Посещение часть 1

Где-то на десятой странице первой книги Николая стало преследовать впечатление того, что он уже ее читал, в то время как он прекрасно сознавал, что раньше этого быть не могло. Прочитав еще дюжину страниц, он отложил книгу в сторону и стал припоминать, когда и где этот филологический труд мог попасться ему на глаза. После десятиминутного раздумья он понял, что напрасно занялся разгадкой этого вопроса. Никогда ранее он этой книги не видел. Тогда почему он знает ее содержание и даже может наизусть повторить оглавление книги и даже процитировать из нее любой текст с указанием страницы? На листе бумаги он по памяти записал перечень глав с указанием страниц, на которых они начинались, после чего открыл последнюю страницу книги. Оглавление, написанное Николаем и, напечатанное в ней полностью совпадало. Это опровергало возможность знания содержания книги из других источников. Тогда откуда у него это знание. И в ту же минуту в голове всплыло свежее воспоминание — как он угадал название книги, которую читала библиотекарша Наташа.

И тогда легкое волнение охватило его. "Неужели начинается снова? — Подумал он, теперь уже с другим настроением вспоминая толстячка с вазой и приключившиеся с ним случаи телекинеза. — Что это? Последствия занятий раджа-йогой, как предполагал профессор Марков? Вполне возможно. Правда, там чаще встречается возможность управления волей другого человека, но... быть может, у меня проснулись другие мозговые центры?" — Это шаткое объяснение немного успокоило Николая. Снова вспомнился разговор с профессором Марковым. Еще одна паранормальная способность — сканирование и усвоение текста, причем даже не просто после просмотра книги, а всего лишь посредством касания ее руками? А при определенном усилии он смог дистанционно определить название книги. "Что бы это ни было, какой бы не была причина новой способности, следует эту способность развивать!"

С еще большим рвением он набросился на остальную литературу, и пришел к выводу, что на ее освоение у него ушли считанные минуты. Одновременно он обнаружил, что с таким же успехом он осваивает и приведенные в книгах тексты на санскрите. Другими словами, он в течение нескольких минут, даже мгновений, обучился санскриту.

Следующим этапом он решил проверить свои дистанционные способности. Николай начал издалека рассматривать корешки книг, находившихся на стеллажах за спиною Наташи, угадывая названия, записывал их на листе бумаги. Когда страница была заполнена, он подошел к библиотечной стойке и решил сверить свои догадки с действительностью.

Книги были старыми, большинство со стершимися названиями на корешках, и прочитать их было невозможно. По просьбе Николая, Наташа принялась по очереди снимать тома с полки и, раскрывая обложки, зачитывать названия. Уже на середине списка Николай понял, что его предположения верны — список в точности совпадал с расположением книг.

Извинившись перед Наташей за беспокойство, он сдал уже не нужные ему книги и покинул библиотеку, не заметив слегка удивленные взгляды библиотекарши, да и неразлучной троицы "ВАТТ" из угла читального зала. Целей и сути его манипуляций с книгами никто не понял, но всех удивила странность этих действий.

В задумчивости Николай двигался по улице. Его преследовало странное впечатление всевидения. Словно он надел специальные очки, позволяющие заглянуть в суть книг. Да и книг ли только? Навстречу спешили прохожие, и Николай, лишь мельком взглянув на сумочки нескольких женщин, мог в подробностях сказать, что в них лежит. Проверить это Николай, конечно, не пытался, но, тем не менее, был абсолютно уверен, что не ошибается. От сделанного открытия, несмотря на систематические тренировки своей психики, в душе поднялась волна сильного возбуждения.

Ноги сами принесли его на берег реки — как в спасительный, тихий, почти безлюдный в это мартовское воскресенье уголок. Это как раз то, что ему сейчас было нужно. А нужно ему было хотя бы немного унять возбуждение, возникшее от необычного открытия. Силой воли, подавив в себе это возбуждение, Николай занялся созерцанием окружающей местности. Он спускался к берегу реки, узнавая эти места и в то же время удивляясь переменам. Здесь прошло его детство, а сейчас все вокруг изменилось. На месте маленького деревянного моста, который обычно строили после весеннего разлива реки, и разбирали перед ним, теперь высились мощные железобетонные опоры. Самого настила моста еще не было, но уже было нетрудно представить, как его пролеты лягут на возвышение левого берега, ложась на опоры, перекинутся через реку, и продолжатся на правом низком берегу вдоль неширокой улицы с низенькими одноэтажными домами частного сектора.

Какая-то грусть по ушедшим годам кольнула в груди, когда он проходил мимо здания, в котором когда-то располагалась водная станция, со спортзалом, и берега реки, где в былые годы стоял сбитый из деревянных щитов плавательный бассейн. Теперь все ушло в прошлое, не всегда здесь слышится гомон детворы, барахтавшейся в этом бассейне. Бассейна теперь здесь тоже нет, а здание, которое в детстве казалось высоким, теперь было облезлым и невзрачным. В нем сейчас, по всей видимости, проводился ремонт. Окна были забиты обрезками древесностружечной плиты, вокруг громоздились кучи строительного мусора. Неподалеку на боку лежал гидронасос с электродвигателем и толстым резиновым шлангом. Рядом со зданием зиял, наполненный талой водой котлован. Видимо здесь, со временем должна была вырасти пристройка к старому зданию.

Николай проследовал дальше вдоль берега. В годы его детства, здесь располагалась обширная спортивная площадка, состоявшая из волейбольного и баскетбольного полей. Чуть поодаль значительную площадь занимало футбольное поле. Вспомнилось, как на деревянных стойках натягивалась сетка ворот. По вечерам площадка была заполнена народом. Кто в трико, а кто и просто в штанах с закатанными брючинами босиком и в кедах, носились по полю. Зимой футбольное поле заливалось водой и превращалось уже в хоккейное. Хоккейные ворота с металлической сеткой ставились взамен футбольных. И детвора, обутая в коньки всевозможных марок с увлечением гоняла шайбу. Весной все это хозяйство при сильном разливе покрывалось водой.

Николаю вспомнилась, что когда ему было лет девять-десять, при очередном разливе реки, он с товарищами бродил в резиновых сапогах по этому полю. Они забрались на опрокинутые хоккейные ворота и представляли себя мореходами в дальнем плавании. Они так увлеклись игрой, что не заметили, как вода все прибывала и прибывала, да так, что они в своих маленьких сапожках и со своим маленьким ростом уже не могли самостоятельно выбраться на незатопленный участок берега. Сколько страхов они натерпелись с Вовкой, когда заметили, что застряли надолго. О чем только они не передумали, забыв об игре, пока не появились ребята постарше в высоких болотных сапогах и, заметив их бедственное положение, не перенесли их на берег. А опрокинутые ворота вскоре скрылись под водой.

Теперь такого половодья не допускалось и на месте спортплощадки располагалось огороженное деревянным барьером уже стационарное хоккейное поле, на котором сейчас по весне стояли лужи вперемешку с грязным тающим снегом. Баскетбольной площадки, также как и волейбольной больше не существовало. На их местах располагалось три теннисных корта, огороженных высокими заборами из металлической сетки, закрытые на крепкие запоры. Все стало неузнаваемым.

Николай грустно вздохнул и перевел взгляд на склон холма, где раньше стояли деревянные и полукаменные домишки и прямо от них до самой спортплощадки тянулись огороженные всяким дрекольем и колючей проволокой, огороды. Что только на них не произрастало в те далекие времена — и картофель, и помидоры с огурцами, и редиска с петрушкой и зеленым луком. Всю эту продукцию пацаны из баловства частенько таскали, навлекая на себя гнев хозяек. Кое-где ветвились яблони и грушевые деревья.

В голове Николая проносились воспоминания: вот он со своими товарищами Вовкой и Юркой бегали осенью по этим огородам, на которых уже все, вплоть до картофельной ботвы было убрано, и можно было не опасаться гнева их хозяев. По пустым грядкам бегать им никто не запрещал. Погода стояла сухая и они, выбирая засохшие комья земли, размером побольше, швыряли их вниз на опустевшую к ночи спортплощадку. Сухие комья, падая на землю, разбивались, поднимая клубы пыли, очень похожие на взрывы гранат, как они себе их представляли. Да, детство есть детство. Оно всегда кажется в большей мере прекрасным временем, чем настоящее...

В настоящем взгляд Николая не нашел ни почерневших домиков, ни огородов. Вместо них высились многоэтажные дома, а склон, когда-то казавшийся длинным и пологим, сейчас, видимо после насыпанного дополнительно грунта, казался крутым, каким-то укороченным, и выглядел убого, не смотря на обилие насаженной, на нем растительности в виде кустарников и невысоких деревьев различных пород.

Ноги сами понесли его дальше в рощу, сквер или парк, он не интересовался раньше, как называются эти не совсем густые, но вполне годные для игр в индейцев и мушкетеров, заросли. И здесь его ожидали сюрпризы. Заросли уменьшились до одной четвертой их прежней части, поглощенные каким-то мелким предприятием с пилорамой, названием которого он никогда не интересовался. Парк теперь был невелик, но его прорезали аллеи. Большинства тех деревьев, по которым они в детстве лазали, представляя себя "тарзанами", уже не было.

"Кому они помешали?" — Мелькнула досадная мысль. Не было толстого ясеня с ободранным от коры суком, отполированного руками детворы, использующей его, как турник, пытаясь на нем подтягиваться, пробуя свои силы. Не было и другого ясеня с коротко постриженными ветками и срезанной верхушкой. Разросшиеся на самом верху мелкие ветви образовывали подобие гнездовья гигантской птицы. В детстве они так и называли это дерево: "Орлиное гнездо". Использовалось оно в детских играх, как наблюдательный пост, хотя забраться на него было непросто из-за отсутствия нижних суков и веток. Там же они прятались, чтобы временами попробовать выкурить редкую сигарету. Не было и многих других деревьев, только гигантских размеров груша, которая и в детстве казалась гигантской, как и прежде высилась на своем месте. Только теперь она стояла между высоких сетчатых изгородей теннисных кортов, одинокая и потерявшая свое великолепие.

Больше двух десятков лет прошло с тех пор. Все изменилось. Изменилась местность. Изменились люди. Грустно было проходить этими, напоминающими о детских годах, тропами. Очень грустно, и в то же время уходить отсюда не хотелось.

"Эх! — Подумал Николай, — где теперь те ребята, с которыми я бегал? Знаю, только, что Юрка и Вовка уехали из города, сразу после окончания один техникума, другой — школы. Да и сам я за эти прошедшие годы, выбрался сюда впервые.... Собраться бы здесь вместе, выпить бутылочку водочки, да посидеть хотя бы вон на том бревнышке, вдыхая аромат детства.... Как знать, возможно, это и подольет новой энергии, новых мыслей в нашу взрослую жизнь.... Иногда полезно оглянуться далеко назад!.."

Николай дошел до невысокого бугорка, на склоне которого, виднелось квадратное углубление — остаток засыпанного, когда-то подвала. Николай помнил, что два десятка лет назад здесь находились руины каменного дома, и он с друзьями обследовал добротно построенные когда-то, сводчатые подвалы с крюками на потолке, под эти каменным строением. Но далеко тогда они входить так и не отважились, фантазируя только, что подвалы — это только начало длинного подземного лабиринта, заканчивающегося неизвестно где. Потом этот дом разрушили окончательно, а подвал засыпали землей. Теперь о нем напоминало лишь это небольшое углубление, от слежавшегося и осевшего грунта, присыпанного гнилой пожухлой листвой. Добротные своды подвала так и остались, как скорлупа ореха, прикрывая образовавшиеся пустоты.

"Теперь уж точно не узнаешь, далеко ли пролегал тот подземный ход!" — Улыбнулся про себя Николай.

Прогулка по детским местам навеяла на Николая лирический туман. Он вспомнил незамысловатый куплет, сочиненный им на мотив битловской песни, название которой он уже сейчас не помнил, четыре года назад, когда от него ушла Нина:

Если однажды приходит весна,

Но не всегда ярче кажутся дни!

Если однажды тебе не до сна,

То не всегда здесь причина в любви.

Ну, а если и так, то как быть, то, как быть?

Если сердце все ж не смогло разлюбить?

Ну, а если так, то как быть то, как быть то, как быть?..

Сейчас наступала такая же яркая весна, навевающая грусть, что и в то время и Николай попытался сочинить второй куплет, но получились только первые две строчки:

Времени реки уносятся вдаль,

И уносят печаль наших встреч...

Дальше ничего не получалось. Но грустно-лирический настрой сделал свое дело. Ему очень захотелось увидеть Нину. Именно сейчас, хотя бы краем глаза, хоть на миг. Он знал, что это невозможно, знал, что она живет далеко от этого места, от этого города. В Ленинграде. Он зажмурил глаза и представил ее, не такой, какая она могла быть сейчас, а той, прежней...

Он открыл глаза. Произошло чудо.

По аллее, среди высоких сугробов, ступая по мокрому, таящему снегу, в изящных импортных сапожках, не скрывающих, а напротив, подчеркивающих стройность ее ножек, к Николаю приближалась Нина. На ней была отделанная орнаментом дубленка с пушистым воротником. Густые светлые волосы с модной короткой стрижкой выгодно выделяли по-прежнему прекрасное лицо с яркими голубыми глазами в данный момент, растерянно смотрящие на Николая. В них читалось и смятение, и удивление одновременно. Чувствовалось, что она никак не ожидала встретить здесь Николая. В ошеломлении Николай заметил, что он находится не там, где только что бродил, вспоминая детство, сидит не на пеньке, в парке родного города. Его окружал совсем незнакомый сквер. Густые заросли декоративных голубых елей, прорезанные аллеями. По одной из этих аллей к нему приближалась Нина. А он сидит на скамейке с массивными резными ножками из чугуна, в виде лап не то кошачьих, не то собачьих — и таких скамеек здесь множество. Никого, кроме него и Нины, в сквере не было.

Николай даже не успел до конца справиться со своим удивлением, когда Нина, не дойдя до него метров трех, как всегда первой начала разговор:

— Коля! Здравствуй! Ты в Ленинграде? Почему не позвонил? — Засыпала она его вопросами.

— Да.... — Промямлил Николай. — Симпозиум, по обмену опытом! — Сам не зная почему, на ходу придумал он. Да и что он мог еще сказать, оказавшись в такой ситуации. То, что он спит и ее видит в этом, похожем на реальность, чудесном сне? "Интересно, как бы я мог ей позвонить, если никогда не знал, да и не пытался узнать ленинградский телефон Нины". — Мелькнула одновременно мысль.

— Почему не позвонил? Но ведь ты никогда не сообщала мне своего номера телефона!

— Но все же, ты нашел место, где меня можно встретить наверняка. Я всегда хожу через этот парк в это время. Как ты мог об этом узнать?