Фанфик по Наруто: Новые грани старого

На следующий день мы с мамой отправились к Хокаге. После возвращения домой я поведал ей свою легенду о том, что иногда вижу вещие сны из прошлого и будущего и предупредил её о том, что старикан, скорее всего, вызвал меня именно по этому поводу.

На приеме старик был вежлив и добродушен. Он расспрашивал меня о снах, которые я видел и хотел проверить мои способности у кого-нибудь вроде Яманака, но мать встала за меня горой. Я просил её успокоиться, но ма уже года три как общается с коллегой из Нара... женщиной. Так что ссориться и пилить она научилась отменно. Хотя не то чтобы, это мне нравится. Очень не то чтобы, скажу я вам!

— А были ли у тебя сны, связанные со мной? — неожиданно спросил Хирузен.

— Да, — я заготовил на этот случай свое воспоминание из манги, когда Второй пожертвовал собой, задержав погоню и назначил Сарутоби третьим. Когда я пересказал свой 'сон' во всех деталях, которые мне удалось вспомнить, уважение третьего ко мне резко возросло. Однако, были и отрицательные результаты — расспросив меня об общем механизме того, как, когда и какие сны я вижу, старик нехило задумался — ведь неизвестно, как долго я буду эти сны видеть, и все ли они окажутся правдой. Короче говоря, он попросил меня сообщать обо всех снах, которые будут нести какую-либо важную смысловую нагрузку и четкость ему или его секретарям.

Так меня отпустили на волю. Мама задумчиво теребила свой воротник и всю дорогу домой о чем-то думала.

Меня всегда поражала социальная жизнь здесь, в деревне. Довольно интересно наблюдать за тем как ведут себя люди военной деревни в тех или иных случаях. Причем часто неважно, кто этот житель — шиноби или гражданский. А интересно вот что — когда дело касается личной жизни человека или семьи, тут не принято проявлять какой-либо даже самую малую долю интереса. Часто это касается и друзей, и приятелей — какая бы не была ужасная жизнь у друга или у соседа то мне не стоит вмешиваться в нее ибо — не принято! Вне войны и сражений человек имеет право жить так, как захочет. Но при этом при угрозе жизни даже страшного бомжа-незнакомца ты просто должен вмешаться и помочь ему по мере своих сил, ибо — долг! Жизнь каждого соратника ценна почти настолько же, насколько твоя собственная. Третий, как-то выступая перед малолетками вроде меня в Академии, так и заявил — дескать, знайте, что вся деревня — уже не союзники, а семья и десять раз подумайте, прежде чем начинать ссору с семьей — поссориться вы можете в любой момент и с кем угодно. Однако, мир и согласие — есть вещи, которые очень и очень сложно достичь. Даже спустя много лет. Когда же я спросил его тогда, почему у шиноби так не любят контактировать друг с другом в мирной жизни, он рассказал о том, как начиналась история Конохи. О том как тяжело давалось Первому если не помирить кланы, то хотя бы уговорить их терпеть друг друга ради общего блага. И так шаг за шагом складывалась история традиций и культуры Деревни Скрытой в листе. Воины никогда не доверявшие старым врагам в мирной жизни на поле боя сплачивались в единый кулак. Это дело краем коснулось даже старых кланов-союзников, которые продолжали поддерживать друзей, но уже не так... обстоятельно. Да...

* * *

К концу второго года меня с мамой вызвали в академию, где нас уже ждал Третий с советом преподавателей. Кроме меня сюда привели еще и семью Харуно с их дочерью и пару других, неизвестным мне семей. Хмм... видимо, в классе не хватает детей, чтобы все составили полноценные тройки генинов. Возможно это от того, что я решил пойти в военные и тем самым нарушил идеальное число детей. Преподаватели собрались решать, как укомплектовать нас всех в будущем. Сакура, например, могла бы пойти по пути мирного работника. Медик там, или ученый. Или чиновник. Меня же вызвали от того, что в листе я упомянул о том, что, в крайнем случае, я согласен и на статус мирного жителя в будущем.

— Так, давайте проясним ситуацию, — вышел вперед один из преподов, — Вы здесь не потому, что нам не хватает людей для полного комплекта команд.

А... то есть я ошибся?

— Все вы указали в своих анкетах тот факт, что еще не решили до конца каким будущим вы хотите жить. Для начала, дайте мне объяснить вам, что означает жизнь настоящего шиноби Скрытого Листа.

После чего он начал объяснять нам все преимущества и недостатки жизни военной и мирной, то есть, все то, что я и так уже знал, в общем-то. Например, шиноби включая тех, кто еще учится в Академии посещают Клинику, именно что с большой буквы — она была первой в Конохе и основал её еще Первый. А затем уже появилась мирная 'Больница ?2'. Только там лечили, естественно, хуже, учитывая персонал и оснащение. Врачи там не торопились вернуть человека в строй и все делали по старинке. Насморк? Вот тебе направление, иди, покупай пилюли и лечись дома. Перелом? Ну, сейчас поправим кости и наложим шину. Может даже гипс, если все серьезно. Геморрой?! Кхм....

Единственной причиной сомнений при выборе для меня явилось то, что, несмотря на множество вещей, забытых из прошлой жизни, я все равно чувствую себя гораздо старше. А значит, и рисковать хочу поменьше, и пожить дольше. Но... опять же, после того как я побывал в квартале Учиха, я понял, что не могу рисковать и оставаться слабым. А вдруг деревню все же разрушили, и была куча жертв из мирных жителей?

— Итогом ко всему сказанному — учитель хлопнул по столу папкой, откуда и читал всю эту лекцию, — вы должны сразу решить, куда вы хотели бы определиться в будущем и какую профессию хотели бы освоить. Век шиноби короток. У большинства. Так что выбор за вами. До конца следующей недели передайте нам свое решение насчет своего будущего. У меня все. Ах да, семья Харуно, задержитесь, пожалуйста.

Люди начали расходиться. Мы с мамой, однако, сразу сообщили о том, что я точно буду учиться на боевика. Нам в ответ лишь покивали, и посоветовали все же подумать еще 7 дней.

В понедельник по занятия я столкнулся с Сакурой, которая сразу показалась мне немного отрешенной. На мой вопрос о том, что это вдруг с ней стряслось, она лишь мотнула головой и произнесла:

— Ничего.

Следующие пару шагов я пытался сдержать свой интерес, но резко поскучневшее лицо одноклассницы уверило меня, что здесь что-то нечисто.

— Это как-то связано с тем, что тебя с родителями тогда задержали?

— Ну... ну... да. Хотя, наверное, больше нет.

— Хмм... я немного запутался, так да или нет?

— Ммм... не знаю. Все пока сложновато.

— Ты что-то натворила? Неужели, что-то с Саске?

Она споткнулась от неожиданности, и вроде как очнулась, взглянув на меня трезвыми глазами впервые за это утро.

— А почему ты меня об этом спрашиваешь?! — возмутилась вдруг, — Ты мне тогда советовал не самые приятные вещи, а теперь будто не причём?!

— Эй-эй, стой! Я тогда видел другую картину! Тогда у него еще не убили почти всех дорогих ему людей! А теперь у этих советов вышел срок годности и кто знает, что у Саске твориться на душе теперь... Стой... Так ты что?! И вправду, его траванула?!

— Что?! НЕТ! И ты ничего не говорил о ядах!

— Ну.... ты ведь умная девочка, могла бы и придумать чего....

— ТЫ!... Это!... Нет! Ничего не было! И советы твои так и остались словами! А задержали меня совсем по друго... Эм... неважно! Забудь!

Пробурчав еще что-то, она убежала вперед, догоняя Ино, что как раз вышла из-за угла.

— Пойми их, — цыкнул я и поплелся на уроки.

* * *

— Меня хотят отговорить.

Раздалось у меня из-за спины, когда я поглощал свой обед, сидя на качелях.

— Сакурагх?! — чуть не подавился, — Ты, что, уже пообедала?

— Ты меня слышал? Меня отговаривают от боевой специализации. Почти все согласны с учителями.

— Твое 'почти' значит, что есть кто-то 'за' то, чтобы ты пошла в боевики?

— Почти.

— Против?

— Папа. Он не скажет против мамы и слова, но вчера сказал мне, чтобы я нашла две вещи: свою мечту и смелость идти к ней.

— Твой отец мудрый человек, наверное. Или просто начитанный.

Или он просто подкаблучник, и боится прямо сказать жене, что поддерживает дочь.

— Я... не знаю, что мне делать.... Что выбрать....

— И поэтому хочешь, чтобы все за тебя решил я, — подытожил я.

— Нет, Йоши-кун. Просто.... Ты умный. Все дети это знают. Говорят, ты взрослее других... наверное. Я не знаю... я даже не уверена, поддержал меня отец или нет.

— Поддержал? То есть ты все же хочешь сама идти на боевую специализацию?

— Уже не знаю. Смогу ли...

— Стоп! Давай без этих смогу — не смогу, сначала убери из головы все, что сказали тебе другие люди, оставь все сомнения и тревоги, которые они тебе внушили.

— Ну, это не так просто... все-таки учителя и мама... они ведь во многом правы. Я не могу просто так забыть их слова.

— Ладно-ладно. Хмм....

Я задумался.

— Вспомни, почему ты хотела идти в боевики, Сакура. И теперь, скажи себе — у тебя есть настоящие причины не выбирать, так как хочешь ты?

— Я... слабая.

— Еще есть время. Ты можешь стать сильнее, — она замолчала, а я, подождав немного, вернулся к своему обеду. Кстати, тут вполне такие современные микроволновки, и если подумать, то...

— Я... боюсь, — призналась она.

Надо же нашла ведь где-то смелость сказать это. Хмм... я бы не стал тут возиться с ней, когда обед остывает, и я уже не успеваю все доесть, но... она ведь одна из ключевых фигур в будущей истории. И я не из тех людей, которые хотели бы перекроить канон как того пожелает левая пятка. Или коленка. По очереди, блин, решают, кто-кого убьет и с кем переспит. Да-да я читал фанфики там. У себя. А у нас твердой рукою царит и правит капитан Стабильность! Стабильность! И еще раз оно самое! Вот наше кредо, лозунг, псалм и... видимо, надо что-то менять — кажется, кто-то подкладывает мне в обед психотропные препараты. Мысли так и лезут в разные стороны. Хммм... Эй, а ведь она сейчас сама себя уговаривает перейти в стан домоседов. И что тогда нам с этим делать?...

— Тупица, — бросил я через плечо, — и трусиха. Но больше тупица, конечно же.

— Э... что?

— Идиотка, говорю. Шла бы ты тогда с самого начала к мамке под крыло и не высовывалась — чего мне мешаешь обедать! Будешь и дальше топтаться тут без дела? Если решила идти пахать в огороде, то и вали отсюда! Тьфу! Слабачка! Думаешь, кому-то интересно слушать твой бессмысленный треп? У меня уши вянут от тебя! Только и знаешь, как о себе думать и болтать без умолку, а на деле ничего не стоишь. Только и прикидываешься смирной овечкой, а на деле та еще лицемерка, аж противно смотреть в твою...

Во времена моего детства еще в том мире, как сейчас помню, всегда остро стоял вопрос детского насилия. Нда... веселые были времена! Помню как мы — дети из младших классов собирались в банду за гаражами и поджидали старшеклассников, обижавших наших друзей. Притом чаще всего те просто убегали, когда нам банально не хватало выносливости догнать их. А на следующий день в школе происходили разборки, где говорить за нас выходил один из негласных лидеров — какой-то паренек у которого вся семья в разное время отсидела по разным причинам в разных колониях, и который сам аж грезил тюремной жизнью. Этот кадр, конечно, было нечто... хотя он помер где-то, вроде через пару лет. Говорят, будто на первой же ходке зарезали. Еще говорят, вроде, на консервы пошел во время побега. В общем печальный у него был конец. Но, это я отошел от канвы рассказа.

Мы с Сакурой подрались. Банальная, казалось бы, детская драка, итогом которой стали разбитые губы, растрепанные волосы, красные уши, расцарапанное в кровь у меня лицо, и синяк под глазом у Сакуры, переросла в огромный скандал, мигом разошедшийся сквозь стены Академии, что было немного странно, учитывая тот факт, что здесь готовят будущих бойцов.

Когда мы стояли у дверей учительской, ожидая Ируку-сенсея, я улыбнулся и подмигнул Сакуре, отчего она выставила кулаки и отошла немного от меня.

— Что, теперь и здесь подеремся? — вздохнул я.

— Заткнись! Я думала ты мне друг! — капля истерики в её голосе. Кажется, она только отходит от волны гнева.

— А я и сейчас так считаю, а ты разве нет? — я постарался картинно удивиться.

— ТЫ-ы-ы! Что с тобой не так?! Ты идиот?!

Я не смог уже сдерживаться и захохотал в полный голос. Кажется, у меня играют гормоны и хочется адреналина. А что вы хотели? Живу с мамой, ремня нет, надо развлекаться.

— Ты... ты... кха-кха... ха-а, — наконец-то удалось отдышаться после смеха, — ты совсем не трусиха Сакура. Тебе нечего бояться. Ты же знала, что я сильнее, но все равно ударила меня первой. Кстати, это было нечестно — я теперь остался без обеда.

— Ты сам виноват!

— Но пинать то зачем было?!

Справедливое между прочем возмущение! Я слетел с качелей прямо на землю лицом с обедом на коленях.

— А так тебе и надо! Недоумок!

— Малявка!

— Сам коротышка!

Осознав всю бредовость ситуации, я поглубже вдохнул и постарался успокоиться.

— Стоп! Брейк, Сакура успокойся! Я тебе помочь хотел!

— Кто так помогает, ты, сумасшедший?!

— Я так помогаю! И хватит кричать!

— Что с вами произошло?! — над нами грозовою тучей стоял непоколебимый Ирука-сенсей. Ну, раз уж он тут, то мог бы хотя бы кашлянуть сначала, а то не пойми, с какого момента он нас слушает.

— С лестницы упали. Ай, ухо! Отпустите!

— Я вас расцепил там во дворе, идиотина!

— Так мы туда докатились! Ай! Больно!

— Вместе?!

— Да! В обнимку! Вам просто показалось, что мы деремся, честно!

Мое ухо он все же отпустил, отчего я чуть не грохнулся, ибо стоять пришлось на цыпочках.

— Сакура, что скажешь ты? — обратился к ней Ирука.

Молодчина. Её взгляд изменился и это заметно. Раньше я не видел в этой и этой малой доли твердости.

— Я хочу выбрать боевую специализацию!

— Нет. Стоп, я не об этом...

— Ирука-сенсей! Слушайте, когда вам говорят умные вещи! — возмутился я, — Стойте! Ухо! Ай! Отпустите!

— Я сделала свой выбор! — воскликнула эта малявка, — я хочу идти в боевики!

Ирука взглянул на нее как на умалишенную, пытаясь понять, о чем она говорит.

Сакура уставилась на него все больше меняя взгляд с твердого на жалостливый. И опять эти слезы. Черт, ненавижу, когда люди плачут, притом беспричинно. Хотя... нда.... Это же личинка женщины, что с неё возьмешь.

— Пожалуйста! Я стану сильнее, Ирука-сенсей! Прошу, запишите меня на боевую специализацию!

— Хорошо-хорошо, успокойся! И расскажи уже, что произошло!

— Вы говорили, что для меня нет команды! Но я хочу стать куноичи Конохагакуре! Прошу, запишите меня в боевики!

— Запишем тебя, запишем, только успокойся!

— Ужасно, — сказал я, растирая ухо, — Ирука-сенсей, ужасно. Даже когда мы падали с лестницы и катились по двору, она не плакала, а вы, блин, ай! Хватит уже! Больно! Уши мои-и-и!

* * *

В четверг я остался после уроков. Уже наступил формальный вечер, хотя солнце только приближалось к горизонту. Сидя во дворе на полюбившихся мне качелях я дожидался маму. Нет, я всегда шел домой один, и нет, это не связано с тем инцидентом с Сакурой. Хотя, нет, связано, конечно, но только косвенно — как виновника того события меня сделали крайним, причем буквально — я теперь гипотетически будущий шиноби без команды ?1. Ха! Ха! Смешно пошутил, Ирука, аж уши болят, педагог недоделанный.