Пришелец

Сотрудники расходились в озадаченном недоумении. Взяла себе молодого любовника, но зачем его оформлять на вновь создаваемую должность, которая не нужна заводу. Как хозяйка, она может брать деньги и не отчитываться. Примерно, такие мысли витали в коллективе завода.

А Соколов трудился вовсю. Он подобрал себе трех талантливых сотрудников в сфере радиоэлектроники. Молодые кандидаты наук с удовольствием принялись за работу, когда Олег объяснил им задачи.

— Представьте себе, — говорил он, — что вы изготавливайте алюминий. И не путем электролиза, а печатаете на принтере. Каждую секунду у вас вылетает лист металла и того получается 86400 листов в сутки. Лист не бумажного размера, а необходимого по ширине до 1,8 метра и по длине до 7 метров. В зависимости от заказа — кому метр, кому два и так далее.

— В принципе вопрос ясен, но только в принципе. Работа 3-D принтера известна, но как печатать на нем алюминий, какой там может быть электролиз? — спрашивал Игорь Степанов, молодой кандидат наук, — или вы предлагаете бокситы, глинозем и электролиз в один цех впихнуть и назвать его принтером?

— Понимаешь, Игорь, когда-то давно земля стояла на трех китах, — с улыбкой стал объяснять Соколов, — и люди там тоже жили не без интереса. Например, искали край земли. А мы с вами станем искать совершенно другую технологию изготовления алюминия без изобретения колеса. Дмитрий Иванович Менделеев когда-то создал всем известную таблицу. Сама наша земля и все, что есть на ней, состоит из элементов этой таблицы. Я понимаю, что прокатный лист алюминия, как природное ископаемое, в земле не водится. Но ведь он тоже состоит из определенных элементов. И почему бы их не скопировать? Что такое принтер, что нам о нем скажет википедия? Это внешнее устройство компьютера, предназначенное для вывода текстовой или графической информации, хранящейся в компьютере, на твёрдый физический носитель, обычно бумагу или полимерную плёнку. Видите, — улыбнулся Соколов, — нам и делать-то практически ничего не надо — создать специальный компьютер, который станет посылать определенные элементы Менделеева на твердый носитель. В принципе все понятно, но возможно ли практически? В пятнадцатом веке, например, земля никак не могла вертеться, но вертится же сейчас. Так откроем дверь в неизведанный вертящийся мир?

Соколов видел, как у ребят загорелись глаза от его слов.

— С радостью, — ответил за всех Игорь Степанов, — но где эту дверь найти?

— Найдем, — твердо ответил Соколов, — и не за горами. Через годик уже алюминий печатать станем. Вот так вот, ребята, будущие доктора наук, — подбодрил он их.

* * *

Как к этому относятся другие, Олег не знал. Он всегда ждал прихода нового времени года. Любого, кроме осени. Нет, осень — прекрасные месяцы. Смены летнего периода не хотелось, оно замечательно, это лето!

Отклубилось белесым туманом

Лето красное в заводях рек,

Иль привиделось сонным обманом,

Как растаявший выпавший снег.

И теперь, вспоминая былое,

Видим солнечный плавящий диск,

Небо ясное и грозовое

Редким дождиком падало ниц.

Но сейчас кружит сорванный ветром

Лист осенний, упав на газон,

Устилая всё саваном смертным,

Превращаясь в опрелый озон.

Запах осени вьётся листочком,

Бабьим летом звенит в вышине,

После серым промозглым платочком

Разверзнется капелью к земле.

Та капель превратится в пушистый

Чисто-искристый первый снежок,

Покрывалом накроет шуршистый

Зимний первенец, белый дружок.

Холода наступили былые,

Затрещали деревья в лесу,

Солнца блеклого руки златые

Ослабели на вьюжном ветру.

Но со временем наше ярило

Набирается огненных сил,

И ручьями уже зазвонило

В колокольчик, давая посыл.

То весна засверкала во льдинках,

По утрам отражая лучи,

Днем в насыщенных теплых картинках

Прилетают к нам с юга грачи.

А сейчас на дворе весна! Солнце радует своими лучами, в городе уже бегут ручейки, а во дворе Соколова только образовался наст среди сосен. Оно и понятно — в городе сажа, а здесь относительная чистота. Но скоро побегут ручейки и за городом.

Воскресенье... Он отдыхал не каждое воскресенье, но в это решил отдохнуть. Пришлось размышлять — ехать к Чеботаревой или оставаться у себя. На два дома теперь жил Соколов. Кто-то живет на две семьи, а он на два дома и вообще без семьи.

Молодые девушки Алена и Татьяна хороши собой, но зрелая Елена устраивала Олега больше. И в разговорах, и в постели, и вообще. Но он понимал, что судьба не предназначила ему семейной жизни. И не только потому, что он полигамен от природы. Сегодня, завтра и еще несколько лет он будет связан с алюминием, а потом появится другой завод, лаборатория или НИИ. Возникнет новая дама, которая тоже станет ждать его.

Можно отпустить Алену с Татьяной и жить у Елены, но за годы она прикипит к нему и как потом отрывать? Вот и пришлось принимать решение однозначно на день. Сегодня он с девочками жарит шашлыки у себя во дворе.

— Девчонки! — воскликнул он, — весна, о-го-го! Но почему-то лето мне нравится больше. А вам?

— Лето всем нравится, — ответила Алена, — не надо в школу ходить, это запоминается навсегда.

— Школа — это конечно, — согласилась Татьяна, — но летом тепло!

Олег решил немного изменить тему разговора.

— Вы, девочки, у меня уже скоро год. Строите какие-то планы или пятилетки капитализм отменил?

— Я думаю, — серьезно заговорила Алена, — с тобой хорошо, Олег, это бесспорно. Но вряд ли ты оставишь нас проживать с тобой до старости. Летом хочу поступить в университет. Хотела стать провизором, но в медицинском нет заочного отделения.

— Прелестно, это замечательно, — согласился Олег, — небольшую квартирку я тебе куплю и денег дам на учебу. Поэтому выбирай — остаешься или идешь учиться, время у тебя еще есть.

Он посмотрел на Татьяну.

— А я побуду пока с тобой, Олег. Могу не только супы варить, но и убираться в квартире. Специальность у меня есть, подкоплю денежек немного, а дальше видно будет.

Олег понимал, что Татьяна обрадовалась словам Алены. Если не делить, то в будущем она надеялась стать женой и станет стараться вовсю. Пусть старается, это тоже неплохо, когда тебя хотят, даже когда не хотят. Вот такое выходит масло масляное.

Соколов прекрасно провел время с девушками днем на воздухе и в спальне, а под вечер все равно уехал к Чеботаревой. Она ждала его постоянно, но не надеялась встретить этим воскресным вечером.

— Рада тебя видеть, ты голодный? — спросила она.

— Нет, спасибо, устал только немного, работы полно. Лучше посидим в креслах, винца хорошего выпьем. Ты не против?

Елена удивилась — он не стал гладить ее ножки и не утащил сразу в спальню, как обычно. Видимо, точно устал, работает практически без выходных, на износ.

— Нет, конечно, сейчас организую. — Она взяла вино, бокалы, налила. — Лаборатория у тебя работает сутками, и ты уже что-то строишь в цехе. Меня спрашивают, а я отнекиваюсь или молчу.

Соколов сделал несколько глотков вина, ответил, не торопясь:

— Да, уже что-то строю частично. Через полгодика у тебя заработает линия, способная выдавать восемьдесят шесть тысяч листов размером до четырех квадратных метров. Себестоимость листа... — он прервался, снова отпил глоток вина, — да никакой себестоимости фактически. Зарплата трем ученым сейчас, небольшие расходы на материалы и все. Когда линия заработает, то вообще не станет никаких затрат.

Елена тоже взяла бокал с вином, сделала несколько небольших глотков.

— Никаких затрат, — ухмыльнулась она, — понятно, что вместо электролиза будет твоя линия, а бокситы и глинозем ты станешь из воздуха получать?

— Нет, Леночка, я лично ничего получать не стану, а бокситы и глинозем мне не потребуются. Ты наверняка слышала об оптических, рентгеновских и лазерных спектрометрах для определения состава металла. Я тоже делаю спектрометр, только немножко другой. Твой завод, например, выпустил лист металла, а новый спектрометр, изготовленный в твоей же новой лаборатории, считал его состав. Качество металла зависит от чистоты химических элементов, от их определенных пропорций. Данные спектрометра подлежат корректировке — какой-то элемент убирается, какой-то добавляется, пропорции можно менять в зависимости от потребности. Например, лист алюминия для производства баков с водой будет иметь один состав, а для корпуса самолетов совершенно другой. В другое отделение того, что я строю сейчас, мы поместим сырье. Это твой чистый алюминий и различные добавки — магний, кремний, марганец, цинк, железо, медь, висмут, хром, никель, титан, цирконий и так далее. Например, у нас заказ на листы для корпуса подводной лодки. Необходим лист, способный не погнуться и не лопнуть при огромном давлении под водой. В тоже время лист должен стать невидимым для радаров. Для такого листа необходим определенный состав компонентов в определенной пропорции. Все компоненты, как я уже говорил, у нас есть и другой прибор, например, спектромножитель посылает в принтер этот состав. На листе бумаги печатаются не буквы, а откладывается метал определенного состава. Все, о чем я сейчас говорил, происходит в течение одной секунды и на выхлопе у нас получается лист для подводной лодки. Никакого боксита, глинозема и электролиза. Листы для подводных лодок и самолетов ты, Леночка, станешь делать позднее. Пока будешь производить более качественный обычный алюминий во многие разы дешевле. Вот и все. Но это через полгода.

— Естественно, — сразу же согласилась Чеботарева, — чего же тут сложного — воплотил сказку в быль и все!

— Конечно, — кивнул головой Олег, — я тоже согласен, что в спальню пора.

* * *

Алена Михайлова сделала выбор и уже жила в собственной квартире, став студенткой. Вспоминала Соколова с обожанием и злостью одновременно. Лучший мужчина, давший ей путевку в жизнь, и злилась, что не смогла его завоевать. Но понимала все и от предложений мужской дружбы не отказывалась — жить-то надо. Но в постель не ложилась ни с кем, легкий флирт не интересовал Алену.

Киреева Татьяна тоже обожала и злилась. Уже полгода она одна проживала у Соколова, но ее надежды так и не сбылись. Олег все реже и реже бывал дома, ссылаясь на работу. И она окончательно поняла, что Алена сделала правильный выбор.

Татьяна об учебе не мечтала и не хотела. Денежек она немного поднакопила, Соколов купил ей машину и на работу устроит без проблем, у него везде связи. Все равно потом встретит порядочного мужчину, и ее мечта о семье сбудется.

А Соколов, как говорится, трудился в поте лица. Перед Новым Годом его линия стала готовой к пуску. Но не советское время и запуск не планировался к празднику. Наоборот, хотелось непрерывной работы линии после новогодних праздников.

Чеботарева уже заключила договора на поставку алюминия улучшенного качества по прежней цене. Теперь оставалось ждать отзывов, которые не задержаться по времени, считал Соколов. Елена Викторовна стала постепенно сворачивать известное всему миру производство алюминия, заменяя его новыми линиями. Бокситы и глинозем более не закупались, а себестоимость нового алюминия сократилась в разы. И еще одним немаловажным позитивным фактором явилось то, что полностью начали прекращаться вредные выбросы в атмосферу фторидных соединений, которые неизбежны при обычном производстве алюминия.

Логинов, начальник службы безопасности завода, усилил его охрану многократно. Завод не был внесен в список секретных, но доступ к производству посторонним закрыли наглухо.

Если раньше Соколова считали любовником хозяйки и долбанутым транжирой, то сейчас его обыкновенно боялись. Он получал алюминий из воздуха и ни один инженер на заводе не понимал даже принципа производства. Стоял какой-то станок, выплевывавший постоянно листы алюминия. Не понимали люди откуда металл берется в этих станках, не понимали.

Естественно, что тайной это не стало. Весь город уже говорил об алюминии из воздуха и о Соколове. Журналисты, разумеется, желали знать и написать о новом производстве металла. Но с Соколовым пока встретиться не могли и брали интервью у инженеров и простых рабочих. Но никто не мог объяснить или пояснить суть нового производства. Все говорили, примерно, одно и то же: "Стоит волшебный станок и выплевывает алюминий".

Наконец, журналистам все-таки удалось поймать Соколова при выходе с завода. Получилась обыкновенная давка, как в советское время в магазине за мясом или водкой. Даже кого-то придавили в толпе, но это наверняка все тот же журналистский трюк-фейк.

— Господа, господа, — сразу начал говорить Соколов, — я действительно работаю на заводе советником по науке и к производству нового алюминия не имею никакого отношения. Занимаюсь в лаборатории обычным для завода делом — исследованием добавок к алюминию и проверкой его качества. Просто к лаборатории мимо этого станка не пройти, вот рабочие и подумали, что я там что-то делаю, если мимо хожу. Это алюминий Чеботаревой — вот у нее и спрашивайте.

Брошенная фраза "алюминий Чеботаревой" перекочевала во все СМИ. Так получилось, что метал получил новое название — алюминий Чеботаревой. И пока пресса прорваться к хозяйке завода не могла. Но она вновь "отловила" советника по науке, задавая вопросы о технологии производства. И он пояснил:

— Я не владею технологией производства алюминия Чеботаревой. Но вы сами наверняка догадываетесь, что сие есть коммерческая тайна. Знаю одно, что когда Елена Викторовна только замышляла в проекте свой алюминий, то встречалась с курирующими лицами из администрации Президента. Проект не одобрили, банально не поверив в него. А она решилась и сделала, воплотила в жизнь новейшие технологии. Дальше, простите, коммерческая тайна, которой я не владею.

Интервью транслировалось по всем телеканалам и печаталось в газетах. И не только в российских СМИ. Реакция сильных мира сего последовала мгновенно — Преснякова уволили и в Н-ск прибыл другой чиновник, курирующий оборонку — Бобров Виктор Сергеевич. Он сразу же проследовал на завод, но его не пустили, не смотря на предъявленное серьезное удостоверение. Охранники позвонили по инстанции и в конечном итоге доложили Соколову. Он приказал пропустить и сопроводить "смотрящего" в кабинет генерального директора и хозяйки завода. Логинов встретил Боброва в пути и теперь представлял Чеботареву и Соколова.

Елена Викторовна заговорила первой:

— Год назад мы встречались с Пресняковым и предлагали ему алюминий в зависимости от заказов или потребностей в авиастроении, подводном и надводном кораблестроении. То есть предлагали металл по меньшей цене, большей прочности и невидимости для радаров и других средств обнаружения. Предлагали то, в чем остро нуждаются создатели самолетов и кораблей. Но нас приняли, видимо, за сказочников. Но я не Агния Барто, а он не Андерсен, — Чеботарева указала рукой на Соколова. — Вам, господин Бобров, сказок в Москве не хватает?

— Совершенно верно, — согласился он, — но в Москве русские народные, а мне бы хотелось алюминиевых. Покажете свой прибор, аппарат или как его там... производство, короче.