Третий Вариант

Поздравляю себя! Ошеломленно прошептал он, — Эта штука пробивает межзвездное пространство.

На всякий случай, Сашка решил записать данное положение колец и не пользоваться им, без крайней необходимости, по-крайней мере, пока Андрея нет рядом.

Во всяком случае, теперь функции колец становятся ясными, — подытожил он результат их работы в конце дня. Получается, что верхнее кольцо, назовем его первым, выбирает саму функцию. В положении один зажигалка работает на преодоление расстояния, в положении два — на преодоление времени, но только назад, а в положении семь, она преодолевает межзвездные барьеры.

Непонятно ему было, только каким образом можно было вернуться из прошлого в настоящее, если "окно", вдруг закроется, как это случилось с Андреем? Но, может быть сам Андрей что-то уже, на этот случай, придумал?

Несмотря на усталость, Сашка вновь открыл письмо и дочитал его до конца. Он быстро пробежал глазами описание работы зажигалки, которую Сашка определил самостоятельно и углубился в чтение остального текста.

"Открой мне окно в том переулке Сан-Педро, у самой решетки, где мы с тобой расстались, убегая от полицейских, 29-го августа 1931-го года, в 12-00 местного времени(24 часа московского). Надеюсь, я там буду. Если почему-либо меня там не окажется, открывай "окно" там же, через каждый последующий месяц, в тот же час. А теперь, прощай, надеюсь на тебя.

P.S. Я тут кое-что придумал интересное. Встретимся, увидишь".

Прочитав письмо, Дерман невольно задумался: как же там Андрей? Несмотря на бодрый тон письма, ему наверное пришлось не сладко.

Какой, он там писал, год? — Сашка вновь пробежал глазами строчки письма, — 1930-й.

Дерман попытался вспомнить, что он знал про Америку 1930-го года, и то, что пришло ему на память, спокойствия ему не добавило. Америка тридцатых — это экономический кризис, самоубийства, мафия, сухой закон. Вот и все, что он знал о том времени. И в это, самое поганое время, как раз и угораздило провалиться Андрея.

Ничего не скажешь, — сокрушенно покачал головой Сашка, — Не повезло тебе, друг. Как же ты живешь там, Андрей?

Он уже отложил, было, письмо и собирался пойти спать, справедливо полагая, что утро вечера мудренее, как вдруг, неожиданно пришедшая ему в голову мысль, заставила его снова вернуться на кухню и вновь перечесть письмо.

— Ничего не понимаю, — произнес он вслух, — Он сам же пишет, что из прошлого в будущее дороги нет. Каким же образом тогда он смог передать это письмо Гулякову?

Глава 7

Кто хочет жить, кто весел, кто не тля

Готовьте ваши руки к рукопашной!

А крысы пусть уходят с корабля

Они мешают схватке бесшабашной.

В.Высоцкий

В спортивном зале на Двадцать Третьей авеню было душно и пахло потом. Со всех сторон слышались глухие удары. Это боксеры работали на мешках. Тощий легковес выбивал дробь на пневматической груше. В середине зала несколько спортсменов прыгали на скакалке.

Возле ринга, облокотившись на его постамент, возвышавшийся над полом зала на добрые четыре фута, стоял Боб Дейли, седой, грузный мужчина, со сломанным носом и старыми шрамами на бровях. Он недовольно смотрел на ринг. Там, за канатами, два средневеса проводили спарринг. Вернее будет сказать, один из боксеров обрабатывал другого, как грушу. У его соперника сил хватало только на то, чтобы стоя в углу ринга закрываться от ударов, уйдя в глухую защиту. Минуту, другую, он еще терпел это избиение, а потом, ноги его подкосились, и он упал на настил ринга.

Все, хватит, — хлопнул в ладоши Боб, — Давай Джек, иди на мешок и поработай на нем еще три раунда.

В боксерском зале всегда толпятся посторонние. Не то, чтобы сюда пускали любого желающего со стороны, но журналисты и просто богатые любители игры на тотализаторе дорогу сюда знали.

Поздравляю, Боб, — прозвучал над ухом Дейли густой приятный баритон, — Похоже, твой боксер в отличной форме.

Боб обернулся, у него за спиной стоял репортер "Дейли Телеграф", Уил Синклер, и внимательно наблюдал за действиями боксеров на ринге.

Чушь, — улыбнулся Боб. Вообще-то, он терпеть не мог этих репортеров — никто из них ни черта не понимал в боксе, а рассуждать на эту тему они все любили. И конечно все они считали, что знают все лучше тех, кто посвятил этому занятию всю свою жизнь. Но Синклер был исключением. Он, на самом деле, разбирался в боксе, и, главное, он понимал, как тяжел хлеб боксеров и уважал этих парней за их мужество.

Как он может набрать форму, когда ему даже спарринг провести не с кем? Скажи Уил, как можно его выставить на бой с Леонидасом после вот такого кролика?

Минуту Синклер наблюдал, как Джек Уиган молотит мешок в углу зала, а потом, вынул изо рта сигарету и спросил,

Так вам, что, нужен сильный спарринг-партнер?

А ты, что, кого-то имеешь на примете? — удивился Боб, который знал, что Синклер не станет просто так трепаться — не в его это привычке.

Видел я одного парня в порту, — заметил Уил, — С одного удара валит любого.

А-а, — разочарованно протянул Дейли, — он сразу потерял интерес к этому разговору, — Знаю я, этих драчунов. Это они там, в порту, крутые, а стоит им выйти на ринг, и через тридцать секунд они уже паиньки. Не тебе бы это объяснять, Уил, но бокс, это искусство, и чтобы научиться драться на ринге, надо отдать этому многие годы.

Но, к его удивлению, Уил не закончил этот разговор. Он внимательно посмотрел на Боба, вынул изо рта сигарету и, подчеркивая свои слова уверенными движениями руки, сказал,

Послушай, Боб, этот парень положит твоего Джека на пол в пятом раунде.

А вот это уже был вызов, на который нельзя было не ответить. Боб задумался: с одной стороны, спарринг-партнер был просто необходим, а с другой стороны, если, вдруг, он в самом деле, нокаутирует Джека? Как тогда быть с боем? Ведь, на кону, в этот раз, стояли очень приличные деньги, и перспектива драться за пояс чемпиона Нью-Йорка. Но потом он сам себя вынужден был одернуть. Какой нокаут от портового грузчика?

Сколько он весит, этот твой гладиатор?

На вид, сто семьдесят фунтов.

Как раз, средневес, — подтвердил Боб Дейли, — Ну, что ж, приведи его в зал в среду в 20-00.

Договорились, Боб, — Уил приподнял свою шляпу и направился к выходу из зала. А Боб Дейли отправился к своему подопечному, предупредить, что в эту среду у него состоится спарринг.

Скорее всего, этот разговор не остался тайной для окружающих, так как в среду боксерский зал на Двадцать Третьей авеню оказался прилично заполненным зеваками. В толпе можно было увидеть с десяток известных спортивных журналистов, несколько любителей бокса из знатных фамилий, а также многочисленных "жучков", вечно крутившихся рядом с профессиональными боксерами. У всех посетителей на лицах был написан интерес. Не каждый день находится смельчак, готовый подставить себя под перчатки Джека Уигана. Но, все-таки, большинство зрителей явились сюда полюбоваться, на то, как Джек отлупит дерзкого новичка. Поэтому, как только в зале появился Джек, его встретили бурной овацией. Джек Уиган весело раскланивался со зрителями и пожимал им руки. Все это, в конце концов, вывело из себя его тренера, и тот вынужден был прикрикнуть на своего боксера, заставив его серьезно разминаться. И почти никем не замеченный, в зал вошел его будущий соперник, высокий, худой молодой человек, в черных спортивных трусах и белой майке. На ногах у него были старые кожаные боксерки. Ни на кого не обращая внимания, он принялся разминаться, при этом основное внимание уделяя разнообразным упражнениям на растяжку.

Боб Дейли внимательно наблюдал за разминкой незнакомца, пытаясь сообразить, что может представлять собой этот человек, согласившийся на спарринг с известным боксером? Для Дейли, как и для остальных, собравшихся здесь людей, предстоящий бой был интересен только одним: сколько раундов сможет продержаться новичок на ринге? То, что он будет побит, сомнения у него не вызывало. Тем неприятнее для Боба было то ощущение, которое появилось у него, когда новичок начал делать бой с тенью. Легко двигаясь на ногах, новичок безо всякого напряжения наносил самые разнообразные удары, причем делал это так быстро и правильно, что не могло быть сомнения, в том, что он совсем не новичок.

Далеко, не новичок, — уточнил про себя Боб.

Вот тут и появилось у него это ощущение. Сначала Боб не разобрался в нем, а когда разобрался, то поспешил к своему ученику, который продолжал разминаться возле ринга, перекидываясь веселыми репликами со своими знакомыми. Отведя Джека в сторону, чтобы их не могли слышать посторонние, Боб процедил сквозь зубы,

А ну, кончай балаган! Соберись, парень. Ты что же, думаешь, что сейчас будет веселая прогулка? Нет, парень. Сейчас у тебя будет труднейший бой, и соперник, посильнее Леонидаса. Так что, брось раздавать друзьям улыбки, если не хочешь потерять зубы.

Говоря так, тренер, все-таки, надеялся на то, что его боксер отделает этого незнакомца. Но считал, что необходимо его настроить на серьезный бой.

Наконец, разминка была закончена. Боксеры сняли майки, надели боевые перчатки и поднялись в ринг. Поскольку это был не бой, а спарринг, то рефери на ринге не было.

Слушайте мои команды, ребята, — скомандовал Боб из-за канатов, — Боксируйте чисто, а не деритесь. Бой будет восемь раундов. Джек в красном углу, ты, парень, в синем. Теперь, приготовились, бокс!

Джек, подняв руки к подбородку, сразу пошел на своего соперника, желая загнать того в угол, но незнакомец, пользуясь своим преимуществом в росте, легко уходил от него, кружа по рингу, держась на дистанции и обстреливая своего противника издалека левыми джебами.

А парень-то совсем не намерен драться, — усмехнулся кто-то из зрителей, и в ответ на эти слова, в толпе послышались смешки и улюлюканье.

Но новичок, не обращая внимания, на эти насмешки, продолжал гнуть свою линию. Первый раунд так и закончился безрезультатно. Джек не смог подобраться к незнакомцу на расстояние хорошего удара. Пару раз он достал его своими боковыми ударами, но лишь слегка, вскользь, задел своего противника. В основном же, его удары повисали в воздухе, не причиняя никакого вреда незнакомцу. Надо сказать, что все это было довольно неприятно и злило Джека, который собирался покрасоваться перед публикой, а вместо этого вынужден был ловить воздух. Поэтому второй раунд он начал длинной атакой, в которой ему, наконец-то, удалось загнать своего противника в угол. Джек попытался ударить соперника боковыми в голову, но тот, даже стоя в углу ринга, умудрялся убирать голову от ударов. А потом, этот длинный, с виду, нескладный парень, вдруг сделал шаг вперед, прижался вплотную к Джеку, не давая себя бить, быстро потянул его правое плечо к себе, одновременно толкая левое плечо соперника от себя, и не успел Джек сообразить, что происходит, как уже сам стоял спиной к канатам. И тут на него обрушился целый град ударов. Нельзя сказать, чтобы эти удары были слишком сильными, но они были очень неприятными. Джеку казалось, что в него бросают камни. Его левый глаз заплыл, и из носа у него капала кровь, но все это только разозлило Уигана. Вот теперь-то, он по-настоящему захотел нокаутировать этого выскочку. Сидя в своем углу, в перерыве между раундами, он делал вид, что слушает указания тренера, и кивал головой в такт его словам. Сам же думал только об одном,

"Нужно было только один раз хорошо попасть в этого верткого парня. Только один раз, и тогда он его уже не отпустит".

Едва прозвучал гонг, возвещавший начало третьего раунда, как Джек прыгнул вперед, как пантера, и его кулаки опять разрезали пустоту.

Не знаю, — повернувшись к своему соседу, проговорил один из зрителей, толстяк в дорогом костюме, с начала боя не вынимавший изо рта дорогую толстую сигару, — Что это за бокс? Это скорее бальные танцы. Умеет ли, вообще, этот парень бить? — и от неожиданности, чуть не выронил сигару изо рта.

В этот самый момент, на ринге, "длинный", как его прозвали зрители, отступая, нанес своему противнику молниеносный удар, почти не видимый глазу, правый прямой в подбородок. Зрителям показалось, что его кулак еле коснулся подбородка Джека, но тот, неожиданно, упал на колени. Зрителям подумалось, что это случайность, что их любимец просто споткнулся, но Боб Дейли вдруг закричал,

Стоп, — и начал отсчитывать секунды: один, два, три, — считал он, размахивая в воздухе рукой, но Джек уже стоял на ногах, всем своим видом показывая, что он в полном порядке.

Он просто споткнулся! — раздались выкрики из толпы зрителей, и все они облегченно засмеялись.

Только были среди них и истинные знатоки бокса, такие, как Уил Синклер. Их невозможно было провести улыбкой, которую попытался изобразить на своем лице Джек Уиган. Им было ясно, что это был настоящий нокдаун.

А тем временем, закончился и третий раунд этого боя.

Послушай, Уил, — шепнул Синклеру на ухо его знакомый репортер из "Нью-Йоркс Ивнинг", где ты откопал этот самородок?

Увидел в порту, как тот отделал четверых громил, — ответил Синклер, — И я сразу понял, на что он способен. Поверь, он еще ничего не показывал. Могу предложить пари, что он уложит Джека до седьмого раунда.

Ну, уж это ты слишком, — протянул Сэм Хардуэй, — Он, конечно, хорош, но не думаю, что настолько.

Ставлю пятьдесят долларов, — предложил Уил, и достал из кармана зеленую купюру, — Ну, как, согласен?

Согласен, — кивнул Сэм, и они ударили по рукам.

А картина боя, между тем, резко изменилась. К удивлению зрителей, "Длинный" пошел вперед, осыпая Джека многочисленными ударами. Когда же тот решался переходить в контратаку, новичок наносил мощные удары правой навстречу, и тут же развивал свой успех очередной атакой. Над толпой у ринга повисло удивленное молчание. Люди не могли понять, каким образом их любимец мог выглядеть таким неуклюжим. А в груди у Боба вдруг снова шевельнулось то неприятное чувство. Но теперь он окончательно разобрался, что это за чувство. Это был обыкновенный страх за своего ученика. Боб увидел, как незнакомец делает шаг левой ногой вперед и наносит джеб в подбородок Джеку. Голова Джека дернулась назад. Боб хотел набрать в легкие воздуха и крикнуть изо всех сил,

Стоп! — но не успел.

Словно в замедленной кинопленке, он увидел, как незнакомец подшагивает правой ногой к своему сопернику и наносит ему сокрушительный удар правой прямой в подбородок. Голова Джека отлетела назад, а тело его сразу утратило свою упругость. Он падал на ринг, не как падает человек, а как падает сломанная кукла. Он так и остался лежать на полу, в каком-то неестественном положении. Правая рука оказалась подвернутой под тело, ноги вытянуты, а голова повернута в сторону. Короче, это был тяжелейший нокаут. В первое мгновение, все зрители остолбенели, и в зале повисла мертвая тишина, которая вскоре сменилась оглушительным ревом толпы. Зрители, которые еще минуту назад смеялись над этим незнакомцем, за его манеру осторожно вести себя на ринге, теперь дружно орали, свистели и хлопали в ладоши, приветствуя своего нового кумира.