Александр. Продолжение похода 5

Почувствовав твердую мужскую руку на своем хрупком плече, царица полностью отдала себя на милость волн судьбы, бурно живя только одним днем, переложив всю заботу о будущем на Эвмена. Довольствуясь пышностью царского дворца и воспитанием молодого царевича, Роксана как регентша подписывала любой указ Эвмена, полностью доверяя своему защитнику.

Мирно спал на своем ложе Эвмен, но его сон был чуток. Хилиарх прекрасно помнил предостережение Нефтеха.

Глава VII. Острова Блаженства.

Солдаты и матросы покорителя Ойкумены дружно трудились над сооружением очередной Александрии. Работа шла спорно и слаженно и не потому, что она была уже им хорошо знакома, но и из-за того, что давала возможность вновь долго стоять на твердой земле. Истомившись от постоянно качающейся под ногами скрипучей палубы, люди находили несказанное удовольствие от выпавшей на их долю работы. Теперь можно не торопиться с возвращением на корабли, а спокойно заснуть в свой палатке, в полной уверенности, что не налетит шторм и опрокинет судно.

И пусть выполняя волю великого царя, приходилось вырубать кусты и побеги молодого бамбука, это гораздо лучше, чем ежеминутно качаться в неуютной посудине, на просторах бездонного и бескрайнего океана. Выполняя приказ Александра, македонские воины и матросы нещадно обливались потом, покрывались соляной коркой и перегревались на солнце, но все это они в любой момент могли смыть и освежиться прекрасной родниковой водой из доверху наполненного медного чана.

После того как эскадра Александра удачно проскочила страшный морской ураган и достигла краешка неизвестной земли, плавание македонцев отнюдь не закончилось. Царский советник Нефтех упорно продолжал гнать македонские корабли на юг, где вот-вот должна была появиться долгожданная цель.

Утомленные мореходы недовольно ворчали, но подчинялись бритоголовому деспоту. Проплывая вдоль берега, который вновь подобно стреле устремился на юг, с бортов своих кораблей моряки с жадностью смотрели на далекие горы. Они были почти полностью покрытые зелеными джунглями, которые могучей волной спускались от самых вершин к морскому побережью.

Вредный египтянин разрешил мореходам ненадолго остановиться для пополнения запасов воды из местных родников, бьющие среди джунглей в большом количестве. Спустившихся на землю людей поразило буйное великолепие растительности, что сияла под жарким солнцем множеством сочных красок. Все цветы и кусты, деревья и сама трава имели необычайную густую насыщенность. К этим внеземным красотам следовало справедливо добавить множество кровососущих тварей и змей, обитавших под сенью многих деревьев.

Не давая уставшим морякам ни одного лишнего дня отдыха, Гегелох и бритоголовый деспот упрямо вели эскадру на юг, непрерывно твердя царю, что искомый остров Блаженства уже рядом. В это поверили уже все, включая скептиков географов, настолько разительно менялась природа за бортом с каждым продвижением в сторону юга. Ученых мужей захватил азарт первооткрывателя и исследователя новый земель, и теперь они наперебой умоляли царя поскорее высадиться на землю для всесторонних поисков и ознакомлений.

Долгожданную остановку они получили в тот день, когда идущая вдоль правого борта земля неожиданно для всех закончилась широким мысом и, сделав плавный поворот, стремительно устремилась на север такой же прямой стрелой, как и прежде. Гегелох немедленно отправил на разведку южного направления две биремы, но и без их доклада было ясно, что данная акватория — пролив. Впереди ясно просматривались массивные очертания далекого острова, отчетливо видимого с мачт кораблей.

— Вот остров Блаженства государь, — торжественно произнес Нефтех, указывая в сторону юга, — там согласно легендам синов живут счастливые люди.

— Может это только продолжение гигантского полуострова, вдоль которого мы все это время плыли согласно твоим утверждениям? — высказал предположение Александр.

— Нет, это истинный остров Блаженства, на котором бывали сины и о котором они сложили свои легенды.

— Тогда поскорее в путь, я хочу увидеть это место своими глазами — приказал царь, азартно пожирая глазами далекий берег, но Нефтех перебил его.

— Послушай меня государь. Твои воины от бесконечного плавания порядком устали, а нам неизвестно, что ждет нас на той стороне. Дай им недельный отдых, а затем уже переправимся на остров. Он никуда от нас не убежит, а наши путники отдохнут.

Александр быстро взвесил слова египтянина и одобрительно кивнул: — Хорошо, мы отдохнем, но это не будет отдыхом в тени деревьев. Я желаю возвести на этом берегу свою новую Александрию.

Так закончилось для македонцев нескончаемое плавание в сторону юга и началось активное покорение открытых земель. Местное население, обитавшее среди зарослей джунглей, было совершенно не похоже на синов. Цветом кожи, разрезом глаз и темными волосами они больше походили на индусов, но более темных. Одетые в одни набедренные повязки, они спешно убегали в джунгли едва только македонцы намеривались к ним приблизиться.

Всезнающий советник, на вопрос Александра о происхождении этих племен, туманно говорил о легендарной стране Лемурии, которая некогда располагалась в этих широтах и погибла в результате ужасного землетрясения много веков тому назад. Согласно сокровенным мифам передававшихся из уст в уста от одного поколения жрецов другому, на Лемурии обитали темнокожие люди, части из которых удалось спастись. Большинство из них перебралось на континент в частности в Индию, где организовали свои царства. Другая часть, по-видимому, остались на осколках своей прародины.

Охваченный былым азартом покорителя, Александр с нетерпением ожидал конца предварительного строительства Александрии, которой предстояло стать главным македонским форпостом на этих землях. Но при этом, царь не торопил понапрасну солдат, давая возможность им прийти в себя после столь долгого пребывания на море и вернуть свою былую форму и боевые навыки. Радостной отдушиной в период ожидания для царя стала разведка, благо македонцы научились вылавливать любопытных туземцев в зеленых джунглях.

Вскоре Александру стали известны приблизительные сведения об острове Блаженства. Тщательно допрошенные Нефтехом пленные показали, что за проливом находиться могучее царство Шривиджайя, под властью которого имеются еще два больших острова. Допрашиваемые часто путались и сбивались, но одно они называли точно, имя правителя острова Блаженства, царя Шайлендры. В его распоряжении было много воинов и множество быстроходных лодок. Шайлендру очень боялись местные племена, поскольку он часто совершал грабительские набеги через пролив.

Больше ничего из пленных выудить не удалось, но и этого вполне хватало для первого раза. Александр и Деметрий живо обсуждали вопросы тактики в отношении малайцев, именно та называли себя люди, живущие по обе стороны пролива. Они уже явно знали железо, о чем говорили клинки обнаруженных у некоторых пленных. Качество оставляло желать лучшего, и это несколько радовало македонцев.

Наконец долгожданный день настал, и корабли Александра покинули Александрию Южную, устремившись к долгожданной цели. О том, что у малайцев имелись быстроходные лодки, мореходы убедились при подходе к острову Блаженства, завидев приближающуюся армаду остроносых кораблей лодки, сначала панически разбежались в разные стороны, но затем стали осторожно приближаться, тщательно выдерживая при этом большую дистанцию.

Когда же один из дозорных кораблей решил сблизиться с ними, то на него незамедлительно обрушился град стрел, многие из которых долетели до судна и чудно украсили его нос и борт. Обрадованные столь удачным обстрелом, малайцы немедленно произвели повторный залп, а затем третий.

Македонский корабль продолжал идти на сближение, надежно прикрыв своих гребцов щитами. На палубе матросы спешно наводили катапульту, заряженную большим бревном. Стремясь попасть наверняка, механики упорно тянули с ответным залпом, порождая в душах малайцев уверенность в своем превосходстве. Они уже собирались дать новый залп, когда что-то огромное и блестящее вылетело с македонского корабля, что бы затем в щепки разнести одну из лодок противника, буквально разломив ее напополам.

Крик ужаса и скорби многоголосым эхом потряс лодочную флотилию, при виде столь стремительной гибели своих товарищей. Словно расшалившиеся воробьи, спасающиеся от лап кошки, они вновь бросились в россыпную и тем самым спасли себя от нового выстрела с македонского корабля. Выброшенное в их сторону бревно лишь упало возле кормы одной из лодок, окатив мощными брызгами ее гребцов.

Начало боевым действиям было положено самими малайцами, и поэтому Александр без всякого зазрения совести отдал приказ о преследовании врага. Могучие триеры вместе с царским флагманом немедленно устремились за дозорной биремой, азартно преследовавшей лодки противника.

Спасаясь от царских моряков, малайцы сначала привели македонскую флотилию в просторный залив, а затем, используя свою малую оснастку, устремились вверх по реке, чьи воды сбегали со склонов далеких гор с голубыми вершинами. Опасаясь засады или других коварных ловушек, Гегелох прекратил преследование и приказал легким кораблям произвести разведку прибрежных вод.

Александр и Деметрий с большим трудом дождались завершения промеров дна, словно два тигра, энергично передвигались от одного борта к другому, горящими глазами разглядывая наползающее на них зеленое царство. Здесь было все прекрасно, начиная от необычайно сочной травы с чудными цветами и кончая самими джунглями, в которых каждой дерево или побег активно боролись за место под солнцем.

Первые сюрпризы этого великолепия македонцы ощутили сразу после начала высадки. Оказалось, что место, выбранное разведчиками для десантирования, представляет собой огромное топкое болото, сверху заросшее мощным травянистым ковром. Солдаты сразу проваливались по колено в вонючую жижу и с большим трудом могли выбраться из природной ловушки.

Второе место высадки, выбранное Аристоником, было более удачным. Не мудрствуя лукаво, македонец направил свои корабли к устью реки и вскоре уже вывел своих солдат на твердый песчаный берег, от которого вглубь острова шла широкая дорога. Прошло более часа пока все царское воинство не выстроилось возле своего вождя, что бы затем в боевом порядке начать продвижение вперед.

Хорошо протоптанная дорога плавно вилась причудливой змейкой вдоль зеленых джунглей то, проскакивая между тщательно ухоженными полями то, взлетая на вершину небольшого холма. Македонцы шли настороже, готовые в любой момент принять бой или в случаи необходимости отступить под огненное прикрытие своих кораблей. С высоких веток деревьев постоянно кричали птицы, верещали потревоженные обезьяны, а под ногами трещали большие цикады.

Внезапно раздались громкие воинствующие крики и на гоплитов Александра, сначала обрушился град из стрел и камней, а затем из-за деревьев выскочило множество полуголых людей вооруженных маленькими деревянными щитами и искривленными мечами. В одно мгновение поблекли красоты местной флоры и фауны еще секунду назад ласкавшие взоры македонских солдат. Едва появился враг как, они моментально преобразились. Начиналось их любимое дело, ради которого они проплыли столько дней и ночей, война.

Еще воины продолжали держать над головой блестящие щиты, прикрывая свою голову от камней и стрел малайцев, а горластые простаты и гоместы, не дожидаясь команды сверху, уже начали проворно выстраивать ряды своих подопечных для отражения натиска врага. Гоплиты, опустили щиты и, обнажив мечи, привычно сомкнули свой строй единой фаланги, готовясь познакомить малайцев с правилами организованной рукопашной схватки. На левом краю фаланги встали пельтеки, а укрывшиеся за строем солдат лучники, принялись немедленно обстреливать набегавшего врага.

Сам Александр вместе с гипаспистами, расположился на правом фланге, отдав центр и левый край под командование Деметрия и Аристоника. В тылу остался небольшой отряд моряков, которых по приказу царя возглавил Нефтех. Советник, облаченный в полотняный панцирь который мог выдержать удар боевого топора, внимательно следил, что бы враг, не ударил в спину фаланги.

Малайцы подобно своре собак набрасывались на македонского кабана, пытаясь пробить железный строй гоплитов, и каждый раз откатывались, назад понося большие потери от мечей и копий Александровых воинов. Пельтеки Аристоника своими дротиками выбивали или ранили многих полуголых малайцев еще на подходе к железному строю македонцев. Луки стрелков Александра били дальше и мощнее против малайских лучников, стрелы которых не могли пробить броню противника.

Сам царь был как всегда верен себе. Не имея возможности сражаться конным, он отважно бился в пешем строю, оставаясь первым среди всех остальных. Мощно и быстро пробивал он своей чудесной саблей раскрашенные щиты врагов, при каждом ударе снося их головы вместе с цветастыми тюрбанами или одним взмахом отрубая кисти и руки своим противникам.

Один за другим падали на землю малайцы под ударами македонской фаланги, не смотря на свою отвагу и силу. Привыкшие сражаться общим навалом, где каждый был сам за себя, они не имели ни малейшего шанса разгромить пришельцев.

Бой длился чуть менее пятнадцати минут, ровно столько понадобилось македонцам для отражения бурного натиска малайцев, что бы затем самим перейти в атаку по приказу царя. Противник не выдержал наступления и вынужден был поспешно ретироваться под прикрытие стволов зеленых джунглей. Всего в этом сражении малайцы потеряли около трехсот человек, убитыми не считая пленных, тогда как в пассиве Александра числилось всего три погибших воина и восемнадцать раненых.

Скоротечность возникшего боя однозначно говорила, что он произошел чисто случайно и скорей всего, македонцы столкнулись с небольшим отрядом войска Шайлендра располагавшегося в этой части острова. Подтверждением этого стала деревня, которую македонцы вскоре обнаружили, возобновив движение вглубь Шривиджайи. Сделанные из бамбука и листьев хижины были пусты, хотя возле многих строений горел огонь, на котором совсем недавно что-то варили.

Солнце уже клонилось к закату и Александр, решил остановить свое продвижение, здраво рассудив, что в оставшееся время уже ничего важного для себя он уже не успеет совершить. Царь приказал разбить лагерь в покинутой деревне, предварительно выставив караулы и отправив гонцов к Гегелоху с известием о произошедшем сражении.

Пока шло обустройство солдат, царь, расположившись в самой большой хижине деревни, с помощью Нефтеха вел допрос пленных малайцев подобранных македонцами на поле сражения. Ориентируясь на дравидский диалект, советник с горем пополам смог задавать вопросы и получать ответы. Все это, правда, сопровождалось активной мимикой и энергичными жестами, чей язык был доступен всем жителям Ойкумены.

Потратив на столь необычный разговор много времени, советник смог выяснить, что на расстоянии одного дневного перехода находилась столица Шривиджайи Пагана. Там и располагался двор правителя острова Блаженства Шайлендры. Больше ничего вразумительного от пленных Нефтех не смог добиться и с этими скудными сведениями отправился к Александру. Тот внимательно выслушал советника, а затем спросил: