем этом, на моей морде сохранялся чуть ироничный оскал, а взгляд с каждым мгновением пылал все ярче.

Дождавшись момента, когда толпа достигнет пика безумия, но не допуская того чтобы на арену начали лететь какие-либо предметы, среди которых могли оказаться и метательные ножи ускоренные гравимантией, Муфаса снова издал оглушительный рев. Стоило эху слегка утихнуть, как огненногривый лев озвучил приговор:

— Така, сын Ахади и Уру, властью данной мне народом Прайдленда, по праву крови и по воле предков, я — король Муфаса, лишаю тебя права наследования; лишаю тебя владений; лишаю имени данного при рождении. Твои руки запятнаны благородной кровью пролитой в бесчестном нападении, так что единственным способом смыть этот позор является схватка, ценой за поражение в которой будет твоя жизнь. Кровь за кровь!

— Кровь за кровь! — откликнулись десятками тысяч голосов трибуны.

Завершив свою речь, король вернулся на свое место на троне, где к его плечу тут же прижалась Сараби. При виде этого, у меня перед глазами начала формироваться алая пелена и только невероятные волевые усилия позволили не дать ярости захлестнуть разум. Отвернувшись от балкона, проскальзываю взглядом по мордам прайдлендцев, выражения которых буквально кричат о том, что их хозяева жаждут моей крови.

Обернувшись к выходу на арену из подтрибунных помещений, успеваю заметить появление бурого медведя вооруженного двуручной секирой. Как и я минутами ранее, он задержался на границе света и тьмы, а когда все же вышел под открытое небо, на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве. Шрамы пересекающие шкуру словно строки текста написанные в книге, повествовали о множестве сражений и ранений полученных в разное время.

"Раз тебя можно ранить, значит можно и убить. Ничего личного, просто я еще не готов умереть".

Как не странно, но с появлением противника на арене, мои эмоции резко успокоились и думать стало намного проще. Не знаю, зачем Муфаса выводил меня из себя (верить в то, что брат как-то причастен к несчастному случаю не хочу), но все же тренировки у многочисленных наставников дали свои плоды, пусть и не совсем те на которые они рассчитывали.

"Есть я, есть враг которого нужно убить. Остальное не имеет значения".

Удобнее перехватываю меч, сжимая пальцы правой руки на потертой рукояти и принимаю низкую стойку. Только сейчас замечаю, что несмотря на невзрачный вид, мое оружие весьма и весьма качественное...

"Нужно будет поблагодарить распорядителя, когда все закончится".

Взревев, медведь рванул вперед, разом набирая внушительную скорость. Секира полыхнув фиолетовым, взметнулась вверх и тут же устремилась вниз, готовясь разделить меня на двух маленьких львят.

Смещаюсь вправо и подставив под лезвие вражеского оружия щит, скользящим блоком отклоняю удар чуть влево, тут же нанося колющий удар в грудь. К сожалению громила, возвышающийся надо мной едва ли не на две головы, завалился в противоположную от меня сторону и совершив перекат, снова оказался на ногах, но уже держа древко перед грудью параллельно земле.

"Ловкий, быстрый, чудовищно сильный... гравимант. Предки: если это первый противник, то что же будет дальше? Муфаса, клянусь Изначальным, я тебе это припомню".

Примечание к части

Вот как-то так.

Не судите строго.

Жду отзывов.

КРОВЬ И ПЕСОК 2

Схватив секиру за самый конец древка, медведь попытался разрубить меня на уровне пояса, совершив широкий замах параллельно земле, но я легко отскочил назад и подняв согнутую в локте левую руку на уровень подбородка, ехидно прищурил зеленые глаза, краем сознания отмечая, что на щите появилась неглубокая вмятина и широкая царапина. Противник на это только оскалился и перехватив древко секиры за середину, пошел в ближний бой...

...

Подсечка "пяткой" древка заставила подпрыгнуть поджимая ноги, вместе с тем меч зажатый в правой руке устремился к шее медведя, так удачно подставившегося под атаку. Однако опытный гладиатор успел притянуть секиру к себе и подставил под лезвие клинка полумесяц топорища. В следующую секунду он оттолкнул мое оружие и отклонившись назад, размашисто ударил правой ногой, придавая движению силу за счет полуоборота вокруг своей оси. Вместе с тем, обух древка нацелился в мою голову, грозя проломить череп.

Едва успев приземлиться на ноги, я не успел отреагировать на оба удара, а потому понадеявшись на свой пресс, заблокировал щитом древко и тут же был отброшен на спину, пролетев по воздуху никак не меньше пары метров. Однако же, разлеживаться времени не было, да и во время обучения у мастеров рукопашного боя, мне порой доставалось сильнее, так что лишь коснувшись лопатками песка, пользуясь приданным мне ускорением, совершаю кувырок через голову и уперев сжатые кулаки в песок арены, приземляюсь ровно на ноги, инстинктивно хлестнув по воздуху хвостом.

На место, где мое тело находилось мгновения назад, плашмя обрушился удар секиры медведя, который должен был если не сломать мне пару костей, то уж точно выбить из груди весь воздух (похоже мой акробатический трюк с обратным сальто, оказался неожиданностью для гладиатора). К чести противника, удивлялся он совсем не долго и из положения "стоя на согнутых коленях с телом наклоненным вперед", он словно стрела выпущенная из лука метнулся вперед, подтягивая к себе свое оружие и начиная раскручивать его перед собой.

"Слишком... театрально".

Поверхностью щита ловлю поток света и направляю солнечный зайчик в глаза противника. К сожалению зеркальной поверхность не была, а потому ослепить медведя не получилось, но все же на какой-то миг он замешкался, что дало мне возможность проскользнуть вперед и влево, нанося рубящий удар снизу вверх по правой руке гиганта.

В последнее мгновение до соприкосновения стали и плоти, гладиатора буквально подкинуло вверх, а меня слегка пошатнула разошедшаяся от него ударная волна. Использовав гравимантию, он сохранил свою руку, но вместе с тем на несколько секунд лишился точки опоры и соответственно маневренности. Мне оставалось только развернуться, совершить замах и прицельно метнуть свой меч, облегченный тусклым фиолетовым сиянием и вернувший свой изначальный вес стоило рукояти разорвать контакт с моей ладонью.

То, что совершил ошибку, противник понял почти сразу, а потому еще в воздухе попытался обернуться и прижав согнутые в локтях руки к груди, прикрыл бока и переднюю часть грудной клетки. Однако, сила броска своеобразного дротика оказалась достаточно велика чтобы пробить ничем не защищенную шкуру и прорубить кости, а кинетический барьер соперника никто ставить не учил.

— Рааар! — взревев не хуже дикого зверя, раненый в бок зверянин выронил из рук секиру и схватился за рукоять меча, вошедшего в плоть примерно на треть.

"Слабо".

Стоя на полусогнутых ногах, замираю в одной позе держа раскрытые ладони рук напротив морды на расстоянии двух десятков сантиметров друг от друга. Две секунды концентрации — это невероятно большой срок во время смертельного боя и в иной ситуации, мне бы никто этого времени не дал, но...

Вырвав из своего тела мое оружие, медведь наконец-то полностью обернулся в мою сторону и на невероятно долгий миг замер, расширившимися глазами уставившись на темно-фиолетовую, будто бы пульсирующую сферу возникшую между моими ладонями. Понимая всю опасность этой техники он бросился влево, стараясь сбить мой прицел, но замешкался из-за свежей кровоточащей раны.

"Ничего личного. Просто тебе в этот раз не повезло".

Совершаю толкающее движение руками и фиолетовый шарик преодолев разделяющее меня и противника расстояние, врезался ему в правый бок в области поясницы, тут же взрываясь брызгами крови, ошметками шкуры и кусочками мяса. На песок еще живая туша рухнула без единого крика или рыка, так и не выпустив из руки мой меч.

Из рваной дыры в теле гладиатора, похожей на место укуса хищного зверя отхватившего кусок плоти, на арену вывалилась часть внутренних органов, а в воздухе ощутимо запахло фикалиями. Не желая терять ни секунды, подхожу к оброненной секире и подняв ее обеими руками (для чего опять же потребовалось использовать гравимантию), с глухим выдохом опускаю лезвие на шею жертвы...

...

Едва я успел снова вооружиться мечом, как из коридора, находящегося в стене под трибунами, на песок вышел мой следующий противник: угольно-черный волк, вооруженный коротким копьем с треугольным наконечником. Зрители восприняли его появление восторженными криками и пожеланиями "кровавой охоты".

"Какая прелесть: мои же сородичи жаждут моей гибели от рук северного дикаря".

Оскалившись в подобии безумной улыбки (как показывает практика, незнакомых противников это сбивает с толка, заставляя увериться в нетерпеливости и кровожадности соперника), выставляю правую руку с зажатым в ней мечом в сторону и чуть назад, опираясь на согнутую левую ногу, правую стопу упираю в тело мертвого медведя, желая использовать его тушу как точку опоры, левую ладонь же кладу на белый песок испачканный в темно-бардовой липкой жидкости, как бы невзначай сжимая пальцы в кулак.

Волк не спешил бросаться в атаку, крадущимся шагом начав обходить меня по кругу двигаясь слева-направо, кончиком копья указывая мне в голову. Позволять ему выйти из удобной для меня зоны я не собирался, а потому первым решил проявить инициативу, глухо зарычав и оттолкнувшись от туши поверженного великана.

Широкими шагами сокращая дистанцию до цели, немигающим взглядом отслеживаю все действия противника, принявшего защитную стойку держа копье обеими руками (левой чуть ниже наконечника, пальцами правой руки сжимая середину древка локтем прижимаемого к бедру правой ноги). Прищуривая желтые глаза, он крепко стиснул челюсти и поджал хвост, словно бы боялся...

Когда между нами осталось два метра, выбрасываю вперед левую руку тут же разжимая пальцы. Песок, до этого момента находившийся в моей ладони, устремился прямо в морду волку, который на это даже не шелохнулся, но закрыл глаза. Однако, не успел я возликовать делая следующий шаг и нанося рубящий удар справа-налево параллельно земле, как его левая рука соскользнула с древка копья и метнулась наперерез моему мечу полыхая разворачивающимся кинетическим барьером.

Клинок наткнулся на прозрачную фиолетовую плоскость, разом теряя скорость и инерцию. Не успел я одернуть руку с оружием, как преграда тут же истаяла в воздухе отдельными всполохами, а мне в живот устремился наконечник копья, которое волк удерживал правой рукой. Только невероятной удачей мне удалось подставить под удар край щита, удерживаемого ремнями на левой руке, после броска песком и в момент собственной атаки инстинктивно прижатой к груди.

Пользуясь отсутствием инерции после встречи с кинетическим барьером, отхожу назад и вправо стараясь не выпускать противника из поля зрения. Волк в свою очередь, разочарованно поморщившись из-за неудачного удара, который мог (и должен был) принести ему победу, вскинул древко копья себе на правое плечо и перехватив его словно большой дротик, практически прижимаясь к земле стал готовиться к броску...

"А вот этого я могу и не пережить. Варианты?".

Качнувшись вправо, резко шагаю вперед и влево совершая удар мечом по наконечнику копья, уводя его вверх и в сторону. Тут же делаю еще один шаг вперед и бью уже краем щита по подставленному древку. В следующую секунду противник отпрыгнул назад, попутно ударив меня ногой в правое бедро (или он так оттолкнулся?). Совершив в воздухе акробатический кульбит, он приземлился на одно колено и резко крутанулся на месте используя копье как шест, подняв в воздух целое облако пыли.

Отступаю назад и пригибаюсь встав к врагу в пол оборота, дополнительно прикрываю голову щитом. В следующую секунду из песчаного облака вверх выпрыгнул черный зверянин, который оказавшись в наивысшей своей точке все же метнул копье будто дротик. Едва заметив характерное движение его рук, прыгаю вперед уходя в кувырок, но снаряд все же скользнул по спине, рассекая шкуру и оставляя длинную кровоточащую рану.

— Ррр... — стиснув зубы припадаю на корточки, но тут же разворачиваюсь на девяносто градусов и встречаюсь взглядом с откровенно смеющимся соперником, уже приземлившимся на арену и готовым продолжить "игру".

"Посмотрим, псина, как ты будешь смеяться без зубов".

Не долго думая, кончиком меча разрезаю ремни удерживающие щит и перехватываю его пальцами левой руки за край. Взвесив импровизированный метательный снаряд, напитываю его гравимантией и в секунду замаха, за мгновение до того чтобы разорвать тактильный контакт, многократно увеличиваю его вес.

Щит просвистел над головой пригнувшегося волка, но не успел он вновь принять боевую стойку, как на него обрушился мой удар сверху вниз. Клинок меча просвистел буквально в сантиметрах от ухмыляющейся морды, но времени на контратаку я ему не дал разворачивая оружие и в падении вперед, вонзая его в неприкрытый живот.

Ликование трибун затихло буквально на секунду, но стоило мне подняться в полный рост и взмахом окровавленного меча разрубить горло упавшего на колени противника, лихорадочно зажимающего рану в животе, как восторженные возгласы вновь зазвучали над ареной. Сердце в моей груди бешено билось о ребра, дыхание сбилось а спину при каждом резком движении пронзала боль. Только вот отдыхать, а тем более залечивать раны, мне сегодня позволять не собирались.

"Предки, как же я ненавижу этот день".

Под моим тяжелым взглядом, из под трибун, через коридор для гладиаторов вышло существо, которое сложно было причислить к развитым зверянам: почти на голову выше медведя, лобстер был закован в твердый даже на вид темно-красный панцирь, его морду с круглыми выпученными глазами украшали две пары непрерывно шевелящихся щупалец, а руки и ноги оканчивались одинаковыми клешнями. Даже набедренную повязку он не носил (по видимому, таким образом работники стадиона опускали его статус до дикого зверя).

Обведя арену немигающим взглядом, новый враг сфокусировал внимание на мне, затем присел на корточки и издав душераздирающий вопль прыгнул вперед и вверх, расставив руки с клешнями вместо кистей в стороны. Не знаю, хотел ли он меня раздавить или сделать что-то еще, но отступить назад мне ничто не мешало.

Когда обладатель панциря врезался головой в песок, перевернувшись вверх ногами, у меня в голове пролетела целая масса неуместных мыслей, вплоть до того, что эта победа будет даже легче чем можно было мечтать. Только вот лобстер по этому поводу имел свое мнение: встав на руки, словно на ноги, он нацелился на меня ножными клешнями и снова завопив побежал в атаку.

...

Попытки прорубить панцирь на конечностях ни к чему не приводили, а подойти к голове лобстер не позволял. Ситуация ухудшалась тем, что он одинаково хорошо себя чувствовал стоя на руках и ногах, непонятным образом видел что происходит за спиной и удивительно шустро бегал (без постоянного использования гравимантии, он вряд ли смог бы даже быстро ходить). Меч, показавший свою неэффективность в сложившемся положении, пришлось заменить на секиру медведя, которая лежала на том же месте где и была брошена после обезглавливания своего предыдущего владельца.

С более подходящим рубящим оружием дело пошло веселее: секира оставляла на панцире лобстера глубокие кровоточащие зарубки, что его злило и заставляло бросаться во все более и более безрассудные атаки. К сожалению усталость накопившаяся за теперь уже три боя, постепенно начала давать о себе знать и к ярко вспыхивающей боли в спине, стала добавляться ноющая боль в мышцах рук и ног.

Долго так продолжаться не могло и в очередной раз после прыжка противника, когда я собирался перерубить ему правую руку, левая верхняя клешня сомкнулась на деревянном древке и после секундного сопротивления перекусила его. Удивляться или восхищаться подобному не было сил и времени, так что я поспешил отступить к другому оружию, оставшемуся от второго поверженного соперника.

Древковые инструменты убийства вообще не слишком удобны на мой взгляд, однако еще будучи молодым котенком я учился обращению как с копьем, так и его аналогами (спасибо гепардам и их тренировкам). О том чтобы идти с копьем в ближний бой против бронированного монстра не могло быть и речи, зато попытаться воспользоваться тактикой волка было вполне реально. В крайнем случае оставалась гравимантия, которая хоть и отнимала много сил, да и требовала времени для концентрации, но с гарантией должна была успокоить полубезумного зверянина...

Примечание к части

Не судите строго.

Жду отзывов.

ДОРОГА НА СЕВЕР

Прощай Голдхом!

За честь короны мы умрем.

Прощай Голдхом!

Назад навряд ли мы придем.

Прощай Голдхом...

Пусть предки защитят наш дом.

Хриплый, совершенно немузыкальный голос возницы, устроившегося на бортике обтянутой брезентом повозки, которую медленно тянула старая четвероногая кобыла серого цвета, неведомым образом разгонял тоску по ушедшему прошлому, заставляя задуматься о грядущем будущем. Солнце уже высоко поднялось по небосводу и теперь своими безжалостными лучами припекало землю, превращая переход растянувшегося по широкой утоптанной дороге каравана, в полноценное испытание силы и выносливости.

"Впервые завидую Муфасе за то, что у него рыжая грива: она хотя бы не так притягивает солнечные лучи, как моя черная".

При мысли о брате, левая рука сама собой дернулась к морде, где все еще пульсировал болью шрам пересекающий левый глаз. К счастью удар оказался точным и львиный коготь не зацепил само глазное яблоко, так что зрение не пострадало... чего нельзя сказать о моей гордости.

...

Копье вошло точно в рот вставшему на четыре конечности лобстеру, заставив его еще сильнее выпучить глаза и обвить древко четырьмя короткими и гибкими щупальцами. На пару секунд я даже успел испугаться, что этот монстр сейчас просто перекусит оружие, проглотит наконечник и снова бросится в атаку. Однако спустя несколько ударов сердца, закованная в панцирь туша молча рухнула на песок, заливая арену кровью из многочисленных ран.

Переводя дыхание, стоя на полусогнутых ногах упираясь ладонями в колени, бросаю быстрый взгляд на арку входа на арену, ожидая увидеть своего нового противника. Только вот коридор оставался перекрыт решеткой, позади которой вместо очередного гладиатора, выстроились вооруженные стражники.

Львиный рев разнесся над стадионом, заставляя публику притихнуть и обратить внимание на балкон короля. Я тоже поднял взгляд, встретившись с глазами Муфасы, поднявшегося на ноги и подошедшего к самому краю своей ложи. Выдержав непродолжительную паузу, он заговорил громко и торжественно:

— Така, сын Ахади и Уру, перед взглядами народа Прайдленда ты показал мастерство воина и силу заслуживающую уважения. И пусть это не искупает совершенного тобой приступления, но я принял решение.

Правая рука рыжегривого льва вытянулась вперед, все пальцы кроме большого сжались в кулак и в этот момент в воздухе повисла вязкая тишина. Еще секунда и дернувшийся было вниз, большой палец короля указал вверх, заставив трибуны взорваться восторженными возгласами.

— Жизнь! Жизнь! Жизнь! Жизнь...

— Жизнь! Жизнь! Жизнь! Жизнь...

— Жизнь! Жизнь! Жизнь...

Лязгнула поднимающаяся решетка, на изрытый ямами и перемешанный с кровью песок выбежали вооруженные мечами тигры, поспешившие окружить меня полукругом. Следом за ними появились львицы, при помощи палок с крючьями запихнувшие останки гладиаторов на волокуши, которые утащили в проход под трибунами. Пара молодых гепардов с большими ведрами, засыпали свежим песком особенно заметные багровые пятна, в результате чего арена стала выглядеть почти так же как и когда я выходил на бой.

В то же время, с трибун спустили деревянную лестницу с широкими ступеньками, по которой в сопровождении львиц-телохранителей, гордо выпрямив спину и расправив плечи, сошел Муфаса. Пока он приближался, тигры не слишком усердствуя завели мне руки за спину и заставили опуститься на колени (один из них намотал мою гриву на кулак, из-за чего невозможно было отвернуть морду в сторону или хотя бы наклонить голову вперед).

— Ты хорошо себя показал. — в пол голоса заметил король, остановившись на расстоянии вытянутой руки от меня.

— Ты во мне сомневался? — нагло ухмыляюсь, смотря собеседнику глаза в глаза.

— В тебе — нет. — отрицательно качнул головой Муфаса, после чего резко взмахнул правой рукой с выпущенными когтями, нанося мне удар по морде. — Ты опозорил свое старое имя, а потому я даю тебе новое. Шрам!

...

"Сопляк. Даже не решился поговорить со мной без охраны...".

Вероятно я не справедлив к младшему брату: в конце-концов, он всегда был терпеливым, расчетливым, сообразительным... Под его правлением Прайдленду будет лучше, нежели под руководством импульсивного рубаки вроде меня. Но при всем этом, смириться со своей участью я не могу и даже пытаться не собираюсь. А если предоставится возможность пожать Муфасе шею, то отказываться от нее не стану...

Колеса телеги поскрипывали под весом припасов на нее загруженных, лошадь время от времени фыркала, копытами поднимая облачка пыли с твердой как камень дороги. Цепи преступников, один конец которых крепился к металлическому кольцу вставленному в боковой бортик повозки, а другой к железному ошейнику на шее невольника, позвякивали на каждой кочке, натягиваясь если слишком сильно сбавить шаг, из-за чего приходилось шустрее перебирать ногами.

В нашем караване было десять телег, справа и слева от каждой из которых шли по пять "добровольцев" отправленных на север, в "рубежное королевство" чтобы сражаясь с мертвецами и их погонщиками, искупить совершенные преступления. Мне к примеру за убийство короля, назначили срок службы равный пятидесяти годам...

"Чтобы умер от старости, если уж повезет избежать встречи с мечом врага".

Сопровождают нас три десятка стражников, среди которых есть как львицы, тигры и пантеры, так и гепарды. Учитывая, что им как и охраняемым преступникам, приходится месить пыль своими ногами, но при этом неся на себе броню и оружие, то их выносливости можно только позавидовать.

Прайдрок мы обходили с восточной стороны, так что после полудня (в самое жаркое время суток), гора будет отбрасывать тень на дорогу и идти станет несколько легче. Однако же к вечеру караван оставит каменную глыбу позади и уже завтра, ни о каком укрытии от палящих лучей светила не будет идти и речи.

В качестве одежды нам выдали белые накидки, представляющие из себя прямоугольные куски ткани с дыркой для головы посередине, спадающие до колен спереди и сзади, перехваченные на уровне пояса отрезками веревки.

— При-инц? — позвала меня черная кошка, идущая в паре шагов за моей спиной, ошейник которой был прицеплен при помощи цепи к тому же кольцу что и мой собственный.

— Чего тебе? — стыдно признаться, но эта самка за первые же часы пути успела меня довести до бешенства, а затем и до состояния полной апатии (она беззастенчиво пользовалась тем, что шагающий неподалеку гепард не позволял ни то что руки распускать, а даже оборачиваться назад).

— Понеси меня на спине, а? — нагло попросила пантера.

"Надо бы ее имя узнать, что ли".

— Чего? — от удивления и возмущения я встал как вкопанный, из-за чего остановиться пришлось и четверке невольников шествовавших позади.

Телега тем временем продолжила ехать и цепи стали угрожающе натягиваться.

— Шагом. — рыкнул стражник, демонстративно берясь за палку висящую на поясе, рядом с ножнами в которых находился меч.

Опомнившись делаю несколько быстрых шагов вперед, благодаря чему цепь снова провисла, давая определенную свободу маневра.

— Не будь букой, принц. — капризно произнесла черная кошка. — Обещаю, если ты меня сейчас понесешь, вечером на привале я щедро отплачу...

— Было бы чем платить. — хмыкнула львица (четвертая с нашей стороны повозки). — Шкура да кости.

— Тебя не спрашивают, блохастая. — пренебрежительно фыркнула пантера. — Или тебе просто завидно? Вон какую задницу себе отрастила: наверняка за воровство в особо крупных масштабах осуждена.

— И это мне говорит воровка? — золотистая кошка глухо зарычала.

— Начальник! — шагающий третьим в связке лев, с какими-то паническими нотками обратился к стражнику. — Перецепи меня на другую сторону! Эти кошки если сцепятся... А я жить хочу...

— Молчать всем! — гепард едва сдерживался чтобы не заржать как конь (слышал я однажды смех зверянина коня, зрелище действительно впечатляющее). — Еще один скандал и останетесь без двух порций воды каждый. Я понятно выражаюсь?

Нам оставалось только покивать. Все же если стражник исполнит угрозу, жара станет совершенно невыносимой.

— Принц. — через пару минут, снова позвала меня пантера, на этот раз говоря заговорщическим шепотом (который слышали наверное даже на противоположной стороне повозки). — Так как ты относишься к моему предложению? Поверь, не пожалеешь.

* * *

(Отступление).

Стоя у окна восточной угловой башни замка Прайдрок, Сараби тоскливым взглядом смотрела на угол скалы, за которым несколько часов назад скрылся караван с преступниками приговоренными к службе на северном рубеже. Она была одета в темно-зеленую шелковую накидку, привезенную торговцами из Черно-Белой империи (государства панд и белых барсов, обитающих на большом острове расположенном восточнее Пентаграммы). На руках она держала маленькую сестру, завернутую словно в кокон в мягкую белую пеленку.

Новоявленной королеве надоел шум и суета поднятые в донжоне придворными "лизоблюдами", жадно заглядывающими в рот ее брату-мужу, а потому забрав из детской Налу, она поспешила в более уединенное место, где можно было в тишине и покое разобраться в собственных мыслях. В конце-концов, пока эпопея с Такой не подошла к концу, расслабиться не получалось даже ночью, на ложе с Муфасой, так как в глубине души таился росток сомнения подпитываемый страхом, что в любой момент в спальню может ворваться стража со словами...

— Вы обвиняетесь в заговоре против короля. — прозвучал горячий шепот прямо над ухом, заставивший молодую львицу вздрогнуть и закаменеть с широко распахнутыми глазами. — В случае сопротивления мы будем вынуждены применить силу. Вашу дальнейшую судьбу решит его величество король Така.

— Ррр... — поняв, кто именно к ней подобрался, Сараби медленно повернула голову и сверкая яростным взглядом прорычала сквозь сжатые зубы. — Муфаса, я тебя убью.

— Тише-тише. — рыжегривый лев, одетый в синюю накидку, отступил на пару шагов назад и выставил перед собой раскрытые ладони, словно бы пытался защититься. — А то я подумаю, что ты решила взять власть в королевстве в свои лапки и начать передавать обруч короля по линии львиц.

Разбуженная голосами старших родственников принцесса, открыв голубые глаза посмотрела на сестру и тонко жалобно запищала. Старшая самка тут же принялась ее укачивать, мурлыча под нос негромкую песенку, бросая испепеляющие взгляды на недалекого самца проявившего свое дурацкое чувство юмора.

На некоторое время в каменной комнате на предпоследнем этаже башни установилось молчание (колыбельная не в счет).

— Ты ведь понимаешь, что это был единственный вариант? — убедившись в том, что маленькая львичка уснула, тихо спросил Муфаса. — Только так мы могли избежать ненужной крови...

— Не ты подсыпал отцу те травы; не твою лучшую подругу убил старший брат. — недовольно отозвалась Сараби. — Если кто-нибудь узнает об этом...

— Никто не узнает. — успокоил жену король. — Все следы заметены, а Така... он не вернется с севера.

— Ты...? — глаза Сараби широко распахнулись.

— Нет. — отрицательно мотнул головой лев. — Всего-навсего приставил пару наблюдателей, которые помогут благополучно добраться до северных застав, не задаваясь лишними вопросами и не тратя времени на размышления. Если же он все же решит сбежать... Изначальный ему судья. Нам же следует вплотную заняться государством: Ахади в последние годы порядком распустил своих придворных, так что в скором будущем среди "добровольцев" отправляющихся на север, ожидается небольшое пополнение.

(Конец отступления).

Примечание к части

Вот как-то так.

Жду отзывов.

ПРИВАЛ

Ам! И нет половины барашка.

Ам! И нет половины другой...

Ам! А мне наплевать на обжорство.

Ам! Кричит мне желудок пустой...

Голос возницы, устроившегося на подстилке перед костром, рядом с отдыхающими после дневного перехода стражниками, словно нож скребущий по металлу истязал мой слух, заставляя скрипеть зубами от раздражения и бессилия что-либо изменить. Оставалось сидеть на земле, привалившись спиной к колесу крытой повозки, ожидая пока он устанет... или окончательно охрипнет (надежды на второе было мало).

Прайдрок остался позади, возвышаясь несокрушимым монолитом и своеобразным напоминанием, что назад пути нет. С северной стороны от горы расположилась большая деревня огороженная неглубоким рвом и частоколом из вкопанных в землю досок, за которыми виднелись крыши одноэтажных домов сложенных из глиняных кирпичей с пологими черепичными крышами...

Насколько я знаю, в поселении имеются постоялый двор, купальня, столовая и небольшой рынок где можно купить еду и оружие. К сожалению для "добровольцев" направляющихся в Рубежное королевство, всю дорогу от Голдхома до границы северного полуострова, нам придется спать под открытым небом, питаться жидкой похлебкой с добавлением трав нарушающих контроль гравимантии, а так же наслаждаться запахами немытых тел своих товарищей по несчастью.

"Хорошо что нас хотя бы предупредили о том, что нужду справлять следует исключительно перед отбытием каравана с места привала, если мы не хотим спать рядом с собственными экскрементами".

Запрокинув голову, смотрю на темнеющее небо, где уже проступили первые звезды. Когда я был маленьким, отец рассказывал придание о том, что эти маленькие сияющие точки — это души королей и великих воинов, которые взирают на нас с недосягаемых высот и оценивают все наши поступки...

"Интересно, а Ахади уже там? Если да, то хорошо что я уже не наследник престола: не хотелось бы после смерти с ним встретиться".

По мере того как солнце закатывалось за горизонт, прощальными лучами света скользя по нагретой за день земле, все более отчетливо становились видны Глаза Изначального (две бледно-желтых луны, на поверхности которых иногда видны "зрачки"). Самое популярное на Пентаграмме верование учит, что через свои глаза прародитель всех развитых зверян, создавший наш мир таким каким мы его знаем, присматривает за своими потомками и предупреждает их об опасностях. Кто-то верит, что в самый трудный момент он явит себя народу переродившись в теле великого героя, другие же убеждают в неминуемой каре тех, чьи деяния идут против законов оставленных праотцом.

"Хорошо что фанатиков не допускают до власти. Хотя их влияние и без того слишком велико на окраинах".

Подняв руки вверх, потягиваюсь всем телом и сползаю спиной с колеса на примятую траву, после чего закладываю раскрытые ладони за голову. Наш караван совсем недалеко отошел от дороги ведущей на север, повозки образовали кольцо в середине которого стражники развели костер. Таким образом получилось так, что я и половина невольников оказались с внешней стороны круга, а остальные пять десятков осужденных на ссылку с внутренней. Завтра вечером ситуация изменится, что впрочем не так уж и важно, ведь от бортиков телег нас никто отцеплять не собирается.

Можно было бы попытаться убежать, если бы гравимантия подчинялась нормально, тело не ныло от усталости и дозорные не обходили периметр каждые десять-пятнадцать минут. Я и в лучшей своей форме уступаю в скорости гепардам, да и пантерам... а ведь еще с ошейником что-то сделать нужно (замка на нем нет, так как металлическое кольцо надел кузнец, тут же запаявший стыки концов).

"И куда я побегу? В Прайдленде мне места нет... а в других местах черногривый лев будет слишком заметен".

Нахмурившись, усилием воли отбрасываю бесполезные метания и возвращаюсь к созерцанию Глаз Изначального. Прямо сейчас кажется, будто слепые бельма лун смотрят прямо на меня, заглядывая в самую душу, выворачивая ее наизнанку и извлекая из самых темных уголков подсознания то, что хотелось бы навсегда забыть.

Верю ли я в Изначального? Скорее "да" чем "нет". В конце-концов, видов развитых зверян очень много, все мы можем иметь общих детей невзирая на внешние различия, все говорим если не на одном языке, то на очень похожих его модификациях. Если нас не создало какое-то высшее существо, то откуда тогда мы взялись?

"И почему за все прошедшее время, которое можно отследить по старым летописям, не появилось новых развитых зверян?".

Даже гравимантия, являющаяся силой ставящей зверян по грубой силе на порядок выше любых зверей, ни разу не встречалась в дикой природе (если не считать тех же лобстеров, которых к разумным существам можно причислить весьма условно). Да и телескоп, доставленный в Прайдрок торговцем прибывшим из Черно-Белой империи, позволил убедиться в том, что луны на самом деле не являются глазными яблоками...

— О чем задумался, принц? — черная кошка села на колени рядом со мной, рефлекторным движением разгладила подол своей накидки и устроила пятую точку на пятках (получилось так, что сидела она на своих голенях).

— О небе, звездах, Глазах Изначального. — отвечаю незадумываясь, даже не пытаясь соврать.

За день пантера успела доказать, что ей проще ответить сразу и максимально полно чтобы сохранить свои нервы в целости... насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации. Кроме того, вторую половину пути она все же проехала у меня на спине, самым наглым образом повиснув дополнительным грузом и даже не пыталась использовать гравимантию для облегчения веса.

— Ты ведь не думал, что я забыла о нашем уговоре? — собеседница сверкнула глазами и ухмыльнувшись потянула завязку у себя на талии, распутывая импровизированный пояс. — Мррр... Я бодра и полна сил.

— Зато я устал и хочу спать. — демонстративно закрываю глаза, при этом всеми доступными способами (слухом, обонянием, интуицией), продолжаю отслеживать происходящее рядом.

— Фрр. — пренебрежительно отозвалась черная кошка, бесцеремонно отгибая передний край моей накидки, открывая взгляду низ живота и пах. — Тогда расслабься и получай удовольствие. Я сама все сделаю.

"Ну-ну".

Мысленно хмыкаю, никак не реагируя на прикосновение изящных ладоней к моим бедрам и самцовому достоинству, медленно но уверенно поднимающемуся в боевое положение. Пантера же, не переставая урчать, начала мять напрягающийся ствол по всей длине, все больше увлекаясь процессом.

Приоткрыв левое веко, убеждаюсь что остальные трое невольников, цепи которых присоединены к кольцу с нашей стороны повозки, благополучно дремлют развалившись на траве в стороне от нас, а совершающий обход стражник только завистливо покосился и дернув хвостом, зашагал вдоль периметра лагеря скрываясь из виду. Подождав еще несколько секунд, давая время возможному свидетелю убраться подальше, резким движением выбрасываю левую руку вперед и вниз, пальцами с выпущенными когтями хватая за шею самку склонившую голову и приоткрытым ртом примеривающуюся к налившейся кровью головке.

— Мряф? — удивленно и испуганно пискнула черная кошка, когда я дернул ее на себя и одновременно с тем перевернулся на живот, прижимая жертву грудью к земле, свободной рукой накидывая петлю собственной цепи на горло.

— Не дергайся и возможно выживешь. — сдерживая бушующее возбуждение (все же пантера хорошо постаралась с "разогревом"), яростно шеплю в соблазнительное круглое ухо, сильнее вдавливая пленницу в землю своим весом. — Поняла меня?

— П-поняла. — с секундным замешательством, сквозь сбившееся дыхание отозвалась черная кошка, шею которой чуть крепче сдавила петля из цепи. — Не убивай...

— Это зависит от того, будешь ли ты честной и понравятся ли мне твои ответы. — оскалившись, позволяю пантере слегка повернуть голову чтобы увидеть сияние моих глаз (изумрудные зрачки будто бы подсвечиваются изнутри, что даже в отражении мутного зеркала выглядит внушительно). — Итак...

— Изначальный. — вздохнул лев, являющийся в нашей связке третьим, сонно перекатываясь на другой бок и накрывая голову рукой. — Ну почему меня прицепили именно к этим "затейникам"? Чего я такого сделал...? Ах, ну да...

"Со стороны наше положение смотрится весьма двусмысленно. Наверняка завтра шуточки начнутся".

Коротко рыкнув, отгоняю глупые мысли и спустив левую руку вниз, ладонью хлопаю по ягодице напряженной пантеры, требовательно произнося:

— Подыграй.

...

Что мне удалось узнать из допроса Тифу? Во-первых: ее имя (это был первый заданный мной вопрос, который вызвал у допрашиваемой приступ смеха, заглушенного только натягиванием обмотанной вокруг шеи цепи). Во-вторых: выяснилось, что Муфаса решил обо мне позаботиться, для чего нанял воровку, пообещав освободить вскоре после прибытия в Рубежное королевство. Тот факт, что на северном полуострове его власть мало чего стоит, он наемнице сообщить благополучно запамятовал, так что оплаты она могла вовсе не дождаться. Впрочем надежда в ее случае — это лучше чем ничего.

С одной стороны подобная забота от младшего брата умиляла, все же черной кошке было велено исполнять едва ли не любые мои прихоти, стараясь это делать незаметно для меня самого. С другой стороны, в случае если бы я попытался сбежать, она либо подняла бы тревогу, либо увязалась следом чтобы в самый удобный момент лишить одного принца той части тела, на которую полагается надевать корону.

В-третьих: Тифу точно знает, что в караване есть и другие наемники, которых приставили следить за мной, но вот их имена и внешность ей не известны. Теоретически это могут оказаться стражники, вся наша связка невольников, да даже возница... хотя на его счет я сильно сомневаюсь.

"Муфаса-Муфаса... Побрезговал казнить брата, но позаботился о том чтобы я если не добрался до Рубежного королевства, то умер в дороге. Как это... в твоем стиле. Чистоплюй проклятый".

Более ничего интересного лично для меня, пантера рассказать не могла. Таким образом передо мной встала дилемма: убить невольницу и навлечь на себя неприятности со стороны стражников или же отпустить и всю дорогу рисковать получить удар в спину?

Теоретически можно было бы все подстроить как несчастный случай, произошедший по неосторожности в процессе активного отдыха. В конце-концов, задушить жертву или сломать цепью шею, не так уж и сложно. Еще декаду назад, скорее всего я бы так и поступил, не сильно задумываясь о последствиях.

"Но с тех пор произошло слишком многое... Да и не должен потомок королей бежать, словно какой-то преступник".

Ослабив натяжение цепи, смещаюсь ближе к коленям Тифу и встав на корточки, кладу руки ей на бедра, слегка сжимая их ладонями. Когти в подушечки пальцев втянуты так и не были, так что их острия довольно болезненно впились в плоть жертвы.

— Что ты делаешь? — наполовину удивленно, наполовину испуганно спросила пантера, хвост которой рефлекторно поджался к ягодицам.

— То, что ты собиралась с самого начала. — оскаливаюсь в усмешке, рывком заставляя партнершу приподняться на колени, грудью по прежнему лежа на земле. — Ты ведь не хочешь чтобы о твоем раскрытии узнали? Так что будем продолжать играть свои роли... Или же есть какие-то возражения?

Примечание к части

Не судите строго.

Жду отзывов.

ЗНАКОМСТВО

Проснувшись под до отвращения бодрые выкрики стражников, обнаруживаю мирно сопящую Тифу прижимающуюся к моему левому боку уткнувшись носиком почти подмышку. После ночной беседы и последовавшей за этим разрядки, ее накидка скомкалась и обматалась вокруг шеи, открывая взглядам всех желающих слегка худое тело прикрытое только собственной черной шерсткой.

— Рарм! — широко зевнув, бесцеремонно шлепаю правой ладонью по левому бедру пантеры, заставляя ее вздрогнуть и испуганно вскинуть голову. — Вставай, а то обед пропустим.

— Грубиян. — оглядевшись по сторонам каким-то затравленным взглядом, черная кошка быстро успокоилась и изобразила на мордочке обиженно-высокомерное выражение. — Неужели вас в замке совершенно не учат, как нужно обращаться с самками?

— Увы. — пожимаю плечами и продолжая лежать на спине, вытягиваюсь в струну слегка выгибая спину. — Эту науку каждому приходится познавать самостоятельно, а потому и подход совершенно разный.

— Фр. — встав в колено-локтевую позу, Тифу сперва прижалась к земле грудью и выгнув спину покачала выпяченной вверх попкой (прижав к бедрам гибкий хвост), затем поднялась на руки прижав к земле уже бедра. — Почему мне всегда везет на самоуверенных, наглых и грубых...

— Наверное тебя к нам тянет. — ухмыльнувшись принимаю сидячее положение и не давая собеседнице что-либо возразить, хватаю левой рукой за ошейник подтягивая к себе, после чего грубо впиваюсь в губы поцелуем, языком пробегаясь по стиснутым зубам. — Ну-ну. Прикройся хотя бы, если не хочешь продолжения.

Отпустив свою невольную (или наемную?) партнершу, встаю на ноги и более не обращая внимания на пантеру, отхожу вперед повозки настолько, насколько это позволяет длина цепи. Бросив взгляд себе за спину, замечаю как усевшаяся на подогнутые под себя ноги Тифу расправляет накидку, затем повязывает на поясе кусок веревки.

"Ничего: за время перехода мы еще успеем сблизиться. Главное с грубостью не перегнуть, а то вместо привязанности можно получить полноценную ненависть. Пока же остается рассчитывать только на ее договор с Муфасой. Хм... Нужно с остальными членами связки наладить контакт: к прибытию в Рубежное королевство хотелось бы иметь хоть какое-то влияние и вес".

Планирование — не самая сильная, а то и слабейшая моя сторона. Однако же, раз уж жизнь сложилась так, а не как-нибудь иначе, нужно стараться исправить свои недостатки. Начинать же лучше уже сейчас...

"А еще лучше было начать пару-тройку лет назад. Но что уж сожалеть о несбыточном?".

...

Солнце медленно вставало на востоке, золотыми лучами оглаживая землю и обещая новый жаркий день. Однако на севере виднелись пока еще далекие серые тучи, грозящие нам дождем.

На завтрак "добровольцам" отправляющимся в Рубежное королевство полагалась похлебка с травами. Разносили ее в глиняных мисках без ложек, в которых на самом дне плавали кусочки овощей и даже тонкие лоскутки мяса. А вот жира и приправ повар для нас не пожалел, словно бы таким образом желал компенсировать скудный рацион.

Есть я сел рядом с Тифу, на расстоянии менее чем одного шага, таким образом заявляя свои права на эту пантеру перед остальными самцами связки и стражниками. Сама черная кошка демонстративно проигнорировала это, гордо смотря куда угодно но не на меня. Двое львов и львица, устроившиеся чуть в стороне от нас, но при этом держась по одиночке, только мазнули взглядами по нашей паре и вернулись к похлебке.

После завершения трапезы, пришло время справлять нужду. Признаюсь честно: испражняться в компании других развитых зверян для меня не в новинку: в конце-концов, еще будучи молодым котенком я участвовал в тренировках замковой стражи, ходил на охоту с отцом и его свитой, а в подростковом возрасте отправлялся в патрули вместе с стражниками. Однако при всем этом, процесс сидения на корточках на виду у посторонних и подтирание свежей травой, вовсе не доставляли положительных эмоций (остается надеяться, что невозмутимое выражение морды выглядело именно невозмутимым).

Как говорил отец: "В каждом событие, сколь бы незначительным или неприятным оно не являлось, нужно уметь видеть положительные стороны". Чего же хорошего может быть в групповом испражнении? Как бы глупо это не звучало, но подобное... деяние, весьма неплохо сплачивает коллектив. Главное воспользоваться моментом неловкости правильно и не вызвать своей назойливостью агрессию.

— Давайте что ли знакомиться. — произношу слегка неуверенно, глядя на остальных членов связки.

— Зачем? — насторожился лев с темно-коричневой гривой, являющийся третьим с нашей стороны.

— Все мы идем в Рубежное королевство и там нас ждут далеко не с распростертыми объятьями. — пожимаю плечами, говоря вполне очевидные вещи. — Лично мне не хотелось бы оказаться одному против всех в месте, где жизнь отдельного индивидуума стоит ровно столько, сколько было потрачено на его оружие.

— Хочешь собрать свою команду? — догадалась львица, являющаяся четвертым членом связки. — Но с чего ты взял, что мы захотим того же?

— Да не с чего. — подойдя к повозке, облокачиваюсь спиной о бортик и наматываю на левую руку свою цепь, а затем немного подумав, хватаюсь свободной рукой за цепь Тифу и несильно дергаю, намекая на то чтобы черная кошка подошла ко мне. — Врать не буду: мне бы хотелось чтобы рядом находились развитые зверяне, готовые прикрыть мою спину. В свою очередь, если кому-то из моей команды понадобится помощь, я готов буду ее оказать... Все же не зря же я проходил тренировки у лучших мастеров Прайдленда.

Промедлив несколько секунд, пантера словно бы неохотно подошла к повозке и облокотилась на ее бортик рядом со мной, при этом глядя в другую сторону. Тем самым она показывала, что готова мне подчиняться, но делает это против собственных желаний.

"Ну-ну".

Мысленно ухмыляюсь поведению, которое подошло бы скорее обиженному котенку, нежели взрослой кошке.

— Ну и чего ты от нас хочешь? — последний из нашей связки, совсем молодой низкорослый и худощавый лев со светло-коричневой гривой и синими глазами, сцепив руки в замок на животе изобразил на морде ехидно-заинтересованное выражение.

— Имя, пару слов о себе. — делаю короткую паузу, после чего подаю пример остальным. — Меня зовут Шрам. Недавно я был наследником короля Ахади, но во время похорон королевы Уру напился, а затем застал отца и свою невесту за попыткой сделать нового львенка. Собственно за их убийство меня и отправили на север.

— Ра? — самец с темно-коричневой гривой удивленно вскинул брови. — Ты убил короля и так легко об этом говоришь?

— У меня было достаточно времени чтобы все обдумать и выплеснуть эмоции. — отмахиваюсь от собеседника, делая вид что эта незначительная мелочь меня совершенно не беспокоит. — Кто следующий?

— Тифу. — не дав никому и рта открыть, первой отозвалась пантера. — Я — воровка домушница. Попалась когда пыталась продать посреднику доходную книгу управляющего Голдхома.

— Ого. — младший из львов даже присвистнул. — Так это из-за тебя городскую стражу на уши поставили? А я-то думал, чего это чистка началась. Как ты вообще умудрилась к Хану в особняк забраться?

— Как-как... каком кверху. — недовольно буркнула черная кошка.

Все мы недоуменно покосились на Тифу, а затем на начавшего ржать словно конь молодого гривастого зверянина.

— Ар-ха-ха-ха... Ра-хи-хи... Гы-гы... — светлогривый самец согнулся пополам, схватившись руками за живот и начал яростно размахивать хвостом, напряженно прижав уши к голове.

— Кто-нибудь... Спасибо. — не успел я договорить, как львица отвесила своему соседу весомую затрещину, едва не свалив его с ног. — А теперь, весельчак, поведай нам причину твоего веселья.

— Вы что, реально не поняли? — на всякий случай отойдя от агрессивной самки, пятый член нашей связки потер голову в месте удара. — Особняк Хана — это маленькая крепость, где окна перегорожены не открывающимися решетками. Единственный способ, как туда можно попасть не проходя через главный и запасной входы, это пролезть через трубу... "каком кверху". Гы-гы...

— А я-то думаю, чего это ты такая худая. — львица покосилась на пантеру и в ее глазах даже появился намек на уважение.

— А ты затейница. — протянув левую руку, треплю черную кошку по макушке, затем опускаю ладонь на ошейник и подтягиваю к себе приближая морду к круглому уху. — Позже я хочу услышать эту историю в подробностях. Готов ради этого снова нести тебя на спине...

— Договорились. — довольно мурлыкнула Тифу, без сопротивления позволив притянуть себя ближе. — Не мог бы ты...

— Нет. — прерываю пантеру и обхватив ее левой рукой за плечи перевожу внимание на остальных собеседников.

— Блохастые задницы: СТРОЙСЯ! — проревел во всю мощь глотки командир стражи и по совместительству глава нашего каравана.

* * *

Неспешно караван выполз обратно на дорогу и растянулся длинной змеей, голова которой смотрела на север, а хвост на юг. Стражники разделились на две смены: первая сопровождала повозки обходя строй невольников, вторая же забравшись на брезент, приготовилась отдыхать до полудня. При этом все воины держали под рукой дубинки и мечи, сохраняя бдительность и отслеживая действия своих подопечных (мало ли кто-то решит поднять бунт, хоть шансов на это и не много).

Стоило нам пройти сотню шагов по дороге, как Тифу молча догнала меня, положила свои ладони мне на плечи и рывком запрыгнула на спину, ногами обхватывая талию а руками заключая в кольцо шею. Уже будучи готовым к чему-то подобному, я лишь слегка сбился с шага, а затем уже своими руками подхватил черную кошку за бедра, удобнее распределяя ее вес.

— Когда самка говорит, что ей нужно крепкое самцовое плечо, на самом деле она имеет в виду шею. — хрипло засмеявшись, с ехидством в голосе произнес возница.

С разных сторон послышались смешки как стражников, так и других невольников.

— Мррр. — пантера потерлась мордочкой о мою щеку, лизнула в ухо и нагло заявила. — Завидуйте молча.

Смех грянул с новой силой. Впрочем лично я, в происходящем ничего веселого не видел, да и шутка мне казалась какой-то натянутой.

— Меня Зазу зовут. — после того как веселье спало, послышался голос пятого члена нашей связки. — Можете звать "Щипач". В юности подрезал кошели на рынке, подворовывал еду с прилавков... Стража меня загребла за поножовщину. Банду нашу решили какие-то залетные гастролеры подвинуть, вот мы им и показали, чьи это охотничьи угодья.

— А потом вам стража показала, что вы охотитесь на чужой земле. — фыркнул старший лев.

— Ну и что? — Зазу вскинулся. — Мы свое место знаем... Если бы не неожиданность, спокойно среди переулков затерялись бы.

"Не думал, что он решит продолжить знакомство".

— И много вас в караване? — интересуюсь лениво, краем глаза следя за напрягшимся гепардом-охранником. — По прибытию нужно будет их в нашу компанию затянуть.

— Не... — младший самец сделал паузу (вероятно даже головой мотнул, но понял что этот жест никто из впереди идущих не увидет). — Кроме меня еще двое. Остальных положили на улице стрелами: стражники не горели желанием вступать в рукопашную.

"Логично. Так и в тюрьму тащить меньше".

— Принц, если что, то рассчитывай на меня. — заявил Зазу. — Я знаю, что по одиночке нас разжуют и выплюнут, так что готов вступить в новую банду.

Не успел замолчать пятый член нашей связки, как заговорила львица:

— Меня зовут Зира. В вашу теплую компанию попала случайно.

После этих слов зазвучали смешки и даже у меня на губах заиграла улыбка.

— А если честно? — спрашиваю, не особо надеясь на ответ.

— Мужа убила. — буркнула Зира, своим заявлением прерывая все веселье. — Подробностей говорить не буду, но если никто не собирается распускать руки в мою сторону, согласна присоединиться к вашей "банде".

"Просто шикарный контингент: воровка-домушница, мелкий бандит, убийца... и я. Хм... А ведь я в эту компанию неплохо вписываюсь".

Больше чем через минуту после самки, голос подал последний наш товарищь по несчастью:

— Копа.

— И все? — удивился Зазу.

— И все. — рыкнув отрезал лев. — Я с вами.

— Не советую его брать, принц. — внезапно заговорил гепард, в голосе которого промелькнул намек на заботу. — Дезертир этот Копа: во время стычки с гиенами, которые решили пощипать наши южные города, кинул свой отряд на растерзание бешеным псам. Из полутора сотен выжили только семь львиц, которые охотников на беглецов и навели. Кого-то казнили на месте, кто-то живым даваться не захотел, а этот... Оружие бросил и себя связать позволил. Доверять таким как он даже глупее чем полагаться на верность воров и убийц.

— Много ты знаешь. — фыркнул темногривый самец, после чего замолчал и больше на вопросы не отвечал.

Разговор сам собой увял, а мы продолжили путь на встречу наползающим с севера тучам.

Примечание к части

Не судите строго.

Жду отзывов.

НЕПОГОДА

Ближе к полудню второго дня пути небо затянули плотные тучи. Жара сразу же спала, но хорошего настроения это никому не добавило, заставляя постоянно коситься вверх, ожидая начала ливня. И без того не слишком разговорчивые невольники со стражниками уныло брели вперед, глубоко погрузившись каждый в свои мысли. Скрип колес крытых повозок и мерный цокот копыт четвероногих лошадей, вгоняли в некое подобие транса.

В какой-то момент громыхнул раскат грома, а спустя всего пару ударов сердца на землю упали первые крупные капли. Подняв морду к небу, с некоторым удивлением замечаю, что тучи стали куда более темными и словно бы тяжелыми. Однако же, отвлекаться явно не стоило, так как как раз в этот момент мне под ногу попался выступающий из дороги камень, что заставило пошатнуться и зло сцепить зубы.

— Эй! — Тифу, умудряющаяся дремать вися у меня на спине, недовольно заерзала. — Нельзя ли поосторожнее, мой прринц?

— Молчи, захребетница. — слегка подпрыгнув встряхиваю пантеру словно мешок с овощами, одновременно с тем удобнее перехватываю ее ноги.

— Фр... — попыталась возмутиться черная кошка, но вместо обвинительной речи едва не прикусила себе язык. — Совсем ты меня не ценишь.

"А за что я тебя должен ценить?".

Пару секунд поколебавшись, решаю не продолжать этот бесполезный разговор а сберегая дыхание снова концентрируюсь на цокоте копыт тянущей повозку лошади.

...

— Похоже у Изначального несварение. — перекрикивая шум разошедшегося дождя, с непонятным весельем заявил Зазу.

— С чего ты это взял? — в тон льву задала вопрос Зира.

— Слышишь как в животе урчит? — вопросом на вопрос ответил мелкий бандит.

Словно в ответ на последние слова сверкнула яркая молния, а по небу с востока на запад словно бы валуны прокатились, своим грохотом пробирая до самых поджилок.

— Только не говори, что ты из фанатиков. — чтобы меня услышали пришлось не только повысить голос, но еще и голову повернуть.

— Не дрейфь, принц, я адекватный. — весело хохотнул младший лев. — Просто у нас в банде был один... "проповедник". Все пытался нас убедить, что погодные явления — это проявления жизни Изначального.

— И чем же по его мнению является дождь? — с подозрением спросила львица.

— Не при самках о таком говорить. — уклончиво отозвался Зазу.

"На вид и не скажешь, что он такой скромный".

Криво усмехаюсь, мотнув головой пытаюсь убрать с морды вымокшую до последнего волоска прядь гривы. К сожалению мои попытки оказались бесполезны, но прежде чем я решил отпустить одно бедро Тифу чтобы поправить прическу, пантера сама убрала мешающую мне прядь за ухо.

— Благодарю. — учитывая, что черная кошка ехала у меня на спине с самого утра, можно было бы обойтись и без вежливости, но все же для налаживания отношений иногда следовало показывать себя не только с грубой стороны.

— Мррр. — удобнее обхватывая мою шею руками, Тифу потерлась мордочкой об мое ухо. — Члены банды должны заботиться друг о друге.

В голосе самки ощущалось ехидство и предвкушение.

— Впервые слышу. — замечаю максимально серьезно. — Ты точно не перепутала банду и прайд?

— А разве есть разница? — искренне удивилась Тифу. — Тем более, у меня на тебя большие планы... Тебе точно понравится.

"Что-то я в этом не уверен".

— Не много ли ты на себя берешь? — добавляю своим словам насмешки и капельку раздражения.

— Мррр... прошу прощения, мой прринц. — прижавшись мордочкой к моей шее, пантера сменила тон на заискивающий. — Я буду послушной...

— Что ты задумала? — повернув голову, скашиваю взгляд встречаясь с прищуренными глазами черной кошки.

— Всего-лишь хочу быть уверена, что не останусь одна, если... — замолчав, собеседница состроила жалостливое выражение.

"Если мой брат не выполнит свое обещание? Разумно... Но ведь это не все. Впрочем, об этом поговорить можно будет и позже".

...

Дорога размокла, превращаясь в жидкую грязь в которой утопали копыта лошадей и колеса повозок. Месить скользкую жижу ногами было неприятно и довольно тяжело, а потому несмотря на обиженное сопение и всячески проявляемое молчаливое недовольство, Тифу пришлось топать своими ногами (но все же черная кошка продолжала цепляться за мою правую руку согнутую в локте).

Довольно быстро ливень с грозой сменился противной моросью, которая не позволяла дороге хоть немного просохнуть. Общая атмосфера в караване, и без того бывшая не слишком радостной, окончательно погрузилась в уныние и только то что возницам и второй смене стражи так же пришлось шлепать по грязи своими ногами, хоть немного удовлетворяло чувство справедливости.

"Причудливый выверт сознания: мне легче от того что я знаю, что другим так же плохо как и мне".

Фыркнув своим мыслям, скашиваю взгляд на спутницу, уже почти висящую на моей руке. Без возможности облегчить свой вес гравимантией, черная кошка не отличающаяся силой и выносливостью вызывала чувство жалости. Где-то на грани сознания даже промелькнула мысль, что можно было бы снова взять ее на спину...

"Нести взрослую развитую зверянку по сухой и твердой дороге — это еще допустимо... Тащить ее же по размякшей грязи — это уже слишком".

Сопровождающим нас стражникам, невзирая на наличие оружия и брони, было на порядки легче по той простой причине, что они могли применять гравимантию. Многие приемы, вроде облегчения собственного веса и веса своей экипировки, за годы тренировок становятся совершенно естественными и применяются абсолютно неосознанно. Только лишившись подобного подспорья, начинаешь осознавать то, насколько же облегчает жизнь эта врожденная сила всех развитых.

"Тифу должно быть еще хуже чем остальным: пантеры вообще гордятся своей легкостью, из-за чего мышцы у них в большинстве случаев развиты слабее чем у других кошачьих".

— При-и-инц... — жалобно протянула черная кошка. — Хочу на ручки.

— Фр. — пренебрежительно фыркнув, отгоняю от себя неуместную жалость. — Лучше ногами шевели и береги дыхание.

— Злюка. — шмыгнув носом, Тифу гордо вскинула подбородок и высвободив руку отстала на пару шагов.

Минут через пять, когда пыхтение доносящееся сзади стало довольно шумным, я остановился и развернувшись в пол оборота дождался пока воровка меня нагонит. Из-за того что пантера смотрела себе под ноги, напряженно удерживаясь чтобы не подскользнуться на жидкой грязи, мой маневр остался для нее незамеченным, а потому когда моя рука обхватила черную кошку за талию, она удивленно вскрикнула.

— Держись, неженка. — насмешливо хмыкнув, щелкаю самку по носу указательным пальцем свободной руки. — Нести я тебя не буду, но вот помочь идти вполне могу. Только не наглей и сама шевели ногами. Поняла?

На последнем слове в моем голосе прозвучал тихий рокот рычания. В ответ партнерша только слабо улыбнулась и закинув одну руку мне на плечи, молча благодарно кивнула.

* * *

— Я уже ненавижу север. — пожаловался Зазу, спиной прижимаясь к повозке.

— Мы только отошли от Прайдрока. — напомнила Зира.

— Тем более север мне не нравится. — убежденно констатировал молодой лев.

Мы сидели под куском брезента, подобно крыше натянутого между повозкой и парой палок вкопанных в землю. Сегодня была наша очередь находиться внутри круга из телег, что позволяло внимательно рассмотреть половину невольников и суетящихся за приготовлением пищи стражников (впрочем, костер из-за то прекращающегося, то вновь начинающегося дождя, никто разводить не собирался, так что довольствоваться приходилось холодной похлебкой).

— Вы неплохо смотритесь вместе. — заметила Тифу, забравшаяся мне под бок и поджавшая к груди колени чтобы обхватить руками ноги. — Не думали стать парой?

— Вот уж не надо мне такого счастья. — проворчал Копа, сидящий вроде бы и с нами, но при этом чуть в стороне. — Одной пары весенних кошек более чем достаточно.

— Завидуй молча. — гордо произнесла пантера. — Можешь только себя винить в том, что в сравнении как с принцем, так и с бандитом, не выдерживаешь никакой конкуренции.

— Тебя забыл спросить, воровка. — рыкнул лев.

— Мнение предателей и трусов меня никогда не интересовало... Ай! — обвинительный монолог черной кошки был прерван когтем указательного пальца моей левой руки, больно ткнувшим самку пониже пояса.

— Тихо. — прерываю зарождающийся скандал, который мог бы перерасти в драку... если бы не бдящие стражники. — Тифу, то что ты — моя самка, не дает тебе права устраивать раскол в моем отряде. Копа, если у тебя есть какие-то претензии, выскажи их мне и сразу, а не копи в себе. Мне плевать, кем вы были раньше, что совершили и за что были отправлены в Рубежное королевство. Сейчас мы — одна команда. Наше общее благополучие в будущем будет зависеть от каждого из нас и от того, насколько хорошо мы сможем бороться со своими предрассудками.

— Хорошо сказано. — Зазу не скрывал своего веселья. — Поддерживаю каждое твое слово, босс.

— Хорошо сказано. — согласно кивнул Копа. — Особенно для отцеубийцы.

"Вряд ли мы с ним сработаемся спокойно. Придется после прибытия на место либо расставаться, либо ставить на место силой. А ведь казался вполне адекватным: неужели так на него подействовало раскрытие причины ссылки?".

— Зира? — не поворачивая голову, обращаюсь к львице.

— Что? — устало отозвалась вторая самка нашего отряда, в отличие от Тифу перенесшая переход гораздо легче.

— У тебя ко мне какие-нибудь претензии есть? — понимаю, что вопрос звучит глупо, но все же не задать его я не мог.

— Нет. — после непродолжительного молчания, констатировала Зира.

— Хорошо. — кивнув, добавляю с намеком на веселье в голосе. — Не желаешь сегодня присоединиться к нам с Тифу, или останешься в обществе Зазу?

— Ррр. — недовольно рыкнула львица. — Принц, не испытывай мое терпение.

— Жаль. — показательно грустно вздыхаю.

— Неужели меня тебе мало? — обиженно, с легкой хрипотцой в голосе спросила пантера.

— Хорошего никогда не бывает много. — дунув черной кошке в нос, отвечаю с усмешкой.

— Раскрой тайну, ловкачка: чего задумала с принцем? — подозрительным тоном осведомился Зазу. — В жизни не поверю, что после сегодняшнего перехода у тебя остались силы для ночных развлечений.

— Не стоит меня недооценивать. — гордо заявила черная кошка.

— Да забеременеть она хочет. — буркнул Копа.

— В смысле? — не понял я.

— В прямом смысле. — как-то зло усмехнулся лев. — Пока мы дойдем до Рубежного королевства, она успеет залететь, а там во время осмотра лекарем это обнаружат. В итоге, на пару лет Тифу будет освобождена от угрозы попасть на передний край...

— Это правда? — подцепив когтем подбородок пантеры, заставляю ее посмотреть на меня.

Черная кошка промолчала.

— М-да. — произношу глубокомысленно.

— То самое чувство, когда ты понимаешь, что пользовал не ты, а пользовали тебя. — ухмыльнулся Зазу. — Не расстраивайся, босс, не ты первый...

— Да пошли вы. — нахохлилась Тифу и попыталась вскочить на ноги, но не смогла вырваться из моей хватки. — Пусти...

— И не подумаю. — оскаливаю клыки в усмешке. — Тифу, лапочка моя... Насчет наших отношений я не питал и не буду питать иллюзий. Так что эта новость ничего не меняет. Отказываться же от наших... нашего "сотрудничества", я не собираюсь. Так что, расслабься и будь ласкова.

— Львы. — фыркнула Зира.

— Ты так говоришь, будто это плохо. — произношу в тон львице, продолжая прижимать к себе притихшую пантеру.

"Копа-Копа... Чую я, будут с тобой проблемы".

ТРУДНОСТИ ПУТИ

— Шевелите своими блохастыми задницами! — весело подгонял нас возница, демонстративно поигрывающий кнутом. — Чем быстрее мы доберемся до деревни, тем раньше мы купим новую лошадь. Вы же не хотите работать движущей силой до самого севера?

— Предки, как же я его ненавижу. — прорычал сквозь сжатые зубы крупный тигр, являющийся первым в пятерке невольников, прицепленных к кольцу вставленному в противоположный борт повозки.

— Если у вас есть силы болтать, значит мы можем ехать быстрее. — рассудил возница, на пробу щелкая кнутом по земле. — Да моя бабушка выносливее вас...

— Ее ты тоже запрягал в телегу? — усмехнулся Зазу, налегая на веревку, за которую мы тянули повозку.

На этот раз кнут щелкнул в опасной близости от того места, откуда у молодого льва рос хвост.

— Очень смешно, просто обхохочешься. — наш погонщик хрипло хохотнул. — Шевели ножками, котенок, да придержи язык... А то ведь можешь без него остаться.

Шел уже шестой день пути каравана в Рубежное королевство и пусть дождь закончился ночью того же дня когда начался, трудности для невольников не прекратились. Вчера у одной из телег отвалилось колесо, из-за чего содержимое кузова вывалилось на дорогу, заставив всю процессию остановиться для ремонта транспорта и обратной погрузки вещей, а сегодня прямо с утра лошадь тянувшая нашу повозку, умудрилась сломать ногу на абсолютно ровной и сухой дороге. Разумеется, возиться с животным никто не стал и один из стражников просто отрубил голову жалобно ржущему четвероногому (пара гепардов осталась чтобы содрать шкуру и собрать с туши мясо).

"Все не было бы так грустно, если бы нас не запрягли тащить телегу вместо лошади".

Солнце уже давно поднялось в зенит, на небе же не было ни облачка, так что горячие лучи беспощадно пекли землю и наши головы. Наверное было бы проще, если бы с нас сняли цепи, но длинны соединенных звеньев вполне хватало чтобы выстроившись в линию, слегка обгонять транспортное средство, пусть и приходилось идти не точно впереди, а слегка сбоку.

— Я хочу умереть. — простонала Тифу, снявшая кусок веревки заменявший пояс и обвязавшая вокруг головы переднюю половину своей накидки (то, что при этом открытыми взглядом всем желающим остаются ее грудь и живот, ее совершенно не смущало).

— Не висни на веревке: и без тебя тяжело. — раздраженно рыкнул Копа.

— Меньше слов, больше дела. — навалившись всем весом, сильнее упираюсь ногами в дорогу, выпущенными когтями впиваясь в землю. — Еще немного осталось и будет привал.

— Мне нравится твой энтузиазм, принц. — развеселился возница. — Только вот не много ли ты на себя берешь?

— Не много. — повернув голову, скашиваю взгляд на погонщика. — Вряд ли вас похвалят, если "добровольцы" начнут падать от истощения... или погибнет еще одна лошадь.

— Фр. — возница всем видом старался показать свой скепсис.

— Уел он тебя. — усмехнулся стражник шагающий чуть в стороне от повозки. — За еще одну лошадь нас точно не похвалят, так что привал придется делать в любом случае. Ты же не хочешь выплачивать штраф из своего кошеля?

— Ладно-ладно. — сдался погонщик, после чего хмуро глянул на меня. — Не зазнавайся, принц: здесь перед тобой никто лебезить не собирается.

— Да он перед самками себя показывает. — хмыкнул лев с противоположной стороны дороги. — Только вот они же не оценят...

Тигр из второй пятерки невольников, одарил меня задумчивым взглядом и отвернувшись, сильнее налег на веревку.

...

На обед караван остановился неподалеку от придорожной деревни построенной у развилки. Справа и слева от нас находились зеленые поля где паслись козы и овцы, чуть дальше виднелись распаханные пашни. Стоило нашей телеге съехать на обочину, как мой отряд (что бы они сами по этому поводу не думали), повалился на зеленую траву словно подрубленные деревья. Мне и самому хотелось просто упасть где стоял, но гордость и необходимость зарабатывать авторитет, заставили держаться.

Порции теплой воды, которую мы везли в бочках на повозке, помогли котам и кошкам более или менее прийти в себя. Когда все напились, остатки стражники вылели на землю и отправились к колодцу за свежей жидкостью.

К немалому нашему облегчению, к моменту когда каравану пора было выступать дальше, возница привел из деревни молодого бурого жеребца, которого и впрягли на место павшей лошади. Остаток дня был проделан налегке...

"Как там шутил отец? "Хочешь чтобы народ был счастлив, сделай ему плохо, а потом верни как было". Похоже это работает не только в политике".

* * *

— За час мы проходим четыре-пять тысяч метров. — сидя вечером десятого дня привалившись спиной к колесу повозки, вслух рассуждал Зазу. — В дороге каждый день проводим двенадцать-четырнадцать часов... плюс-минус час-два. И того: в день мы проходим около шестидесяти тысяч метров.

— И к чему ты это говоришь? — проявила намек на заинтересованность Зира, лежащая на животе скрестив руки под головой и помахивая в воздухе согнутыми в коленях ногами.

— От Прайдрока до Рубежного королевства примерно два миллиона метров, из чего следует что на дорогу по прямой мы потратим... потратим мы... — молодой лев задумался, запрокинул голову и начал усиленно чесать подбородок.

— Месяца за полтора дойдем. — проворчал Копа, улегшийся чуть в стороне от остальных, заложив руки за голову и теперь глядя в темнеющее небо. — Если только сезон дождей раньше не начнется и дороги не превратятся в жидкую грязь.

— Откуда ты такой умный взялся? — изобразил обиду Зазу.

— Просто в отличие от некоторых, я наукам учился... — насмешливо хмыкнул старший лев. — Ну и один раз ходил с караваном невольников, но в качестве охранника.

— Раз ты у нас опытный, то может расскажешь, что нас ждет на севере? — опередив младшего льва, задаю конструктивный вопрос, тем самым не давая начаться очередной мелкой перепалке.

Тем временем у костра в центре лагеря, над огнем уже закипал большой котел с похлебкой, от которой распространялся довольно аппетитный аромат. К сожалению чтобы хватило на всех "добровольцев", готовый суп еще разбавят водой, так что в итоге получиться нечто безвкусное и малопитательное.

Сам я, сидя привалившись спиной к второму колесу повозки, размеренно глажу устроившуюся у меня на коленях голову черной кошки, за дневной переход полностью выбившейся из сил (сегодня она уснула, даже ужина не дождавшись).

— Да я сам знаю не так уж и много. — после почти минуты молчания, все же отозвался Копа. — Караван придет в южную заставу, там нас отцепят от телег и распределят по баракам... Потом будут тренировки, присяга, назначение в потрульный отряд или гарнизон крепости... Дальше не знаю: в Рубежном королевстве свои правила, своя власть, свои обычаи.

— Говорят, что рубежники давно выбрали себе династию королей, которые там сейчас и правят готовя армию для вторжения на юг. — произнес сородич Тифу, сидящий у соседней повозки с внутренней стороны круга. — Слышал я как-то слухи, что мертвецы уже лет сто как не приплывают, а все ресурсы и невольники которых отправляют на полуостров, на самом деле либо продаются на пиратские корабли в качестве гребцов и товара для перепродажи, либо развивают их собственные города.

— Бред это все. — фыркнул Копа.

— Откуда знаешь? — напружинился черный кот. — Сам говоришь, что дальше южной заставы не ходил.

— Если бы это была правда, то рубежники давно бы отвоевали себе нормальную землю. — проворчал старший лев. — Да и должны же за ними хоть кто-то следить.

— Если бы это была правда... — Зазу мечтательно закатил глаза. — Это была бы самая грандиозная афера в истории Пентаграммы.

— Вот через полтора месяца и узнаем. — произношу ровным и уверенным голосом, не давая старшему льву вставить еще какой-нибудь комментарий. — Тифу, есть пора. Или ты решила оставить свою порцию мне?

— Обойдешься. — пантера рывком села, начав осматриваться заспанными глазами.

...

Год на Пентаграмме продолжается двенадцать месяцев, по тридцать дней каждый. В каждом дне по двадцать пять часов, в каждом из которых по шестьдесят минут (почему именно столько я понятия не имею).

Первый месяц наступает с весенней оттепелью, соответственно двенадцатый знаменует окончание зимы, замыкая своеобразный круг. Вроде бы на западе, в Закатных Городах расположенных на небольшом зеленом материке карта которого похожа на треугольник, начало нового года начинают отсчитывать с самого короткого дня зимы...

"У этих западников, все не как у нормальных развитых зверян".

* * *

На двадцать первый день пути, с неба хлынули дожди. Это был не тот ливень, который уже один раз застал нас в дороге, а именно затяжные дожди характерные для поздней осени (но в этом году они явно начались раньше обычного).

Скорость продвижения серьезно снизилась, уставать же мы наоборот стали гораздо больше, так как время от времени приходилось толкать повозку помогая коню преодолевать глубокие лужи.

— Почему на ровной в солнечную погоду дороге, в пасмурные дни столько ям? — недоумевал Зазу, когда мы в очередной раз вытаскивали заднее колесо телеги из жижи, в которой оно увязло едва ли не на половину. — Босс, почему королевская семья за этим не следит? Неужели нельзя...

— Нельзя. — отвечаю чуть более резко чем следовало. — Сколько ты еще собираешься жаловаться? Брал бы пример с Тифу: ей тоже тяжело, но она молчит.

— Не-не, босс, с нее я пример брать не буду. — шутливо ужаснулся молодой лев. — Иначе мне придется к тебе под бок каждую ночь лезть, а я этого не хочу, да и ты рад вряд ли будешь. А молчит она потому, что если начнет говорить, у нее сил чтобы стоять уже не останется.

— Я... его... убью. — пользуясь передышкой, пообещала пантера, после чего посмотрев на меня умоляющим взглядом спросила. — Можно?

— Если ты его убьешь, выталкивать повозку из очередной ямы будет тяжелее. — делаю резонное замечание и после короткой паузы добавляю. — Вот когда мы будем подходить к заставе...

— Эй-эй, босс, я же просто пошутил. — Зазу испуганно замахал руками. — Не делай того, о чем потом пожалеешь.

— Это о тебе-то мы должны жалеть? — ухмыльнулся Копа.

— Ну не о тебе же. — молодой лев гордо выпрямился и скрестил руки на груди. — Для нашей банды, я — самый полезный член.

— Сказала бы я, что думаю о таких... членах. — фыркнув, заявила Зира. — Ногами шевелите лучше.

— А ведь в этом дожде есть одна положительная сторона. — заметил Зазу.

— И какая же? — не понял я.

— Хотя бы вонь отбивает. — хохотнул молодой лев. — Нам бы всем стоило хорошенько помыться.

— Как бы нам всем не слечь от простуды. — утерев мордочку тыльной стороной кисти, пробормотала черная кошка.

— Не накликай беду. — львица хмуро посмотрела на небо.

"Вряд ли нас станут лечить. Хотя, вроде бы часть трав подмешиваемых в похлебку, как раз предназначена для профилактики простуды? Эх, нужно изучить медицину".

Примечание к части

В следующей главе, прибытие на место службы.

Жду отзывов.

ПРИБЫТИЕ

Спустя два с небольшим месяца после выхода из Голдхома, наш караван наконец-то достиг цели своего перехода. Из-за непогоды, превратившей дороги в труднопроходимую жижу с редкими островками твердой почвы, скорость продвижения упала до совершенно неприличного уровня, а увеличившееся количество специй добавляемых в похлебку лично у меня начало вызывать изжогу. Впрочем, если бы не профилактика простуды, то после очередной ночевки на сырой земле я рисковал проснуться с заложенным носом и высокой температурой (само-собой, спать приходилось под навесом, плотно прижимаясь к соратникам по несчастью).

В начале второго месяца пути у Зиры проступил округлившийся живот, выдавший ее беременность и заставивший стражников увеличить дневную норму еды львицы. Осторожные попытки распросов со стороны Тифу она либо игнорировала, либо огрызалась и замыкалась в себе, так что обсуждение этой темы пришлось запретить своим волевым решением. Ну а когда до южной заставы оставалось не больше пары дней ходу, стала очевидна и беременность пантеры, которая в отличие от подруги искренне радовалась своему состоянию.

Что я чувствую, зная что от меня у черной кошки родится сын или дочь? Вероятно это не правильно, но... ничего. В глубине души что-то свербит, но настолько слабо что это чувство легко можно игнорировать, да и усталость дает о себе знать надежно выбивая из головы различные терзания.

...

Форт, окруженный высокой бревенчатой стеной, встретил нас широко распахнутыми массивными воротами из брусьев и досок, с внешней стороны обшитых полосами железа. Примерно на полтора-два километра вокруг заставы земля была отчищена от кустов и деревьев, на севере встречающихся гораздо чаще нежели в Прайдленде, да и дорога здесь была куда суше, а деревень крестьян или распаханных полей вообще не встречалось.

"Вроде бы не так далеко от Прайдрока, а такое чувство будто попал в другой мир. Лес, заросли кустарников, холод по ночам...".

В лучах закатного солнца, стена форта по вершине которой прохаживались часовые, казалась огромной и несокрушимой, пусть на самом деле в высоту едва ли достигала восьми-десяти метров. Уже заходя в арку ворот я сумел заметить, как сверкнули наконечники пик между которыми по верхнему краю преграды была натянута колючая проволока призванная не позволить безнаказанно перелезть на другую сторону (а ведь ее производство весьма сложно и дорого, так как отдельные отрезки приходится связывать вручную).

Караван втянулся на территорию заставы словно змея в нору и массивные створки с пронзительным скрипом захлопнулись за последней повозкой, после чего в скобы вбитые с внутренней стороны ворот, были вставлены два тяжелых бруса исполняющие роль засовов. Тут же с разных сторон стали подходить развитые зверяне одетые в кожаные доспехи и причудливую униформу из грубой ткани, которая скрывала под собой едва ли не все тело владельца. Тут были как привычные по жизни в Прайдленде львы, тигры, гепарды и пантеры, так и волки, пара лисов, медведи, белки, один еж двухметрового роста... Не было разве что гиен, лошадей и козлов с баранами. И все это разнообразие разумных, с каким-то нездоровым интересом рассматривало нас словно товар на рабском рынке, так что мои спутники неосознанно сбились в плотную группу у меня за спиной...

Не скажу что мне не было неуютно под изучающими взглядами, однако же в отличие от Тифу, Зиры, да и Копы с Зазу, с раннего детства у меня оказалось море практики выступлений перед одногодками, соратниками из отрядов, будущими подданными... Иными словами: Ахади сделал достаточно чтобы его сын не терялся в любой ситуации и умел держать невозмутимое выражение морды. С невозмутимостью конечно нередко возникали проблемы, но сейчас усталость как физическая так и моральная, играли мне на руку позволяя демонстрировать безразличие к происходящему.

Скользя взглядом по публике, собравшейся не иначе как для просмотра развлекательного спектакля, периферическим зрением оцениваю обстановку. Внутреннее пространство южной заставы огороженное бревенчатой стеной оказалось весьма обширным и позволяло свободно разместить как большой утоптанный двор, так и окружающие его с трех сторон здания: два высоких и длинных барака (справа и слева от ворот, тянущиеся вдоль боковых стен), двухэтажный штаб расположенный у противоположной от въезда стены, а так же кузницу над коей курился столб черного дыма, какие-то сараи, конюшню и псарню (если меня не обманывает слух).

— Итак: тунеядцы, воры и убийцы... — протолкавшись через окруживших караван зевак, по пути отвесив несколько подзатыльников самым непонятливым зверянам, на встречу командиру нашей охраны вышел высокий серый волк с яркими желтыми глазами, который обмолвившись парой слов с львом средних лет обратился уже к невольникам. — Запомнил сам, скажи другому: "Честный труд — дорога к дому". Ваши старые жизни закончились, ваши новые жизни принадлежат мне и другим командирам. Это неоспаримый закон, за нарушение которого предусмотрен ряд наказаний... Поверьте: вы не хотите знать, что это за наказания.

"Жизнеутверждающая речь. Я уже проникся восхищением...".

Тем временем через живую стену из зрителей пробились несколько зверян вооруженных кузнечными клещами и ломиками. Среди них было двое медведей, тигр, трое львов, два быка. Поверх кожаной брони укрепленной прямоугольными пластинами из железа, на них были надеты серые передники с большими карманами на животах.

— Прямо сейчас вас отцепят от телег и составят списки прибывших, после чего разделят на отряды по десять бойцов и отправят получать амуницию вместо тех тряпок, которые вы называете одеждой. — волк усмехнулся. — Вижу сегодня к нам прибыло немало беременных кошек? Не волнуйтесь, вас не отправят дальше на север до тех пор пока вы не родите и не выкормите своих котят. Однако, если в какую-то умную голову пришла мысль о том, что постоянно беременеть и таким образом отлынивать от службы — это хорошая идея, должен вас разочаровать: в Рубежном королевстве есть закон, гласящий "Кто не служит — тот не ест". Хотите служить подстилками для всех желающих сбросить напряжение войны? Возражать не буду. Но если уж выбрав судьбу самок для утех вы будете привередничать, отказываясь согреть своим телом любого из честных воинов, вас будет ожидать наказание уготованное для дезертиров и диверсантов. Выбирайте с умом, кошечки, самок для утех вечно не хватает: больно быстро они ломаются. А сейчас меня интересует вопрос: есть среди вас те, кто готовы стать лидерами новобранцев?

Очевидно, что это была провокация, но молчать мне было нельзя из-за необходимости поддерживать репутацию, которую удалось заслужить в глазах моей... банды (до сих пор непривычно так называть свой отряд даже в мыслях).

— Я. — поднимаю руку.

В одну секунду серый хищник оказался прямо передо мной и его кулак не слишком сильно, но удивительно болезненно впечатался мне в живот, заставив согнуться пополам и пошатнуться скривившись от боли. Руки сами собой схватились за ушибленное место, а в ушах зашумела кровь. Не будь у меня заблокирована гравимантия и оставайся больше сил, подобный ход не прошел бы для волка безнаказанно, но...

"Жизнь не терпит сослагательных наклонений".

— Головка от хера. — рыкнул офицер и схватив мою гриву левой рукой заставил разогнуться, так чтобы смотреть мне глаза в глаза. — Мне наплевать на то, кем вы были раньше; мне наплевать, за что вас сослали на север и какие амбиции засели у вас в головах. Здесь и сейчас вы — низшее звено пищевой пирамиды и чтобы подняться хотя бы на одну ступеньку выше, вам придется из шкуры вон лезть и показывать свою готовность служить единой цели. Ты меня понял, кот вшивый?

— Да... — если бы у меня в животе оставался завтрак, наверное меня бы вырвало (хотя мочевой пузырь подсказывал, что нужно отдать должное зову природы).

— Ты должен отвечать: "Так точно". — тряхнув мою голову, прорычал серый хищник. — Ты понял?!

— Так точно! — собрав все имеющиеся силы, громогласно рычу прямо в морду волку.

Мою гриву отпустили, но не успел я опомниться как под ребра снова врезался кулак офицера, заставивший согнуться и закашляться. Однако же, упрямство и вскипевшая в крови злость не позволили упасть к ногам серого хищника.

— Ты все еще хочешь стать лидером новобранцев? — в очередной раз схватив мою гриву левой рукой и заставив выпрямиться, волк впился в мою морду взглядом желтых глаз, будто бы пытался проникнуть в мои мысли.

— Так точно. — отвечаю хрипло, так как на крик уже не хватало ни сил, ни дыхания.

Новый удар не стал неожиданностью, к сожалению его сила была такова, что меня слегка подбросило вверх и не упасть в этот раз позволило только то, что офицер схватил мой ошейник и удерживая за него, заставил стоять вертикально.

— Ты готов взять на себя ответственность за судьбу и поступки будущих подопечных?! — практически столкнувшись со мной нос к носу, собеседник (если наш диалог вообще можно назвать беседой), прорычал вопрос мне прямо в морду, заставив почувствовать запах крови из своей пасти.

— Так точно. — произношу прежний ответ и ожидаю нового удара, которого так и не последовало.

Отпустив ошейник, широко ухмыльнувшийся волк сделал шаг назад и сложив руки за спиной наклонил голову чуть вперед. Следующий его вопрос звучал почти дружелюбно:

— Как твое имя, боец?

Замешкавшись на секунду (всю дорогу меня называли "принц", на языке же крутилось "Така"), произношу ровным голосом:

— Шрам.

— Шрам. — повторил серый хищник, словно пробуя имя на вкус. — Ты назначаешься младшим десятником новобранцев привязанных к этой повозке. Полудесятников назначишь сам, подчиняться напрямую будешь приставленному к вам офицеру. В твои обязанности входят тренировки бойцов, наблюдение за их здоровьем, обеспечение их одеждой, оружием, иными необходимыми мелочами... За любой их проступок будешь отвечать наравне с провинившимися, а если меня не устроят твои успехи, отправишься вычерпывать отхожую яму до конца срока пребывания на южной заставе. Ты понял меня, младший десятник Шрам?!

— Так точно. — слова прозвучали глухо, так как сам я находился в какой-то прострации.

— Ах да, чуть не забыл: ты мог ответить "никак нет" и тогда остался бы рядовым... — офицер хохотнул и махнул рукой. — Разрешаю отлить кровью.

С разных сторон раздались смешки ветеранов, сопровождавшие нас стражники же делали вид, что ничего особенного не произошло. Впрочем, на их защиту или поддержку я и не рассчитывал, а вот злорадство замеченное на морде Копы запомнил. Однако долго задумываться мне не пришлось, так как сзади к моей спине прижалась Тифу, а стоило мне повернуть голову и скосить взгляд, пантера тут же опустила голову, пряча очевидно испуганный взгляд.

"Как же живот болит... Чтоб этот блохастый пес себе шею свернул".

— Босс, ты крут. — шепотом воскликнул Зазу. — Ты реально нереально крут. Я бы обделался если бы меня так прессовали.

Старший лев нашего отряда только фыркнул, львица же одарила меня задумчивым взглядом и отвернулась.

...

Как не странно, но боль в животе прошла довольно быстро (видимо бил волк хоть и сильно, но аккуратно), так что к моменту когда от наших ошейников начали отцеплять цепи, я уже стоял ровно и вполне уверенно. Стоит заметить, что обручи на шеях тут носили все, начиная от вновь прибывших невольников, заканчивая ветеранами и офицерами. Единственное, что бросалось в глаза, это воротники заправленные под полосу металла, не позволяющие своеобразному украшению протирать шкуру.

Процесс освобождения был прост: один зверянин вооруженный кузнечными клещами удерживал ошейник на месте, второй подцеплял звено цепи прикрепленное к металлическому обручу коротким изогнутым концом ломика и совершал рывок. С глухим щелчком железо ломалось и процедура повторялась с другим невольником, а к новобранцу подходил лис и задавал вопросы: "Имя?", "Специальность?". Все это происходило быстро, так что не прошло и четверти часа, как мой десяток погнали к зданию штаба, где нам должны были выдать броню и одежду, забрав накидки в которых мы пришли из Прайдленда.

Пока все были уставшими и растерянными, находясь в каком-то пришибленном состоянии, никто из двух связок нашей повозки не проявлял характер. Но все же я не сомневался, что как только мы отдохнем и обживемся на новом месте, меня ждут очень веселые приключения... В конце-концов, волк сделал меня десятником не просто так, а дал моим подчиненным видимую и доступную цель для сброса своего негатива.

* * *

(Отступление).

С грохотом и протяжным мычанием, двухколесные колесницы запряженные четвероногими мускулистыми быками неслись по дороге в сторону Голдхома. Столица Прайдленда, окрашенная закатными лучами заходящего солнца казалась по настоящему золотой, а гора Прайдрок с одноименным замком устроившимся на широком уступе, представлялась огромным великаном готовым защитить раскинувшееся у его стоп поселение кошек.

Столица Прайдленда была окружена низкой стеной из камня, высота которой составляла всего полтора роста среднего зверянина, а от того она не могла служить защитой против нападений. Впрочем, одноэтажные дома горожан, места которым не хватило в пределах огороженной территории, широкими улицами расползались далеко вокруг, сводя на "нет" всю возможную пользу данной фортификации, оставляя ей роль разделения на более богатую и бедную области (стадион "Око Бури" находился во внутреннем городе, почти под утесом на котором стоял замок).

Процессию посольства быков из города Мир, сопровождал отряд гепардов из пограничной стражи. Пятнистые кошки, достаточно быстрые и выносливые чтобы бежать наравне с тягловыми четвероногими быками, уже доложили главе города и королевской семье о прибытии долгожданных гостей, а потому путь от самых окраин и до ратуши был свободен от случайных прохожих.

Первыми на двухколесных повозках, похожих на ажурные деревянные балконы, ехали двое зверян-быков, облаченных в стальные кирасы и кожаные юбки опускающиеся до колен, спереди которых красовались изображения в виде белого бычьего черепа. Следом за ними, запряженный сразу шестью тягловыми быками из числа примитивных животных, громыхал колесами деревянный фургон украшенный круглыми металлическими щитами закрепленными на дверях и стенах под окнами транспортного средства, с поверхностей коих так же смотрели рельефные бычьи черепа. Замыкали же процессию еще четыре двухколесных "балкона" служащих транспортом для четверых крупных широкоплечих воинов, сверкающих броней и красующихся объемной мускулатурой подчеркивающей нескромные габариты телохранителей посла.

Этим вечером жители Голдхома имели возможность наблюдать за бешенной скачкой гостей по улицам столицы, окончившейся только на площади перед двухэтажным каменным зданием "Н" образной формы, фасад которого был испещрен витиеватыми барельефами, а вход располагался в своеобразном углублении между правым и левым "крыльями". Здесь же находились десятки гвардейцев, изображающих почетный караул, но готовых в любое мгновение обнажить оружие.

Стоило фургону остановиться и тянувшим его взмыленным быкам начать отфыркиваться, как позолоченная дверь распахнулась и под вечернее небо вышел крупный двурогий зверянин, одетый только в красно-золотую юбку с изображением белого черепа, которая подчеркивала багровый цвет его шерсти. На плечи посла была накинута невесомая белая мантия, кажущаяся легким белым снегом застывшим на вершинах крутых гор, в роли коих выступали мускулистые покатые плечи.

В то же время по ступеням белого мраморного крыльца, с неспешной торжественностью спустился высокий тигр, одетый в синюю накидку перехваченную на уровне пояса бархатным алым шнуром. Однако же, несмотря на свою отличную физическую форму, Хан на фоне любого из гостей смотрелся не слишком впечатляюще.

В повисшей тишине двое развитых зверян подошли друг к другу на расстояние вытянутой руки и застыли начав мериться взглядами. Наконец посол не выдержал и моргнул, вызвав у тигра едва заметную улыбку.

— Позвольте первым поприветствовать вас в Голдхоме, столице Прайдленда. — произнес полосатый хищник, протягивая правую руку для рукопожатия. — Надеюсь дорога была легкой?

— Более чем. — прогудел в ответ развитой бык, сжимая кисть собеседника. — Я полон сил и готов к переговорам.

— Это замечательно. — невозмутимо кивнул тигр, незаметно размяв пальцы помятой руки. — Однако, господин Торас, король и его советники смогут рассмотреть ваше прошение только завтра в полдень, в замке на горе Прайдрок. Пока же, прошу вас быть моим гостем и разделить мои скромные ужин и кров.

— Благодарю за гостеприимство. — прикрыв глаза, посол глубоко вдохнул и заявил. — С удовольствием приму ваше приглашение...

"Хоть оно и звучит, словно откровенная издевка".

(Конец отступления).

Примечание к части

Прошу прощения за задержку.

Жду отзывов.

ПОДГОТОВКА

Из-за того что беременных кошек сразу же забрали сперва на осмотр, а затем перевели в группу сохранения, в моем отряде включая меня остались всего шестеро бойцов: Копа, Зазу, тигр по прозвищу Рокот (имя он называть отказался, сославшись на ту же причину что и у меня), а так же двое львов-близнецов Кион и Кион. Последние члены отряда, оказались мелкими аферистами, которые в течении почти четырех лет обманывали население Прайдленда пользуясь своей похожестью. В принципе, на ссылку в Рубежное королевство их прегрешения может быть и не тянули по отдельности, но вот в совокупности...

После освобождения от цепей и разделения на отряды, всех невольников ровным строем погнали к интенданту чтобы поставить пополнение на довольство. Складами в южной заставе заведовал пожилой темно-бурый бобер, кабинет которого располагался на первом этаже штаба и имел отдельный выход в боковой стене, ведущий как раз к амбару с различными пожитками. Вопреки ожиданию, он не стал долго нас задерживать, лишь внес в списки имена и краткие характеристики, затем отправил пару развитых белок за новыми вещами и терпеливо дождался пока все переоденутся, время от времени давая советы и пояснения по тем или иным вопросам.

Лично у меня проблем с штанами и рубахой не возникло, пусть они и казались крайне неудобными и стесняющими каждое движение. А вот обувка для стоп вызвала недоумение: кожаные короткие рукава, с утолщением со стороны подошвы, с одной стороны зашитые дабы не высовывались пальцы ног, выглядели как-то нелепо.

— Это вообще зачем? — помахал в воздухе своей обувью Зазу.

— Поймешь когда выпадет снег. — отозвался бобер, невозмутимо восседающий в деревянном кресле за узким письменным столом, установленным в светлом углу просторного кабинета. — Выбрасывать не советую, да и носить рекомендую аккуратно: следующую пару получите не раньше чем через год.

Под хихиканье и наглое разглядывание наших тел парой белок, моя группа переоблачилась из легких дорожных накидок за время пути превратившихся в грязные тряпки, в новенькую униформу серых цветов. Вместе со штанами и рубашками мы получили кожаные нагрудники, круглые деревянные щиты и короткие мечи из железа среднего качества, миски, ложки, один нож и походный котелок. Ну и конечно же в конце нас ждали заплечные сумки с запасной одеждой.

Следующим пунктом программы стояло размещение в бараке для самцов представляющем из себя длинное узкое помещение вдоль левой стены которого тянулись тесные закутки разделенные тонкими ширмами из досок. В каждом из закутков справа и слева стояли двухъярусные деревянные узкие кровати, более напоминающие полки для посуды застеленные тонкими матрасами и еще более тонкими покрывалами.

Вдоль правой стены барака, в котором благодаря двухъярусным кроватям на двух квадратных метрах умещались четыре развитых зверянина, под высоким потолком вдоль всего прохода располагались совсем небольшие проемы окон, вместо стекол закрывающиеся кожаными занавесками и деревянными ставнями похожими на печные дверцы. Каких-либо иных источников света не наблюдалось, хранить вещи же предполагалось в мешках под кроватями...

Не успели мы толком разместиться (что в условиях жуткой тесноты было тем еще веселым занятием), как ветераны невзирая ни на какие протесты, погнали всех новобранцев в купальню. Впрочем в утверждении о том, что из-за отсутствия дверей и ширм распространяющаяся от нас вонь заполнит весь барак, все же была доля истины.

"Но это все-равно не прощает их пренебрежения".

В роли местной купальни выступало квадратное бревенчатое здание без окон, с каменной печью посередине, дощатыми полами и лавками вдоль стен. Благодаря тому что дымоход уходил строго вверх и высовывался наружу через крышу, воздух внутри был хоть и жарким, но вполне себе чистым, а наличие пусть и прохладной но свежей воды, а так же нескольких кусков мыла и скребков для шерсти, примиряли со всеми событиями минувшего дня.

Я даже и не думал, что по ощущению чистого прогретого тела можно настолько сильно соскучиться. К сожалению времени плескаться в бочках нам дали немного, так как до объявления отбоя вымыться должна была вся сотня котов и кошек прибывших на заставу с последним караваном.

* * *

Пронзительный металлический звон вырвал меня из объятий сна, в котором я находился в объятьях... не важно кого. Сразу после первых же ударов колокола, где-то в дальнем конце барака на пол рухнуло нечто тяжелое, после чего раздался рев раненого развитого медведя:

— Я убью его! Пустите меня и дайте что-нибудь потяжелее...

— Опять Бук за свое. — насмешливо фыркнул Зазу, как и я выбравший спать на верхней полке двухъярусной кровати, но если моя лежанка стояла у левой стены закутка, то его находилась у правой перегородки. — Эх! Хорошо-то как...

Внизу, на нижних полках заворочались Копа и Рокот, судя по раздраженному сопению не разделяющие оптимизма напарника. Кион и Кион, которых для простоты мы стали называть "Старший" и "Младший", устроившиеся за левой перегородкой разделяющей два закутка, синхронно издали зевок-рычание, окончательно прогоняя сон у своих соседей.

Приняв сидячее положение, аккуратно складываю свое покрывало и кладу его в дальний угол кровати. После этого протянув руку за спину беру сложенную рубашку исполнявшую роль импровизированной подушки и вытряхнув из нее так же сложенные штаны, натягиваю через голову.

— Как думаешь, босс, если медведя отпустить, он сможет удавить этого волка? — до отвращения веселым голосом спросил вор, так же как и я одевающийся сидя на своей полке (пусть лежанки и узкие, но пространство между кроватями еще уже и вчетвером там не развернуться.

— Вряд ли. — пожимаю плечами одновременно с тем засовывая ноги в штанины. — Артист слишком опытный чтобы не учитывать такую возможность, а потому скорее всего рядом с ним дежурят двое-трое сослуживцев.

— Жа-аль... — широко зевнув, подал голос тигр. — Может быть сами попробуем?

— И потом нас порвут на лоскутки его приятели. — проворчал Копа.

— Не будь таким трусом. — Зазу легко соскользнул с полки и мягко приземлившись на ноги, залез под кровать Рокота, начав шуметь мечом, щитом и кожаной броней. — Разве тебе самому не хочется лишнюю пару минут провести в объятьях теплого одеяла, на ровной и удобной лежанке... Тьфу-тьфу. Как же жизнь меняет зверян: никогда бы не подумал, что почти тюремную койку буду считать удобной кроватью.

— Всяко лучше чем спать на земле под дождем. — следом за подчиненным спрыгиваю на пол, едва не зацепив голову высунувшегося Копы, и вытащив свою амуницию, выхожу в общий коридор где намного просторнее, а от того проще облачиться.

Не один я оказался таким умным, а потому в проходе вскоре образовалась небольшая толпа из разнообразных зверян. Некоторые быстро накидывали на себя нагрудники и начинали проталкиваться в один из концов барака к выходам, другие неспешно навешивали на себя оружие, третьи ожидали пока станет посвободнее и чтобы не терять время без толку, открывали окна впуская свежий воздух.

"Вроде бы только декаду тут живу, а уже чувствую себя совершенно естественно".

Хмыкнув на свои мысли, втягиваю носом воздух струящийся из открытого окна. Сегодня на улице было пасмурно и сыро, так что даже шерсть под одеждой вставала дыбом, а желание вернуться на полку вспыхнуло в душе с новой силой.

Вот ведь забавно: в бараке тесно, по вечерам холодно, по утрам душно (две сотни развитых зверян за ночь успевают надышать тепла), а все равно он начинает ощущаться привычным и уютным. Наверное если бы не переход продолжительностью в два месяца, условия жизни во время которого были откровенно скотскими, никто из нас не ощутил бы столь ярких перемен в лучшую сторону.

— Мы готовы... — выскользнув из закутка, который делили с гепардом и развитым пантерой, Старший шутливо склонил гривастую голову в намеке на поклон.

— ...господин десятник. — закончил за брата фразу Младший.

Следом за близнецами в коридор вышли Зазу и Рокот, последним с постели поднялся Копа. Этот дезертир хоть и исполнял все приказы, следовал общим правилам, но делал все раздражающе неспешно, провоцируя на агрессию, но умудряясь успевать в самый последний момент. В итоге придраться к нему было особенно не за что, чем он во всю пользовался, по видимому желая заставить меня первым пойти на конфликт.

Чего Копа добивался? Сложно сказать: на лидерство в отряде он точно не претендовал, так как с его репутацией уже образовавшейся среди сослуживцев, за ним вряд ли кто-либо пойдет добровольно.

...

Одетые в кожаную броню, с деревянными круглыми щитами за спинами (удерживающимися при помощи ремней пересекающих грудь по диагонали от правого надплечья до левого бока на уровне пояса), с короткими прямыми мечами рукояти которых выглядывали из-за спин, выстроившись в четыре шеренги по пять десятков бойцов, мы начали повторять упражнения утренней разминки. За прыжками, хлопками в ладоши, наклонами и приседаниями развитых зверян, среди коих три четверти являлись самцами, от второго барака отведенного самкам следили будущие матери, занимающиеся по облегченной программе.

Чтобы специально выискивать знакомые мордашки не было ни времени, ни желания, но все же держащихся вместе Зиру и Тифу я краем глаза увидел. В отличие от нас, пантера и львица были одеты в мешковатые хламиды серого цвета с широкими рукавами и капюшонами, которые не сильно стесняли движения и защищали от мелкой мороси с холодным ветром.

— Раз, два, три, четыре! — стоя перед подопечными, одетый в точно такую же экипировку что и мы все, Артист громким голосом вел счет повторений каждого из упражнений. — Раз, два, три, четыре!

На счет "раз" следовало подпрыгнуть расставляя ноги на ширину плечь и хлопнуть в ладоши над головой. На счет "два" мы снова подпрыгивали, но на этот раз сводя ноги вместе и хлопая ладонями по бокам бедер. При слове "три" все наклонялись вперед удерживая ноги прямыми. На слове "четыре" следовало присесть на корточки и приготовиться к прыжку вверх из положения "сидя".

В первый день после прибытия на заставу, пока вся та гадость которой нас травили в дороге не покинула организмы, эта зарядка вымотала всех до состояния дрожи в конечностях. Сейчас же, когда гравимантия снова подчиняется каждому усилию, весело журча в крови наполняя тело энергией, я бы смог "танцевать" хоть до вечера.

Благодаря тому что меня назначили десятником, мне не пришлось стоять в задних рядах разминающихся развитых зверян, раз за разом наклоняясь к заднице впереди стоящего соратника. При этом в моем праве было расставлять моих подчиненных, из-за чего Копе приходилось наклоняться к моему хвосту (месть мелкая и недостойная принца, но я ведь изгнан из семьи, так что все в порядке).

— Смир-рно! — прервав свой счет, желтоглазый волк дождался пока его приказ будет исполнен всеми и продолжил. — Нале-во! В колонну по четыре стройся! Бегом вокруг форта марш!

К концу монолога, дежурные бойцы гарнизона (по слухам приписанные сюда на все время службы), уже открыли ворота и толстая змея развитых зверян начала выползать из своего логова.

— Держать средний темп! — вдогонку нам прокричал Артист.

...

После десяти кругов которые пришлось бежать по широкой вытоптанной дороге вокруг южной заставы, что по всей видимости должно было изображать марш-бросок, пришел черед спаррингов: один на один без гравимантии; двое надвое; пять на пять; десять на десять (и всем плевать, что у меня десяток неполный); один на один но с гравимантией.

Драться приходилось боевым, но затупленным оружием, в шлемах и дополнительной защите для тела и рук. В итоге к завтраку все подходили измотанными, побитыми, грязными и злыми.

Столовая Форта размещалась на первом этаже штаба, в довольно просторном зале где легко умещались полсотни развитых зверян (остальным приходилось ждать своей очереди). К огромной радости моего отряда, кормили здесь более чем удовлетворительно: жирная каша с кусочками мяса практически таяла во рту, а мягкий хлеб и вареные овощи со специями только разнообразили ассортимент.

Сразу после завтрака, на общем построении оглашался список назначений на работы: стирку, уборку, охоту, ношение воды и вычерпывание отхожих ям... Тех же кому работы не доставалось либо отправляли на дежурство, либо оставляли для тренировки с оружием. В обязательной программе подготовки были фехтование, стрельба из лука и арбалета, владение лопатой (как фехтование, так и выкапывание-закапывание ям).

Иногда казалось, будто у старших офицеров неистощимый запас идей, какой бесполезной работой можно загрузить новобранцев чтобы они побольше уставали и поменьше думали.

Примечание к части

Жду отзывов.

ПОДГОТОВКА 2

В небе плывут облака, светит осеннее солнце, ветер шевелит желтеющую листву на деревьях и кучка развитых зверян собирает нечто напоминающее сарай.

"Никогда бы не подумал, что лопатой можно рубить деревья".

— Не спим, котята: солнце еще высоко! — отвратительно-бодрым голосом заявил Копер (багрово-красный жилистый лис, игнорирующий доспехи но вместе с серой робой, носящий кожаный плащ). — Кто не работает — тот не ест. Так что советую шевелить лапами, а то все без обеда останемся.

В ответ полусотнику послышались тихие беззлобные ругательства, а так же звук рассекающих землю коротких лопат, с "Т" образными древками и клиновидными железными плоскостями. В данный момент мы были заняты на тренировке по фортификации: кто-то копал ямы, другие валили и обстругивали деревья, третьи при помощи подручных средств соединяли бревна между собой создавая кривоватые стены...

"Это должен был получиться сруб. М-да: не вышло из меня строителя".

— Копа, заканчивай уже с этим стволом. — Зазу ехидно подмигнув близнецам, насмешливым голосом обратился к бывшему дезертиру. — Оно — не самка и взаимностью тебе не ответит, как ты его не переворачивай.

— Заткни пасть. — рыкнул старший лев, в очередной раз проведя лопатой по заготовке под опорный столб. — Сиди и копайся в грязи: тебе там самое место.

— Фр. — младший хищник скривил морду, выпрямился и уже собирался заявить нечто резкое, но наткнулся на мой "добрый" и "всепрощающий" взгляд, что заставило тут же захлопнуть пасть.

— Я вообще не понимаю, чем мы здесь занимаемся. — начал распаляться Копа, с каждым движением все более ожесточенно срубая кору и сучья. — Мы — воины, а не какие-то там строители. Наше дело — махать мечом и рубить головы...

— Уймись. — произношу достаточно громко, но без агрессии, обращаясь к подчиненному.

— Чувствую себя каким-то рабом. — не обратив на меня внимания, старший лев начал глухо порыкивать. — Да почему каким-то? Мы и есть — рабы.

— Копа. — повысив голос, подхожу к бывшему дезертиру и повторяю настойчивее. — Уймись. Всем тяжело, не только тебе одному...

— Что "Копа"? — лопата вонзилась в землю у ног льва, он резко развернулся и уставился на меня бешеными глазами. — Скажешь я неправ, принц?

— Мы — не рабы. — взглядом припечатываю собеседника, как когда-то учил Ахади, а затем и мои наставники по владению оружием помогли отточить это искусство. — Или может быть ты забыл, почему мы здесь оказались? Каждый из нас...

— Я — воин, а не землекоп. — не желая отступать, хмуро отозвался Копа. — Если им нужны рабочие, пусть приведут тех же бобров или белок: они как раз для подобного и рождены.

— Ты — воин, а потому будешь выполнять приказ вышестоящего офицера. — желание врезать сперва спорщику, а затем и провокатору, стало бурлить в крови заставляя эмоции прорваться в голос, из-за чего следующие слова прозвучали излишне резко, да и сказано было совсем не то, что требовалось в данный момент. — Скажут драться и ты возьмешься за оружие; скажут копать и ты пойдешь за лопатой, а если ее не будет начнешь загребать землю руками. Или же решил еще раз дезертировать?

После этих слов воздух словно бы стал вязким, а старший лев вздрогнул и замер на секунду. Мне же самому в этот момент жутко захотелось приложить ладонь к морде и поморщиться, так как моя несдержанность снова дала о себе знать в крайне неподходящее время.

Миг и растерянность в глазах Копы сменяется дикой яростью, а затем его левая рука с выпущенными когтями устремляется к моим глазам. Отшатываясь назад, рефлекторно перехватываю свою лопату левой рукой за нижнюю, а правой за верхнюю часть древка, клиновидную плоскость под углом в сорок пять градусов направляя в сторону ног сородича.

Однако старший лев не стал сближаться: воспользовавшись тем что я сам разорвал дистанцию, он завел правую руку себе за спину и схватив рукоять меча, плавным движением высвободил оружие из ножен закрепленных под щитом. Едва клинок сверкнул на солнце, мне пришлось принимать на деревянное древко сильный рубящий удар сверху вниз.

Утомленный однообразной монотонной работой разум, наконец-то заработал на полную мощность (к сожалению, чаще всего это случается именно во время боя). Движения противника заметно замедлились, правда и мне двигаться стало тяжелее, так как приходилось преодолевать невидимое сопротивление. В ушах же застучало тиканье маятника, на котором рекомендовали концентрироваться гепардам при освоении их стиля боя.

Второй удар Копы был направлен по диагонали справа налево и сверху вниз. Из-за злости сил в это движение старший лев вложил с избытком, да еще и гравимантию для утяжеления клинка использовал, от чего металл потемнел и приобрел фиолетовый оттенок.

Подставляю древко лопаты в жестком блоке, но в момент соприкосновения нашего оружия сгибаю правую руку в локте заставляя лезвие соскользнуть в сторону, скользящим шагом отступая влево и вперед, тут же разворачивая торс на девяносто градусов вправо. В результате из-за инерции Копа завалился вперед, а пока он пытался восстановить равновесие, я опустил взметнувшуюся вверх железную плоскость прямо на гривастую голову, (к счастью не закрытую шлемом).

Сделав шаг вперед, оглушенный бывший дезертир упал на одно колено и уперся руками в землю, так и не выпустив своего меча из хватки. Для меня время снова побежало в привычном темпе, а тело отозвалось болью в мышцах, плохо приспособленных для подобных скоростей. На грани сознания же еще мелькнула мысль, что стоило бы второй раз опустить лопату на макушку подчиненного чтобы отправить его отдохнуть и успокоиться.

— Пр-рекр-ратить беспор-рядки! — рядом с нами словно бы из воздуха материализовался багровый лис с оскаленными зубами и крайне недовольным взглядом. — Научил на свою голову... Что у вас вообще произошло, блохастые задницы?

Задавая вопрос, полусотник демонстративно поигрывал черенком от лопаты, всем своим видом обещая запихнуть его под хвост тому, чей ответ ему не понравится.

— Мы поспорили, какое оружие лучше. — произношу самую нелепую отговорку, которая пришла мне в голову, при этом стараюсь говорить с серьезным выражением морды. — Я победил.

— Да ну? — Копер с явным сомнением наклонил голову к плечу и покосился на Копу, уже пришедшего в себя от легкого оглушения. — Это правда?

Старший лев моргнул, выпрямился в полный рост и сфокусировав свое внимание на мне, согласно кивнул. Ближайшие свидетели молча отвернулись, будто бы и не наблюдали за нашей скоротечной схваткой...

— Пр-ридурки. — сплюнул на землю лис, затем сунул свое карающее орудие за пояс в пол голоса пробормотав. — И они думают, что я в это поверю? Ладно! Заканчивайте с этой... крепостью и возвращаемся на заставу. Ах да, забыл предупредить: завтра вы будете оборонять свое укрепление против ветеранов, которые возвращаются с северного побережья вместе с... подарком. Хр... именно подарком.

Развернувшись, лис зашагал к другой группе "зеленых" котов, которые так же как и мой десяток возводили свой сарай. Стоило ему удалиться на достаточное расстояние, как Копа заявил:

— Если в чем-то не разбираешься, принц, лучше молчи: сойдешь за умного. — меч старшего хищника вернулся в ножны и он молча вернулся к прерванному занятию, более не реагируя на окружающих.

— Босс, это было... — подскочивший ко мне Зазу, восторженно взмахнул руками, широко скаля зубы в радостной улыбке.

— Просто заткнись. — раздраженно бросаю подчиненному, тут же добавляя с тенью угрозы в голосе. — Еще одна провокация...

— Понял-понял. — младший лев отступил, выставляя перед собой раскрытые ладони. — Я же просто пошутил. Откуда мне было знать, что наш д...

Резко приблизившись к говорливому зверянину, сжимаю пальцы правой руки у него на шее и выпускаю когти приближая свою морду к его (следует заметить, что ошейник сильно мешал этому приему, защищая горло от плотного захвата). Долгую секунду мы смотрели друг другу в глаза, после чего Зазу прекратил улыбаться и серьезно произнес:

— Я все понял, босс, больше не повторится.

— Буду надеяться. — периферическим зрением замечаю, как в рукаве молодого льва скрывается что-то напоминающее спицу, момент появления которой я упустил из виду.

"Уличный бандит значит? Нужно с тобой поосторожнее, а то ведь кожаные доспехи — это вещь очень ненадежная. И зачем тебе этот конфликт? Впрочем, сейчас это не важно. Нужно переговорить с Копой, без посторонних свидетелей".

* * *

(Отступление).

Торас Бурый шагал по коридору замка Прайдрок, расположенного на утесе одноименной горы и ленивым взглядом скользил по обстановке резиденции королей Прайдленда. Масляные лампы и восковые свечи в золотых подсвечниках давали достаточно света для глаз развитого быка, одетого в одну только красно-черную юбку с вышитым спереди белым черепом. Личная охрана посла в количестве двух элитных воинов, как и в большинстве случаев до этого осталась в выделенных гостевых покоях, впрочем опасаться нападения в доме союзника не следовало, так как Муфаса слишком дорожил своей репутацией.

Красочные гобелены скрывающие за собой каменные стены, картины в позолоченных рамах, деревянные полы выложенные дощечками покрытыми особым лаком и мягкие ковры, успели приесться уже в первые дни после переезда из дома главы Голдхома в крепость львов. У тигра так же хватало элементов роскоши, которую впрочем ограничивал строгий стиль заставляющий искать баланс между красотой и функциональностью (чего стоит хотя бы вышитая шелковыми нитями разных цветов карта Пентаграммы и ближайших известных земель, скрывавшая за собой целую стену рабочего кабинета Хана).

Вазы привезенные из Черно-Белой империи, дверные ручки вырезанные из молочно-белой кости, яркие витражи, а так же украшения из благородных металлов встречались хоть и не на каждом шагу, но все равно заставляли ребить в глазах. Подобная навязчивая демонстрация богатства раздражала...

"А не зависть ли это во мне говорит? В конце-концов, моему собственному дому до этого замка по красоте очень далеко".

Фыркнув, вызвав тем самым у развитой львицы-служанки недоуменный взгляд, рогатый зверянин ускорил свой шаг. Спешить ему было некуда, но объясняться перед прислугой желание отсутствовало полностью (а выставлять себя грубияном в чужом доме, при этом прибыв просить помощь, было как минимум неблагоразумно).

Впрочем, учитывая некоторые поступки Тораса, задумываться о подобных мелочах стоило в последнюю очередь. В конце-концов если бы до Муфасы дошли некоторые слухи, то союз вряд ли был бы возможен... Что придавало тайне еще большую привлекательность и некую будоражащую остроту.

...

— Как только дороги окончательно высохнут, мы выдвинем наши войска к городам Гордость, Доблесть и Честь. — сидя во главе обеденного стола, накрытого в приемном зале Прайдрока, рыжегривый лев одетый в темно-синюю накидку с вышитым на груди изображением одинокой горы рассуждал о планах грядущей военной компании. — Мы ведь можем рассчитывать на помощь ваших агентов?

— Несомненно. — красный развитой бык откинулся на спинку высокого деревянного стула, украшенного искусной резьбой и покрытого слоем блестящего прозрачного лака. — По нашему сигналу, ворота городов-крепостей будут открыты и их останется только взять под свой контроль.

— Если конечно ваших агентов не раскроют раньше срока, допросят и узнав о плане, воспользуются им для заманивания наших солдат в ловушку. — с невозмутимым выражением морды и столь же ровным голосом, вставил свою реплику в развивающуюся беседу невысокий самец пантера, одетый в черную накидку украшенную серебряным шитьем, а кроме того кожаные наручи с чешуйчатыми металлическими пластинками.

— Вы сомневаетесь в верности моих подчиненных? — вскинул брови посол, фокусируя взгляд на главе разведки Прайдленда.

— Я сомневаюсь в их квалификации. — мягко поправил собеседника черный кот. — Все же тайные миссии — это не ваш... профиль.

— Не стоит ссориться по мелочам. — подала голос королева Сараби, сидящая по левую руку от Муфасы и одетая в шелковую зеленую накидку с золотым кулоном на шее. — Тем более, насколько я понимаю, перед началом наступления мы все равно собирались провести разведку... Разве не так?

— Вы правы, ваше высочество. — склонив голову в знак уважения, обладатель черной шерсти затих.

Торас хмыкнул, внимательным взглядом следя как львица жадно обгладывает свиную кость, капельки жира с которой стекали по подбородку падая на белоснежную ткань салфетки прикрывающей пышную грудь. Развитые зверяне вообще в большинстве своем были всеядны, хоть и имели свои расовые предпочтения к пище, но это совершенно не мешало тем же котам питаться овощами, а к примеру баранам варить похлебку из своих четвероногих, диких родичей.

"Хороша".

Пронеслась мысль в голове посла, когда его взгляд встретился с веселым взглядом Сараби.

...

Трапеза подошла к концу и королева утерев мордочку, поспешила удалиться по каким-то своим делам. Через несколько минут Торас так же ушел из приемного зала, заявив что его утомили бесполезные обсуждения одних и тех же вещей по десятому кругу.

— Ваше величество? — командир замкового гарнизона, крупный тигр средних лет взглядом предложил отправить за гостем наблюдателя.

— Не стоит, друг мой. — приподнял в улыбке уголки губ король. — Пусть и дальше убеждается в своей исключительности, блуждая в иллюзиях самообмана.

— А ваша жена? — хмуро осведомился командующий армии Прайдленда.

— Разве я могу ей запретить подобную мелочь? — деланно удивился обладатель огненно-рыжей гривы. — Пусть развлекается, пока это не приносит вреда. Тем более, это можно будет использовать как рычаг давления на нашего друга, если он вдруг окажется совсем не другом и даже не врагом... Однако же, еще раз прошу вас: не распространяйтесь о том, чему не следует покидать стен Прайдрока. Я ведь могу на вас положиться?

— Разве может быть иначе? — фыркнув, черный кот произнес их старый дивиз. — "Одна команда, вместе до конца".

(Конец отступления).

Примечание к части

Как-то так.

Жду отзывов.

РАЗГОВОРЫ

Ночь, тишина, Глаза Изначального смотрят на землю от горизонта... Я стою рядом с Копой на внешней стене заставы исполняя роль караульного.

"Определенно, где-то моя жизнь свернула совсем не туда...".

Фыркнув, поправляю рукоять меча, ножны которого прицеплены на пояс со стороны левого бедра. Напарник же продолжает молча стоять опираясь на выступающее вверх словно зуб бревно, оканчивающееся конусовидным наконечником.

— Ну и о чем ты хотел поговорить, принц? — наконец нарушил молчание старший лев.

— С чего ты взял, что я о чем-то хотел поговорить? — изображаю недоумение на морде.

— Да с того, что обычно караульных выбирают из ветеранов, либо бойцов прослуживших как минимум год, но никак не из новобранцев вроде нас. — с явным раздражением отозвался мой подчиненный. — Мне в голову приходит только одна причина: ты договорился с кем-то из старших офицеров чтобы на стену отправили тебя и еще одного бойца на твой выбор. Скорее всего за нами следят, так что попытка побега будет пресечена, а за ней последует наказание. Кроме того, сейчас уклониться от разговора я не смогу и даже если буду молчать, ты вполне сможешь сделать свои выводы из реакции на разные предположения... Держать каменную морду меня все же не учили.

— И в кого ты такой умный? — позволяю сарказму проникнуть в свой голос.

— В маму. — сухо отозвался Копа, после чего добавил. — Да и интриган из тебя, откровенно плохой.

— Не вижу смысла строить сложные интриги там, где все можно решить пойдя простым путем. — пожимаю плечами с деланно беспечным видом.

"А еще, интриги — это не мое. Но я этого никому не скажу".

— Короткий путь, далеко не всегда самый верный и нередко вообще никуда не приводит. — так и не повернувшись в мою сторону, заявил старший лев.

— Личный опыт? — проявляю заинтересованность, желая вывести собеседника на тему о его дезертирстве.

— Ты уверен, что тебе нужны подробности, принц? — голос Копы заледенел, выпущенные из рук когти впились в конус бревна-зубца вокруг коего была обмотана колючая проволока.

— Мне нужны верные зверяне чтобы выжить на севере... — делаю паузу, подбирая слова. — По одиночке каждый из нас уязвим и без доверия внутри десятка, не может быть и речи о взаимодействии. Я хочу знать, могу ли на тебя рассчитывать и доверять защищать свою спину.

Мой напарник был прав: чтобы провести этот разговор в уединенной обстановке, мне пришлось идти на поклон к Артисту. Удивительно, но волк дал свое согласие, разве что отвесил шуточку о том, что львы без самок не могут и декады протянуть, из-за чего устраивают тайные встречи везде где только можно. А еще он заявил, что спиной ко мне теперь не повернется и в купальню с другими офицерами звать не будет.

— Я — дезертир, принц. — словно бы постарев на десяток лет, хрипло выдохнул старший лев. — Имеет ли значение причина, по которой был нарушен устав?

— Ты не похож на труса, но когда вас брали загонщики сопротивляться не стал. — мысленно глажу себя по гриве за то, что внимательно слушал и запоминал разговоры, пока наш караван тащился на север. — Не элитный гвардеец конечно, но проблем мог доставить немало, да и живым бы тебя захватывать не стали.

— Может быть я просто испугался. — проворчал собеседник, сам не слишком-то веря в эти слова.

— Не верю. — заявляю твердо и убежденно. — Может я и не гений интриг, но в зверянах разбираться умею.

— Да неужели? — Копа развернулся ко мне всем торсом, выпрямился в полный рост, прищурился и ехидно оскалил клыки. — Тогда может быть объяснишь, как так получилось что ты здесь, на севере и в ошейнике, а твой брат в золотом обруче короля, скорее всего сейчас в постеле со своей королевой?

Кто бы знал, как мне хотелось в этот момент вбить зубы в глотку слишком наглого дезертира... Но вместо резких действий, я продолжал стоять у другого бревна-зубца, наполовину прикрытыми глазами смотря вдаль, изо-всех сил изображая безмятежность. Кровь стучала в висках, но эмоции были зажаты в тисках воли.

— Я слишком импульсивен. — произношу медленно, с каким-то мазохистским удовольствием. — За это мне приходится отвечать.

— Ха... — собеседник возмущенно вскинулся. — И ты хочешь чтобы я и остальные "твои" бойцы, доверились льву из-за вспыльчивости попавшему в ссылку?

— Ты все еще жив, а значит у меня получается меняться. — пожимаю плечами, мысленно представляя как злость, будто вода из бурдюка, вытекает через горлышко наружу, оставляя внутри равнодушную опустошенность. — Жизнь — хороший, пусть и жестокий учитель, который не прощает ошибок, но позволяет попытаться их исправить. Разве я неправ?

Рыкнув, Копа отвернулся и на нашем участке стены снова установилась тишина. Торопить его было бы недальновидно, да и не было у меня больше правильных слов. Если же он все же решит отгородиться, то придется это принять, по крайней мере пока не появится возможность как-то повлиять на упрямого хищника.

Сам собой возникает вопрос: зачем собственно я вожусь с этим львом? Дело в том, что репутация у меня самого не слишком хорошая, верных развитых можно пересчитать по пальцам одной руки и при этом кулак останется сжатым.

Доверять Зазу, как подсказывают логика и инстинкты, можно только с очень большой оглядкой (чего стоит хотя бы недавняя его провокация), Рокот и оба Киона — личности темные. На их фоне солдат-дезертир, прямой и понятный интуитивно, выглядит пусть не намного но все же предпочтительнее.

— Когда мы были на привале между переходами, в лагерь прибыл гонец из деревни где я родился... Мы как раз проходили через нее парой дней ранее, так что удалось повидать семью. — голос собеседника рокотал, но не угрожающе, а как-то печально. — В общем: у моей жены началась лихорадка, так же как и еще у десятка львов, а лекарь сказал что лекарств от болезни не знает. Тем же вечером, после отбоя я покинул лагерь с еще несколькими знакомыми, но до места мы добрались когда уже было поздно. Оставаться в поселении было нельзя, так как жителей обвинили бы в укрывании дезертиров, но и драться со своими... уже бывшими сослуживцами, я не стал.

"Звучит слишком... Притянуто за уши".

Пронеслась мимолетная мысль у меня в голове.

— Не хочешь не верь, убеждать не буду. — будто бы услышав мои мысли, проворчал старший лев.

Продолжать разговор мы не стали, а когда прошли еще два часа дежурства, на стену забрались наши сменщики. Коротко отчитавшись о том, что никаких происшествий не было, я и Копа бесхитростно спрыгнули во внутренний двор при помощи гравимантии уменьшив свой вес.

Неспешно дойдя до барака, затем добравшись до своего закутка, так и не обменявшись даже парой слов, забрались на свои полки решив не раздеваться перед сном (только оружие и щиты под нижнюю койку закинули. Следовало выспаться перед завтрашним испытанием, а так же продумать способы, как можно контролировать своих слишком своевольных подчиненных.

"Когда перед тобой не лебезят как перед наследником короля, жизнь становится труднее. Теперь-то видно, что даже во время моих патрулей, на которые я ходил вместе с отрядами стражи, меня все равно выделяли среди остальных бойцов. Разве что мастера, тренировавшие во владении оружием, не делали никаких скидок".

* * *

(Отступление).

Лежа на спине, на широкой кровати застеленной красными шелковыми простынями, Муфаса с удовлетворенным оскалом на морде смотрел на свою жену, мерно поднимающуюся и опускающуюся, в позе "наездницы" двигаясь на его члене. Грудь львицы колыхалась при каждом движении, из приоткрытого рта вперемешку со стонами вырывалось страстное рычание. Ее хвост бешенно метался из стороны в сторону, ушки прижались к голове, взгляд затуманился, а наполовину выпущенные когти пальцев рук, чувствительно кололи грудь самца, в которую упирались ладони Сараби.

— ... — королева что-то произнесла, но задумавшийся лев ее не услышал, за что и поплатился резким уколом под ребра.

— Ты что творишь? — зашипел рыжегривый кот, хватая сестру за запястья и отводя руки от своего торса.

— Мог бы хотя бы в постели думать обо мне, а не о своих великих планах. — рыкнула Сараби, прижавшись задом к паху своего самца, заставляя напряженный пенис до предела погрузиться в свое лоно. — Или тебе вправду нравится мысль о том чтобы я проводила ночи в другой кровати?

— По моему, именно твоей инициативой были ваши игры с послом. — фыркнул Муфаса, левой рукой оперевшись о постель (для чего пришлось отпустить правое запястье золотой кошки), принимая сидячее положение в котором его морда находилась на одном уровне с мордочкой королевы. — Скажи, неужели он настолько лучше меня?

— Он хотя бы не лежит бревном, а проявляет активность. — оскалившись, львица выдернула из захвата вторую руку и попыталась встать, но король тут же схватил ее за бедро и дернул, заставляя потерять равновесие и упасть на край кровати. — Ты что делаешь?

— Беру инициативу в свои руки. — сверкая глазами отозвался самец, под заливистый смех жены переворачивая ее на живот и заставляя встать на корточки. — За "бревно" ты мне еще ответишь...

...

Усталые и растрепанные они лежали на смятых, местами разорванных простынях (Сараби не всегда могла сдержаться, а ткань привезенная из Черно-Белой империи, еще при живой Уру была много раз заштопана). Тяжелое дыхание вырывалось из открытых пастей, грудные клетки вздымались словно раздувающиеся кузнечные меха, ровный свет восковых свечей придавал происходящему какие-то мистические краски.

— Я беременна. — произнесла львица одними губами.

— Это... хорошо. — отозвался Муфаса. — Отец об этом знает?

— Незачем. — мотнула головой золотая кошка. — Все равно, родится львенок...

— Вот будет конфуз, если это правило на сей раз не сработает. — король усмехнулся. — Мне придется казнить всех непричастных и невиновных...

— Дурак. — обиженно буркнула Сараби. — Я вообще иногда начинаю думать, что сделала выбор в пользу не того брата. У Таки с котятами никогда проблем не было... Ай!

— Даже в шутку этого не говори. — пригрозил Муфаса.

— Сам виноват. — буркнула королева, прижимаясь головой к груди брата. — Думаешь я испытывала удовольствие с этим дикарем?

— Мне нужен сильный наследник. — констатировал лев.

— А если родится львичка? — с подозрением в голосе спросила золотая кошка.

— Попробуем еще раз. — спокойно ответил самец.

— Если о том, что он не твой сын узнают, возникнут серьезные проблемы с наследованием. — заметила Сараби, поднимая мордочку и глядя прямо в глаза мужу. — Самец Налы сможет претендовать на трон, не говоря уж о Таке... Не поможет даже то, что принца родила я.

— Все кто знают о твоих развлечениях с травоядным верны мне и будут помалкивать, Така не вернется с севера, а Нала... — Муфаса задумался, затем широко ухмыльнулся. — Почему бы не женить нашего будущего сына на его тетушке? Разница в возрасте совсем небольшая выходит. Заодно и от возможных проблем оградимся.

— Ну... — королева сделала вид будто задумалась, затем ответила словно бы неохотно. — Так уж и быть. Но лишь при одном условии я дам на это согласие.

— Ставишь мне условия? — нахмурился правитель Прайдленда, тут же теряя всякую серьезность и переворачиваясь на спину чтобы раскинуть руки в стороны. — Излагай, дозволяю.

— Твой рогатый союзник не должен пережить эту войну. — твердо заявила Сараби. — Мне не нужны какие-либо сплетни и последствия, которые могут всплыть через годы.

— Поверь, Торасу уготована участь великого героя. — хохотнул король зажмуривая глаза. — Посмертно. В конце-концов, он предает свой народ и доверять ему после этого...

— Зато можно под него после этого подкладывать свою жену? — приняв сидячее положение, золотая кошка сложила руки под грудью, заставляя аппетитные окружности заманчиво приподняться.

— Пока что Торас еще не предатель. — заметил Муфаса, самцовое естество коего начало реагировать на провокацию. — Так что все в пределах допустимого... Мррр.

Примечание к части

Вот как-то так.

Не судите строго.

Жду отзывов.

ВРАГ

Не уверен, ради чего наши отряды выставили против вернувшихся с севера ветеранов, дав задачу оборонять самолично воздвигнутые укрепления, но своих целей командование скорее всего добилось (по крайней мере лишнюю спесь из слишком горячих голов, среди которых была и моя, повыбивали качественно). Уже вернувшись с поля побоища в южную заставу и развалившись во весь рост на койке в бараке, я раз за разом прокручивал в голове картины того, как десяток закованных в тяжелую броню медведей, набрав разбег таранным ударом сносит хлипкие стены, после чего в пролом врываются легковооруженные волки, лисы, белки...

"Кажется я видел барана".

Организованное сопротивление прекратило существовать меньше чем за пять минут, после чего сражение разбилось на отдельные схватки где выигрывали не командные действия больших групп, а выучка и мастерство каждого бойца, а так же численность и умение ударить в спину или фланг.

Обидно это признавать, но нас разделали как котят, сперва выбив слабейших, затем измотав и завалив телами тех кто остались. Затупленное оружие конечно не оставляло рваных ран, да и гравимантией в полную силу никто не пользовался, но ушибов, вывихов и даже переломов, избежать не получилось.

После показательного избиения, новобранцев построили в несколько шеренг и командующий форта произнес речь, в которой подробно разжевал все допущенные ошибки, делая акцент на отсутствии взаимодействия между отрядами и развитыми разных рас (у "стариков" такой проблемы не было, что позволяло успешно дополнять скорость и мощь медведей, ловкостью и коварством кружащих рядом лисов). Кошек среди наших сегодняшних противников почти не было, но это не сильно помогло уроженцам Прайдленда...

— У меня болят даже те места, о наличии которых я не подозревал. — жалобно простонал Зазу. — Это вообще что такое было?

— Можешь считать ритуалом посвящения в члены банды. — фыркнул с нижней полки двухъярусной кровати Копа.

— Какой еще банды? — не понял молодой лев.

— "Добровольцы", "Расходное мясо", "Северные смертники"... сам выбирай что больше нравится. — отозвался бывший дезертир, настроение которого после нашего избиения, непонятным образом поползло в гору.

— Я так рад, что вы наконец-то подружились. — насквозь фальшивым веселым тоном заговорил Рокот. — Может быть хоть теперь не будете вести себя как кошки отдавившие друг другу хвосты.

— Да пошел ты... — почти синхронно возмутились оба закадычных "друга".

— Уже спелись. — решив подыграть тигру, усмехаюсь и перевернувшись на бок спрашиваю. — Может вы и мысли друг у друга читать научились?

— Босс... — удрученным голосом произнес Зазу. — Если бы мне не было так больно двигаться, я бы тебя убил.

— Учту. — заявляю совершенно серьезно, одним этим словом обрывая начавшееся было веселье. — Буду стараться не терять бдительность.

— Рм... Босс, я же пошутил. — слегка растерялся собеседник.

— Я... тоже. — отвечаю медленно, тоном в котором невозможно определить, правда это или шутка.

— Изначальный, с кем приходится служить... — печально протянул Копа. — Сплошные юмористы вокруг.

— И ты один из них. — добавил свое мнение тигр.

— Один из нас! Один из нас... — заголосили Кион и Кион.

— Да заткнитесь вы! — проревел медведь живущий в одном из соседних закутков. — Дайте страдать в тишине и покое....

После последних слов, раздались глухие смешки постепенно переросшие в неудержимый хохот. Когда же все отсмеялись, наиболее выносливый, а от того и получивший от ветеранов больше всего ударов "зеленый" зверянин медведь, глухо проворчал:

— Придурки.

* * *

В тот день из-за того, что примерно треть новобранцев не смогла нормально провести вечернюю тренировку, от дальнейших мероприятий было решено отказаться. Зато на утро, когда ушибы поджили и мышцы больше не гудели при каждом движении, Артист назначил добровольцев на строительство арены, территорию для коей разметили севернее форта. Как несложно догадаться, мой неполный десяток оказался в числе счастливчиков отправленных на совершение трудовых подвигов.

"Одно хорошо: ничего сложного делать не надо".

По широкому кругу в землю на глубину метра вкапывались столбы, к которым при помощи железных скоб приколачивались прямоугольные щиты из толстых досок длинной и высотой по два метра. Таким образом вскоре нашими усилиями был создан многоугольник достаточной площади чтобы вместить пару сотен зверян, которые смогут спокойно выстроиться вдоль внутренней стены периметра. Несмотря на то, что одновременно работали несколько десятков развитых, закончили мы только после обеда, пропустив общее построение и традиционную зарядку (впрочем, никто по этому поводу не расстроился).

За несколько часов до ужина, всех новобранцев собрали на импровизированной арене, в середину коей уже доставили большой глухой ящик. Часть старослужащих вооруженных нормально заточенными мечами, а так же топорами, копьями и даже молотами, окружили контейнер, будто бы готовились вступить в бой с его содержимым, остальные же сторожили за стеной, подтянувшись к самому началу представления.

— Так, блохастые задницы. — начал свою речь развитой волк, прохаживаясь перед зрителями заложив руки за спину. — До меня дошли слухи, что не все из вас верят в то, что мы сражаемся против мертвецов с севера. Какие-то умники смеют утверждать, будто бы Рубежное королевство — это результат невиданных масштабов аферы, созданной для двух целей: чтобы командующие жили в роскоши, попутно готовя армию для захвата Пентаграммы. Шрам!

— Никак нет. — отвечаю рефлекторно. — Это не я.

— Знаю что не ты. — махнул рукой Артист. — Выйди из строя и возьми меч... Да не свой, а нормально заточенный. Сейчас вы на примере своего товарища увидите, что враг, как и угроза которая от него исходит, более чем реальны.

Послушно выхожу на середину арены, принимаю из рук рыжего лиса его оружие (короткий прямой обоюдоострый меч с рукоятью обтянутой потертой кожей), затем вопросительно смотрю на командира, с нашей первой встречи воспылавшего ко мне нездоровой привязанностью. А может быть он просто отыгрывается за оказанное мне одолжение, что позволило без свидетелей переговорить с Копой.

"И пусть за нами следили: они-то думали, что мы сбежать попытаемся, а потому засели за стеной форта на почтительном расстоянии".

— А теперь, мои неверующие блохастые хвостоносцы, узрите то, против чего приходится выступать вашим братьям и сестрам по оружию дабы защитить Пентаграмму от участи, что страшнее смерти. — патетично вскинув правую руку, волк повернулся к бойцам стоявшим рядом с ящиком и дал отмашку.

С щелчками навесные замки открылись, после этого боковые стенки контейнера начали падать в разные стороны открывая взглядам собравшихся грубую металлическую раму, в которой стоял высокий и худощавый кабан. Его руки и ноги были разведены в стороны на всю ширь и при помощи коротких но толстых цепей, прикованы к каркасу конструкции.

Этот зверянин ростом не уступал развитому медведю, шириной плеч мог бы поспорить с быком, вместо стоп ног имел раздвоенные копыта, а морду украшали два мощных клыка. Посеревшая шкура свисала с костей будто одежда подобранная на несколько размеров больше, выступающие ребра словно бы не имели на себе мяса, половые же органы вовсе отсутствовали. Я бы принял существо за мертвеца, если бы оно не начало шевелиться, пытаясь высвободить руки из кандалов, но сумело только поднять голову и открыв большие глаза, посмотреть на меня безжизненным взглядом не отражающим совершенно никаких эмоций.

От зрителей раздались шепотки, многие не верили что этот кабан может быть опасен. Однако же дисциплины хватило чтобы никто не осмелился высказываться в полный голос.

— Ты готов, воин? — низким голосом спросил медведь, незаметно подошедший к раме с пленником.

— Так точно. — в моих словах отчетливо слышалось напряжение, что по видимому полностью устроило вопрошающего.

В ушах зазвучало тиканье маятника, сознание разогналось до предела, а мир вокруг наоборот замедлился. Я отчетливо видел, как зверянин дотягивается до замка на цепи развитого кабана, услышал щелчок механизма освобождающего пленника.

Звон опавшей цепи едва успел достичь моих ушей, а пространство уже разрезал оглушительно-громкий, дезориентирующий визг исторгнутый пастью монстра. Враг бросился вперед с неожиданной для его состояния скоростью и грацией, радужки его глаз засветились фиолетовыми ломанными полосами складывающимися в причудливый узор.

На всей доступной скорости шагаю вперед и влево, попутно совершая рубящий взмах мечом целясь по сжатой в кулак правой руке кабана. Выпад пришелся чуть ниже локтя, с легкостью отрубая конечность, но не успел я развить свой успех, как уже моя рука на уровне предплечья оказалась стиснута хваткой тонких пальцев моего противника.

От силы сжатия мои кости захрустели, кисть сама собой разжалась выпуская рукоять оружия, но благодаря медитации боль не помешала мыслить четко и быстро. Выбросив вперед левую руку с раскрытой ладонью, отправляю в цель фиолетовый сгусток уплотненной гравимантии, который попав в тощую грудную клетку взорвался, разбрасывая в стороны ошметки шкуры, куски ребер и легких. Только вот желаемого эффекта это не принесло.

Свистнул клинок рассекающий воздух, вторая рука кабана отделилась от тела и упала на землю, а в следующую секунду меч Артиста подрубил ноги немертвого развитого. Находясь под эффектом транса и всего произошедшего, отступаю на пару шагов назад и слышу довольный голос волка, достигающий моего разума будто через слой ваты:

— Твари вроде этой крайне живучи, так что убить их можно только отделив голову от тела. Боли они не чувствуют, не нуждаются в еде и воде крайне долгий срок, но и мясом зверян не брезгуют ради восполнения своей массы. Сильны, быстры, не слишком умны: в отсутствии погонщиков, превращаются в хищников нападающих на первого живого, кого только увидят, при этом игнорируя всех остальных пока не убьют цель. Гравимантией владеют на примитивном уровне, боеспособность сохраняют даже при утрате нижней половины тела... Ах да: их сердца вполне съедобны, в отличие от всего остального. Запомните это, так как в условиях перебоев поставок продуктов с юга, другой еды под рукой может не оказаться.

С этими словами волк наклонился, запустил руку в развороченную грудную клетку и вырвал указанный орган, начавший капать на землю неприятной на вид темно-синей жидкостью. Разогнувшись, командир кинул мне кусок мяса с ехидной улыбкой на морде и произнес:

— Можешь сохранить в качестве трофея... Клыки я заберу себе. Ну а теперь, блохастые задницы, слушаю ваши вопросы! Не стесняйтесь: тупых вопросов не бывает, бывают только развитые недоумки...

Держа в руках сердце кабана, все еще дергающегося у ног Артиста невзирая на все повреждения, смотрю перед собой каким-то растерянным взглядом. В голове же крутится один сложный и одновременно простой вопрос: "Что это вообще такое было?".

Из прострации меня вывел хлопок по левому плечу. Обернувшись вижу лиса, морду которого разрезает ехидная улыбка, глаза прищурены и в них читается понимание. В руках же ветеран держал плоскую фляжку с откупоренным горлышком, которую протягивал мне.

— Выкинь эту дрянь и лучше выпий. — посоветовал лис, кивнув на мясо в моих руках. — У Артиста отвратительное чувство юмора и с годами оно не становится лучше.

Примечание к части

Жду отзывов.

ОТБЫТИЕ

Еще вчера с неба капала мелкая морось, а земля хлюпала под ногами жидкой грязью, но стоило сегодняшним утром выглянуть из барака на улицу, как моему взгляду предстало белое полотно застелившее внутренний двор форта. Наверное у меня и других котов были очень глупые выражения морд, так как все знакомые медведи, волки, белки, лисы, ежи и бобры, посмеивались над нашей реакцией на снег.

В прайдленде несмотря на соседство с Рубежным королевством зимы довольно мягкие и весьма теплые. Конечно же снег время от времени выпадал укрывая поля белым покрывалом, но таял достаточно быстро, редко когда держась больше нескольких часов. Тут же покров замерзших капель влаги был настолько толстым, что доставал до лодыжек, морозя стопы ног и вызывая мурашки по всему телу, из-за чего шерсть на загривке встает дыбом. Заниматься в таких условиях зарядкой было невыносимо, так что стоило появиться нескольким минутам свободного времени, как мой десяток (до сих пор не полный), отправился в барак за вещами для утепления.

В этот день вместо обычной тренировки новобранцы работали лопатами, расчищая пространство внутри южной заставы. Не скажу, что это занятие настолько уж сложное, но привычными лопатами перекидывать пушистый и рыхлый снег довольно муторно.

Впервые я искренне порадовался тому, что нам выдали обувку для ног, которая хоть и не полностью, но все же спасала стопы от обморожения, да и шерсть сохраняла сухой. Однако же к ходьбе приходилось привыкать едва ли не заново, так как кожа все же была очень гладкой, в результате чего скользила при каждом шаге, что в свою очередь стало причиной нескольких забавных, болезненных и обидных ситуаций...

...

— Впервые в нашей программе: полет льва! — громогласно объявил Зазу, после чего разбежался и проехавшись по утоптанному снегу на своей обуви, подпрыгнул и расставив руки в стороны плюхнулся прямо на высокую белую кучу. — Ауч... кто положил сюда ведра?

— А я-то гадал, где же их оставил. — состроив самый невинный вид заявил Кион старший.

— Зато какой звук получился... как от удара в колокол. — восторженно заметил Кион младший. — Так бывает только тогда, когда что-то твердое ударяется обо что-то пустое...

— Мы не специально. — сцепив ладони перед грудью, братья поклонились отплевывающимуся напарнику, на краткий миг ставшие совершенно одинаковыми и подозрительно послушными.

— Я вам верю. — по доброму улыбнувшись близнецам, новоявленный летун смахнул с морды налипший на шерсть снег. — И даже мстить не буду... Скорее всего.

...

По синему небу ветер гнал рваные серые тучи, выглядывающее в прорехи между облаками солнце искрилось на белом полотне заставляя щурить слезящиеся глаза. Под подбадривающие крики старших офицеров, мы грузили на телеги пустые ящики, бочки и мешки. Артист, проходя мимо очередного десятка заставлял бойцов подпрыгивать на месте, проверяя как сидит амуниция, а в случае если ему что-то не нравилось зверянину приходилось полностью перетягивать все ремни.

— Что, котята, хвосты отморозили? — широко скалясь в клыкастой улыбке, к нашей группе подошел Копер. — То ли еще будет: вот на северном побережье по настоящему холодно.

— Ты нас успокоил. — хмыкнул Рокот, одевший под серые штаны и рубаху из грубой ткани еще и шерстяную безрукавку с короткими штанами чуть ниже колен, которые выменял у тигра-ветерана на запасную пару обувки. — Как-нибудь переживем.

— Ну-ну. — лис с сомнением покосился на меня, затем Копу и Зазу, мелко ежащегося под каждым порывом ветра. — Запомните мой совет: как дойдете до деревни Перевал, приобретите у местных нормальные меховые плащи и нижние рубашки со штанами. Как говаривал мой старый командир: "Северянин — это не тот кто может переносить холод в легкой одежке, а тот кто умеет правильно утепляться".

— Мы запомним. — произношу с благодарным кивком.

— Ничего не забыли? — Копер пробежался взглядом по нашим фигурам, одетым в одинаковую серую форму, с кожаными нагрудниками укрепленными железными пластинами, закрепленными на спинах круглыми щитами, наконец-то заточенными мечами и лопатами с короткими черенками.

— Никак нет. — отвечаем слаженным хором.

— Что же, надеюсь еще увидимся. — махнув рукой на прощание, лис развернулся и зашагал к следующей повозке, куда впрягались четверо медведей.

— Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но мне как-то грустно покидать это место. — после непродолжительного молчания, состроив серьезное выражение морды заявил Зазу.

— Уверяю тебя, что если бы нам следовало идти на юг, а не север, никакой тоски по временному дому ты бы не испытывал. — фыркнул Копа.

— Этот дом... — начал Кион старший.

— ...навсегда останется в наших сердцах. — патетично закончил Кион младший, тут же добавив уже нормальным голосом. — Ну и в почках.

— Точно-точно. — хлопнул по плечу брата второй близнец.

— Пожалуй, я не хочу знать, как вы к этому пришли. — отвернувшись от подчиненных, замечаю двух кошек одетых в свободные хламиды с глубокими капюшонами на головах, торопливо и целенаправленно приближающихся к нам. — Тифу, Зира?

— Мой принц ожидал увидеть кого-то другого? — скинув капюшон и щуря глаза, ехидно осведомилась пантера.

— Я вообще не ожидал увидеть вас. — отвечаю совершенно честно и добавляю одними губами только для черной кошки. — Неужели брат решил не исполнять обещание?

— Дурного же ты о нас мнения. — заметила львица, сложив руки поверх живота. — Все же столько времени провели бок о бок, вместе ели и даже нужду справляли... Не чужие друг-другу развитые.

— Эй! — Зазу возмущенно вскинулся. — Со мной вы тоже рядом нужду справляли, но почему-то провожать пришли только босса.

— Смирись. — посоветовал Рокот. — В сравнении с Шрамом, ты проигрываешь по всем статьям.

— И ты туда же. — младший лев обиженно отвернулся, скрестив руки на груди. — Нет справедливости в мире.

— Не переживай... — старший Кион подошел к Зазу справа, бесцеремонно закинув руку на плечо.

— ...мы тебя не оставим и не променяем. — младший Кион встал слева от молодого льва и так же как брат, закинул руку на плечи.

— Давайте останемся друзьями. — извернувшись ужом, Зазу поспешил отойти от ухмыляющихся близнецов.

— Зря ты так со своими поклонниками. — насмешливо произнес Копа, который вроде бы стоял вместе с нами, но при этом умудрялся создавать впечатление, будто бы находится здесь сам по себе.

— Я... — Тифу дернула ухом, подошла ко мне вплотную и закинув руки на плечи приподнялась на цыпочки чтобы ткнуться носом мне в шею. — Хоть бы наклонился.

Последние слова пантера раздраженно прошептала.

Фыркнув, приобнимаю черную кошку за талию, отчетливо ощущая выпирающий живот. Последние месяцы, которые наш отряд находился в южной заставе занимаясь тренировками, я вспоминал о своей временной партнерше не так уж и часто, а видел ее еще реже. Времени, да и желания заводить разговоры особенно не было и мне казалось, что лучше будет оставить эту связь в прошлом, так же как титул наследного принца Прайдленда.

— Скажи... — после недолгих колебаний, решаю спросить напрямую. — Зачем ты пришла?

Члены моего отряда, даже Копа, тактично отошли. Зира завела непринужденный разговор с Зазу, стала распрашивать Рокота и Кионов.

— Ты совсем не рад меня видеть? — чуть отстранившись, но не пытаясь скинуть мои руки со своей талии, пантера посмотрела мне в глаза. — Я успела много чего услышать о северном побережье и подумала, что тебе будет легче перенести дежурство, зная что на юге тебя ждут.

— И ты будешь ждать? — изображаю недоумение. — Как-то это не вяжется с тем, что ты говорила раньше.

— Дурой была. — спокойно ответила черная кошка, при этом не моргая и не отводя взгляд. — Можешь не верить, но и в Рубежном королевстве, и в Прайдленде, у меня нет более близкого зверянина чем ты. По этому, я хочу сказать... что готова стать частью твоего прайда... Если ты не против.

Замечаю, что разговоры со стороны подчиненных затихли, а повернув голову и скосив взгляд себе за спину, вижу выжидательные выражения на мордах львов и тигра. Даже Копа, хоть и делал независимый вид, но все равно развернул уши в мою сторону.

"Нашли себе развлечение. Ну и что мне на это сказать?".

Повернув морду обратно к ожидающей моего ответа Тифу, мысленно вздыхаю. С одной стороны, все что было между нами во время перехода от Голдхома до южной заставы — голый расчет. Мы друг другу ничем не обязаны...

"Ай! К Изначальному все эти сомнения".

— Если родится сын, назови его Нюка. — наклонившись вперед, произношу эти слова прямо в губы пантеры.

— А если дочь? — в голосе черной кошки появилось облегчение, а в прищуренных глазах блеснули веселые искорки.

— Сама решай. — потеревшись носом о нос Тифу, отстраняюсь и убираю руки с ее талии.

В следующую секунду, будто бы ожидал пока мы закончим решать свои отношения, Артист затрубил в рог, призывая бойцов занять свои места в построении. Спустя всего пару минут, длинная вереница телег запряженных зверянами, словно змея выползающая из норы потянулась через распахнутые ворота форта на дорогу.

Моему отряду повезло: мы шли в середине построения, так что снег уже был притоптан, а на дороге образовались колеи от широких деревянных колес. Прохладный воздух врывался в грудь, бодря и словно бы придавая новых сил, а взгляд уверенно смотрел вперед...

— Босс, прекрати это. — попросил Зазу, шагающий справа от меня.

— Что прекратить? — недоуменно вскидываю брови посмотрев на младшего льва.

— У тебя сейчас настолько довольное жизнью выражение морды, что желание слегка его подправить становится просто непереносимым. — поделился Рокот, идущий слева от меня.

— Завидовать... — старший из близнецов, вырвавшихся чуть вперед, поучительно вскинул к небу указательный палец правой руки.

— ...не хорошо. — закончил младший Кион, после паузы добавив ехидно. — Но так приятно.

— Тем более, что никого из нас в форте назад не ждут. — решил вставить свое веское слово Копа.

— Говори за себя. — ухмыльнулся Рокот.

Сильнее натянув кожаный ремень от телеги, слегка отстаю от подчиненных, незаметно для остальных выпадая из разговора. Караван тем временем уже обогнул южную заставу и вышел на прямую дорогу на север, через две тысячи метров пути скрывающуюся между низкими деревьями редкого леса.

* * *

(Отступление).

Зима пришла в Прайдленд, ознаменовавшись похолоданием и прекращением дождей. Ночами дороги подмерзали и уже не напоминали реки жидкой грязи, так что торговые и военные караваны начали расползаться по всем землям центра Пентаграммы.

Армия львов, сборы которой проводились уже не первый месяц, встала лагерем у юго-западных границ королевства, ожидая прибытия самого Муфасы и посла Тораса.

Общая численность армии вторжения составила шестьдесят тысяч воинов, среди которых сорок тысяч были представлены пехотой из львов и львиц, облаченных в легкие кожаные нагрудники с металлическими пластинами, надетыми поверх красных прямоугольных накидок (они были вооружены короткими обоюдоострыми мечами, копьями, луками и круглыми щитами). Тигров, вооруженных двуручными и полуторными клинками, прямоугольными тяжелыми щитами, с железными передниками защищающими как грудь с животом, так и ноги до колен, в собранной армии оказалось целых десять тысяч.

О странной броне полосатых котов и кошек, не защищающей своих владельцев сзади говорили то, что ее специально делали настолько уязвимой чтобы ни у одного воина не возникло даже мысли повернуться к врагу спиной. Правда злые языки намекали, что львы и гепарды совсем не брезгуют более легкой защитой, скрывающей под собой весь торс...

Остальные десять тысяч солдат Прайдленда были представленны гепардами и пантерами, чья численность была примерно равной. Шпионы и диверсанты красовались кожаными нагрудниками, ремнями с множеством ножей, метательными дротиками, подсумками с разнообразными порошками и травами. Разведчики и загонщики, нередко исполняющие роль гонцов, предпочитали легкие кольчуги, парные мечи с изогнутыми клинками имеющими одностороннюю заточку, арбалеты и короткие копья с листовидными наконечниками.

Дабы прокормить столь многочисленное воинство, королевству пришлось растрясти государственную казну, но Муфаса и его советники не беспочвенно полагали, что захват первого же вольного города позволит полностью окупить затраты.

Прайдленд мог бы без особого ущерба для государства собрать еще сорок-пятьдесят тысяч бойцов, при этом не пострадали бы ни производства, ни сельское хозяйство. Однако же после совещания со своими приближенными, король решил оставить резерв вблизи столицы, на случай если кто-нибудь из соседей решит испытать кошек на прочность, решив что границы слишком ослаблены.

Вольный город, представителем коего являлся Торас, обещал выставить еще восемь-десят тысяч развитых быков, как пехотинцев так и возниц боевых колесниц. По всем расчетам, этого должно было хватить как на разгром сил каждого из поселений двурогих зверян, так и на победу над бандами гиен и племенами лошадей.

Оставалась опасность того, что узнав о вторжении вольные города объединятся, но этому процессу должны были помешать агенты Тораса. Кочевников за серьезных противников никто не считал, что не помешало Муфасе отдать своим шпионам приказ, передать вождям копытных предложение о союзе с целью истребления хищных псов рыщущих по равнинам в поиске легкой добычи.

Война юго-западному полуострову официально была объявлена.

(Конец отступления).

Примечание к части

Жду отзывов.

СЕВЕРНАЯ НОЧЬ

— Ненавижу ночь. — недовольно прорычал светло-серый волк, как и все вокруг одетый в шерстяные рубаху, штаны, кожаную обувку на ногах, а так же подбитый мехом короткий плащ с высоким воротником (но без капюшона).

— А что так? — поинтересовался Зазу, стоящий в одном ряду с говорливым ветераном.

— Восемь из десяти раз, эти твари приплывают ночью. — отозвался волк. — Так что если выживешь, еще успеешь меня понять.

"Какой оптимистичный взгляд на жизнь".

Переступив с ноги на ногу, ощущая как холод исходящий от камня пробирается сквозь подошвы обувки к стопам ног, прищуриваю глаза и устремляю взгляд на север, стремясь увидеть судна врагов. Глаза Изначального, светящиеся практически у нас над головами, дают достаточно света чтобы видеть на многие сотни метров вокруг, а мелкая рябь на поверхности воды ледяного моря, ничуть не мешает обзору и даже создает дополнительные отблески...

...

Путь от южной заставы до северного побережья Рубежного королевства, занял у нас двадцать пять дней. В конце первого дня мы пришли в деревню окруженную бревенчатой стеной, где как оказалось жили потомственные северяне, предки которых были сосланы из других королевств Пентаграмы. Там нас приютили на ночь, накормили и позволили выспаться, а на утро запрягли в необычные телеги с широкими деревянными полозьями загнутыми спереди вместо нормальных колес, отправили дальше по дороге.

Стоит заметить что сани (как их назвали северяне), оказались очень удобным транспортом для передвижения по снегу, с тем лишь исключением что лично я предпочел бы ехать на них, а не везти их. Однако же, даже плохеньких лошадей или иных ездовых животных, никто нам давать не собирался, а потому приходилось день за днем набрасывать на себя сбрую из кожаных ремней и упорно шагать вперед.

Сперва члены моего десятка и я вместе с ними, радовались тому что идти приходится не по жидкой грязи и лужам. Тот факт, что кожаные подошвы обувки порой скользили по снегу, казался совершенно незначительным неудобством, тем более что все представители кошачьих народов отличались координацией и ловкостью, с которыми могли поспорить разве что белки.

Помню мы опасались, что если вдруг наступит оттепель и снег растает, нам придется тащить сани по голой земле, что будет тем еще испытанием силы и выносливости. Только вот Изначальный решил по другому: ночью шестого дня, когда караван остановился на привал и мы стали разбивать палатки, с неба затянутого тучами посыпались крупные хлопья снега. На утро, когда первые лучи солнца коснулись вершин лысых деревьев, высота снежного ковра достигала уровня моих колен.

В ближайшей деревне, куда мы добрались еще через один день, нас снабдили хорошей теплой одеждой, в необходимости которой убедились все без исключения, а так же показали удивительное изобретение называемое снегоступами. Широкие и довольно длинные деревянные подошвы, крепящиеся к стопам при помощи кожаных ремешков и железных крючков, пусть и выглядели совершенно нелепо да еще были неудобными для сколь-нибудь быстрой ходьбы (не говоря уж о беге), однако же позволяли даже тиграм и медведям распределять свой вес на большую площадь и не проваливаться в рыхлый снег. Впрочем пантеры умудрялись прекрасно обходиться и без этого, хоть и уставали из-за необходимости постоянно поддерживать себя гравимантией.

Иногда от центральной дороги по которой продвигался наш караван, вправо и влево отходили более узкие тропы, по которым регулярно ходили зверяне, ездили сани и телеги, неподалеку виднелись следы животных. Рубежное королевство вообще оказалось довольно густо заселено, но большинство местных обитателей предпочитали жить на территории находящейся в промежутке начинающимся в двух днях пути от южной границы, заканчивающимся в пятнадцати днях ходу от южной заставы. Таким образом, только последние шесть дней дороги, процессия двигалась по снежной пустыне где ориентирами были только деревянные столбы время от времени отмечающие маршрут (лесистая местность закончилась еще раньше, словно бы кто-то специально вырубил деревья).

К северному побережью караван пришел в два раза большим, нежели выходил из южного форта, что объяснялось тем, что в каждой из встречных деревень к нам присоединялись местные жители. Кроме того, на снегу были отчетливо видны следы снегоступов, а так же колеи от полозьев саней, из-за чего можно было сделать вывод, что мы далеко не единственное пополнение гарнизона крепостей.

Ледяное море мы увидели на закате, когда поднялись на очередной снежный холм: по небу плыли рваные облака, снежное покрывало расстилалось во все стороны насколько хватало глаз слепя непривычных к подобному зверян яркими отблесками, а в нескольких тысячах метров впереди нас виднелась идеально гладкое водное зеркало, своим оттенком напоминающее огромную лужу крови.

Справа и слева залив зажимают в своеобразные тиски два каменных утеса, на вершинах которых возведены каменные трехэтажные широкие здания с плоскими крышами и маленькими дозорными башенками (именно там обитают основные силы северного дозора). Все побережье залива оказалось заковано в камень, а сам берег поднят на высоту двух-трех метров над уровнем воды, что не позволяло плотам и лодкам найти удобное место для высадки.

...

— Готоввся! — трубный голос сотника из числа ветеранов, заставил меня вынырнуть из собственных воспоминаний.

— Готовься! — выхватив стрелу из колчана, окунаю ее наконечник обмотанный тряпицей в ведро с горючим составом (те же действия выполнили и мои подчиненные, которых включая меня теперь набирается на полный десяток).

Тем временем лучи света, струящиеся от фонарей установленных на вершинах дозорных башен, сфокусировались на медленно заплывающих в залив паромах. Четыре прямоугольных судна, на бортах которых стояли высокие грузные силуэты зверян, при помощи вёсел и шестов двигались точно по центру водоема, оставаясь на одинаковом расстоянии от двух крепостей, вне зоны досягаемости их стрелков.

— На что они надеются? — не выдержал Копа, задав вопрос всем окружающим и никому конкретно.

— Если бы мы знали. — отозвался говорливый волк. — Может быть от неудачных образцов нежити избавляются, а мы это по глупости своей за вторжение принимаем.

— Поджигай... Целься... пли! — голос командира прокатился по побережью гулким эхом, а в следующую секунду в ночное небо взмыли сотни, а может быть даже тысячи стрел с пылающими огнем наконечниками.

Вскинув лук, накладываю стрелу на тетиву, оттягиваю ее почти до уха и напитав древко гравимантией, отпускаю снаряд в полет. Немигающим взглядом наблюдаю, как стремительно уменьшающийся огонек уносится в сторону приближающихся паромов чтобы удариться в поднятый щит противника. Руки же уже выхватывают следующую стрелу, которая опускается наконечником в ведро, затем погружается в огонь маленькой треногой жаровни, а после этого накладывается на тетиву лука.

"Раз — извлеч стрелу. Два — окунуть ее в горючее. Три — поджечь стрелу. Четыре — наложить стрелу на тетиву и прицелиться. Пять — выстрелить".

Ведя этот нехитрый счет, раз за разом повторяю один и тот же цикл вместе со своими напарниками. Справа и слева от нас, в том же темпе, размеренно отправляют стрелы в полет другие десятки защитников рубежа. Голос командира разносится эхом над побережьем, ему вторят голоса десятников (в том числе и мой собственный).

Впав в легкий транс, благо однообразная цикличная деятельность этому прекрасно способствует, краем сознания отслеживаю действия своих подчиненных. Выстроившиеся ломанной линией Рокот, Копа, Зазу, оба Киона, Фули и Зури (гепардихи из коренных северянок, тоже являющиеся близнецами), Стар и Коди (белый и рыжий волки), словно отлаженный механизм отправляли в полет стрелу за стрелой. Даже удивительно, что пополнение так легко вписалось в мой отряд, будто бы мы изначально готовились нести службу бок о бок. Разве что отсутствие ошейников у кошек вызывало недовольство у нашего дезертира, но все уже привыкли к тому, что легкое раздражение — это его нормальное состояние (вместо металлических "украшений", сестры демонстративно носят широкие кожаные полоски укрепленные железными заклепками).

"Забавно было смотреть на Старшего и Младшего, обиженно потирающих уши и дующихся на близняшек, после того как получили отказ на ухаживания".

В Прайдленде из-за подавляющего численного превосходства самок, самцы находятся в более выигрышном положении нежели представители любых других народов Пентаграммы. В Рубежном королевстве же, по всей видимости ситуация несколько иная, и если прибывающие с юга кошки все еще продолжают придерживаться привычных традиций и взглядов, то уже родившиеся здесь сами выбирают, какую модель поведения применять.

Как рассказали Фули и Зури, их отцом был медведь (погибший несколько лет назад защищая побережье), а в деревне преимущественно жили белки и волки, придерживающиеся традиций моногамных семей. Однако же из-за воспитания матери и нежелания расставаться друг с другом, они решили найти себе одного мужа, который будет любить одинаково их обеих и больше никого. Казалось бы, что кандидатуры Кионов подходят идеально, так как они тоже близнецы, но...

"Блудливые коты нам не нужны".

Так заявили гепардицы в ответ на вопрос о том, что их не устраивает в львах.

В очередной раз тетива лука звонко хлопнула по перчатке надетой на левую руку, а одна из последних стрел отправилась в сторону приближающихся паромов. Со стороны могло показаться, что наш обстрел полностью бесполезен, так как выставленные вперед и поднятые над головами врагов щиты, принимают на себя три четверти всех снарядов, а еще одна пятая бесполезно падает в воду. Те же снаряды, коим все же удается добраться до неживой плоти, не под силу свалить с ног мощные туши кабанов (разве что наконечник попадет в голову и пробьет череп).

Где-то позади щелкнули механизмы метателей и в воздух взвились глиняные кувшины. Еще пара секунд и до ушей доносятся несколько всплесков, а так же звуки разбивающейся посуды, а после этого на двух суднах противника вспыхнули языки пламени, захватившие не менее чем по десятку силуэтов.

— Лучники, назад! — рявкнул во все горло командир.

— Назад! — подхватив ведро, выплескиваю его содержимое за край каменного выступа, туда же Рокот отправил угли из жаровни (незачем рисковать устроить пожар у себя в тылу), закинув луки за спины бежим к выстроившимся в несколько линий копейщикам.

— Шевелите своими хвостиками, красотки... — весело начал Кион старший.

— ...мы себе не простим, если с ними что-нибудь случится. — закончил фразу Кион младший.

— Мне вот что непонятно: почему было сразу не поджечь кувшины, или вовсе не выстрелить камнями? — спросил у бегущего рядом волка Зазу.

Стоило нам прошмыгнуть в промежутки между прямоугольными щитами, как копейщики сомкнули ряды у нас за спинами и подойдя почти к самому краю берега, стали ждать подхода паромов.

— Пробовали. — хмыкнул собеседник, останавливаясь рядом с санями, куда сбросил свои лук, колчан и ведро с жаровней, начав вооружаться мечом и щитом. — Если на лодке есть погонщик, то снаряд останавливается об барьер, так что вреда никакого не наносит. Если же погонщика нет и судно начинает тонуть, мертвяки прыгают в воду... Поверь, вылавливать их по всему заливу — это задача не самая приятная и безопасная. Вот и приходится извращаться: сперва доставляем огонь, а потом уже и масло.

— Да все это пустая трата ресурсов. — буркнул крупный ёж, нацепляя на левую руку восьмиугольный щит и вешая за спину перевязь с длинным мечом. — Что стрелы, что огонь... этих тварей только сталью и гравимантией упокоить можно.

— Ну не скажи. — не согласился серый хищник. — Я слышал, что однажды какой-то удачливый сукин сын подстрелил погонщика...

— Рассказывай эти сказки... вон им. — обладатель черных иголок, образующих под одеждой дополнительный слой брони, кивнул в нашу сторону. — Да и то скорее всего не поверят. Вороны слишком осторожные чтобы так глупо подставиться, да и сразу улетают, стоит только стать жарко.

— Разговорчики! — окликнул нас старший офицер Вяз (полутысячник-медведь). — Паромы почти доплыли, так что бегом встрой! Зеленые, не лезьте под руку: лучше оттащите сани подальше и следите чтобы никто не прорвался в тыл или фланг. Если хоть одна тварь сбежит, сами будете гонять ее по полуострову. Живо-живо!

— Ну, командир, что нам делать? — когда все ветераны вернулись на побережье, Копа соизволил поинтересоваться моими распоряжениями (сделав это так, будто бы оказывает одолжение).

— Впрягаемся и тянем сани. — кинув старшему льву конец кожаного ремня от сбруи, поворачиваюсь к остальным членам десятка. — Зури, Фули следите за обстановкой и предупредите если произойдет что-то непредвиденное. Кионы, Стар и Коди: впрягайтесь, или вам нужно особое приглашение? Рокот, Зазу, прикрываете нас.

СЕВЕРНАЯ ЗАРЯ

"Что-то пошло не так".

Эта мысль раскаленной иглой вонзилась мне в голову, стоило первому кабану сойти с парома на берег, буквально рухнув на головы строю солдат. Мой десяток, как и еще три сотни зеленых новобранцев, только-только успели уйти вместе с санями от края ледяного моря, как по ушам ударили визгливые оглушительные крики заставляющие инстинктивно прижимать уши и хвататься за мечи.

Едва я обернулся чтобы посмотреть, что же происходит позади, как в глаза бросилась безрадостная картина: судна неживых вторженцев стукнулись бортами о высокий берег, но монстры не спешили лезть на стену из наконечников копий и щитов. Вместо этого кабаны начали подбрасывать своих сородичей вверх и вперед, из-за чего защитникам пришлось спешно перестраиваться и отступать.

Несколько туш прямо в воздухе были разорваны фиолетовыми шарами гравимантии, еще сколько-то монстров упали на барьеры из гравимантии или были пойманы на вскинутые копья, только вод своеобразный дождь и не думал прекращаться. Падающие прямо на головы ветеранов здоровяки, массой не уступающие иным медведям, непрерывно издавали оглушительные визгливые крики, а так же орудовали булавами, топорами, прикрывались щитами.

Только сейчас мы в полной мере смогли оценить, что привезенный на южную заставу пленник, на самом деле был полудохлым трупом. Кабаны оказались сильными, быстрыми, живучими тварями представляющими из себя горы бугрящихся под шкурами мышц.

Пока часть бойцов заслона ожесточенно рубились с нежитью, остальные ветераны поспешно отступали перестраиваясь для слаженного отпора. Когда мы наконец оттащили сани достаточно далеко и скинув ремни смогли повернуться мордами к берегу, враги уже заканчивали рвать на куски и втаптывать в промерзший камень противостоявших им зверян. Впрочем, волки, медведи, ежи и коты тоже не остались в долгу: немало обезглавленных туш остались лежать сломанными куклами, а некоторые твари были буквально распяты на копьях.

Вторая попытка прорыва наткнулась на слаженный встречный удар: воины Рубежного королевства по двое-трое пронзали кабанов копьями и удерживали их туши на древках, пока напарники мечами рубили сперва руки, затем и головы. Не везде этот трюк проходил одинаково хорошо и нередко деревяшки ломались под мощью напора неживых тварей, из-за чего на отдельных участках побережья начиналась беспорядочная бойня. Однако же слаженные действия и подстраховка напарников, позволяли справляться с угрозой почти без потерь, а зычные голоса командиров порой заглушали даже визгливые вопли свиномордых.

У меня в памяти невероятно четко отпечаталась картина того, как кабан разломав древки удерживающих его копий, размахивая булавой бросился на пару белок и волка, но тут же ему наперерез метнулась бурая туша медведя. От силы удара в момент столкновения обоих великанов отбросило друг от друга, но если ветеран едва удержался на ногах и начал заметно прихрамывать, его оппонент сперва рухнул на землю, но тут же извернулся и снова принял вертикальное положение, как ни в чем не бывало. К счастью этой заминки оказалось достаточно чтобы кто-то из воинов успел метнуть сферу гравимантии...

Постепенно битва перешла в добивание: кабаны были сильными, быстрыми, живучими (если о неживых существах вообще можно такое сказать), но в большинстве ситуаций вели себя не как развитые, а скорее как дикие хищные звери в обличие зверян. Если в начале они еще проявляли зачатки тактики, то уже к середине сражения стали бездумно бросаться на наконечники копий и мечи, всеми силами стремясь добраться до живой плоти. Я даже успел ощутить какое-то разочарование от понимания того, что нашему десятку не суждено этой ночью сразиться с врагом (но внешне мое недовольство выразилось только чуть более сильным сжатием рукояти меча извлеченного из ножен и теперь поблескивающего гладким металлом клинка).

"Похоже подчиненные моих чувств не разделяют".

Замечаю осмотревшись по сторонам. На мордочках Фули и Зури легко читалось облегчение, оба Киона стояли в расслабленных позах и о чем-то переговаривались в пол голоса, Рокот и Копа сохраняли невозмутимый вид (правда у льва примешивалось еще и хмурое недовольство), Зазу, Стар и Коди находились позади, так что о них что-либо говорить нельзя.

* * *

— Не так я себе представлял героическую службу на северном побережье. — соскребая лопатой с земли ошметки плоти кабана, проворчал Зазу.

— Радуйся, зеленый, что это не твои внутренности. — откликнулся серый волк устроившийся на бортике саней кутаясь в свой меховой плащ. — Только в песнях бардов, да в сказках для детенышей, война — это подвиги и героизм. На деле же сражения занимают даже не одну десятую времени. О том что порой приходится копаться в отходах, вы пожалуй уже поняли и сами.

— Юморист... — фыркнул молодой лев, отправляя в ведро отскобленную от камня руку.

— ... — ветеран плавным движением соскочил с саней, приблизился к зазу в два шага и схватив его за ошейник под подбородком рывком заставил разогнуться и встретиться с собой взглядом. — Думаешь мы тут шутки шутим?

Отпустив лопату, единым рывком сближаюсь с двумя хищниками и выпустив когти кладу левую руку на плечо волка, в ладони правой руки начиная скапливать гравимантию. Приходится прилагать над собой немалые усилия чтобы голос звучал ровно и холодно, без откровенно рычащих ноток:

— Ты бы руки не распускал, красный. Не наша вина, что сегодня ночью больше сотни бойцов полегло и не мы себя в резерв определяли. Если же хочешь на ком-то сбросить раздражение, только скажи...

Медленно повернув голову, ветеран скосил на меня желтый глаз, встречаясь с жестким и решительным взглядом. Пару секунд он раздувал ноздри и дергал верхней губой обнажая клыки, но затем все же отпустил ошейник Зазу. Не успел я расслабиться, как противник резко присел и совершил подсечку, тут же перехватывая мою руку и падая на спину потянув меня за собой.

Заваливаясь вперед, сжимаю кулак свободной руки и использовав гравимантию, наношу утяжеленный удар в область живота волка. В то же мгновение ветеран завершил бросок придав мне ускорения пинком ног.

Упав на каменную набережную, не успев вовремя остановиться сваливаюсь в воду, лишь беспомощно царапнув когтями по отвесной поверхности. Секунда полета закончилась всплеском, тут же ледяная вода сомкнулась над головой а одежда тут же потяжелела. В мыслях промелькнула неуместная радость о том, что меч и броня были сняты и уложены на дно саней еще в самом начале работы.

Резкими гребками выплываю на поверхность чтобы тут же осознать, что сам наверх забраться не смогу: край набережной возвышается на высоту двух метров над уровнем воды. Сверху тем временем доносятся чей-то рык, ругательства, звуки борьбы. Только секунд через пять, над краем каменного выступа появилась голова Фули (или Зури?), а после этого мне был сброшен конец кожаного ремня.

Схватившись за спасительный канат обеими руками, применяю гравимантию для максимального облегчения своего веса, вместе с тем ногами упираюсь в отвесный склон.

— ...ррраз. — стоило моей голове показаться над краем набережной, как в плечи справа и слева вцепились руки Кионов, а в следующую секунду меня как котенка вздернули вверх и поставили на ровную твердую поверхность. — Как водичка?

— Может нам тоже искупаться? — младший из братьев как-то криво улыбнулся и тут же отступил, открывая вид на Рокота, вжимающего серого волка мордой в обледенелую землю.

Зазу, Стар, Коди и даже Копа, стояли полукругом перехватив лопаты на манер оружия, а вокруг нашего десятка уже начала собираться толпа как новобранцев с других участков, так и ветеранов из разбитого неподалеку лагеря. Мой недавний противник пытался вырваться из захвата, но тигр держал крепко, да и с заведенными за спину руками, дергаться не особо удобно.

— Ты как, Шрам? — как не странно, вопрос задал Стар, нарушая установившуюся гнетущую тишину.

— Жить буду. — на всякий случай отхожу от края набережной, благодарно кивнув близнецам и близняшкам, затем обращаюсь к Рокоту. — Отпусти его.

Тигр смерил меня тяжелым взглядом, но молча подчинился и отступил на пару шагов. Получивший свободу ветеран, кривясь от боли (видимо мой удар все же хорошо его достал), осторожно поднялся на ноги и оскалился. Картину мы наверное представляли из себя комичную и одновременно с тем жалкую: мокрый лев с которого вода стекает чуть ли не водопадом и помятый грязный волк, которым вытерли землю.

— Если не готов доводить дело до конца, то не нужно было и начинать, щенок. — сплюнул мой оппонент.

— А что вообще случилось-то? — спросил лев из толпы новобранцев.

Ответить ему никто не успел, так как в этот момент на место событий прибыл старший офицер, развитой медведь. Протолкавшись сперва через полукольцо зевак, он не замедляя шага прошел мимо моих подчиненных изображавших из себя оцепление, лишь одарив дернувшихся было волков хмурым взглядом. Остановившись между мной и ветераном, великан пару секунд о чем-то размышлял, затем объявил:

— В карцер, обоих.

— Да этот... — хотел было возразить мой недавний оппонент, но стремительный удар в челюсть, заставивший голову дернуться в сторону, а ноги беспомощно подогнуться, оборвал фразу в самом начале.

— Еще возражения есть? — медведь бросил многообещающий взгляд уже на меня.

— Никак нет. — отвечаю слегка неуверенно, все же начавший пробираться под шкуру холод не добавлял комфорта. — Рокот, назначаешься старшим.

Выбрав четверых бойцов из числа зевак, старший офицер рявкнул на оставшихся, приказав возвращаться к работе и наша процессия направилась к палаточному лагерю.

* * *

В карцер, расположенный в одной из крепостей меня сразу же не потащили: слишком много чести отправлять конвой с двумя нарушителями. Вместо этого нас рассадили по соседним палаткам, где уже находились несколько провинившихся перед командованием зверян, оставив под охраной нескольких бойцов.

Вместо вымокшей одежды, на морозе начавшей покрываться инеем, мне выдали несколько меховых плащей, в которые пришлось закутаться с ног до головы. После кружки горячего бульона со специями, озноб вроде бы прошел, но что-то мне подсказывает, что просто так для меня это купание не забудется.

А тем временем, работы на побережье продолжались: новобранцы не участвовавшие в ночном сражении собирали тела и амуницию погибших (есть подозрение, что плащи мне достались как раз из числа их добычи), изрубленные туши кабанов так же свозились в одну большую кучу для сожжения, а тем кому совсем не повезло с распределением, пришлось при помощи крючьев и веревок вытаскивать из воды паромы чтобы разобрать их на дрова.

"При такой работе, идея устроить драку чтобы попасть в карцер, уже не кажется такой уж плохой. Хотя самому мне гордость не позволила бы так поступить".

Пока остальные работали, мне оставалось сидеть в своеобразном гнезде из плащей и смотреть на алую зарю, раскрашивающую небо в удивительные оттенки и придающую всему окружающему пространству некий налет нереальности. Подводя же итоги первому своему сражению в роли десятника, могу сделать вывод что... провалился чуть меньше чем полностью.

"Хотя, ночью от меня требовалось только исполнять чужие приказы и не мешать. Но как же я умудрился подставиться... Хорошо что никто из наставников не видел этого фееричного полета, а то боюсь меня бы предпочли добить чтобы не мучился".

— Ррр. — скрипнув зубами, хмуро смотрю на яркое синее небо, край которого виден через открытый вход в палатку.

"Зазу наверняка скажет, что этот случай подмочил мою репутацию. Хр... Нужно наконец заставить его держать язык за зубами".

Примечание к части

Не судите строго.

Жду отзывов.

ПО ЗАСЛУГАМ

После возвращения в западную крепость, к гарнизону которой был прикреплен мой десяток, меня и еще полторы дюжины развитых отвели в камеры выдолбленные прямо в каменном утесе. Там, на настиле из старых растрескавшихся досок, как не так уж и давно в камере "Ока бури" я ожидал своего приговора (разве что на этот раз надо мной не висела угроза смерти, да и пара соседей имелась, которые впрочем болтливостью не отличались). К счастью мне оставили пару меховых плащей, да и вязанные штаны выделили дабы прикрыть зад.

Вечером дежурный принес миски с острой похлебкой, сообщив о том что утром после общего построения и тренировки, нас ждет показательная порка. Несмотря на то, что мне было во что укутаться, да и деревянный пол хоть как-то защищал от пробирающего до костей холода, которым веяло от каменных стен карцера, я пропустил слова зверянина мимо ушей, ощущая как стужа буквально вымывает из тела любые признаки тепла. Дремать пришлось сидя, обхватив согнутые в коленях и прижатые к груди ноги руками, спиной опираясь на спины сокамерников, так же как и я дрожащих от холода.

Темнота, видеть в которой не помогало даже обостренное кошачье зрение, ощущение давящих стен и нависающего над головой низкого потолка, а так же тишина нарушаемая только звуками дыхания и скрежетом когтей по полу, давили на сознание заставляя выползать из глубин разума казалось бы уже забытые страхи из детства. Пожалуй, если бы я сидел в изоляторе для одиночек, то это могло как минимум пошатнуть мою психику...

"А ведь я и без того не слишком уравновешен".

...

Утром всех заключенных, одетых только в штаны, босяком выгнали из карцеров и цепочкой проведя по живому коридору из сослуживцев, выстроили в ряд на площадке под открытым небом, перед южной стеной крепости. Поглазеть на нас собралось несколько сотен зверян, преимущественно новобранцев не прослуживших еще и года: они были одеты в шерстяные штаны и рубахи, кожаные доспехи укрепленные металлическими пластинами, меховые плащи и мягкую обувку, так что на морозном воздухе ощущали себя вполне уютно.

— Воины рубежного королевства — это армия защитников Пентаграммы, каждый член которой вступает в своеобразное братство со своими правилами и законами. — седой (а может быть просто белый) медведь по прозвищу Север, являющийся комендантом западной крепости, заложив руки за спину неспешно прохаживался вдоль нашей нестройной шеренги, вещая глубоким проникновенным голосом. — Нам неважно, какие преступления вами были совершены в южных землях, ведь попав в Рубежное королевство, вы получили новую жизнь. Здесь вы можете добиться уважения, богатства, почета, а можете бесславно погибнуть и оказаться забытыми всеми. Рубежное братство, даже если вы — сестры, не прощает ошибок и преступлений против себя: преступник на юге может надеяться, что его отправят искупать грехи к нам, но если он продолжает свою пагубную деятельность уже здесь... Как завещали предки, в Рубежном королевстве есть только два наказания: боль и смерть. Боль как известно — это лучший учитель, уроки которого запоминаются лучше всяких слов и штрафов. Смерть в свою очередь уравнивает всех, от нищих и до королей, а так же списывает все скопившиеся на совести грехи. Вчера, после того как ценой множества жизней смелых зверян было отражено нападение неживых кабанов из-за ледяного моря, некоторые члены нашего братства нарушили ряд запретов, которые звучат так: не укради у соратника; не причини осознанного вреда здоровью соратника; не принуждай соратника к интимной близости против его или ее воли; не убей соратника...

Остановившись, комендант повернулся к шеренге провинившихся и смерил нас хмурым взглядом. Над площадкой, где завывал холодный ветер треплющий спутанные пряди моей гривы, заставляющий шерсть вставать дыбом и стискивать зубы в тщетной попытке унять дрожь, установилось гнетущее молчание лишь через десяток ударов сердца нарушенное вопросом:

— Вы готовы понести расплату за свое преступление перед братством и вернуться в наши ряды?

"Вопрос с подвохом?".

Промелькнула яркая мысль на грани сознания. Впрочем раздумывать над ответом я (как и большинство моих товарищей по несчастью) долго не стали, так как ситуация к философским размышлениям не располагала. Из-за обжигающего подошвы ног холода, источаемого отполированным тысячами ног камнем, у меня было только одно желание: как можно скорее прекратить все это.

— Так точно. — отвечаю неожиданно осипшим голосом, ощущая как бешенно стучит сердце, а к горлу подкатывает ощущение тошноты.

...

— За нападение на соратника, десятник Шрам приговаривается к пяти ударам плетью. — невысокий лис, стоявший слева от деревянной рамы состоящей из двух вбитых в землю столбов и бруса на месте перекладины, хриплым звонким голосом зачитывал решение совета старших офицеров, пока мои руки заковывали в кандалы над головой, заставляя вставать на цыпочки. — Суд учитывает, что это первая провинность младшего офицера, а так же берет во внимание вину за провокацию со стороны старослужащего члена братства. В связи с вышеперечисленными причинами, принято решение об уменьшении наказания до трех ударов плетью.

Бобер, подтягивавший ремни удерживавшие мои руки, убедившись в том что конструкция закреплена надежно, прежде чем отойти в сторону сунул мне в рот деревянный

цилиндрик толщиной в два пальца и приказал закусить его. К этому моменту холод уже пробрал меня до костей, так что соображал я не слишком хорошо и подчинился почти неосознанно.

Щелкнула плеть, спину от левой лопатки до середины поясницы обожгла острая боль заставившая зарычать и выгнуться дугой. В голове тут же прояснилось и вроде бы даже ощущение холода отступило. Где-то рядом прозвучал голос развитого, который и зачитывал приговор: "Один!".

Новый щелчок плети заставил уши прижаться к голове, спину снова обожгла боль но на этот раз от правой лопатки до поясницы. Из горла вырвалось злое рычание, деревяшка выпала из пасти, а когти выпущенные из сжатых в кулаки пальцев рук, болезненно впились в ладони.

— Два! — провозгласил зверянин.

Третий удар снова пришелся по левой стороне спины, заставив до скрипа сжать оскаленные клыки. После этого, ко мне подбежали несколько развитых, которые быстро освободили мои руки из кандалов и закинув на плечи, легко оторвали от земли и понесли в сторону крепости. У столбов тем временем размещали моего недавнего противника, которого приговорили к шести ударам...

...

Жилыми в крепости являлись второй и третий этажи, которые были разделены на относительно большие комнаты при помощи деревянных перегородок. Перекрытия между этажами так же были деревянными и состояли из опорных брусьев, а так же толстых досок настила, так что только внешняя стена и башенка оказались полностью каменными.

Для каждого десятка прикрепленного к гарнизону твердыни выделялась одна комната вне зависимости от пола и расовых различий бойцов (таким образом одновременно экономилось пространство и создавались более крепкие товарищеские узы). В связи же с тем, что кровати имелись только у старших офицеров, спать полагалось на тонких матрасах расстеленных прямо на полу, укрываясь как одеялами так и меховыми плащами.

На первом этаже находились кухня, арсенал, склады, общая столовая с большим камином и маленькая помывочная использующаяся так же и для стирки одежды. Удобства для справления нужды как и в южной заставе, располагались только на улице, зато их не нужно было регулярно вычещать.

Когда Кионы, на плечи которых старослужащие перегрузили мою помятую тушу, наконец-то добрались до комнаты нашего десятка, меня трясло от холода, руки и ноги сводили судороги, но боль в спине почти не ощущалась. Само собой, что обязанности командира в этой ситуации продолжил исполнять Рокот, тут же переложивший заботу о десятнике на Фули и Зури, в помощь к которым приставил Зазу, как первопричину неприятностей.

Гепардицы взялись за работу сиделок со всей ответственностью: меня напоили горячим бульоном со специями, благодаря которому по телу начало распространяться приятное тепло, затем раздели и обтерли влажной тряпкой, аккуратно отчистив раны оставленные на шкуре плетью. После этого спину намазали каким-то составом пахнущим травами и жиром, не слушая возражений закутали в несколько плащей и уложили на живот подсунув под бока горячие камни замотанные в куски кожи.

Несколько раз я засыпал, просыпаясь только для того чтобы помочиться в ведро, выпить очередную миску бульона и перетерпеть нанесение свежей мази на раны от порки. В комнате все время находилась либо Фули, либо Зури, а компанию им составляли Зазу или Копа, в то время как все остальные где-то пропадали вернувшись только вечером. Ночью, из-за того что новые камни из камина таскать было некому, гепардицы легли с боков от меня плотно прижимаясь своими телами и укрывшись одним одеялом, предварительно пообещав что если я начну распускать руки, то могу забыть о возможности завести потомство.

— Как же это... — старший Кион изобразил в воздухе неопределенный жест руками.

— ...завидно. — проворчал младший из львов-близнецов. — Может быть тоже в заливе искупаться?

— Сами друг друга отогревать будете. — пообещала Зури, удобно устраиваясь у меня под левым боком. — Вас как раз двое.

— Спите уже. — беззлобно рыкнул Рокот, туша единственную восковую свечу в глиняной чашке. — Нам завтра с утра еще идти разбирать эти проклятые паромы.

— Работа не волк: в лес не убежит. — шумно зевнув, хохотнул Стар.

— Вот было бы здорово, если бы вы куда-нибудь убежали. — пробормотал тигр.

— Не дождешься. — отозвался Коди. — Тут леса нигде нет.

После этой шутливой перепалки, в комнате наступила относительная тишина и я опять начал проваливаться в сон, все еще ощущая себя слабым и замерзшим котенком (впрочем, прижимающиеся справа и слева кошки, помогали смириться с данным положением).

* * *

(Отступление)

Город Гордость, первый из вольных поселений быков на территории юго-западного материка, к стенам которого подошла шестидесятитысячная армия Прайдленда, был захвачен практически сходу: армия зверян из Мира, подошедшая с противоположной стороны твердыни под видом союзников, пройдя через открытые ворота нанесла сокрушительный удар по защитникам. Развитым львам, гепардам, пантерам и тиграм оставалось только дожать деморализованного противника.

Уже к вечеру первого же дня схваток на улицах Гордости, на вершинах всех четырех угловых башен реяли знамена с бычьим черепом на красном фоне и одинокой скалой на синем фоне. Только крепость правительства, окруженная собственной стеной отгораживающей ее от основного города, продолжала сопротивляться еще почти сутки то и дело огрызаясь контратаками, но в конце-концов диверсанты пантер сумели проникнуть на охраняемый периметр и перерезав стражу, открыли ворота для тигриной гвардии.

Вопреки ожиданию горожан, привыкших к междоусобным конфликтам и налетам гиен, захватчики не спешили творить насилие над мирными жителями: львицы составляющие основу сил Прайдленда не нуждались в быках-осеминителях, хищные самцы не видели особой привлекательности в коровках, да и жесткая дисциплина не способствовала появлению желания творить беспредел. Воины Тораса же видели в захваченном поселении свой новый дом, а потому старались наносить как можно меньше разрушений.

К Прайдроку и в другие части Прайдленда потянулись караваны с трофеями и невольниками (последних было относительно немного, так как коты и кошки брали в основном телят подросткового возраста, пригодных для тяжелого труда и эстетически привлекательных).

Драгоценные металлы, оружие, посуда, изделия из древесины, кости, кожи, рулоны тканей и продовольствие из городских амбаров, разом окупили все затраты на войну со стороны короля-льва. На гребне успеха, Муфаса отправил гепардов на поиски стойбищ лошадей и лагерей гиен: и первым, и вторым захватчики предложили заключить союз против оставшихся двух вольных городов быков.

Однако же, правитель Прайдленда вовсе не собирался сидеть сложа руки и ждать, какое же решение примут дикари, а потому по следам гонцов, к обиталищам кочевников отправились диверсионные отряды пантер. В трех стойбищах развитых лошадей, общая численность которых приближалась к десяти тысячам, за две ночи были вырезаны все зверяне-жеребцы достигшие половозрелого возраста, а кобыл и жеребят, не способных себя защитить из-за порядков установленных внутри племен или по малолетству, присоединили к караванам невольников.

После подобного вероломства некоторые племена развитых лошадей поклялись отомстить и стали собирать орду, другие наоборот бежали дальше на юго-запад на земли находящиеся за городами Доблесть и Честь. Стаи гиен разделились во мнении о том, как им следует поступить: одни предлагали присоединиться к сильному и грабить слабого (вместе с кошками напасть на быков), другие считали что выгоднее будет объединиться с вольными городами и отразив вторжение Прайдленда, потребовать собственную долю у спасенных союзников.

(Конец отступления).

Примечание к части

Не судите строго.

Жду отзывов.

ОГОНЬ И СНЕГ

Благодаря обильному питью в виде бульона со специями, отдыху и почти семейной заботе со стороны Фули и Зури, болезнь отступила всего за пол декады. На шестой день, когда я наконец-то вышел на утреннюю разминку вместе с соратниками, Рокот с плохо скрываемым облегчением сложил с себя обязанности десятника, кратко доложив о текущих задачах нашего отряда и установленном распорядке дел.

Последующий месяц прошел однообразно и даже в какой-то степени скучно: утром разминка и завтрак, днем работа по разборке паромов на отдельные бревна и брусья позже распиливаемые на дрова, после обеда короткий отдых, затем тренировка и поздний ужин. Время от времени расписание корректировалось из-за необходимости заступать на дежурство или выходить в патруль по территории протяженностью в полтора-два дня пути от крепости (ночевать в палатках, заворачиваясь в плащи и прижимаясь друг к другу боками стало привычно и даже как-то уютно).

В первые дни после выздоровления, я улучил момент для того чтобы переговорить с Зазу с глазу на глаз...

...

Получить назначение на мытье полов в общей столовой оказалось совсем несложно: это для дежурства на кухне зверяне занимали очередь за полтора-два месяца (возможность набить брюхо двойной, а то и тройной порцией рациона, да еще получить доступ к самым вкусным кусочкам, определенно того стоила), а вот должность уборщиков-подметальщиков подобного энтузиазма не вызывала. Даже более того, ёж с белкой, которых я предложил подменить, пообещали в будущем оказать схожую услугу.

"У меня начинает входить в привычку проводить разговоры по душам во время парных дежурств. Сперва Копа, теперь Зазу... Хорошо бы с Рокотом не пришлось этого повторять".

Несмотря на то, что на улице уже наступила ночь и царил мороз, в помещении было довольно тепло благодаря большому камину, в котором тлели и потрескивали прогоревшие поленья и отдавали свой жар воздуху крупные камни. Сладковатый запах дыма, смешанный с ароматами еды щекотал ноздри, масляные лампы отбрасывали на стены отблески танцующих языков пламени.

Работали мы молча и быстро, сперва взявшись протирать массивные столы, табуреты и скамьи сколоченные из толстых досок, полы оставив на самый конец. Когда же потрепанная тряпка в последний раз плюхнулась в ведро с мутной водой, я наконец нарушил молчание:

— Зазу, ответь мне на один вопрос: ты специально провоцируешь конфликты то внутри отряда, то с другими сослуживцами? — выпрямившись в полный рост отряхиваю ладони друг о друга и внимательно глядя немигающим взглядом на младшего льва, слегка изгибаю брови в выражении искреннего любопытства.

— Ты о чем, босс? — собеседник несколько нервным взглядом окинул помещение, в котором кроме нас двоих более не было ни одной живой души.

— Пожалуй соглашусь: с Копой я сам допустил излишнюю грубость, что в итоге и привело к драке, только вот спровоцировал ситуацию ты. — неопределенно помахав кистью левой руки в воздухе, словно отгоняя назойливое насекомое, растягивая слова с несколько ленивыми интонациями продолжаю. — Вторым ярким случаем стала моя стычка с нашим старшим соратником, в результате которой мне несколько дней пришлось лечиться от простуды. Ты конечно можешь сказать, что я не обязан был вмешиваться, но... Как десятник, несущий ответственность за своих подчиненных и как "босс" нашей маленькой банды, не вступиться за тебя я попросту не мог. Тебе это известно ничуть не хуже чем мне, а от того возникает вопрос: "Случайны ли эти события?".

— По моему ты сгущаешь краски. — отозвался Зазу, начав поправлять рукава шерстяного серого свитера, закатанные до локтей чтобы не вымочить их во время работы.

— Один раз — случайность, два — совпадение, три... — пожимаю плечами и слегка оскаливаю клыки. — Не давай мне причин поверить, что возникновения конфликтов провоцируемых тобой — это закономерность. А то ведь я могу решить, что ты это делаешь вполне умышленно, так же как не позволяешь Копе начать сближаться с отрядом для возникновения привязанности.

Младший лев молчал, глядя на меня необычно серьезным и задумчивым взглядом. Сам я не отворачивался и не моргал, без особого труда выдерживая своеобразный вызов. Когда же собеседник наконец отвел свой взор и чуть склонил голову, мне пришлось сдерживать самодовольную усмешку, сохраняя спокойное, чуть надменное выражение.

— Мы в одной лодке, Зазу. — подойдя к подчиненному, в любую секунду готовясь взорваться движением, кладу правую ладонь на плечо младшего льва и чуть сжимаю пальцы. — Не следует раскачивать наше судно, тем более когда оно находится в открытом море. Ты сам выразил желание стать частью моей банды, еще когда мы только шли к южной заставе: с тех пор что-то изменилось?

— Конечно нет, босс. — подчиненный неубедительно усмехнулся. — С чего ты это взял?

— Хорошо. — кивнув, убираю свою руку от плеча Зазу и направляюсь к выходу. — За верных мне развитых, я своими клыками и когтями готов рвать глотки, а вот предателей и тех кто хотят мной манипулировать, предпочту удавить своими руками. Искренне надеюсь, друг мой, что ты сделаешь правильный выбор.

...

Не уверен, что провел тот разговор правильно, все же словоблудие — это не сильная моя сторона. Однако же Зазу в последующие дни слегка притих и выглядел действительно задумчивым. Даже ставшие своеобразной традицией почти безобидные переругивания с Копой он прекратил.

"Но обольщаться рано, а доверять ему полностью нельзя будет никогда. Те же Зури и Фули, да и Стар с Коди, кажутся более надежными членами отряда".

День на пятнадцатый после моего освобождения из карцера, с севера приплыли новые неживые кабаны. На этот раз они появились рано утром, когда солнце еще только поднималось из-за горизонта, а маяки на вершинах дозорных башенок уже погашены в виду бесполезности.

В отличие от первого раза, когда враги прибыли на нескольких больших суднах, благодаря чему мы заранее определили примерное место высадки и смогли подготовить горячий прием, теперь немертвые зверяне плыли на небольших плотах по три-четыре бойца на каждом, охватывая широкий фронт и заставляя распылять силы по всему побережью. Даже зеленых новобранцев теперь не ставили в резерв, заставляя гоняться за недобитками, которые смогли прорваться через редкий заслон.

Как и прежде, кабаны были быстрыми, сильными, ловкими, обладали некоторыми навыками владения оружием, рукопашным боем и управлением гравимантией, но все же оставались животными подчиненными простым инстинктам. Учитывая все это была разработана бесхитростная, но вполне эффективная тактика: десятки делились на пятерки, среди которых обязательно был один бегун, один опытный мечник и трое копейщиков (первый провоцировал атаку на себя и загонял жертву к напарникам, которые древковым оружием удерживали тушу чтобы пятый член команды сумел снести твари голову).

Первую пятерку нашего десятка составляли Кионы и Зазу в роли копейщиков, Фули в качестве бегуна и я как мечник. Во второй пятерке роли распределились следующим образом: Стар, Коди и Копа — копейщики, Зури — бегун, Рокот — мечник.

Пожалуй, если бы плоты плыли быстрее, либо же между ними было бы меньшее расстояние, или на каждом из них плыло по шесть-восемь кабанов, у нас возникли бы серьезные проблемы. Так же мы успевали совершать марш-броски от одного места причаливания до другого, вступали в скоротечный бой и убедившись в окончательном упокоении мертвецов, отправлялись к следующей точке ориентируясь по сигналам отдаваемым цветным дымом (зеленый — приближается враг, желтый — начинается высадка и красный — требуется подкрепление).

Первое время вообще удавалось обходиться без потерь, но чем дольше затягивалось противостояние, тем больше плотов достигали побережья. Начали появляться кабаны-одиночки добирающиеся до суши вплавь, из-за чего отрядам приходилось отправляться в погоню за начавшей пробираться вглубь полуострова твари, тем самым оголяя свой участок. Моему десятку сильно повезло не потерять ни одного бойца, хотя ситуации когда ломались копья, враг оказывался быстрее и ловчее ожидаемого, случались не раз...

* * *

Одним непримечательным утром, когда мой отряд привычно проснулся под звуки колокола выяснилось, что северное побережье наконец-то прекратило баловать нас солнечной и безветренной погодой: на улице разразился снежный буран, а ледяное море взбурлило высоченными волнами обрушивающимися на берег (свинцовые тучи заслонили небо, погружая мир в густой полумрак). Тренировка соответственно была отменена, так же как патрулирование и работы на улице.

Что может быть хуже однообразного и изнурительного труда от рассвета и до заката, от которого гудят мышцы и сил не остается ни на что кроме сна? Безделье мучающее несколько сотен половозрелых зверян запертых в ограниченном пространстве. Учитывая же, что далеко не все оказались в этом месте добровольно, а многие успели заиметь друг на друга зуб разной остроты и размера...

Офицеры старались устроить наш досуг так чтобы минимизировать конфликты: во-первых все развитые были разделены на ночную и дневную смены; во-вторых в столовой были организованы культурные мероприятия вроде турнира по игре в кости, турнира по борьбе (для чего столы, скамейки и табуреты сдвигались к стенам освобождая пространство в центре), на складе нашлись музыкальные инструменты; в-третьих ежедневно проводились капитальные уборки, стирка и помывка...

Стоит упомянуть, что купальня на первом этаже, располагается за стеной столовой, позади большого камина и представляет из себя узкое длинное помещение без окон, с одной длинной лавкой, деревянным полом и бочкой с водой. Ходить туда можно либо всем десятком, либо компанией не менее восьми развитых, что заставляет Зури и Фули постоянно искать группы других самок.

"Спать со мной в обнимку под одним одеялом они не стеснялись, но идти мыться с отрядом категорически отказываются. Где логика?".

Самым неприятным в сложившейся ситуации было то, что дежурство у маяка никто не отменял и назначают на него по прежнему всех по очереди. И пусть из-за почти нулевой видимости я сильно сомневаюсь, что мы сможем заметить целый флот вторжения неживых кабанов, не говоря уже об отдельных судах, но командование во главе с Севером не желает слышать никаких возражений...

...

— Спрячу в ладонь, новорожденный огонь: он к утру, не угаснет на ветру. — кутаясь в меховой плащ, подняв воротник до самых ушей и нацепив на голову вязанный платок, Зазу крутил ручку барабана, заставляя массивный металлический капюшон с отполированной до зеркального блеска внутренней стороной, медленно кружиться на тяжелой шестеренке вокруг прозрачной стеклянной колбы, внутри которой горело яркое пламя промасленного фитиля. — Он к утру, не погаснет на ветру...

— Нам обязательно здесь находиться целой толпой? — шмыгнув носом, Фули плотнее запахнула свой плащ и подтянула край шарфа, словно полумаска скрывающего ее мордочку оставляя видными только глаза.

— Нет. — отвечаю совершенно искренне, а когда гепардица уже собиралась что-то возмущенно заявить, добавляю невозмутимым голосом. — Но это нужно как минимум для того чтобы укрепить командное взаимодействие. Ты же не хочешь чтобы Кионы, смотрели на тебя и твою сестру со снисхождением?

— ФР. — таким образом выразив свое отношение к всей сложившейся ситуации, кошка начала обходить площадку по кругу, стараясь хоть так согреться, да и задачу высматривать корабли вероятного флота вторжения никто с нас не снимал.

На самом деле говоря про толпу, моя напарница самую малость приувеличила: в данный момент на наблюдательной площадке центр коей занимает механизм прожектора, дежурили только мы трое, а весь остальной десяток отогревается в комнате на последнем этаже дозорной башенки. Зазу, заняв позицию у барабана, приводит в движение металлический капюшон, я стоя у зубца вглядываюсь вдаль пытаясь за пеленой из снежинок увидеть хоть что-нибудь, а Фули осматривается по сторонам. Кроме того, в наши обязанности входят очистка отражающей поверхности прожектора от наледи, смена фитилей и масла в колбе, ну а если каким-то чудом будет замечено приближение противника, то придется поднимать тревогу и готовиться к выходу на побережье.

Нет, я не имею ничего против несения дозора, пусть даже в тяжелых условиях вроде снегопада, дождя, или наоборот жаркой солнечной погоды (как же хочется в теплый Прайдленд вернуться), но то чем мы занимаемся сейчас, сложно назвать полезной деятельностью. Единственное объяснение того, что на время бурана не были отменены дежурства на башне, которое приходит в мою голову это желание сохранить механизм прожектора в рабочем состоянии.

"Я начинаю ненавидеть север. Пожалуй поход за ледяное море, для зачистки земель кабанов и воронов следует организовать хотя бы за тем дабы больше не пришлось здесь зимовать".

Поежившись, прячу кисти рук в рукава верхнего из двух свитеров, надетых под меховой плащ. Вероятно это самовнушение, но ощущение холода пробирающегося под шкуру и старающегося вытянуть последние крохи тепла, не покидает меня большую часть времени проводимого в бодрствующем состоянии. От мысли о холодной воде вообще зубы сводит, а услужливая память подкидывает воспоминания о холодной пучине и смыкающихся над головой волнах.

Пару раз я просыпался от кошмара, в котором после броска волка упав в воду, всплыть так и не получалось из-за прозрачной гибкой пленки на поверхности волн, которая прогибалась под руками но не желала ломаться или рваться. К счастью внешне это никак не проявлялось, а то боюсь после известия о том, что десятник заработал страх перед водой, можно не только лишиться уважения подчиненных, но еще и самолично поставить крест на дальнейшем продвижении по службе.

"Как там говорил Ахади? "Тот кто ничего не боится — глупец, тот кто может побороть свой страх — храбрец". Что-то часто я его вспоминаю...".

Каждые двадцать-тридцать минут тройки дозорных сменяются. Этого времени достаточно чтобы не промерзнуть до костей, да и внимательность не успевает притупиться. Можно было бы меняться и чаще, но это было бы уже бесполезной суетой, так как больше времени тратилось бы на одевание-раздевание и блуждание по лестнице.

Примечание к части

Проходная глава...

Жду отзывов.

БЕДА

С ночного неба смотрят Глаза Изначального, отблески которых искрятся на волнах ледяного моря и отражаются от толстого слоя ледяной корки покрывающей побережье. Порывы южного ветра подхватывают кажущиеся невесомыми снежные хлопья ровным ковром устилающие полуостров и бросают их в колонну бегущих зверян.

Припорошенный снегом лед стал еще более скользким, из-за чего несколько развитых уже падали плашмя, каждый раз рискуя сбить своими телами соратников или вовсе свалиться в холодную воду. Конечно, мы могли бы воспользоваться снегоступами и пробежаться по рыхлым сугробам, только вот о сколь-нибудь быстром передвижении пришлось бы забыть, что в сложившейся ситуации было недопустимо.

Снегопады закончились полторы декады назад оставив после себя огромные белые горы, из-за высоких волн выплескивающихся на берег размывая сугробы набережная обледенела, но все же сохранила относительную ровность, превратившись в опасный и самый короткий путь от западной до восточной крепости.

— Шевелите своими кривыми лапами, блохастые задницы! — подбадривал нас хриплым криком один из старших офицеров бегущих в конце колонны. — Братья и сестры по оружию надеются на нас!

— Плевать на братьев, я бы от благодарности сестер не отказался. — деланно весело заявил Зазу, бегущий в паре с Рокотом.

— Что-то мне подсказывает... — начал говорить Кион старший.

— ...благодарность будет выдаваться по старшенству. — закончил мысль брата Кион младший.

— Если у вас хватает сил болтать, значит вы можете бежать быстрее. — прорычал медведь из начала колонны. — Ускорить темп!

— Зазу. — оскалив клыки бросаю взгляд через правое плечо на младшего льва.

— Да, босс? — подчиненный ехидно сверкнул глазами.

— Если ты вдруг еще раз захочешь пошутить, то хорошенько подумай и лучше промолчи. — кожаная обувка проскользила по неровному участку набережной, но я все же сумел удержать равновесие и продолжить бежать в одном ритме с остальными зверянами, что впрочем не помешало сердцу в груди екнуть из-за перспективы искупаться в ледяной воде. — Ррр.

— Не крути головой. — буркнул Копа, придерживая меня за правое плечо левой рукой.

— Кто сказал, что я шутил? — изобразил недоумение Зазу.

— Фули, Зури. — теперь уже не рискуя оборачиваться, зову близняшек.

— Командир? — тут же отозвалась одна из гепардиц.

— Разрешаю потерять этого умника на обратном пути. — добавляю в голос серьезности и задумчивости. — Стар и Коди вам помогут.

— ...? — волки, бегущие пятой парой нашего участка колонны, молчаливо выразили свое недоумение.

— Злые вы. — буркнул младший лев. — Уйду от вас... к белкам.

— Нужен ты им, как лошади пятая нога. — вставила свою реплику Зури.

— Да заткнитесь вы уже! — взвыл серый волк из передней части колонны. — Берегите дыхание!

— Надо же какой... — старший Кион сделал театральную паузу.

— ...заботливый. — закончил за брата Кион младший.

— Совет дельный. — решаю заканчивать этот балаган и повысив голос приказываю своему десятку. — Начинаем боевую медитацию: как на тренировках.

Все же декады безделья, которые мы провели в четырех стенах крепости ожидая пока закончатся снегопад и метели, удалось хотя бы частично потратить с пользой: начальные тренировки боевого транса гепардов не требовали большого пространства и могли проводиться даже в тесных комнатах (нет особой разницы, где именно сидеть на полу скрестив перед собой ноги и сцепив руки в замок). На успех своей затеи я рассчитывал слабо, просто желая направить энергию десятка в конструктивное русло, но нащупать путь к ускорению мышления смогли даже волки.

...

Над крепостью танцевали языки алого огня, башня с прожектором обвалилась, у подножья утеса шла ожесточенная рубка между зверянами в меховых плащах и кабанами. По следам тянущимся откуда-то с востока, можно было с уверенностью сказать что враг сделал большой крюк плывя с севера на юг, а высадившись на берегу совершил марш-бросок обратно на север. Впрочем чадящие дымом плоты виднелись и у утеса, что говорило об атаке как минимум с двух направлений.

— Ложись! — трубным голосом проревел Север и бегущая колонна тут же рухнула на обледенелую набережную.

Приказ был исполнен раньше чем кто-либо успел задуматься о его целесообразности, однако же через несколько секунд причина стала очевидна: над нашими головами пронесся черный силуэт крылатого развитого, который прошелся по берегу волной гравимантии, сталкивая замешкавшихся солдат в ледяную воду.

"Ворон?".

— Лучники, не спать! — вновь прозвучал рокочущий рык белого (или все же седого?) медведя. — Не дайте этой твари спуститься к нам! Чего разлеглись, блохастые задницы? К оружию!

Так как луков мой десяток с собой не взял, все же тревога поднятая из-за пожара в второй северной крепости не подразумевала встречу с живыми противниками, я повел бойцов вслед за другими мечниками в тыл к теснящим наших соратников кабанам...

Мечи лязгали от столкновения с железом, уши закладывало от раздирающих душу визгов неживых развитых, дыхание сбивалось на хриплый рык. В отличие от предыдущих атак, сейчас враг активно использовал мечи, дубины, щиты и копья, держал строй и даже использовал уловки вроде отступления в снежную равнину чтобы заманить преследователей в ловушку (выныривающие из сугробов клыкастые туши неживой плоти, стали неприятным, а в ряде случаев смертельным сюрпризом).

Часть наших бойцов была отвлечена на необходимость отгонять воронов, постоянно кружащих на расстоянии полета стрелы у нас над головами. Стоило лучникам замешкаться, как крылатые развитые словно камни падали вниз, разбрасывались волнами, шарами и обычными сгустками гравимантии, а затем вновь взмывали ввысь. Спасало только то, что брони они совершенно не носили, а потому каждое попадание могло нанести серьезный вред рукокрылому.

Единое командование защитников северного рубежа просуществовало не более четверти часа с начала схватки, затем сражение разбилось на несколько отдельных битв. Очевидно стало то, что наши бойцы не умеют координировать действия в сколь-нибудь больших группах, каждый десяток действовал фактически сам по себе...

— Зуриии!!! — увидев, как вырвавшийся из строя кабан, всей тушей обрушился на ее сестру, сминая стройную гепардицу будто валун упавший на молодое деревце, Фули встала как вкопанная и шокированно опустила руки. — Нееееет!

— Кион! — рычу в сторону близнецов-львов, находящихся ближе всех к кошке.

— Поняли. — откликнулся старший брат.

Кион младший, отбросив порядком порубленный щит, левой рукой обхватил напарницу за талию и закинув себе на плечо будто соломенную куклу, побежал в импровизированный госпиталь образовавшийся в тылу наших отрядов. Его брат в это время начал отмахиваться лопатой от еще одного зверянина с ярко сверкающими фиолетовыми глазами. Ему на помощь тут же поспешили Стар и Копа...

— Босс... кхе-кхе... — зажимая руками распоротый живот, Зазу смотрел в небо, совершенно не обращая внимания на то, что его за ноги тащут по снегу. — Как думаешь... а среди звезд найдется место для... меня? Я конечно не великий герой... но все же...

— Ты что, дезертировать решил? — отфыркиваясь от влажной из-за пота гривы, продолжаю оттаскивать раненого подчиненного к госпиталю (остальной десяток уже отступил, в том или ином виде). — Если решил сбежать, то не забывай: я тебя из-под земли достану и в землю закопаю.

— Кхе-кхе... — младший лев улыбнулся и закрыл глаза. — Брось, босс, сам видишь: я не жилец. Но за попытку — спасибо. Брось меня тут... не хочу чтобы из-за меня умер еще кто-то... из моих друзей.

— Зазу... — хотел было я что-то возразить.

— Не хочешь бросать, тогда добей. — открыв глаза и посмотрев на меня удивительно спокойным взглядом, потребовал младший лев. — Сам знаешь: так надо.

...

Восточная сторона небосвода окрасилась алыми лучами рассвета, заметно порядевшая колонна медленно ползла через сугробы к первой крепости, оставив позади дымящиеся развалины павшей цитадели, где сейчас закреплялись неживые кабаны и рукокрылые развитые. Нас не преследовали, хоть и могли отправить для этого пару десятков неживых зверян, но легче от этого все равно не становилось.

От гарнизона твердыни и нескольких сотен воинов прибывших в колонне, живыми остались едва ли двенадцать десятков солдат, примерно треть из которых приходилось тащить на волокушах из плащей и щитов. Часть раненых были добиты прямо во временном госпитале, так как спасти их уже не представлялось возможным, а их тела пришлось сбросить в воду чтобы они не достались захватчикам. Из моего собственного десятка, включая меня самого, остались только пятеро: Кионы, Рокот и Фули (последняя так и не пришла в себя, передвигая ногами совершенно механически).

— Всем стоять! — взявший на себя командование крупный ёж, остановился на месте и поднял в верх руку с раскрытой ладонью.

— Что там еще? — запряженный в волокуши тигр поднял голову и устремил взгляд на запад. — Вот ведь задница Изначального.

— Да чтоб тебя! — сплюнул на снег розовую слюну младший Кион.

— Хррр... — издав невразумительный звук, окидываю взглядом пришибленных соратников. — Меняем курс?

Сил удивляться, злиться, паниковать и жаловаться на судьбу уже не было, а потому я старался мыслить максимально рационально. Однако же, моего порыва никто не заметил, продолжая пялиться на утес, где стояла вторая чадящая черным дымом крепость. Вдали так же виднелись крупные силуэты зверян, суетящихся рядом с побережьем.

— Ррраааррр! — возможно это было глупо и рискованно, но я зарычал во всю глотку, заставляя бойцов вздрогнуть и выпасть из созерцательного состояния. — Что встали как столбы, задницы блохастые? Никогда сожженных крепостей не видели? Хватить сопли на кулаки наматывать, а лучше возьмитесь за ремни и тяните волокуши. Нам нужно добраться до ближайшего дозорного поста, а это пять дней ходу на юг. Если же вы собрались сдаться и подохнуть здесь, то напомню, что южнее находятся деревни и города, которые не знают о нашем поражении и если мы не успеем донести эту "славную" весть до соратников, кабаны беспрепятственно захватят сперва Рубежное королевство, после чего начнут резню уже на остальной Пентаграмме. Лично я не хочу стать причиной того, что в моей стране произойдет бойня, равной которой не было уже несколько сотен лет.

— А ты не много на себя берешь, лев? — после короткой паузы понадобившейся на осмысление моих слов, ёж медленно развернулся и упер в меня злой взгляд.

— Хочешь командовать? Командуй, а не изображай из себя статую. — мотнув головой, открыто встречаюсь взглядом с командиром. — Так какие будут приказы?

Сотник фыркнул и как-то криво усмехнулся, а затем заявил:

— Пока я не найду кого-нибудь лучше, назначаешься моим заместителем... Шрам. Всем встряхнуться! Мы идем на юг.

* * *

(Отступление).

Город Доблесть был построен на переправе глубокой реки, в том месте где дно было особенно мелким а берега широкими. Быки окружили свое поселение высокой стеной с множеством башенок для лучников и арбалетчиков, те же участки которые находились над водной гладью, перегораживались конструкциями из решеток обмотанных колючей проволокой, так что лодкам приходилось заруливать в совсем маленькие водные ворота.

После продолжительного военного совета, на котором решали каким образом захватывать эту твердыню, армия Прайдленда разделилась на две примерно равные части: тигры, пантеры, гепарды и десять тысяч львов остались держать осаду, тем самым не позволяя защитникам и носа высунуть за пределы своих стен, остальные же почти тридцать тысяч котов и кошек взялись за лопаты и начали прокладывать новое русло выше по течению реки. Землю они утрамбовывали в кожаные мешки, которые складывали на берегу, собираясь возвести из них импровизированную дамбу.

В то же время быки из города Мир, уже полностью оккупировавшие первый захваченный город, собирали осадные машины и передвижные башни, заготавливали зажигательные снаряды, метательные механизмы и стрелы. Боевые колесницы запряженные неразумными четвероногими быками, гоняли по равнинам банды развитых гиен-разбойников, повадившихся нападать на караваны приходящие из Прайдленда или уходящие туда.

Когда подготовительный этап был завершен, львы перекрыли старое русло реки дамбой из мешков с землей, пустив воду по новому каналу идущему в обход Доблести. Пересохшим руслом воспользовались те части армии кошек, которые исполняли роль окружения города: зацепившись за прутья решеток крючьями привязанными к длинным веревкам, тигры вырвали препятствие из креплений, после чего союзники с двух сторон вошли в поселение своих жертв.

Торас, лично возглавлявший быков в этом сражении, во время штурма дворца правительства сразил Колосса (командующего военными силами вольного города). В течении еще полутора суток, сопротивление было окончательно сломлено и над башнями воспарили знамена с белым черепом на красном фоне, а так же одинокой скалой на белом фоне.

От разведчиков из города Честь пришли неприятные известия: совет старейшин заключил союз с племенами лошадей-кочевников, а так же нанял несколько крупных банд гиен, так что под стенами твердыни уже собралась армия в двадцать пять тысяч, что не является окончательной цифрой. Таким образом, для окончательного закрепления своего успеха на юго-западном полуострове Пентаграммы, кошкам предстояло вступить в противостояние с практически равным противником...

(Конец отступления).

Примечание к части

Не судите строго.

Жду отзывов.

РАЗВЕДКА

— Что-нибудь видишь? — прозвучал голос Фули у моего левого уха.

— Кабаны причал строют, часть побережья расчистили под шатры, западную башню почти восстановили... — убрав от правого глаза подзорную трубу с затемненным стеклом, несколько секунд трачу на то чтобы проморгаться и привыкнуть к яркому дневному свету.

Гепардица протянула руку и осторожно взяла у меня дальнозоркое устройство (металлическую трубку с двумя выпуклыми линзами, состоящую из внутренней и наружной половинок). Выдвинув внутренний цилиндрик трубки на половину длинны, она стала рассматривать линию берега, от волнения задержав дыхание и чуть прикусив нижнюю губу.

Мы лежали закопавшись в сугроб, на вершине холма южнее залива ледяного моря, одетые в два слоя теплых свитеров, штанов, кожаные доспехи с обувкой и укрывались длинными белыми плащами с узкими рукавами, а так же глубокими капюшонами, благодаря которым почти идеально сливались с окружающей обстановкой (из-за искрящего на солнечных лучах снега, белое на белом разглядеть могут единицы). Остальная тройка от нашей разведывательной пятерки осталась в лагере еще южнее и сейчас отдыхают, готовят еду, проверяют оружие...

— Как-то это... неправильно. — наконец оторвавшись от разглядывания копошащихся вдали фигур неживых зверян, удрученно произнесла моя напарница.

— Что именно? — того, что противники могут нас услышать я не опасался, все же расстояние от нашей наблюдательной позиции до лагеря вторженцев было более чем внушительным.

— Все. — категорично заявила кошка, но после пары секунд раздумий пояснила. — Кабаны всегда были сильными, быстрыми, опасными почти животными: они редко пробирались вглубь полуострова и их всегда успешно отлавливали. Мы с Зури... Мы с Зури пару раз видели тех, кого в клетках везли на юг и зрелище вызывало смешанные чувства.

Не поворачивая голову, осторожно кладу ладонь на предплечье собеседницы, в ответ улавливаю благодарное мурчание. Все же пусть гепардица и пришла в себя, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации, но без сестры ей тяжело.

— Необычно видеть, как злобные монстры занимаются конструктивной деятельностью. — произношу понимающим тоном. — Сам бы не поверил, если бы не видел собственными глазами.

Снова забрав у напарницы подзорную трубу, выдвигаю ее на полную длину и начинаю всматриваться в участок неподалеку от западного утеса залива. Прямо на моих глазах четверка развитых кабанов собирали из металлических треугольников нечто вроде стен сарая, на которые затем натягивали брезент. Все строительные материалы они привезли на паромах, которые после разрушения крепостей и захвата побережья стали прибывать из-за ледяного моря с пугающей регулярностью. Однако не только туши неживых зверян попадались мне на глаза, но время от времени среди шатров мелькали высокие, худощавые фигуры рукокрылых воронов (два-два с половиной метра ростом, с бочкообразными телами, круглыми головами с выступающими вперед клювами, тонкими ногами и руками сросшимися с широкими крыльями).

Иногда вороны летали над побережьем, пару раз залетали вглубь материка, но в основном предпочитали кружить вблизи своего лагеря. Их одежда представляет из себя необычные жилеты завязывающиеся на маленькие веревочки спереди и по бокам подкрыльями, мешковатые штаны скрывающие стопы ног, а изредка меховые шапки похожие на шлемы с половинчатыми забралами. Они не носили с собой мечи, в качестве оружия используя заостренный металлический прут прикрепленный к деревянной рукоятке и прямой кинжал с маленьким крючком у самого кончика.

Несколько раз рукокрылые разведчики пролетали у нас над головами, но либо мы слишком хорошо прячимся, либо из-за блеска солнца на снегу сверху нас не обнаружить, либо вороны плохие ищейки, только нас пока что никто не потревожил.

— О чем задумался, братишка? — нарушила молчание Фули, которой чисто физически тяжело было ничем не заниматься несколько часов к ряду.

— О том, что если командование не поторопится, то мы потеряем даже иллюзию шанса скинуть чужаков обратно в ледяное море. — отвечаю спокойным, чуть ехидным голосом.

— Сам знаешь, что собрать армию — это не один день трудов. — обиделась гепардица. — Пока всех оповестят; пока поселки соберут дружины; пока караваны с припасами прибудут на точки сбора... Все же такая ситуация случилась впервые.

— Знаю-знаю. — устало вздохнув, перевожу взгляд на площадку между двумя ярко-фиолетовыми шатрами, где кабаны раскладывали тела зверян служивших в гарнизонах крепостей (тех кого выловили в воде и кто меньше всего пострадал). — Это что-то новенькое.

— Что там? — кошка оживилась, но понятно это было только по голосу, так как она даже не дернулась, продолжая изображать из себя часть сугроба. — Братик...?

— Шшш. — шиплю на напарницу, немигающим взглядом следя за высоким вороном в фиолетовом балахоне, который вышел из левого шатра и гордо вышагивая в окружении своих младших сородичей, нес в руках глиняный кувшин с узким горлышком (от места на передней кромке крыла, где находился лучезапястный сустав, еще примерно половина длины крыла свисала вниз словно обычная тряпка). — Если я не ошибаюсь, а мне очень хотелось бы ошибиться, то сейчас мы увидем, каким образом создаются неживые кабаны.

— Почему нам дали только одну трубу. — недовольно проворчала гепардица.

Тем временем процессия из семи воронов добралась до своей цели и их предводитель замер начав о чем-то вещать. К сожалению из-за расстояния ничего расслышать было невозможно и даже по движению губ ничего понять не выходило ввиду отсутствия этих самых губ (клюв открывался и закрывался, иногда задерживаясь в открытом состоянии на чуть больший срок).

Наконец лекция прекратилась, один из младших воронов поднес старшему сородичу чашу, в которую тот налил немного жидкости из кувшина. После этого рукокрылый зверянин опустился на колени у головы быка, к губам которого прислонил край чаши...

"Он что, поит его?".

Так как рот мертвеца был приоткрыт, жидкость свободно вылилась внутрь, а вороны не дожидаясь результата перешли к следующему телу. Процедура повторилась с тем лишь исключением, что на этот раз главный... жрец наверное, не стал читать свою лекцию.

"Ну, и где результат?".

— Ну, что там? — не выдержала ожидания Фули.

Вместо ответа, передаю кошке увеличивающее устройство, а сам спрятав руки под плащом, начинаю отогревать их своим дыханием. В голове роилось множество предположений о том, чем именно занимаются наши враги: это может быть как религиозный обряд по оказанию последних почестей врагам (самому смешно), либо какой-нибудь ритуал позволяющий поднимать нежить. К сожалению, так как мгновенных результатов манипуляции рукокрылых зверян не принесли, ответа на интересующие меня вопросы можно ждать долго.

...

Как вообще моя пятерка оказалась среди разведчиков, которым приказано следить за вторженцами и докладывать в штаб о любых изменениях в обстановке? Две декады назад, когда наш усталый, потрепанный и откровенно говоря жалкий отряд добрался до крайнего северного поселения Рубежного королевства, там уже было подготовлено все для приема раненых, некоторые из которых вопреки всем усилиям замерзли насмерть из-за мороза и потери крови. Гонцы отправленные нашим командиром вперед основной группы, успешно передали весть о падении крепостей и высадке на нашем берегу сил неживых кабанов и их погонщиков.

На какое-то время наступила неопределенность: приказы с юга не приходили, разведчики уходящие на север на расстояние дневного перехода возвращались без новостей. Продуктовых запасов было достаточно, колодец обеспечивал все потребности в чистой воде, а вот места в домах чтобы распределить всех желающих не хватало. В результате, наименее пострадавшим пришлось разбивать палаточный лагерь...

Как-то вечером, обходя своих подчиненных я услышал пьяное хихиканье из палатки Кионов. Стоило заглянуть к близнецам, как моему взгляду предстала следующая картина: старший брат стоит на коленях, придерживая за бедра явно плохо соображающую Фули находящуюся к нему спиной, а младший брат в это время уложив руки гепардицы себе на плечи активно облизывал ее мордочку, своими ладонями охаживая упругую грудь и бока. Все это дополнялось сшибающим с ног запахом какой-то настойки.

Наверное мне стоило по тихому уйти, но... я этого не сделал. Почему? Пожалуй на этот вопрос у меня самого нет ответа. Просто видя как два неадекватных льва распаляют не осознающую происходящего гепардицу, во мне вспыхнула яркая злоба, сравнимая с тем, что было мной испытано при виде Ахади и Сарафины в тот злополучный день...

"И все же, тренировки по самоконтролю помогают: этого нельзя отрицать".

Было ли хуже то что делали Кионы, нежели то что месяцами раньше я делал с Тифу? Пожалуй не мне об этом судить. Да и должен ли лев, пусть и изгнанный но принц, оправдываться перед кем-либо за свои действия?

Схватив близнецов за гривы, я потянул их на себя, заставив отпустить Фули, а когда между братьями не было никакого препятствия, от души стукнул их головами друг об друга. Для закрепления результата, процесс был повторен еще дважды.

— Э-э-э... — уставившись на меня расфокусированным взглядом, старший Кион пару раз моргнул и спросил. — За что?

— Оу, неужели не догадываешься? — удивленно вскинув брови, изображаю голосом откровенный скепсис.

— Так мы это... — младший близнец, потирая ушибленный лоб ладонью посмотрел на брата. — Хочешь с нами? Мы даже уступить можем...

— Рррр. — угрожающий рык вырвался из горла помимо воли, в ушах застучала кровь а взгляд стал выражать откровенную злобу. — Это что вы мне уступать собрались...?

— Так... — начал было старший брат, но ощутив у себя на горле мои пальцы с выпущенными когтями, сразу же замолчал.

— Она сама к вам пришла? — склонив голову к левому плечу и прищурив глаза, испытующим взглядом смотрю на младшего близнеца, одновременно с тем загоняю свое бешенство как можно дальше в подсознание (пусть и чревато, но срываться и устраивать драку с подчиненными нельзя).

— Мы просто подумали... — проблеял Кион младший.

— Первый блин — комом. — вздохнув, демонстративно отпускаю шею старшего брата и перевожу взгляд на гепардицу, в мутных глазах которой смешались обида, похоть, недоумение. — В следующий раз думайте лучше, а если не получается, то оставьте эту работу мне. Где ее одежда?

Из палатки братьев я Фули забрал, отвел в свою палатку и уложил спать на матрац под одеяло из трех меховых плащей. Кошка была в таком состоянии, что не сильно-то и сопротивлялась, а оказавшись в теплом "гнездышке" тут же задремала.

К моему возвращению в обитель близнецов, братья распили еще одну бутылку и убедили себя, что командир (нехороший блудливый кот), из природной вредности и жадности, забрал в личное пользование единственную на десяток зверянку, уже готовую на все. Пришлось вытаскивать их на улицу, проводить процедуру отрезвления путем купания в сугробе и растирания морд снегом. Когда же собеседники пришли в более или менее адекватное состояние, в их палатке произошел серьезный разговор на тему "Как не стоит поступать с соратниками и соратницами, если не хочешь проснуться от укола ножом в печень".

Нет, Кионы действительно не хотели ничего плохого, просто после всего произошедшего они решили выпить дурманящих настоек, а затем в головы братьев пришла одна и та же "гениальная" мысль... Фули они искренне хотели помочь, просто как-то забыли, что она не из Прайдленда и к подобному может относиться совершенно по другому. Близнецы даже пообещали извиниться перед соратницей, когда она проснется и придет в себя.

Следующим утром у меня была другая забота: хнычущая гепардица, жалующаяся на то что осталась одна и никому не нужна (то, что я ей не воспользовался, по какой-то причине было воспринято как брезгливость). Так как утешальщик из меня откровенно плохой, да и в Прайдленде зверянки сами кого хочешь утешут, пришлось применить способ приведения в чувства включающий умывание снегом.

В итоге можно сказать, что мы с Кионами пусть и криво, но привели Фули в достаточно нормальное состояние: по крайней мере теперь она не впадает в задумчивость и ведет себя достаточно живо (правда с близнецами старается общаться по минимуму необходимого).

...

— Шрам? — обратилась ко мне гепардица днем того же дня, когда проснулась в моей палатке.

— Рм? — вопросительно вскидываю брови.

— Я... Просто хотела сказать "спасибо". — кошка смущенно опустила мордочку и прижала к голове уши. — Для меня это действительно много значит.

— Не бери в голову. — правой ладонью провожу по морде, затем закапываюсь пальцами в спутавшуюся гриву. — Долг командира — заботиться о подчиненных.

— Фр. — вздохнув, собеседница посмотрела на меня укоризненно. — Такой момент испортил. А я может быть хотела тебе в любви признаться.

— Это вряд ли. — усмехнувшись качаю головой. — Я — блудливый кот и лев. Лев однолюб — это нонсенс, а делить меня с кем-то еще ты не согласишься.

— А если бы согласилась? — хитро прищурилась Фули, но уже под моим укоризненным взглядом смутилась. — Ты прав. Но все равно, приятно знать то, что моя судьба кому-то не безразлична, даже если всего-лишь из-за долга...

Сделав шаг вперед, обнимаю кажущуюся такой маленькой кошку, которая тут же зарылась мордочкой в мех моего плаща.

— Шрам? — после непродолжительного молчания позвала гепардица.

— Что еще? — изображаю усталость в голосе.

— Можно... Можно я буду звать тебя братиком? — неожиданно спросила моя собеседница.

— С чего вдруг? — удивление было каким-то слабым, словно бы я устал испытывать эмоции.

— Ну... — Фули замялась, но все же собралась с мыслями и объяснила. — У меня больше никого нет и... мне страшно.

...

— Что-то происходит. — вырвала меня из воспоминаний кошка, внимательно всматривающаяся в площадку между шатрами. — Ого...

Протянув руку, отбираю у напарницы подзорную трубу (тем самым вызвав недовольное сопение) и сам начинаю изучать происходящее. А тела, которые вороны напоили непонятной жидкостью из кувшина, начали конвульсивно дергаться и пытаться подняться с земли.

"Мать моя львица... Все же угадал".

Неуклюже опираясь задеревеневшими руками о твердую почву, первым вертикальное положение принял бык. Он был похож на деревянную марионетку дергаемую за ниточки неумелым кукловодом, но постепенно его движения стали приобретать все большую плавность и точность.

— Нужно рассказать остальным и передать информацию командованию. — вернув увеличивающее устройство гепардице, произношу спокойным голосом, ощущая как в голове все большее пространство занимает какая-то холодная пустота, вымораживающая эмоции. — Надеюсь эта штука действует только на более или менее целые тела, а то...

"Хотя бы понятно, откуда пошла традиция сжигать умерших".

Когда пришел приказ отобрать несколько групп разведчиков, для шпионажа за кабанами и воронами, я и мой отряд подписались на это задание по двум причинам: авторитет и возможность до начала боевых действий вернуться в южную заставу. Сейчас же мне кажется, что если мы и получим какое-то уважение, то вот на отдых рассчитывать уже не стоит.

Примечание к части

Не судите строго.

Жду отзывов.

УКУС

В убежище спрятанном под сугробом было тепло, даже душно: ткань большой походной палатки удерживаемой поставленными как подпорки короткими копьями, служащая в качестве потолка и стен, удерживала насыпанный сверху снег, а через маленький выход похожий на нору, внутрь проникал свежий воздух. Для освещения своего временного жилища мы использовали единственную масляную лампу, которая в процессе горения не выделяла едкого дыма (на ней же готовилась еда для отряда).

В дальнем от входа конце импровизированной пещеры разместились меховые плащи используемые как лежанки для отдыха. Благодаря тому, что мой отряд пополнился до положенного десятка, внутри стало несколько тесно и неуютно.

Пополнение из четырех белок и черного волка, прибывшее на крайний север три дня назад принесло не слишком обнадеживающие новости: ударный кулак Рубежного королевства собирается, но будет готов выступить не раньше чем через полмесяца. До этого времени нам и другим группам разведчиков, надлежит собрать всю возможную информацию, а так же "пощипать" вражеские позиции чтобы воронам жизнь медом не казалась.

Для выполнения последней задачи новобранцы принесли с собой луки, колчаны со стрелами, несколько рулонов хорошо впитывающей жидкости ткани, а так же банки с горючей смесью.

"И как они это себе представляют? Мы что, должны ползком с луками подбираться к лагерю кабанов, поджигать стрелы, делать один-два залпа и быстро убегать? Неживым зверянам от этого не будет ни тепло, ни холодно, по рукокрылым развитым мы вряд ли попадем даже случайно, а вот сами быстро превратимся в дичь для охоты".

Впрочем, обсуждать приказы командования в Рубежном королевстве было не принято, да и смысла в этом не было. Прошлой ночью я встретился с командирами других отрядов разведчиков (благо мы заранее договаривались, как будем метить территорию, а обоняние меня пока не подводит) и составили более или менее жизнеспособный план. Как инициатору, мне в предстоящей операции выпало исполнять самую рискованную часть работы, что в случае успеха позволит претендовать на лидерство.

"Как сказал бы Зазу: "Инициатива имеет инициатора". Никогда бы не подумал, что буду скучать по его болтовне".

...

Натянув кожаную обувку, закрепляю поверх нее снегоступы. Встав с мехового плаща, проверяю застежки кожаной брони состоящей из нагрудника, наплечников, наручей и поножей. Из-за того что пещера довольно низкая, стоять приходится согнув спину и опустив голову, впрочем особого неудобства это не вызывает. Чуть в стороне свою амуницию поправляют Кионы и волк по имени Смог, а в самом углу Фули сидит на коленях у Рокота, пока тигр подтягивает ремешки на ее доспехах.

"Когда только успели? Ну да главное чтобы это во вред работе не шло. Близнецы вроде не в обиде".

По выражению мордочки гепардицы можно с уверенностью судить, что она своим положением вполне довольна, ее полосатый ухажер демонстрирует исключительно невозмутимую сосредоточенность, а братья в их сторону даже не смотрят. Однако же расслабляться рано и придется за подчиненными следить чуть внимательнее, во избежание конфликтов внутри отряда.

Подхватив с земли белый плащ, накидываю его на плечи и надеваю на голову капюшон, ножны с мечом беру в левую руку, мешок с сосудом с зажигательной жидкостью подхватываю правой рукой.

— Не задерживайтесь. — поторапливаю подчиненных и немного неуклюже (из-за снегоступов) направляюсь к выходу.

Чтобы выбраться наружу пришлось опуститься на корточки и толкать меч с банкой перед собой. Прямо перед сугробом меня встретили четыре белки в кожаной броне поверх одежды и белых плащах, с луками и полными стрел колчанами на спинах. Три самки и самец, все — невольники, о чем можно судить по металлическим ошейникам...

— Командир. — встрепенувшийся при моем появлении обладатель пушистого хвоста изобразил нечто вроде стойки "смирно".

— Не напрягайся, не на параде. — махнув рукой поднимаюсь в полный рост и разминаю плечи. — Все тихо?

— Так точно. — приняв более раскованную позу отозвался боец.

Глаза Изначального светили на небе уже пару часов, звезды присоединились к ним чуть позже. Вороны по ночам обычно не летают, а вот их неживые слуги наоборот начинают бродить по окрестностям, так что если не быть осторожным, то можно наткнуться на кабана забредшего далеко от лагеря хозяев.

Не прошло и пары минут, как из норы начали выбираться остальные члены отряда. Рокоту и белкам предстоит сегодня исполнять роль прикрытия в случае нашего обнаружения, а сам я, Кионы, Фули и Смог будем рисковать своими шкурами прямо в логове противника.

Почему роли в десятке распределены именно так? Просто в командирских навыках тигра у меня сомнений нет, в отличие от способностей новичков. Можно было бы оставить с ними и волка, но вчетвером мы точно не справимся со всем задуманным.

"Сейчас бы Копа сильно пригодился. Ну да хватит грызть когти, пора и делом заняться".

...

Сидя в засаде на холме, откуда почти каждый день следим за лагерем противника, мы ждали пока свой ход сделают отряды, которым предстоит отвлекать на себя внимание основной массы вторженцев. На самом деле мой план был довольно прост, а его успех зависел от нескольких факторов, в том числе и от агрессивности неживых зверян временно находящихся без прямого контроля погонщиков.

Из-за затемненного стекла, которое помогает отсеивать лишний солнечный свет днем, ночью подзорная труба была почти бесполезна. Однако же даже сейчас с ее помощью можно было различить несколько сотен шатающихся без дела развитых, бродящих между палатками, шатрами, возводимыми тут и там амбарами. Среди кабанов порой встречались представители иных рас, более характерных для Пентаграммы и я вроде бы даже узнал некоторых из них.

Вот с противоположной стороны лагеря начали мелькать искры, похожие на рой огненных пчел взлетающих высоко вверх чтобы упасть на крыши шатров. После первого залпа, лучники начали выцеливать шатунов, тем самым привлекая к себе их внимание.

Воздух наполнился до боли знакомым визгом и часть неживых развитых ломанулась через сугробы к разведчикам. Они были сильны, выносливы, упорны в своем желании добраться до живых, но без прямого контроля погонщиков умом не отличались. Наши соратники же, убедившись в том, что их точно заметили, поспешили ретироваться пользуясь облегчением веса при помощи гравимантии и снегоступами, благодаря чему их скорость оказалась гораздо выше нежели у преследователей.

— А вон и вороны. — привлек мое внимание Рокот, жестом указав на шатер, из коего под ночное небо выбежала группа рукокрылых развитых.

— Жаль не слышно, о чем они говорят. — проворчал щурящийся Смог.

— Готов поставить годовое жалование... — начал Кион старший.

— ...что они кроют матом и своих кабанов, и тех кто их увел. — закончил фразу младший близнец.

— Всем затаиться. — заметив, что вороны начали взлетать, первым следую своему же приказу.

Часть погонщиков отправилась вслед за неживыми зверянами, некоторые полетели к уже восстановленным маякам, а некоторые стали кружить, выискивая кого-то внизу (они нас и днем не обнаруживали, а ночью видят еще хуже, что доказано опытным путем).

Не успела далеко убежать первая группа, как обстрел начал второй отряд шпионов: на этот раз целями были не кабаны и другие ходячие мертвецы, а сами рукокрылые погонщики. К сожалению особенного успеха они не добились, но летунов все же отогнали, а затем начали демонстративно отступать, то и дело оборачиваясь чтобы запустить еще парочку стрел.

Подобного вороны стерпеть не смогли и в погоню отправилась еще одна часть шатунов, но на этот раз куда более организованных. Только вот в отличие от противника, вынужденного пробиваться через сугробы, наши соратники могли бежать прямо по ним: первая пятерка отстреливает летунов, вторая отбегает на полсотни шагов, а затем наоборот.

Через еще несколько минут, в дело вступил третий отряд разведчиков. На этот раз рукокрылые зверяне не стали терять времени и сразу отправили своих солдат широким фронтом, желая если не окружить, то хотя бы спугнуть других диверсантов. Часть кабанов вышла из-под контроля и с визгами понеслась прямо по снежным холмам, ломая строй и заставляя погонщиков отвлекаться.

— Пора. — даю знак своей пятерке, киваю Рокоту и подхватив сосуд с зажигательной жидкостью, пригибаясь к снегу начинаю спускаться к вражескому лагерю.

...

"Слава изначальному, что у неживых развитых обоняние отсутствует, а зрение едва ли не хуже чем у их хозяев".

Такие мысли кружились у меня в голове, когда в десяти шагах от нашей группы диверсантов, стройной шеренгой прошли двенадцать свиномордых зверян. Так как маршировали они по хорошо натоптанной тропинке, скрыться в снегу укрывшись плащом было несложно, но близость монстров все же заставляла кровь в жилах кипеть, а нервы буквально звенеть от напряжения.

В самом лагере осталось не больше полудюжины воронов, одним из которых является тот самый вроде бы жрец. Их сил едва хватает чтобы не позволить оставшейся охране разбрестись по окрестностям, в результате чего внимания на слежку за пространством попросту не остается.

"Забавно: рассуждаю словно специалист по воронам, а ведь об их способностях имею только очень приблизительное понимание".

Довольно иронично то, что если бы неживые развитые блуждали сами по себе в хаотичном порядке, у них было бы куда больше шансов нас обнаружить нежели сейчас, когда происходит строгое и предсказуемое патрулирование местности.

Уже пройдя через охраняемый периметр, моя пятерка разделилась: Кионы направились к причалу где стоял большой паром, Фули скользнула к амбару куда пару дней назад сгружались деревянные ящики (предположительно с продуктами для погонщиков и их питомцев), Смог направился к складу ткани для шатров.

"Нежить — страшная преграда: сила есть — ума не надо".

Добравшись до жилища, откуда выбежала самая большая группа воронов, осторожно заглядываю внутрь. Обстановка представшая моему взгляду была... необычной: в довольно просторном помещении освещаемом огнем из сложенного из камней очага, на расстеленных на земле коврах широким кругом стояли большие корзины отдаленно напоминающие кроватки для совсем маленьких котят. Рядом красовались высокие столы и деревянные насесты похожие на скамейки, у стен виднелись сундуки с брошенными прямо на них тряпками и оружием.

"Любопытство пантеру сгубило...".

Прислушавшись и принюхавшись убеждаюсь, что внутри никого нет и бесшумно захожу в шатер. Сосуд с зажигательной жидкостью ставлю на землю, а сам подхожу к ближайшему сундуку. Проверив наличие замка и не обнаружив его (вряд ли у меня получилось бы открыть что-то серьезное), поднимаю удивительно легкую крышку.

"Какие-то мешочки, бутылочки... Свитки?".

Краем уха улавливаю какой-то шум снаружи и тут же закрыв сундук, максимально быстро и бесшумно перемещаюсь к стенке шатра рядом с откидывающимся пологом. Меньше чем через полминуты отчетливо послышался хриплый голос, принадлежащий скорее всего самцу:

— Грррязные варррваррры. И что им в их норррах не сидится?

Тут же последовал ответ, но голос на этот раз был более высоким:

— Наверррное блохи покоя не дают.

"Вот задница Изначального. Что меня вообще потянуло в чужом белье копаться?".

Пожалуй впервые в жизни я так быстро провалился в боевую медитацию гепардов. Окружающий мир замедлился, мысли стали простыми и кристально четкими, а эмоции словно бы ушли на задний план. Выпустив когти на правой руке улавливаю момент когда воронья голова с большими черными глазами появилась в разрезе между кусками ткани и тут же атакую.

Пальцы вцепились точно в тонкое горло, с тихим хрустом сминая гортань, а затем когтями разрывая глотку. Вторая рука в следующее мгновение опустилась на затылок покрытый коротким густым пухом и совершила рывок вперед, затем в сторону.

Явно не ожидавший нападения противник раскрыл клюв в беззвучном крике, рывок заставил его сделать шаг внутрь шатра и завалиться на бок. Сомкнувшиеся за его спиной края ткани закрыли от напарника (напарницы?) то что происходило дальше.

Пинком отбросив легкое тело, тут же разворачиваюсь к входу, куда уже просунулась вторая большеглазая голова. Пока клюв нового противника медленно открывался, я успел протянуть вперед левую руку и схватить обе его половинки (верхнюю и нижнюю) за самый кончик чтобы тут же с силой сжать. Так и не вырвавшийся крик превратился в мычание, а вторая моя рука уже наносила удар в горло с хрустом его сминая.

Снаружи раздался кабаний визг, давая понять что тревога поднята, так что действовать пришлось быстро и без размышлений. Первым делом мной был подхвачен сосуд с зажигательной жидкостью, тут же отправленный в горящий очаг, затем из кольца на поясе первого ворона был извлечен острый прут с деревянной рукоятью, а из ножен выхвачен собственный меч.

Совершаю рывок к дальней стенке шатра, взмахом меча рассекаю грубую ткань и вываливаюсь под звездное небо. Уши подсказывают, что с разных сторон приближаются противники...

"Если выберусь живым, никогда больше не буду поддаваться любопытству".

Примечание к части

Жду отзывов и критики.

РАЗГРОМ

"Наглость — второе счастье", "Дуракам везет", "Победителей не судят"...

Все эти и многие другие выражения крутились у меня в голове, после того как я и мои подчиненные выбрались из разворошенного лагеря воронов, встретились с пятеркой прикрытия и тихо сбежали к своему укрытию. Удивительно, но погоню за нами никто не отправил, да и суета царящая на побережье скорее мешала, нежели помогала схватить диверсантов. Волей Изначального, никому из нас той ночью так и не пришлось вступить в сколь-нибудь серьезную схватку, причиной чему стала паника рукокрылого жреца.

Уже позже, сидя в убежище отряда спрятанном под сугробом и переводя сбившееся дыхание (до сих пор не могу привыкнуть к холодному воздуху), я опросил членов группы прикрытия, которые наблюдали за вражеским лагерем со стороны, а затем разложив все известные факты, нашел вполне достоверную причину нашей невероятной удачи: вороны просто не умели защищаться. Фули подтвердила, что все время сколько она себя помнит, Рубежное королевство только защищалось от приплывающих из-за ледяного моря кабанов и их погонщиков, а о том чтобы нанести ответный удар если и говорили, то только как о чем-то отдаленном, фактически невыполнимом. Это косвенно подтверждалось тем, что враг практически не озаботился сколь-нибудь серьезной охраной своей базы, а в момент когда начались пожары, жрец вообще собрал вокруг себя почти всех немертвых до кого смог дотянуться, скорее всего ожидая нападения на свою ценную персону...

То, что у ворон не только есть мозги, но они умеют ими пользоваться, быстро приспосабливаясь к новым условиям и учась на своих ошибках, стало очевидно уже на следующий день. Сперва в лагерь вернулись рукокрылые погонщики с немертвыми зверянами, которых ночью увели разведчики из других отрядов, затем ближе к полудню начались работы по возведению охранного периметра (чем следовало заняться с самого начала, еще до установки шатров): кабаны споро отчистили от снега территорию в десяток метров от крайних палаток, вбили в обледенелую землю множество копий очертив таким образом неровный полукруг, натянули между древками веревки на которые повесили сцепленные между собой железные треугольники, так что теперь при попытке пролезть внутрь лагеря, будет раздаваться отчетливый звон. Кроме того, оценив превосходство диверсантов в скорости передвижения по рыхлому снегу, вторженцы решили сделать для своих солдат нечто вроде снегоступов привязывающихся к ногам, которые хоть и выглядели откровенно неудобными, но со своей задачей справлялись полностью.

"Выходит так, что выиграв маленькую битву, мы научили врагов новым трюкам? А ведь пользы от пары сожженных складов и парома, двух убитых воронов и полутора дюжин упокоенных кабанов явно маловато".

Долго сокрушаться "медвежьей услуге", которую мы сами оказали себе и другим развитым Пентаграммы нам не дали: рукокрылые развитые решили, что оставлять шпионов рядом со своей базой больше нельзя и начали регулярно прочесывать местность как с воздуха, так и гоняя группы немертвых по снежным сугробам. Удобные наблюдательные позиции проверялись ни по разу за день, из-за чего одну группу разведчиков все же обнаружили и заставили бежать, а остальных вынудили круглыми судками сидеть в логовах, выбираясь на прогулку только ночью.

...

— Тиха и холодна Рубежная ночь... — принюхавшись к воздуху, криво усмехаюсь и поворачиваюсь к серому волку, плотно кутающемуся в белый плащ. — Рад тебя видеть, Хмурый.

— Не могу сказать того же о тебе, Шрам. — вздохнул собеседник, скидывая капюшон и демонстрируя гноящийся левый глаз. — Мы уходим на юг.

— Причина? — сдвинув брови испытующе гляжу на северного хищника.

— У нас двое серьезно раненых, еды почти нет, лечиться нечем, а кабаны со дня на день найдут логово: они уже несколько раз проходили мимо. — собеседник раздраженно дернул левым ухом. — Ребята поговаривают, что если бы не ты со своим планом, то нам было бы намного легче.

— А ты сам как считаешь? — чего-то такого следовало бы ожидать, но новость все-равно стала для меня неожиданной и неприятной.

— От части я с ними согласен. — хмыкнул Хмурый, тут же оскалив в усмешке клыки. — Только вот единственное, в чем тебя можно обвинить — это в удачном нападении на врага, который отреагировал на наши действия вполне адекватно. Конечно, легче было бы просто следить издалека, время от времени постреливая из луков по забредшим вглубь полуострова кабанам, но никто не может быть уверен, что со временем вороны все равно не взялись бы за нас всерьез.

— Понятно. — произношу это только для того чтобы заполнить установившуюся паузу. — Поторопи там наших командиров: еще две-три декады и противник так укрепится на побережье, что его будет не сковырнуть.

— Потороплю, но на скорый результат не надейся: я — обычный десятник и к моему мнению прислушиваются не больше чем к простым солдатам. — еще раз дернув ухом, волк переступил с ноги на ногу и уже собираясь уходить добавил. — Мы оставляем в убежище часть оружия, еду, одежду, зажигательный состав. Можете забрать или использовать как запасную базу.

— Весьма... щедро. — вопросительно вскидываю брови, изображая на морде немой вопрос.

— Мы уходим налегке. — отводя взгляд пояснил собеседник, после чего развернулся ко мне спиной и не прощаясь пошел в сторону своей базы, по пути накидывая на голову капюшон.

...

Дни потянулись за днями сливаясь в однообразную череду ожидания непонятно чего. Логово ушедшего на юг отряда разведчиков мы посетили на следующую же ночь, забрали оттуда банки с зажигательной жидкостью, стрелы и еду, а затем завалили вход свежим снегом.

Тем временем рукокрылые зверяне развили бурную деятельность: вокруг их лагеря начала расти полноценная крепостная стена из земли, камней, металла, парусины и дерева, а группы неживых развитых принялись разравнивать сугробы, то-ли ища наши укрытия, то-ли просто избавляясь от неровностей местности.

Пару раз, дежуря неподалеку от убежища кутаясь в плащ и зарывшись в снег, я видел как летуны паря над землей швыряют сгустки гравимантии в вершины сугробов, заставляя их разлетаться белыми облаками, после чего на место подходили их неживые солдаты и принимались копаться в воронке. Не нужно было быть гением чтобы понять, что рано или поздно очередь дойдет и до нашей базы.

"И что делать?".

Вопрос крутился в голове на постоянной основе, но ответа на него почему-то не находилось. Гением тактики и стратегии я не являюсь и как победить врага, превосходящего наши силы по всем характеристикам придумать не могу.

"Все же следует признать, что единственный выход позволяющий сохранить моих бойцов живыми — это отступление на юг. Следить за лагерем противника уже не получится, а повторное нападение и раньше казалось плохой идеей. Как же просто все было в сказках о героях, которые читают молодым котятам...".

Не знаю зачем, но оружие первого убитого своими руками ворона я теперь ношу с собой и даже крепление на поясе для него сделал. Металлический острый прут с деревянной рукоятью чем-то напоминает шампур для мяса, разве что сбалансирован гораздо лучше, да и прочность у него на высоте. Кончик клинка (если это вообще можно так назвать) приплюснут и заострен, благодаря чему им можно не только колоть, но при должной сноровке еще и наносить неглубокие резанные раны. Впрочем, в сравнении с мечом подобная игрушка смотрится как-то нелепо.

В очередную ночь, во время встречи с десятниками других отрядов разведчиков, все еще остающихся на своих базах, было решено сниматься с места и уходить на юг чтобы на расстоянии двух дней пути от побережья создать новое убежище. Настроение у всех было отвратительное: подступающий голод, понимание собственной беспомощности, напряженное ожидание того, что укрытие будет обнаружено очередным патрулем чужаков, превращали самых выносливых из зверян в дерганных параноиков. Меня самого при взгляде на белок начали посещать мысли о свежем мясе с кровью, что никак не шло в пользу хороших взаимоотношений в десятке.

...

В очередной раз лежа в снегу, прислушиваюсь к мерным звукам шагов дюжины кабанов, которые вытянулись в длинную цепочку и теперь привычно обходят территорию по утоптанной снегоступами тропинке. Где-то в небе летает рукокрылый развитой, неподалеку от меня прячутся другие охотники...

"Даже и не думал, что дойду до подобного".

План был прост как топор, а потому в нем почти ничто не могло пойти не так. Впрочем, как показывает практика, случиться может любая неприятность, даже если она раньше казалась совершенно невероятной.

"В задницу пораженческие настроения".

Крепче сжимаю лук и стрелу, готовясь совершить один-единственный выстрел в тот момент, когда первый кабан достигнет условленной точки. Сознание привычно скользнуло в состояние боевого транса, позволяя игнорировать въевшийся под самую шкуру холод, неудобное положение тела, усталость и тянущее чувство голода, которое лишь слегка притупляется жидкой похлебкой из остатков припасов.

"Пора".

В ушах словно что-то щелкнуло и тело начало действовать быстрее сознания. Рывком приняв положение "стоя на одном колене" вскидываю лук, накладываю на тетиву стрелу, трачу полсекунды на прицеливание и разжимаю пальцы правой руки, отправляя напитанный гравимантией снаряд в непродолжительный полет. Тут же, не дожидаясь результата, отбрасываю изогнутую деревяшку и хватаюсь за рукояти меча и шампура, плавным движением вскакивая на обе ноги.

Моя стрела попала кабану в плечо, войдя примерно на пятую часть древка и зазубренным наконечником изорвав мясо. К сожалению противник не чувствует боли и такая рана разве что снизит его подвижность, да и то не критично. А вот у моих соратников дела шли лучше: из двенадцати неживых развитых четверо повалились на снег со стрелами в голове, остальные же как и моя жертва, отделались мелкими повреждениями.

По ушам резанул визг двуногих свиней, маленькие светящиеся глазки которых устремились к неожиданно появившимся противникам. Свои цели они разобрали моментально, тут же срываясь на встречу с занесенными для удара дубинками. Позади снова хлопнули тетивы луков — это вторая половина команды попыталась достать слишком низко опустившегося рукокрылого развитого.

Мир будто бы замедлился, а воздух словно стал вязким как кисель. По глазам резанул яркий свет, отражающийся от снега, в сознании отпечатался силуэт неживого зверянина, с распахнутой пастью несущегося на меня. Сердце с усилием протолкнуло кровь в жилах и события понеслись со скоростью молнии, так что некоторые фрагменты попросту ускользнули из памяти...

Проскользнув под широким замахом кабана, все еще двигаясь вперед разворачиваюсь к нему мордой, оказываясь за широкой спиной, тут же наношу рубящий удар по шее. Позвоночник перерубить не удалось, все же враг успел сделать еще один шаг вперед, выходя из опасной зоны, но кончик меча все же повредил шкуру и находящиеся под ней мышцы.

Пока противник разворачивался, вскидываю руку с шампуром и перенеся вес на левую ногу, совершаю бесхитростный тычок в голову двуногой свиньи, совмещая его с резким рывком. Заостренный наконечник, получивший немалое ускорение, вошел точно в висок жертвы, пронзая как кости черепа, так и мозг. Из-за того, что я не уверен в том, что этого достаточно для упокоения немертвых, добавляю удар мечом по шее, практически отрубая голову живучей твари.

Снова хлопнули тетивы луков, в воздухе раздалось злое карканье (рукокрылые вороны иногда вставляют в свою речь подобные звуки, тем самым выражая различные эмоции). Оглянувшись по сторонам вижу, как Рокот поднимает на копье своего противника, подставляя его под удар Фули, чуть в стороне пара белок кружит вокруг еще одной двуногой свиньи. Кионы со своей целью уже разобрались и теперь спешат на помощь к Смогу, положение у которого было не столь радостным.

"Раз моя помощь не нужна...".

Выдернув шампур из головы окончательно упокоенного развитого, ударом меча рассекаю грудную клетку жертвы, затем отпустив рукояти оружия хватаюсь за края раны и рывком раздвигаю ребра. Добраться до сердца оказалось делом пары секунд, после чего кусок плоти отправился в небольшой мешок на поясе.

Подхватываю оружие, шампур отправляю в крепление на поясе а клинком меча разрубаю грудь еще одного кабана, на этот раз красующегося стрелой в черепной коробке. Однако же, прежде чем я успеваю вырвать второе сердце, снег вокруг взрывается множеством белых фонтанчиков, а от нескольких соратников слышатся болезненные вскрики.

Повернув голову на звуки, вижу как один из волков держится за рану на руке, белка безвольно осела на снег с дырой в груди...

"Что это вообще такое?".

Словно услышав мой вопрос, Фули закричала:

— Камни! Ворон кидает камни!

— Рубите головы и уходим. — зло рыкнув, все же опускаюсь на одно колено рядом с жертвой и вырываю сердце. — Быстро!

Спорить никто не стал, так что уже через полминуты наш отряд из трех с половиной десятков зверян, разделившись на пятерки убегал в сторону юга, унося с собой меньше полудюжины сердец кабанов (остальное их мясо можно есть только в случае, когда от голодной смерти больше ничего не отделяет, да и то шансов переварить эту отраву практически нет). На месте засады же остались лежать трое обезглавленных соратников, которым просто не повезло попасть под снаряды рукокрылых развитых.

Вороны преследовали нас примерно час, но приближаться или атаковать с воздуха не пытались. Только убедившись, что мы не собираемся падать от усталости или останавливаться чтобы принять бой с группами двуногих свиней, они повернули обратно к побережью. Нам же еще следовало добраться до убежища, а затем отправить гонца дальше на юг дабы предупредить собирающуюся армию о новой задумке противника.

"День ото дня не легче. А ведь если они устроят такой "дождь" над военным лагерем, или над колонной во время перехода...".

* * *

(Отступление).

Приближался весенний сезон дождей, что грозило размытыми дорогами и превращением низин в полноценные болота. В связи с этим Муфаса решил форсировать ход войны и дать армии города Честь финальное сражение. Быки в свою очередь поддержали данный порыв, выведя свои силы на удобную для обороны позицию, на холм у широкой реки впадающей прямо в воды южного океана.

Казалось, что все шансы на победу находятся в руках Прайдленда: пантеры разведали территорию на десятки тысяч метров вокруг и не обнаружили никаких засад, быки Тораса на своих боевых колесницах заняли позицию на левом фланге армии, тигры готовились принять лобовой удар племен кочевников в центре, гепарды и черные кошки оставались в резерве...

Битва началась именно так, как того ожидал король-лев и его советники: боевые колесницы запряженные четвероногими быками, с закрепленными на колесах острыми лезвиями мечей, врезавшись в толпу вооруженных плохим оружием и не имеющих нормальной брони гиен, быстро смяли неорганизованное сопротивление, позволяя львам беспрепятственно ворваться в широкую брешь и начать собирать кровавую жатву. Кочевники (развитые жеребцы верхом на четвероногих лошадях), сперва осыпали воинство Прайдленда стрелами из маленьких кривых луков, но не добившись видимого результата, вскинув копья пустились в лобовую атаку.

На правом фланге, проходящем вдоль берега широкой реки, боевые колесницы города Честь попытались совершить то же самое, что на левом фланге проделали их сородичи из Мира. Однако же ровные шеренги львов и целый лес копий, сперва остановили тягловых зверей, а затем вовсе начали теснить их...

Все изменилось в тот момент, когда на воде появились паруса множества небольших кораблей. Крысы, нанятые советом Чести для одного-единственного сражения, пользуясь катапультами установленными на палубах своих судов, практически безнаказанно начали обстреливать силы Прайдленда, попутно на шлюпках высаживая десант выше по течению реки, что вынудило преждевременно вводить в сражение резервные силы.

Быки Тораса, пройдя через гиен насквозь, развернули свои колесницы для второго удара и набрав ход... врезались в тыл львам. Не ожидавшие предательства кошки смешались и далеко не сразу сумели организовать отпор, чем поспешили воспользоваться бандиты, уже понесшие огромные потери. В результате, только центр продолжал уверенно держаться против развитых лошадей, но о том чтобы продвигаться вперед речи не шло...

...

— Как это понимать? — стоя напротив теперь уже бывшего союзника, Муфаса немигающим взглядом изучал две дюжины быков, закованных в железные кирасы, носящих юбки с нашитыми металлическими бляшками, вооруженных тяжелыми даже на вид секирами.

— Как там говорят у тебя на родине? — Торас обножил ровные белые зубы. — "У Прайдленда нет постоянных союзников, только постоянные цели". Можешь считать, что мы берем пример со своих друзей... Или скажешь, что не собирался от меня избавиться чтобы потом посадить "своего" сына на мой трон?

— Убью. — рыкнул лев, окруженный собственной свитой из телохранителей и советников.

— Убивалка не выросла, котенок. — хохотнул командующий армии Мира. — Твоя жена подтвердит.

(Конец отступления).

Примечание к части

Жду отзывов.

ПОСЛЕДСТВИЯ

— Не вешай нос, братишка, прорвемся. — деланно веселым голосом заявила Фули, кулаком тыкая меня под ребра, а затем спохватившись участливо спросила. — Сильно больно?

Посмотрев на гепардицу, голова которой перевязана серой полосой ткани закрывающей правую глазницу, непроизвольно приподнимаю уголки губ в улыбке и подняв правую руку, осторожно кончиком указательного пальца касаюсь пуговки носа, заставляя пятнистую кошку сместить взгляд на переносицу, изобразив на мордочке умилительное выражение.

— Знаешь, сестренка, слышать такой вопрос от тебя — это почти оскорбление для моей самцовой гордости. — вздыхаю и убрав руку за спину, добавляю чуть более весело. — Лев я или тварь дрожащая?

— Лев-лев. — хихикнула "сестренка". — Пойду проверю, как там раненые...

— Сказала раненая. — фыркаю насмешливо. — Отдыхай, а то свяжу и Рокоту сдам с рук на руки.

— Не посмеешь. — вздернув подбородок отозвалась гепардица, затем еще раз ткнула меня в бок кулаком и уже разворачиваясь к хвосту каравана добавила. — Не беспокойся: сейчас проверю лежачих и сама устроюсь отдохнуть.

"Угу... Верю".

Перевожу взгляд вперед, на грязную размякшую дорогу где редкие сухие участки земли перемежаются широкими и местами глубокими лужами, а по краям все еще лежат белые сугробы. В небе светит яркое солнце, ветер подгоняет пушистые облака, редкие деревья встречающиеся на пути красуются наливающимися почками...

"В другое время я бы сказал, что все это довольно красиво".

Фыркнув на собственные мысли, правой рукой поправляю перевязь переброшенную через шею, на которой висит левая рука перемотанная пропитанными лечебным составом тряпками (способствующими заживлению и не позволяющими развиться восполению). После этого кладу ладонь на шею усталой лошади, копыта которой уже не первый час месят грязь, а натруженные мышцы продолжают напрягаться приводя в движение крытую телегу с припасами.

Караван в полтысячи зверян с почти восемью десятками повозок, продолжал медленный и печальный путь с севера на юг, представляя собой своеобразное траурное шествие. Если бы нас преследовали, либо вороны решили совершить налет с воздуха, то сил отбиться наверное уже бы не нашлось ни у кого.

...

Весна пришла на северный полуостров как-то неожиданно: вроде бы вчера мы кутались в меховые плащи и забивались под брезент чтобы не замерзнуть ночью, а утром снег начал таять став тяжелым и мокрым. Вместе с тем, с юга пришла новость о том, что армия Рубежного королевства наконец-то готова и выступает к ледяному морю, в следствии чего разведчикам надлежит соединиться с авангардными отрядами чтобы указать наиболее удобные маршруты пути.

Девять тысяч разношерстых (во всех смыслах этого слова) развитых, восемь сотен четвероногих лошадей запряженных в груженные до отказа телеги — все это богатство внушало уверенность, что если уж не первым ударом, то планомерным давлением мы сбросим кабанов и их погонщиков в холодную воду. А ведь на юге собирался еще один ударный кулак, численностью около пяти тысяч (правда как говорили ветераны, туда собирали новичков и добровольцев из местных, кто даже начального военного обучения не получили).

Разумеется я видел и куда более сильные армии: Прайдленд без труда способен выставить воинство в полсотни тысяч воинов. Однако, учитывая отсутствие в Рубежном королевстве больших городов, а так же постоянную текучку кадров из-за потерь на северном побережье, даже этого было крайне немало. Ну а общий боевой опыт воинов, ни раз сражавшихся с известным врагом добавлял шансов на итоговый успех...

Первые столкновения авангардных отрядов с патрулями кабанов показали, что против многочисленных, обученных, хорошо вооруженных и дисциплинированных солдат, у пусть и сильных, выносливых, бесстрашных двуногих зверей шансов нет. Кружащие в небесах рукокрылые развитые, время от времени пытающиеся спикировать чтобы метнуть сгусток гравимантии, особой угрозы не несли и отгонялись слаженными залпами лучников. Среди зверян даже начали ходить шепотки, что отряды дежурившие в крепостях проиграли не из-за сильного врага, а потому что позволили подловить себя со спущенными штанами.

Признаюсь честно, насмешки и шуточки на тему, чем мы занимались на северном рубеже вместо своих прямых обязанностей, начали вызывать зубовный скрежет дню к пятому. В конце же декады хотелось просто придушить юмористов...

С пугающей легкостью и почти без потерь, армия Рубежного королевства отбросила вторженцев к их лагерю на побережье ледяного моря. Командование приняло решение не дожидаться подкрепления и не обустраивать собственные укрепленные позиции, а начать штурм вражеской базы и маяков.

Лошади и повозки, а вместе с ними и большая часть пожитков, под охраной нескольких сотен развитых остались во временном лагере в двух днях пути от северного рубежа. Войско, разделившись на отряды по сто бойцов чтобы привлекать меньше внимания, путанными тропами двинулось к побережью и снова собралось в один ударный кулак уже в десятке километров от ставки противника. Тут-то вороны и показали, что недооценивать их смертельно опасно, а мы умудрились допустить эту ошибку второй раз к ряду...

Падающие с неба мешки, едва не лопающиеся по швам из-за наполняющих их мелких камней подобно дождю обрушились нам на головы, а при столкновении с землей взрывались тысячами снарядов превращающих зазевавшихся солдат в кровавое решето. Кожаные доспехи плохо защищали от разогнанных камушков, а ведь были их не десятки и даже не сотни...

Мне самому один из осколков пробил руку навылет, Фули лишилась глаза (а могла и жизни лишиться, пролети камушек чуть по иной траектории). Барьеры из гравимантии не выдерживали лопаясь будто пузыри, единственная стратегия позволяющая хоть как-то защититься заключалась в необходимости упасть на землю и накрыв голову щитом укрыться телом менее везучего соратника.

"Даже не знаю как относиться к Кионам, умудрившимся не получить ни единой царапинки".

Пока в наших рядах царила неразбериха из-за гибели части офицеров, вороны подвели своих немертвых слуг начавших бойню. И все же у нас еще был шанс на победу: потери от каменной шрапнели хоть и оказались огромными, но численное превосходство над кабанами сохранялось, так что следовало всего-лишь перегруппироваться и воспользоваться хорошо отработанной тактикой.

"Но рукокрылые зверяне тоже это понимали".

Армия Рубежного королевства оправилась от первых двух ударов, перехватила инициативу и начала давить: численность кабанов стремительно таяла и не помогали им ни физическая сила, ни устойчивость к боли. Только вот прежде чем рядовые солдаты врага были истреблены, с неба снова начали падать мешки с камнями, разлетающиеся осколки которых одинаково хорошо впивались в тела всех развитых без разбора.

У нас появился выбор: стоять и сражаться чтобы быть нашпигованным кусочками щебня, либо упасть на землю и получить удар дубиной от свиномордого зверянина. Своих слуг вороны не щадили совершенно, предпочитая потерять одного бойца, но вместе с ним убить трех-четырех (раненых вообще можно было не считать).

И вот казалось бы мы отбились, и даже снаряды у рукокрылых развитых закончились из-за чего они отступили в свой лагерь, но потери понесенные в столь скоротечном сражении попросту ужасали: не менее трех тысяч зверян, по тем или иным причинам остались лежать на пропитанной кровью земле. В горячке боя мы и не заметили, что среди туш кабанов лежали мешки из кожи, через отверстия коих струился белый дым почти не имеющий запаха...

Многие хотели отомстить, кто-то рвался добить ослабленного врага и совсем немногие предлагали повременить с атакой палаточного городка. Признаюсь, что я поддерживал идею немедленного наступления, но как раненый, пусть несерьезно, оказался со своей полусотней оставлен организовывать помощь для пострадавших от щебня. В итоге именно это нас и спасло от почти гарантированной гибели...

Приступы злости, порой совершенно необоснованной, лично для меня событие не такое уж и редкое, все же развитой я импульсивный, самоконтролю научился на сколь-нибудь достойном уровне уже в Рубежном королевстве. Злость на воронов и кабанов, проявляемая ранеными бойцами, в принудительном порядке отстраненными от штурма вражеской базы — это тоже нормально. Однако, когда один зверянин, рыча нечто невразумительное вцепляется когтями в морду своего соратника, тут уже есть причины задуматься о чем-то нехорошем.

Связь между дымом из мешков и приступами ярости мы определили довольно быстро, пусть для этого и пришлось провести эксперимент на добровольце, которого после этого связали подобно куколке гусеницы. Только вот предупредить соратников у нас не получилось: ударный кулак уже штурмовал стену, а затем принялся разорять палаточный городок, концентрация отравы в котором была намного выше чем во временном госпитале.

Буквально у нас на глазах сражение армии Рубежного королевства против неживых развитых и их погонщиков, превратилось в битву всех против всех, где уже не разбирались кто свои и кто чужие. Офицеры, из тех кто еще оставались вменяемыми, начали отводить своих бойцов прочь от побережья, благо ветер сдувал отраву в ледяное море, только вот было их слишком мало и рисковать ради чужих подчиненных никто не собирался.

Тем временем из маяков вышли резервные силы вторженцев: их было немного, но в сложившейся ситуации уже никто не стремился бросаться в схватку. Рукокрылые зверяне продемонстрировали, что у них имеется запас мешков с камнями и они готовы его использовать по назначению.

...

"От девяти тысяч, живыми остались не больше двух, которые разделились на четыре примерно равные группы. Большинство выживших — раненые и не все из них вернутся встрой после лечения. Итог... удручающий".

Как-то так получилось, что в очередной раз поинтересовавшись "Кто старший офицер?", я не получил ответа. Позже конечно выяснилось, что среди раненых были полусотники, сотники и даже один тысячник, только вот все они решили промолчать по каким-то своим причинам.

"И что оставалось льву, бывшему наследнику короля Ахади делать в таких условиях?".

На ум тогда пришла дурацкая сказка, которую мне рассказывала нянька в те далекие годы, когда мы с Муфасой еще были котятами. Фраза, вокруг которой крутилась вся та история звучит примерно так: "Кто в короли последний?".

"А раз нет короля и нет тех кто претендуют на его место, остается только протянуть руку и взять корону. Только вот следует помнить, что проблем это принесет гораздо больше нежели даст благ".

* * *

(Отступление).

Над городом Голдхом в целом и замком Прайдрок в частности сгустились тучи: предательство быков из города Мир, последовавшие за этим разгром и почти паническое отступление армии с земель юго-западного полуострова, тяжелым грузом легли на плечи Сараби, временно оказавшейся исполняющей обязанности правителя королевства. Муфаса, который один на один схлестнулся с Торасом, хоть и сумел одолеть предателя в честном поединке, но получил несколько тяжелых ран, от коих пока что не смог оправиться.

...

Решающую роль в победе армии города Честь сыграли крысы-пираты: находясь вдали от берега, почти на середине широкой реки, они обстреливали воинство Прайдленда из катапульт то камнями, то зажигательными снарядами, при этом сами оставались вне зоны досягаемости. Быки, кони и стаи гиен, всеми силами старались лишить котов и кошек пространства для маневра, своими атаками загоняя их на самый берег.

В результате рискованного прорыва гепардов, двадцать две тысячи львов, три тысячи пантер и тысяча тигров смогли вырваться из окружения потеряв весь свой обоз. Оставшиеся полосатые воины до последнего прикрывали отход сородичей полностью оправдав свою славу бойцов, никогда не показывающих спину врагу.

Пока Муфаса был не в состоянии принимать решения, временное командование отправило армию к границам родного государства, минуя дороги ведущие к вмиг ставшим враждебными, недавно захваченным городам. Пантеры, устраивающие вылазки за припасами и ради совершения диверсий, докладывали о том что союз Чести и Мира развалился с гибелью Тораса, так что сейчас быки вцепились друг-другу в глотки и даже не задумываются о преследовании "ободранных кошек".

Единственными, кто продолжали беспокоить армию Прайдленда быстрыми налетами, оставались племена развитых лошадей. Однако, без тяжелой пехоты и боевых колесниц быков, или хотя бы толп готовых заваливать противника телами гиен и крыс, на какие-либо серьезные действия они не решались.

Будь Муфаса в состоянии, он мог бы приказать армии повернуть назад и нанести удар по рассорившимся союзникам: даже сейчас у него оставалось больше сил, нежели у каждого из южных "друзей" по отдельности. Но, история как известно не терпит сослагательных наклонений.

...

Лежа на широкой постели, в комнате утопающей в аромате благовоний и полумраке, который были не в состоянии разогнать несколько свечей вставленных в подсвечник стоящий на прикроватном столе, король-лев немигающим взглядом смотрел на потолок где танцевали отблески пламени. Его грудь была перетянута тугими повязками, живот мерно надувался и опадал в такт глубокому дыханию, пальцы рук лежащих поверх тонкого белого покрывала конвульсивно подергивались.

"Я ошибся: сделал ставку не на того зверянина. Увлекся, потерял осторожность...".

Тот факт, что предатель уже заплатил за свое коварство, совершенно не успокаивал Муфасу, который крайне болезненно переносил неудачу и собственное ранение. Прайдленд был все еще силен, так что беспокоиться о возможном вторжении соседей не стоило, да и добыча захваченная в двух из четырех вольных городов, сторицей окупала затраты на войну. Средств хватало даже чтобы выплатить компенсацию семьям так и не вернувшихся солдат...

— Ваше величество. — в спальню ворвался немолодой уже слуга из расы пантер, одетый в темно-зеленую накидку прямоугольными кусками ткани спускающуюся до колен спереди и сзади. — Беда: у королевы начались схватки.

— Но... Еще ведь слишком рано... — с усилием приподнявшись на локтях, рыжегривый лев сфокусировал чуть затуманенный взгляд на подчиненном. — Позови стражу и слуг: я должен быть рядом с ней.

(Конец отступления).

Примечание к части

Жду отзывов.

ДОРОГА ДОМОЙ

— Мы должны атаковать! Сейчас, пока враг радуется победе и не ждет этого от нас! — вскочив с походного стула, роль коего исполнял жалобно хрустнувший под весом черного развитого быка ящик, двурогий великан навис над круглым столом установленным в командирском шатре.

— И нас снова закидают камнями, а затем заставят в приступе бешенства убивать друг друга. — проворчал бурый медведь, локтем правой руки упираясь в столешницу, а ладонью подпирая голову. — Это будет не только глупо, но еще и унизительно.

— Ты говоришь словно трус. — развитой бык пренебрежительно фыркнул, затем всхрапнул и заявил. — Если мы сейчас отступим, то гибель наших соратников останется не отомщенной, а мы навсегда покроем свои имена позором.

— Ну конечно же, тому кто отбивался от пускающих пену изо-рта подчиненных, с выпученными глазами бросающихся на командира и бывших друзей, а так же тому кто видел как разлетающиеся в разные стороны куски камня разрывают тела зверян, виднее как нужно поступить нежели бедному мишке с северо-восточного полуострова, который и меч-то в руки взял буквально год назад... — обладатель бурой шкуры деланно удивленно вскинул брови, будто бы вспомнил что-то важное. — Постой: ведь это я находился на передовой, в то время как ты собирал "резервное войско".

— Ты намекаешь на то, что я трусливо прятался за чужими спинами, пока мои соратники гибли? — глаза черношерстого развитого налились кровью и он сжал кулаки до хруста суставов, наклонился вперед дабы смотреть глаза в глаза оппоненту и уперся руками в стол.

— Нет, я хочу сказать, что ты — кретин не желающий прислушиваться к словам более опытных... — медведь вовремя отклонился назад пропуская мимо морды удар тяжелого черного кулака, тут же поднялся на ноги и потянулся к мечу. — За нападение на вышестоящего...

— Молчать. — бухнул кулаком по столешнице красноглазый серебристый волк, в следующую секунду переведя свой взгляд с порядком всем надоевших спорщиков, на меня, тихо и мирно притулившегося между командиров строителей и фуражиров. — Шрам, ты в нашей компании новенький, так что можешь взглянуть на ситуацию под свежим углом. Что скажешь?

"Я вообще не знаю, что именно здесь делаю. Мой талант стратега конечно невелик, но тут кажется вообще никто планировать более чем на два шага вперед не приучен".

Плавным движением поднимаюсь со своего бочонка на ноги, затем наклонившись вперед облокачиваюсь руками на стол и начинаю постукивать по доскам кончиками пальцев раскрытых ладоней. Мой хвост медленно покачивается из стороны в сторону, на морде же застыло лениво-задумчивое выражение, которое нередко мои собеседники принимают за надменность.

После прибытия каравана раненых на место сборов второй армии Рубежного королевства прошло полторы декады, так что теперь точно ясно, что с севера больше никто не выбрался. Первое войско официально можно считать разбитым, так как от него осталось полторы тысячи зверян, второе же состоит всего из пяти тысяч бойцов...

— Вороны не позволят нам вести ту войну, к которой привыкли на Пентаграмме. — произношу спокойно, лениво растягивая слова. — Столкновения лоб в лоб, которые выгодны нам из-за тупости подавляющего числа нежити, в данной ситуации неактуальны: рукокрылые разведчики могут отслеживать наши перемещения на расстояниях в много дней перехода, способны наносить удары в незащищенные уязвимые места, обладают примитивным, но от того ничуть не менее эффективным оружием. Мобильность и неутомимость врагов — вот их главный козырь.

— Расскажи чего-нибудь, чего мы и без тебя не знаем. — проворчал развитой бык, усаживаясь на скрипящий ящик.

Одарив говоруна холодным взглядом, продолжаю свою речь после короткой паузы:

— Мы должны перейти на другой вид войны: диверсии, ловушки, удары из засады, точечные уколы... — выпрямляюсь и изображаю руками неопределенный жест. — Вороны должны бояться находиться на земле: они должны всегда ощущать себя в опасности не зная точно, с какой именно стороны будет нанесен удар. Мы знаем северный полуостров гораздо лучше наших врагов, да и немертвые особыми умом и сообразительностью не отличаются, так что даже простейшие ямы с кольями станут хорошим подспорьем. В конце-концов, самый ощутимый успех, который был достигнут моим отрядом, был получен благодаря хитрости и неожиданности. А ведь на юге есть те, кто как раз специализируются на проникновении, диверсиях, тайных убийствах...

— Славная речь. — волк похлопал в ладоши и жестом велел мне сесть. — Полагаю специалисты о которых говорил Шрам — это его сородичи пантеры. К сожалению в наших рядах их маловато, да и те кто попадают в Рубежное королевство, высоким мастерством похвастать могут редко: слишком уж ценятся мастера своего дела и если уж попадаются на преступлении, то их предпочитают либо купить, либо убить. У кого-нибудь есть что добавить?

— Шрам дело говорит. — подала голос немолодая рыжая развитая белка. — Открыто нам сражаться нельзя, а то все поляжем если не от камней, то от ядов клювомордых уродов. Так же я хочу предложить кинуть клич по Пентаграмме: сами мы с вторжением можем не справиться и тогда уже южные земли попадут под удар.

— Без достоверных доказательств никто и не почешется. — заметил лис, который сидел позади и справа от серебристого волка, словно бы скрываясь в его тени. — Прайдленд недавно потерпел поражение в войне, так что ослаб и теперь будет восстанавливать численность армии; волчьи княжества находятся в состоянии вялотекущей вражды, то ссорясь, то объединяясь... так что не удивлюсь если они захотят напасть на львов чтобы проверить их на прочность. Вольные города с племенами лошадей и бандами гиен в расчет можно не брать, так же как и козлов с баранами...

— Потому что они — козлы и бараны. — хохотнул черный рогатый зверянин.

— Глупая шутка. — осадил соратника медведь. — Козлов и баранов, столь же упрямых и близоруких можно найти где угодно.

— Это ты о своих сородичах? — не остался в долгу развитой бык.

— Прекратили постороннюю болтовню. — серебряный волк хлопнул ладонью по столу. — В обоих ваших предложениях есть смысл, но они требуют времени и выделения ресурсов. Поступим мы вот как: зверян с севера полуострова переведем к границе с Прайдлендом чтобы в случае необходимости беженцы могли затеряться если не у кошек, то у ближайших соседей; армия разделится на две части, одна из которых будет рассеяна по Рубежному королевству чтобы устраивать ловушки, охотиться на рукокрылых разведчиков и заготавливать секреты, меньшая же группа продолжит попытки быстрых атак и наступлений; наши послы в южные земли, с сопроводительными бумагами для местных властей, постараются сагитировать как можно больше развитых на вступление в армию Рубежного королевства. Если придется, мы можем начать обещать земли, скот, золото... Нужно и о наемниках, которые не станут приносить клятв задуматься.

— Наемники может быть и согласятся, в чем я сомневаюсь, но вот на добровольцев рассчитывать не стоит. — констатировал черношерстый рогач. — В лучшем случае от нас отмахнуться парой сотен бандитов, ну или дадут отряд в те же две-три сотни бойцов, из числа провинившихся неудачников.

— А у тебя есть предложения лучше? — медведь всхрапнул, явно сдерживая смешок. — О самоубийственной лобовой атаке можешь не упоминать.

— На самом деле, идея с послами может сработать. — вмешался в беседу лис. — Главное — это правильные посланники, к словам которых обратятся серьезно.

"Меня терзают смутные сомнения...".

— Поясни. — потребовал развитой медведь.

— К волкам может отправиться Артист: он — двоюродный дядя одного из младших князей, так что его как минимум не прогонят со двора. В качестве усиления, ну и для большей солидности, отправим с ним конвой из полусотни... самок.

— Гениально. — съязвила зверянка-белка. — Неужели слухи о волках говорят правду и они как львы, думают совсем не тем местом?

— Ха-ха-ха. — в моем голосе даже глухой ощутил бы всемирную скуку. — Может быть вы тут закончите без меня? А то я еще должен пройтись по лагерю, решить пару мелких дел.

— Не торопись, принц. — прищурившись обратился ко мне серебристый развитой волк. — Для тебя тоже есть задание: в конце-концов, кто лучше подойдет для путешествия в Прайдленд, нежели старший брат нынешних короля и королевы?

— Вы не забыли, что меня сослали на север из-за убийства предыдущего короля? — вопросительно изгибаю брови, старательно удерживая на морде нейтрально-отстраненное выражение.

— В любом случае, сторонники у тебя должны были остаться, так что даже если родственники откажут в помощи, сможешь обратиться к ним. — категорично заявил зверянин-лис. — В качестве аргумента можешь использовать то, что освобождение северного полуострова — это достаточный подвиг для снятия всех обвинений. Король Муфаса сейчас в шатком положении, так что многие могут ухватиться за возможность вернуть, а затем и усадить на трон более подходящего кандидата. Неужели тебе самому не хочется избавиться от ошейника?

"Прямо сейчас мне хочется разорвать тебе глотку своими когтями... Но я этого никому не скажу".

Прикрыв глаза считаю до десяти, затем поднимаю веки и произношу:

— Хорошо, я отправлюсь в Прайдленд. Однако, сопровождать меня должен мой десяток... Все кто были приписаны к моему десятку.

— Не слишком ли ты нагл, котенок? — приподнял брови медведь.

— Вы собираетесь использовать меня как принца и кандидата на престол Прайдленда, пусть и лишь теоретического, так что и вести себя мне следует как принцу со свитой, иначе жители Прайдленда уважать не станут.

— Я чувствую, мы об этом еще пожалеем, но да ладно. — серебристый развитой волк махнул рукой. — Можешь собирать свой десяток: с нас не убудет. Но сам понимаешь, результат нам нужен любой ценой, иначе...

* * *

"Если бы был я конем а не львом, то жил бы в зеленых равнинах, скакал бы верхом и спал на земле... В общем был б дикарем как и все. Но родился я львом и потому, на коня сесть верхом не могу, лишь в телегу его мне запрячь суждено... Хорошо быть котом а не лошадью".

Из военного лагеря мой отряд выехал следующим же утром, на повозке запряженной двумя четвероногими кобылами. С собой я взял Фули, Рокота и Кионов, решив во время дипломатического визита обойтись без представителей не кошачьих рас (все же жители Прайдленда к другим развитым как к равным не относятся, а исходя из последних слухов, к некоторым из них вообще будут испытывать неприязнь).

Пусть дороги все еще были грязными, местами тонули в лужах, но две лошади неплохо справлялись со своей задачей, тем более что мы могли при помощи гравимантии облегчать их труд на самых тяжелых участках, благодаря чему продвижение на юг шло достаточно быстро. Однако же ехать прямым курсом в земли сородичей я не спешил и решил сделать небольшой крюк чтобы посетить южный форт, где по логике должны обитать еще два члена моей... банды.

"Зазу-Зазу... Ну как же ты так подставился?".

Что я чувствую, фактически сбегая от войны на севере, да еще и затягивая с исполнением полученного от командиров приказа? На самом деле, если бы не ошейник на шее, то можно было бы попробовать себя убедить, будто бы все минувшие с момента гибели Ахади события — это один затянувшийся сон.

"Вот сейчас я открою глаза и увижу, что лежу в своей постели в Прайдроке, а под боком сопит Сарафина. Потом мы встанем, я расскажу о своем вымышленном приключении, она посмеется и назовет меня фантазером...".

Только вот сон никак не заканчивается и все события, от побед до поражений, от удач и до откровенной глупости с моей стороны — это все остается реальностью. И ведь во мне нет страха перед возвращением на родину, зато сожалений и усталости хватило бы львов на двух-трех...

Сарафина: только сейчас, когда настало более или менее спокойное время, когда над душой не нависает угроза гибели и на периферии не мелькает морда "любимого" командира, в голове начали всплывать отрывки событий связанных с этой львицей. Сейчас уже сложно сказать, что именно было между нами тогда, слишком уж сильна во мне оказалась обида за предательство, но одно можно утверждать с уверенностью: мне ее не хватает.

"Ну а хуже всего то, что это из-за меня ее больше нет. Проклятая несдержанность...".

Невзирая на невеселые мысли, выражение моей морды оставалось задумчиво-равнодушным на всем протяжении пути до заставы. Близнецы и "сестренка" пытались меня растормошить разговорами, у Фули это даже получилось (гепардица никогда не бывала за пределами Рубежного королевства и ей было интересно узнать обо всем из первых уст), только Рокот предпочитал отмалчиваться, давая время подумать в тишине и покое хотя бы на привалах.

Но вот наконец впереди показались высокие бревенчатые стены, а до ушей донеслись голоса развитых. Сидя на импровизированной скамье в передней части повозки встряхиваю вожжами заставляя кобыл шустрее передвигать ногами. В груди же появилось странное ощущение вроде болезненного предвкушения, причину которого так и не получилось осознать до конца.

Примечание к части

С новым годом!

С новым счастьем!

С новой продой!

ЧУЖОЙ СЫН

— Хм... — грузная невысокая развитая медведица с насыщено-бурой шерстью, сидя за письменным столом в комнате на втором этаже здания штаба, хмуря брови вчитывалась в один из сопроводительных документов, выданных мне командованием армии Рубежного королевства. — Первый год служишь и уже до полутысячника поднялся. Тебя, Шрам, можно поздравить?

Продолжаю молча стоять в шаге перед столом, расставив ноги на ширину плеч и заложив руки за спину. Хмурый взгляд зеленых глаз, один из которых еще и заметным шрамом перечеркнут, без каких-либо понуканий заставил собеседницу перейти на рабочий лад отбросив всякую веселость.

— Ну и чего ты от меня-то хочешь, полутысячник? — отложив бумагу на край стола, нынешняя комендант южной заставы скрестила руки на столешнице. — Припасы нужны или хочешь лошадей поменять? А может быть тебе свита нужна? Так у нас недавно появились развитые лошади: они и телегу тянуть могут, и мечами машут...

"Сразу бы так. А то начала из себя юмористку строить".

— Припасы у нас есть, лошади меня тоже устраивают, но ребятам и мне самому нужно помыться, да и отоспаться за надежными стенами. — делаю паузу, затем дернув ухом добавляю. — Кроме того, я хочу забрать двух членов моего десятка: пантеру Тифу и львицу Зиру.

— Помыться и поспать — это можно. — согласно кивнула Урсула, после чего слегка оскалилась и продолжила. — Тифу и Зиру отдать не могу, самой нужны: у меня в гарнизоне из опытных самцов меньше десятка осталось, половина самок беременны, остальные с детенышами на руках. Да и названные тобой кошки тоже родили не так давно и только-только форму возвращать начали.

— Знаю. — пришла моя очередь кивать. — По этому и хочу забрать: пусть на юге побывают, отдохнут, отогреются и отъедятся.

— Хрм... — издала невнятный звук моя собеседница, кожаная кираса поверх серой рубашки на которой смотрелась слегка нелепо. — Ответь-ка на вопрос, милый друг: не твои ли это котята?

— Это имеет значение? — вопросительно приподнимаю брови, взглядам пытаясь дать понять, что это мое личное дело и распространяться я не намерен.

— От твоего ответа зависит, что я решу в итоге. — добавив в голос рычания, медведица приподняла руки и с хлопком опустила ладони на столешницу. — И не зыркай тут на меня. Мне в жизни и не такие наглые молокососы встречались.

В усмешке обножаю клыки и вывожу руки из-за спины, демонстративно выпуская когти на половину чтобы тут же их убрать. Урсула даже не дернулась, только выражение мордочки стало чуть более напряженным, а во взгляде появилась опаска.

— А ведь ты за них действительно переживаешь. — резко прекращаю испускать агрессию в пространство, тут же придаю морде усталое выражение. — Котенок Тифу — мой, Зира же просто член моего отряда.

— И ты решил забрать их на юг, подальше от войны, из доброты душевной? — комендант заставы недоверчиво фыркнула, но так и не дождавшись ответа продолжила. — Если они сами захотят отправиться с тобой, я их отпущу и припасов с собой дам чтобы котята не голодали. Если же нет... На юге таких как мы не жалуют, сам знать должен, так что им здесь будет безопаснее.

— Спорно. — поднимаю правую руку в останавливающем жесте, не позволяя Урсуле вставить свою реплику. — Меня устраивает. Тащить их силой не собираюсь, но все же хочу переговорить лично.

— Вот и отлично. — командирша облегченно облакотилась на спинку стула и даже улыбнулась. — Ступай пока к своим: я распоряжусь чтобы о ваших лошадях и транспорте позаботились, а к вам отправлю кого-нибудь из подчиненных в качестве проводника.

— Мы могли бы расположиться в бараке, где жили до отправки на север. — вношу свое рациональное предложение.

— Матерые ветераны, среди которых полутысячник и одноглазая гепардица, в одном бараке с новобранцами, из голов которых дурь еще выбивать и выбивать? — насмешливое выражение мордочки и снисходительный взгляд медведицы заставили меня на пару секунд ощутить себя неуютно. — Может быть ты и отличный боец, хороший командир и превосходный лидер, но вот в воспитании не совсем добровольных добровольцев смыслишь маловато. Иди уже, не мешай работать.

...

Можно было бы обидеться на слова Урсулы, но смысл в них был, да и я уже не тот вспыльчивый зверянин каким был прежде (север не только закалил характер, но и подморозил эмоции). Так что покинув кабинет коменданта форта, спустившись на первый этаж и кивнув сонной белке на посту охраны, спокойно вышел под открытое небо. Солнце успело докатиться до верхнего края стены окружающей заставу, которая утопала в какой-то непривычной тишине, изредка разрезаемой лаем собак, ржанием лошадей, приглушенными голосами развитых...

"Когда мы сюда попали впервые, численность гарнизона была больше раза в четыре, да и новобранцев хватало".

Мотнув головой направляю стопы к повозке, рядом с коей Кионы устроили шутливую драку, а Рокот и Фули за этим наблюдали стоя неподалеку. Мое приближение заметили быстро, так что близнецы прекратили дурачиться и нацепили на морды выражения бравые, а так же слегка придурковатые.

Рокот молча вскинул брови, взглядом выражая вопрос. Решив пошутить, состраиваю высокомерно-скорбное выражение морды и произношу:

— Придется брать форт штурмом. Тем более, мы уже внутри, так что пол дела сделано.

— А нас не маловато? — прищурив глаз, гепардица осмотрелась вокруг. — Их конечно тоже не много, но... Ты не подумай, братишка, я с тобой, только вот силы все-равно не равны.

— Каждый из нас будет драться за двоих! — гордо вскинув подбородок и выпятив грудь, заявил Кион старший.

— За десятерых! — поправил брата младший близнец.

— Да хоть за пятидесятерых. — отмахнулась "сестренка". — Телами завалят.

— А если серьезно? — подал голос тигр.

— Сидим и не дергаемся. — отвечаю ровным голосом, чуть дернув в раздражении хвостом. — Сейчас нам выделят проводника и приведут бойцов, которые позаботятся о телеге.

Договорив, легко запрыгиваю на повозку и усаживаюсь на скамейку. Взгляд сам собой начал скользить по тщательно выметенному и пустому внутреннему двору, с трех сторон зажатому между зданием штаба и бараками, а с четвертой упирающемуся в тяжелые створки закрытых ворот. Из зверян только несколько дозорных прогуливались по вершине стены, да из кузни доносились звуки ударов кузнечного молота.

"Все заняты делом: это когда мы тут служили чтобы не плодить бездельников офицерам приходилось устраивать постоянные тренировки".

Помявшись немного на месте, Кионы решили присоединиться ко мне и взобрались на телегу, а вот Рокот и Фули продолжили стоять отдельно (гепардица спиной прижималась к тигру, а тот обхватил ее руками сцепив когтистые пальцы на животе).

...

— Полосатый, а ты времени зря не теряешь я погляжу? — прозвучал веселый, мурлыкающий голос и неподалеку от нашей компании, словно бы из воздуха соткалась фигура черной кошки одетой в свободные черные штаны и куртку. — Мой пррринц... только не говори, что эти два извращенца затащили тебя в свою компанию.

Наигранно ужаснувшись, Тифу грациозно взбежала на бортик повозки, крутанулась на месте словно бы красуясь, затем спрыгнула на дно и бесцеремонно уселась мне на колени. Все это было проделано стремительно, эффектно и совершенно нагло, так что никто не успел ничего сказать или предпринять.

— Мы... — начал младший Кион.

— ...не... — продолжил за ним старший брат.

— ...извращенцы. — закончили близнецы хором.

— Утешайте себя, почаще повторяя эти слова. — хихикнула пантера, после чего повернула мордочку ко мне и все веселье с нее как ветром сдуло, а расслабленная до этого поза стала какой-то скованной (впрочем спрыгивать с моих колен она не спешила).

— Значит, это тебя Урсула отправила проводить нас до временного жилья? — вопросительно изгибаю брови, внимательно изучая взглядом мордочку воровки, которая за прошедшие месяцы заметно отъелась и округлилась в нужных местах (да и грудь стала больше, выпирая даже через мешковатую одежду).

— Угу. — собеседница едва заметно кивнула.

"Я стал таким страшным? Север явно не красит... Ладно, позже с этим разбирусь".

Поднимаюсь на ноги, одновременно с этим ссаживая черную кошку с колен. Тифу послушно встала на ноги и замерла в полушаге от меня, продолжая как-то потерянно молчать.

— Командир... — произнес Кион старший.

— Босс... — одновременно с братом заговорил второй близнец.

— Тихо. — прерываю очередную гениальную (с точки зрения братьев) шутку, прежде чем она успела прозвучать. — Повозкой кто займется?

Вопрос был адресован уже пантере.

— А? — вздрогнув, воровка пару раз моргнула, встряхнулась и махнула рукой на спешащих к нам двух белок и бобра-интенданта. — Не беспокойся, мой принц, они обо всем позаботятся.

— Тогда веди в комнаты, а затем в помывочную. — приняв решение ставлю перед черной кошкой конкретную задачу. — Да и одежду нам сменить не мешает.

— Мррр. — слегка натянуто усмехнувшись, пантера легко и непринужденно спрыгнула с повозки на землю, в воздухе изобразив кувырок через голову. — И что бы вы без меня делали? Идемте...

— Дождались бы кого-нибудь другого? — вполголоса предположил Кион младший.

— Да заткнитесь вы. — рыкнула Фули, переводя взгляд с Тифу на меня и обратно. — Братик, ты должен будешь мне кое-что рассказать... Потом.

...

Фули и Рокота, а так же близнецов поселили в комнатах на чердаке одного из складов (куда еще приткнуть четырех десятников чтобы те не вступали в конфликт с местными сослуживцами, Урсула попросту не придумала), меня же разместили в комнате на втором этаже штаба, которая по всей видимости раньше принадлежала кому-то из старших офицеров. Помещение было небольшое, с трудом здесь могли бы развернуться четверо взрослых развитых, зато чистое и уютное, а так же с нормальной мебелью: у левой стены стоит узкая кровать, у окна напротив двери стол и стул, а под потолком над кроватью устроена широкая полка для разных вещей.

Закрыв дверь, предварительно затянув через порог пантеру попытавшуюся было куда-то сбежать, задвигаю толстую деревянную щеколду отрезая пути к отступлению. Повернувшись к Тифу замечаю, как взгляд воровки оценивающе скользит по окну и вопросительно приподнимаю левую бровь выражая молчаливый вопрос.

— Ну... — черная кошка вильнула хвостом, неуверенно улыбнулась и произнесла. — Я скучала.

Моя левая бровь приподнялась чуть выше, обозначая нарастающее недоумение.

— У меня... У нас родилась дочь. — Тифу умолкла ожидая реакции с моей стороны.

Левая бровь приподнялась еще на пару миллиметров, делая выражение моей морды более недоуменным, а взгляд немигающих глаз продолжал требовательно давить на воровку.

— Я боялась, что ты не вернешься. — голос черной кошки дрогнул. — Боялась, что ты погиб... или погибнешь в одной из схваток... Боялась, что... забудешь обо мне.

Последние слова прозвучали совсем тихо, так что если бы не тишина царящая в комнате и за ее стенами, то мне и львиный слух вряд ли помог бы все расслышать.

Шагнув вперед, приобнимаю пантеру за плечи и преодолев слабое сопротивление привлекаю к себе, после чего ладонью правой руки начинаю гладить ее по голове. Прошло минуты четыре, прежде чем мать моей дочери успокоилась достаточно чтобы продолжить говорить:

— Мы с Зирой — пара.

"А? Да ладно? Впрочем...".

— Мр? — решив не отмалчиваться дабы не нервировать собеседницу слишком сильно, произнес я самый высокоинтеллектуальный вопрос, который только пришел в голову.

Тифу поняла все по своему и начала рассказ о том, как двум беременным кошкам было тяжело без поддержки, как они поочередно произвели на свет два пищащих пушистых комочка, как в какой-то момент осознали, что представляют друг для друга нечто большее чем подруги. И весь этот монолог был приглушен из-за того, что рассказчица уткнувшись мне в грудь мордочкой боялась поднять голову, время от времени перескакивая с темы на тему.

— В общем, как-то так. — закончила свою речь воровка, позволяя тишине снова заполнить помещение.

"Даже не знаю, что и сказать: мы там мерзли, дрались, воевали... А у них тут какая-то невнятная трагедия".

— И это значит...? — поощряю пантеру на продолжение монолога, в душе ощущая легкое недовольство, словно бы от предательства.

— Шрам, я... — черная кошка собралась с духом, уперлась мне в грудь руками и отстранившись посмотрела в мои глаза решительным взглядом. — Если ты не возьмешь Зиру в прайд... я уйду.

Последние два слова были сказаны тихо, но все же уверенно.

На этот раз уже обе мои брови взметнулись вверх, но мне удалось взять мимику своей морды под контроль, пусть для этого и пришлось мотнуть головой оскалив клыки. Снова сфокусировав взгляд на Тифу, вижу как она опустила голову и нахохлилась, будто какой-то котенок, которого застукали за шалостью и теперь будут ругать.

— А сама Зира о твоих планах по созданию прайда с моим участием вообще в курсе? — только произнеся эти слова, поймал себя на том, что это самое длинное предложение в моем исполнении за весь разговор, а еще голос звучит равнодушно-отстраненным.

— Мы об этом говорили. — почти пискнула воровка, физически ощущая как в воздухе скапливается напряжение (все же моя гравимантия довольно сильна).

— И? — поторапливаю собеседницу.

— Она обещала подумать. — ответила пантера.

— Фр. — фыркнув беру черную кошку за плечи и подтолкнув назад, заставляю сесть на стол, тут же наклоняюсь вперед и перехватив пальцами левой руки металлическую полосу ошейника, яростно рычу. — Никогда не ставь мне условия.

— Я... — глаза Тифу испуганно расширились, но прежде чем она успела сказать еще хоть слово, мои губы впились в ее.

Попытка борьбы была подавлена, так что спустя почти минуту, когда воровке стало не хватать воздуха, она сдалась на волю победителя. При этом настоящей угрозы от меня не исходило, так что короткий трехгранный штык, который был спрятан у нее в левом рукаве (спасибо Зазу за науку), так и не покинул ножны.

— Пойдем. — отпустив пантеру, возвращаюсь к двери и отодвигаю щеколду.

— Куда? — не поняла черная кошка.

— В комнату, которую вы с Зирой занимаете. — поясняю словно говорю с глупым котенком. — Нужно же поговорить с моей возможной второй женой, да и на малышей я посмотреть хочу. И скажи мне, Тифу, чего ты вообще боялась?

...

Подруги-любовницы расположились в комнате над конюшней: просторное помещение оказалось разделено ширмой на взрослую и детскую половины куском грубой серой ткани. Львица встретила меня довольно прохладно, явно не пылая энтузиазмом от идеи Тифу, но и не проявляя особой агрессии. Котята же уже лежали в своеобразных гнездах из плетеных корзин выложенных теплыми шкурами и какими-то тряпками.

— Рм... А это случайно не накидки, в которых мы из Прайдленда шли? — оторвавшись от разглядывания маленького черного пушистого комочка, сладко сопящего розовым носиком, поворачиваюсь к двум взрослым кошкам.

— Ну... да. — ответила пантера.

Фыркнув, перехожу к второй корзинке и замечаю, что маленький львенок вовсе не спит. Шерсть у него несколько темнее чем у матери, глаза карие, грива вероятнее всего будет черной...

"А почему бы и нет? В конце-концов, разве я не имею на это право?".

Оскалившись в усмешке, выпрямляюсь в полный рост и развернувшись к напряженным матерям, тоном не терпящим возражений приказываю:

— Тифу, найди глубокий таз или широкое ведро, раздобудь горячей воды и жди нас во дворе за помывочной. Зира, найди красную краску и теплые тряпки.

— Зачем? — остановив подругу, уже собиравшуюся кинуться искать затребованное прикосновением к руке, львица прищурившись посмотрела мне в глаза.

— Я конечно лев далекий от религии, но Ахади в свое время вбил мне в голову пользу традиций: буду принимать своих детей в род, перед взором изначального. — резко шагнув вперед, нависаю над вздрогнувшей, но все же не отшатнувшейся самкой. — Ты ведь не хочешь чтобы дети принца, пусть и находящегося в изгнании, вернулись на родину предков безродными?

Примечание к части

Жду отзывов.

ПРАЙД

Глаза Изначального взирали на мир почти с вершины небосвода и выглядели сегодня какими-то особенно сосредоточенными, словно наблюдали за непослушными детенышами замыслившими очередную проказу. Яркие звезды мерцали на черном полотне, перемигиваясь между собой будто переговаривающиеся зверяне собравшиеся на какое-то представление. Прохладный ночной воздух врывался в легкие и пробирался под мех холодя кожу и заставляя шерсть на загривке становиться дыбом (впрочем, это не шло ни в какое сравнение с морозами на северном побережье).

Уединенный закуток находящийся позади помывочной с одной стороны упирался в стену склада, с другой был завален какими-то бревнами, возможно необходимыми для ремонта основного укрепления форта, при этом только часовые находящиеся на верхних наблюдательных площадках могли увидеть чем мы здесь занимаемся.

Как и было велено, Тифу нашла деревянное корыто и заполнила его теплой водой, Зира же все время подготовки церемонии стояла в тени помывочной и держала на руках два сопящих свертка, внутри которых сладко спали маленькие котята. Сам же я, раздевшись до гола и повязав на пояс какую-то тряпку опускающуюся до колен (церемониальной набедренной повязки к сожалению не нашлось) терпеливо ожидал когда самки наконец-то решаться.

На самом деле в моем замысле это было самое слабое место, ведь та же львица могла взбрыкнуть и попросту убежать, при этом забрав с собой детенышей. Удерживали ее от подобного поступка только то, что Тифу может негативно отнестись к подобному самоуправству, страх перед моей реакцией, ну и мое обещание, которое перевешивало обе первые причины и заставляло проглотить свою гордость.

Наконец пантера решилась и подойдя к подруге-любовнице забрала из ее рук свою дочь. Пока она разматывала пеленки выпускаю когти на правой руке и тут же полосую ими по левой ладони оставляя глубокие разрезы, из которых тут же заструилась кажущаяся черной в свете Глаз Изначального горячая кровь.

— Я — Шрам, при рождении нареченный именем Така, перед взором создателя; перед взором своих славных предков и моего отца Ахади, принимаю в свой род дочь моей самки. — вытянув раненую руку над водой сжимаю кулак, тем самым выжимая в воду больше крови из-за чего гладкая поверхность жидкости покрылась непрозрачной пленкой. — Готова ли ты вступить в мой прайд и отдать под мою защиту нашего детеныша?

— Я — Тифу, перед взором создателя; перед взором королей и героев моего народа, прошу Шрама принять меня в свой прайд и взять под свою защиту нашу дочь. — произнеся церемониальную фразу уже освободившая маленькую кошку от тряпок воровка, осторожно опустила малышку в воду придерживая ее так чтобы голова оставалась над водой.

Маленькая пантера недовольно пискнула и начала махать ручками. Подобная побудка ей явно не понравилась, да и запах свежей крови особенно приятным назвать сложно (пусть мы и хищники).

Наклонившись к земле опускаю указательный палец правой руки в банку с краской, затем не тратя ни единой лишней секунды, оставляю два отпечатка в виде точек на лбу у Тифу, а затем рисую замкнутый круг на макушке нашей дочери. Обтерев остатки краски об свою импровизированную набедренную повязку, перехватываю маленькую пантеру и дождавшись когда мать уберет руки вытаскиваю ее из воды поднимая вверх над головой, показывая как Глазам Изначального, так и звездам-предкам.

— Моя дочь — Витани: отныне и впредь. — сделав короткую паузу добавляю. — Я сказал.

Новоявленная принцесса (пусть я и в изгнании, но все же моя кровь что-то да значит) жалобно захныкала, так что мучать ее и дальше мне не позволила совесть... ну или отцовский инстинкт. Тифу же уже успела достать чистое теплое полотенце, в которое и замотала переданную ей малышку.

Едва пантера отошла в сторону, от стены помывочной отделился силуэт Зиры. Всем своим видом демонстрируя, что идет на это через силу, львица быстро размотала пеленки и подойдя к корыту стала ожидать традиционных слов.

"Забавно: будто одолжение мне делает".

— Я — Шрам, при рождении нареченный именем Така, перед взором создателя; перед взором своих славных предков и моего отца Ахади, принимаю в мой род как своего сына, детеныша моей самки. — обновив разрезы на ладони, снова сжимаю левый кулак над водой в корыте. — Готова ли ты вступить в мой прайд и отдать под мою защиту своего детеныша?

— Я — Зира, перед взором создателя; перед взором королей и героев моего народа, прошу Шрама принять меня в свой прайд и взять под свою защиту моего сына. — несмотря ни на что голос львицы звучал ровно и уверенно, а движения в тот момент когда она опускала львенка в корыто отличались плавностью и осторожностью.

Повторяю процедуру с рисованием точек, теперь уже на лбу Зиры, а затем замкнутого круга на макушке ее малыша, который в отличие от Витани относился к происходящему с легко читаемым любопытством и терпением. С некоторой неохотой, но самка все же убрала руки от котенка в тот момент когда его подхватил я.

— Мой сын — Кову: отныне и впредь. — делаю паузу (по традиции, в этот момент кто-нибудь мог бы оспорить мое право, но на моей памяти этого ни разу не происходило). — Я сказал.

Передаю своего приемного сына в руки его матери и встряхиваю руками сбрасывая напряжение. Вроде бы все действие заняло считанные минуты и договоренности были заключены заранее, но только сейчас исчезло неприятное предчувствие какой-то неудачи.

"А кровь-то течет".

Коснулась мысль усталого сознания. Посмотрев на изрезанную когтями ладонь слегка усмехаюсь и обращаюсь к львице:

— Зира, не желаешь помочь своему мужу? — изгибаю брови в вопросительном жесте и вытягиваю вперед левую руку, демонстрируя раны.

Одарив меня обжигающим взглядом, в котором смешалось множество эмоций и мыслей, львица передала сына в руки сестре по прайду, молча подошла к вытянутой руке, взяла мою кисть в свои ладони и наклонившись... шершавым языком начала слизывать кровь и зализывать порезы. Подобный ее поступок меня несколько удивил, так что следующая фраза вырвалась из моего рта помимо воли:

— Я вообще-то намекал на перевязку...

— Братик, ты — кретин. — прозвучал голос Фули из темноты, где притаились члены моего отряда, которым одновременно хотелось понаблюдать за церемонией и не хотелось напрашиваться.

— Это так... — начал говорить Кион старший.

— ...романтично. — закончил за брата его младший близнец.

— Идиоты. — вместе со звуком двух подзатыльников, прозвучал усталый вздох Рокота.

Зира сверкнула глазами, дернула левым ухом и продолжила мерно работать языком, убирая с моей ладони последние следы крови. К собственной чести она сохраняла по истине королевское достоинство и поразительную выдержку.

— Шоу закончилось, так что все кто так или иначе не входят в мой прайд: пошли прочь. — произношу громко и отчетливо, добавляя в голос властных ноток.

— Даже я? — то-ли возмутилась, то-ли обиделась Фули.

— Все. — заявляю строго.

— Ладно-ладно... — начал старший Кион.

— ...мы уже ушли. — закончил его младший брат.

Со стороны наблюдательной позиции расположенной в тени за бревнами раздалась возня, а затем четыре силуэта довольно тихо проскользнули за угол склада.

— Однажды я тебя убью. — заявила Зира, стоило ей завершить лечение моей ладони.

— Хр? — единым движением перемахиваю через корыто, оказавшись вплотную к львице хватаю ее за полосу металлического ошейника заставляя привстать на цыпочки и приближаю свою морду к ее мордочке. — Еще раз ляпнешь подобное при посторонних или при моих детях — высеку. Тифу, возвращайся в комнату и собирай вещи, а у нас еще осталось одно незавершенное дело...

* * *

(18+).

Зал помывочной освещал только красноватый свет исходящий от раскаленных углей заполняющих очаг расположенный в середине, жаркий влажный воздух казался каким-то тяжелым и неохотно врывался в легкие при каждом вдохе, подошвы ног ощущали скользкие ровные доски пола, от которого исходила прохлада. Наши обнаженные тела в сгущающейся темноте казались ожившими тенями и только сверкающие глаза выделялись на общем фоне, а металлические ошейники не позволяли ощутить полную свободу и отдаться инстинктам.

Мы кружили вокруг очага молча, присматривались друг к другу и оценивали степень угрозы: пусть Зира и вошла в мой прайд, но покорно склонять голову не собиралась, так что мне еще следовало доказать свое право первенства, либо же отступить и стать тенью самки (чему противилась вся моя суть). По молчаливому согласию гравимантией было решено не пользоваться, что не запрещало применять когти и клыки. Угроза гибели конечно была немалой, однако традиция этого не запрещала...

Львица атаковала первой: стремительно и бесшумно она обогнула очаг и попыталась отвесить мне оплеуху, которая учитывая растопыренные пальцы и выпущенные на всю длину когти, могла бы стоить мне еще нескольких шрамов на морде. Ускорившись подныриваю под руку и совершаю прямой выпад правым кулаком...

Зила охнула и отскочила назад, яростно размахивая хвостом, скаля клыки, сверкая глазами и держась за нижние ребра с правой стороны груди. На моей же морде застыла удовлетворенная усмешка от осознания своего превосходства: львица была неплохим бойцом и по всей видимости не пренебрегала тренировками во время беременности, а так же после родов, однако это не шло ни в какое сравнение с моей подготовкой сперва в Прайдленде, а затем во время схваток на северном рубеже.

"Спокойнее, Шрам, еще ничего не закончено. Ты сам знаешь немало случаев, когда менее опытный, искусный и сильный боец, побеждал только из-за того что его противник слишком рано расслабился, либо поддался самоуверенности".

Осадил сам себя мысленным монологом и принял защитную стойку, провоцируя противницу на новое нападение.

...

Мы снова кружили не говоря ни слова, но каждым своим движением будто бы ведя диалог. Мое спокойствие и уверенность сквозящие в каждом движении нервировали Зиру, которая наоборот начинала делать резкие рывки, лишние шаги, ложные выпады...

Прошло уже минут пять, но после первой стычки мы так более ни разу и не сошлись в рукопашную. Жар исходящий от очага заставлял тяжело дышать, все же за прошедшие месяцы я попривык к холоду, однако же выносливость все еще позволяла сохранять прежний темп. Никаких медитативных техник на этот раз было использовать нельзя и пусть по правилам подобное не запрещалось, но мне самому было бы стыдно смотреть в глаза самке, которую не удалось одолеть "чисто".

Вот львица качнулась вправо, однако по движению ее хвоста легко удалось понять, что рывок она совершит в левую сторону. В следующую секунду стало уже не до сторонних размышлений: почти распластавшись по полу Зира попыталась сбить меня с ног, но в последний момент выкинула вперед правую руку целясь выпущенными когтями в область паха.

— Плохая девочка. — подставив под удар ладонь, в которую глубоко вонзились когти самки, тут же свободной рукой хватаю ее за плечо и сжав раненую кисть выворачиваю конечность до тихого щелчка. — Лежать.

Дернув львицу вперед, подсекаю ее ноги и зайдя за спину наваливаюсь сверху придавливая к полу. Пока ее правая рука от болевого шока еще не двигается, завожу ее за спину и фиксирую коленом, затем преодолевая сопротивление брыкающейся кошки заламываю и вторую руку. Усевшись сверху позволяю себе передышку, во время которой убеждаюсь в том, что не причинил самке непоправимого вреда (было бы совсем неуместно сломать ей руку).

— Достаточно, или пойдем по грубому варианту? — наклонившись вперед заглядываю в левый глаз Зиры, которая правой половиной мордочки лежит на полу. — Молчишь? Значит пойдем по грубому варианту...

Правой рукой удерживаю запястья самки за спиной, левой же хватаюсь за ошейник и тяну на себя заставляя привстать на коленях. Отпустив это "украшение", откровенно мешающее в данной ситуации, опускаю руку к бедрам кошки и хватаю ее хвост у самого основания.

Надавив на спину Зиры, заставляю ее стоя на коленях наклониться вперед, вместе с тем отвожу хвост в сторону и резким движением ввожу в горячую и влажную щель уже набухший член. Погрузившись на всю длину замираю давая и себе, и партнерше привыкнуть к ощущениям, а затем отпускаю ее руки.

Вместо того чтобы попытаться вырваться или сделать что-либо еще в попытке отрицать мое превосходство (по крайней мере в этом раунде), кошка уперлась ладонями в пол и вонзила в доски когти принимая более устойчивую позу. Отпустив еще и хвост, опускаю свои руки на округлые крепкие бедра, пальцами зарываясь в мягкую шерстку и слегка царапаю нежную кожу кончиками когтей заставляя львицу напрячься. Наклонившись вперед, втягиваю воздух с запахом возбуждения, пота и крови, а затем медленно двигаю таз назад чтобы сразу после этого резко толкнуться вперед.

Раз за разом, все ускоряя и ускоряя темп я двигал бедрами назад и вперед, а мой член то почти полностью высвобождался из тесного плена, то вновь таранил стенки влагалища вонзаясь в самую глубину. Если в первые минуты Зира опиралась на вытянутые руки расставленные чуть шире собственных плеч, то вскоре ее локти согнулись, голова с прижатыми ушами опустилась вниз, а раскачивающаяся в такт моим толчкам грудь стала почти касаться пола.

Наклонившись вперед опираюсь руками о доски пола справа и слева от львицы и обжигая своим дыханием ее затылок не прекращая ритмичных толчков произношу:

— Ты моя... Только моя... Я заставлю пожалеть любого, кто посмеет покуситься на тебя, наших детенышей и наш прайд.

— Ррраааррр! — крык злости, наслаждения, бессилия и удовлетворения заполнил помещение помывочной, а тело львицы напряглось и мелко затряслось, после чего она окончательно легла грудью на пол и уткнулась лбом в доски.

Сам я продержался не многим дольше и спустя пару ударов сердца излился в лоно своей (теперь уже точно своей) самки. Когда же удовольствие схлынуло, извлек все еще напряженный член из жаркого влагалища, подхватил Зиру на руки и отнес к одной из скамей, на которую и уложил животом вверх.

— Никому не отдам... никогда. — прошептав эти слова глядя глаза в глаза партнерше, впиваюсь в ее губы властным поцелуем и своим языком скольжу по острым зубам, тут же ощущая как львица открывает рот и начинает неуверенно отвечать.

Обхватив руками самку за талию, ногами стоя на полу по обе стороны от скамьи, приближаю головку члена к приоткрытой щели между разведенными ногами кошки и медленно погружаюсь внутрь. С каждым сантиметром мой ствол обхватывало упругое, горячее нутро сочащееся жидкостью с туманящим разум ароматом.

В какой-то момент ноги Зиры обхватили мой таз в кольцо, а руки обняли торс впиваясь в спину острыми когтями. Когда мы разорвали поцелуй к хлюпающим звукам добавилось еще и тяжелое дыхание с порыкиванием и стонами...

...

Усталые, взмокшие и растрепанные, но умиротворенные и вполне довольные друг-другом, мы лежали на досках пола остывающей помывочной. Сам я устроился на спине, ощущая ноющую боль в оставленных в порыве страсти ранах и натруженных мышцах, Зира же лежала прижавшись к моему левому боку устроив голову на плече словно на подушке, когтем указательного пальца левой руки рисуя у меня на груди замысловатые завитки и закинув мне на живот согнутую в колене левую ногу.

— Не думай, что это — все. — наконец произнесла львица. — Я никогда не смирюсь со своим положением и если ты дашь слабину...

— Ты меня убьешь. — произношу лениво-насмешливо.

— Не угадал. — нагло ухмыльнулась моя самка и зажмурилась. — Я тебя сломаю и сделаю послушным котенком. Это будет гораздо интереснее.

— Изначальный, за что мне это? — закатываю глаза, тут же ощущаю как ладонь кошки скользнула к моему животу.

— Могу рассказать, за что... и в каких позах. — нагло заявила Зира, тут же уткнувшись мордочкой мне в грудь. — Не разочаруй меня, принц...

(Конец 18+).

Примечание к части

Вот как-то так.

Жду мнений читателей о главе.

ЛЬВИНОЕ ГНЕЗДО

Сижу в глубоком кресле откинувшись на чуть наклоненную назад спинку, а мои руки лежат на деревянных резных подлокотниках в форме змей с широкими капюшонами. В аналогичном кресле напротив меня устроился крупный тигр, не слишком мускулистый, но все же сохраняющий неплохую физическую форму поддерживаемую регулярными тренировками. Между нами, на низком столике стоит стеклянный графин с дурманящей настойкой, пара граненых стаканов, миска с прямоугольными брусками жаренного на огне и вымоченного в соусах мяса.

Хозяин "Н" образного дома расположенного на главной площади Голдхома одет в синюю накидку перехваченную на уровне пояса бархатным шнуром, на мне же красуется новенькая алая накидка, прямоугольными отрезками ткани спадающая с плеч до колен спереди и сзади. Усталое после перехода тело радуется свободе и возможности отдохнуть, однако привычка носить более сковывающую и лучше защищающую одежду доставляет определенный дискомфорт.

В комнату, освещенную несколькими бездымными масляными лампами подвешенными на стены при помощи крючьев цепляющихся за металлические кольца, почти бесшумно вошла молодая тигрица одетая в зеленую накидку. Покачивая округлыми бедрами и в такт шагам виляя гибким хвостом, она прошла от порога до стола по полу украшенному мозаикой из разноцветных деревянных квадратиков, поставила на столешницу хрустальную вазу с дольками фруктов и молча поклонилась, стрельнула в меня любопытным взглядом, а затем так же тихо ушла за дверь оставляя самцов самих решать свои важные дела.

"Сильное и гибкое тело, ухоженная шелковистая шерстка, приятный аромат, умение себя держать... Пожалуй еще год назад я бы купился".

За окном стоит глубокая ночь и столица Прайдленда спит. Лишь патрули стражи бродят по улицам и переулкам города, редкие развлекательные заведения распахивают двери перед клиентами, мелкие преступники шныряют по темным углам, а Глаза Изначального с молчаливым осуждением взирают на все это непотребство.

— Так что же заставило вас, господин Шрам, искать тайной встречи со мной, да еще в обход Их Величеств? — наконец после продолжительной игры в гляделки, нарушил напряженную тишину Хан.

— Мне нужна армия и у меня есть мнение, что вы способны ее дать. — отвечаю спокойным голосом, лишь уголками губ выдавая усмешку.

Скорее всего тигр знает о положении на севере, а следовательно ему известно и о той цели, которую передо мной поставило командование. Я конечно могу ошибаться, но мне кажется, что если бы у фактического правителя Голдхома не было личного интереса как к моей персоне, так и к всей этой ситуации в целом, он не стал бы устраивать этот разговор согласием ответив на мое письмо.

...

Спустя день после того как наша повозка пересекла границу Рубежного Королевства и Прайдленда, нас остановил пограничный патруль из двух пятерок гепардов. Сами по себе они грозной силой не являлись, однако могли загнать словно дичь любого более слабого врага, а от более сильного имели все шансы сбежать чтобы поднять тревогу.

После предъявления документа, который подтверждал мое назначение на роль главы дипломатической миссии отправленной к Прайдроку командованием армии Рубежного Королевства, десятник выделил нам двоих сопровождающих в качестве проводников и переговорщиков чтобы не возникло проблем со стражей на территории королевства.

Нет смысла описывать всю дорогу из-за ее однообразия: днем мы ехали в телеге запряженной парой четвероногих лошадей, ночью я, Тифу, Зира и котята спали в одной палатке, а Рокот, Фули, Кионы и сопровождающие в другой. Время от времени в деревнях и городках удавалось поменять усталых животных на свежих, заодно пополняя припасы и иногда задерживаясь дабы провести водные процедуры.

От пары гепардов удалось узнать изрядно приукрашенные подробности недавней военной компании, из которой нынешний король вернулся едва живым из-за предательства подлых быков. И пусть захват богатой добычи и рабов частично позволял смириться с поражением, но потеря части армии серьезно ударила по боевому духу прайдлендцев, не говоря уже о том, что активировались соседи с трех лучей Пентаграммы.

Когда до Прайдрока оставалась декада пути, я отправил Фули вперед вместе с проводником, который согласился проводить мою "сестру" (чтобы пятнистый кот не распускал лапы, Рокот намекнул, что будет очень обижен...). Гепардица не подвела: послание с просьбой устроить тайную встречу в кратчайший срок достигло Хана, после чего его ответ столь же стремительно вернулся ко мне.

Глава Голдхома подготовил встречу в городке на северной стороне Прайдрока, где мой отряд задержался на целый день готовясь к финальному рывку. Пока члены десятка, сопровождающие и котята отдыхали, сам я вместе с доверенными зверянами тигра бежал вокруг скалы скрываясь от любых путников. В то же время зеленоглазый и черногривый лев, примерно похожий на меня, отыгрывал роль вернувшегося домой принца в изгнании.

...

"И все-равно, выиграть удалось едва ли сутки".

— Даже если бы у меня была эта гипотетическая армия, которой на самом деле нет, почему бы я должен был расстаться с ней передав несуществующую армию кому-то другому? — на мое наглое заявление Хан даже бровью не повел продолжая изображать радушного хозяина, за улыбкой которого скрывается оскал не развитого, а дикого хищного зверя.

— На это есть целых пять причин. — сцепляю пальцы рук локтями упирающихся в подлокотники перед грудью. — Во-первых: если север не получит помощи, то вскоре падет невзирая ни на какое свое сопротивление, а солдаты входящие в гарнизоны Рубежного Королевства пополнят ряды нежити и отправятся на юг, где уже прайдлендцам придется их останавливать. По моему, лучше вести войну на чужой земле, давя угрозу в зародыше, нежели пытаться защититься, когда противник уже стоит на пороге дома.

— Не убедительно. — отозвался тигр. — Рубежная армия еще не проиграла, да и другие королевства могут оказать военную помощь... В конце-концов, этот вопрос должен решать король Муфаса.

— Мы с Муфасой состоим не в самых теплых отношениях, так что чтобы я ему не сказал, в лучшем случае вместо реальной помощи получу пару сотен преступников, к немедленной службе в армии совершенно негодных. — отрицательно качаю головой. — Все же традиция состоящая в долгом и тяжелом переходе от Прайдрока к границе, была придумана не на пустом месте и имеет свой смысл.

— Допустим. — Хан кивнул, показывая факт того, что понял и принял аргумент (хоть и не поверил в него). — Что еще?

— Северный луч Пентаграммы — это конечно не благословенный Изначальным юг, где воткнутая в землю палка имеет все шансы вырасти в плодоносящее дерево, но так же богат ресурсами, которые нужно лишь взять протянув руку. — прищурив глаза делаю паузу, а затем за мгновение до того как собеседник открыл рот для пояснений продолжаю. — Местные жители будут весьма благосклонны к своим спасителям и проявят всяческую помощь... в особенности если во главе спасителей будет находиться один из командиров их собственных защитников.

— Прайдленд уже поучаствовал в одной завоевательной войне, результаты которой еще долго будут зиять кровавой раной на нашей гордости. — заявил тигр, впрочем в его голосе не было ни гнева, ни каких-либо иных эмоций. — Чем военный поход на север будет отличаться от южной компании?

— Тем, что на этот раз местное население будет лояльно прайдлендцам и окажет помощь в борьбе с захватчиками, которые вовсе являются чужаками на Пентаграмме. — чуть опустив голову смотрю на полосатого кота из под бровей. — Прайдленду нужна война, которая позволит восстановить пошатнувшуюся репутацию и укрепить уверенность граждан в собственных силах. Что может быть лучше для этого, если не спасение живых от немертвых?

— Возможно и так. — пальцы хозяина дома побарабанили по головам деревянных змей, затем ладони погладили широкие капюшоны. — Третья причина?

— Если армию не успеет отправить Прайдленд, то это сделают к примеру... княжества волков. — расцепив пальцы сжимаю кулаки и стукнув ими друг о друга, ставлю подбородок на место соединения. — Мало того, что после отпора данного чужакам волки, лисы и бобры получат всеобщее признание; мало того, что они смогут получить в свое распоряжение второй полуостров, что поднимет их на уровень Прайдленда, а то и вовсе возвысит над ним; нашей репутации будет нанесен урон сравнимый с поражением в недавней войне и те кто сейчас только скалят зубы и присматриваются, обязательно решат испытать свои силы с полноценным вторжением. Война на нашей территории — это разграбленные и сожженные города, превращенные в пепел поля, горы трупов мирного населения и голод. Я не сомневаюсь, что королевство выстоит, но какой ценой?

— Об этом должен думать король, а не управляющий столицы. — осадил меня Хан, что не помешало мне увидеть в его глазах озабоченность данным сценарием.

— В-четвертых: так как нам уже понятно, что Рубежное Королевство при любом из исходов не останется независимым, стоит задуматься, кому именно оно достанется и кто получит с него все "сливки". — усмехаюсь уже открыто. — Тот, кто поможет изгнать чужаков с полуострова, сможет... диктовать местным некоторые свои условия: к примеру назначить наместника.

— Неужели великий полководец Шрам, предлагает в роли управленца автономной провинции... себя? — почти искренне удивился тигр.

— А теперь мы подходим к "В-пятых". — на моей морде отразился яростный оскал, а глаза полыхнули зеленым огнем, в то время как от гравимантии сгустившейся вокруг моего кресла, в воздухе вот-вот должны были затрещать искры. — Изгнавший с Пентаграммы чужаков принц, тем самым смыв свой позор кровью врагов, по общему признанию сможет претендовать на титул, который принадлежит ему по праву старшенства.

— Трон Прайдленда уже занят Муфасой. — между делом напомнил хозяин дома. — И у него есть наследник — Симба.

— Маленький и болезненный львенок, родившийся сильно недоношенным. — вкладываю в голос весь свой скепсис по этому поводу. — А ведь в народе ходят слухи, что королева забеременела вовсе не от своего мужа, за что ее дитя было наказано Изначальным.

— Твои речи пахнут изменой, Шрам. — сухо заявил Хан.

— Я лишь рассказываю о том, о чем говорят вокруг. — безмятежно улыбаюсь и развожу руки в стороны. — Но как говорят медведи, ежи и белки: "Нет дыма без огня". В конце-концов у короля Муфасы, за все прошедшее с его воцарения время, не родилось ни одного котенка, да и до этого о племянниках мне известно ничего не было.

— Мне бы следовало бросить тебя в темницу и доложить королю... — задумчиво начал тигр.

— О том что находящийся в изгнании принц, просит дать ему армию чтобы отразить вторжение чужеземцев возглавляющих орду нежити, а так же мечтает создать собственное маленькое государство? — хлопнув в ладони, сцепляю пальцы рук в крепкий замок и наклоняюсь вперед. — А ведь в будущем, если мне улыбнется удача, моя дочь и сын Муфасы смогут объединить два королевства дипломатическим путем. Может быть я даже смогу убедить брата или сестру помочь мне в моей цели? В конце-концов, дав мне армию, ничем не рискуя Муфаса сможет поправить свою пошатнувшуюся репутацию... И мне тогда уже не будет нужна ничья помощь со стороны.

— И почему же в таком случае не обратиться к королю напрямую? — брови собеседника хмуро сдвинулись.

— Мне нужны не просто солдаты, а шпионы, диверсанты, убийцы. — откинувшись на спинку кресла хлопаю ладонями по подлокотникам, когтями выпущенными из пальцев рук вцепляясь в широкие капюшоны деревянных змей. — Как показала практика: привычные нам методы ведения войны против этого врага работают плохо, а потому придется научиться воевать по новому. Король может дать мне регулярную армию, которая плохо подходит для моих целей.

— Что я получу? — на этот раз в словах Хана звучали нотки хищника почуявшего запах крови жертвы.

— А чего бы ты хотел? — вопросительно изгибаю брови, даже не стараясь скрыть удовлетворение в голосе. — Золото? Получишь. Земли? С этим будет сложнее, но ничего неразрешимого нет. Если же моя затея себя оправдает, то... скажем твоя дочь, может стать королевой северного луча.

— Какой по счету женой? — глаза собеседника сощурились.

— Старшей. — выдержав очередную борьбу взглядов кидаю небрежно. — В плане родовитости с ней никто не сможет поспорить, а в моей способности стать отцом здоровых котят можешь не сомневаться.

— Какие я получу гарантии на то, что в случае успеха затеи мою помощь не забудут? — Хан подался вперед, будто бы готовясь к прыжку.

— Я оставлю тебе на воспитание своих сына и дочь. — хмыкнув добавляю. — Раз уж моего честного слова теперь недостаточно.

После короткой паузы тигр заявил:

— Мне нужно время...

Киваю и поднимаясь из кресла отвечаю:

— Оно у тебя есть. Не буду мешать думать, тем более мне нужно до рассвета успеть еще на одну встречу.

— Я распоряжусь об охране. — произнес тигр.

— Не в этот раз. — добавляю в голос железных ноток. — Эта встреча конфиденциальна, так что ради нашего долгого и плодотворного сотрудничества, сильно не рекомендую отправлять шпионов по следу. На севере меня многому обучили...

— В таком случае, тебя проводят до выхода. — откинувшись на спинку кресла, хозяин дома подхватил со стола маленький серебряный колокольчик и позвонил в него. — Надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

"Даже не сомневайся в этом".

* * *

Войдя в мрачную комнату дома, находящегося за городской стеной Голдхома, освещенную одинокой восковой свечой стоящей на столе у дальней стены, тут же делаю резкий подшаг влево и поднырнув под копье, впечатываю кулак в живот львице одетой в кожаную броню. Усиленный гравимантией удар заставил противницу болезненно выдохнуть и согнуться пополам, после чего ее тело словно снаряд было брошено в напарницу. Рванув следом, пользуясь превосходством в силе, короткой дистанцией, скоростью и мастерством, несколькими ударами отправляю обеих кошек на пол в бессознательном состоянии.

"Я ожидал более горячей встречи".

Убедившись, что более никого рядом нет и никто нападать не собирается, поворачиваюсь к последней львице, которая куталась в серый плащ с глубоким капюшоном.

— Не следует королеве гулять по ночам в опасных местах, беря с собой настолько маленькую охрану из неопытных котят. — оскаливаю зубы в широкой улыбке.

— Така... я до конца не верила, что записка пришла от тебя. — сараби медленным движением сняла с головы капюшон, демонстрируя осунувшуюся мордочку с слегка поблекшими глазами (впрочем, это освещение могло давать подобный эффект). — Муфаса вообще предлагал оцепить ближайшие улицы... но тайной встречи тогда не получилось бы. Ты их не убил?

— Жить будут, хоть и проваляются в отключке минут десять. — облакотившись на стену скрещиваю на груди руки. — Обращайся ко мне по имени, раз уж твой муж утрудился мне его дать отобрав то, которое было моим с рождения.

— Ты... — начала было Сараби, но встретив мой взгляд стушевалась и опустила голову. — Хорошо, Шрам.

— Скажи, дорогая сестра... или предпочитаешь обращение "Ваше Величество"? — не дожидаясь ответа на вопрос продолжаю говорить. — Результат стоил ваших усилий и жертв?

Несколько мучительно долгих секунд львица стояла неподвижно, решая говорить или нет, а затем вздохнула тяжело и отведя взгляд спросила:

— Как давно ты догадался?

— К стыду своему — совсем недавно. — зло дернув хвостом, вцепляюсь когтями в предплечья. — У меня было много времени в дороге чтобы подумать... и выводы мне не понравились. А ты только что подтвердила мои подозрения.

— И что теперь? — не поворачиваясь, ровным голосом спросила Сараби.

— Будем стараться жить: вы — как королевская пара Прайдленда, ну а я... — пожимаю плечами. — Устраивать гражданскую войну из-за трона и мести я не собираюсь. Год назад — возможно, но не теперь. Хотя и теплых родственных отношений к вам испытывать не смогу... Ну да это не важно. Скажи лучше, твое высочество, что это за слухи по королевству ходят о сыне быка? Хотя нет, эта тема меня не касается, так что давай сразу о деле...

ПОДКРЕПЛЕНИЕ

— Приветствую вас, Ваше Величество. — стоя в тронном зале, в пяти шагах от обтянутого синим бархатом и украшенного позолотой широкого и глубокого кресла, спинка и сидение которого прикрыты плоскими темно-синими подушками, изображаю намек на поклон. — Для меня невероятная честь лично лицезреть вас: по истине великого руководителя, прославленного полководца, непоколебимого защитника родственных ценностей...

В приемном зале Прайдрока, где вдоль стен столпились придворные лизоблюды, а по обеим сторонам от возвышения с троном Муфасы замерли львицы из прайда Ахади (брат мог бы уже давно освободить их от службы, но похоже слишком сентиментален для этого), как-то резко наступила напряженная тишина. В конце-концов, пусть мой голос и звучит вежливо и почтительно, но вот если копнуть чуть глубже и разобраться в ситуации, вся моя речь становится пропитана сарказмом с капелькой ехидства. Однако же, к чести короля, он и бровью на это не повел продолжая сохранять надменно-высокомерное выражение морды.

— Зачем ты явился в мое королевство, Шрам? — глядя словно бы сверху вниз, правитель Прайдленда интонациями изобразил, насколько ему неприятно само мое существование, которое омрачает светлый взор достойных зверян. — Года не прошло с тех пор как ты был сослан на север дабы смыть кровью свой позор, но я не получал сведений о каком-либо подвиге, который мог бы затмить совершенное твоими руками преступление.

— Возможно новости с севера на юг приходят столь же редко и с таким же запозданием, как и с юга на север? — вопросительно приподнимаю брови, ленивым взглядом изучая изображение одинокой скалы вышитое белыми нитками на синей накидке Муфасы. — Лишь добравшись до Голдхома я сумел узнать подробности недавней войны окончившейся вероломным предательством союзника, которому доверял сам король Прайдленда. Удар в спину от тех, кому доверяешь, кого считаешь не только друзьями, но семьей... Могу лишь предположить — это больно.

— То, что нас не убивает — делает сильнее. — величественно отозвался мой младший брат.

— О, даже не сомневаюсь в этом. — усмехаюсь самыми уголками губ. — Но боль физическая, по моему мнению, не идет ни в какое сравнение с болью душевной: первую можно перетерпеть или заглушить лекарствами, а вторая остается с нами навсегда, упрямо продолжая отравлять жизнь постоянными напоминаниями о прошлом. Но, кажется я отвлекся.

— У меня еще много дел и слишком мало времени чтобы тратить его на бессмысленные философские диспуты. — добавив строгости в голос заявил Муфаса. — Если желаешь продолжить растекаться мыслью по земле, то отправляйся в храм Изначального: там любят бессмысленные разговоры.

"И все же тебя тронула моя маленькая импровизация. Жаль, а ведь все могло быть иначе...".

— Прошу меня простить, Ваше Величество, ваше время действительно бесценно. — изображаю еще один намек на поклон, на этот раз ниже чтобы скрыть огонек полыхнувший в глазах. — На севере, в так называемом Рубежном королевстве случилась беда: из-за ледяного моря приплыли немертвые кабаны, которых ведут рукокрылые развитые вороны. Подобное и раньше случалось, я лично участвовал в отражении нескольких нападений, однако на этот раз противник предпринял решительные действия и привел гораздо больше сил. Если к рубежникам не придет помощь с юга, как было заведено еще нашими далекими предками, то северный луч падет, а населяющие его зверяне будут обращены в нежить, которая хлынет... в Прайдленд.

Среди зрителей этой маленькой сцены послышались шепотки: кого-то мои слова обеспокоили, кто-то в них не верил, другие вовсе выражали сомнение в том, что преступники способны хоть на какую-то полезную деятельность, а потому нужно брать ситуацию в свои руки. Позиция последних мне понравилась больше всех, так как призывала к решительным действиям, в то время как остальные хотели либо проигнорировать опасность, либо скинуть на других решение проблем.

— До меня доходили тревожные слухи. — подняв правую руку призывая подданных к тишине, младший брат медленно кивнул. — Если угроза действительно столь велика, Прайдленд не может ее проигнорировать. Чего же ты хочешь, Шрам?

— Командование Рубежного королевства просит подкреплений: враг оказался жесток и коварен, так что собственных сил остановить вторжение нам не хватает. — пожимаю плечами и чуть виновато развожу руками, что заставило напрячься львиц из охраны, да и стражников находящихся за моей спиной (пусть оружие у меня забрали при входе в замок, однако когти, клыки и гравимантия делают мое тело ничуть не менее опасным чем заточенный меч). — Послы, вроде меня, были отправлены и в другие королевства: к волкам и медведям. Так что, если Прайдленд решит остаться в стороне, то полагаю помощи из княжеств и племен будет достаточно. Никто не осудит короля, который не смог выполнить свой долг из-за недавно окончившейся войны...

— Какая наглость! — воскликнул пожилой гепард, но его тут же заткнул хмурый взгляд Муфасы.

— Правители Прайдрока всегда держали слово и платили по счетам. — твердо заявил мой младший брат. — Прайдленд отправит на север свою помощь: можешь не сомневаться. Однако же, мои воины не будут вступать в ваши ряды, да и командиров я назначу сам. Таково мое слово.

— Благодарю, Ваше Величество. — еще раз изображаю поклон. — На большее я и не рассчитывал. Лучше могло бы быть, только если бы вы сами возглавили поход чтобы своими доблестью и силой вдохновить солдат на новые свершения.

— Ступай и более не беспокой меня своим присутствием, Шрам. — сделав вид, что последних моих слов не услышал, Муфаса изобразил жест рукой, который можно было расценить как приказ "пошел вон". — Армия прибудет в Рубежное королевство в течении месяца: провожатые нам не нужны, а связных мы назначим сами. Так что более ничто не задерживает тебя в Голдхоме.

— Повинуюсь, Ваше Величество. — надеюсь, что мне все же удалось скрыть вспышку злости, так как после всего сказанного мной это было бы как минимум нелепым проколом.

Развернувшись к трону спиной, широким уверенным шагом направляюсь к распахнутым створкам выхода из тронного зала...

* * *

Стоя на возвышении за западной стеной Голдхома, заложив руки за спину разглядываю небольшой палаточный городок, к которому неспешно подтягивается цепочка телег запряженных развитыми кобылами. После встречи с королем прошло уже полдня, так что вечерняя суета города слегка подутихла, а закатные лучи подкрасили плывущие по небу облака в золотые цвета придавая окружающему пространству особую красоту.

— Это что? — наконец задаю вопрос обращаясь к тигру стоящему от меня по правую руку и одетому в синюю накидку подпоясанную бархатным шнуром.

— Если мне не изменяет память, один небезизвестный в узких кругах лев, не так давно просил у меня собрать для него армию... которая будет верна именно ему. — Хан изобразил на морде задумчивое выражение. — Опять таки, если я не ошибаюсь, то — это армия.

— Из зверянок? — ехидно спросила Тифу занявшая наблюдательную позицию у меня за левым плечом (за правым плечом стояла Зира, а чуть в стороне Рокот и Фули).

— Пока Рубежное королевство является местом ссылки, способов отправить туда сколь-нибудь крупный отряд развитых в обход короля — это задача нетривиальная. — заметил управляющий Голдхома. — Надевать на целую тысячу зверян ошейники из железа, тем самым навсегда обрекая их на статус изгоев, в случае если ваш план провалится я не намерен. По этой причине: готов ли ты, Шрам, взять на себя ответственность за всех этих зверянок?

— Гхм... Боюсь спросить: в каком смысле "взять ответственность"? — с сомнением кошусь на явно довольного собой тигра.

Тем временем пантеры, гепардицы, львицы, тигрицы и кобылицы в количестве около полутора тысяч развитых, деловито расхаживая между четырехместными палатками обустраивались на ночлег. Примерно две трети от всей численности были представлены черными и пятнистыми кошками, еще две сотни состояли из других представительниц коренных народов Прайдленда, и три сотни рабынь захваченных в походе на юго-западный луч совершенно терялись на общем фоне.

— В самом прямом смысле. — ухмыльнулся Хан. — По закону, только зверянка состоящая в прайде изгнанника имеет право отправиться в ссылку вместе с ним, при этом не надевая на шею железное кольцо. Таким образом, в случае гибели мужа, она имеет полное право вернуться обратно и начать свою жизнь заново...

— Что-то мне это не нравится. — проворчала Зира.

— Мне тоже многое не нравится. — заметил тигр. — Однако я предпочитаю жить по правилу: "Кто старое помянит...". В общем, принц Така, я свое слово выполнил и армию из шпионов, диверсантов и убийц собрал, пусть из-за спешки она и не столь впечатляющая, как могла бы быть. Однако король Муфаса четко выразил свое желание как можно быстрее убрать вас из города, а желательно и прайдленда. Мне бы не хотелось вызывать еще большее недовольство правителя, нежели есть сейчас, а потому прошу делать выбор: либо Шрам сегодня принимает в свой прайд всех этих зверянок и я свидетельствую данный факт как представитель власти, либо мы расходимся и на этом наше сотрудничество завершается.

— Я согласен. — произношу ровным и уверенным голосом.

"Главное чтобы мне не пришлось исполнять долг самца для них всех... Ну да к этому можно Кионов привлечь".

...

— Ты ему доверяешь? — задала вопрос Зира, когда мы отошли к небольшому шатру, в котором собственно и будет происходить вся церемония (на сон сегодня расчитывать не стоит точно).

— Мне он не нравится. — добавила свое мнение Тифу.

— Предавать меня у него нет смысла. — отвечаю львице убедившись, что нас никто не подслушивает. — Проще уж выполнить условия договора чтобы потом использовать.

— И ему ты оставил наших детей. — золотистая кошка нахмурилась.

— Ты бы предпочла взять их с собой на север? — вопросительно приподнимаю брови. — Уверена, что мы вообще выживем? Пусть уж лучше они растут в доме опытного политика, который сможет обеспечить защиту и дать образование. Ну а если все удастся как задумано, то позже мы их заберем...

* * *

Еще через два дня вечером, процессия из пятисот повозок запряженных где зверянками-кобылами, а где и четвероногими лошадьми наконец-то выдвинулась из Голдхома по западной дороге вокруг Прайдрока. Кроме полутора тысяч жен (как-то дико это звучит), со мной и моим десятком согласились отправиться почти четыре сотни наемников из числа ветеранов последней войны, которым пришлось надеть на шеи железные кольца.

Стоило нам удалиться километров на десять, как впереди показался полевой лагерь с шатрами, повозками, бездымными кострами. Пришлось мне отдавать приказ о привале, а затем вместе с Тифу и Фули (которой очень понравилась мода Прайдленда на одежду и она даже прикупила несколько разноцветных накидок на рынке Голдхома) отправляться на встречу с командиром второй маленькой армии, состоящей преимущественно из львов и львиц.

...

— Мой принц. — стоило нам войти в красный шатер, из-за походного стола поднялся крепкого вида черногривый лев облаченный в кожаную кирасу поверх алой накидки.

— Я больше не принц. — жестом разрешаю хозяину сесть, а сам подхватываю раскладной стул и сажусь на него верхом, складывая руки на спинке. — Сколько с тобой пришло?

— Меньше чем хотелось, но больше чем могло. — собеседник покосился на двух сопровождающих меня кошек, которые встали у выхода и начали изображать совершенную незаинтересованность в происходящем. — Две тысячи здесь и еще две присоединятся к нам на пути на север. Все прошли через последнюю войну, так что имеют опыт как побед, так и поражений. Возможно пополнение из храма Изначального, но я не стал бы сильно рассчитывать на этих фанатиков.

— Уже больше чем я ожидал. — удовлетворенно прикрываю глаза. — В конце-концов, на зов изгнанника могли вообще не отреагировать.

— Могли. — кареглазый собеседник легко согласился. — Но есть две причины которые сыграли в вашу пользу: авторитет Муфасы пошатнулся, а королева сделала достаточно намеков чтобы все заинтересованные поняли, что она будет благосклонна к тем, кто помогут ее старшему брату.

"Сперва она меня подставляет, а теперь за спиной у Муфасы плетет свои интриги. Львицы: имя вам — коварство".

ИНАЯ ВОЙНА

— А я знал, что пожалею об этом, когда отправлял тебя на юг. — откинувшись со вздохом на спинку складного стула, как-то устало заявил серебристый волк. — Ты себе не представляешь, до чего же мне хочется тебя обнять... за шею... и не отпускать пока хрипы не затихнут.

— Тогда приведенные мной войска уйдут обратно на юг и отрежут полуостров от остального материка. — стоя в паре шагов перед походным столом скрещиваю руки на кожаном нагруднике и вскинув брови спрашиваю. — Что тебе не нравится? Почему-то я не вижу армии волков или медведей, а из собранных в лагере слухов выходит, что мы — первые кто откликнулись на зов о помощи.

— "Они" откликнулись, а "ты" и без того должен был находиться здесь, а еще лучше где-нибудь на севере с лопатой в зубах и мечом в руках. — беззлобно огрызнулся командующий. — Ты конечно пришел вовремя: пусть весна в Рубежном королевстве приходит позже чем на остальной Пентаграмме, но сезон штормов уже прошел, а это значит, что из-за ледяного моря скоро приплывут новые паромы и вороны начнут наступление. Но скажи мне... принц... как я должен относиться к требованию сформировать новую армию, командовать над которой следует поставить полутысячника?

В командирском шатре, разделенном на несколько секций занавесями из плотной ткани установилась тишина. Конечно, точка зрения развитого волка мне понятна, однако если я сейчас отдам свое войско, то во-первых второго шанса возвыситься уже не будет, а во-вторых сами прайдлендцы оценят такой шаг как слабость (слабый лев — мертвый лев).

— Комплектовать армию не нужно: она уже укомплектована и снабжена всем необходимым. — перейдя на серьезный тон встречаюсь с красными глазами командующего, который смотрит на меня немигающим взглядом. — Ладно: от проводников для диверсантов я не откажусь... но нужны они только на первое время. Могу оставить в усиление сотню тигров и пару тысяч львов из пехоты, но только под командованием моих офицеров.

— Предлагаешь свежее мясо? — серебристый волк хохотнул. — Вороны эту твою линейную пехоту за десять минут превратят в сито, так что никакие доспехи не помогут. Ну да это ты и сам знаешь.

— А ты знаешь, что я не отступлюсь. — наполовину опустив веки, смотрю на собеседника сверху вниз. — Принудить меня к чему-либо сейчас не получится: силы наши почти равны, а на моей стороне может быть еще и перевес образуется, так что мы либо воюем с одним врагом врозь, либо плотно взаимодействуя... как равные. Что ты решишь?

— А у меня словно есть выбор. — фыркнув, командующий махнул рукой указывая на бочонок используемый как второй стул. — Садись и слушай: у нас за последнее время ситуация несколько изменилась, так что твои сведения могут быть устаревшими... генерал Шрам.

"Вот и славно".

Позволив себе удовлетворенную мимолетную улыбку, устраиваюсь за столом напротив развитого волка. Конечно я рисковал, настолько нагло оттесняя его от единоличного управления войсками Рубежного королевства, так что это могло привести к чему угодно, вплоть до дуэли в круге, откуда живым вышел бы кто-то один, но ставка на благоразумие командующего сыграла полностью. Вероятность потерять пополнение к силам защитников, численностью почти не уступающее уже имеющейся армии, оказалась для него важнее нежели гордыня возомнившего о себе непонятно что принца, после посещения дома набравшегося спеси. Впрочем, это не отменяет того, что в случае серьезной ошибки меня отстранят от руководства под благовидным предлогом, а затем отправят на разведку в такое место, откуда вернуться шансов нет ни у кого.

"Но разве я собираюсь давать вам такой шанс?".

* * *

За время моего отсутствия в Рубежном королевстве произошло не так уж много событий, но оказались они весьма масштабными: зверяне провели масштабную эвакуацию мирного населения, детенышей и стариков не имеющих на шеях металлических обручей переправив через границу с Прайдлендом, взрослое же население поголовно попало в отряды экстренной мобилизации и было размещено в лагерях подготовки севернее границы. Тем временем вороны и их неживые слуги развернули на побережье ледяного моря строительство полноценного города со стеной, башнями, причалом для кораблей, а еще попытались поджечь лес откуда приходили диверсанты, но из-за весенних дождей потерпели в этом поражение (следует учитывать, что летом попытка может быть повторена).

На северо-западном полуострове начались бурления среди князей: волки в общем-то оказались и не против собрать армию чтобы выгнать с Пентаграммы чужаков, однако они не смогли решить, кто должен вести дружины в бой. Так как у Артиста было явно недостаточно авторитета дабы решить этот вопрос бескровно, каждый из кандидатов был вынужден участвовать в ряде поединков с другими конкурентами, ради чего в центральных землях луча устроили турнир. Когда же все это наконец-то закончится и стая отправится в поход пока не ясно.

У развитых медведей, белок и ежей все оказалось одновременно и проще, и сложнее: ополчения собрались даже быстрее чем я выдвинулся из Голдхома со своим войском, но совет племен продолжает чего-то ждать, решая стоит ли вообще вмешиваться в "чужую войну". Ну а пока хозяева полуострова думают, другие зверяне ждут и не решаются покинуть временные лагеря...

"Либо надеются, что все само как-нибудь решится, либо ждут когда другие добьются успеха чтобы прийти в самый последний момент и либо добить победителя, либо помочь ему. С одной стороны подход понятный и в чем-то даже оправданный... был бы, если бы вороны не присоединяли к своей орде немертвых павших противников".

В очередной раз убеждаюсь, что единовластие — это единственно верный способ правления. Благодаря тому, что воля короля — закон, Прайдленд является сильнейшим королевством Пентаграммы и даже фактически потерпев поражение в недавней войне, без особого вреда для себя может выделить силы для другого противостояния.

"Глупо поступали наши предки, ограничиваясь налетами на земли других государств: давно нужно было объединить весь материк под властью единой когтистой руки. А потом уже можно было бы и на другие земли взглянуть... ту же Черно-Белую империю, или хотя бы Закатные Земли".

...

Планируя войну с развитыми воронами и неживыми кабанами, я не стал придумывать какую-то новую и уникальную тактику, а вместо этого выдал всю имеющуюся у меня о враге информацию сперва старшим офицерам, затем остальному командному составу чтобы они донесли сведения до подчиненных. Еще в дороге, на пути к Рубежному королевству, командный штаб совместными усилиями придумывал варианты действий и отвергал их как слишком сложные, либо вообще нереализуемые столь малой численностью. Одно из интереснейших предложений внесла Ромашка, которая была выбрана развитыми кобылами присутствующими в моем войске как прислуга и тягловая сила чтобы озвучивать их проблемы и потребности: на юго-западном полуострове, во время войн с гиенами и вольными городами, самой большой ценностью для кочевников являются источники питьевой воды вроде рек и озер, и пусть немертвые в этом не нуждаются, но рукокрылые развитые все же существа вполне себе живые.

Пусть взять под контроль все источники питьевой воды на полуострове мы не можем физически, однако же часть из них вполне реально держать под постоянным наблюдением силами стрелков-диверсантов, другие можно попросту отравить. Кроме того, раз эта мысль пришла в голову полудикой зверянки, в своем племени выступавшей в роли прачки, кухарки и грелки на ночь, то что помешает нашим врагам воспользоваться схожей тактикой? Сами-то развитые рукокрылые могут преодолевать огромные расстояния по воздуху чтобы набирать воду в безопасных водоемах.

"А это значит что? Правильно: нужно обезопасить ряд водоемов, из которых и поить всю армию. Для этого придется строить форты, которые станут первостепенными целями для развитых кабанов и их хозяев... А это значит, что хотя бы несколько раз мы сможем навязать бой на своих условиях и на подготовленной для этого местности".

...

Много ли могут сделать пять сотен диверсантов в лагере врага охраняемом нежитью? Как оказалось — много: пантеры, в отсутствии снега на земле умудряющиеся буквально растворяться в ночных тенях, двигающиеся быстро и совершенно бесшумно, отбивая свой естественный запах при помощи составов из перетертых трав растений собираемых прямо в дороге, за первые же тридцать дней активных действий стали костью в горле развитых ворон. Кабаны и зимой, когда отражающий свет Глаз Изначального снег служил дополнительным источником освещения, не слишком хорошо видели и реагировали с опозданием на наши диверсионные вылазки (сейчас кажущиеся глупым боловством котят, в сравнении с профессионалками своего дела), в результате чего многих своих слуг рукокрылые зверяне лишились из-за ударов стилетом в затылок со спины, после чего тела поджигались при помощи огнива и фляги с зажигательной смесью. Один раз черные кошки настолько обнаглели, что устроили поджег в самом городе-крепости, который строится на месте старого лагеря чужаков на побережье залива ледяного моря (тогда же они потеряли нескольких соратниц, все же попавшихся страже но решивших сгореть, вместо того чтобы оставить свои тела для поднятия шатунов).

Гепарды, успевшие оббежать едва ли не весь полуостров, время от времени убегая от патрулей кабанов и заставляя развитых воронов кружить над кронами зеленеющих лесов, все же исполнили замысел с отравлением источников питьевой воды специальными сильными ядами медленного воздействия, не забыв отметить такие места на карте красными точками. У других водоемов образовались засады стрелков, пару раз действительно умудрившиеся подстрелить неосторожных летунов (к сожалению оба раза неподалеку находились отряды кабанов, так что добить подранков не получилось).

Львы, хоть и не горели энтузиазмом, принялись за возведение небольших фортов с наблюдательными вышками, а так же покатыми широкими крышами с укрепленным каркасом и двумя-тремя слоями досок на скатах. Чтобы укрепление банальнейшим образом не сожгли, пришлось доски вымачивать в специальном растворе, а сверху натягивать сырые шкуры животных (преимущественно — коров). Лес вокруг укреплений вырубался, пни выкапывались, на месте ровных подступов сооружались волчьи и медвежьи ямы с кольями. Ну и разумеется, все эти строительные работы охранялись дежурными с арбалетами.

"Впрочем, много ли могут построить четыре тысячи львов и пол тысячи наемников?".

Отошедшие на юг жители Рубежного королевства рычали, ворчали, но претензий высказывать не спешили. Когда же информация об успехах гепардиц и пантер просочилась к рядовому составу, к моим войскам как-то неожиданно потянулся пока что тонкий ручеек добровольцев. Развитые волки и медведи, пока что так и сидящие на своих лучах Пентаграммы, вот-вот были готовы выступать, что было для меня и хорошо, и плохо одновременно: вместе шансов на победу у нас разумеется больше, но вот завоевать для себя свободу и маленькое королевство вероятность становится меньше.

"А ведь еще и Муфаса со своей помощью может подоспеть...".

Нельзя сказать, что рукокрылые зверяне сидели без дела: их город-крепость рос день ото дня, маяки обзавелись собственными укреплениями и стали напоминать неприступные цитадели, патрули вглубь материка ограничивались только парой дней хода от побережья, дальше летали только сами развитые вороны. Редкие отряды забредающие далеко от побережья проявляли необычную осторожность, а к водоемам для наполнения фляг подходили только свиномордые шатуны. При всем этом за стеной численность войск только нарастала с каждым прибывающим паромом.

" А ведь их бездействие наталкивает глав королевств на мысли о том, что угроза не так велика как ее пытаются преподнести, а может быть и вовсе не существует и все это — чей-то заговор. А в момент начала активной фазы вторжения, армии окажутся неготовы оказать слаженный отпор. Или я просто параноик?".

Примечание к части

Жду критики.

ОШИБКА...

Интуиция взвыла об опасности и я не открывая глаз скатился с кровати на пол, не забыв попутно оттолкнуть от себя сладко сопящую Тифу. Еще в воздухе извернувшись, приземляюсь на пол на четыре конечности и тут же отпрыгиваю назад спиной, врезаясь в стену маленькой комнатки. Звук разрезаемого лезвием воздуха и слабый ветерок коснувшийся морды сообщили, что все эти акробатические кульбиты были не напрасны.

Вскинув руки наугад швыряю рассеянную волну гравимантии, затем щуря глаза совершаю резкий прыжок вперед, в направлении темного силуэта метнувшегося к открытой двери. Выпущенные когти левой руки удачно достали черное полотно плаща и уже падая на пол я рванул противника на себя, тут же слыша пронзительный оглушающий писк.

Пытаюсь подняться хотя бы на четвереньки одновременно подминая под себя ночного визитера и едва не лишаюсь левого глаза: когтистые пальцы прошлись по морде оставляя глубокие раны. В следующую секунду враг извернувшись сбросил меня с себя и попытался сбежать, но тут дорогу ему преградила злая развитая пантера. Звук бьющегося стекла разнесся по комнате и сразу после этого тело незнакомца рухнуло к ногам бывшей воровки.

— Шрам? — в голосе Тифу прозвучало беспокойство.

— Жить буду. — поднимаюсь в полный рост и осматриваю поле скоротечного боя (света льющегося из узкого окна вполне для этого хватает). — Хоть есть у меня подозрение, что с такими темпами жизнь у меня будет не слишком долгой. Чем ты его?

— Графином. — промедлив пару мгновений ответила черная кошка.

— Под подушкой кинжал. — замечаю нейтральным тоном.

— Что первое под руку попалось, тем и ударила. — огрызнулась моя жена. — Нужно свет зажечь и связать этого диверсанта.

— Чем вообще постовые занимаются? — пока присевшая на корточки Тифу начала заниматься пленником, перешагнув мокрую лужу на полу выхожу в коридор и вижу тело полосатого зверянина с перерезанным горлом, аккуратно усаженное спиной к стене (характерный запах крови тут же ударил в нос). — Тревога!

...

Свет Глаз Изначального пробивался под крышу форта через зазоры между откосами и гребнем стены, по внутреннему двору метались разбуженные защитники вооруженные мечами и факелами, кто-то размахивал масляной лампой, офицеры осыпали подчиненных цветастыми ругательствами. Стоя на импровизированном помосте из досок уложенных поверх поставленных вертикально бочек, зло стиснув зубы смотрю на все это непотребство и не узнаю дисциплинированную армию Прайдленда: такое чувство будто из отлаженного механизма кто-то вынул несколько важных деталей.

"Так оно и есть".

Промелькнула в голове яркая мысль, вызывающая острое желание кого-нибудь придушить. Однако осознание, что винить можно только свою непредусмотрительность слегка отрезвляет и позволяет мыслить логически.

"С чего я вообще взял, что у развитых ворон не может быть своих диверсантов-убийц? То, что раньше о них никто не слышал — это лишь показатель нашей неосведомленности".

— Генерал Шрам, разрешите доложить? — к моей наблюдательной площадке подбежал взмыленный развитой гепард.

— Говори. — махнув рукой оглядываю младшего офицера, из-за гибели прямого начальства вынужденного заниматься не своей работой.

— Посты на северной и западной стене вырезаны, на первом и втором этажах донжона обнаружены тела охранников... — начал было перечислять пятнистый кот.

— Цифры? — прерываю докладчика холодным голосом (подробности можно будет узнать позднее).

— Три дюжины зверян, среди них половина офицерского состава высшего звена. — четко отрапортовал собеседник. — Кроме того диверсанта, которого захватили вы, еще двоих убили старшие офицеры и четверо сбежали за стену. Сейчас бойцы прочесывают весь форт в поисках противника, который мог затаиться...

— Колодцы проверили? — решаю сразу узнать о главном. — Если хоть одна эта тварь отравила воду, нам придется туго.

— Никак нет. — передернувшись отозвался докладчик. — Сейчас исправим.

— Полный доклад предоставишь к утру. — жестом отсылаю подчиненного и поворачиваюсь к стене, из-за которой доносится пока что отдаленный визг развитых кабанов-шатунов. — Если мы до утра продержимся. — Готовьтесь к бою, котята! Сегодня нас ждет удачная охота!

Подавая пример, первым выхватываю из ножен меч и спрыгнув с помоста, со всех ног несусь к лестнице ведущей на стену.

...

Немертвые шли волна за волной, четко держа строй и прикрываясь ростовыми деревянными щитами. Усиленные гравимантией выстрелы из луков почти не приносили пользы, да и сложно было целиться в ночной темноте, а вот наши противники подобных проблем не испытывали: дождь из больших метательных дротиков в первые же минуты превратил стену и край крыши форта в подобие ощетинившегося ежа, а часть снарядов все же достигла защитников выводя из строя воинов, так и не успевших вступить в бой. Кроме того, время от времени сверху прилетали булыжники бросаемые с необычайной точностью.

Пустое пространство от опушки леса до внешнего периметра форта вражеское войско преодолело с минимальными потерями (в лучшем случае каждый десятый развитой кабан остался лежать со стрелой в голове или в яме с кольями), после чего тут же начался штурм стены. Шатуны, в обычной обстановке не отличающиеся умом и сообразительностью, в этот раз использовали лестницы, все те же щиты, а так же пока первые ряды готовились вступить в рукопашную, задние шеренги продолжали метать дротики не позволяя нам высунуться из укрытия.

— Бросайте кувшины с маслом! — прозвучал приказ одного из выживших старших офицеров и за стену тут же полетели заранее подготовленные сосуды.

За периметром форта полыхнул огонь, но немертвое воинство продолжило свое наступление как ни в чем не бывало: горящие зверяне спокойно лезли по лестницам, поджигая заодно и их. Монотонную тишину в рядах противника разрывали только редкие хоровые визги свиномордых, от чего становилось весьма жутко...

...

После того как первые шатуны забрались на стену, их сородичи даже не подумали прекращать забрасывать нас дротиками, в результате чего второй рубеж обороны пал в считанные минуты. Бой переместился во внутренний двор, где у нас было преимущество как в численности, маневренности, так и огневой поддержке из центрального здания, в результате чего установилось шаткое равновесие.

Залпы лучников сносили свиномордых развитых с вершины стены, а тех кто падали во внутренний двор тут же рубили мечами пехотинцы. Ворота, довольно маленькие и предназначенные для проезда одной-единственной телеги, все еще держались, но ритмичные удары тарана намекали, что продлится это недолго.

...

Все происходящее смешалось в какую-то неразличимую пелену: я рубил, кому-то что-то приказывал, кого-то куда-то оттаскивал, бил импульсами сконцентрированной гравимантии и снова рубил, колол, рвал когтями. Рядом мелькали морды зверян искаженные в ярости, ужасе или искривленные в боли и отчаянии. Трижды нас оттесняли к самим стенам центрального здания и трижды мы отбрасывали неживых противников обратно, тем самым возвращая контроль над внутренним двором.

"Силы кончаются, а подкреплений нет".

Вспыхнула в разуме яркой звездой обреченная мысль и тут же погасла под волной первобытной ярости.

...

Не помню когда пали ворота и не знаю как оказался в их проеме. В голове тикал звук маятника, тело на вбитых за долгие годы тренировок рефлексах совершало приемы, рывки, нырки и увороты. Меч словно пушинка порхал в руках отсекая конечности и головы шатунам, которым не посчастливилось оказаться в зоне моей досягаемости.

"Если упокоить достаточно свиномордых, то их тела могут стать хорошей пробкой в воротах".

* * *

— И каково наше положение? — с первыми лучами солнца атака прекратилась и рукокрылые вороны, а вместе с ними развитые кабаны и новые противники, предпочли отступить чтобы встать лагерем на расстоянии полутора полетов стрелы от стены, благодаря чему у офицеров и появилась возможность собраться в столовой для совещания.

Сам я сижу во главе длинного стола сколоченного из грубых досок, своим видом скорее всего напоминаю мумию не первой свежести (перевязочных материалов на меня лекари не пожалели), остальные зверяне так же не могут похвастать целостностью шкур. В свете единственной масляной лампы, и без того хмурые морды кажутся какими-то карикатурными масками.

— Из пятисот зверян гарнизона, в живых осталось двести сорок три, из них восемьдесят два — тяжело раненые. — поднявшись на ноги, в гнетущей тишине объявил гепард, лишь этой ночью поднявшийся сразу на три ступеньки в табели рангов. — Один из двух колодцев оказался отравлен, рядом со вторым найдено тело диверсанта со стрелой в груди. Продуктовые припасы не тронуты и в случае экономии, нам их хватит на полтора месяца.

— Что удалось узнать от пленника? — перевожу взгляд на одну из пантер, которые кроме диверсионной работы занимаются еще и пытками.

— Ничего толкового узнать не удалось, кроме того что убийца принадлежит к расе развитых рукокрылых летучих мышей, днем почти ничего не видит, но в темноте ориентируется идеально. — черная кошка поморщилась. — Допрашивать бесполезно из-за того, что у пленного отсутствует язык: по видимому вороны таким образом подстраховались чтобы информация не ушла на сторону.

В помещении снова установилась тишина, а моя левая рука непроизвольно потянулась к левому глазу, в данный момент перевязанному тугой повязкой (к счастью ничего серьезного и уже через несколько часов ткань можно будет снять). Мысли в голове играли в чехарду, заставляя перепрыгивать с одной темы на другую, а причиной тому оказался мой провал как стратега и командира, а в дополнение к этому еще и самца обязанного защищать свою самку.

"Тифу... Как же так-то? До конца штурма ведь оставалось совсем чуть-чуть".

Усилием воли запрещаю себе думать о судьбе пантеры, с которой еще вчера вечером...

"Соберись, тряпка. Ты король или тварь дрожащая? А раз король, то и веди себя соответствующим образом".

— У кого какие предложения? — голос звучит на удивление ровно и твердо, будто это не я нахожусь в осаде в форте с ополовиненным гарнизоном и не мне предстоит через час проводить церемонию прощания с павшими, среди которых находится и моя жена.

— Второй штурм мы не выдержим. — заметил лев с выцветшей гривой пшеничного цвета. — Нужно прорываться к одному из соседних фортов.

— У этого решения есть две проблемы: во-первых откуда нам знать, не атакованы ли другие крепости, а во-вторых, что нам делать с ранеными? — произнесла пантера, взгляд которой устремился прямо на меня.

"Ну и что ты хочешь услышать в ответ? Я не кудесник и чудеса совершать не умею".

Поморщившись словно от зубной боли приказываю:

— Все трупы обезглавить и сложить в комнатах главного здания. Раненых из тех кто не могут ходить собрать на заднем дворе: я сам с ними поговорю. Остальным отдыхать и готовиться к прорыву на запад. Вопросы есть?

Примечание к части

Автор заболел. Автору плохо и грустно.

Автор ждет отзывов и надеется, что глава получилась читабельной.

ЭПИЛОГ

Восточный край неба окрасился розовыми лучами восходящего солнца, на западе же все еще во всю светили звезды и ночь крайне неохотно отступала под напором нового дня, лишь для того чтобы спустя какое-то время снова вступить в свои владения. Сколько себя помню, я всегда любил утро и рассвет: еще в детские годы, когда отец приводил меня и Муфасу на вершину одной из башен Прайдрока чтобы мы увидели этот волшебный момент, когда мир будто бы замирает в предвкушении чего-то необычного, а затем взрывается звуками и движениями...

— Сигнал. — вырвал меня из воспоминаний хриплый голос Рокота.

Тряхнув гривой перевожу взгляд на стену портового города, который за прошедшие месяцы отстроили вороны и их неживые слуги. Прямо над воротами виднеется яркий огонек факела, который находится в руках у пантеры из отряда диверсантов.

— Вперед. — командую первым поднимаясь из грязи и придерживаю за ножны висящий на боку меч.

Следом за мной из зарослей травы встал и тигр, а уже за ним на ноги поднялись десятки львов и его полосатых сородичей. Фули, вместе с остальными развитыми гепардами нашего маленького войска сейчас находится на юге и отвлекает внимание отрядов свиномордых зверян: все же только у них есть шанс убежать из почти любой ловушки.

Две с половиной тысячи бойцов — все что осталось от почти шеститысячного воинства: много это или мало? С одной стороны, вороны успешно громили многократно большую по численности армию, с другой же...

"С другой стороны, от нас такой наглости они не ожидают".

Мягкая после дождя земля ложится под ноги, ворота города постепенно приближаются и вместе с тем на душе нарастает волнение. Если у черных кошек не получится открыть створки, мы окажемся в очень незавидном положении... Однако отступать никто и не подумает.

Рядом со мной бежит Зира, сумевшая вывести из своего форта три сотни бойцов против моих полутора. Впрочем, на их позиции и напор был много слабее нежели на нашу крепость, что на самом деле является слабым утешением для тех восьми десятков бойцов, которые по моему приказу выпили яд и которых мне собственными руками пришлось обезглавить. Пожалуй в тот день во мне что-то сломалось: ведь одно дело убивать врагов или добить смертельно раненого соратника чтобы он не мучился, и совершенно иное обречь на гибель от собственных рук почти сотню собственных подчиненных, которые пошли за тобой оставив свои дома и которых ты не в состоянии спасти.

"Еще не время себя жалеть, король: сперва закончи то, что начал".

После объединения и отступления моего войска ближе к южной границе выяснилось, что подкрепление с северо-западного и северо-восточного полуостровов не придет, так как им и без нас нашлось чем занять свои армии: оказалось что на этот раз кабаны решили не ограничиваться Рубежным королевством и часть флота вторжения отправилась дальше на юг. Тогда-то у меня и зародился этот не самый умный и хитрый план...

...

Когда наше войско подошло к тяжелым створкам ворот, над стенами разнеслись звон колокола и карканье рукокрылых зверян. Однако же вопреки опасениям проход открылся и развитые львы хлынули в город молчаливым потоком, на ходу извлекая из ножен мечи и вскидывая арбалеты.

Часть тигров осталась у ворот до тех пор, пока последние члены моей армии не втянулись внутрь, после чего створки были вновь закрыты и заблокированы. От маяков как раз должны были прибыть отряды свиномордых развитых чтобы помочь гарнизону порта отбиться, однако же пока они остаются по ту сторону стен, о них можно особо не беспокоиться.

— Прорываемся к причалам! — рычу приказ во всю глотку, ощущая какое-то неестественное веселье.

Дорогу нам попытались преградить несколько десятков шатунов, но настоящая стена сгустков гравимантии попросту снесла их с нашего пути, а затем острая сталь мечей закончила разгром. Как мы и предполагали: после начала атаки на юг, количество воинов в порту осталось крайне маленькое...

...

У самых причалов нас встретил заслон из нескольких сотен шатунов: по всей видимости рукокрылые вороны считали, что мы снова решили попытаться сжечь их корабли, а потому бросили на защиту всех своих солдат, которые на данный момент были в городе. Сами летающие зверяне в схватку так и не вступили, предпочтя наблюдать за происходящим с безопасного расстояния в небе.

Швырнув сгусток гравимантии перед собой совершаю прыжок вперед и тут же опускаю клинок своего меча сверху вниз на плечо ближайшего развитого кабана. Конечность сжимающая булаву отделилась от тела шатуна, но вместо того чтобы отступить он попытался схватить меня второй рукой, за что поплатился ударом клинка Зиры, которая отсекла неживому зверянину кисть. Следующим выпадом уже я рассек шею противника, перерубая его позвоночник.

Рядом с нами Рокот принял на щит удар дубины свиномордого развитого, затем оттолкнул его правой ногой и взмахом тяжелого полуторника располовинил голову. Пока мы добивали остатки гарнизона, арбалетчики продолжали отгонять рукокрылых воронов, кружащих в опасной близости от побережья.

— Друзья мои! — запрыгнув на ящик, брошенный хозяевами рядом с одним из причалов привлекаю к себе внимание львов, тигров и пантер собравшихся вокруг. — Древняя мудрость гласит: "Нельзя выиграть войну, если все время защищаться". Долгое время жители Пентаграммы совершали ошибку, лишь отбиваясь от попыток чужаков захватить наши земли и покуситься на наши жизни. Пришло время изменить это упущение и показать, что мы можем быть не только опасными жертвами, но и жестокими врагами! Сегодня, я собираюсь отправиться с визитом вежливости в дом наших врагов и как хороший сосед, принесу им щедрые дары: кровь и огонь! Пришло время рукокрылым уродцам узнать, что такое война, когда она приходит в твой дом. Вы со мной?!

Ответом мне стал яростный рев сотен глоток и блеск вскинутых к небу окровавленных мечей. Последнее сопротивление было подавлено и офицеры повели своих подчиненных по причалам к пришвартованным паромам.

Запрокинув голову и оскалив пасть в широкой улыбке, смотрю на кружащих в небе в бессильной злобе рукокрылых тварей. И пусть сейчас они могут позволить себе убегать и прятаться, но у каждого зверянина есть то, ради чего он готов биться до конца не отступая ни на шаг...

"И я собираюсь отнять это у вас".

Заполыхали склады, погрузка войск на трофейные суда завершилась. Со стороны ворот показались бегущие развитые кабаны: видимо вороны догадались открыть им проход. Спрыгнув с ящика бегу по причалу, затем добравшись до перекинутых мостков просто прыгаю на борт ближайшего судна. Еще находясь в воздухе ощущаю, как мою вытянутую вперед руку хватают пальцы тигра, рывком забросившего меня на палубу. По ушам бьет визг шатунов, рядом щелкают арбалеты, весла поднимают брызги за бортом...

— Куда правим, принц? — спросила Зира, вставая рядом со мной, держа в руках заряженный арбалет.

— Хотел бы я сказать "на север"... — криво усмехаюсь, глядя как позади остается горящий портовый город.

— Но нас маловато чтобы исполнить твою угрозу. — заметил Рокот.

Семь загруженных поромов уже отошли от берега на безопасное расстояние, а орудий чтобы достать нас на середине залива у врагов не оказалось.

— Изначальный любит наглых. — растрепав гриву, смотрю на восходящее солнце. — А что может быть наглее, чем армией в две с небольшим тысячи напасть на королевство, куда раньше не ступала нога жителя Пентаграммы? А по пути постараемся освоить науку пиратства.

— Ты все же сошел с ума. — печально покачала головой львица, но в следующую секунду радостно оскалилась. — Мне это нравится.

— Тогда... На север! — взревел Рокот и ему в тон ответили сотни голосов на каждом из угнанных поромов.

"Надеюсь, что я не совершаю очередную ошибку".

* * *

Глядя на удаляющийся берег материка, остающегося далеко на юге я не знал, вернусь ли когда-нибудь обратно. Возможно наше безумное предприятие обречено на провал, а возможно мы даже не доплывем до новой земли погибнув от болезней, голода, жажды... Но одно мне было известно точно: как бы дальше не сложилась наша судьба, мне не будет стыдно смотреть в глаза моих соратников, ведь я сделаю все возможное ради нашего итогового успеха.

Примечание к части

На этом, уважаемые читатели я заканчиваю данный рассказ. Будет ли когда-нибудь написано продолжение? Не стану никого обнадеживать, так как особого желания писать на данный момент нет.

Когда я начинал эту работу, текст буквально сам ложился на страницы, история была живой и красочной, герои интересными и характерными. Однако последние главы мне фактически приходилось из себя выдавливать, что не могло не сказаться на качестве текста. Прошу прощения у тех, кому эта работа действительно понравилась и кто ждал новых продолжений: я все же надеюсь, что вы не слишком сильно разочарованы подобным финалом.

Большое спасибо всем тем кто оставляли комментарии и поддерживали меня на всем времени написания: без вас рассказ получился бы гораздо хуже.

Еще раз благодарю за внимание и надеюсь увидеть вас в отзывах к другим своим рассказам.

К.Л.Дадов. Не забудьте оставить свой отзыв:https://ficbook.net/readfic/7051951