Седьмой Принцип

Лис оторопело смотрел на Жеку, пока в его голове прокручивалась эта комбинация. Сказать, что он был ошеломлен, ничего не сказать! Чтобы друг, какой ни есть, но друг, так подставил его!

— Да ты, да ты представляешь себе, что сломал мне всю жизнь? — начал выплескивать кипяток Лис.

— Тихо, тихо, не кипятись, — спокойно и быстро остудил его пыл Евгений. — Я же к тебе приходил, помнишь? Ты отказался. А я не люблю проигрывать. Я, конечно, мог бы привезти такой же, скажем, из Венеции, но это было бы не совсем то. А все должно быть по моему, и мне нужен именно этот комод. Поэтому — вот так. И не шуми, я тебя прошу. Все получили свое, и мастерюги, и начальство ваше, и даже маркиза эта фальшивая. Кое какой урон понес ты, это правда, признаю. Но не такой уже и большой, если разобраться. Работу эту ты давно перерос, а с Мариной у вас и так все давно рассыпалось, так и так нужно было что-то решать. И чем скорей, тем лучше. Так что не обижайся, пустое это. А за комод я тебе возмещу. Работу доделаешь, заплачу в тройном размере. Просто так помогать тебе не собираюсь, и не должен, а вот работу дам, с голода точно не помрешь. Хочешь аванс?

Лис с удивлением смотрел в серо-зеленые, насмешливые и холодные глаза друга. Его переполняло странное чувство, что этого человека он никогда не знал. Расчет и логика, ни тени сомнения в своей правоте. А ведь когда-то им было о чем поговорить по душам. Но, конечно, каждый прошел свой путь до этой встречи. Тот путь, который совершается в одиночестве. Когда-то, давным-давно, первым из их компании Жека отрастил бороду. Тогда это было необычно, но вполне оправданно. Дело в том, что с детства у Жеки были проблемы с кожей, его постоянно донимали прыщи, обильно высыпавшие на щеках, и никакие дерматологи не могли его от этой напасти избавить. Но тогда хоть было понятно, что прячет его борода. Теперь Вене, стало ясно, что за Женькиной бородой скрывается совсем другой человек. Похожий на Женьку, но совершенно незнакомый, совершенно. Дело с ним, быть может, иметь еще можно, а вот доверять и доверяться — вряд ли.

— Ну, что? — добивался ответа Жека. — Аванс будешь брать?

Задавив в горле естественное 'нет', Лис качнул головой.

— Давай, — сказал сипло. — И компенсацию, моральную, тоже давай.

Евгений хохотнул.

— Вот, это по-нашему! Деловой подход, ценю!

Из внутреннего кармана костюма он достал большой кожаный бумажник, в котором оказалась толстая пачка денег.

— Тебе повезло, — сказал он. — Обычно я наличные не ношу, а тут вот...

Он на ощупь, не считая, отделил от пачки примерно треть, и протянул Лису.

— Держи вот, на первое время хватит. А, может, и на второе.

Веня взял деньги и, тоже не пересчитывая, сунул в карман куртки.

— Хорошо, — сказал Евгений уже несколько другим тоном, как работодатель. — Ты, кстати, не думай, что я так, запросто. Сколько дал тебе, я потом по остатку вычислю, понял? Вернусь из поездки, сам тебя найду. Кстати, почему ты не спрашиваешь, куда я еду?

— Куда ты... вы едете? — кисло поинтересовался Лис.

Евгений снова хохотнул.

— Молодец, быстро ориентируешься! А я ведь фабричку галантерейную прикупил! Ну, как прикупил, за долги отдали. Вот, еду в права вступать. Так что, растем, брат... Кстати, есть у меня на примете одно производство. Ну, как производство — столярный цех. Хочу я на его базе мебельное предприятие организовать, мебельную фабрику, если угодно, мебель под старину делать. По образцам, так сказать, и их подобиям. И в этой связи будет у меня к тебе предложение. Солидное предложение. Но — после комода. И когда вернусь. Ты, кстати, где жить собираешься?

Веня пожал плечами.

— Придумаю что-нибудь.

— А не надо ничего придумывать, — он достал из бокового кармана связку ключей и по столу бросил их Лису. — Вот, я домик приобрел, на окраине. Поживи пока, заодно присмотришь. Ну, и сам под присмотром будешь, ха-ха. В смысле, буду знать, где тебя найти.

Веня, прищурившись, посмотрел на ключи, помедлил, прикидывая, что к чему, и твердой рукой оттолкнул связку обратно.

— Что такое? — не понял Женька его жеста.

— Не стоит. Со мной сейчас небезопасно связываться, — сказал честно Лис. — Домик твой и сгореть ненароком может.

— Даже так? — удивился Евгений. — Куда это ты влип?

— Сам еще не понял.

— Все равно, живи. Мне, собственно, участок главное, я там строиться собираюсь. Дом так, одно название, но тебе сейчас в самый раз будет. Живи. Если что — отработаешь. Мы же друзья!

— Не стоит, — уперся Лис. — Ведь ты не должен мне помогать, правда? А я не пропаду, не беспокойся.

С видимым разочарованием Евгений забрал ключи со стола, приговаривая:

— Как хочешь, как хочешь... Другой раз не предложу...

А вот это о друге Лис знал очень хорошо. Не прощать обид, не предлагать дважды... Тоже, принципы.

У выхода из кафетерия на прощание Евгений хлопнул Лиса по плечу.

— Не ссы, — сказал, — прорвемся.

— Давай, давай, — вяло отмахнулся от дружеского покровительства Веня. — На паровоз опоздаешь.

Глава 9

Обретение принципов

Позже, оставшись один и пытаясь проанализировать свои впечатления от встречи с Женькой, Лис с удивлением обнаружил, что, как ни странно, по большей части он доволен ее результатами. И радовали его несколько обстоятельств. Во-первых, то, что на некоторое время ему, похоже, удалось решить часть своих проблем. Подтверждением тому служила толстая пачка денег в кармане его куртки. Он даже потрогал ее снаружи, чтобы удостовериться, что это правда. Конечно, можно было бы заодно и проблему с жильем решить, потому что домой, скорей всего, ему в ближайшее время вернуться не удастся, но и здесь он был доволен, что проявил твердость и не согласился на предложение Женьки. Может, оно и ничего было бы, кто знает, а может, еще и придется к этому вернуться, но на данный момент, он считает, что поступил правильно. Руки должны оставаться свободными. Женька, конечно друг, и все такое, но, как показала практика, доверять ему можно, но не во всем и с оглядкой. Так что, он молодец, что поборол в себе искушение пойти легкой дорожкой. Вот интересно, раньше он бы не задумывался о течении, просто доверился ему, чтобы само понесло, куда нужно. И ведь понесло бы! А теперь — нет, не доверяет. Осторожничает. Удивительно только, откуда у него взялась эта ершистость? Или нет, не ершистость, а как бы назвать? Желание настоять на своем? Ему все больше нравилось стоять на своем. И он все ясней понимал, на чем стоять, что для него свое есть. Ну и, здорово, что хотя бы одна из его неприятностей вызвана не сверхъестественными силами, а вполне обыкновенными, земными. Печально, что друг его подставил и, по большому счету, предал, зато теперь он точно знает, чего Женька стоит, и что можно от него ждать. А это, согласитесь, все же лучше, чем воевать с непонятными абстрактными принципами. Нет, с хорошим, надежным другом за спиной можно и против инопланетян выходить, но у него такого, похоже, не было. Сам виноват, сам виноват...

Он вновь задумался о принципах, земных и небесных, мешая в кучу все, что знал и понимал о них, пытаясь разобраться, что они такое есть и как соотносятся между собой. Подобные мысли были для него внове, раньше он жил проще, не задумываясь и не называя какие-то вещи, важные вещи, по именам. Смешная уловка! Ничто ведь не перестанет существовать, если мы договоримся между собой об этом не упоминать, не называть по имени, и фигура умолчания все равно дотянется и продолжит влиять на жизнь, так или иначе. Видимо, всему свое время, и пришло такое — называть по именам. Надо только их вспомнить, имена, и научиться произносить. Вот, и вспомнил, и произнес. И, к своему удивлению, обнаружил, что обретшие звучание вещи далеко не все чужды ему, а некоторые даже близки. Короче говоря, Лис неожиданно узнал, что его самого, с натяжками и оговорками, правильней считать принципиальным, чем беспринципным. Вот еще принципы свои нужно научиться отстаивать, иначе они не многого стоят, а с этим у него пока не очень... Хотя, кто сказал? Чтобы узнать наверняка, на что способен, нужно хотя бы попытаться что-то сделать, правда?

Дождавшись удобного, по его разумению, времени для визита, не слишком раннего (хотя, если честно, ему-то чего церемониться?) — Лис оставил свое случайное убежище на вокзале и пешком отправился домой. Он продолжал называть этот дом своим, и, теперь ему было совершенно ясно, не собирался сдаваться без боя. А с какой, собственно, стати? Главное, войти внутрь. Замки сменили, гады, видимо, заранее готовились, не спонтанно все произошло, не внезапно. Значит, был заговор, значит, тоже легко не сдадутся, не отступят. Надо что-то придумать, чтобы попасть в квартиру. По старому доброму правилу ввязаться в драку, а дальше видно будет.

Идти было недалеко, всего-то пару кварталов. Ходьба по утреннему холодку бодрила и мобилизовала, и у подъезда он почувствовал, как пылают щеки и подрагивают разогретые мышцы. Значит, к схватке готов, главное, не струсить, не отступить в последний момент. Он был уверен, что предстоит схватка, и ему по привычке уже хотелось увильнуть в сторону. Но он сурово подавил все внутренние вопросы 'а если?' и 'а вдруг?', взял себя в руки, выдох, вдох, и быстро вошел в подъезд.

Поднявшись по серым бетонным ступеням на второй этаж, он остановился перед дверью и, словно здороваясь, приложил к ней ладонь. Потом, погасив нарастающее смятение, решительно нажал кнопку звонка. Знакомым голосом звонок тоже напомнил хозяину, что следует быть начеку. Лис подобрался, как пружина, готовый действовать немедленно.

Дверь открылась внезапно, ни шагов за ней, ни щелчка механизма замка не было слышно совершенно. Но это было обманчивое впечатление, просто тот, кто затаился в квартире, был очень ловок и ходил в мягкой обуви. Конечно, Анатолий. Он сразу перекрыл телом проход, выставив вперед, в узкую щель между краем двери и косяком правую ногу, обутую в мягкий сапожок, стачанный из необычной и невероятно красивой кожи. Но такие сапоги хороши для бега, для драки не очень.

Не раздумывая, повинуясь невесть когда проснувшемуся в нем инстинкту, Лис каблуком сильно ударил по сапожку, прямо по подъему. С удовлетворением почувствовал, как захрустела и поддалась обтянутая экзотической кожей плоть. Толян завопил и, подобрав ногу, отшатнулся назад. Воспользовавшись его движением, Веня оттеснил противника еще глубже в прихожую, вломился в квартиру следом и, захлопнув дверь, прижался к ней спиной. Первую схватку он выиграл, но был готов и к следующим, поэтому руки держал по-боксерски.

Толян, чертыхаясь и щедро рассыпая вокруг себя проклятья и угрозы, прыгал на одной ноге, удерживая вторую за ушибленное место обеими руками. Напрыгавшись, он осторожно опустил ногу на пол и, сжав зубы, перетерпел всплеск боли. Когда боль утихла он, прихрамывая, подступил к Лису. Тот, ожидая бросок врага, поднял руки выше, прикрывая голову. Дверь за спиной напоминала ему, что обратного пути нет, поэтому он чувствовал себя на удивление уверенно.

— Да кто ты такой?! — заорал на Лиса Толян, топорща рыжие усы и смешно двигая своим греческим носом. — Ты что себе позволяешь?! Может быть, ты думаешь, что я с тобой не справлюсь? Вот здесь — справлюсь. Здесь точно справлюсь. Поверь — и ни разу не сомневайся.

— Давай, проверим, — угрюмо предложил Веня.

Анатолий поднял руки до уровня груди и, разведя их в стороны, пошевеливал пальцами, точно краб клешнями. Он и топтался по-крабьи, боком, слева направо, выгадывая, как бы ловчей скрутить Лиса. Но Веня, ощущая опору двери, стоял незыблемо, тоже держа кулаки наготове, и только поводил ими из стороны в сторону, следуя за перемещениями противника. Надо сказать, что хоть Веня никогда специально не тренировался, но ежедневная работа со столярными и резчицкими инструментами накачала его мышцы в достаточной степени, сделав тело жилистым и сильным, что существенно осложняло задачу Толяна. Он, похоже, и сам уже начал это понимать, и все медлил с решающим броском.

На шум в прихожую выбежала Марина.

— Что тут происходит? — взвилась, ни к кому конкретно не обращаясь, вопросом.

Моментально оценив ситуацию, она быстро встала между мужчинами, разделив враждующие стороны собственным телом. Великолепным, надо сказать, телом, которое бесстыдно просвечивало и выпирало розовым и коричневым сквозь полупрозрачный голубой дедерон. Оттеснив сожителя, Марина оттолкнула его еще дальше, к противоположной стене и строго наказала:

— Стой здесь пока! Драки еще не хватало.

Анатолий, странно послушный, стал на указанное ему место и затих.

Марина же обратила свой огненный взор на Вениамина, мужа, между прочим, пока еще.

— Ну? — хрипло вопросила она, вложив в свой вопрос весь негатив и все неприятие ситуации. — Ты зачем притащился? Ведь мы же договорились.

— Я ни о чем не договаривался, ни с кем, — сказал в ответ Лис и быстро облизнул сухие губы. — Вы просто выставили меня за дверь. А идти мне, между прочим, некуда, сама знаешь, да и почему я должен куда-то идти? С какой стати? Это мой дом. Идите сами, раз уж... Вон, у брата депутата наверняка есть, где жить.

— У него пока нельзя, — сказала Марина. — Там другая семья...

— Ох, Марина! — заговорщицким тоном, не без злорадства сказал Лис. — Поматросит он тебя, твои прелести и сладости перепробует, и бросит. Как только залетишь — бросит. Нет, тебе надо на его территорию переходить и там укореняться. Наверняка у него какое-нибудь запасное гнездышко имеется. Не может не быть, чует мое сердце.

— Залететь я не против, — холодно ответила Марина, — да только не от тебя. А с остальным мы разберемся.

И, неожиданно: — Есть хочешь?

При упоминании о пище, Лис непроизвольно сглотнул слюну. Марина зорким взором уловила его рефлекс.

— Вижу, голоден, — сообщила она. — Я покормлю. Мой руки и приходи на кухню, я приготовлю.

Веня согласно кивнул. Проходя мимо Анатолия в ванную, он ощутил, как резко, толчком, возрос в том отрицательный потенциал. К счастью, увеличился он недостаточно, искра не проскочила и разряда не случилось,.

С наслаждением, наконец, умывшись и почистив зубы, Веня вернулся на кухню. Со странным чувством, словно это не его дом, а он в гостях у чужих людей, занял обычное место. Марина никогда с готовкой особенно не заморачивалась, готовить не любила, тяготясь процессом, и делала это только по необходимости, отдавая предпочтение готовым продуктам. Но те два-три дежурных блюда, которые она стряпала по очереди, получались у нее хорошо, и даже вкусно. Веню такая настройка процесса питания в их семье вполне устраивала, а когда его одолевала тоска по чему-то особенному, он всегда находил, как ее утолить. Вот и сейчас, Марина обжарила на сковороде вареные макароны с сыром и луком. Так она обычно готовила для себя, но специально для Вени добавила в блюдо еще два яйца. Когда все было готово, она переложила макароны на тарелку и поставила ее перед Веней. Пахло восхитительно, особенно учитывая, как он был голоден. Последнее, что он ел, был Женькин ночной крендель с арахисом, но всякие следы его давно уже затерялись в лабиринте Вениного организма. Промычав что-то нечленораздельное, но явно благодарственное по интонации, Лис придвинул тарелку ближе и принялся жадно поглощать пищу. Марина еще налила большую чашку кофе, и, поставив ее на стол перед ним, отошла в сторону, где уже стоял Анатолий. Прижавшись друг к другу, они с восхищением следили за бурным течением Вениной трапезы.