| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Да все в порядке, — беспечно отозвалась сестра.
К желтому реанимобилю подбежал отец, и прежде, чем мама успела что-то сказать, подошла и капитанша.
— Ух и семейка у вас, — сказала она ужасно счастливым голосом. — Взяли вашего Командора на вокзале, тепленького.
Мама повернулась к ней, хлопнула ртом, как рыба.
— Ваша младшая пришла к директору вокзала и показала трансляцию. Тот немедленно разослал ориентировку на посты охраны и кассы, взяли буквально в дверях.
— Он больше никому не навредит, — пробормотала Львушка. — Ведь правда?
— Никому, — решительно сказал отец, и Генриетта Дмитриевна кивнула, подтверждая. — С этим всем он если до суда доживет, и то чудо будет.
— Заслуженный учитель, — пробормотала Джилька. — Дети его любят... и он их тоже... любит...
Ее потряхивало, и Львушка сильнее стиснула руку подруги.
— Его посадят на такой срок, что он раньше от старости умрет, чем выйдет на свободу. Джилька, выдыхай, мы живы! Все будет в порядке!
— Думается мне, — протянула капитанша, — от старости ваш Пинцет не помрет. Не успеет.
Из дверей вынесли черный мешок, и Львушка заставила Джильку отвернуться, обняла ее крепко-крепко и, забыв слова, коротко чмокнула в щеку.
* * *
Шли дни. Пыльные, горячие августовские дни. В библиотеке старенький кондиционер еле тянул, и даже мухи жужжали лениво, натужно... Зато весь город гудел, как растревоженный улей: расследование! Самый настоящий маньяк! Да нет же, ошибка какая-то, не мог Юрий Александрович такого натворить, что это вы такое говорите! Наверняка интриги завистников! Семь трупов! Нет, десять! Да ерунда, быть не может, утка какая-то!..
Точной информации в прессу не выкладывали, а прогремевшая на всю страну (и за ее пределами) история обрастала и вовсе несуразными деталями про каннибализм, преступную группировку и прочие сатанинские ритуалы.
Сестры и Джилька сбегали в библиотеку от расспросов. Туда, или к Соколовым, где выпущенный из больницы Сапсан уже потихоньку ходил по дому и учил язык жестов.
Гуга, долго извинявшийся за то, что с ними не пошел — подумать не мог, что все так плохо, конечно, да и кто бы подумал — нашел им новый контракт. Успех игры 'про крабиков' позволил им заняться игрой 'про тундру', еще более объемной, и Львушка взялась осваивать графический планшет, чтобы справляться с такой работой. И чтобы спать по ночам без лекарств от тихой, спокойной улыбчивой женщины-психиатра из больницы. К ней ходили все четверо, даже Мышка.
Но все-таки в день, когда убили Командора, они собрались у Соколовых: Львушка, Мышка, Джилли и бывшие отрядовцы, Оберег и Призрак. Диня родители срочно увезли еще неделю назад, Совка старался к ним не приходить и на улице делал вид, что незнакомы.
Их всех часто приглашали в полицию давать показания, и это были странные часы, когда воспоминания о дружбе, стойкости и вере в чудеса обретали другую сторону, жуткую и печальную. Сапсан все никак не мог расстаться с той своей старой радиостанцией и Львушке однажды написал, что не может заснуть, если рядом нет телеграфного ключа. Он вообще теперь часто писал ей в сети.
— Привет, — Генриетта Дмитриевна, теперь просившая называть ее 'домашним именем' Генри, распахнула дверь. — Сегодня я за Люду, переживете?
— Надеюсь, теть Люда справляется, — Джилли кивнула, не отпуская смартфона из одной руки и мороженого из другой.
— Главное, ты справляешься, и Дениска тоже, — она растрепала Джилли волосы, обняла Львушку и Мышку. — Пойдем, все уже собрались.
На столе в большой комнате выставлены были фотографии, и Оберег старательно пристраивал последнюю — фотокарточку Вишни из школы. На них не было черных рамок. Они все договорились, что не надо ни рамок, ни лент.
Сапсан помахал в приветствии и быстро сложил языком жестов 'рад видеть'.
В этом доме девочек принимали как родных, и остальным ребятам из клуба тоже были всегда рады; сегодня же был особый повод собраться всем вместе.
— Расскажите, пожалуйста, — попросила у Генри серьезная Мышка, — что там произошло на самом деле? Точно... все, наверняка?
'Там' — это в камере предварительного заключения.
— Думаю, да, — она поставила на стол огромный кувшин яблочного пюре с ягодами, которое Джилли называла 'смузи', и печенье. — Я немного знаю эту кухню изнутри, так что честно скажу: расследования не будет. Мертвый маньяк-серийник намного удобнее живого. Простите, что я так вот, без прикрас.
— Как со взрослыми, — кивнул Оберег. — Спасибо.
В дверь позвонили, и через минуту в комнату зашел Совка. Он явно ощущал себя не на месте, и всем остальным тоже было неловко в его присутствии. Однако он тоже имел право находиться здесь. Он тоже был выжившим.
Совка помялся и в конце концов явно на что-то решился, подошел к Львушке.
— Слушай... я был неправ.
Та промолчала, глядя на бывшего Первого Стрелка. Оберег тоже с интересом его рассматривал.
— Вот, — Совка снял рюкзак, вытащил из него большую, размером с радиоприемник, пачку шоколадного мороженого, — это всем. Я боялся, что он меня убьет. Еще за сестру и маму тоже... боялся.
— Да, он любил рассказывать, что убьет наших родных, — кивнул Оберег. — Мы все были на крючке.
— В общем, я когда узнал, решил, что тебя надо выгнать, чтобы безопасно было, — продолжил Совка, ковыряя ногой пол, пытаясь поддеть складку линолеума. — Потому что а вдруг он девчонок сразу убивал бы?
Львушка раскладывала мороженое по тарелкам вместе с Генри, когда заметила, что Джилли выскользнула за дверь. Минуту спустя та обнаружилась на скамейке перед домом, обнимая себя за колени.
— Джиль... все в порядке?
— Ничего не в порядке.
Они сидели рядом, и Львушка просто чувствовала, как подруге не по себе... Через пару минут Джилли снова заговорила.
— Я все себя жру, что не пошла туда раньше. Все такие счастливые, спокойные, все закончилось... но хотя б сообразить бы мне тремя годами раньше, и Сашка здесь сидел бы живой, понимаешь? Он наверняка был жив, когда я бегала в полицию и пыталась что-то доказать, и потом тоже...
Львушка села рядом и крепко-крепко ее обняла. Мир вокруг стал таким ярким в эти августовские дни. Сразу после спасения ей казалось, что она больше ничего никогда не почувствует, но нет — наоборот. От огромной нежности аж в груди ныло.
— Ты не виновата, — сказала Львушка. — Ты совсем ни в чем не виновата.
Джилли судорожно вздохнула и расслабилась, как будто что-то ее тоже отпустило.
— Спасибо.
Сумерки уже накрывали весь город, и степь вокруг, а на востоке загорались звезды. Тихие, ни о чем не сигналящие звезды. Самые обычные.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
