Счастливый случай

— Скажем так: сталкивался с чем-то подобным. — он многозначительно улыбнулся. — Я даже могу тебе сказать, что будет дальше. Интересно?

— Рассказывай!

— Предложение было настолько заманчивое, что ты не сможешь не пойти на наверняка уже назначенную встречу. И это даже не смотря на стремительно потеплевшие отношения с теперешним боссом. — он смотрел мне прямо в глаза, а после этих слов мне пришлось опустить взгляд, что красноречиво давало понять его правоту. — Интервьюером окажется человек, который сразу же вотрется в доверие. Для тебя он скорее всего окажется мужчиной в годах, занимающем высокий пост в компании. Разговор будет построен таким образом, что уже на его исходе ты примешь приглашение.

Я подняла взгляд и попыталась было вставить свое возражение. Меня все устраивало в существующем положении вещей. Конечно зарплата побольше не помешала бы, но денег и так никогда не бывает много. Предвидя мои заверения в преданности моей настоящей фирме, Паша погрозил мне пальцем и продолжил.

— Когда с осознанием своей вины ты придешь к Олеговне, та начнет разговор первой и сообщит тебе что-то плохое. Я не утверждаю, что все будет именно так, но в любом случае все сведется к тому, что она сама благословит тебя на новую работу. Все красиво — все довольны. — он заметил мои округлившиеся глаза, свидетельствовавшие мое понимание обрисованной им перспективы. — Ну что ты удивляешься? Мир — вообще, штука неоднозначная. В нем кроме черного и белого есть еще и множество полутонов.

— То есть ты считаешь, что это все спланированно ей самой? Для того чтобы иметь своего человека в стане врага? Да ну!

— Ну, в выводах ты конечно же и ошиблась... Но, держу пари, что ее величество Снежная Королева, все-таки приложила к этому свои руки.

— Ты сейчас говоришь о невозможных вещах! Да я ее знаю лучше, чем тебя. Почему я вообще должна тебе верить?

Я настолько разошлась в попытке защитить честь своей начальницы, что и не заметила как перешла практически на крик.

— Тише, Марина. — попытался успокоить меня Паша.

— Да что тише?! Ты так говоришь о ней, будто она меня всего на всего использует. — не унималась я, хотя, голос все-таки убавила.

Паша замолчал, опустил глаза и о чем-то крепко задумался. Его молчание подействовало на меня больше, чем просьбы успокоиться. Замолчала и я. Какое-то время мы вот так и просидели, не притрагиваясь к еде и думая каждый о своем. Первым очнулся от этого приступа неловкости Паша.

— Ну, хорошо! Я был неправ. Давай представим, что этого разговора между нами не было. Ты не подумай ничего плохого. Я Олеговну знаю уже лет пять, и она, действительно, неплохой человек. А то, что не каждого к себе подпускает — действительно, не является обвинительным приговором.

Я молчала, все еще обдумывая его слова. И эти и предшествующие. И не могла найти сколько-нибудь убедительную причину для этого разговора.

— Скажи: а зачем ты вообще начал этот разговор со мной?

— Видишь ли... Ты для меня не совсем чужой человек, и я бы хотел оградить тебя от неприятностей.

— Слышь, Некрасов? Я уже давно не наивная девчонка, которая не может за себя постоять. Так что, пытаться меня оберегать, используя, к тому же, настолько бредовые идеи, не стоит. Понял?

— Теперь уже точно! — со вздохом признал Паша и поднял вверх руки в знак своего поражения. — Не заводись. Давай поужинаем. Обещаю: больше об этом не скажу ни слова!

Я снисходительно улыбнулась и взялась за вилку — какой смысл дуться на человека, который, пусть и непонятно из каких соображений, но все-таки искренне пытается проявить участие в твоей жизни? Дальнейший вечер прошел преимущественно за воспоминаниями наших школьных лет, еще мы оба делились какими-то случаями из наших столичных жизней. В итоге, напряжение развеялось, и время оказалось потрачено весьма приятным образом. Правда, ни о какой романтике в общении речь уже не шла. Наши отношения окончательно повернули на путь дружбы.

Только перед самым расставанием, когда мы стояли и ждали такси, Паша все-таки вернулся не надолго к прежней теме.

— Извини меня. Я помню, что обещал больше не касаться твоей начальницы, но скажу тебе одну вещь. Это, в самом деле, в последний раз. Постарайся запомнить, а решения принимай сама.

— Ладно уж. Говори.

— Если все же случиться так, как я тебе сказал, и тебя, впоследствии, каким-либо образом будут направлять в любую государственную структуру — лучше беги без оглядки.

Надо отдать ему должное: впоследствии, он и вправду больше ни разу не касался этой темы. Может именно поэтому я и запомнила этот совет.

Вопреки плохо скрываемым ожиданиям Виктории Олеговны, мы остались всего лишь друзьями. Но другом Паша оказался, просто превосходным. Я просто представить не могла такой ситуации, в которой бы он мне не смог помочь. И это вовсе не говорит о том, что я использовала его. Напротив. Как и раньше, я все старалась делать сама, но сама уверенность, что у меня есть друг, который, даже в ущерб себе, готов прийти на помощь, придавала уверенности.

Но это все стало известно только со временем, а вечером следующего дня я отправилась на запланированное собеседование.

5

* * *

Рассказанная мною вслед за уверениями полной готовности меня выслушать история заинтересовала моего собеседника гораздо сильнее, чем я бы могла предположить. Это стало заметно с первых же предложений, в которых я рассказала про встречу с Володей и про эти злополучные флешки. Поняла я это по тому, как изменилось его лицо. Интерес преодолел усталость. Хотя, наверное, исключительно благодаря этой самой усталости, у него и не получилось скрыть свою заинтересованность.

Слушал он меня внимательно и не перебивал. Когда я закончила свое повествование то попросила совета, как действовать дальше. Во время всего разговора он был весь обращен только в слух, ничего не видящий взгляд же был обращен куда-то за мою спину, туда, где была дорожка парка, по которой я подошла сюда. Теперь, он, будто бы, очнулся и посмотрел на меня таким взглядом, словно увидел впервые. От этого у меня даже мурашки по спине пробежали, и откуда-то из глубины, ни с того ни с сего, показалось чувство горькой неизбежности от совершенного ошибочного поступка. Это, видимо, сразу же отразилось на моем лице, и было незамедлительно замечено собеседником. Словно спохватившись, он заулыбался той самой улыбкой, которая вмиг развеяла все мои сомнения.

— Судя по всему, тебя угораздило попасть в крупный переплет. — заявил он, немного поразмыслив.

Не скажу, что я об этом и сама не догадывалась.

— Я, естественно, желаю тебе помочь, но пока, честно говоря, не представляю, каким именно образом могу это сделать. Может, хочешь пожить у меня какое-то время?

Последний вопрос был задан словно буднично, но что-то в нем было странное.

— Не надо: у меня есть безопасное укрытие. А что касается помощи... Мне она, по большому счету, не нужна, а вот дельный совет — это другое дело.

— Не торопись отказываться, Марина. У меня тебе в любом случае будет безопаснее, чем где бы то ни было. А там, глядишь, и придумаем что-нибудь.

Чем больше настаивал Алекс (так звали моего собеседника), тем больше меня что-то внутри заставляло отказываться от его предложения. Возможно, это было глупо, но я привыкла доверять своему чуть, а оно меня, прямо таки заставляло, держаться подальше. Это было весьма странно.

— Ну не хочешь — как хочешь. — видя явное мое нежелание, смирился Алекс. — Давай тогда хотя бы пойдем в какое-нибудь кафе, а то я уже совсем продрог.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Подходящее заведение обнаружилось совсем недалеко от нас и мы, оставив у входа мокрые зонты, заказали кофе. Когда его принесли, разговор наш продолжился.

— Признаюсь, мне тяжело дать тебе сейчас совет, тем более, дельный. Самым простым, наверное, будет вовсе уехать из страны.

— Вы полагаете, что это единственный путь? — спросила я, заметно разволновавшись от такого поворота.

— Из тех, что мне видятся сейчас, да. Я могу помочь тебе с выездом.

— Мне нужно все обдумать.

— О, конечно же нужно... — с заметной иронией в голосе протянул он. — Вы только на нее посмотрите! Ей предлагают билет в новую жизнь. Безопасную и безмятежную. А она еще думать собирается.

Мне вдруг стало стыдно за свои слова. В самом деле, что меня тут держит? Родителей уже давно нет на свете. Семьи в свои тридцать семь так и не получилось. Может там, где-то подальше, у меня получиться начать новую жизнь?

— Пойми: если ты перешла дорогу органам, то они тебя в покое не оставят. Я тебя уверяю, что пускай ты вляпалась и не по своей вине, но им на это наплевать. — начал он приводить доводы, видя мои сомнения. — Ну же! Решайся.

И вновь у меня взыграло упрямство. Я шла к этому человеку за помощью, и он мне ее предлагал, при чем, самую что ни на есть действенную, а мне взбрело в голову отказываться от нее. Как это называется? Но поделать с собой я уже ничего не могла.

— Извините, Алекс, но я правда не могу принять такое решение с бухты барахты.

— От чего же? — он не унимался. — Или ты ждешь снисходительности от ФСБ?

Ничего подобного я, естественно, не ждала, но сам вопрос потревожил нечто такое, что заставило подумать в совершенно ином направлении. Уж больно навязчивая помощь оказывалась на деле... Кроме того, в реальной жизни не бывает столь четкого деления на черное и белое, а следуя позиции Алекса, почему-то так и получалось.

Третий по счету за сегодня позыв моего подсознания я решила удовлетворить. Стараясь казаться дурочкой, начала твердить о хотя бы сутках, необходимых мне для размышлений. В конечном счете, это получилось, и я была отпущена до завтра с условием прибыть в назначенное место с собранными для дороги в один конец вещами.

— Не натвори глупостей, Мариночка. — словно догадываясь о моих мыслях, напутствовал меня при прощании Алекс.

— Не переживайте — я же не враг сама себе. Завтра увидимся!

— Не будем прощаться. До завтра!

Я отправилась назад по той же тропинке, что и пришла на встречу. Сделала я это сознательно, так как отрываться от преследования гораздо проще в знакомых местах, а в начавшейся слежке, я уже не сомневалась.

Предчувствие меня действительно не обмануло — спустя пару кварталов после выхода из парка, я приметила неотступно следовавшего за мной паренька. Конечно, не будь проливного дождя, прохожих было бы гораздо дольше, и опознать его было бы значительно сложнее. "Ну ничего! Дай только до людного места добраться — там ты меня быстренько потеряешь", — проговорила я про себя. И хотя, недавние успешные маневры подобного же содержания и придавали мне уверенности, что-то было не так. В прошлый раз меня реально догоняли, пытались схватить, а что же сейчас? Только слежка, и то, весьма посредственного качества.

Немного поразмыслив над ситуацией, я поняла, что эта странность может объясняться только тем, что кто-то хочет просто проследить за мной, может, кое-что выведать. Кроме того, где гарантия, что этот самый мальчик, вовсе не скрывающий свой интерес ко мне, всего лишь отвлекает внимание от более профессионального соглядатая? Дилемма...

За этими малоутешительными мыслями я не особо спеша подошла ко входу в метро. Но спускаться вниз я не стала. Да, там была спасительная толпа, да, можно без труда спрятаться, но в моей голове созрел другой план. Круто повернув, от входа я направилась к автобусной остановке, где преспокойно дождалась своего "кавалера" и села в первый подошедший автобус. Парень зашел вслед за мной. Куда направляется этот автобус, я и знать не знала, главное чтобы подальше.

Остановку для выхода я выбрала почти интуитивно. Главное требование к ней было — безлюдность. Вышла я, вышел и парень, а кроме этого, практически одновременно на остановке припарковалось еще и самое обычное желтое такси. Это значит, что мои подозрения оправдались. На мое счастье, правдивым оказалось и то предположение, что целью провожатых являлась исключительно слежка, иначе, тут бы мне и пришел конец. Но нет! Как бы то ни было, я усиленно сохраняла вид, что даже и не подозреваю о слежке.

Дальше, ничуть не пытаясь оторваться, я отправилась на поиски нового места пристанища. Ну не могли же они искренне поверить, что я приведу их к сумке? На просторах Новой Москвы я без труда нашла гостиницу, где зарегистрировалась по собственному паспорту. Ну а чего мне собственно при такой охране бояться?

Оставшись одна, я серьезно призадумалась о своем положении и о том, что мне делать дальше. С одной стороны, совершенно неожиданно, я прямиком нарвалась на покупателей, которые определенно должны быть при "торговле Родиной", о которой говорил покойный Паша. Это во многом рушило тот мир, который я построила вокруг себя за последние годы, но было очевидно. С другой стороны, второй стороной конфликта могло быть только ФСБ, куда, по моему разумению, обратился Вова. Но, как известно, он пропал, а, следовательно, доверия эта вторая сторона мне не внушала вообще никакого. Видимо единственным выходом, действительно, было только бегство. Однако, гарантий того, что получив сумку, меня отправят в безопасное место, а не в неглубокую могилку, не было вообще никаких. Это было весьма удручающее умозаключение. Даже руки как-то опустились. Я не знала, что делать дальше. Так и осталась сидеть на табурете, обхватив опущенную голову руками.

Только сейчас я поняла, как же хорошо мне было в тогда, когда решения за нас двоих принимал Володя. Необъяснимая тоска кольнула в сердце, при мысли о нем. Где он сейчас?

Как ни странно, эти мысли меня несколько встряхнули. Я аккуратно выглянула из номера — ни души, — подошла к двери соседнего, прислушалась. Он оказался пустым. Установив это, я вернулась к себе, подняла табуретку, на которой только что сидела и, зайдя в душ, совмещенный с туалетом, что было силы, приложилась ею по крану холодной воды — он сразу же дал изрядную течь. Далее, я не спеша разделась, обмоталась полотенцем и, слегка намочившись под бьющей струей принялась звонить администратору.

Скандал получился знатным! Воду унять удалось гораздо раньше, чем меня. Результатом этой выходки явилось мое переселение в соседний номер без соответствующей записи в журнале регистрации. Там я спокойно приняла душ, привела себя в порядок и прилегла отдохнуть — кто его знает, что мне может выпасть сегодняшней ночью. Сон, вопреки моему желанию, ко мне даже не подступил, так что около семи вечера, я отправилась поужинать в кафе при гостинице. Во время этого мероприятия, по меньшей мере, двое в зале не спускали с меня глаз. Вернувшись в номер, я закрыла за собой дверь и принялась ждать, но вскоре такой необходимый мне днем сон, пришел в такое неподходящее сейчас время.

Проспала я до глубокой ночи, до тех пор, как увидела во сне Володю. Он мирно спал, а его обступали со всех сторон люди, более похожие на тени, с явным желанием накинуться одновременно и задушить. Я испытала панический страх, лишивший меня возможности не только кричать, а вообще издавать какие бы то ни было звуки. Неимоверным усилием воли, мне все-таки удалось взять себя в руки, и я истошно закричала, чтобы он проснулся. Но увидеть проснулся он, или нет, у меня не вышло — я сама моментально очнулась ото сна.