Хозяйка "Логова"

А утром мне принесли записку о том, что на мое имя прибыла еще одна посылка. "Заберите немедля!", — гласили последние строчки. А потому я, так и не коснувшись подушки головой, поехала. Морозное утро было по-весеннему солнечно и по-зимнему морозно, ветрено, а еще ослепительно. Щурясь и прикрывая глаза рукой, я чуть не наехала на господина Тикелла. В сбитой на бок шапке, распахнутом тулупе и только одном сапоге, он бесстрашно ринулся по копыта Мартины с громким возгласом "Наконец-то!". Кобыла шарахнулась от него в сторону, я слетела в сугроб, а начальник почтового отделения тут же объявился надо мной бледным перепуганным привидением.

— Что же вы лежите и время теряете?! Быстрее, быстрее! — дернул меня за ворот мехового плаща, но в виду разницы роста поднять не сумел, зато из сугроба выволок.

— Вставайте. Быстрее! — Торопил он. — Иначе она мне весь двор разнесет!

— Кто, она? — После такого сообщения желания спешить куда-либо сменилось стойким ощущением опасности и крайней необходимостью сбежать.

— Да ваша посылка... Посылка!

— Посылка? — Я поднялась, стараясь не делать резких движений и визуально определить, а не заболел ли один из самых уважаемых людей дальней заставы. Глаза блестят, щеки судорожно подергиваются, на лбу испарина, сдается мне, у него нешуточный жар...

Но не успела я озвучить свои наблюдения, как вдалеке послышался грохот и господин Тикелл, резво подпрыгнул, повторно напугав Мартину и меня.

— Быстро в седло и за мной! — скомандовал он. — Я покажу короткую дорогу!

И с восклицательным "Быстрее!" он скрылся в ближайшем повороте.

7.

Посылка — черный сундук, не уступающий в размерах своему собрату ящику, действительно двигалась. Дергалась, скрипела и рвалась за пределы двора почтового отделения. Она налетала на каменный забор, падала, отскакивала на семь шагов и оттуда, вновь дергаясь и скрипя, налетала на преграду в расчете ее протаранить. И расчет был верным, в старой каменной кладке уже появилась внушительная дыра. Я уже представила, как буду подсчитывать принесенный ущерб и торговаться с хоть и уважаемым, но самым скупым жителем заставы, но Тикелл повел себя иначе.

— Вот ваша посылка! — произнес он, подталкивая меня во двор. — Вот сопроводительное письмо, — впихнул в мои руки конверт. — Все! Пост принял, пост сдал... — развернулся и сбежал.

Никогда ранее, взирая на нашего начальника почтового отделения, я не предполагала, что у него может быть столько прыти, а теперь вот убедилась. Может. И видимо это удивило не только меня, но и сундук до того отчаянно рвущийся на волю. Он замер на несколько долгих минут, однако подойти к нему я сразу не рискнула, вдруг посылка вернется к прерванному действию, еще и меня ненароком зашибет. Как и прежде открыла совершенно чистый конверт, достала листы письма и с удивлением проследила за тем как на ранее на белой бумаге медленно появились отправителя и получателя, а затем и крохотная строчка, наискось соединившая наши имена. Получалось интересно: "Таллик Дори с искренней любовью и нежностью самой непредсказуемой Торике ЭлЛорвил Дори". Адрес отправителя все еще без изменений 1.24.56 Данирш, а дата отправления с разницей в сутки.

"Здравствуй, нежная моя. Как видишь, я стараюсь исполнить данное тебе обещание и писать каждый день. Вчера на переправе я увидел скальник. Твой любимый, белый. Он сиял в лучах солнца над отвесным куском скалы, недостижимый и прекрасный, вновь напоминая мне о той, что желанна и так далека... сейчас. Простишь ли, я срезал его не по правилам, торопились, поэтому стебель сломан болтом, а нижний лепесток немного раздавлен. Но я поймал его, до соприкосновения с землей, как тебя когда-то..." Цветок варварски сбитый, но бережно засушенный оказался на дне конверта, и это был не просто подарок Таллика своей зазнобе, это был мой скальник! Тот самый, что я, рискуя жизнью, срезала со скалы три года назад и засушила, как символ моей свободы от лорда Уроса, тот самый, коим я украсила прическу на "фальшивой" брачной церемонии, тот самый, что я не смогла найти после трехдневного сна.

Теперь понятно, к чему была та строчка на конверте.

— Дори, чтоб тебя! — метнула злой взгляд на дрогнувший сундук, и тот вновь застыл изваянием. Читать строки нежных признаний и извинений я была уже не в силах, просмотрела по диагонали и вдруг взглядом зацепилась за знакомое имя и совсем не романтические излияния.

"С каждым часом подниматься все труднее, туманы, трещины, обвалы. Мы умираем по одному и очень глупо. Нам бы вернуться, но звучит приказ идти и верить в защиту бога или рода... будь проклят Адо, это не всегда получается. Волею судьбы я похоронил сегодня своего лучшего друга. Гилта. Помнишь его? Конечно, помнишь, ведь он нас и познакомил..."

— Что? — Забывшись, согнула письмо, а в следующий миг оно уже состарилось в моих руках и изменило первоначальные строчки. Признания и извинения остались, описание сложностей подъема в горы и смерти друга — нет. — Вот же гадость!

А в голове скопилась тысяча вопросов и стойкое предчувствие — Асд на них не ответит. Но, может быть, Гилт из письма и Гилт кровопийца это не одно и то же лицо, а простое совпадение. Или нет? Что же это за послания ко мне приходят? Весточки из прошлого, или скорее расчетливые весточки из будущего, наскоро созданные проклятым магом Сато Суо? Или это попытка объяснить все мне, ввести в курс дел давно минувших?

— Дори, только попадись мне! — прошипела я и, стянув перчатку с руки, подошла к посылке. Меня уже не волновало, что огромный сундук тихо скрипит и мелко подрагивает, явно решаясь в очередной раз налететь на забор. Прикоснулась, дождалась, когда уменьшится и, подхватив уже средних размеров черный сундучок, решительно направилась к Мартине.Я не села, впрыгнула в седло и пришпорила кобылу, которая даже глаз не скосила на черный груз.

Нет! Если бы Инваго пожелал меня предостеречь, сделал бы это лично или подробным письмом, как это принято у вояк. В любом случае то, что происходит сейчас, скорее набор доказательств, подтверждающих законность нашего с потеряшкой брака и, как следствие, жизнь самого Талла в прошедшие пять лет. А если так, то роль моя в этом фарсе более или менее понятна и легка: носи фамилию рода, принимай письма, забирай посылки, встречай обозы, корми нелюдей. Ничего сложного, ничего страшного, пока. Живи и радуйся!

Постаралась вновь улыбнуться солнечному дню, насладиться морозной свежестью и скоростью прогулки верхом. Позабыла о Тюри и предстоящем разговоре с ним, об Асде и его скрытности. Но уже на подъезде к "Логову", задалась вопросом: "А что если Таллик все-таки не потерялся, а погиб на горном склоне, как его друг Гилт и половина их отряда до того? Что если Инваго и хранитель состоят в сговоре, чтобы реликвия, вернее жажда ее получить, опять не вырезала мужское поголовье рода Дори? Что тогда получается? Я ни в чем неповинная вдова или еще одна пешка на шахматной доске рода?"

— Нужно проверить свиток, — сказала решительно, но так досамого вечера и не смогла к нему добраться.

"Логово" гудело звуками сборов, командными нотками голосов. Тюри уезжали, а вместе с ними и последние постояльцы. Несколько пар саней с впряженными в них лошадьми уже ожидали пассажиров у крыльца харчевни. Асд и двое его сородичей стояли в стороне, придерживая по уздцы коней Тимки и Торопа и взирая на Мартину. Кажется, мою лошадь они тоже заберут.

Я направила пегую к оборотням и спешилась возле них.

— Куда все так торопятся?

— Братья Кио были в заливе с утра. — Ответил Асд, забирая у меня уздечку. — Корабль отправляется раньше двенадцати. Так что сейчас мы сопроводим звезду и остатки их труппы в Заснеженный, а уже вечером отбудем вместе с твоими пирожками. И это... начинку с мясом.

— И с грибами, — попросил Северный, за что получил осуждающий взгляд от вожака, как они его называют, и короткий кивок от меня.

— Вторую посылку заберете? — поинтересовалась я у главного хвостатого.

— Гилт возьмет, — коротко ответил он. А я смотрю на Асда и думаю, спросить или не стоит. И нужно ли мне знать, что все эти нелюди когда-то были людьми? Или не все, а только Гилт?

— Тора, что-то случилось?

— Ничего.

И в эти самые мгновения случилось явление звезды народу. Алиссия чинно выплыла из харчевни под руку с довольным мужем. Здоровая и румяная, она смотрела на Эванаса Тюри счастливым светящимся взглядом и улыбка то и дело расползалась на искусанных с ночи губах. Директор столичного театра Вдовии ступал гордо и красиво. Казалось за плечами мужчины, распустились крылья и немного хвост. Но стоило ему заметить меня, как я убрала из списка хвост и добавила гребень. Тюри не просто выпрямился, он словно бы вытянулся вверх и стал одного роста с супругой. Поцеловав цветущую супругу, он галантно посадил ее в сани, укутал в меха и направился ко мне, пока остальные рассаживались по местам.

Оборотни до сих пор вольно стоящие рядом, слаженно отступили. И теперь я стояла одна, прижимала к груди черную посылку и не знала как извиниться за перепуг полученный Алиссией Тюри.

— Спасибо! — Тюри забрал посылку из моих рук, отложил ее в сугроб, снял с меня перчатки и поочередно поцеловал обе кисти. — Спасибо вам огромное. Вы вернули мне жену!

— Я? — Слов нет. Он благодарит меня за то, ее напугали до писка и фактически заморозили?

— Представить не могу, какого мужика вы обрядили в костюм звероподобной баньши, но Алиссия прониклась! — Очень постаралась не выдать своего удивления. Баньши? Звероподобная? Асду этого лучше не знать. — Моя звездочка наконец-то согласилась стать мамой, — поделился радостью новостью директор театра и чуть-чуть посетовал: — ранее полгода отказывалась. Но вот теперь!..

— А... э... даже так? — Он кивнул. И я невольно усмехнулась.

Это что же получается, Алиссия отказалась рожать, Эванас отказался с ней спать, отсюда необоснованные претензии певуньи, капризы, расстройства и бесплатные концерты. А им весело живется.

— Поздравляю!

— Спасибо!

Тюри уже хотел вернуться к хмуро посматривающей на нас медам, но я его остановила:

— И вас нисколько не смутили разрушения в ее комнате?

— На Але не только шуба зачарована. Случись что-то опасное для ее жизни, я был бы на месте в мгновение ока. Но ваши разрушения меня заинтриговали! — неожиданно ответил Тюри, вновь подчеркивая, что все произошедшее это не более, чем страшный, но действенный розыгрыш. — Как вам удалось вскрыть окно и дверь господина Туччи? Ведь это его эмблемы была на торцах откосов.

— Простите, но секрет вскрытия принадлежит не мне, а баньши, — ответила с улыбкой, а сама негодую. И ведь просила Туччи не ставь "клейма" и заплатила в двойном размере за работу. Так нет же, пометил! Теперь ясно, почему Алиссия себя столь нагло себя повела, она была уверена в крепости конструкций. И если бы не Гилт и Асд мы бы долгими часами наслаждались певческим репертуаром медам Тюри.

— Понимаю, — Эванас на мгновение сник, словно бы в его спальне есть идентичные окна и двери, а затем вновь улыбнулся. — И все равно благодарю. Берегите себя и "Логово". В следующем году мы обязательно к вам вернемся.

Постаралась удержать лицо на месте и не позволить его выражению скиснуть, от такой перспективы. Понимаю, директор театра надеется на профилактику капризов жены, но... мне проще будет попросить Асда их навестить в столице, а не в "Логове" принимать.

— Будем ждать.

Я проводила сани до ворот и помахала отбывающим, с упоением ощущая, как вокруг наступает долгожданная тишина. Снежные каникулы! Время творчества, отдыха и опять-таки тишины.

Обоз, отягощенный тремя сотнями пирожков с мясной и грибной начинкой, ушел в ночь. И под звуки каменных работ в моей комнате, а так же пение помощниц в "Логове" потянулись вольные солнечные деньки. Или почти вольные... Я не добилась от Торопа ответа ни по одному из тревожащих меня вопросов: были ли Асд и Гилт людьми, и что значит низшие вампиры. Он как всегда отмахнулся, ссылаясь на пресловутое лекарство от душевного расстройства — меньше знаешь, лучше спишь. Этому же правилу решил следовать и свиток копий. И как я ни старалась, он более не развернулся в моих руках и не показал желтых страниц родовой книги. В расстройстве я закинула проклятый свиток в сундук и взялась за инспекцию своих владений. С тетрадью и пером прошлась по всем комнатам, тщательно записывая, что и где нужно подлатать, подновить, отремонтировать и заменить. Долго стояла перед выгоревшими покоями с дверью обуглившейся во краям, но войти не рискнула, просто добавила к сумме расходов еще два десятка золотых с пометкой — "погорелец".

Затем составила план к воплощению, но в последующие пять дней так за него и не взялась. От Таллика как из рога изобилия посыпались посылки, а вслед за ними и слезные весточки от господина Тикелла. Его дрожащее и трижды подчеркнутое "Заберите срочно!" всякий раз срывали меня с места и гнали в центр заставы. Коллекцию посылок в кладовой пополнили еще четыре черных ящика, два сундука и бочонок. В среднем я дважды в день моталась в почтовое отделение, но получила всего три письма. Тяжелые, они выворачивали душу, заставляя сопереживать потеряшке.

В первом во время подъема по отвесной скале произошло обрушение, командующего взводом придавило камнями, но он еще оставался жив... Честь облегчить участь несчастного выпала на лучшего стрелка — Дори. И Таллик со свойственной ему прямотой написал: "Я впервые убил человека вот так... Убил ради спасения, и не могу себе этого простить. Командир Асд Гаррат хотел жить, и он верил в бога, отвернувшегося в этот час. Я не промазал, но руки до сих пор дрожат, а перед взором все еще стоят медленно стекленеющие глаза командира".

А на следующий день, хотя правильнее сказать в следующем письме умер заместитель командира, свернул шею на переправе через горную реку Ибрис. Затем еще несколько человек брали командование на себя и не доживали до вечера. И вот теперь он, Талик, ведет их значительно поредевший взвод к границе с Вдовией и проклинает все и вся. "Из сорока воинов в живых лишь девять, включая меня, вестников от командования приходит все меньше, и я не могу понять, за каким демоном мы лезем в эти горы. Приносим кровавую дань Адо?".

Еще одно письмо и еще одно открытие: "Родная, я все чаще ловлю себя на мысли, что вокруг происходит какая-то бесовщина. Мерещатся звуки, огоньки, смех и скрежет когтей. Сегодня мы поднялись на плато, каменное горное плато. Оно белое. И на нем есть лес... полный костей".

Я не поверила, перечитала строчки и начала опасаться за голову потеряшки. Он пересказывал легенду очень древнюю и почти забытую. Чтобы удостовериться в своей правоте, я нашла в кладовой книгу, которую одни из первых постояльцев забыли в сданных им комнатах. Помнится, мне тогда, после стирки белого постельного белья выть хотелось, а тут книга "Легенды Тарии", и в ней героям куда хуже, чем мне. После чтения настроение поднималось на раз, и особенно радовала повесть об одном предприимчивом духе. Коротко его история выглядела так: жил-был дух, призванный присматривать за одной семейкой воинов: за шалостями детишек, за верностью супругов, за семейным добром и родовым артефактом. И все было мирно и спокойно, пока не началась война и молодого паренька еще не ставшего наследником рода, отправили на бойню. А духу хоть разорвись, сложно и за домашними смотреть и на новоявленного вояку поглядывать. Думал он, думал и заприметил в горах сильного, смелого демона Горного в кандалы закованного. Расспросил о прегрешениях страдальца и, посчитав их никчемными, сделал рогатому обоюдовыгодное предложение. Пообещал на суде заступиться за демона, если тот за молодым воякой проследит. Демон согласился и на радостях не хуже бога Кудеса напился, а парень бесстрашный, спасая красотку деву, в тот же вечер грудью поймал кинжал и умер.