Слепой

Только тут Виктор понял, как легко его сейчас развели. До этого самого момента он старался особо не распространяться про джукен, лишь показав все удары, что знал, но знания и опыт на то и существуют, чтобы видеть то, что было скрыто. Это и было доказано Рэйвен. Плюс ко всему, в данный момент она показала также очень хорошие навыки манипулирования остальными людьми и выуживания нужной информации. Если он сейчас промолчит или же отделается какой-нибудь ерундой, то потеряет доверие своего учителя по боевым искусствам. Катастрофой это не будет, но и хорошего мало.

— Я многого сам еще не понимаю, — тяжело выдохнул Виктор, чтобы показать, как же ему это неприятно осознавать. Вышло убедительно, Рэйвен и Чарльз понимающе улыбнулась. — В общем, движения должны плавно переходить из одного в другое.

— Это я уже заметила, — прервала его Рэйвен. — Как и то, что сават это не то, что тебе нужно.

— Но сават тоже красивое боевое искусство, — возразил Виктор. — В джукене, так называется мой семейный стиль, красота движений имеет не меньшее значение. А еще, — память услужливо показала тренировки Хироши Хьюга, — оно циклично. То есть во время поединка, мастер джукена словно кружит вокруг противника, нанося ему удары в уязвимые точки и почти не использует захваты и броски.

— Концепция Инь-Ян, цикличность — сама себе проговорила Рэйвен, начав поглаживать подбородок. — Хм. Тогда айкидо не подходит за основу. Ушу? Как раз техники для ударов пальцами оттуда. Багуачжан? Но я из него знаю всего-ничего, хотя то, что есть можно перенять и пальцы там натренирует, держа мячи. Хм. От савата можно оставить удары ногами, чтобы наработать привычку бить в обуви. И еще...

С каждым словом женщина словно все больше погружалась в себя и свои мысли.

— Дорогая, — аккуратно позвал Чарльз. — Дорогая?

— А? Что? — Наконец-то отвлеклась та.

— С возвращением в наш бренный мир, дорогая, — улыбнулся Чарльз.

— Чарльз, милый, ты просто не понимаешь, — начала оправдываться Рэйвен, но нашла выход получше — перевести все внимание на Виктора. — А ты что раньше молчал? Мы же могли твой джукен так испоганить, что потом уже было бы не исправить. Ведь первые ката, что ты продемонстрировал мне, этого не показывают. Они линейны и больше похоже на современный сават или кикбоксинг.

— Жираф большой — ему видней, — процитировал Виктор в ответ известную фразу из песни, которую его отец из прошлого мира каждый раз произносил, когда не был согласен с его матерью, но спорить не хотел. Со стороны это всегда смотрелось забавно, его высокий отец, под два метра, говорящий эту фразу, и мать, которая едва перевалила за метр шестьдесят.

— И что это должно значить? — Спросила, переглянувшись с Чарльзом, Рэйвен.

— Я подумал, что ты, как мастер боевых искусств, лучше меня знаешь, что и как, — обезоруживающе улыбнулся Виктор женщине.

— Мда, — повторилась Рэйвен. — И вновь я чувствую себя соплячкой, которую ткнули носом в ошибку.

— Можешь утешиться себя тем, что ты очень красивая соплячка, — решил добавить пороху в костер Чарльз, сверкая весельем в голубых глазах.

— Чарльз, милый, поучись у Виктора делать комплименты, — не осталась в долгу она. — Так, ладно, ту мою новую программу, что я тебе дала, выкинь. Я новую буду составлять. И вечером чтобы был на тренировке.

С этими словами Рэйвен вышла из гостиной, зло бормоча что-то про разницу во времени с Пекином.

— Как ты там говорил? Жираф большой — ему видней, — улыбнулся Чарльз и телекинезом переставил своего коня так, чтобы тот мог атаковать слона, защищающего брешь в ряде пешек. — Надо будет запомнить.

Виктор представил себе последствия подобного исхода, когда Ксавьер будет использовать эту фразу при общении с Рэйвен, и решительно мотнул головой — такого счастья ему и даром было не надо. Ведь каждый раз, услышав эту фразу, женщина будет вспоминать саму ситуацию, где выглядела глупо, а вспомнив, будет непроизвольно отыгрываться на нем во время тренировок или еще как.

— Не надо, иначе я скажу ей, что ты втайне признался мне о своем желании начать изучать боевые искусства, но стесняешься лично в этом признаться, — Виктор тоже сделал ход конем на шахматной доске, чтобы подстраховать своего слона. — Даже если ты сотрешь эти воспоминания из ее головы, я вновь напомню ей об этом. И буду так делать до тех пор, пока она не проведет с тобой хотя бы пару занятий, ведь со мной-то ты такого сделать не сможешь.

— Это же самый настоящий шантаж, — картинно возмутился Чарльз, но в его глазах легко читалось веселье.

— Это лучше, чем становится крайним у нее каждый раз, когда ты будешь использовать эту фразу, — невозмутимо ответил Виктор и невольно передернул плечами, представляя такую картину.

— И к твоему сведению, со своими я подобное не проворачиваю, только если от этого будет зависеть жизнь, — уже серьезнее продолжил возмущаться Чарльз.

— Чарльз, ты мои тренировки у Рэйвен видел? — Виктор состроил скептическое выражение лица. Ему нужно было скорее поменять щекотливую тему, чтобы действительно не обидеть телепата. — Сам так сможешь? С твоей физической подготовкой, по-моему, это и будет угрозой для твоей жизни.

— Кхм-кхм, — прочистил горло Ксавьер, не найдя что на это возразить.

— Нет, я не жалуюсь, — тут же решил уточнить Виктор. — Это как раз и в моих интересах, а вот ты...

— Я тебя прекрасно понял, — не дал ему закончить мысль телепат, переставляя своего ферзя таким образом, чтобы сделать вилку. Под угрозой оказались его конь и две пешки.

— Вот в шахматах еще тебя одолею и вообще красота будет, — закончил свою речь Виктор.

— Вначале одолей, — отозвался Чарльз и вновь улыбнулся.

Виктор бросил взгляд на доску, посмотрел, что уже успел лишиться четырех пешек, одного слона и одного коня. Не того, что был до этого под угрозой, а другого. Взамен же он смог захватить только одну ладью и пешку. Благодаря медитациям и занятиям под руководством Чарльза его память значительно улучшилась, и она же подсказала, что такая же партия, ходы были один в один, уже имела место быть, и он ее проиграл с разгромным счетом, особенно когда сделал рокировку. А ведь именно ее он хотел провести следующим ходом.

— Я настолько предсказуемый, да? — Поднял Виктор свои глаза на телепата.

— О, наконец вспомнил, что подобную партию мы уже разыгрывали? — Слегка приподнял брови Ксавьер.

— Ага, — кивнул он. — И ничем хорошим для меня это не кончилось.

— Хм, могу тебя только поздравить, — довольно улыбнулся Чарльз.

— С чем же? — Спросил Виктор, хотя он уже предполагал ответ. Но так как от ребенка его возраста ждали именно подобного поведения, то нужно было соответствовать, чтобы лишний раз не вызывать ненужных вопросов.

— Твоя память улучшилась, даже быстрее, чем я ожидал, — ответил тот. — А еще тебе осталось научиться извлекать уроки из своих поражений.

— Ты хочешь сказать — анализировать?

— Нет, — покачал головой Чарльз. — Анализировать ты уже умеешь, иначе бы не смог сообразить, как избежать поражения.

— А я сообразил? — Виктор проводил скептическим взглядом очередную шахматную фигуру, которую захватил телепат — его ферзя. Подобного исхода он не предвидел, когда намечал себе план игры, после того, как не стал совершать рокировку.

— Скажу так, ты на пути к этому, — уже не сдерживаясь негромко рассмеялся Ксавьер.

— Это будет долгий путь, — выдохнул Виктор, растягивая слово 'долгий'.

— У тебя впереди вся жизнь, — произнес Чарльз, отсмеявшись.

— Не хочется всю жизнь, — недовольно проворчал Виктор, чтобы сохранить образ подростка, который пусть и весьма разумен, и ответственен, но иногда бывает нетерпелив. — Хочется пораньше. Желательно сейчас.

— Не торопись жить, Виктор, — уже серьезно произнес Чарльз, грустно посмотрев на него и улыбнувшись. — Так и жизнь может пройти мимо.

— Ага, типа не бегай за девушками, а то догонят, — хмыкнул Виктор в ответ.

— Очень точно сказано, — голос Чарльза вновь стал веселым. — Сам придумал?

— Нет, дед мой часто так любил говорить, — со вздохом ответил он, и положил своего короля, признавая поражение в партии. — Кстати о девушках.

— Дай угадаю, — на лице Ксавьера появилась хитрая улыбка, а в глазах вновь появилось то самое доброе понимание, — младшая Озборн на свидание пригласила.

— Не свидание, — тут же ответил Виктор на автомате и сообразил, что таким образом только еще больше подставил себя. Теперь от него ни Чарльз, ни Рэйвен не отстанут с этими шутками. — Она мой друг детства. Часто защищала меня и еще одного моего друга Питера Паркера от других девчонок. Мы вместе в младшую и среднюю школу ходили. Просто она волновалась, и я подумал, что встреча будет лучшим вариантом.

— Ты мог пригласить ее сюда, — Чарльз телекинезом расставил все фигуры обратно на доске.

— Ну, — Виктор замялся. Не говорить же ему, что он просто не хотел подвергать гипотетической опасности остальных в особняке. Не поймут, или еще хуже — поверят. А последствия этого он себе даже не представлял. Да и зыбко все это было, эти его якобы знания будущего. Попав сюда и прожив уже несколько недель, Виктор нашел уже не одно расхождение со своими не такими уж и богатыми знаниями Марвела, поэтому приходилось обманывать. Он встал из-за столика, на котором была шахматная доска. — Мне просто тоже захотелось немного проветриться.

— Понимаю, — ответил Чарльз, вставая вслед за ним.

И Виктор был уверен, что тот действительно может это понимать. Жаль только, что ситуация такая и верные выводы телепата по своей сути были ошибочными.

— Что же, когда у тебя назначена встреча с юной Озборн? — Спросил Чарльз.

Совершенно обычным тоном спросил, но отчего-то Виктору почудилась некая насмешка, блеснувшая в голубых глазах Ксавьера, на слове 'встреча'.

— Завтра в одиннадцать возле входа в школу Мидтауна, — не стал тут врать Виктор. Просто не было в этом смысла.

— Хм, — Чарльз о чем-то задумался, а потом кивнул головой. — Хорошо. Думаю, Рэйвен тебя подвезет. Одного тебя просто так отпустить, извини, мы тоже не можем.

— Я все понимаю, — тоже кивнул он.

Все получилось довольно легко. Впрочем, так он и предполагал.

На следующее утро Виктора ждал небольшой ад в лице Рэйвен, Чарльза и Эрика, которые не уставали упоминать за завтраком о его встрече с Генриеттой таким тоном, что у всех остальных сложилось впечатление, что у него действительно намечается что-то этакое с младшей Озборн. Даже всегда такой дружелюбный и приветливый Тафари не удержался и отпустил пару безобидных шуток. Одна лишь Ханна Маккой была тактична и ничего не говорила Виктору. Ну и младшие девочки, которые просто в силу возраста не понимали многозначительные паузы и намеки в словах старших обитателей особняка.

Сразу после завтрака его отозвал в сторону Леншерр и вручил пятьдесят долларов на карманные расходы для предстоящей встречи. Когда Виктор начал от них отказываться, то Эрик настоял, мотивируя это тем, что в современном мире мужчина не должен гулять за счет женщины и желательно платить за себя самостоятельно. Услышав такой довод, Виктор в очередной раз мысленно хлопнул себя по лбу. Глядя на вполне привычное ему по старому миру поведение окружающих его людей и мутантов, он порой забывал, что здесь главными были женщины. Если происходила встреча или свидание, то традиционно за все платила женщина. Особенно если она была инициатором встречи.

И все равно он отказался и во второй раз. Пятьдесят долларов было слишком много для прогулки подростков в городе. Даже если этим городом был Нью-Йорк. Например, обычный билет в кино стоил два доллара семьдесят пять центов, а в любом кафе, если, конечно, оно не было каким-то супермодным и элитным, можно было хорошо перекусить на пять или шесть долларов, купив себе порцию пиццы, или хот-дог, или бургер, или чизбургер, картошку фри, молочный коктейль или же газировку в пол-литровом стакане и порцию мороженого. Даже на автобус оставалось, билет на который стоил от тридцати центов до двух долларов, в зависимости от дальности пути. Например, билет от Куинса до Северного Салема обошелся бы ему где-то в доллар тридцать пять.

Помимо того, что сумма, выданная ему Эриком, была слишком большой для простой прогулки подростков в США, Виктору было просто неловко брать у чужих, по факту, ему людей деньги. Он знал, что государственная комиссия одобрила выделение денег из его наследства на оплату его проживания в пансионате и закуп всех необходимых для жизни вещей, от одежды, до предметов личной гигиены, но эти деньги уже были получены и потрачены. Часть из них он вернул Чарльзу за те вещи, что тот закупил для него в первые дни знакомства. Хоть телепат и не хотел их брать, но ему удалось настоять на своем, ссылаясь на строгое воспитание своей семьи и что так будет правильно.

Купюры, на которых, кстати, были изображены женские портреты, потому что в США не было еще мужчины президента, так же, как и темнокожей женщины президента, Эрик обратно не взял. Сказал лишь, что Виктор потом ему вернет деньги, когда получит ежемесячное пособие, опять же выделенное комиссией из его наследства, как подозревал сам Виктор, не без помощи и влияния Ксавьера и его сил. Против такого он ничего возразить не смог, поэтому лишь поблагодарил Эрика.

Забавным был момент, когда с подобным же предложением к нему обратились и остальные взрослые по очереди, даже Маккой. Виктор искренне всех поблагодарил и сказал, что этот вопрос уже был решен при помощи Эрика. Сам мастер магнетизма остался с невозмутимым выражением лица, когда речь зашла об этом и его одаривали вопросительными взглядами. Видимо они этот момент не обговаривали между собой.

Во время подбора одежды ему пришлось пережить ад заново. Рэйвен, Ханна, Скотта и две мелкие пигалицы, Барбара и Джоанна, которые ничего не понимали, но просто присоединились за компанию, критиковали каждую выбранную им вещь. А еще спорили между собой. Долго и с видимым удовольствием. Виктор честно терпел это издевательство первые полчаса, но, когда те начали по второму витку обсуждать какого цвета носки ему следует сегодня надеть, он понял, что над ним просто издеваются и выгнал всех из своей комнаты. По особняку Ксавьера еще долго был слышен их смех. Лишь Маккой виновато ему улыбнулась, прежде чем он захлопнул перед ее носом дверь.

Остановил Виктор свой выбор на однотонной белой футболке, синих джинсах, рубашке с длинным рукавом в бело-синюю клетку и белых же кедах. Дополняли его образ синие солнцезащитные очки. И ушло у него на это все ровно две минуты. Две минуты на то, чтобы выбрать одежду и надеть ту на себя. Носки, кстати, он выбрал белые.

Перед самым выходом их с Рэйвен перехватил курьер, который доставил повестку на заседание суда для Виктора. Его приглашали как одного из свидетелей со стороны обвинения. Народ против Антонии Старк, она же Железная Леди, такое название носило предстоящее заседание, которое должно было состояться в среду. Чарльз, как его временный опекун, расписался в нужных бумагах у курьера, подтверждая, что повестка получена, и на этом все неожиданности субботнего утра закончились.