Стол сдвинут к балкону, стулья вынесены, гости уплотнились на диване. Мы наблюдаем замечательный спектакль. Променад, вращение, стрелки, зацепки, резкие повороты головы. Видно, что папа гордится и любуется дочкой. К тому же аккомпанемент очень даже на высоте. Дмитрий играет замечательно. Надо будет с ним тоже переговорить.

Танец закончен, усталые партнёры усаживаются в кресло. Ленка сидит на коленях отца. Тришин немного запыхался и пьёт минералку. Все дружно аплодируют. Именинница, не вставая, отвешивает всем шутливые поклоны. Внезапно, словно вспомнив о чём-то, вскакивает и выпархивает из комнаты. Через минуту она уже снова с нами, но в руках у нее блюдо с праздничным пирогом.

Стол снова водружен на место. В центр ставится пирог, в середину которого втыкается свечка. Вокруг появляются чайные приборы. Похоже, что вечер близится к концу. Я подхожу к парням.

— Мужики, — говорю, — а можете мне написать ваши контакты? Мне страшно понравилось, как вы сегодня тут виртуозно играли. Хочу переговорить с вами на тему музыкального клуба. Ленка у нас уже участвует, в качестве музыкального критика. Есть мысль развить и исполнительскую часть. Ваша выгода — популярность, слава, гонорары.

— Гонорары это прекрасно, но… ладно, пиши, — Алексей диктует свой телефон. За ним тоже самое проделывает Дмитрий. Моя коллекция пополняется очень полезной находкой. Тут Тришин внезапно присаживается рядом со мной.

— Боря, слушай, а правду Лена рассказывает, что у тебя какие-то способности к ясновиденью проснулись?

— Да, как Вам сказать. Если одним словом, то да, есть такое дело. Я бы с удовольствием с Вами на эту тему поговорил, но не сейчас.

— Понятно, что не сегодня. Давай, может быть, в пятницу?

— В пятницу не получится, я вечером встречаюсь с ребятами из райкома комсомола. Представляете, Александр Семёнович, какой крутой у нас музыкальный клуб получится на базе ресурсов района! Как вам вечером в воскресенье?

— Давай, вечером в воскресенье, подходи, поговорим.

На выходе, Ленуся мне на ухо прошептала:

— Подумай и потом скажешь, какой из этих двух мальчиков больше мне подходит?

— Лен, сама давай уж со своими мужиками решай, а меня в эти тонкие материи не впутывай, а то я потом и крайним окажусь.

…

Вечером в воскресенье, как договаривались, отправился к Тришину. Подумал, что рассказывать про перемещения во времени я не буду, а то он меня точно в сумасшедшие запишет, но сыграть в ясновидца попробую. Александр Семёнович — человек искусства, ему эмоциональная версия ближе. Для этого достаточно будет рассказать несколько фактов из ближайшего будущего. Например, как сыграет «Сибирь» на паре ближайших матчей, какие фильмы выйдут на экраны в конце года, что состоится первый полёт Ту-144.

Вечером в воскресенье втроём сидим на кухне. Я излагаю сначала то, что уже произошло, и что мне удалось «предсказать». После чего перехожу к ближайшему будущему.

— Сегодня у нас 24 ноября. Завтра Голландия объявит о предоставлении независимости Нидерландской Гвиане. Это в Южной Америке. Называться новая страна будет Республика Суринам. Из-за 12 часов разницы во времени у нас объявят, наверное, послезавтра.

— 27 ноября в Колумбии полиция захватит самую до этого момента крупную партию кокаина целых 600 килограмм.

— 10 декабря в Москве состоится свадьба Родниной и Зайцева. Будет такая шумиха и ажиотаж, что одна старушка даже выпадет из окна. Приедет американское телевидение. Жуткое дело!

Наша «Сибирь» больше не выиграет ни одного матча.

В самом начале следующего года выйдут два прекрасных телефильма «Здравствуйте, я ваша тётя» Титова и новый новогодний фильм Рязанова «Ирония судьбы или с лёгким паром».

— Достаточно? Для того чтобы удостовериться в реальности предсказаний, мне кажется, вполне. Теперь жду ваших вопросов.

Ленка сидит, молча, внимательно смотрит на отца, уступая инициативу ему. Тришин медленно раскуривает трубку, потом затягивается, выпускает облако ароматного дыма и держит паузу. Что он там думает мне пока не понятно.

— Знаешь, Борис, — наконец пауза заканчивается, — судя по тому с какой уверенностью ты обо всех этих событиях говоришь, ты, наверное, и в самом деле что-то знаешь. Я не поклонник научной фантастики, мистика мне тоже чужда, но считаю, что мир настолько превосходит возможности нашего разума, что возможно очень многое. Всё-таки интересно, а как ты сам объясняешь себе своё новое умение?

— Александр Семёнович, я долго ломал голову, но так и не смог ничего придумать. Так с этим и живу. Понял, что знаю не только на день вперёд, но и лет на сорок. При этом знаю не всё, и не много, но некоторые вещи вообще удивительны. Особенно те, что касаются меня и знакомых мне людей. Почему и откуда взялось такое знание понятия не имею. Первое, что я проверил, был результат матча ЦСКА — «Сибирь».

— Борька, тогда рассказывай быстрее, когда и за кого я замуж выйду. — Ленка нетерпеливо трясет меня за рукав. — Давай, не мучай меня, рассказывай.

— Лен, я думаю, что если я тебе сейчас расскажу, то скорее всего ничего из этого уже не получится. Дело в том, что будущее многовариантно. Так, например, моё будущее уже не такое, каким я его знал, потому что я начал действовать не так, и оно поменялось. Теперь минимум уже два варианта. Так и с тобой будет. Я тебе расскажу. Ты будешь ждать в названный мной срок, а когда человека увидишь, будешь его более пристально оценивать. В результате наступит разочарование. И прогноз не сбудется, и ты на бобах останешься. Вот Александру Семёновичу, как человеку уже устоявшемуся с определенными достижениями я могу рассказать без риска, что не случится…

— Ну, давай, расскажи, что меня ждёт по твоей версии — Тришин опять затягивается своей трубкой и аккуратно выпускает дым из ноздрей. — Хотя гораздо интереснее мне как будет развиваться искусство в эти годы.

— Я, конечно, много знать не могу, но что-то всё-таки рассказать попробую. Во-первых, в 1977 году в городской картинной галерее будет проведена большая юбилейная выставка в честь Вашего пятидесятилетия. Вам вручат какой-то странный орден «Золотое сечение» и издадут альбом-каталог. Тиража не знаю, но знаю, что печать будет очень качественная, на глянцевой бумаге. В 1980 Вас пошлют в творческую командировку в Италию, где вы познакомитесь с искусствоведом и меценатом Алиной Беллини. Она напишет про вас большую статью, которую у нас перепечатают в журнале «Художник». Самое смешное, она в этой статье будет утверждать, что «Тришин» это групповой псевдоним, под которым работает четыре человека, причем один из них — женщина.

— Гы-гы-гы, — Александр Семёнович от смеха давится дымом, — что так и напишет, одна из четырех — женщина?

— Ну, голову на отсечение не дам, но вот такая у меня информация. Хотите — верьте, хотите — нет. Продолжаю описание вашего предстоящего жизненного пути. В том же 1980 году вас выберут председателем новосибирского союза художников.

— Вот про выставку я даже не сомневаюсь, Коля Никольский уже подходил, говорил, что надо готовиться. Моих же работ мало в Новосибирске. Как-то надо будет из Москвы, из Костромы, из Ярославля их сюда доставлять. Целая морока, но почётно.

Личные достижения это интересно, но всё-таки, что там с развитием живописи? Тут же как древние говорили: — арс лонга — вита брэвис, что по нашему: — искусство вечно, а жизнь коротка.

— К сожалению, случиться может. Начиная с того, что развалится СССР, и заканчивая тем, что развитие техники сделает живопись, графику и их разновидности интересными только для коллекционеров. Никаких новых стилей уже не будет. Всё объединится в акционизме. Сейчас на Западе он тоже присутствует, но пока в виде контемпорери арт из разных перфомансов и хепенингов. С развитием компьютеров, живописью в современном понимании сможет заниматься любой желающий даже без специальной подготовки.

— Вот тут, позволь уж мне, старику, тебе не поверить. Этого не может быть! Ведь живопись это не только краски, кисти и бумага, не только пропись, подмалёвок и лессировка72 это прежде всего душа художника, концентрат его жизни, опыта, преломленного через призму размышлений, эмоций и так далее и тому подобное. Никакие программы этому научить не могут.

— Душа есть у всех, опыт тоже у каждого свой имеется, поэтому каждому из нас есть что демонстрировать другим. А программы станут просто ещё одним инструментом, причём очень доступным, заменяющим и холст, и кисть, и краски.

Да! Вот что касается музыки! Здесь будет получше, возникнут новые инструменты, новые принципы оркестрирования. Уклон будет всё равно в сторону синтетического шоу. Что-то вроде нынешних американских мюзиклов, только с более развитой визуальной компонентой. Так называемая классика тоже уйдёт на обочину. Не исчезнет совсем, но общей звуковой культуре будет занимать процентов десять. Как-то так.

— Что ты там говорил про развал СССР? Неужели всё-таки будет война?

— К счастью, большой войны не будет, по крайней мере, ближайшие сорок лет. Страна наша распадётся без прямого внешнего воздействия. Даже каких-то серьёзных беспорядков удастся избежать. Коммунисты так всех достанут, что ни один человек в их защиту не выступит…

Я очень сжато излагаю основную канву событий предстоящих смутных времён.

— В России появится относительно толстый слой нуворишей, которые будут вкладываться в покупку произведений искусства. Художников будет тоже много, конкуренция будет большая, но ваше творчество, подкреплённое премиями, грамотами и мнением известных коллекционеров, будет даже более востребовано, чем сейчас.

— Да-а-а-а, — тянет в задумчивости мэтр новосибирского импрессионизма. его трубка давно погасла, но он этого не заметил. — Невероятная история, поверить в такое просто невозможно. Как бы не разболтать, а то ведь не только в председатели не выберут, но и в каталажку упрячут за клевету на советскую власть. Боря, как ты считаешь, можно мне своему гебешному куратору рассказать или не стоит? Ты сам уже рассказывал кому-нибудь про свои пророчества?

— Академику Аганбегяну рассказал. Ещё в сентябре. Что интересно, он в своих исследованиях тоже пришёл к выводу, что страна на пороге кризиса. Но публиковать что-то он не будет. Дело непростое, что тут можно придумать непонятно, хотя время ещё есть. Куратору наверное, лучше ничего не рассказывать.

А сейчас я — домой. Завтра мне с утра пораньше снова за лопату, снега всё больше, работать всё труднее.

ГЛАВА 15. ЗИМНИЙ КОМСОМОЛЕЦ

Владимир Каплин согнувшись под порывами промозглого ноябрьского ветра, возвращался домой из подшефной школы. Модный и жутко дорогой мохеровый шарф, плод усилий пролетариев дружественной Индии, не сильно помогал в борьбе с суровым сибирским климатом. Шарфик был тёплый, но вот курточку Володя надел не по сезону. В тулуп надо было одеваться, это не очень модно, зато тепло. Холодный воздух проникал под тонкий нейлон на синтепоновом подкладе, и Вову просто сотрясала лихорадка. В левом верхнем углу черепа постепенно нарастала неприятная боль.

— Кажется, грипп начинается, — подумал Каплин неожиданно для себя, спокойно, и даже где-то немного с удовлетворением. — Можно будет завтра взять больничный и поболеть дома дня три, а то и пять. Будет время обдумать новую информацию, понять, как можно её повернуть для своей пользы. А в то, что можно повернуть, Володя не сомневался ни на минуту. А главное, не надо будет шарашиться по городу по этой мерзкой погоде!

Настроение его подняло то, что при посещении школы он буквально носом почуял запах новых возможностей. Нюх в семье Клюевых на такие вещи был наследственным. Дед уловил в двадцатом году направление «ветра» и подался из родимой Клюевки в город на завод и рабфак. Отца призвали на войну только в сорок четвертом, да и попал он в каптенармусы, и хотя в боях не участвовал, но боевые медали получил. Благодаря этому после войны сумел пойти по партийной линии и на ней весьма преуспел. Освобожденный парторг кирпичного завода, это хоть и не бог весть какая вершина, но с другой стороны для сына бывшего деревенского пастуха очень даже… Теперь пришла пора держать нос по ветру и ему. Простая и рутинная задача сбора отчетов о новых кандидатах в ВЛКСМ и о комсомольских взносах вдруг обернулась блестящими перспективами.

В ничем ранее непримечательной школе появился изобретатель. Да не какой-нибудь там рационализатор «рукоятки продольной подачи», а совершенно нового вида агитационного инструмента. На основе простой стенной газеты пацану удалось создать действительно интересный механизм, позволяющий реагировать на любые события. При этом привлекательность его на два порядка выше обычной бумажной газеты, которую делают на «отъебись» во всех других школах, техникумах и прочих шарашках.

Эта штука послужила детонатором для общественной жизни 82-ой. Среди школяров стало модно писать статьи! Где такое видано? Идет нешуточная борьба за право публикации. В редколлегии — большая папка с заметками от учеников всех(!) классов. Только первачи ничего не пишут, по понятной причине.

Если это дело раскочегарить до городских масштабов, то можно очень недурно продвинуться по карьерной лестнице. Главное, надо подумать, как привлечь на свою сторону «новую звезду» журналистики. Чёрт, как же всё-таки болит голова…

Начать стоит, наверное, с расспросов завуча. Тётка вроде бы умная, да и муж у неё из райкомовских, то есть обстановку она должна понимать правильно. Вроде бы даже и понимает, ведь это она мне подсказала, на что внимание обратить. Значит, первым делом надо ее пытать. Как же всё-таки трещит башка! Нет, совсем не хорошо болеть. Скорей бы уже до дома добраться.

Тут еще курсовик по экономике, чтоб ему пусто было! Вот ведь совсем не вовремя. Тут такие горизонты открываются, а придётся тратить время на всякую чепуху. Ну, скажите, пожалуйста, какая экономика в СССР? Все понимают, что административно-командная. Но делается вид, что развитие государства идет по естественным законам природы. До чего же нелепая ситуация. Зайденберг знает, что предмет его гроша ломанного не стоит, студенты знают как это, так и то, что он это тоже знает, а он в свою очередь знает, что мы знаем, что он знает. При этом все дружно изображаем, что понимаем огромную значимость и этого предмета и самого Зайденберга. Как же хочется нормальных рыночных отношений. Товар — Деньги — Товар-штрих, всё просто и понятно. Власть легко трансформируется в деньги, а деньги в капитал и снова во власть. Весь мир так живет и все довольны. Ладно, фигня всё это, с родимым пятном диктатуры пролетариата нас в общество всеобщего потребления не пустят. Так что придётся здесь обустраиваться…

А паренька этого надо в райком вызвать и расспросить подробно. Может быть, даже поручить ему районную комсомольскую газету? Я думаю, ему это будет интересно. Если пообещать какую-то техническую поддержку и райкомовские ресурсы, то может быть у нас что-нибудь интересное и раскрутится. А пока домой, чаю горячего напиться, да с мёдом, и в люлю, врача буду завтра вызывать.