Пусть будет иначе

А что ты скажешь, если я предложу тебе работу и оклад, скажем, в пять тысяч долларов?

Эти слова произвели на майора действие такое же, как удар по голове дубинкой. Они его ошеломили. Сумма, названная молодым человеком, была настолько невероятна, что не укладывалась у Алексея в голове. Разве, что это была шутка?

Майор Непряев еще раз внимательно посмотрел на своего нового знакомого, но не увидел у того на лице и намека на улыбку.

"Если этот молокосос надо мной издевается — дам ему в морду", — подумал Алексей, но, на всякий случай, решил уточнить,

Пять тысяч долларов — в год?

Отчего же? В месяц.

Но ведь я ничего не умею делать, разве что, воевать.

Молодой человек серьезно посмотрел ему в глаза и произнес,

Поэтому мы и обратились, именно к вам.

Кто это, мы? — удивленно посмотрел на него Алексей.

Мы, это группа советских людей, которая ведет войну с нашим общим врагом. До подписания контракта, я не имею права рассказывать вам всего, но вы можете быть уверенными в том, что мы не бандформирование, что мы действуем в интересах нашей страны, как мы их понимаем, и военные действия, в которых вам придется участвовать, в случае, если вы согласитесь на службу, будут настоящими. Кроме того, в контракте, который вы подпишите, поступая к нам на службу, будет пункт, согласно которому вы имеете право не выполнять приказ командира, если считаете его преступным.

Молодой человек посмотрел на Непряева с улыбкой, потом поднялся из-за стола. Я вас теперь оставлю. Подумайте о моем предложении. Если оно вам подходит, то жду вас здесь же, завтра, в это же время. Чтобы вы не посчитали все это неудачной шуткой, оставляю вам задаток в тысячу долларов. Дипломат и все его содержимое, разумеется, тоже ваш. На этом разрешите откланяться. Молодой человек встал, поклонился Алексею и скрылся за углом магазина, а майор Непряев так и остался сидеть за столом, в состоянии оцепенения. Придя в себя от удивления, он, прежде всего, развернул бумажный сверток, оставленный Виктором на столе. Там, как и говорил Виктор, оказались доллары — десять стодолларовых банкнот, перетянутые резинкой. Алексей вынул одну из них, из середины пачки, посмотрел ее на свет, ощупал руками. Банкнота была настоящей. Завернув их снова в бумагу, Непряев сунул деньги во внутренний карман и огляделся по сторонам. Вроде бы, за ним никто не наблюдал. Завинтив пробку коньячной бутылки, он убрал ее в дипломат. Туда же положил он и всю закуску. Хмель сразу весь выветрился. Алексей бодро встал и твердым шагом отправился к себе домой, точнее, на квартиру, которую он снимал недалеко от части. Войдя в свою квартиру, он, первым делом, вынул из кармана пачку долларов, теперь, уже внимательно и не спеша, изучил каждую купюру. Закончив это занятие, которое заняло у него пять минут, он снова сложил все купюры в пачку, перевязал ее резинкой и спрятал пачку в ящик письменного стола. Все доллары оказались настоящими. Выходило, что все сказанное этим парнем — правда. Тогда, что же это получается? Что какая-то группа людей ведет на территории нашего государства войну, или собирается ее вести? Хотя, почему на территории нашего государства? Может быть, наоборот, государство набирает наемников, чтобы вести войну на чужой территории, а делает это таким образом, что, вроде бы, не имеет к этим действиям никакого интереса? А может быть, просто готовится государственный переворот? Алексей нервно прошелся по комнате. А если и так, то что? По правде говоря, в том, что сделали эти уроды со страной, не было ничего хорошего. Под этими уродами Алексей подразумевал всех сразу: и прежнюю власть, и нынешнюю. Довели страну до карточек. Люди голодают. Дикость какая-то. Ведь он сам только сегодня ругал эту власть, так что же сейчас, когда есть шанс изменить все, он стал нервничать? Испугался? Алексей прислушался к своим ощущениям и должен был признаться, что страх в его душе присутствовал. Все-таки воспитание давало себя знать. Неожиданно Алексей понял, что в него, как и в любого другого человека нашей страны с самого детства постоянно и настойчиво вбивалась идея послушания и подчинения власти. Эта идея пронизывала все книги, фильмы и радиопередачи. Об этом постоянно твердили с экранов телевизоров, об этом постоянно говорили им в школе. Об этом нараспев читали с амвона попы в церкви. Оказывается все воспитание человека, по крайней мере, в нашем обществе, сводилось к тому, чтобы сделать из него раба. И сейчас, когда Алексей это понял, он испытал самый настоящий шок. Но потом его сменила холодная злость. Нет, господа правители, он больше не будет рабом. С этого дня, он постарается чувствовать себя человеком. Кто бы ни был этот Виктор, но, за такие деньги, Алексей согласен рисковать своей жизнью, ведь на то он и военный. Кроме того, помнится, что в контракте должен быть пункт, позволяющий не выполнять преступные приказы. Это было что-то новое для майора Советской Армии, но звучало обнадеживающе. Таким образом, решение он уже принял, а там, будь, что будет. Теперь Алексей уже с нетерпением ждал предстоящей встречи с этим Виктором.

Глава 12.

На следующее утро, придя на службу, он как всегда зашел в расположение своей роты, выслушал доклад дежурного по роте, старшего лейтенанта Петрова. После чего прошел по расположению, осматривая порядок. Невольно он поймал себя на том, что делает это с чувством сожаления, словно прощается со всем этим навсегда. Только тут, до него окончательно дошло, что в душе он решение уже принял, и это, в самом деле, его последний день в армии. Хотя, почему последний? Ведь нужно же еще написать рапорт, получить документы. На все это уйдет еще недели две. Но чувство скорого расставания, от этих мыслей не исчезло.

"Вот ведь, глупое животное, человек"? — подумал Алексей, — "Сам же плакал, что жизнь такая собачья, что в пору удавиться, а бросить все — жалко. Ну, нет. Решил, значит — решил", — и он подозвал к себе дежурного.

Что у нас сейчас по плану?

Политзанятия, — доложил дежурный.

Отставить политзанятия! Первому взводу подготовиться к полосе препятствий.

Через пятнадцать минут первый взвод, в полном вооружении, построился перед казармой. По лицам солдат было видно, что они не в восторге, от замены расписания. Оно и понятно, на политзанятиях можно было подремать, а на полосе препятствий придется рвать жилы. Хотя были среди этих ребят и такие, которым такие занятия нравились. Их было всего человека три, от силы четыре, но это были настоящие десантники, хоть пороху они, по большому счету, и не нюхали.

"Опять распустил сопли", — одернул сам себя Алексей, и скомандовал,

Лейтенант Жидков, командуйте!

Рота, направо! Правое плечо — вперед, шагом марш! — раздался голос лейтенанта.

Рота повернулась направо и двинулась вперед.

Прямо! — продолжал командовать лейтенант.

"Хороший парень", — отметил про себя Алексей, — "Такой бы мне пригодился там".

Где, "там", он и сам не знал, но, где бы он ни был, а лейтенант там быть должен.

Пройдя на полигон, майор дал людям десятиминутный отдых, после чего началась сама полоса. В этот раз, вместе с солдатами преодолевали препятствия и лейтенант, и прапорщик, и сам майор. Вообще-то, до сих пор, никогда он этого не делал вместе с личным составом. Поэтому солдаты первого взвода были безмерно удивлены этим. Еще больше были они удивлены тем, что майор преодолевал полосу препятствий быстрее и красивей, чем они сами.

"Знали бы вы, салаги, сколько меня по этой полосе гоняли"? — с улыбкой подумал Алексей, ловя на себе удивленные взгляды подчиненных.

К обеду, вспотевшие и измученные, они все лежали возле преграды, имитирующей стену трехэтажного дома.

Товарищ майор, а здорово вы по стене лазили! — подал голос Рядовой Гогия.

А ты, наверное, думал, что майор ничего делать не умеет? — улыбнулся Алексей, — Нет, рядовой, чтобы стать майором десантником, нужно пять лет в училище оттрубить, а там нас куда сильней гоняли, чем вас здесь. Не веришь, спроси лейтенанта Жидкова, он тебе расскажет. Да только если бы меня там не гоняли, то сейчас я с вами тут бы не лежал, а лежал бы где-нибудь на кладбище, потому что, в настоящем бою все это очень вам пригодится. Вы десантники, гордость армии, но учат вас не для того, чтобы на гражданке вы перед девчонками бахвалились, да о свои головы пустые бутылки разбивали, а для того, чтобы были готовы в любой момент, по приказу своего командира, выступить против любого врага. Вот вам и все политзанятия.

Он окинул взглядом внимательно слушавших его солдат,

А теперь, подъем, идем в казарму.

Уже в казарме, к майору Непряеву подошел дежурный и передал ему, что его вызывает к себе начальник политотдела дивизии полковник Степаненко.

Вот суки! — удивился про себя Непряев, — Уже доложили.

Здание штаба дивизии находилось недалеко от КПП. Подойдя к трехэтажному кирпичному дому, окрашенному розовой краской, майор Непряев прошел мимо дежурного, который отдал ему честь, поднялся на второй этаж и вошел в кабинет начальника политотдела.

Командир третьей роты воздушно-десантного полка, майор Непряев по вашему приказу прибыл, — доложил он.

Начальник политотдела, полковник Степаненко, был одновременно похож и на Хрущева и на Брежнева. Он был одновременно и лысый и толстый и имел широкие брови. Он грозно посмотрел на вошедшего Непряева и, не предложив ему сесть, чего от армейского полковника и не дождешься, спросил, грозно хмуря свои широкие брови,

Кто вам позволил отменить политзанятия в первом взводе?

Я их не отменял, а заменил на полосу препятствий, — ответил Алексей, — А сделал это, потому, что убежден, что для личного состава это нужнее.

Вот как? — вскинулся полковник, — Ты убежден? А я убежден, что твое дело, майор, выполнять приказы своих командиров, и только. Ты это понял?

Непряев смотрел на этого лысого хохла, и ощущал огромное, почти непреодолимое желание дать ему в морду. Наконец, потратив определенные усилия, он загнал это желание в самый дальний угол своей души и ответил,

Ну, раз у нас пошел такой разговор, то я считаю, что твои политзанятия, в том виде, в каком они существуют, вообще вредны для армии, также как и такие козлы, как ты сам.

Это надо было видеть: физиономия полковника Степаненко пошла красными пятнами, он открывал рот и не знал что ответить. Вместо него сказал сам Непряев.

И хватит тут жабры раздувать, а то еще удар хватит, — он повернулся и вышел из кабинета.

Затем майор зашел в приемную командира дивизии, написал рапорт об увольнении и вышел из штаба. По зрелому размышлению, он решил не идти в свою роту, а вышел из КПП и покинул территорию части.

Вот и все, — подумал он, — Все само собой решилось. Только бы теперь не подвел этот Виктор.

Непряев зашел домой, переоделся в гражданскую одежду, два часа болтался по городу, а к шести часам направился к условленному месту, возле магазина. Нервы его, надо сказать, были напряжены, поэтому, когда он свернул за угол и увидел на скамейке, возле стола, вчерашнего знакомого, то почувствовал себя так, словно груз свалился с его плеч.

Рад, что ты пришел, — улыбнулся, поднимаясь со скамьи, Виктор и протянул ему руку.

И я тоже рад, — честно признался Алексей, эту руку пожимая.

С чего начнем? — поинтересовался Непряев.

Прежде всего, мы с вами, быстренько, смотаемся в одно место. Это необходимо, так как без этой поездки, весь мой рассказ не будет для вас ничего значить. Итак, готовы? — спросил Виктор у Непряева.

Готов, — пожал тот плечами, — Почему бы и нет? Только далеко едем?

Нет, тут, метров триста, — почему-то усмехнулся Виктор.

Они пошли по шоссе, прошли метров триста, после чего Виктор, неожиданно повернул в сторону леса. Ничего не понимая, Алексей пошел за ним, но на всякий случай, приготовился к любой неожиданности. Пройдя метров пятьдесят, Виктор остановился и произнес,

Ну, вот мы и пришли.

И не успел Алексей удивиться или возмутиться по поводу этой глупой выходки, как вдруг, картина леса, вокруг них, резко изменилась. Только что это были березы, и, вдруг, на их месте оказались сибирские кедры, но, что еще больше удивило Алексея, так это вид трех коттеджей, а также нескольких человек, которых только что тут не было, а теперь они стояли вокруг и улыбались им, как своим знакомым.

Я же говорил, что мы прибыли, — заметил Виктор и указал на людей, — Знакомься Алексей, это твои друзья, а часть из них — твои подчиненные.

Еще мало что понимая, Алексей пожимал руки встречавших его людей, называл свое имя и в ответ выслушивал их имена, впрочем, не запоминая их. Единственно, кого он запомнил, была очень красивая девушка, Таня.

Теперь, когда ты все это видел, и не сочтешь меня лгуном или больным человеком, — продолжил Виктор, после окончания знакомства, — Прошу тебя ко мне в комнату, где мы сможем как следует поговорить.

Виктор провел Алексея к одному из домов. Открыл дверь и пригласил его внутрь. Алексей перешагнул через порог и остановился, удивленно озираясь. Конечно, дом и снаружи ему понравился, но он не ожидал увидеть внутри такой роскоши. Начиная с паркета, который был из не известного ему желтого дерева, и кончая самыми мелкими деталями, дом был великолепен. После жалких общежитий и квартир, которые он снимал во время службы, этот дом показался ему образцом роскоши. Живут же, оказывается люди и в наши дни? Только, где все это можно достать?

Да! — только и смог он сказать, — Хорошо живете. А, где, хотелось бы мне знать, мы сейчас находимся и как понимать весь этот фокус в лесу?

Мы находимся с вами в Красноярском крае, недалеко от Енисея, — ответил Виктор, — Но, это еще не все. Самое главное, что мы находимся в 2008-м году. Собственно, отсюда и все эти материалы, которых вы, дорогой друг, наверное, и не видели у себя в Советском Союзе.

Как ни был удивлен Непряев этим сообщением, но он не пропустил мимо ушей этой фразы: "У себя, в Советском Союзе". Внимательно посмотрев на говорящего, он спросил,

Что значит ваша фраза, молодой человек? Разве теперь эта страна называется по-другому?

Теперь она не только по-другому называется, — грустно усмехнувшись, ответил Виктор, — Теперь, вообще, нет такой страны — Советский Союз, и, увидев, как побледнел Алексей, поспешил добавить, — Впрочем, никто ее не завоевывал, все гораздо проще. К 91-му году Горбачев развалил страну настолько, что оставалось только дунуть на нее, и она рассыпалась бы. Что и сделал Ельцин. Этот орел, за возможность править, просто развалил страну на пятнадцать отдельных частей. Теперь мы живем, по существу, в РСФСР, а называемся гордым именем, Россия. Как всегда получается, к власти во всех республиках, образовавшихся после развала СССР, пришла самая мразь, и понеслось. Так что, ты, Алексей, живешь сейчас в самом преддверии всего этого процесса. Сам, наверное, убедился, что твои командиры продают оружие направо и налево, а судьба страны их меньше всего интересует. Так что, с горечью должен тебе заявить, что холодную войну мы проиграли. Оказывается, не нужно бомбить Советский Союз атомными бомбами, достаточно подкупить в нем несколько десятков негодяев, и всё.