Проводник

— Ну, дай-то бог, — повеселел собеседник. — Тогда у меня к вам имеется следующее предложение.... А собственно, давайте вначале немного отобедаем...

Подошедший официант ловко расставил столовые приборы.

— И что у нас там сегодня, голубчик? — рассеяно поинтересовался Семён Аристархович, закладывая белоснежную салфетку под горло.

— Перепёлки тушёные в сметане с белыми грибами, — вытянулся официант. — На гарнир картофель отварной по-французски с зеленью.

— Превосходно, — одобрил управляющий. — Минут через тридцать принесите десерт... Дмитрий Михайлович, — доверительно наклонился. — Надеюсь, вы не откажетесь откушать фисташкового мороженого?

— С нашим превеликим удовольствием, — улыбнулся Макс.

Перепёлки оказались изумительными. Аккуратно отрезав очередной кусочек, Макс застыл с вилкой, невольно поймав себя на мысли, что в этом воплощении всё иначе. И дело даже не только в плохо прожаренных голубях и случайных гамбургерах старины Билли. Там чувствовал себя единственным полновластным хозяином. И лишь за секунду до исхода перед глазами пронеслась вся прожитая жизнь. А тут едва пришёл в сознание, ощутил полное слияние и гармонию. Как будто все эти двадцать восемь лет так и жил Дмитрием, а все случившееся сто лет вперёд словно странный сон или наваждение...

— Дмитрий Михайлович, что-то случилось? — встревожился Семён Аристархович.

— Нет-нет, простите. Просто задумался.

— Да-с, понимаю. Путь вам предстоит неблизкий. Три тысячи вёрст, почитай.

Макс сокрушённо вздохнул.

— Да, признаться, так далековато от отчего дома бывать пока не приходилось. Да и столь ответственное поручение министра само по себе тяготит. А тут ещё и это досадное происшествие с извозчиком совершенно спутало все мои планы. Целых две недели считай потеряно.

— Полноте вам, Дмитрий Михайлович. Слава богу, сами живы-здоровы остались. А что касаемо планов, надеюсь, в этом я смогу вам помочь. Видите ли, Фёодор Павлович Родоканаки, чьи интересы я имею честь представлять, владеет, в том числе и небольшой флотилией. Очень, знаете ли, позволяет сократить накладные транспортные расходы. Так вот. Послезавтра ровно в полдень в Константинополь отправляется наш небольшой пароход "Михаил". И мы были бы весьма рады, если бы вы согласились принять предложение, добраться с нашей помощью до Константинополя. С оказией, так сказать. А уж там, насколько мне известно, любой английский или французский рейс отходит каждый день.

— Не скрою, предложение весьма заманчивое, — улыбнулся Макс. — И позвольте узнать, какова же стоимость билета?

— Дмитрий Михайлович, — откинулся на стуле собеседник. — Билет для вас не будет стоить ни копейки. Буду с вами предельно откровенен. В шелководни вложены достаточно весомые суммы, но пока мы терпим одни лишь убытки. Поэтому мы чрезвычайно заинтересованы в самые наикратчайшие сроки получить лекарство или действенный метод излечения. Мы готовы оплатить ваши хлопоты и получить сведения из первых рук, не дожидаясь официального циркуляра из министерства. Принимаете ли вы такое предложение?

— Боже мой, конечно, Семён Аристархович! Не знаю, что уже имеется у господина Пастера, но едва я получу достоверные сведения, в сей же час направлю вам посылку или подробнейшее письмо.

— Да благословит вас господь, Дмитрий Михайлович, — облегчённо вздохнул управляющий. — Будем ожидать вас в порту послезавтра в полдень.

— Благодарю вас. Буду всенепременно.

— Что ж, чудесно, — улыбнулся Семён Аристархович. — Голубчик, — повернулся к молчаливо ожидающему официанту. — Подавайте десерт...

Задумчиво оглядев пыльные корешки книг, Макс со скучающим видом потянул зелёную обложку. Прочитав несколько строк, мысленно чертыхнулся.

Опять махровый бред какой-то. Основы правильного водолечения. Доктор, конечно, может и примет такой подарок чисто из вежливости, но едва выйти за дверь, тут же запулит его в корзину. Куда ему в принципе и дорога. Не, тут надо что-то действительно интересное, неординарное. Он ведь по характеру бунтарь, нигилист, пытливый исследователь. Должны же быть в этой дыре действительно стоящие экземпляры...

— Господин, может я смогу вам чем-нибудь помочь?

Лавочник, судя по всему, всё же не собирался просто так выпускать богатого молодого повесу.

— Извольте, — пожал плечами Макс. — Мне нужно что-нибудь интересное в подарок лечащему врачу. Не какой-нибудь банальный медицинский атлас, а книгу, которая может возбудить его профессиональный интерес.

— М-м-м, — уважительно глянул лавочник. — Понимаю. Да-с, однако и задали же вы мне задачку.... Дайте немного подумать.... А впрочем, прошу вас взглянуть вот на это, — снял с верхней полки запылённый том. Смахнув пыль, гордо процитировал:

— Якоб Молешотт. Физиологические эскизы. Издание одна тысяча восемьсот шестьдесят третьего года. Немецкий физиолог и философ, в мышлении видит лишь физиологический механизм. В настоящее издание вошли статьи: "Источники сил человека", "На свежем воздухе", "Роговой панцирь человека", "В воспоминание Форстера".

— Физиологический механизм? — заинтересовался Макс. — Пожалуй, это будет весьма интересно. Позвольте полюбопытствовать...

Пролистав несколько страниц, остался доволен.

— Хм-м, довольно занимательно. И сколько вы говорите это будет стоить?

— Для вас отдам всего за семь рублей, — заторопился лавочник. — Издание солидное, московское, переводное...

Макс потянулся за бумажником.

— Воля ваша. Беру.

Конечно дороговато, и в другой ситуации можно было бы здорово поторговаться. Вряд ли этот лавочник имеет бесценный опыт настоящего изнуряющего торга, как тот прожженный арабский торговец из Бруклина. Но, тем не менее, и там ухитрился сбить цену почти пополам. Измором взял...

Усмехнувшись неожиданным здесь мыслям, отсчитал банкноты.

— Держите.

Выйдя на улицу с покупкой под мышкой, уселся в пролётку и небрежно бросил дожидающемуся извозчику:

— А теперь вези меня голубчик, в какую-нибудь хорошую сувенирную лавку.

— Куда-куда? — озадаченно переспросил паренёк.

Макс на секунду прикрыл глаза, подбирая фразу попроще.

— Ну, то есть, где продаются какие-нибудь памятные знаки, статуэтки всякие, понимаешь?

— А-а-а, — просиял извозчик. — Это статуя что ли? Знаю такое, да. Тут совсем недалеко. Но, пошла! — щёлкнул кнутом.

Недовольно всхрапнув, лошадка резво тронулась с места. Минут пять покружив по узким улочкам, остановились у заросшей плющом чугунной ограды.

— Вот, вашбродь, — обрадовано показал кнутом паренёк. — Там этих статуй всяких до жути. Какие хошь есть, и сидять, и стоять...

Макс с сомнением оглянулся, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь густую зелень.

Что-то напутал этот Сусанин-герой. Наверно городской парк какой-то. Дендрарий.

— Послушай, голубчик. А ты уверен, что это не дендрарий?

— Чего?

Макс обречённо вздохнул, спускаясь на пыльную брусчатку.

— Я говорю, никуда не уезжай. Жди.

— А-а-а, дык это. Хошь весь день!

Миновав ажурную калитку, Макс остановился в немом восхищении. Извилистую дорожку, ведущую к большой увитой плющом беседке, заполонили многочисленные статуи. Былинные богатыри, пухлые херувимчики, рыбы, зверушки... Глаза разбегались от изобилия.

— Хм-м. Похоже, братец, ты не ошибся...

Наспех вытирая руки о передник, из беседки вышел сгорбленный старичок.

— Желаете что-нибудь приобрести, милостивый государь?

— М-м-м, пожалуй, да, — поспешил навстречу Макс. — Только есть ли у вас что-нибудь поменьше? Не столь тяжёлое. Поставить на стол, к примеру.

— Конечно, — посторонился старик. — Выбирайте, — приглашающе повёл рукой в беседку. — Малыши у меня все под крышей. Прячутся от дождя, знаете ли...

Макс прошёлся вдоль столов, озадаченно разглядывая многочисленные фигурки. Идея стала казаться несколько глуповатой. Пожалуй, с предметами искусства ничего не выйдет. Надо было не корчить из себя знатока, а сразу покупать тот арабский кинжал. Всё равно в голову больше ничего лучшего не приходит. Но оружие это так банально. Полицейский, значит сразу оружие. Какие-то застарелые штампы...

— Наверно ищете что-то особенное? — подошёл хозяин.

— Да-да, — рассеяно отозвался Макс. — Понимаете, один человек меня практически спас от смерти. Хочу подарить ему на память нечто, — подбирая слова, прищёлкнул пальцами. — Боже мой, ну конечно! Ангел-хранитель!

— Ангел-хранитель? — старичок задумчиво почесал подбородок. — Хм-м.... А знаете, пожалуй, я смогу вам помочь. Идёмте, — повёл куда-то вглубь беседки. — Вот, глядите! — снял с полки небольшую статуэтку из чёрного мрамора. — Думаю, как раз то, что вы ищете. Держите.

Макс шагнул к свету и осторожно повертел фигурку в руках, осматривая со всех сторон. Сложив крылья, мрачноватый ангел, опираясь на меч, устало посматривал куда-то вниз, на бренную суету смертных. В изящных тонких линиях чувствовалась рука настоящего мастера.

— Какая прелесть...

— Нравится? — польщёно улыбнулся старик.

— Очень. И сколько же вы над ним работали?

— Около года. То начинал, то бросал. Знаете ли, вещь под настроение. Не для всякого.

— И надо сказать, вам очень точно удалось передать то самое настроение. Какая-то снисходительная усталость от суеты смертных, да?

— Именно! — восхитился старик. — Когда-то давным-давно навеяло оперой Мефистофель, и вот, как видите, воплотилось в мраморе.

— И на редкость чудесно воплотилось. Боюсь даже спросить, сколько это стоит.

— Милостивый государь, — торжественно глянул старик, — Признаться, я даже показываю её не всякому, но лично вам это будет стоить двадцать пять рублей. Чувствуется в вас что-то такое.... Простите за нескромность, вы ведь нездешний?

— Так заметно? — улыбнулся Макс. — Выговор наверно другой, да?

— И не только, — усмехнулся старик. — Мы, натуры творческие, подмечаем многое сверх того, что доступно обычным людям.

— Боже мой, как интересно! И что же вы заметили?

— Не могу этого точно описать. Ваше лицо и глаза. Возможно это полная чушь, но у меня такое странное чувство, что вы много старше чем выглядите. И я говорю не о возрасте, понимаете?

— М-м-м, — замялся Макс, подбирая слова.

Вот что значит, талантливый человек талантлив во всём. Мигом разглядел вторую сущность. А эти сертифицированные специалисты по отбиванию почек полчаса тупили над своим детектором лжи.

— Не могу вам сказать ничего определённого по этому поводу, — виновато улыбнулся. — Самый заурядный московский чиновник, двадцати восьми лет от роду. Гимназия, университет, министерство, в общем, — обречённо махнул рукой, — обычная серая рутина...

— Что ж, — вздохнул старик. — Возможно, я и ошибаюсь. В любом случае, послушайте совет старого человека. Возьмите уроки, попробуйте начать писать картины, или займитесь скульптурой. Мне кажется, у вас хорошо получится.

— Благодарю вас, — улыбнулся Макс. — Непременно попытаюсь на досуге...

— Бог мой! — всплеснул руками старик. — Совсем я вас заболтал. Так что вы решили насчёт Варахиила?

— Кого?

Старик приподнял статуэтку.

— Варахиил. Так его зовут.

— А, пардон. Конечно же, двадцать пять, как и договорились, — Макс торопливо отсчитал купюры. — Вот, пожалуйста.

— Благодарю, — церемонно принял деньги старик. — Признаться, приятно было с пообщаться со столь редким собеседником. Другие покупатели как-то слишком торопливы и покупают, уж простите, — ехидно усмехнулся, — всякую чушь. Всего вам доброго, сударь...

Выждав момент, когда доктор, наконец, освободится, Макс зашёл в кабинет со свёртком под мышкой.

— Добрый день, Матвей Яковлевич.

— А-а-а, Дмитрий Михайлович! — заулыбался доктор. — Вижу, дело идёт на поправку. Спрашиваю медсестру, куда это наш московский гость подевался, а она мне — они-с с самого утра в хлопотах, даже обход пропустили.

— Виноват, — улыбнулся Макс. — Надоело лежать без дела. Признаться, чувствую себя несколько глуповато. Вроде бы ничего уже не болит, а надо мной беспрестанно квохчут, будто бы я старик немощный...

— М-да, а вот у нас уже и классический бунт на корабле, — усмехнулся доктор. — Впрочем, другого я и не ожидал. Организм у вас молодой, крепкий. Налицо явный прогресс. Пожалуй, сегодня-завтра вас можно смело выписывать.

— Собственно, по этому поводу я и пришёл, — вздохнул Макс. — Завтра в полдень отплываю. Поэтому разрешите преподнести вам в знак признательности этот небольшой презент, — торопливо развернул свёрток. — Якоб Молешотт. Физиологические эскизы. Надеюсь, вам понравится.

— Боже мой, — доктор растеряно приоткрыл книгу. — Сам Молешотт... Дмитрий Михайлович, право не стоило...

— Нет-нет, — покачал головой Макс. — Ещё раз благодарю за оказанную помощь. Говорю это от всего сердца.

— Что ж, — растрогался Матвей Яковлевич. — Раз так, в добрый путь. Только при первых же приступах головной боли прошу вас немедленно обратиться к судовому врачу. Слышите, немедленно!

— Клятвенно обещаю, — улыбнулся Макс. — Ещё один вопрос, доктор. Как мне найти Филимона Архиповича? Тоже есть один маленький презент...

— Ба! Да вы у нас словно сказочный Дед Мороз, — восхитился Матвей Яковлевич. — Боюсь, я вас огорчу. Ближайшие трое суток отыскать его будет весьма сложновато. Накрыли шайку контрабандистов где-то за городом. Облава идёт в катакомбах. Служба-с...

— Как жаль, — растерялся Макс. — То есть я хотел сказать, жаль, что не успею. А так хотелось поблагодарить за спасение. Что ж, тогда придётся передать кому-нибудь в отделении...

— Так оставьте подарок у меня, — предложил доктор, — чего уж проще. Напишите ему записку, я непременно передам.

— Благодарю вас...

Глава 9

Отпустив извозчика, Макс с интересом оглядел старинный двухэтажный особняк и легко поднялся по ступенькам. После почти месяца прогулок по так и норовящей ускользнуть из-под ног шаткой палубе, ступать по твёрдой земле показалось верхом блаженства. А уж когда добрался до гостиницы, отсыпался почти трое суток, немало обеспокоив сердобольную горничную. Хотя, может так сказался переход в другой часовой пояс. Всё-таки Париж не Москва, западнее тысячи на две, темнеет непривычно поздно. Организм так быстро не перестроишь, хочет спать и всё тут.

Остановившись перед массивной дубовой дверью, озабоченно щёлкнул крышкой хронометра.

Без пяти час. Отлично. В Академии особо предупредили, что господин Пастер ценит пунктуальность, и часы приёма расписаны на неделю вперёд. Впрочем, едва узнав, что молодой учёный прибыл из далёкой России, нашли небольшое окно для личной беседы.

Придирчиво оглядел плащ, смахнул невидимую пылинку и решительно потянул витой шнурок звонка.

Дверь медленно отворилась.

— Что вам угодно, мьсе? — заинтересованно глянула служанка.

— Добрый день, мадам, — учтиво приподнял шляпу Макс. — Дмитрий Михайлович Росинский, мне назначена встреча в час дня.

— Да-да, прошу.

Мельком глянув в массивное зеркало, Макс вручил шляпу и плащ подошедшему швейцару.