Искажения кривых зеркал

Портал открывал Эйштар, руководствуясь указаниями Эйлаи, категорически заявившей, что не намерена тратить свои силы. Фальк, в пол уха слушавший их обмен "любезностями", обернулся и увидел, как Айт, присев на камень, внимательно наблюдает за братом и сестрой. В его глазах играли зеленые огоньки. Капитан подошел к другу и уселся рядом.

— Скоро все закончится, — сказал Айтеши, отодвигаясь, чтобы дать ему место. — Сейчас заберем твою дочь и сразу вернемся. Мы почти дома.

— Не сразу, — возразил ему Фальк. — Надо вернуться в Ортог, чтобы убедить Бриана взять Одри обратно на службу. Боюсь я за малыша.

— Одри справится и сам, — раздраженно произнес Айтеши. — Неужели тебе хочется застревать здесь еще на неопределенное время? Пойми, он не ребенок, выкрутится как-нибудь!

— Айт... — Фальк взглянул на него с нескрываемым удивлением. — Ты в своем уме? Одри попал в эти неприятности из-за нас, мы не можем его бросить. Если мы покажем Бриану Корнелию, он поймет, что ошибался и простит его. Я надеюсь.

— А если нет? — насмешливо поинтересовался Айтеши. — Мы потеряем на этом кучу времени, не имея на это достойной причины.

— Помочь хорошему человеку это не достойная причина? — Фальк буквально терялся от услышанного. — Айт, да что с тобой?!

— Я устал, — огрызнулся тот. Фальк хотел привычно обнять его за плечи, но в последний момент почему-то передумал и опустил руку себе на колено. — Ты не представляешь, что я там пережил. Я хочу убраться, как можно дальше, забыть все это... Помоги мне.

— Конечно, — как можно мягче произнес Фальк. — Ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать. Мы только проводим Одри...

— Ладно, — сдался Айтеши. Он откинулся назад и прикрыл глаза. Фальк вгляделся в его осунувшееся, усталое лицо и ощутил болезненный укол жалости. Как он не подумал, что Айт попросту не хочет встречаться со здешним Брианом?! Его можно было понять, решил капитан. Неизвестно, как бы он сам повел себя, если бы увидел Кэт. Другую Кэт. Но убедиться, что с Одри будет все хорошо, все равно следовало. Фальк тяжело вздохнул, в очередной раз удивляясь тому, что в жизни ничего не бывает просто. Он ободряюще потрепал рыжего по колену и сказал:

— Нам пора.

Деревня, раскинувшаяся перед ними, выглядела весьма процветающей и уютной. Взглянув на нее, Фальк почувствовал, как наконец отпустила лихорадочная тревога, снедавшая его все эти дни. В таком месте просто не могло случиться ничего плохого, еще чуть-чуть — и он увидит дочь. Капитан шумно втянул носом воздух и почти бегом направился к небольшим живописным домикам. Остальные поспешили за ним.

Ее он увидел почти сразу. Корнелия, одетая в простое льняное платье, сидела на крыльце дома и, заливисто смеясь, вычесывала гребнем пушистого рыжего котенка. На морде животного было написано такое обреченное выражение и покорность судьбе, что Фальк, почувствовавший, как спадает с плеч невыразимая тяжесть, тоже расхохотался. Корнелия подняла голову и увидела отца.

— Папа! — закричала она и, подхватив несчастного кота на руки, бросилась навстречу капитану. Тот моментально стиснул ее в объятиях, сглотнув подступивший к горлу ком. Корнелия тут же сунула ему под нос кота. — Папа, смотри — это Рыжик. Мне его подарили и сказали назвать так, как я хочу. Он на дядю Айта похож, я и решила назвать так, как ты его зовешь, когда никто не слышит! Правда, он такой же хорошенький?

Фальк явственно ощутил, как щеки начали алеть словно маков цвет. Рыжиком он называл Айта всего пару раз, и был свято уверен, что столь компрометирующая информация никогда не достигнет ушей адресата, но, как всегда, его надежды оказались напрасны.

— Хорошеньким меня тоже ты назвал? — насмешливо уточнил Айтеши, наклоняясь, чтобы разглядеть кота. Корнелия, радостно взвизгнув, повисла на шее любимого дяди, а тот, улыбаясь и не сводя глаз с Фалька, обнял племянницу. — Какое открытие! Не знал, что нравлюсь тебе. Мог бы и сказать, а то мы зря потеряли столько времени. Эти романтичные ночевки под одним плащом...

Это неожиданно прозвучало очень раздражающе. Фальк не мог поверить, что Айт оказался способен на подобные сальные двусмысленности при племяннице, которую хотя и баловал, но никогда не учил ничему по-настоящему дурному.

— Ты о чем? — полюбопытствовала Корнелия, откидывая голову назад и вглядываясь в Айта внимательными, как у отца, глазами.

— Не обращай внимания, детка, — поспешил вмешаться Фальк, бросив на Айта укоризненный взгляд. Корнелия, к счастью, уже забыла про свой вопрос. Она увидела Одри.

Капитан королевской гвардии Фальк Одри Карс номер два мялся за плечом Эйштара, который, заметив интерес девочки к означенной персоне, решительно выдворил несчастного из его убежища. Корнелия совершенно по-фальковски подняла одну бровь и внимательно оглядела обоих предполагаемых отцов.

— Папа, тебя два? — наивно поинтересовался ребенок, и все расхохотались. На шум из дома вышла немолодая женщина, вытиравшая мокрые руки передником. Увидев всю компанию, она вздрогнула и побледнела.

— Вы... кто? — запнувшись и растерянно переводя взгляд с одного лица на другое, спросила она. Фальк нахмурился и сделал шаг вперед.

— Я ее отец, — он указал на притихшую Корнелию. — Мы забираем ее домой.

— Правда? — тут же заулыбалась женщина и, оставив в покое передник, подошла ближе. — Радость-то какая! А мы так переживали за вас, так ждали, правда, Кор?

— Это тетя Агата переживала, — сдала свою няньку девочка. Она задорно вздернула нос и, прищурившись, посмотрела на отца. — А я знала, что ты за мной вернешься. А когда мы пойдем к маме?

Фальк оглянулся и вопросительно посмотрел на своих спутников, интересуясь их мнением о дальнейших планах.

— Я, пожалуй, заночую здесь, если пустят, — первым нарушил молчание Одри. — А завтра с утра двинусь в Ортог.

— Пожалуй, я тоже тут заночую, — вполне предсказуемо решил Эйштар, кладя руку на плечо капитана. Тот, на удивление, не возражал.

— А мне пора, — Эйлаи с усмешкой посмотрела на рыжего и послала ему воздушный поцелуй. — Прощай, братец, будь паинькой.

— Непременно, — в тон ей откликнулся Айтеши, растягивая губы в ядовитой ухмылке. — Надеюсь, тебе не надо напоминать, что о нашем присутствии тут не должны знать?

— Не считай меня глупее, чем я есть, Айт! — возмутилась она и, шагнув в портал, исчезла. Рыжий повернулся к Фальку.

— Ты все еще хочешь идти в Ортог? — поинтересовался он. Фальк решительно кивнул. — Тогда, может, прямо сейчас?

— Уже почти ночь, Айт, — попытался вразумить его капитан. — Мы устали, ты тоже вымотан. Зачем спешить? Нам всем надо прийти в себя, лучше даже задержаться здесь на день, прежде чем встречаться с Брианом. В Ортоге нам потребуется много сил.

— Еще на день?! — взвился Айт, и Корнелия, смотревшая на него во все глаза, сжала руку отца. Тот успокаивающе погладил ее по пальцам, сам, однако, испытывая все большее беспокойство. Рыжий моментально осекся. — Хорошо, я понял. Отдыхаем, идем в Ортог. Но потом-то мы пойдем домой?

Фальк только кивнул в ответ.

Искать пристанище на день не пришлось. Женщина, которую Корнелия назвала тетей Агатой, радушно предложила им кров и ужин в своем доме. Она жила одна, поэтому даже такая шумная компания не могла никому помешать.

— Муж у меня умер два года назад, — рассказывала она, сноровисто накрывая на стол. — И дочери все замуж повыходили да разъехались. А тут приводят такое чудо и просят присмотреть недельку, мол, у отца ее проблемы, дочь хочет спрятать от чужих глаз. Да как не согласиться? Вы уж простите, что я деньги за это взяла, мне сейчас немного трудно...

— Мы заплатим вам за постой, — Фальк жестом отмел возможные возражения и вытряхнул из кошелька остатки монет. — Вот, и спасибо вам.

— Благодарствую, — с признательностью произнесла женщина, забирая деньги. Едва она отошла в сторону, Айт насмешливо фыркнул.

— Врет, — сообщил он. — На заработках ее муж и нисколечко не умер. Как можно быть таким простофилей, Фальк? Ты только что отдал ей все деньги! Всегда веришь всему, что тебе говорят, поэтому тебя и надувают все, кому не лень.

— Она заботилась о Корнелии все это время, — тихо ответил ему капитан. — Кормила, поила, не обижала. Мне наплевать, врет она про мужа или нет. Это на ее совести.

Айт примиряюще поднял руки и уткнулся в свою тарелку, демонстрируя полное безразличие к происходящему. Фальку же еда перестала лезть в горло. Его охватило странное неприятное чувство неправильности, неуловимое, а потому еще более пугающее. Он рассеянно огляделся, стараясь избавиться от дурного предчувствия, и неожиданно поймал взгляд дочери. Корнелия, широко распахнув глаза, смотрела на Айта. Фальк моргнул раз, другой, отчаянно пытаясь сообразить, что ему не нравится в этом зрелище, и неожиданно понял: в глазах девочки светился настоящий страх.

Комнат им предоставили две. Эйштар, узнав об этом, как-то очень довольно усмехнулся и тут же предложил Одри помочь отнести вещи наверх. Тот попытался было возразить, мотивируя это способностью управиться самому, но был решительно задавлен авторитетом и массой куда более тяжелого бога войны. Айт проводил их веселым взглядом.

— Кажется, тому, кто решит обидеть парнишку, придется несладко, — резюмировал он. — Эйштар очень не любит, когда трогают его игрушки.

— Одри — не игрушка, — сдержанно заметил капитан, поднимая уснувшую Корнелию на руки, чтобы отнести в постель. Айт негромко захихикал.

— Эйштару он скоро надоест, вот увидишь, — заметил он. — Боги ни к кому не привязываются всерьез. Это было бы смешно и глупо.

— Даже ты? — стараясь, чтобы голос не выдал охватившего его раздражения, поинтересовался Фальк, начав подниматься по лестнице. Айт, следовавший за ним, пожал плечами.

— Я — особый случай. Кроме того, я уже и не бог, — беспечно сказал он. Фалька снова передернуло.

"Странно", — подумал он. — "Все закончилось, мы в двух шагах от дома, а я веду себя, как лошадь, которой вожжа под хвост попала. И что я так бешусь?"

Тревожное чувство не отпускало ни на миг. Он долго смотрел на мирно спавшую Корнелию, пытаясь понять, не мираж ли это. Девочка спала, рассыпав по подушке золотистые волосы и чуть приоткрыв рот. Фальк неловко повернулся, задев ее руку, и принцесса смешно наморщила нос знакомым, таким родным, жестом. От сердца моментально отлегло: сомневаться не приходилось, это действительно была его Корнелия. В комнате раздавалось мерное сопение, которое действовало успокаивающе, и Фальк, умиротворенно улыбнувшись, потянулся, собираясь укладываться в постель. Его взгляд упал на спящего на соседней кровати Айта.

Рыжий лежал на спине, согнув одну ногу в колене, и заложив правую руку за голову. Его грудь равномерно вздымалась, лицо выглядело спокойным и беззаботным, а на губах блуждала легкая полуулыбка. Фальк замер, словно пораженный громом: Айт первый раз за все время их пребывания в этом мире спал без кошмаров!

Фальк сел, разом стряхнув с себя остатки сонливости. Он лихорадочно перебирал все события, произошедшие за последний день.

Айт один ушел к кристаллу, в котором был заперт его близнец, по мнению Эйштара — весьма неприятная личность. Раз.

Айт вернулся с нужной информацией, не сумев, по его словам, освободить своего двойника, и расстраивался из-за этого весьма недолго, хотя до этого истово стремился его спасти. Два.

Айт крайне наплевательски отнесся к дальнейшей судьбе Одри, хотя раньше явно симпатизировал малышу. Три.

Он удивительно активно стремился покинуть этот мир, злясь на любое промедление, словно бы хотел сбежать от чего-то. Четыре.

Подумав, Фальк добавил и пятую странность: шутки Айта стали на редкость циничными и обидными. Капитану было не привыкать к остроумным перепалкам, доставлявшим огромное удовольствие им обоим, но то были булавочные уколы, тогда как сейчас... И этот сон, спокойный и безмятежный, нисколько не напоминавший о прошедших мучительных ночах! Голубые глаза на мгновение сузились, когда Фальк сделал единственно возможный вывод из всех фактов. Перед ним явно была подделка.

Часть 7

Капитан проснулся довольно поздно, когда солнце уже стояло высоко. Он не спал почти всю ночь, напряженно думая о том, что могло произойти и что теперь с этим делать. Сидя на кровати, Фальк то и дело вглядывался в спокойное лицо Айта и не мог заставить себя поверить, что это чужак. Взгляд отчаянно цеплялся за знакомые черты давно ставшего своим человека, но разум, подстегнутый внутренним чутьем, настойчиво убеждал — это не он.

Фалька больше всего занимал вопрос: где же тогда настоящий, если так можно было выразиться, Айт? Мертв? Занял место своего двойника в кристалле? Ответа не было, но капитан предпочитал надеяться на второй вариант. В этом случае еще оставался хоть какой-то шанс. Можно было бы попросить Эйштара рассказать обо всем остальным богам, но это казалось рискованным. Айт — его Айт — не очень доверял своим собратьям, предпочитая не афишировать собственное пребывание в этом мире. Кто знает, что они решат с ним сделать? Кроме того, существовала опасность, что его двойник почует неладное и сбежит. Значит, действовать нужно очень осмотрительно.

Если Айт действительно заперт в кристалле, размышлял Фальк, то приблизиться к нему не может никто... кроме его двойника, у которого, разумеется, не было ограничивающего браслета. Только он может выпустить его на свободу, и именно он сделает все возможное, чтобы этого никогда не произошло. Стало быть, придется пойти на хитрость. От этой мысли капитан едва не застонал от отчаяния: обдурить бога обмана? Это невозможно. Заставить силой? Как? От напряжения голова шла кругом, мысли путались, и, заметив, что уже начинает светать, Фальк благоразумно решил лечь спать. Он вытянулся рядом с мирно посапывающей дочерью и в последний раз покосился на Айтеши.

"Я верну тебя", — со злостью подумал он. — "Ты бы сделал для меня все возможное..."

Одевшись, капитан выглянул в окно и узрел там совершенно пасторальную картину. Одри, раздевшись до рубахи, вдохновенно колол дрова, которые ему подносила перепачканная в чем-то Корнелия. Фальк сокрушенно покачал головой. И это наследная принцесса! Чумазая, растрепанная, в ужасной одежде... и необыкновенно довольная. Вздохнув, строгий отец поспешил спуститься вниз, чтобы тоже принять участие в процессе. В дверях он едва не врезался в тащившего два ведра воды Эйштара, который, коротко обругав его за неуклюжесть, проследовал в направлении кухни. Фальк проводил его задумчивым взглядом и мысленно пообещал себе держаться подальше от своего двойника — чтобы ненароком не перенять его привычки. Со двора, тем временем, словно подтверждая его догадку, раздался предупреждающий окрик, звук удара чего-то твердого о кого-то живого и умевшего виртуозно ругаться, а затем обеспокоенный голос Одри. Фальк решительно шагнул наружу.

Одно из расколотых поленьев валялось на земле в непосредственной близости от сидевшего на скамье Айта, который прижимал ладонь к рассеченному лбу. Одри, наклонившись над ним, бормотал что-то, извиняясь, и пытался рассмотреть ссадину, но рыжий резко оттолкнул его.