-Жулик, — я сделал максимально доброжелательное лицо, — да, кстати, о жуликах. Самое главное давай обсудим. Какова наша доля и где вообще гарантии, что мы тебя не кинем? Мы же можем груз зажучить, а тебе сказать, что ничего не нашли.

-Ну... — ответ у Семёна был уже готов, — я не думаю, что вы так поступите. Всё же вы егеря, а не частная охрана. Узнать, что некие граждане из полка пытаются сбыть столько водки — не проблема. А честное имя для вас, думаю, дороже. Потом ведь с вами никто дел иметь не будет.

Тоже не без логики, подумал я. Киев сейчас — город маленький, хотя лет десять назад такая мысль вызывала бы разве что хохот.

-А насчёт доли, — продолжил Семён, вынув пачку "LM" и закурив, — шестьдесят на сорок. В мою пользу. То бишь, двадцать пять ящиков — ваши.

Я отодвинул опустошённую мной тарелку, вытер губы салфеткой и кинул её в пепельницу.

-Прости, Сеня, вынужден откланяться, дела ждут. Мне ещё ехать комендантских успокаивать. Я думал, что разговор у нас с тобой деловой, но ошибся. Жаль. А так хорошо всё начиналось.

-Ладно, ладно, не гони лошадей, — Семён примирительно замахал руками, — сколько ты хочешь?

-Не могу сейчас ответить, я со своими парнями не говорил, — честно признался я, — но меньше, чем напополам, можешь не делить, сразу говорю. Мы своими головами рискуем, а ты — ничем, в сущности. Я не уверен, возьмёмся ли мы за это дело вообще, так что пока говорить рано.

-Хорошо, пусть будет половина — неожиданно легко согласился Семён, — когда ты мне сможешь дать ответ?

-Думаю, к вечеру, — пожал плечами я, — где тебя найти?

-Я сейчас поеду отсыпаться после смены, а под вечер могу сюда и подойти. Давай в восемь вечера здесь же.

Мы пожали друг другу руки, я оставил пять долларов за завтрак и направился к выходу.

-Подождите одну минутку, — догнала меня одна из официанток, смуглая вертлявая девчушка.

-Деньги на столе, — кивнул я в угол зала.

-Я видела, — негромко сказала официантка, — я по другому вопросу. Скажите, а вот тот... Андрей... Который со шрамом... Он действительно на Корсике был?

Ого. Да девочка, похоже, запала.

-Действительно, — сказал я чистую правду, — служил он там.

-И с парашютом прыгал? — улыбнулась девчонка.

-И с парашютом прыгал, — кивнул я, едва сдерживая смех.

-Клааааасс! — мечтательно протянула официантка, хихикнула, и побежала обратно к бару.

-Эй! Привет ему передать?!

Вопрос остался без ответа. Говорил я, что Дока обслуживающий персонал любит. Потому что он представительный, на Корсике служил и по-французски умеет дамам головы морочить. А я вот — с точностью до наоборот, потому от меня официантки только чаевых хотят. Каждому своё.

Я для профилактики больно ткнул охранника-колобка локтем в живот и вышел на улицу. Пора Лёху Шустова навестить. А то комендачи — народ незлопамятный, но злые и память у них хорошая.

Киев, 2020 год, 13 мая, среда. 09.00, расположение киевской комендантской бригады.

При подъезде к комендантской бригаде, я застал забавную картину. Трое бойцов ходили по газону, который длинной зелёной полосой растянулся вдоль всего забора, и что-то искали в не скошенной с прошлого года траве. Наблюдал за этим процессом ещё один мой знакомый комендач — похожий на скандинава, весёлый полный блондин Вовка Алексеев, капитан, командир миномётной батареи. Судя по красной повязке на рукаве, он сегодня на дежурстве, а судя по недовольной роже — потеряли они что-то серьёзное.

Я оставил машину на небольшой стоянке у КПП, потому как частные автомобили на территорию не пропускали, и направился к "поисковой газонной группе".

-Салют, Вован, — поприветствовал я миномётчика.

-И тебе не хворать, — без особого энтузиазма пожал протянутую руку Алексеев.

Вовка был интересный тип. Познакомились мы с ним как раз во время осенней операции на Левом берегу, когда моя группа выступала в качестве корректировщиков огня их батареи. Так получилось, что мы немного облажались и скорректировали огонь на себя. Благо, вовремя сориентировались и успели укрыться. Ну а когда наша группа попыталась списать этот инцидент на ошибку и криворукость миномётчиков, Вова устроил показательное выступление — на спор засадил первой же миной в открытый канализационный люк. Крыть нам было нечем.

До войны Вовка работал программистом, неплохо зарабатывал, но война испортила всю малину. Он поначалу уехал из Киева, помотался по маленьким городкам и сёлам, потом осел в Житомире. Послужил в тамошнем егерском полку, но душа запросила менее экстремальной службы, вот он и перевёлся в Киев, став миномётчиком.

-Что ищете, Вальдемар? — кивнул я в сторону копошащихся в траве бойцов. — Совесть потеряли и не можете теперь отыскать?

-Это не мы совесть потеряли, а вы, — Вова зло сплюнул себе под ноги.

-Владимир-как тебя по-батюшке! — максимально искренне сказал я, — я ведь не посмотрю, что ты весь из себя гвардеец-миномётчик и ветеран Куликовской битвы, я ведь и обидеться могу!

-Ой, вот не изображай невинность, Денис, — скривился Вова, — тут ваши ночью такое учудили, что хоть стой, хоть падай. Или ты не слышал ещё?

Вова, почти пустив слезу, рассказал страшную историю про... ах, как неожиданно! Про егерей, которые подрались с патрулём и угнали служебный автотранспорт. Елки-палки, такое впечатление, что больше ничего экстренного в городе не происходит, что стрельба по ночам — это мелочи, а вот драка комендантских с егерями — это главная новость города. Но история, как оказалось, имела продолжение. Полчаса тому назад двое неизвестных, одетых в штатское, подогнали тот самый угнанный УАЗ на стоянку у КПП, окликнули дежуривших бойцов и бросили им ключи от машины. Но вот бросили настолько неудачно, что ключи упали на газон, прямо в траву. Судя по тому, что от КПП до газона — метров тридцать, то бросавшие не слишком-то заморачивались точностью.

Понятно. Док с Тигрой решили таким незамысловатым образом вернуть машину, но просто отдать ключи — не позволила скромность, видимо. Ох, дайте мне только до них добраться...

-Трагично, Вован, — повздыхал я в унисон с Алексеевым. — Но дело житейское, как сказал бы Винни-Пух. Помочь ничем не могу, электромагнит для поиска иголки в стоге сена я оставил дома. По поводу драки — надеюсь, что виновных накажут, а в мире воцарится добро и взаимопонимание. Пойду к Лёхе, может, он более дружелюбен, чем ты.

-Бывай, ягд-военный, — не мог не задеть Вова.

Через КПП я прошёл без проблем, но пришлось лезть во внутренний карман, под разгрузку, за удостоверением. Раньше пропускали, лишь глянув на рукав, а сегодня, видать, и вправду обиделись.

Лёха встретил меня более гостеприимно, чем Алексеев, даже чаю налил и таблетку от головной боли дал. Ну ещё бы, я же денег принес, причём, по меркам зарплаты комендачей, деньги большие, так что меня беречь надо. Я рассказал о позапрошлой ночи, но никакой внятной информации в ответ не получил.

-Не, Денис, не знаю, хоть убей, — Лёха пересчитал деньги, зачем-то понюхал и спрятал в карман. -Но это не мои ребята, точно могу сказать.

-Ещё бы. Твоих мы бы сами скрутили, — засмеялся я.

Лёха что-то буркнул в ответ, разложил на столе карту и попросил отметить все места, начиная от места нашей высадки до эвакуации.

-Слушай, дядька, а на кой тебе нужны эти художества? — спросил я, когда Труханов остров на карте запестрел условными обозначениями. — Операция-то закончена.

-Для кого закончена, а для кого только начинается, — в голосе Лёхи зазвенела какая-то напряжённость.

-С этого места можно подробнее? — отставил я в сторону кружку с чаем.

-Мы на остров сегодня идём, — Лёха плюхнулся в смародёренное где-то кресло и закурил. — Моя рота и батальон пехоты. Приказ пришёл вчера вечером. Вот я и ломаю голову...

Оба-на, вот это новости. Я от таких вводных и сам закурю.

-Задача — зачистить там всё, что шевелится, но то мелочи, — продолжал Лёха. — Главное, что интересует наших командармов, это суда, которые стоят в заливе. Мы блокируем залив и держим до тех пор, пока последнее судно не покинет территорию.

-А где они столько моряков найдут? Теплоход — это не велосипед, тут навык нужен.

-А Бог его знает, это не наша головная боль. Нам главное — занять, удержать, а потом свалить.

-Ну что ж, успехов, — пожал плечами я, — смотрите только, чтобы с Левого берега вас не прижали.

-Не учи отца, разберёмся, — Лёха задумчиво пялился в карту. — Ты мне лучше вот что скажи — а эти таинственные спецназёры тела своих погибших не забрали?

-Да каким макаром? Их трое оставалось, да и то — контуженных. А у нас свои дела были.

-О! — поднял палец вверх Лёха. — И что это значит?

-То, что тела находятся всё ещё на том же месте. Но это не факт.

-Почему? — встрепенулся Лёха.

-А мы охрану-то не добили. Вполне возможно, что они там всё уже подчистили.

-И то правда, — загрустил Лёха. — Слушай, а если вашу группу к операции подключить? Вы там были, всё видели, всё знаете, помогли бы нам.

Отличный ход. Я подозревал, что нечто подобное прозвучит.

-Нет, нет, ещё раз нет, — я категорично замахал руками. — Куда нам сейчас идти? Двое контуженых. Я, если бы не одно дело, и с постели бы ещё не вставал, да нужда заставила. Кстати, о нужде...

Я вовремя перевёл разговор на ночную пьянку.

Лёха, конечно, человек неплохой, да и командир из него получился толковый в итоге, но лезть сейчас на остров — нет, это без нас. Со скамьи ВУЗа Шустов отличался чрезмерным служебным рвением, причём для того, чтобы продемонстрировать это рвение, он вполне мог поступить по принципу "дружба дружбой, а служба службой". Потому и дружили с ним немногие. Когда началась война, Лёха был уже подполковником при Генштабе, перекладывал бумажки с места на место. Но пришлось из старших офицеров стать опять младшим, причём в боевом подразделении. Конечно, его это напрягало, так как в украинской армии образца 2015 года сути уже не оставалось, была лишь одна внешняя форма, а именно эту внешнюю форму и показной героизм Лёха любил. Мундиры, юбилейные медальки и возможность гордо выпячивать отросший живот с пафосным "Мы защищаем Родину". Однако на поверку оказалось, что офицеры забыли, как разбирается такая элементарная вещь, как автомат Калашникова, что топливо разворовали почти до капли, и что солдаты не умеют держать гранатомёт в руках. И поверку эту устроила война.

Лёхе отчасти повезло, он не погиб в первых же боях, сделал выводы и, перестав корчить из себя великого и ужасного командира, начал учиться у тех, кто хоть немного умел воевать. Результат — звание капитана в новой армии и должность командира разведроты. На сегодняшний день это немало.

Но, несмотря на Лёхино героическое прошлое, сейчас я с ним в пасть тигру лезть не согласен. Тем более что я очень остро чувствую, когда меня хотят использовать как презерватив — разово, но с полной нагрузкой. А на такое я не подписываюсь.

Лёха немного поматерился, назвал нас нехорошими словами, прозвучали несколько названий домашних животных и частей тела, но в итоге согласился "решить вопрос" с обиженными патрульными. В общем, выходило, что с Дока и Тигры — "поляна на лечение". Это хорошо, это по-мужски. Да я просто супер-командир, чёрт подери! За утро решил все проблемы своих бойцов. Какой я молодец!

Так, всё, пора откланиваться, жать лапы и махать ручкой, пока Лёха не вспомнил про то, что потянуть нас с собой — отличная идея. А он ведь может. Марков нас, конечно, отмажет, но даже прецедента такого не хочется. Всё, товарищ капитан, до новых волнующих встреч.

Киев, 2020 год, 13 мая, среда. 10.00, расположение 1-го егерского полка.

-Не, ну и не мудаки вы?! На хера?!!! Док, я вот в упор не понимаю, честное слово. Покататься хочется? Машин бесхозных по городу — как говна весной! Или вам приключений мало было? Пострелять не довелось, так хоть патрулю морды набить — уже радость?

Док с Тигрой, как это ни удивительно, в полк прибыли вовремя, активно распространяя вокруг себя запах великолепнейшего перегара. Если бы не мои утренние поездки, то я бы и не подумал, что эти орлы такое отчебучили. Внешне ребята были, конечно, малость "помятые", но в целом — никаких особо выраженных следов вчерашнего порока. Если, конечно, не стоять рядом с ними и не нюхать.

-Не орите так, мама, не напрягайтесь. Я после вчерашнего сам сдохну, — глаза у Дока были страдальчески-измученные.

Мы, как и вчера, сидели в комнате у Кирюхи. Хозяин комнаты на пару с пришедшим Петровичем, уже знали суть истории от меня, потому в воспитательный процесс не вмешивались и ограничивались лишь подленьким хихиканьем.

-Отличная идея, Док! Сдохнуть сейчас вам очень рекомендовано, потому что Батя вас убьёт уж точно.

-Что, насмерть? — решил вяло пободаться Тигран.

— Ну или яйца оторвёт, а зачем без яиц жить? Правда, гордый сын Еревана? — переключился и я на второго "героя".

Честное слово, терпеть не могу подобные показательные порки. Если бы не конфликт с комендатурой и шум по этому поводу — я бы и слова не сказал. Напиться да подраться? Да какие проблемы, это ж мы завсегда рады. Если уж и не драться, то на кой идти в егеря, в самом-то деле? Но всё же мозги прокомпостировать этим залётчикам я обязан, хотя бы для порядка.

-Какого Еревана!? — в голосе у Тигры в минуты особого волнения невесть откуда появлялся кавказский акцент. — Я в Ереване два раза был всего! К бабушке в детстве ездил! И то — не в Ереван, а в Армавир.

-Да тебе, с твоей верой мусульманской, вообще пить не можно, — вмешался Петрович.

-Слушай, я уже сто раз говорил, что армяне — христиане! — аж застонал Тигра.

Так, надо подводить итог, а то так и до религиозных споров и крестовых походов недалеко.

Я развалился на второй кровати, согнав оттуда Дока, жадно хлебавшего из огромной кружки зелёный чай.

-Итого! — резюмировал я. — Вы, борцы — бухари, сейчас дружным строем, в колонну по одному, идёте к Бате, он ещё дежурство не сдал. Там получаете от него звиздюлей по полной программе, но не забываете доложить, что машину вернули, руководство заведения претензий не имеет, комендатура — тоже в полном удовлетворении.

-А это так? — недоверчиво сказал Док.

-Это — так! — заверил его я. — Что бы вы без меня делали... Если Батя спросит, где я, скажете, что голова ужасно разболелась, прийти не в состоянии. После этого вы в ритме вальса чешете к комендачам.

Док и Тигра недовольно скривились.

-Да-да, орлы! — надавил я. — Чешете к комендачам, ищете тех патрульных, которых вы ужасно разобидели, поите пивом-водкой-кефиром, жутко извиняетесь, короче — налаживаете потерянную дружбу и взаимопонимание между подразделениями. Самим не пить!

-А как же... — начал было Док.

-А меня не колышет! Можете рассказать слёзную историю, как вас некие девы наградили болячками амурного характера и с сегодняшнего утра вы пьёте только антибиотики.