Я заглянул. Платье подошло отлично. Напоказ были стройные мускулистые ноги, а вот верх немного смущал. Ткань была тонкой и немного прозрачной, а бельё, по крайней мере, верхнюю часть она не носила. Вторичные половые признаки (кстати, довольно крупные), которые она раньше прятала под свитером и плащом, теперь были напоказ.

— Красиво?

— Пойдёт, — сказал я, — а что с бельём.

Нэнси, нисколько не смущаясь, приподняла край платья, демонстрируя трусы из плотной ткани. Прикинув размер, я прошёлся в отдел белья и выбрал ещё несколько экземпляров, тонких, прозрачных, короче, как я люблю. Лифчиком решил не заморачиваться, нечего красоту прятать, пусть мне завидуют. Последним штрихом стали тёмные очки.

Так мы и вышли на улицу, где нас уже ждало такси. Ехать было недалеко, около десяти минут. Машина притормозила у дома, где и находилась моя конура. Квартира-студия в двадцать квадратов. С туалетом и душевой кабинкой. Зато отдельное жильё. Покойный отец, прежде, чем умереть во сне от инфаркта, успел выплатить ипотеку. Всё же отдельное жильё, Шурику, например, проще, ему от родителей однушка досталась.

— Вот здесь я и живу, — сказал я ей, плюхаясь на диван, — тесновато, но зато своё.

— Нормально, — она присела рядом, — у нас квартиры не намного больше, только семьям с детьми большую площадь дают, а молодёжи такое.

— Коммунизм, — прокомментировал я, — у нас тоже когда-то так было, а потом стало по-другому, как сейчас. Чем займёмся?

— А можно у тебя помыться, — спросила она, — а то красивую одежду на немытое тело надевать неприятно.

— Конечно, — я встал и подвёл её к двери санузла, — только ванны нет, душ.

— Отлично, — она тут же взбодрилась, — подозреваю, что и вода не лимитирована?

— Счётчик есть, но не принципиально, лей, сколько хочешь.

Она улыбнулась во все тридцать два, потом стала снимать платье. Я несколько растерялся и подался назад.

— Что-то не так? — спросила она, стоя передо мной в одних трусиках, что позволяло ещё раз оценить её фигуру. Отдельно отметил, что волос на теле нет, ни на ногах, ни в подмышках, то ли индустрия красоты у них тоже присутствует, то ли просто гены изменены должным образом. — А, прости, я забыла, мне следует стесняться.

Мне стало смешно. Каждый мужчина хочет, чтобы его женщина с ним как можно меньше стеснялась, а я, встретив такую, чего-то мнусь.

— Не стесняйся, я не настолько дикий, наоборот, постою и полюбуюсь.

Одарив меня ещё одной улыбкой, она стянула последнюю деталь туалета и шагнула в кабинку. Кое-где на теле у неё волосы были, но совсем чуть-чуть.

— А ты мыться не будешь? — спросила она, прежде, чем открыть кран, — залезай ко мне, а то я не разберусь в этих ручках.

Это должно было случиться, я стянул с себя одежду и полез в душ, помыться мы смогли, на это мне терпения хватило. Когда же вода была выключена, я подхватил её на руки и донёс до дивана. Странно, мне раньше казалось, что девушка, полностью свободная от условностей и комплексов, в постели будем просто неинтересной, однако, всё вышло наоборот. Страсть и наслаждение завладели нами обоими, продолжалось это почти всю ночь. На постели, на полу, в душе, на стуле, на столе, лёжа и стоя. Любые техники, любые эксперименты, ей нравилось всё. Любопытства ради, я в перерыве включил ей порно на ноутбуке, она заявила, что это странный вид искусства, но смотрела с интересом. Заснули мы под утро, вымотанные, вспотевшие, но счастливые.

Глава десятая

Я проснулся первым, часы показывали одиннадцать, хотелось есть, но в холодильнике у меня, как обычно, мышь повесилась. Впрочем, это не проблема, я взял телефон и, порывшись в интернете, заказал еду на дом. Заказ прибыл минут через сорок, мы уже успели снова принять душ и ещё кое-что. При появлении курьера я снова напомнил Нэнси об условностях, она нехотя натянула на себя мою старую футболку. В этой футболке она и лопала потом роллы с рыбой и жареный стейк из говядины. Пища нашего мира определённо пришлась ей по вкусу.

А дальше по сюжету была ознакомительная прогулка по городу. Я бегло набросал список заведений, где следует побывать, в их числе были зоосад, кинотеатр, музей, а завершить путешествие мы планировали в сауне.

Нэнси попросила купить ей несколько учебников истории нашего мира, чтобы изучить и сравнить, но я убедил её не таскать бумагу, всё можно скачать с Интернета и записать ей прямо в голову. Такой вариант и ей показался более привлекательным.

И мы начали, она непрерывно фотографировала всё, что видела. Вид животных, давно вымерших в её мире, приводил девушку в восторг. Она высказала надежду, что, с помощью добытых технологий, получится воссоздать хоть часть этого разнообразия.

Музей такого восторга не вызвал, всё же она была историком и хорошо представляла себе жизнь в прошлом, а прошлое в наших мирах было примерно одинаковым. Тем не менее, она прочла все таблички, рассмотрела экспонаты и сфотографировала их со всех ракурсов, число снимков, как я понял, уже составляло несколько сотен.

Кинотеатр удивил её тем, что здесь показывали кино с живыми актёрами. В её мире технологии позволяли натурально воссоздать человеческий облик и показывать 3D мультик, неотличимый от настоящего фильма. Исходя из этого, создание любого фильма было делом простым и касалось только сценаристов и программистов. Тем не менее, кино было у них популярным развлечением и входило в образовательные программы. Мы посмотрели два сеанса, до отвала наелись попкорна и, честно сказать, немного устали.

Отдых ждал нас в водно-развлекательном комплексе. Здесь Нэнси была просто шокирована. Привыкнув экономить воду, она не могла представить себе бассейн, в котором можно плавать. Плавать, кстати, она не умела, но это и не требовалось, глубина позволяла стоять на носочках, а если это надоедало, всегда можно было вскарабкаться на меня, а потом снова спрыгнуть в воду, подняв тучу брызг. Мы кувыркались, дурачились и хохотали, как малые дети, забыв даже, что мы, вообще-то, взрослые, и нам положено другими вещами заниматься.

Домой мы вернулись под утро, вконец измученные, но счастливые.

Спать уже не стали, позавтракали, дождались рассвета, тогда я позвонил Шурику. Он всё понял и прибыл за нами на такси. Мы оделись, причём, Нэнси надела подаренное ей платье, чтобы её друзья полюбовались. Переход на ту сторону прошёл, как обычно, мы ещё немного постояли на камнях, а потом она поочерёдно поцеловала нас и побежала к станции, где её уже ждали друзья. Связь мы договорились поддерживать, оставляя сообщения там, где когда-то познакомились, в комнате над архивом.

— Ну, как у вас? — спросил Шурик с интересом.

— Отлично, — честно ответил я, — настолько отлично, что даже страшно.

— Не понял.

— Она хорошая, но нам ведь не это нужно. Мы, в отличие от них, остаёмся дикарями, которые понравившуюся девушку сажают под замок и никуда не пускают. А она так не может, для неё секс — это дружеский контакт, совершенно обыденный, такой, как еда или сон. Только что со мной, а на следующий день с Иваном, или Василием, или обоими сразу.

— Так у них там промискуитет?

— Ты где таких умных слов наслушался?

— Вот не надо, я не меньше тебя книг читал.

— Короче, — начал я объяснять, — семья, как таковая, у них есть, жена, муж, всё, как надо. Вместе живут, детей рожают. Но при этом, вроде как, и супружеской верности нет, а до свадьбы вообще... короче, да, промискуитет.

— В антикоммунистических страшилках, — вспомнил Шурик, — всегда пугали обобществлением жён. Прикинь, правы оказались.

— Твоя-то как? — решил я сменить тему.

— Ну, мы помирились, потом нормально, потом поругались. В общем, кажется, всё.

— Понятно, слитки ещё не продавал?

— Нет, боюсь, налипнем мы.

— Варианты?

— Никаких, — он вздохнул, — попробуем ещё?

— Давай, только в разных местах.

Мы нашли ещё два пункта, и, почти синхронно предложили купить по слитку. Не знаю, как Шурик, но у меня начались проблемы. Нужной суммы в кассе не оказалось, мне предложили подождать, ждать пришлось недолго, вот только настораживало то, что скупщики были той же национальности, что и в прошлом месте. Семейное дело? Или просто диаспора? В любом случае, при необходимости и криминалом не побрезгуют.

По звонку прибыл тот же мужик, которого мы видели в прошлый раз. Он вынул деньги из сумочки на поясе и, не считая, протянул мне. Вот только, когда я, также, не считая, сунул их в карман и попытался уйти, он меня остановил.

— Притормози, молодой человек, разговор к тебе есть, — говорил он по-русски почти без акцента, чувствовалось образование, но это не мешало ему использовать угрожающий тон, — это ненадолго.

— Слушаю вас, — ответил я как можно бодрее, а седалищный нерв уже чувствовал неприятности.

— Ты, — длинный кривой палец ткнул в мою сторону, — и твой друг, продаёте золото.

— Ну.

— А теперь слушай внимательно, нам нужна вся партия, не нужно говорить, что это последнее, не нужно говорить, что золото ваше, оно не может быть вашим.

— Почему?

— Ты умным человеком выглядишь, не разочаровывай меня. Таким, как ты, наследство не достаётся и никто ни за что золотом не платит. В сказку по найденный клад я тоже не поверю, а значит, вывод один: золото принадлежит кому-то ещё, а вы — посредники. Так вот, я хочу говорить с ним, если договоримся, возьму всю партию. Вы двое комиссионные получите и свободны. Ясно.

— Подождите... — начал, было, я.

— Нечего ждать, мне нужны выходы на ваш источник золота, а вам нужна спокойная жизнь. Мы знаем, где ты живёшь, знаем, где твой друг живёт, твоя мать, и даже девку эту, которая после тифа, мы тоже найдём. Вздумаешь обмануть... короче, лучше не пытайся. И к ментам не беги, они ещё опаснее нас, их ваше золото тоже заинтересует.

— Хорошо, — выдохнул я, — давайте завтра, на закате, за городом, где по трассе отворот на дачный посёлок. Кое-кто очень не хочет светиться в городе, там пустырь есть, и какие-то руины бетонные, найдёте?

— На закате — это когда, время скажи?

— Ну, пусть в десять вечера. Только, давайте так, я вас познакомлю и отвалю, дальше вы сами, я больше с этим дело иметь не хочу.

— А ты мне больше и не нужен будешь, только языком не трепись и будешь жить.

Подмигнув мне и улыбнувшись золотым ртом, он дал понять, что разговор окончен.

На улицу я вышел озадаченный. Вытер вспотевшие ладони об штаны и достал телефон, хотел набрать номер Шурика, но он меня опередил, корпус завибрировал, и на дисплее высветилось его имя.

— Алло, Стёпа, всё совсем хреново.

— Я понял тебя...

— Я как из скупки вышел, так меня эти даги в оборот взяли.

— Это армяне.

— Да? Ну, я не различаю, короче, они требуют источник золота и обещают массу неприятностей.

Я заметил, что голос его слегка дрожит.

— Давай не будем по телефону, у меня встретимся.

— Угу, — сказал он и отключился.

Следом набрал другой номер.

— Мама?

— Стёпа, ну куда ты пропал?

— Мама, у меня неприятности, ты не могла бы уехать на время из города.

— ???

— Так нужно, мама, давай ты к бабушке съездишь, ей ведь тяжело одной, а тебе на пенсии делать нечего, вот и помоги. Хоть на недельку.

Мама некоторое время молчала.

— Хорошо, сынок, я всё поняла, сейчас соберусь и поеду, только ты позвони, когда можно будет вернуться.

— Непременно.

Через полчаса мы с Шуриком сидели у меня дома и обсуждали проблему.

— Понимаешь, — выводил я мысль, — им источник нужен, настоящий хозяин золота, они с ним поговорят, если он им не по зубам, то золото купят, если же они сильнее, то просто заберут. Мы в эту формулу никак не вписываемся, нас в обоих случаях предпочтут убрать. Особенно, если учесть, что этого хозяина в природе нет.

— Сваливать надо.

— Куда?

— Неважно, из города, туда, где диаспора не достанет, — Шурик был, как никогда, решителен.

— Пойми, Саша, одну простую вещь, — я, в отличие от него, был спокоен, — достанут нас везде, не эти, так другие. Сидеть на мешке с золотом и не использовать его мы не сможем, а реакция на сбыт везде будет такой. И он прав был насчёт ментов, если они на нас внимание обратят, будет ещё хуже.

— Короче, пока они живы, нам жизни не будет, — констатировал Шурик.

Я резко поднял на него глаза. Он всё понял.

— Стёпа, их много, у них оружие, они крови не боятся...

— Я тоже.

— Мы не справимся.

— Не факт.

— Может, с Нэнси свяжемся, можно там отсидеться, ну, или пусть автомат нам найдёт, тогда сможем, только потом ещё придётся от тюрьмы бегать.

— Это долго, а у нас осталось только тридцать пять часов, — я посмотрел на дисплей телефона.

— Ружья?

Я покачал головой.

Сорвавшись с места, мы отправились по магазинам. Охотничьим, хозяйственным, строительным и для садоводов-огородников. Моя крошечная квартира стала напоминать склад хлама, а запах стоял лютый, пришлось раскрыть окно, но и это помогло плохо. Шурика я пока отправил доставать нужную тару, он здесь мало, чем поможет. А сам принялся за работу. К счастью, у меня завалялись кухонные весы, позволявшие отмерять вещества в нужных пропорциях. Подходящую тару Шурик принёс через час, сойдёт. Я понимал, что делать всё это дома, подобно самоубийству, эксперты обязательно найдут следы, а последствия предугадать нетрудно. Плевать, проблемы следует решать по мере их поступления. Работал я почти до ночи, когда всё было готово и расфасовано по нужным ёмкостям, я сложил это в две больших сумки и позвонил другу.

— Саня, ты ведь с электроникой работать умеешь?

— Немного.

— Нужно кое-что придумать.

Он придумал. Совсем простой механизм, который приводился в движение пультом от автосигнализации. Нажимаешь нужную кнопку, и одна механическая штучка двигает другую штучку, нам, собственно, ничего больше и не требовалось. Уже глубокой ночью мы с сумками выехали на место, большую часть пути прошли пешком, таксист высадил нас далеко от места, нужно было, чтобы нас там никто не видел. Каждый тащил неимоверную тяжесть, но деваться было некуда, сумки я обильно полил дезодорантом и воздухоосвежителем, чтобы хоть как-то отбить запах солярки и ацетона. Интересно, что таксист подумал?

Закончили мы уже к утру, всё было спрятано и замаскировано, лучше не придумать. Хотелось спать, но я потратил день на наведение порядка, драил квартиру всем, чем только мог, конечно, следы останутся, но лучше пусть их будет поменьше. Шурик в это время штурмовал продуктовые (и не только) магазины, закупаясь патронами, едой и водой для сидения в осаде. Время неумолимо подходило к критической точке. Нервы начинали сдавать. На месте мы были заранее, часов в восемь. Обошли все окрестности, проверяя, не сидит ли там дежурный снайпер, и нет ли приблудившихся грибников. Всё было в порядке, вот только спокойнее от этого не становилось. Малейшая оплошность, и нам станет очень плохо, скорее всего, до смерти.