Симбиоз

Невысокая, темноволосая, с огромными карими глазами, она сразу же заставила Баага почувствовать всепроникающую нежность. Сначала он даже боялся прикоснуться к ней, хотя до этого смело обнимал всех женщин подряд.

Ее звали Диидаа, и Бааг учил ее разговаривать; надевал на нее кожаный фартук, когда они строили стену; показывал, как надо стрелять из лука и метать дротики. Кстати, с луком она обращалась умело, а дротики, похоже, раньше не держала в руках. Он с волнением и боязнью ждал, когда будет ласкать ее.

День настал. Как обычно, присутствовала Эмма, чтобы помогать и подсказывать женщине, которая не могла что-либо делать по собственной инициативе. Все затянулось. Нет, сначала все было нормально, потом Бааг никак не мог добиться собственного насыщения. Диидаа старательно выполняла указания Эммы и часто дышала — видимо, и она испытывала приятные ощущения.

— Не забывай двигать попой! — подсказывала Эмма. — Двигать попой!

Диидаа повиновалась, и Бааг наконец пришел к завершению. А маленькая женщина, безмятежно улыбаясь, по команде Эммы поднялась с травы и ушла с ней мыться. На Баага она даже не взглянула. А он, вставая, заметил небольшой шрам на ее бедре.

Однако в следующий раз, когда он привел ее во дворик, Диидаа неожиданно спросила:

— Двигать попой?

Всем мужчинам и женщинам волосы укорачивали острыми каменными ножами. Делали это Эмма или Памела. А Бааг неожиданно для самого себя понял, что с удовольствием поухаживал бы за маленькой женщиной. Каждое прикосновение к Диидаа доставляло ему удовольствие.

— Что ты в ней нашел? — спросила Эмма. — она такая же безмозглая, как и все, а ты ее совсем не интересуешь.

Бааг давно заметил, что ему не так приятно овладевать женщинами с лужайки, ведь они все делали по обязанности, повинуясь приказам. Напротив, встречи с Эммой и Памелой приносили радость и удовлетворение.

Однако он постоянно думал о Диидаа. Кто она? Где жила раньше? Почему она хорошо стреляет из лука и не умеет метать дротики? Откуда у нее шрам на бедре?

Выйдя на большую лужайку, Бааг увидел, как Марк выводит за руку Диидаа из своего дворика.

— Ничего особенного, — добродушно улыбаясь, сказал большой рыжий мужчина. — Такая же, как и все.

Диидаа, как обычно, счастливо улыбалась. Увы, эта женщина принадлежала не только ему, и от этого на душе у Баага стало тяжело и горько.

А ведь она скоро покинет его, уйдет в неизвестность, как другие мужчины и женщины.

Что может сделать раб, чтобы сохранить любимую? Бежать вместе с ней? Невидимый хозяин не позволить сделать и нескольких шагов в запретную сторону. Остается только просить. И Бааг умолял: он без устали просил, чтобы Диидаа всегда была с ним и принадлежала только ему.

Может быть, рабу не позволено быть таким назойливым, но он повторял просьбы снова и снова.

Хозяин его услышал: однажды Бааг вошел в тесную лодку и полетел. Он сидел в полумраке, но его душу освещало сияющее солнце, ведь рядом с ним, доверчиво прижавшись, сидела Диидаа.

Часть 5. Слуги

Глава 1

Шесть ночей пути, шесть дней отдыха в небольших внешних убежищах. Выходя из них, я боялся, что Таа исчезнет, как когда-то пропадали мои спутницы. Однако каждый раз мы шли рядом или друг за другом.

Во время дневного отдыха Таа спала беспокойно, да и мне самому постоянно что-то снилось, но я все забывал. В этот раз после пробуждения сон не исчез из памяти: я стоял на плоской вершине невысокой скалы и смотрел на пустыню. Из песчаной глади то там, то здесь торчали каменные возвышенности, похожие на нашу. Да, любимая была рядом, и от этого я чувствовал себя счастливым. А еще я знал, что нас не разлучат — наоборот, нам вменялось в обязанность как можно больше быть вместе, не покидая скалу. Один из нас имел право ненадолго отлучиться, но другой в это время был должен оставаться на каменном острове.

Видение исчезло, но озабоченный взгляд Таа не дал успокоиться.

— Ты тоже видел пустыню? — спросила она.

В начале ночи мы вышли за пределы Дилта. Живая стена стояла позади нас, а впереди простиралась пустыня, такая же, как во сне. Я чувствовал, что где-то недалеко находится тот самый островок, на котором нам предстояло жить.

— Пошли? — предложил я.

— Давай посмотрим, что здесь в стене.

Выход исчез, но неподалеку чернел другой прямоугольник. Перепонка меня пропустила, за ней я ожидал увидеть коридор, но оказался в маленькой кабинке, весьма напоминающей душевую. Только вместо лейки на потолке, из стены на уровне моего лица тонкой струйкой текла вода и, падая на пол, уходила в сливное отверстие.

Увиденное придало уверенности: без воды в пустыне не выжить, а тут можно и бурдючок наполнить, и самому сполоснуться.

Таа тем временем изучала три черных квадрата. Из первых двух она извлекла бурдючок и узелок с зерном, третье окно пропускало руку сквозь мягкую преграду, но оказалось пустым.

— А здесь что должно быть?

Недоумение Таа можно было понять: Дилт приучил нас, что ничего не делает просто так. Если есть проем — значит, в нем просто обязано что-то находиться.

— Может, мы будем в него что-нибудь складывать?

Собственное предположение показалось мне глупым. Что можно найти в пустыне?

Таа приложила ладони к стене рядом с третьим квадратом и, закрыв глаза, простояла так некоторое время.

— Попросила у Дилта посуду, — объяснила она.

Интересно! А ведь в этом что-то есть: если Дилт читает наши мысли, то почему бы не изложить свои пожелания?

До нашей скалы шагали метров триста. Как и в видении, она оказалась плоской, а возвышалась над песчаной равниной всего метра на два. Правда, чтобы забраться наверх, пришлось обойти каменный островок. Удобная расщелина нашлась только через три четверти окружности — надо было идти в другую сторону.

Каменная почти круглая площадка десяти метров в поперечнике — на этом пятачке нам предстояло жить. Еще бы узнать, сколько мы здесь пробудем, и с какой целью нас сюда отправили. Увы, Дилт по этому поводу скромно молчит.

— Ваня, мне не нравится песок.

Как он может нравиться или не нравиться? На то она и пустыня, чтобы в ней песок был.

— Если подует ветер, в нескольких шагах уже ничего не увидишь, — Таа объясняет причину своей нелюбви.

— Ну и что?

— Мы — здесь, вода и еда — там. Заблудиться можно.

А вот это уже серьезно. Мне накрепко вбили в голову, что жить я должен здесь, а Дилт вряд ли сможет усмирить ветер так далеко от себя. Это сейчас тихо, и песок кажется безобидным. Когда он полетит, будет неприятно. Без воды долго не протянешь, а источник только в стене — так или иначе, но пробираться к ней придется. Кроме того, нас ждет жуткая жара, которая наступит днем.

— Нужно протянуть веревку от нас к стене. Еще придется собирать камни.

Я согласен, но где найти веревку в пустыне? С камнями все намного проще: почти половина пустыни — низкие скалы. Набрать строительного материала и соорудить стену, дающую тень — план понятен и вполне осуществим. Конечно, хотелось бы спрятаться от солнца за нашей скалой, но, насколько я понял, спускаться с нее можно только поодиночке.

— Кто пойдет первым? — спрашивает Таа.

Правила проживания она уяснила и, похоже, нарушать не собирается.

Отправляюсь я. Прежде всего, надо разведать окрестности. Луна и звезды светят хорошо — рассмотреть можно почти все. Осматриваю ближайшие возвышенности, замечаю немалое количество камней — неплохо. К сожалению, почти все они небольшого размера.

Два первых островка высотой мне по грудь, на третью скалу, очень крутую, решаю пока не забираться. Следующая возвышенность меня озадачивает: когда-то она была обитаемой. На плоскую поверхность кто-то натаскал камней и построил полукруглую стену. Наносы песка и никаких следов — видимо, люди ушли отсюда давно.

Спускаюсь и обнаруживаю, что от скалы в сторону Дилта тянется веревка. Или обитатели островка оказались такими же предусмотрительными, как Таа, или пережили песчаную бурю. Только куда они пропали? И что здесь делали люди?

Веревку пока не трогаю и возвращаюсь, прихватив пару камней размером с человеческую голову — пора запасать материал.

— Что так долго? Одной страшно!

Сажусь рядом с Таа в центре площадки, обнимаю ее и рассказываю о том, что обнаружил.

— Никаких следов? — переспрашивает любимая. — Что-то они сделали не так.

Таа набирается смелости и отправляется на разведку в другую сторону. Я жду ее, и мне кажется, что она ходит по пустыне целую вечность.

— Там тоже жили люди, — сообщает моя разведчица, возвратившись. — Веревки нет, но есть стена и палатка. Ее песком засыпало — откапывать надо.

Отправляюсь по следам Таа. Стена здесь почти круговая, песка нанесло намного больше, и сложившаяся палатка засыпана почти полностью — виден лишь уголок белой материи. Тяну за него — он немного подается, но вытащить дальше не хватает сил. Копаю голыми руками, отбрасывая песок пригоршнями. Время от времени дергаю освобождающуюся палатку. Вытащить ее я не могу, но от моих рывков слежавшийся песок разрыхляется.

А если в этой палатке лежат мертвые люди? Трупы наверняка уже высохли и превратились в мумии. От таких мыслей желание копать пропадает, и я возвращаюсь на свой остров.

Таа нисколько не пугает возможная встреча с мумиями, и напарница отправляется на раскопки.

Извлечь самодельную палатку удалось только к утру. Кроме песка, внутри нее ничего не нашлось. Я принес матерчатый домик на свою скалу, но тут выяснилось, что палатку надо к чему-то крепить, разложить ее мы не можем.

Пришлось собирать камни. Выложив четыре кучки, мы натянули сложенную палатку на полуметровой высоте и до конца дня пытались спрятаться под ней от палящего солнца. Жара в тени чувствовалась меньше, но лежать на камнях не слишком комфортно, поэтому приходилось вылезать на солнцепек, чтобы размять затекшие руки и ноги.

По одному разу мы ходили за водой, пытались залезть в черные квадраты, но окна не открывались. На закате Таа отправилась, чтобы заполнить опустевшие бурдючки, и вернулась с добычей: Дилт выдал ей еду, а в третьем проеме нашлись две чашки, две ложки и две кружки.

— Я заказала нити и материю, попроси и ты что-нибудь.

Что мне нужно, и что может дать Дилт? Разумеется, я бы не отказался от стальных инструментов, но боюсь, что огромному монстру не известно, что такое сталь. Да и вряд ли я смогу ему объяснить, как ее получить. А неплохо было бы вырубить каменные блоки и выложить из них убежище. Увы, инструменты просить бесполезно.

А что вообще может Дилт, кроме ниток, материи и посуды? Кстати, посуду он делает из рога — материала, похожего на кость, но более упругого. Из него были сделаны палки носилок, на которых мы переносили людей. Заказать таких же стержней? А что я с ними буду делать?

Нет, надо заходить с другого конца. Что мне предстоит сделать? Выложить защитную стену, потому что палатку сильный ветер просто сдует с нашего островка. Из чего сделать стену? Конечно, можно ее соорудить из мешков с песком, но у нас нет ни мешков, ни ткани, чтобы из нее шить мешки. Да, Таа заказала Дилту материал, но даст ли он необходимое количество? Кроме того, шить мешки вручную — работа не слишком быстрая.

Оптимальный вариант — каменная стена. Именно так поступили наши предшественники. Увы, они же собрали все мало-мальски крупные камни в окрестностях нашей скалы. Разумеется, можно разобрать их стены, а камни использовать для возведения своего убежища. И носить их издалека.

Материал есть поблизости, но это преимущественно щебень. Защиту можно насыпать и из него, однако внизу толщина такой, с позволения сказать, стены должна быть не менее двух метров, да и в этом случае сильный ветер сдует камни с верхушки сооружения. А падающий камень — опасность.

Глава 2

А если сделать какую-нибудь оболочку и засыпать в нее мелкие камни и песок?

И тут до меня дошло: я могу попросить Дилта изготовить из рога соединительные элементы, которые позволят укрепить каменную стену. Довольно быстро удалось придумать несколько вариантов, но выбрать какой-то один никак не получалось. После консультаций с Таа, я остановился на обыкновенных ящиках.

Действительно, прямоугольный ящик, заполненный песком или щебнем — подобие каменного блока. А если правильно рассчитать длину и ширину емкости, можно выложить стену, как из кирпичей. Да, кирпичи или блоки обычно соединяют затвердевающим раствором, но наши стены будут невысокими. Если сделать их потолще, никакой ветер не сдует такую кладку.

Разумеется, ящик, заполненный щебнем — почти аналог мешка с песком. Однако можно заказать Дилту и то, и другое, а дальше посмотреть, что получится. На этом мы и остановились. Таа предстояло просить готовые мешки, а я отправился к стене.

Прижав ладони к живой стене около третьего черного квадрата, я принялся мысленно рисовать картинку. Представлять пришлось не один ящик, а целых три — иначе не получалось передать соотношение длины, ширины и высоты. Рядом я "положил" стандартный узелок с зерном, чтобы Дилт понял величину емкостей.

А потом я неожиданно для самого себя начал говорить вслух — никто и никогда не слышал от меня такой настойчивой просьбы.

Ночью Таа сняла веревку, оставшуюся от наших предшественников, и часть ее успела натянуть на пути к стене. Задача оказалась несложной: каменные островки здесь нередки, и путеводную нить можно протянуть от одного возвышения к другому. Чтобы закрепить, достаточно придавить веревку несколькими камнями.

Прошедшим днем мне совсем не понравилось лежать на камне и я, воспользовавшись своей рубахой, натаскал песка на постель — все мягче, чем голая скала. Остаток ночи ушел на собирание камней, и к утру на площадке лежала изрядная куча.

Несмотря на жару, днем мы выспались, а заката чуть дождались: очень хотелось узнать, выполнил ли Дилт наши заказы. И хотя в таких случаях принято пропускать вперед дам, первым отправился я — на этом настояла Таа. Я видел, что ей очень хочется быстрее добежать до стены и узнать, но такая уж мне досталась женщина, внимательная и чуткая.

Мне третий квадрат не открылся вообще, Таа получила два клубка ниток — наши просьбы выполнять не спешили.

Ночью мы, не трогая обжитый центр площадки, чуть в стороне сложили защитную стенку из собранных камней. Пусть ее высота не превышала метра, но это было хоть какое-то укрытие.

Утром поднялся ветер. Казалось, солнце не взошло, и ночь продолжается. Мы перетащили сложенную палатку к стене, спрятали внутрь все наши вещи и забрались сами. Так и лежали, слушая завывание ветра и чувствуя, как песок стучит по палатке. Нужду справляли в шаге от выхода из убежища.

Нам повезло: мы угадали с расположением стенки, и она защищала нас от ветра. Мы не понимали, день сейчас или ночь — все слилось в темное безвременье. За молоком и зерном не пошли, решив поголодать, но остаться живыми. Веревка, протянутая к стене, была слишком короткой. Пусть она не доходила до Дилта всего метров пятьдесят, но в такой круговерти человек мог потерять ориентацию уже через несколько шагов.