Фанфик по Наруто: Новые грани старого

Пролог.

@ Frog_Sen: Ну ладно, народ, мне пора баиньки. Мою долю решим завтра. Т.е. уже сегодня. Но позже.

Неожиданно всплыло в окне чата. Неожиданно для моей пати — только что закончился рейд на морского босса и сопартийцы предвкушали последнее задание, которое, впрочем, мог пройти и одиночка, если голова на месте. Но, мне, в общем-то, было пофигу, ибо уже полдень на дворе, а я не спал уже часов 20 и глаза слипались еще во время той самой тяжелой битвы, несмотря на то, что руки продолжали отбивать клавиши и щелкать мышью.

@Grom512: Спокойной ночи!

@DochKrovi: Давай приятных!

@El_Sera: Давай, иди еобнись об подушку.;-)

@El_Sera: Ой, т.е. обними подушку:-D

@Gollllum: Ха-ха!

@Frog_Sen: Надеюсь, не сольёте без меня хе-хе))))

@DochKrovi: Пошел к черту!

@Grom512: Вали уже!;-)

@El_Sera: Давай до свиданья!))

Я вышел из игры, и закрыл ноутбук, впрочем, не выключая его. Последние 10 часов вышли очень плодотворными, так как я уже за день набрал целых 9 процентов опыта по шкале развития. Звучит смешно, но для 92-го уровня развития персонажа это было довольно нехило. Да меня уже можно называть гением упорного труда, хоть мне и не по нраву сравнение с толстобровым. Да и не фанат я Наруто, хоть и бывает интересно взглянуть на продолжение.

Зевнув, я поплелся на кухню, взял бутылку минералки и направился на балкон. Там я высунулся из окна и зажег сигарету. Хорошо-то как, летом, вот так глядеть сверху вниз на всех этих смешных людей, которые ходят туда-сюда, едут куда-то, спешат, копошатся. Город развивается. Город живет.... А у меня отпуск! Ха-ха-ха!

Нет, на самом деле, как же все-таки хорошо — отойти от ежедневной суеты, бессмысленной и беспощадной. Той, когда не знаешь, что делать с нехваткой времени. И главное ведь знаешь, понимаешь, что большая часть того что ты делаешь мало кому нужна, а то и вовсе....

И пока курил, я не заметил, как с крыши здания наконец-то отлип от стены небрежно приставленный гастербайтерами кирпич и устремился вниз, прямо на мою несчастную голову... хорошо, что мне в этот момент я докурил и втянул голову обратно. Эта увесистая дурында пролетела прямо перед моими глазами и разбилась об асфальт, где-то далеко внизу, пока я пребывал в шоке. Бутылка минералки, которую я случайно уронил с подоконника, тут пригодилась как раз кстати. Смочив резко пересохшее горло, я представил, что бы случилось со мной, если бы я задержался на секунду. Ндаа... такое только врагу пожелаешь. Надо бы уже идти спать, не дай боже так погибнуть в расцвете сил. Я повернулся, чтобы пройти в комнату, шагнул вовнутрь и, сильно ударившись мизинцем об стену, дико закричал, запрыгал на одной ноге, потянувшись руками к бедному пальцу, зацепился за что-то задним карманом, а затем и вовсе потерял равновесие.

Я растянулся на асфальте и смотрел в небо. Голова жутко болела, но холодная земля успокаивала, убаюкивала меня как ребенка. Я закрыл глаза...

Глава 1

— Ма, не скажу, что все прошло идеально, но никаких отклонений я не вижу. Ваш ребенок полностью здоров.

— Сенсей, ах-ха, — тяжело дышала женщина, лежавшая на покрывалах, постеленных прямо на траве, — скажите... кто...

— Мальчик, да, он будет сильным. Он очень похож на своего отца, мир его праху. Он будет сильным. Послушайте, как малыш плачет. Ну же, малыш, успокойся.

— Я... хах... фух... мне... покажите его...

— Вот. Смотрите,

* * *

Я закричал от страха. КАКОГО ЧЕРТА?! Надо мной нависали силуэты великанов — страшные, огромные. Все тело болело — казалось, будто меня только что избили и у меня нет сил даже голову повернуть, только пальцы слушались меня более или менее, но даже кулак сжать было трудно. И к тому же я был абсолютно голым, меня обдувал ветер, еще к тому же я был измазан какой-то непонятной слизью и ужасно вонял. Как вообще до такого дошло?! Где я? Как я вообще здесь оказался?

Один из великанов опустил меня в большущую ванну с теплой водой и начал мыть. И я прозрел. Я же упал! Тогда! С балкона, зацепился штанами и вывалился из окна... Я умер... То есть, я переродился?! Я постарался посмотреть на свое тело — точно, у меня не было такого живота, дальше я не видел, но этого и не надо. Я умер там, и теперь я здесь. Ох... получается, я таким тупым образом просрал больше 30-ти лет роста, развития, кача. Тупо, как же это было тупо!!! Особенно жалко стало моего персонажа из онлайн-игры.... Божеж ты мой! Я умер, и неужели у меня нет ДРУГИХ мыслей насчет дальнейшего существования?... Неужели?! Почему я помню свою прошлую жизнь?! Черт, а вдруг я все забуду? Ом мани падме хум! Хоть бы запомнить все, хоть бы помнить! Ом мани падме хум! Ом мани падме хум! Ом мани падме хум! Почти что в истерике я заметил, что мне становится все труднее думать и сосредоточиться на какой-либо отдельно мысли! Как же... черт... не хочу....

* * *

— Все хорошо, уснул, я старался быть аккуратнее, — вздохнул мужчина в белом халате и шапочке медика, водя рукой над малышом, — теперь у нас есть часа три-четыре.

— Наконец-то, — Команда 19 вздохнула с облегчением. Для них это было первое задание B ранга, и они очень не хотели, чтобы на нем что-нибудь пошло не так. Сам B ранг миссия получила скорее из-за важности дела и оплаты от клиента, нежели из-за потенциальной опасности, которая могла бы настигнуть их в пути. Хотя, опасность все же была. Может, этот путь и пролегал только по территории Страны Огня, но беременная женщина, которую они везли, была важным для деревни клиентом. И естественно она не могла быстро передвигаться. Так что, большую часть пути она проехала на повозке, изредко спускаясь на пеший ход — разомнуть ноги.

Медик подошел к командиру группы — джоунину, когда тот включал свою рацию на шее и проверял связь.

— Боюсь, она будет в силах отправиться дальше только завтра, да и ребенок...

— Понимаю, теперь мы можем не торопиться. Сегодня мы никуда отсюда не двинемся, — прервал тот ирьёнина, — Соши, Гендо — ваша задача — прочесать четыре километра в округе. У вас три часа. Если обнаружите союзных шиноби — постарайтесь не показываться им. Сообщите мне, я решу что делать. Если столкнетесь с вероятным противником, хоть это и маловероятно, то отходите и собирайтесь вместе — связь через рацию — наденьте ошейники, которые я выдал вам в начале миссии. Рен, до деревни осталось около двух часов пути, если ты поспешишь. Здесь уже довольно безопасно, так что отправляйся в деревню и приведи две команды генинов для поддержки. Миссия С ранга. На этом все. Приступайте.

Трое молодых людей прыгнули и помчались по деревьям в разные стороны вглубь леса. Вероятные противники, конечно, вряд ли появились бы вблизи Конохагакуре, но ведь жизнь шиноби целиком состоит из неожиданностей.

* * *

Что такое быть ребенком? Трудный вопрос. На второй день своей новой жизни я и сам нехило завис и задумался над этим. А все от того, что я простучал по груди матери пальцем сигнал SOS, когда впервые присосался к молоку. Ну, нашло это на меня! Просто бес попутал! Говорить не могу, писать тем более, даже язык не то чтобы понимаю. Да вообще не понимаю! Я умер там, родился здесь — все мое мировоззрение пошатнулось! Хорошо, хоть я там, в той жизни одно время был буддистом. Так — увлечение нескольких лет, даже в Индию съездил, в город, где живет Далай-лама, хотя и не довелось увидеть его вживую. Так что, определенная база для того, чтобы принять свою новую жизнь у меня была. Вот.

Мама видимо сразу что-то ухватила в моих сигналах и подняла бучу, радостно доказывая всем что-то, при этом явно хвастаясь мной. И это, по-видимому, привлекло много внимания — хотя я уверен, что все кроме медика и старшего командира больше пялились на грудь матери. После чего я сразу все прекратил и призадумался — что значит быть младенцем? И стоит ли мне заранее заявить о себе, как об уникуме или следует быть обычным ребенком? После долгих часов раздумий и размышлений я пришел к единственно возможному выводу — умеешь считать до десяти — остановись на трех.

И что-то мне не нравятся эти щитки на головах у окружавших меня людей, кажется это что-то смутно знакомое.

* * *

Повозка со счастливой матерью и младенцем направлялась в сторону Деревни Скрытой в Листве. Обычный шиноби уровня генина преодолел бы оставшееся до деревни расстояние менее чем за 3 часа, но повозка и ребенок сильно тормозили скорость передвижения отряда. Впрочем, шиноби теперь уже никуда не торопились — деревня рядом до вечера повозка уже будет в деревне.

— Эй, эй! Сенсей! Это же получается миссия С ранга? Неужели нам теперь можно? — радовался Ирука, — всего-то два месяца прошло, а мы уже работаем в поле? Круто же, сенсей?

— Ну... да, — улыбнулся тот в ответ, — ребята, послушайте, эта миссия — самая безопасная миссия С ранга, которая вообще могла вам попасться. До Конохагакуре осталось часов восемь езды. Это почти пеший шаг, но ехать быстрее нет смысла. И, все равно, при нашем числе самое страшное, что может произойти — это если телега сломается или лошадь отравится чем-нибудь и умрет. Или наступит на какую-нибудь колючку и повредит ногу. Так что еще месяца три-четыре даже не рассчитывайте, что мы будем брать такие миссии.

— Как?! Сенсей! Значит, мы просто прогуляемся отсюда до деревни?! И ни разу ни с кем не подеремся?!

— Уймись Ирука! Этого не произойдет. Эх-х.... Только если на нас вдруг не нападет армия другой деревни. Да и то вряд ли. Разведка в последнее время хорошо работает. Четвертый немного изменил структуру АНБУ, так что нас вряд ли нас ждет хоть одна стычка.

— Черт, а я надеялся, что смогу доказать своим родителям, что я уже не маленький.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся сенсей, — ты слишком торопишься, Ирука. Ты еще успеешь доказать это. Пусть они шиноби, но они все же преподаватели в академии. Так что они рискуют гораздо реже, чем будешь когда-то ты. Ты же об этом мечтаешь? Полевая работа?

— Да! Я не буду просиживать в академии как мои старики! Я стану наикрутейшим шиноби в деревне, а может даже и Хокаге!

— Ха-ха-ха!

— Уймись уже, Ирука, — улыбнулся Мизуки, — для этого тебе надо победить ту самую армию, которая не нападет на Коноху, или хотя бы одолеть биджу.

— Ты смеешься над моей мечтой?! Я докажу моим родителям что я круче их и тогда ты будешь жалеть что насмехался надо мной!

— Хай, хай. Я с нетерпением буду ждать этого момента.

— Черт, я одолею биджу, если это и значит стать крутым, — пробурчал Ирука себе под нос.

* * *

Третий день новой жизни. Я начал терять свою память. Немного помогало, если прокручивать в голове буддийские мантры, но процесс шел слишком быстро, и я не успевал все сохранить в своей голове. Некоторые вещи забыл окончательно — как меня звали, как я выглядел, своих родителей, друзей.

Тем временем мы прибыли в какой-то город, меня таскали в разные стороны и почти не выпускали из рук. Впрочем, я все же был закутан в пеленки, так что ничего особо не замечал, кроме неба, крыш и потолков. Я постоянно засыпал, и, пробуждаясь, замечал, что многого мне хватает — я забываю слишком быстро и возобновлял чтение сутр и мантр. Но все было бесполезно. Я проигрывал схватку со временем.

* * *

Андзу Коёши держала на руках своего малыша. Она была еще слаба, но все же могла себе позволить подержать иногда своего ребенка лежа в кровати. Малыш был еще слишком слаб, его лицо пока не избавилось от послеродовых морщин и он все время бормотал что-то, иногда вскрикивая, будто видит сны и говорит во сне. Но это нормально. Ирьенин, который принимал роды, посмеялся над тем, как она пыталась убедить их в особенности малыша. Ей тогда показалось, что малыш что-то хочет сказать. Эти его равномерные постукивания по её груди — ей казалось, это какой-то знак, было очень похоже на сигнальную азбуку, которую ей преподавали в Храме Огня, но, медик объяснил ей, что для детей нормально так шевелить пальцами — это что-то вроде неосознанной разминки для мышц. Конечно, она не перестала верить, что её сын — особенный. Да, сын одного из Двенадцати синоби-стражей, не может быть другим. К тому же, он еще и сын такой особенной женщины. Хотя, теперь уже совсем обычной...

* * *

По темному коридору одной из подземелий деревни шел старик, с завязанным бинтами глазом и с рукой, висевшей на перевязи. Совсем недавно закончилась первая операция по пересадке шарингана в его пустовавшую глазницу. Этот глаз принадлежал одному неудачнику из клана Учиха, погибшему на миссии, хотя его миссия прошла без единой ошибки. Учиха Шидо — герой, ведь он погиб во имя Конохи, правда не в битве, там куда его отправили, а уже здесь, в корнях великого дерева. Да, ему не повезло, что Данзо обратил свой взгляд на него. И пребудет с ним Воля Огня.

— Данзо-сама, — перед стариком появился шиноби, преклонивший колено, — миссия Х10 завершена. В пути не было никаких проблем.

— Хорошо. Состояние?

— Муравей утверждает, что в действие кеккей-генкая можно восстановить. Но для этого ему потребуется время.

— Ребенок?

— Пока неизвестно. Слишком рано, чтобы анализ крови дал результаты по наличию.

— Ладно. Хмм.... Ребенок может обладать кеккей-генкаем?

— Предварительный результат — возможно на 68%.

-Тогда оставим их на время. Но полгода-год — и в зависимости от ситуации, дело придется взять в свои руки. Можешь идти.

— Есть!

* * *

Не знаю, какой день новой жизни. Я потерял счет времени. Но причиной тому стали не мои проблемы с математикой, а то, что я теперь не всегда осознавал себя. Редкие пробуждения случались в совершенно разное время. Иногда я просыпался ночью голодным, а в следующий раз я вдруг осознавал себя, будучи совершенно сытым. Время бежало невероятно быстро — в каждое новое пробуждение я замечал, как быстро изменилось, выросло мое тело за прошедшее время. Да и не только я. Мама тоже менялась, каждый раз, когда я становился собой. Другая прическа, другая одежда, другое окружение. Иногда я мог очнуться с ложкой во рту или, пытаясь разбить бутылку с молоком об стол. Это было похоже на клип или короткометражку, в которой обрывками показывали взросление человека. Только вот я все чувствовал и ощущал. И меня радовало, что я многое смог не забыть. Особенно то, где я уже видел эти щитки на головах и стилизованные рисунки на них. Это же мир Наруто! Черт побери, как же мне повезло! Да фанател от Наруто, когда учился школе, а затем и в универе запал не угас. Правда там я забросил аниме и читал мангу. Что уж тут поделаешь. Время приходилось экономить. Но боже, как же тут чертовски хорошо! И небо. Оно гораздо более синее, чем том городе из прошлой жизни. Как его там звали... ээээ... город... Москва вроде. Наступал вечер, сумерки еще не наступили, но уже начинало темнеть. И куда это пошла мать в это время?

— Охайо годзаймасу, Коёши-сан, — донеслось до меня.

— Охайо, Ирука-кун, — ответила мама. Стоп. Ирука? Какого черта!? Голос был как у ребенка!!!

Скосив глаза как можно сильнее я присмотрелся к пареньку. И вправду, ребенок. Без шрама. Черт! Черт!!! Ну почему мне ТАК не везет!!!

* * *

— Хмм? Он, что, меня испугался? — удивился Ирука.

Коёши Андзу безуспешно пыталась успокоить младенца, который неожиданно расплакался на всю улицу.

— Ну же солнышко, не кричи, не плач, ути мой малышонок. Ну же, упокойся, — тщетно качала она его на руках, — ну же, что же ты, ты же такой спокойный, что же случилось не пугай меня...

— Может он, типа, голоден?

— Нет, что ты, я его покормила пять минут назад.

— Может он того, — засмущался парень, — покакал или пописал?

— Нет, я уже проверила.

— Ну... я, наверное, все же пугаю его, — флегматично протянул Ирука, — так что я пойду.

— Ага, иди, будь осторожен.

— Ха-ай.

Мать пыталась успокоить ребенка разными способами еще минуты две, но тот никак не успокаивался. Тогда она забеспокоилась и пошла в сторону клиники, а еще через минуту и вовсе побежала, прижимая к себе малыша, который продолжать истошно плакать.

* * *

— Уходим отсюда! Торопись! Я не помню себя в каноне! Я же должен стать шиноби, наверное, нет? Иначе, зачем меня охраняла такая куча народа?! Ну же, давай двигай отсюда домой! Куда-нибудь, да хоть вообще из Конохи беги, но я не хочу здесь оставаться!

* * *

— Могу успокоить вас, Андзу-сан. С вашим ребенком все в порядке. То есть, физически он здоров. Никаких отклонений я не вижу.

— Но он так сильно заплакал. Я испугалась, ведь он такой спокойный. Такой миролюбивый, — Коёши залюбовалась сыном, — сейчас он не плачет, но что мне делать, если такое повторится?

— В первую очередь — не бойтесь. Для детей нормально проявлять свои желания плачем. Но если плач будет слишком продолжительным, то принесите его в госпиталь, мы сможем выяснить, что его беспокоит.

— Спасибо, сенсей.

— Всегда, пожалуйста. Кстати, почему вы так сильно беспокоитесь насчет плача? Обычно матери относятся к этому гораздо спокойнее.

— Потому что Йошики — мое сокровище. Знаете, я росла в Храме огня. Ну а наши, правила... ну вы наверное, знаете, — грустно улыбнулась Коёши, — я никогда не думала, даже не мечтала, что у меня будет ребенок. Я, просто... не знала, что такое быть матерью, или хотя бы дочерью. Я собиралась прожить всю жизнь в храме. Но Баки..., он изменил в моей жизни все. И хотя его уже нет в живых, у меня все еще остался Йошики — мой сын, сын Баки. Сын героя.

— Простите.

— Все хорошо. Пока я жива, пока я могу защищать мое сокровище, все будет хорошо...

Удар. Здание больницы пошатнулось от далекого взрыва. Над деревней раздался долгий и ужасающий вой. Где-то вдалеке раздались раскаты грома. Коёши пригнулась над кроваткой, придавленная колоссальным давлением ки, навевающего невероятный страх, первобытный ужас.

— Ками-сама, да что же это...

Второй удар сотряс больницу, за окнами прошлась волна багровой чакры. Сметая мусор, поднимая пыль с земли, чакра образовала туман, скрыв за собой дальние дома, даже здание напротив уже заволокло красной дымкой.

— Что происходит? — медик бросился к окну, вглядываясь в непроглядный туман, — ничего не видно.... Эти очертания! Невозможно! Это чудовище! Биджу! Девятихвостый!

* * *

— Докладывай!

— Кьюби! Он вырвался! Я отправил людей, но....

— Черт! Эвакуировать лаборатории с 1-го этажа на 3-й! Уведи обьекты с 3-го по 15-й на 5-й уровень! Быстро!

— Да, Данзо-сама!

Старик скривился, досадно покачал головой, и поспешил в свой кабинет. Его ждала бессонный вечер, а затем и ночь.

— Этот мальчишка Намиказе, в конце концов, все испортил. Воробья ко мне, и подготовить комнату для объекта 23! Живо!

* * *

Третий год моей новой жизни.

Внезапные отключения от реальности почти прекратились. Теперь я почти всегда был в себе, но очень много позабылось, даже включая то, что происходило в моем раннем детстве. Но тот вечер я не забыл. Когда произошло нападение Кьюби, мама сильно волновалась, и никак не находила себе места. Ей пришлось отнести меня к Сарутоби, так как дом, в который нас поселили, оказался разрушен, и нам негде было спать. Я помню, как она стояла перед руинами. Она не плакала, но я чувствовал её горечь. Печаль, закутанная в жесткий плед. Такой было мама в ночь, когда её забрали. Это произошло, когда мы уже легли спать — Асума еще не вернулся с той части деревни, где порезвился Кьюби. Все люди в квартале Сарутоби спали или пытались уснуть. Тогда и пришли маски. Так я их звал так. Теперь, когда мне многое удалось вспомнить, я знаю — это был Корень. Но никто вокруг не думал, что маму могли украсть свои. Они списали её пропажу на вражеских шиноби. А я даже не мог нормально говорить, да и кто поверит ребенку, который ни с того ни с чего обвинит в пропаже Корень, о котором я даже и знать то не должен.

Три дня назад маму нашли у ворот Конохи. Это было... страшно. Она очень сильно похудела и почти ничего не помнила. Эти уроды довели её до состояния овоща! С тех пор я постоянно находился при ней. Не могу сказать, что за эти дни ей стало лучше, но я надеюсь, что мне удастся вернуть её в чувство. Временами она принимала меня за каких-то людей из её прошлого, называла разными именами, вроде, настоятель Кангуре, Тирику-сама, Акки-сенсей, Патчан, Баки-кун... а иногда она все же вспоминала меня, и тогда она сразу начинала плакать, прижимая к себе. И я ничего не мог поделать. Я — 3-х летний Йошики Андзу, не гений, не медик, не шиноби, даже не взрослый.

Я решил завести определенный список желаний на будущее и уже определился со своей первой целью. Я убью тебя Данзо.

* * *

Чертвертый год новой жизни.

Я потихоньку рос и развивался, не отсвечивая особой гениальностью, но все же во многом опережая своих сверстников. Физически я не особо выделялся, но морально.... Я потихоньку восстанавливал воспоминания о своей прошлой жизни, хотя и назвать это воспоминаниями — язык с трудом поворачивается. В основном, я сидел в позе лотоса и пытался медитировать. Мантры, которые я периодически прокручивал в своей голове, больше помогали вспомнить моменты после рождения, когда я еще помнил все относительно многое, чем непосредственно то, кем я был в прошлой жизни.

Любимым моим местом для посиделок-вспоминалок стал небольшой парк Сарутоби, в который редко кто заходил, кроме тети Ари, дяди Асумы и мамы. И если первые два могли прийти, чтобы расслабиться или поработать с растениями, то мама больше приходила для того чтобы присоединиться к моей медитации. То есть это я следовал тому, что она хотела привить мне. Как бы.

Полгода назад её память частично вернулась. Она просыпалась очень медленно, а рассудок и вовсе барахлил довольно часто, но тогда — шесть месяцев назад в её голове что-то произошло, что-то щелкнуло и вернулось на место. Жаль только не все. Ей по воспоминаниям было где-то 18 лет и она ни разу не видела ни меня, ни моего отца — Кандзири Баки. Узнав, что у нее есть сын, она долго не могла поверить нам, порывалась вернуться в Храм Огня, ей казалось, что её похитили и удерживают здесь против её воли. Но сломанный веер с её именем, который вытащил из её вещей Асума, заставил её принять действительность. Её изгнали из Храма, и причине этого исполнилось уже 4 года и это я — сын Коёши. После всего этого, она отчаянно пыталась стать мне примерной матерью, но честно говоря, она вела себя больше как сенсей или наставник в монастыре. Казалось, она пыталась научить меня тому, как быть монахом Храма, рассказывала про медитации, богов, молитвы и Дух Огня. Я честно пытался вникнуть во все это, но в конце концов признался, что мало понимаю смысл всех её уроков. От этого она сильно огорчилась — она не знала, как живут обычные люди и как они воспитывают своих детей. Так что мне пришлось взять её за руку и потащить за собой в парк, в котором я уже давно ошивался и проводил довольно много времени. Здесь, я показывал, как играют обычные дети — строил дома и фигурки в песочнице, бегал за бабочками, лежал, любуясь облаками. Причем мама каждый раз старалась повторять за мной. Так она потихоньку вспоминала то, как она сама проводила свободное время в детстве.

Следующим пунктом курса реабилитации были прогулки по деревне. А заключались они в том, что я опять же тащил маму за собой, но уже по улицам селения, с забегами в магазины сладостей. Сегодня, например, мы взяли мороженого и опять отправились бесцельно бродить по улицам. Когда мороженое уже кончилось, а кушать уже захотелось, мы наткнулись на забегаловку с раменом. Не знаю, был ли это Ичираку или нет — я не умел еще читать. Во всяком случае, кандзи я особо не различал. Но все же вкус у лапши оказался отменный.

Вернулись в квартал Сарутоби мы уже к закату.

* * *

Асума вытащил из кармана очередную сигарету. Третья, за последние пятнадцать минут. Нет, не то чтобы он волновался — просто много курил. В последние годы Коноха не вела ни с кем войн, так что клан Учиха мог спокойно заняться полицией Конохи. Преступности в деревне почти не стало. Коёши пошла на поправку после возвращения, да и мелкий как всегда серьезен не по годам. Но все же... время уже подходило к вечеру, и эти двое могли просто напросто заблудиться. М-ма.... Да и зная этих двух — хватит ли у них ума обратиться за помощью, если они на самом деле потеряются? Фух. Асума выдохнул терпкий дым и уставил свой взгляд в затянутое закатом небо. Эх, кажется, теперь он волнуется.

— Асума-сан, мы вернулись! — мелкий все так же держался за руку матери.

— С возвращением, — с души у шиноби скатился камешек беспокойства, — надеюсь, вы хорошо провели этот день. Как прошла прогулка?

— Ну-у, не зна-аю, — покачал головой мальчик, — Даттеса! Каа-чан совсем как ребенок! Она же деревню будто впервые видит!

— Ахахаха! А ты уже совсем как взрослый, Йошики! Ну, заходите, Шизуру оба-сан уже приготовила ужин.

Коёши Андзу лишь печально улыбалась. За этот день она повзрослела на несколько лет.

* * *

Прошло еще более трех месяцев с того момента, как Коёши пошла на поправку. И в один из ничем не примечательных вечеров, когда Асума вернулся с миссии, члены клана отужинали и Йошики отправился спать, Коёши попросила минуту внимания.

— Благодарю вас за то, что приютили Йошики, пока меня не было и позаботились обо мне, когда я была больна, но, пожалуй, нам пора перестать обременять вас своим присутствием, — Коёши Андзу низко поклонилась сидя напротив семьи Сарутоби, — Спасибо вам.

— Э-э-э... Пожалуйста, Андзо-сан. Перестаньте, — Асума помог женщине подняться и вернул её в сидячее положение, — поверьте, вы никак не обременяете нас. Прошу вас, подумайте, это слишком неожиданно. Останьтесь тут, так будет спокойнее мне и вы еще должны оправиться до конца.

— Я понимаю, — Коёши закрыла глаза и вздохнула, — Но, все же, мы не можем и дальше висеть на вашей шее. В ближайшее время постараюсь найти работу и квартиру, куда мы с Йошики сможем переехать. Я бесконечно благодарна, за все что вы сделали для нас, но думаю, пришло время становиться самостоятельной.

Тетя Шизуру принялась отговаривать женщину от такого шага:

— Девочка, не надо так говорить, скоро Юми-чан должна родить, и ты не будешь помехой, ты можешь помогать нам в ухаживать за ребенком...

Тем временем третий Хокаге задумчиво хмурился, молодые члены клана переговаривались между собой, обсуждая новость. Асума вздохнул.

— Шизуру оба-сан, пожалуйста, дайте мне поговорить с Коёши-сан. Прошу вас, Коёши-сан, поговорим во дворе.

Ночь в Конохагакуре вступила в полную силу. Звезды закрывали черные, но различимые облака, неспешно бредущие на запад. На границе слуха различались неясные голоса, разговоры шиноби, отдыхающих на питейных улицах недалеко от квартала Сарутоби. Но громче всего звучали стрекотания цикад.

— Фу-ух, — Асума затянулся и выдохнул тонкую струю дыма, — Я, наверное, все же, понимаю вас, Коёши-сан. Отчасти, да. Все-таки мой отец — третий Хокаге.

Женщина печально улыбнулась, но ничего в ответ не сказала.

— Баки был моим лучшим другом. Там, в Страже Огня. Я до сих пор помню, как заразно он улыбался, смеялся над мелочами, которые меня огорчали. Я не сразу понял его.... Да и не сразу мы подружились. Но только потом, спустя годы, я наконец-то осознал, почему он так легко относился к жизни. И, наверное, он во многом был прав. Поздновато я это понял. Ффу-ухх. А Коёши-сан поняла его сразу. Наверное, вы с самого начала были чересчур похожи.

— Да, — тепло проскользнуло в её голосе, — Наверное.

— Просто... помни, если понадобится моя помощь, или помощь клана — мы всегда поможем. Просто не стесняйся и обращайся, когда тебе трудно. За эти годы ты стала одной из нас. А малыш мне почти как сын. Хотя, я никогда особо не ладил с детьми.

— Спасибо. За все. Баки... я все еще не могу вспомнить его лица, но это имя... от него у меня становится тепло на сердце. Асума-сан, у вас есть какие-нибудь фотографии Баки?

— Ох! Как же я мог забыть! Конечно, я сейчас, поищу их.

Асума скрылся в доме, однако почти сразу после него дверь отошла в сторону, и под тусклый лунный свет вышел глава клана Сарутоби. Третий Хокаге.

— Сегодня вечером довольно прохладно, не так ли?

— Осень кончается.

— Да-а.... Ты давно все вспомнила?

— Да, Хокаге-сама. Три месяца назад. Мой сын. Он — мое сокровище. Когда я поняла это, то все остальное пришло ко мне со временем, одно за другим.

— Хмм...

— Простите...

— Хмм... — Хирузен нахмурился, — пожалуйста, не стоит. Это мне необходимо извиниться перед тобой. Мне очень стыдно, ведь из-за моей слабости, тебя... похитили и удерживали столько времени. Я мог бы оправдываться, сказав, что был в неведении, но не стану. Вы двое не заслужили всего того, что произошло с вами. Если ты останешься здесь, я обещаю, что смогу защитить вас. Но если ты твердо уверена.... Хмм... Я помогу вам с жильем, и могу обещать, что позабочусь о том, чтобы Корень больше не обращал внимания ни на тебя, ни на твоего сына. А если они все же попытаются, то приложу все силы, чтобы остановить их.

— Но... Хокаге-сама! Почему просто не закроете их?! Почему вы их не накажете?!

— Еще раз, прости, Коёши-кун. Но я не могу. Тебя вот, например, не удивляет то, что сейчас на нас не нападает ни одна деревня? Хотя бы тот же Песок? Молния? Земля? Туман? Нельзя сказать, что мы сейчас сильнее их всех. Прошедшие мировые войны сильно ослабили нас. Мы потеряли наших союзников Узумаки, из клана основателей — Сенджу осталось два человека и один скоро умрет от старости, клан Абураме сократился вдвое, клан Хатаке почти исчез, и многих еще стало слишком мало. Однако мы можем точно сказать, что в ближайшие 5 лет мы не ожидаем никаких крупных войн. И это — заслуга Корня АНБУ. Раньше, во всех войнах мы полагались на силу своих воинов, но мы слишком поздно осознали, что этот путь был неправильным. Теперь мы полагаемся на хитрость и правильное использование особенных навыков. Тактика, стратегия, скрытность и секретность — это все помогает нам удерживать наших врагов от нападения. Мой ученик, со мной не согласен, но все же я считаю, что нам необходим мир. Хотя бы 15 лет покоя, и мы вернем силу деревне. А до тех пор Корень будет существовать.

— Простите.

— Нет, в третий раз, ты прости меня.

* * *

Пятый год новой жизни.

Я начал потихоньку разбираться в кандзи. Хирагану и катакану уже более или менее выучил. Чем мама очень гордилась. Теперь время от времени я сидел, уткнувшись в книги. А иногда мы с ней ходили гулять или разговаривали о мелочах, которыми интересуются дети. Пару раз я даже вгонял её в краску разговорами о детях и о том, откуда они появляются. Фех! Сама невинность.

Домик, в котором мы теперь жили вдвоем, как я понял, нам выделил Хокаге. Неужели стало стыдно, за что натворил? Мерзкий старикашка. А жили мы не то, чтобы бедно, но уж точно не в роскоши. Мама устроилась работать где-то в библиотеке или архивах, уж не знаю, как назвать это сборище книг, свитков и отчетов. Так что я часто теперь ошивался здесь, в компании с какой-нибудь книжкой или свитком. Чаще всего это были художественные или детские книги, стишки, рассказы, сказки и т.д. Однажды мне даже попалась повесть Джирайи о Наруто. Не могу сказать, что те обрывки, которые я помнил, хоть как-то отражали написанное в книге. Скорее то была концовка, которую показали в отрыве от основной истории. Писанина, для моего пресыщенного разнообразными историями вкуса была так себе — серединка на половинку, но относительно остальной развлекательной литературы вполне ничего. Да, и эротики в этом произведении не было. Видать, когда Джирайя писал это, ему было не до развлечений.

Кроме развлекательной литературы пытался читать и здешние псевдонаучные работы. Здесь не было ничего серьезного, практически ценного для шиноби хотя бы уровня Чуунина, но все же присутствовало несколько пространных и нудных работ Второго и Третьего Хокаге, Орочимару и некоторых других ученых Листа. И все же мне удалось найти одно сокровище в горе этого хлама. В одной из наинуднейших работ Второго Хокаге я нашел методику медитаций и тренировок для детей доакадемического и академического возраста. Невероятно! Кто бы мог подумать, что Второй Хокаге вообще задумывался о детях моего возраста! Я слышал, что первый и второй были противниками чересчур раннего взросления шиноби. Но как бы там ни было. Я отправился за толковым словарем кандзи, и занял одно мест для посетителей, работавших с архивами.

Прошло уже немало времени, пока я работал с документом. Большую часть работы занимал нудный поиск того или иного иероглифа, разбор значения как отдельных слов, так и смысловой состав предложения. Это оказалось сложно. Пару раз я просил о помощи сидевших рядом посетителей — кто-то отмахивался, кто-то объяснял, что тот или иной символ значит, но на уровне ребенка. Просить маму я побаивался, не знаю, как она смотрит на то, чтобы я стал человеком с клинком под сердцем. Но оказалось что все так уж и плохо. Во всяком случае, она не стала возражать против того, чтобы я читал этот манускрипт.

* * *

— Каа-чан, можно мне забрать этот свиток с собой?

— Свиток? Боюсь нет, — Коёши улыбнулась, — прости Йоши, все свитки тут только в одном экземпляре. Но если хочешь, я запрошу копирование свитка.

— То есть его перепишут?

— Нет, это будет теневое копирование, но тогда со свитком надо будет обращаться очень осторожно, и он развеется через сутки.

— О, круто! То есть так можно копировать любые книги?

— Книги печатают, Йоши, их много, значит, их можно брать.

— Ну да, я имел ввиду свитки.

— Давай сюда свой. Что еще будем брать?

— Словарь толковый. Но это книга.

— Хорошо, давай собирайся, скоро пойдем домой.

— Хорошо, мам, — и юный Андзу побежал собирать свои записи.

Коёши посмотрела, что могло заинтересовать её сына. Философские трактаты второго Хокаге о преимуществах и недостатках раннего становления шиноби. Описание заставило её вздрогнуть. Она не знала, что её сын собирается стать ниндзя. Но, ведь он вырос в клане Сарутоби, в котором нет простых людей. Конечно, такая идея могла прийти ему в голову.

Боль от утраты Баки, вновь прильнула к её сердцу. Что же делать? Как она, женщина, пропустившая раннее детство Йошики и лишь недавно ставшая полноценной матерью для своего сына, собирается делать с этим? Стоит ли бояться? Не спать ночами, ожидая плохих новостей? Переживать за единственное близкое ей в этом мире существо? И сможет ли она отпустить его в Академию? Его, единственное дорогое существо, что еще держит её в мире живых.

— Баки, любимый, что бы ты сделал на моем месте?

* * *

Шестой год новой жизни.

Тот свиток я еще в прошлом году законспектировал, ожидая, что частое пользование теневым копированием вызовет только раздражение от дежурных библиотекарей. Причем, не столько в мою сторону, сколько в мамину. В основном я переписывал практическую часть, впрочем, не ограничившись лишь ею. Мама в первое время была встревожена и, кажется, подавлена моим желанием стать ниндзя, но в скором времени я с ней поговорил, проведя некую психологическую разгрузку. Пришлось объясниться, что я не желаю, стать крутым шиноби, который рвется в драку, а собираюсь научиться защищать себя и своих близких, в том числе и маму. Что, в общем, и успокоило её. Остальная часть разговора так и осталась подобием гарнира, который хоть и занимает время, но больше идет в нагрузку к основной части блюда, т.е. разговора.

Так, после получения одобрения с её стороны я начал потихоньку тренироваться и в первую очередь занялся растяжкой и реакцией. Да-да. Я не стал бросаться сразу к чакре, как того и требовал манускрипт второго. Согласно его исследованиям шиноби, с раннего возраста раскачивающие каналы чакры могут рано получить большой запас чакры, но рискуют к годам 25-ти застрять на уровне этакого недоджоунина, а то и вовсе к чертям расшатать свой кейракукей. Что опять же чревато травмами и болезнями. Правда, это почему-то мало касалось выходцев из древних кланов, некоторые из которых даже кеккей-генкая не имели. Те, в силу наследственности, были гораздо менее подвержены опасностям чересчур раннего развития.

Так что, собрав все плюшки и оплеухи двух возможный путей развития, я выбрал тот, которому и стоило следовать в мирное время — медленную, но менее опасную для организма и системы циркуляции чакры. Часть программы по растяжке я выполнял сам, а частью помогала мама. Все же не всегда можно перебороть себя, когда мышцы, кажется, еще чуть-чуть и лопнут. Правда, детское тело гораздо более гибкое, так что через неделю тренировок я и вовсе не чувствовал боли в мышцах после ежедневной растяжки. А вот с реакцией и мелкой моторикой было туговато — мысли как их развить я имел, но все же пока не знал стоит ли так тренироваться. Все же второй тоже был человеком и банально схалтурил, не составив список возможных упражнений. Так что мне приходилось думать самому.

На интересную мысль меня навел лист. Обычный лист упавший с дерева в нашем дворике. Так я придумал новую для себя тренировку. С утра я носился с метлой по двору, очищая его от листьев. Затем садился между тремя деревьями, что росли в нем, и ожидал, пока подует ветер. И в первые же три дня я убедился, что где-то прокололся. Листья падали довольно редко — все же лето на дворе, до осени еще далеко. И моя тренировка на реакцию и скорость перемещения превратилась в тренировку постоянной бдительности и терпения. Пришлось переделать план тренировок. После третьего дня мне пришлось перенести тренировки в общественный парк Конохи и отказаться от подсчета результатов по тем листьям, которые я не успел поймать, и теперь довольствоваться числом пойманных. Да, да. Я бегал между деревьев и старался поймать как можно больше листьев. К тому же, я старался не мять и не рвать листья.

Тренировки в парке приносили результаты. Первые же два часа бегания в парке утомили меня настолько, что я просто растянулся на земле и отдыхал где-то с полчаса. Затем я опять вставал и опять бегал за листьями. Прохожие мило улыбались, замечая ребенка, который бегал по кругу со вскинутыми вверх руками, сволочи. Мне же хотелось ругаться — отдыхающие взяли в привычку наблюдать за моим мельтешением, иногда подбадривая криками вроде: "Постарайся!", "Держись!" и "Не сдавайся!". При этом некоторые глупо хихикали, а один, полагаю Гай, и вовсе громогласно хохотал после своего: "Наполнись Силой Юности!". Тебя только тут не хватало.

Первые две недели оказались самыми трудными как физически, так и духовно. К третьей неделе мои тренировки уже не выглядели настолько нелепо, как в первый раз, я меньше уставал и быстрее двигался. Я бы и перешел на другие виды тренировок, но опять же манускрипт второго вносил поправки в мое обучение. Оказалось малые дети довольно быстро развиваются физически, но, они столь же быстро сдуваются если прекратить нагружаться. Так что мне предстояло так тренироваться минимум еще полгода.

Несмотря на это я чуть сократил время тренировок в парке и взялся за теоретические изыскания и разработку мелкой моторики рук. И если с теорией я мог разобраться довольно быстро, то пальцы еще долго не хотели слушаться меня именно так, как я хотел.

И вот мне уже шесть.

В скором времени я поступаю в академию — это мы с мамой уже давно обсудили. Как готовиться к ней не знали ни я, ни мама. За советом я обратился к Асуме, навестив его в больнице после одной из миссий. Тот посоветовал не напрягаться и просто купить письменные принадлежности. Все остальное, включая кунаи и сюрикены, выдавали на первых занятиях по метанию.

Приближался день Х. Мы уже подали документы в необходимые инстанции и приобрели тетради, кисти, чернила и карандаши. Да, несмотря на странный перекос в технологическом развитии здесь не было ручек — следовало бы задуматься о возможности наладить бизнес.

В преддверии поступления я как обычно тренировался в парке. Кейракукей я решил пока не трогать, так что это все еще были бег, прыжки и ловля листьев. Полгода назад у меня получилось упорядочить свой небольшой график занятий и теперь это выглядело так — подъем в восемь утра, до девяти приводил себя в порядок и завтракал. До обеда я сидел с мамой в библиотеке и читал все, что попадалось под руку, включая художественные произведения. Все же надо иногда расслабляться. Обедал с мамой и отправлялся в парк. Там я начинал с небольшой разминки и начинал гоняться за падающими листьями. Еще три часа и следующий час я занимался растяжкой, отжиманием и т.д. Затем я отправлялся домой, где готовился к приходу мамы с работы. Мы ужинали, и я опять что-нибудь читал или развлекался. В 10 часов я отправлялся спать.

Так и сегодня, я закончил с листьями и принялся за растяжку. Сел на шпагат и потянулся телом к земле.

— Круто! Как у тебя так получается? — раздалось за ухом.

Я повернул голову и застыл в удивлении. За моей спиной стоял мальчик в темно-зеленой футболке с символом листа на ней и в темно синих шортах. И самое примечательное — у него были по три полоски на щеках. Это был Наруто!

— Тренируюсь, что же еще, — мне пришлось встать с земли, — в этом году я поступаю в академию и собираюсь стать шиноби.

— Класс, я тоже! — и замолчал, — слушай, ты знаешь. Ты какой-то другой.

И опять я удивился. Он что, сенсор? Как он узнал, что я помню прошлую жизнь?

— Что ты имеешь в виду? Я что, странный?

— Ну да. Ты странно на меня смотришь. Остальные смотрят по-другому. Ты похож на старика Хокаге и того дядьку с черными глазами!

Ах да... Можно расслабиться, его же пока все ненавидят. Как же, главный демон Конохи во всей своей красе.

— Конечно! Ты думал я простой ребенок? Да я круче, чем Хокаге, нашел с кем сравнивать!

— Ты врешь! Даже не подумаю тебе поверить! Ты думаешь, я дурак?!

— Хай-хай. Успокойся. Я имел ввиду, что скоро я буду сильнее чем, Сандайме.

— Я все равно тебе не верю, — скрестил руки мальчик.

— Ну и ладно, — у меня забрезжила идея. Нет не так. ИДЕЯ! До сих пор я и не думал как-то вмешаться в канон — мне кажется, что эта история закончится хеппи эндом и без меня. Но все же, все же...

Я отвернулся и продолжил упражнения. Потянулся к левой ноге, задержался. Потянулся к правой....

— Эй!

Вернулся в исходную позицию. Сдвинул ноги вперед и принялся спокойно тянуться телом вниз. Как по мне, это была самая ужасная и болезненная часть тренировки. Даже мой малый возраст и тот не помогал справиться без болезненных ощущений.

— Не игнорируй меня!

Я с насмешкой оглянулся на него. Наруто дулся, обижаясь на меня.

— Что тебе? Хочешь, чтобы я научил тебя такому же?

— Оно мне не надо! Я хочу сразиться с тобой!

И тут я выпал в осадок. Чего?

— То есть, прости. Чего? — уже вслух повторил свой вопрос.

— Я собираюсь стать Хокаге! И я не хочу уступать свое место такому напыщенному индюку как ты!

— Ха-ха-ха! — меня прорвало на смех. Я хоть и сам стал ребенком, но настолько детская и наивная реакция самого Наруто меня действительно рассмешила. Он к слову, не рассердился на смех, как я того ожидал, а застыл, о чем-то размышляя.

— Ну, ладно-ладно, — сказал я, еще усмехаясь, — давай так, ты знаешь, что означает иероглиф нин из слова ниндзя?

— Не знаю ничего, давай драться.

— Погоди, так вот — иероглиф ниндзя пишется как клинок под сердцем. И эта комбинация означает терпение.

— И это терпение скоро закончится. Давай драться!

— Тогда и стать ниндзя ты не сможешь.

— Чего? Почему это?

— В жизни шиноби есть много вещей, которым надо научиться. Но одной из самых важных, является терпение. Терпение необходимо почти всегда. Оно нужно чтобы научиться чувствовать чакру, чтобы вытерпеть боль от тренировок, чтобы дочитать важный манускрипт или чтобы выследить врага. Без нее него не получится устроить засаду, сработаться с напарниками, даже закончить тренировку, чтобы стать сильным не получится.

— Ну ладно, и что это значит? И когда мы будем драться?

— Что же, смотри. Видишь вон тот крайний листок на этом дереве?

— Ну?

— В скором времени оно упадет. Видишь, как беспомощно оно дергается на ветру?

— Давай короче, даттебайо!

— Мы будем сидеть на равном расстоянии от этого листа, и смотреть за ним. Чтобы не перепутать, какой именно это лист я сейчас подкрашу его чернилами. И когда он упадет мы должны будем схватить этот лист. Кто первый тот и выиграл.

— Хммм.... — нахмурился Наруто, — а давай просто подеремся!

— Просто драться могут все. И даже если кто-то выиграет, то его победа будет сомнительна, ведь в будущем многое может поменяться. Да и станем же драться с чакрой.

— Ты умеешь использовать чакру?!

— Нет, и не отвлекайся. Мы будем проверять, кто из нас лучше другого в качестве шиноби. Настоящего шиноби. Будем, так сказать проверять терпение.

— Хмм.... — опять задумался, — ладно, я уверен, что смогу тебя одолеть.

— Ну и хорошо.

Мы уселись на траве, после того как я подпрыгнул и провел кистью по нужному листу. Тот окрасился черным. Наруто с подозрением фыркнул в мою сторону и уставился на листок.

— Кстати, Наруто, это еще и тренировка внимания. Если не уследишь за листом, то я просто подниму его с земли и выиграю битву.

Тот напрягся. Теперь он еще и выпучил глаза и старался как можно реже моргать.

— И еще одно. Проигравший платит победителю 5 рю.

— С чего это еще?! — сорвался мальчик, — мы так не договаривались.

— А ты можешь проиграть?

— Нет, конечно! Сам потом пожалеешь, — и приложил все усилия к наблюдению.

Теперь он просто излучал напряжение. Казалось еще чуть-чуть, и лопнет. Сидел он в своей типичной позе — подложил под себя ноги по-турецки и уперся ладонями о колени. Я хихикнул и удобно расположился на траве.

— Еще кое-что....

— Ну что еще?

— Если вдруг уснешь, то не жалуйся, что пропустил момент. Сдвинешься куда-нибудь на метр, пока листок не упал — то проиграешь. Устанешь ждать и пойдешь домой — проиграешь.

— А ты что?! Почему только я, даттебайо!!!

— Успокойся, эти правила относятся и ко мне тоже.

Прошел час. Я спокойно раздумывал о теории чакры, уставившись куда-то в сторону листа. В библиотеке пока не удалось найти ничего стоящего пристального внимания, но опять же в пространных рассуждениях первого и второго Хокаге нашлись небольшие заметки о природе и свойствах чакры, которая присуща каждому шиноби, независимо от клана и мастерства человека. То есть нечто вроде изначальной или общей чакры. Хокаге называли её обычной. Данный вид чакры присутствовал в жизни каждого человека, даже у самого бездарного шиноби она по идее есть, хоть и в малых количествах. Почему я называл её изначальной? А оказалось, что существуют особые типы чакры — инь и янь, но были они не у каждого шиноби, не говоря уже об обычных людях. Казалось бы — инь это энергия духа, а янь — энергия тела и, смешиваясь, эти две энергии и образуют чакру. Я тоже так думал раньше, пока не напоролся на непонятные оговорки об использовании чакры инь или янь в определенных дзюцу. Долгие теоретические исследования вызывали недоумение. Из работ первого можно было сделать вывод, что образование инь и янь чакры зависит от превалирования той или иной энергии в организме и коэффициента смешивания энергий при образовании чакры. Это может сильно усилить шиноби при правильной тренировке. В работах же второго прямым текстом говорилось, что в случае перекоса одной из энергий в организме человек должен испытывать затруднения в использовании чакры или же может и вовсе оказаться неспособным использовать её. Не знаю. Зная характер и некую глупость первого можно предположить, что тот просто напросто что-то напутал, но опять же, нельзя настаивать на этом, зная его силу и отношение к деревне. Может, эти факты должны как-то дополнять друг друга? Если вспомнить ту историю из прошлой жизни, то здесь где-то бегают два гения в тайдзюцу — Майто Гай и Рок Ли. То есть один еще пока не гений и скоро должен разочароваться в себе из-за бездарности в ниндзюцу. Может, стоит посмотреть на него? Хотя, я мало что увижу. Если брать в пример этих двух рукопашников Конохи, то прав скорее второй, так как их ситуация сильно смахивает на перебор Янь энергии при смешивании чакры. Но опять же ссылаясь на мангу, возникает вопрос в уникальных умениях кланов. Например, Театр Теней. Это не кеккей-генкай. Об этом ни разу не говорилось у Кишимото, а скорее представлялось как дзюцу, которое из-за определенных качеств нельзя или невероятно сложно скопировать. То же самое касается цепей Кушины, матери этого оболтуса, что сидит... уже нет.

— Эй! Оболтус! Листок еще не упал! Сдвинешься — проиграл.

— Ха-ха-ха! У меня просто ноги затекли.

Ага, как же. Наверняка решил, что я заснул и решил по-тихому сорвать лист с дерева — во время размышлений я ушел в себя и закрыл глаза. Ставлю сотню рё и бороду третьего на уловку. Хотя к черту бороду.

— Какой же ты ниндзя, если ты не смог перетерпеть затекшие ноги?

— Ты не говорил, что надо сидеть, и вообще, даттебайо! Это так скучно!

— Что же, давай, тогда поговорим.

— А наша битва?

— Ниндзя должен уметь делать много дел одновременно. Например, бегать и одновременно складывать печати. Логично?

— Ну, ага.

— Значит, заодно и потренируемся распределять внимание на два или три вида деятельности. Как тебя зовут?

— А! Извини! Меня зовут Узумаки Наруто! Будущий величайший шиноби и Хокаге!

— О! Узумаки! Тот самый клан?

— Что значит тот самый клан? — нахмурился он, — и представься уже сам!

— Прости. Андзу Йошики.

— И?

— Что?

— Ты уже забыл про клан, даттебайо?!

— А, твой? Так вот. Давным-давно, был такой клан — Узумаки. Они почти с самого начала союзниками листа и хорошо дружили с кланом Сенджу — основателями Конохагакуре. Они были мастерами печатей и барьеров, слыли хорошими ремесленниками и невероятными бойцами. Но где-то лет десять-двадцать назад их деревню — Узушиогакуре уничтожили, а оставшиеся Узумаки разъехались в разные деревни.

Наруто сидел в ступоре. Кажется, он впервые задумался о своей принадлежности какому-либо клану. Он так сильно ушел в себя, что не заметил, как покрашенный листок, наконец, сдуло с ветки вглубь парка. Я проводил его взглядом и окликнул парня:

— А тебе что, родители не рассказывали это?

— Я сирота...

— О, ага, прости, — хотя я и так знал, — и где ты живешь?

— В приюте Конохи. Это в той части деревни, — махнул рукой в сторону.

— Как думаешь, сколько сейчас времени?

Тот сощурился, уставившись на солнце.

— Наверное, где-то 7-8 часов вечера.

— И во сколько тебе надо быть в приюте?

— Ну... Вообще-то часов в 6.

— Ты что, заставляешь волноваться воспитателей?

— Никто за меня там не волнуется, — надулся он, — и вообще, я хотел ... Ааа!!!

Наконец-то заметил. А я-то думал еще век ждать придется.

— Что, лист? Забудь, он давно оторвался и улетел куда-то туда, — я указал пальцем центр парка.

— Усоцке! Тогда бы ты побежал за ним!

— Просто ты сказал тогда, что сирота. А сирот обирать зазорно. На держи свои 10 рю.

Упс.... Кажется, он разозлился.

— Бакаяро! Я все равно стану Хокаге! — видимо, обиделся он больше, чем рассердился. Наруто повернулся и пошагал куда-то в сторону своего приюта. Я же потихоньку размял ноги и повернулся к выходу.

— Завтра! Мы устроим реванш завтра, и не вздумай не прийти!

— Сам не струсь!

— Еще чего!

* * *

— Так, все дела на сегодня закончены. Хаяши, отнеси эти бумаги в архив.

— Хай.

Дверь за чуунином закрылась, и Хокаге устало откинулся на спинку кресла.

— Коготь, какие новости?

— Только одна. И это насчет джинчуурики. Сегодня он, убежал из приюта, но его сразу нашли.

— Опять?

— Да, но ничего опасного или подозрительного. Правда, есть неизвестный фактор.

— Что такое?

— Джинчуурики вступил в контакт с ровесником. Им почти сразу удалось найти общий язык. У Муравья появились подозрения насчет него. Нам мало известно насчет его родителей. По документам отец — Кандзири Баки, после того как его отправили в Стражу Огня, упоминается только в ежемесячных отчетах о состоянии здоровья и в нескольких рапортах о происшествиях. Умер за два месяца до рождения ребенка. Мать — Коёши Андзу. Переехала в Коноху 6 лет назад, но нет никаких следов пребывания в деревне за следующие 4 года. Сейчас работает в общественной...

— Хватить, Коготь. Она надежный человек. Я знаю её историю и её проверял Корень.

— Значит те 4 года...

— Да, она проходила под юрисдикцией Корня. Естественно у вас нет следов по ней.

— Но где тогда её сын...

— Жил в моем клане. Поэтому я знаю, что ему можно доверять.

— Это... она была под полной опекой Корня?

— Да.

— Понятно. Разрешите спросить?

— Конечно.

— Она или её сын обладают кеккей-генкаем?

— Уже нет....

— Простите?

— Семь лет назад Коёши Андзу обладала секретом крови клана Андзу. Тогда она жила в храме Огня.

У нее было два источника чакры.

— Но... это...

— Да, это давало ей возможность смешивать все стихийные виды чакры, которыми они могла овладеть.

Старик встал с кресла и направился к окну, продолжая дымить.

— Данным секретом крови обладали лишь женщины клана Андзу до того, как родят сына. Это — то самое условие, после которого секрет крови теряется. В храме Огня её растили в целомудренности, но она влюбилась в нашего чуунина и забеременела. Первые четыре месяца она это скрывала, и за это время определился пол ребенка. И кеккей-генкай теперь потерян, пока у молодого Андзу не родится дочь.

— Понятно.

— Ладно, Андзу допускается к джинчуурики. Вся ответственность на мне.

— Есть.

* * *

С того дня продолжалось наше с Наруто соперничество. Мы придумывали соревнования, и пытались обойти друг друга. Первые дни он приходил постоянно, причем все время проигрывал, Но через неделю его визиты сократились. Полагаю, в эти дни он тренировался самостоятельно. И после этого он начал выигрывать. Впрочем, иногда я все равно поддавался, но делал это более незаметно для ребенка. Например, ту проверку на терпение, проведенную в первый день, во второй раз я сдул — заснул-таки. А иногда проигрывал на самом деле. Как в соревновании по поеданию рамена. Тут без шансов.

В воскресенье, за три-четыре дня до поступления в академию я пригласил Наруто к себе домой. Естественно, мама была дома и видимо пыталась приготовить что-то новое, судя отвратительному запаху с кухни. Так что я просто провел его в свою комнату.

— Ух ты, ты живешь здесь один?

— Ага, впрочем, скоро и тебе выдадут комнату. Поступая в академию, ты становишься как бы почти взрослым. Так что, выходцы из сиротского приюта получат по комнате в общежитии.

— Круто! Я буду жить самостоятельно?

— Да, только не устраивай там свинарник. Иначе к себе меня можешь даже не звать.

— Больно ты мне там нужен! Это же будет моя квартира!

— Комната! Да, с ванной и туалетом, но комната!

— Не завидуй! О! А что это у тебя? — Наруто направился к моим книжным полкам. Но естественно сами книги его мало интересовали.

Он просунул руку меж книг и вытащил на свет шар обмотанный полосками бумаги.

— Не трогай! — я подбежал и отобрал шар из его рук, — это моя ослепляющая бомба.

— Твоя? — недоверчиво посмотрел на меня, — опять врешь, что ли?

— Когда это я тебе врал?

— Ты такой же, как и я! Ты не мог создать бомбу сам по себе!

— Я много читаю. А в знаниях — сила. Как, например, ты хочешь стать Хокаге, если не создашь ни одной своей техники?

— А я создам! Нам пока нельзя использовать чакру! Ты сам говорил!

— Да я и не отказываюсь! Но вот он я — уже создал бомбу, а ты что сделал?

— Рррр! Я сделаю свою бомбу завтра! Иона будет лучше твоей!

— Ха! Посмотрим!

Дверь в мою комнату тихонько приоткрылась.

— Йошики? У тебя гость?

— Ага, мам. Заходи, — мама, улыбаясь, просунула голову в приоткрытую дверь:

— У тебя появился друг? Ты же никогда не дружил ни с кем!

— Вот ты еще громче кричи, тебя не вся Коноха слышит!

— Хи-ха-ха! Ну не будь букой, Йошики! А как тебя зовут, мальчик?

— Узумаки Наруто! Приятно познакомится! — почти прокричал мальчик.

— О, клан Узумаки? Сожалею, о вашей деревне, и, да — приятно познакомиться. Ну что же, мальчики, спускайтесь обедать, я, кажется, испекла торт.

— Кажется?! — я возмутился.

— Это же мой первый раз. Ну же, давайте, попробуйте.

Наруто, отчего-то весь красный, спустился за мной на кухню.

— Я лишь надеюсь, что меня выпишут до первого дня Академии.

— Не будь букой, садитесь. Я старалась сделать тебе сюрприз перед Академией.

— Ладно, если это подарок, то мы съедим все. Наруто!

— Чего? — встрепенулся задумавшийся мальчик.

— Это еще одно соревнование. Кто первый съест всю свою часть торта до крошки, тот победил! Согласен?

— Конечно, даттебайо!

— Тогда вот, — я разрезал подозрительно пахнущий торт на три части, и положил одну перед мамой.

— Это подарок, Йошики! Ешьте все! Я чая попью с печеньем. И... хах, наверное, все же закажу доставку.

— Ла-адно, — я разрезал оставшуюся часть и передал половину Наруто, — ну что, готов?

— Всегда!

— Тогда... итадакимас!

Я накинулся на очень большой для моего детского организма кусок, отложив мелкий на потом.

Наруто решил поступить также. Первые два-три кусочка я проглотил не прожевывая. Но оказалось, вкус у торта был не так уж и плох. Видимо запах, который я чуял, шел не совсем от него.

— Ка-чан, это твой первый торт?

— Эээ, какой ты все-таки смышленый... Первый пришлось выбросить...

Теперь я решил не торопиться, а нормально прожевать и утрамбовать торт лучше. Раз уж рвотных позывов не предвидится, то зачем торопиться? Я отпил чая с молоком и продолжил трапезу.

Наруто тем временем, тоже прочувствовал вкус, увлекся и наяривал ложкой на скорости ветряной мельницы в бурю. Он уже съел больше половины и сейчас пытался сказать что-то вроде: "Вкуснятина" с забитым ртом, что у него мало получалось.

— Бубабиба!

— Прожуй сначала!

— Я говорю... ух, вкуснятина!

— А ты думал!

Продолжили есть. Теперь уже я дошел до половины, а Наруто с трудом доканчивал большой кусок. А ведь еще остался маленький, хе-хе. Мама с улыбкой смотрела на нас. У нее закончился чай, и она отправилась наливать еще одну. Время шло. Я только приступил к маленькому куску, а Наруто остановился на половине.

— Что такое, Наруто? Торт не вкусный?

— Сейчас-сейчас. Чуть отдохну и доем.

— Уже выдохся? — ехидно улыбнулся, — не хватает сил?

— Да погоди ты, даттебайо!

— Да, кстати, не удержишь в себе — проиграл.

— Да понял я! Понял!

Я же продолжал есть. Уже стало труднее. Но место в желудке еще оставалось, и к тому же, я запивал все чаем, тогда как мой противник даже не прикоснулся к своей чашке, так что беспокоиться не о чем. Я почти докончил свою половину, и запивал чаем, когда заметил, что мой оппонент плачет. Господи! Да что еще у него случилось? Я отложил ложку и уставился на него.

— Да ладно, Наруто! Можешь доесть торт потом. Да и так уж важно для Хокаге уметь быстро кушать сладости.

— Нет, я не поэтому...

Мама с беспокойством переводила взгляд меня на Наруто. Тот сглотнул остатки торта и вытер рукой глаза. Я вздохнул. Видать, действительно туго ему приходится там, в приюте. Не знаю, как меня угораздило оказаться при живой матери, принимая во внимание интерес Корня Конохи. За это надо благодарить судьбу.

Я встал со своего места и подошел к матери.

— Мам, можно Наруто будет обедать у нас время от времени? Просто у него нет родителей, и он живет в приюте.

— Что? Конечно же! Бедненький! Можешь хоть каждый день приходить. Жалко только на ужин. Мы с Йошики обедаем у меня на работе.

— Проблемно же! У нас денег не хватит! — возмутился я, — этот прожора только и думает, как поесть! У нас же каждое утро будет пустой холодильник! Может, лучше кошку заведем? Не Наруто же нам заводить, даттебайо!

— Эй! Я вам не кошка! — возмутился тот срывающимся голосом, — и даттебайо — это моя фраза! Даттебайо! — и рассмеялся. Глядя на это, я почувствовал, как у меня с души уходит тревога. Все-таки, раньше я знаю его историю. Знаю лучше всех живых в этом мире. Но теперь это был не придуманный персонаж, а живой человек, еще совсем ребенок.

* * *

Среда. В этом году поступление новых учеников и начало занятий в Академии выпало именно в этот день.

Накануне маме взбрело в голову пройтись по магазинам в поисках подходящей одежды для настоящего шиноби. Тьфу! Как такая мысль вообще могла прийти ей в голову? Да, конечно, я ребенок и все такое, настолько идиотская формулировка вопроса больше поставила меня против запланированного похода по лавкам с одеждой. Итого — я назло ей решил отвергать все предложенные варианты:

— Йоши-чан, смотри это похоже на костюм, который выдают, когда получаешь звание чуунина, может, примеришь?

— Нет, мам. Мы даже не генины, мы дети. Значит, нам не надо пока носить такое.

— Ничего себе! Йоши-чан! Зацени! Похоже на монашеский наряд! Почти такое носили дети в Храме огня!

— Ты же не надеешься, что я примерю такое?

— Кажется, такой же наряд носит джоунин по тайдзюцу Май...

— Через мой труп!

— Какой интересный жилет...

— О, ками-сама, дай мне сил! Мам! Я сам найду, что мне нравится!

Так мы и провели почти весь последний день моей свободы.

И сегодня я стоял перед воротами в Академию, облаченный в черную футболку, серую кофту с капюшоном и серые штаны, наподобие тех, что носил Хатаке Какаши. Маску брать я не стал — это будет уже странно. Ноги и руки от локтя до ладони я замотал черными бинтами. Свои волосы я собрал в хвост. А обувь решил взять стандартной модели, но опять же серого цвета. На плече у меня висел рюкзак с письменными и учебными принадлежностями. Ну, в общем вроде все.

Вокруг толпилось множество детишек, которых привели родители. Я не то чтобы помнил лица и имена всех персонажей, но некоторых я все-таки выделил. Невозможно было не узнать ананасоголовых Нара и толстых Акимичи. И если я прав, то стоявшая рядом с ними чета блондинов под руку с девочкой — мозголомы Яманака. Семья с рисунками красных клыков на лицах вроде бы Инузука. И конечно же семья со странными, будто невидящими глазами — Хьюга. Остальных различить было сложно, даже Учиха. А, нет. Вон у них рисунки веера на одежде. Кто еще там? Пару раз мелькнули розовые волосы, но здесь, в этом мире, это не то, чтобы редкость. Отдельно ото всех стояла группа детей из приюта. Их старалась контролировать всего одна женщина, и та вроде не куноичи. Точно не шиноби, даже если приглядеться.

Среди них стоял и Наруто. Сегодня он наконец-то сменил футболку и шорты на свой фирменный костюм. Впечатления этот костюм... производил, да. Но не то чтобы положительные.

— Йо! Наруто! Ты что решил стать первым клоуном деревни? — я окликнул его.

— Чего тебе? Завидуешь моей одежде, серая посредственность?

— Хмм, да? Не то чтобы я тебе завидовал. То есть я тебе вообще не завидую. Такого врагу не пожелаешь.

— Заткнись! Это моя одежда! И она крута!

— Ладно-ладно, оранжевая батарейка Конохи, успокойся. Вон, звонок уже прозвенел. Скоро начнется церемония вступления. Мам, иди на работу, мы пошли!

— Постарайтесь там, мальчики! — она помахала вслед рукой вслед. И толпа детей клином потянулась к воротам нашей новой тюрьмы на следующие пять лет.

* * *

Медленно, день за днем тянулись занятия в академии. Первые полгода обучения почти закончились — время пролетело быстро и незаметно — пока что ученикам давали только теорию, из практики ограничиваясь только походом в лес с параллельной лекцией. Лишь там я, в общем, и проявлял себя хоть как-то, предпочитая во время остальных уроков упражняться в контроле мизерных объемов чакры, слушая преподавателей вполуха. В моем возрасте не рекомендуется использовать большие объемы, когда даже маленькие могут нарушить способность чувствовать свою чакру. Так что чаще всего я сидел, заставляя перемещаться по руке всякие мелочи — в основном мелкие клочки бумаги. И пока у меня не получалось заставлять их передвигаться по той траектории, которую я представлял. Это можно сравнить с рисованием — похоже на то, когда ты знаешь, какой рисунок должен получиться, но рука не выводит те линии, что нужны.

Кстати, я немного поразмыслил, и решить поближе познакомиться с Сакурой и Кибой. Почему не Учиха или любой другой из нашего класса? Ну, если следовать канону, то костяк сильных шиноби в нашем классе составляют девять человек. Остальные, скорее всего никогда не поднимутся выше уровня чуунина или пойдут по стезе гражданских шиноби — это ремесленники, ученые, врачи, учителя, и т.д. и т.п. То есть те, кто, скорее всего, останутся работать в деревне и будут участвовать в военных действиях, только если на Коноху нападут. С некоторыми из них я общался, но сказать, что с ними можно подружиться я не мог — чертова восточная традиция воспитания — многие из них, казалось, носили маски безразличия или наоборот, буквально заставляли себя выражать те или иные эмоции. Так что я окончательно забил на них на третий месяц обучения. Сакура же представляла собой типичный пример бесклановой куноичи, но при этом была довольно проста в общении и пока еще не втюрилась по уши во второго наследника Учиха. А Киба... ладно, он тупица, но если опять же оглядываться на канон, то другом он может быть хорошим. И к тому же у него не было никаких особых заморочек и странностей, как у Учиха Саске с его комплексом старшего брата и распаленным эго, или у жуковода Шино, который на данный момент довольно сильно стеснялся своего внешнего вида и сторонился всякого общения с людьми. Однажды я заметил, как из под кожи у него вылез клещ, осмотрелся и зарылся обратно. Причем парень старался не показывать боли и скрывал свои эмоции. Брррр.... Хьюга Хината также была слишком стеснительна, ничем себя не проявила и ничем не выделялась кроме глаз, так что и желание подружиться с ней могут расценить, как если бы я подбивал к ней клинья. Не хотелось бы навлечь на себя внимание её отца — Хиаши. Троица Ино-Шика-Чо уже сейчас держалась довольно дружно, и мне не хотелось выказывать желания влиться в их компашку. Так что мой круг общения состоял из Наруто, Кибы и иногда Сакуры, которая часто кантовалась с Ино. Такой вот расклад.

Вообще, меня заинтересовала социальная составляющая жизни учеников академии. Здесь дети очень часто равнялись на родителей. И в первую очередь это касалось отношения детей к разного рода вещам и людям в частности. Например, все ученики, которые собирались вести мирную жизнь внутри деревни являлись детьми таких же родителей. А те, что хотели работать по военной части в основном являлись членами кланов или сиротами. Харуно Сакура тут больше исключение, нежели закономерность. И все, буквально все дети так или иначе подражали тем людям, на которых хотели походить. Взять хотя бы то же отношение детей к Наруто. Одноклассников, которые относились к нему как к человеку можно пересчитать по пальцам одной руки. Я, Хината(уже!), Шикамару(ему было пофиг), Чоджи(А этот даже мог поделиться чипсом. Одним. И хотя со стороны это может выглядеть как жалкая подачка, но поверьте, это жест милосердия от всей широты души). И в общем все. Как то так.

* * *

Совет джоунинов начинался. Медленной цепочкой полные джоунины проходили в пустой зал. Из мебели здесь был лишь стол, на котором располагались руки Хокаге, и кресло, в котором устроилась задница, Хокаге. Отсутствие мебели было недавним нововведением — раньше джоунины рассаживались за парты, будто дети в академии и обсуждения могли растянуться на долгие и долгие часы. Но со временем количество джоунинов росло и места стало не хватать. К концу Второй Мировой Скрытой Войны джоунинов было гораздо больше, чем к началу войны.

Однако, интересный факт — причинно-следственные связи дали сбой. Раньше, когда в деревне было относительно мало джоунинов, они были сильны. То есть, наоборот, когда в деревне было много довольно сильных шиноби, джоунинов было мало. Средний уровень силы джоунинов был высок. Однако деревня не могла похвастаться большим количеством сильных учеников. Качество образования хромало, и сильно хромало. Сокращение поголовья шиноби высшего класса в годы войны должно было ухудшить ситуацию, но все обернулось в обратную сторону — понижение среднего уровня силы и навыков шиноби привело к снижению планки требований к званию джоунина, а значит, число джоунинов значительно выросло в очень короткие сроки. Появились, также токубетсу-джоунины — шиноби достигшие высокого уровня мастерства в определенном роде деятельности. Решение о новом звании появилось от того, что разница между опытным чуунином и талантливым, но молодым джоунином зачастую была ничтожна, а иногда сравнение оказывалось и вовсе не в пользу высшего класса. И более слабые джоунины не чурались занятий с начинающими генинами, когда раньше джоунин мог потребовать себе в обучение уже опытных чуунинов. Например, у второго Хокаге было аж шесть учеников, которых он выбрал из числа чуунинов. Но это так, к слову. Таким образом, улучшая и ускоряя подготовку генинов, деревня скомпенсировала потерю большого числа опытных и сильных шиноби, взращенных в годы правления первых Хокаге.

И, кстати, еще один интересный факт — Четвертый, занявший свой пост в годы войны, почувствовал острую необходимость ускорения принятия решений на совете деревни и именно он убрал из зала заседаний всю мебель кроме своего стола и кресла — долгие заседания утомляли людей, стоявших неорганизованной толпой и это позволяло быстрее решить тот или иной вопрос. И хотя, по мнению того же четвертого в мирное время мебель следовало вернуть, третий на правах старшего уговорил его этого не делать.

— Итак, сегодня мы проводим ежемесячный совет джоунинов Конохагакуре но Сато, — начал заседание третий, — Сначала общие вопросы. Первым стоит вопрос о подтверждении на назначение списка чуунинов, готовых перейти в ранг токубетсу-джоунина. Здесь всего два претендента. Рахару Кёске и Минами Асако. Оба служат в АНБУ и имеют немалый послужной список. Кто думает, что они не готовы перейти в новый ранг поднимите руки.

В ввысь протянулась одна рука.

— Что же, я понимаю вас, Коби-сан, но все же аргументируйте свое мнение.

К столу Хокаге вышел маленький, худощавый шиноби, почти старик в защитных очках и металлической каске.

— Я считаю, что моему сыну еще рано принимать повышение. Я знаю его очень хорошо, и ему все еще не хватает тактического мышления и спокойствия. Получив звание сейчас, он может возгордиться и ослабить свои тренировки. А это не допустимо. Наш клан никогда не был особо сильным и не имеет особых талантов, так что мы вынуждены упорно трудиться и тренироваться, чтобы достичь каких-либо высот.

— Кто еще имеет свое мнение по этому поводу? Что же, как глава клана Рахару вы имеете право отклонить повышение членов своего клана, так следующий вопрос....

Так, мало по малу, разбирая дела деревни, члены совета добрались до последнего, малозначительного вопроса и Хокаге, наконец, произнес ритуальную фразу, предшествующую окончанию собрания:

— Все вопросы решены. Теперь обращаясь к совету, у кого есть те или иные вопросы требующие обсуждения в совете?

— У меня есть вопрос, — раздалось в зале.

Джоунины, привыкшие к разного рода неожиданностям все же были удивлены — уже давно на совете никто не выносил ничего на обсуждение. В рядах присутствующих поднялся небольшой гомон, который, впрочем, сразу же затих. Человек, вышедший из рядов к столу главы Листа, был знаком всем и многими уважаем. С вопросом к деревне вышел Учиха Фугаку.

— У меня есть вопрос, — повторил он, — и его надо обсудить здесь, на совете.

— Пожалуй, я знаю о чем вы хотите поговорить, — вздохнул Третий, — рано или поздно мы должны были это обсудить. Прошу, Фугаку-доно, начинайте.

Глава клана Учиха повернулся лицом к собранию, прокашлялся и начал свой рассказ.

— Многие из вас должны помнить, что шесть лет назад мне, главе клана Учиха запретили всячески заботиться о сыне моего друга, Узумаки Наруто.

— Фугаку-сама! — раздалось с задних рядов, — сегодня совет и так затянулся, почему мы должны обсуждать еще и какого-то мелкого пакостника?

— Кто это сказал? — насторожился Хокаге, но в зале застыла тишина, — я спрашиваю, кто это сказал?!

В месте, откуда раздался голос, раздалось копошение и через секунду сквозь расступающуюся толпу к столу вышел шиноби с белыми волосами, носивший на лице маску и прикрывающий свой левый глаз повязкой с хитай-тё.

— Спасибо, Какаши-сан.

— Ма, не стоило, — ответил тот и сбросил со своего плеча груз — того самого шиноби, который возмущался в задних рядах.

— Раз уж вы здесь, Иноичи-доно, — обратился Хокаге к блондину со шрамами, стоявшему у правой стены, — вы не могли бы проверить нашего друга?

— Конечно, — ответил тот.

Он подошел к шиноби, лежавшему без сознания и поставил свою ладонь на его голову.

— Так, — привлек общее внимание Сарутоби Хирузен, — это займет некоторое время, так что давайте продолжим. Прошу вас, Фугаку-доно.

-Спасибо. Семья Намиказе была одной из немногих семей-союзников нашего клана, и Намиказе Минато, четвертый Хокаге также считал необходимым в дальнейшем породниться с кланом Учиха. Однако вы запретили не только заботиться о Наруто, но и вовсе приближаться к нему всякому Учиха. Напомню новым членам совета, и особо забывчивым суть запрета. Майто-сан, я про вас! Не спите, когда я говорю важные вещи! Кхм... Так вот, на том памятном совете было решено, что Узумаки Наруто должен вырасти свободным, без всякой привязанности к какому бы то ни было клану и отдельным людям. Что он всего должен добиться сам, так же как и его отец, лишившийся родителей в младенчестве. Он должен стать самостоятельным шиноби, не отличаясь от своих сверстников. Обычным ребенком. Однако в последние два года мы стали замечать, что все решения принятые на том совете, никак не способствуют тому, чтобы Наруто рос в мирной обстановке. Да, возможно, его никто не ругал, никто не выражал своего отношения к нему, но в глазах людей окружающих наследника четвертого Хокаге я вижу лишь ненависть, холодную как лед.

— Хмм... Погодите, Фугаку-доно, — остановил его рукой третий, — вы сами напомнили, что к Наруто вам запрещено приближаться. Я помню то решение и тот совет.

— Но никто не запрещал мне изредка проверять его состояние. Издалека, разумеется.

— Что же. Никто и не в силах запретить вам это.

— Еще кое-что, — потирая шею, выступил к столу шиноби, с множеством шрамов на лице, — как же проблемно. То есть, это, конечно, печально, что все так вышло, но ведь я же тогда говорил, что такое возможно, и все согласились на то, что в этом случае парень сам должен решать эти проблемы.

— Простите, Шикаку-доно, — вздохнул Учиха, — я, возможно, отошел в сторону от того что хотел сказать. Суть того решения, состояла в том, что Наруто — шиноби Конохи и никакого отдельного клана, кроме Узумаки и Намиказе, хотя их по сути больше нет. Но недавно в ходе одного из плановых проверок мы узнали, что ребенок сильно привязался к семье Андзу, которая поселилась в Конохагакуре шесть лет назад. Прямо перед... теми событиями, — Учиха озабоченно вгляделся в ряды шиноби.

— Можете успокоиться, Фугаку-доно, — обратился к нему тот блондин, что проверял лежащего на полу шиноби, — кроме него в этом зале вряд ли есть еще шпионы.

— Значит, все же шпион, — вздохнул третий. В зале поднялся гомон. Джоунины обсуждали невероятное для деревни событие — шпион в рядах джоунинов. Такое случалось, но крайне, необычайно редко.

— Успокойтесь, тихо! — третий хлопнул ладонью по столу, привлекая внимание, — Песец, горностай, унесите его. Простите, Фугаку-доно, — вздохнул старик еще раз.

— Ничего, я понимаю. Семья Андзу мало того, что сама не из деревни, так еще и состоит всего из двух человек — женщины и её ребенка, который вырос уже здесь, в Конохе. То есть фактически у нас есть одна взрослая куноичи, которая не участвует в миссиях, и ребенок, который четыре года рос один. И если мои информаторы не ошиблись, то Андзу Йошики все эти 4 года провел в клане Сарутоби. Так что у меня к вам несколько вопросов Хокаге-сама.

В зале установилась тишина, напряженная настолько, что казалось чуть-чуть и раздастся треск.

— Я знал, с какими вопросами ты пришел сегодня и знаю, что я отвечу тебе на них, — Сарутоби Хирузен оттряхнул трубку от выгоревшего табака и принялся забивать её заново, — Нет, я не имею никакого влияния ни на маленького Йошики Андзу, ни на его мать — Коёши Андзу. Я не давал им никогда никаких приказов и указаний. Все советы, которые я говорил её никак и никогда не были связаны с личностью Узумаки Наруто, — третий отложил трубку в сторону и встал на ноги, — клянусь именем Хокаге, клан Сарутоби никогда не предпринимал попыток сближения с Узумаки Наруто, — старик неспешно сел обратно, засунул трубку в рот, и прикурился, засунув палец в табак.

В зале все еще стояла тишина, уже не уверенная, то тут, то там раздавались шепотки переговаривающихся. А заглянув в глаза главы клана Учиха можно было увидеть красную радужку и три томое активированного Шарингана. Технику, с помощью которой можно безошибочно определить врет ли собеседник.

— Я верю вам. Но тогда второй вопрос. Где Коёши Андзу провела столько времени?

— В Корне АНБУ. Проходила послеродовую реабилитацию, что же еще.

* * *

— Так, начнем.

Я сидел в позе лотоса, погружаясь в медитацию. Транс, в который мне удалось войти всего неделю назад, позволил мне прочувствовать себя, свой организм и чакру как по отдельности, так и в качестве единого целого. На данный момент я лишь изучал возможности такого транса и искал подтверждение своей теории — данная медитация — ни что иное, как администраторский доступ к возможностям человеческого тела. На сегодня я запланировал всего один эксперимент. И то продолжение вчерашнего. Некроз клеток. Перед началом эксперимента я обвел чернилами небольшой круг на своем мизинце и сейчас я пытался умертвить кожу на этом участке. Так я планировал найти механизм восстановления — если некроз возможно устроить без влияния внешних сил, а плавным, внутренним вмешательством в работу организма, то процесс запущенный в обратную сторону должен подходить и для восстановления клеток тела.

Этот опыт шел уже второй день, но особых результатов у меня не было. Кроме синяка на мизинце другой руки — процесс в первый раз прошел успешно, но слишком быстро — я даже не успел ничего понять, а не то чтобы записать результаты. Теперь я пытался замедлить течение чакры и подавать её неизмеримо мизерными порциями. Кстати, в первые дни я обнаружил еще одну интересную вещь — уходя глубже в транс и концентрируясь на ювелирном контроле чакры, можно было менять некоторые свойства чакры — пока что я лишь пробовал разрыхлять чакру, как бы глупо это не звучало. Такая энергия легче тратилась, ею можно легче и быстрее создавать и контролировать дзюцу, правда они и выходили соответственно слабыми и немощными.

— Йоши-чан! Обед готов, спускайся! — раздалось с кухни. Я неспешно завершил медитацию, и открыл глаза. В первый день я не стал осторожничать и резко вынырнул из состояния транса, из-за чего еще полдня маялся с головной болью. Кажется, с этой стороны, погружение в себя сильно схоже с погружением на дно океана.

— Иду! — ответил я, поднялся с пола, закатал подстилку в рулон и закинул её под кровать.

На кухне воздух был буквально пронизан очень странным, но довольно аппетитным запахом. Я устроился на своем любимом месте и ожидал, когда блюдо подадут на стол.

— Что это?

— А, — улыбнулась ма, выкладывая передо мной тарелки с рисом и... чем-то, — как-то раз Баки угощал меня таким блюдом в стране Полей и Риса. Это блюдо пастухов и фермеров — ливерные колбаски! Эта — кишки с кровью, эта с фаршем, там с печень обернутая в жир, и почти все из баранины!

Пока она все перечисляла у меня медленно, но уверенно пропадал аппетит и падало настроение.

— Жалко, Наруто не сможет прийти на дегустацию.... Вот бы кто уж точно выжил ...

— Йоши! Это вкусно, хоть и звучит неприятно! Я тоже отпиралась изо всех сил, но Баки смог меня переубедить! И я смогу! А ну ешь пока я в тебя силой не запиха... — внезапно раздался звонок во дворе.

— Хмм...? Неужели остолопа освободили пораньше? — удивился я, поднимаясь из-за стола.

— Не вздумай убежать! Это, наверное, Асума-сан, он обещал привезти особые специи с последней миссии.

— Ладно, я попробую это. Но все же давай сначала впустим гостя в дом. Асума-сан тоже сойдет вместо Наруто.

— Ешь! — шикнула на меня ма и пошла открывать дверь.

Я взял кусочек печени в сале и положил его на тарелку с дымящимся рисом. Какая бы муха не укусила маму, она все же неплохо готовит в последнее время. Так что будет уповать на её благоразумие и попробуем эти... хммм... внутренности.

— Прошу, проходите сюда. Раздалось из коридора. Я как раз распробовал первый кусочек, как в кухню вошла высокая черноволосая женщина. И я её раньше нигде не видел. И по виду не скажешь — то ли это шиноби на отдыхе, то ли зажиточная горожанка. Хотя... от неё повеяло силой. Это волны чакры, которые иногда чувствовались рядом с Асумой или третьим и изредка от учителей. Похоже все-таки шиноби.

— Садитесь, пожалуйста, Микото-сан, — мама проследовала на кухню и пошла готовить еще чашку чая, — Йоши, что ты сидишь! Поздоровайся с нашим гостем.

— Эээ... здравствуйте, — я поднялся со стула и слегка поклонился, — меня зовут Йошики Андзу. Приятно познакомиться.

— Привет! Приятно познакомиться, малыш, — улыбнулась она в ответ, — меня зовут Учиха Микото.

Я удивился. Сильно. Но все же после секундного замешательства возмутился:

— Я не малыш! Я уже учусь в академии!

— Знаю, ты же в одном классе с моим сыном. Я мама Саске-куна.

Ма положила перед гостьей чашку с чаем и блюда с сегодняшним обедом.

— Вот попробуйте. Каждые выходные я пытаюсь приготовить что-то новое. В этот раз у нас ливерные колбаски из страны Риса.

— О! Я как то пробовала их, спасибо, — Учиха приняла палочки и смело взялась за уничтожение съедобных запасов. Впрочем, я не стал отставать и принялся наяривать палочками.

— Вспоминается, да, — когда все насытились, Учиха отложила палочки, — Пожалуй, мне тоже надо приготовить для детей такую еду.

— Только не говорите Саске что это моя мама на это подбила. А то, выглядит все это не очень.

— Йоши-чан? — мило улыбнулась мне мама, прищуривая глаза, — Ты хочешь остаться без ужина?

— А я что? Я ведь ем! — открыл я рот, демонстрируя прожеванный кусок печени.

— Ойши! Это невежливо, не веди себя так, когда у нас гости! — возмущалась ма, но уже без особого огонька.

— Не стоит так сильно стесняться моего присутствия, Коёши-сан, — улыбнулась Микото и отпила чай, прочищая горло, — я пришла лишь для того, чтобы поблагодарить вас и поговорить об одном ребенке.

— Простите, пожалуйста, — встрял я, когда мама очень удивилась и пыталась понять, о чем идет речь, — Вы говорите о Наруто?

— О чем это ты, Йоши-чан? — удивленно отмерла ма.

— Ну, учитывая, что кроме Наруто я могу назвать друзьями только Кибу из клана Инузука и с натяжкой Харуно Сакуру, то я думаю, что речь идет именно о сироте из клана Узумаки. Наруто.

— Да, молодой человек. Ты, кажется, понимаешь, о чем я говорю?

— Ну, я могу только предположить, почему вы могли бы желать поговорить о нем, но все равно я тогда многого не понимаю.

— В первую очередь, — Микото поклонилась поочередно маме и мне, — спасибо вам, что взялись помогать ребенку. Наруто — сын моей лучшей подруги — Узумаки Кушины. От всего сердца, спасибо. Наруто с детства был одинок и ни я, ни мой муж не могли вмешаться в его жизнь. Ваша забота заставляет его улыбаться больше.

Далее, во вторую очередь, я хочу поговорить с вами о том, почему Наруто оказался в такой ситуации, и в третью очередь... у меня есть просьба, за которую, впрочем, в ближайшее время, не сможем отплатить вам ни я, ни весь клан Учиха.

Женщина вздохнула, и прибавила еще одну просьбу.

— Йошики-чан, ты не мог бы вместо меня сходить в парк? Саске-кун ждет меня там, но боюсь, что разговор затянется. Поиграйте там вместе, хорошо? А, и Саске еще не обедал, так что вы можете поесть вместе чего-нибудь.

— Э?! Я тоже хочу узнать историю Наруто!

— Йоши! — возмутилась ма, — Собирайся и дуй парк! Ты же не станешь заставлять меня и Саске-куна ждать?!

— Ну, так не интересно! — ответил я, поднимаясь из-за стола.

Что же, ладно мама Саске, ты меня отослала. И я знаю почему. Да и историю Узумаки я, так или иначе, знаю. То есть, у меня есть возможность отмахаться от вопроса — знаю ли я прошлое Наруто, а если спалюсь с этими знаниями то смогу сказать, что подслушал разговор. Вот так.

* * *

— Полагаю именно от своей матери Наруто унаследовал свой характер, хотя, внешне он больше похож на своего отца. Вы, наверное, мало знаете — я знакома с вашей историей. Сочувствую тому, через что вам пришлось пройти.

Итак. Как вы знаете, шесть лет назад, на деревню Скрытого Листа напал Девятихвостый демон-лис. Вы помните тот вечер?

— ...Да, — продавила улыбку Андзу, — в ту ночь меня и похитили.

— Простите, — вздохнула Учиха, — но мне важно рассказать вам начало той истории.... В тот день я виделась с Кушиной. Она была совершенно здорова и полна сил.... Моя лучшая подруга и джинчуурики Девятихвостого.

— Ничего себе! Так вы дружили с женой четвертого Хокаге? Я слышала, что она была хранителем демона, но её имя нигде не упоминалось. А! Была кличка!

— Да, иногда я звала её Помидоринка, — рассмеялась Микото.

— Нет-нет! Другая! Кровавая Хабанеро(Кровавый жгучий перец). Именно так ее описывают в свитках по.... То... есть... Наруто-кун — сын четвертого Хокаге?!

— Да, это печальная история. Полагаю мне надо начать сначала....

* * *

Учиха Саске стоял в парке, ожидая, когда вернется его мама. Не зная, что на нее нашло, второй наследник клана перебирал в уме причины, которые могли бы заставить её подняться в несусветную рань в воскресенье и потащить его за собой на прогулку по Конохагакуре. Гуляя в тех или иных местах, она рассказывала ему истории из своей молодости, упоминая множество людей — друзей, недругов, учителей и знакомых. Саске узнал о своей семье и, особенно, о молодости своих родителей — Учиха Микото, Учиха Фугаку. И очень часто в её рассказах была одна её подруга — ныне мертвая Кушина. Мама не стала говорить сыну то, к какому клану та принадлежала, как и все остальное связанное с ней. Все что Саске понял — в свое время они очень хорошо дружили и прошли через множество испытаний.

— Эй, Саске! Выходи, подлый трус! — раздалось где-то в глубине парка, — я знаю ты здесь! Сколько еще мне тебя искать?! Саске! Чтоб тебя черти побрали!

Молодой Учиха присел и осмотрелся в поисках крикуна. Осторожно, шаг за шагом, он отступал к деревьям, как вдруг:

— Я нашел его! — раздалось из-за спины, — я выиграл! Йоши!

Перед упавшим от неожиданности на пятую точку Саске стоял никто иной, как Узумаки Наруто!

— Йоши! Ксо! Слышишь? Иди сюда! Мы здесь! — продолжал голосить мальчик-беда, и спустя пару секунд из кустов к ним почти выпал еще один одноклассник — Андзу Йошики.

— Так, чего так орать было? Я не глухой, блин, Наруто! Тебя только вся Коноха еще не слышала!

— Так услышит!

— Заткнись! Держи свою десятку, — Йошики вытащил из кармана монету и подкинул её Наруто, — Так, а теперь, привет, Саске!

Тот, ошеломленный было в первые секунды, уже приходил в себя и пытался понять, что происходит. Отчего его ищут главный хулиган деревни и бесклановый лентяй? Но сначала, надо бы встать с земли и отряхнуться, что он и сделал, поглядывая на своих 'гостей'.

— Я знаю, кто вы такие, но с чего бы вы двое меня искали?

— Даже не скажешь волшебное слово 'привет'? — огорчился парень в сером.

— Пфф! Мне некогда с вами общаться, я тут жду кое-кого.

— Свою маму? Микото-сан, верно?

Теперь второй наследник напрягся. Не то чтобы он опасался за жизнь и здоровье матери, она неплохо умеет сражаться, да что может грозить ей в деревне? Тем более, когда полицию Конохагакуре курирует клан Учиха?

— Как ты догадался? Отвечай!

— А она у меня дома. Сидит с мамой, чай пьет, разговаривает о том, о сем. Кишки кушает.

— Хм... ЧЕГО?!

— Успокойся, блин, я тоже не в восторге — у нас на обед были овечьи потроха набитые всякой всячиной. Ну, там, с кровью, жиром, печенью...другими потрохами...

Теперь Саске стало плохо. Он представил, как его каа-сан есть потроха... незаметно, для мальчика к его горлу подкатил дурной комок тошноты, но он сумел взять себя в руки.

* * *

— А ты меня чего искал? — злобно уставился он на меня. Тише-тише, парень, я то тут причем?

— Ммм? — я смотрел на него и выбирал ответ из следующих вариантов:

1. Кинуть Саске и пойти с Наруто обедать.

2. Кинуть Саске и Наруто и пойти обедать одному — я же не бездонная свинья-копилка.

3. Кинуть Наруто и пойти обедать с Саске — насколько я понял, 'ни я, ни мой муж не могли вмешаться в его жизнь' произнесенное Микото-сан означало, что Учихам запретили приближаться к джинчуурики Кьюби. Зато Наруто может увязаться сам. По своей воле.

— Хммм... — уставился я на него, — я думаю, что нам с тобой делать...

— Что? — Учиха подозрительно сощурился, — что это ты собрался делать?

Я прокручивал в голове варианты, пытаясь отыскать компромисс — что-нибудь, что целиком удовлетворило бы всех нас, кроме Саске. То есть меня и Наруто. Нда....

— Слушай, Саске, просто наши с тобой мамы будут долго говорить о чем-то важном, так что они выгнали меня из дома, смекаешь? — я присел на корточки, ожидательно уставившись на своих собеседников, — присядьте парни, надо обсудить кое-что.

Наруто, не долго думая, пристроился напротив меня. Саске фыркнул, но все же заинтересовался и присоединился.

— Ну и что ты имеешь ввиду? — спросил последний.

— Ага, я тоже не понимаю, — добавил Наруто.

— А то, парни, что я еще не обедал.... И мне жутко хочется кушать...

Пронзительные звуки желудка сокращения раздались в том парке, что в Конохагакуре... В воздухе разлилась атмосфера уныния и голода....

— У меня образовались срочные дела, — бросил Учиха и встал, намереваясь уйти.

— Стоять! У меня есть для тебя сообщение!

— От мамы?

— Да, она сказала, чтобы мы вместе с тобой пошли куда-нибудь и пообедали.

— Так и сказала?

— Клянусь именем Хокаге!

— Ты не Хокаге! — встрял Наруто.

— Ладно, клянусь бородой третьего!

— Брить сам будешь? — съехидничал Саске.

— Не придется! Пошли!

* * *

Ну и вот мы сидим, готовим наш обед. Свинина. Истинная еда ненавистников чего-то там в моей прошлой жизни. Мда... А ведь мне пришлось напрячься, уговаривая Шаринганистого прийти именно сюда. Не то, чтобы Саске был против барбекю, но кажется, он что-то подозревал. Ладно, неважно. Важнее то, что я взял Наруто с нами и теперь он сидел перед Саске, глупо хихикая и исходя слюной. И, что еще важнее, я заметил слежку. Хотя, это скорее было просто наблюдение-сопровождение. Видимо, я таки был прав и Учиха не должны приближаться к оружию деревни сильно не рекомендовалось. Аж очень.

— Кстати, Наруто, ты встречал когда-нибудь извращенцев? — прошептал я.

— Нет, а что?

— Посмотри во-он туда, — указал ему на противоположный угол, — там сидят двое извращенцев и поглядывают на тебя....

-ЧЕГОООО?!?!

— Тише, блин! Ты шиноби или нет?! Первый урок — терпи!

— Ха? Ты что думаешь напугать меня? Издеваешься? Я что...

Пока Наруто что-то говорил, Саске пригляделся к тем двоим, и поему-то сильно смутился.

— Йошики! Ты что, с ума сошел? — прошипел мне, — никакие они не извращенцы! Один из них — мой брат — Учиха Итачи.

— Да? Но они так эротично смотрели на Наруто...

— Ты идиот! Даже не думай брякнуть это при нем! Я тебя убью!

— Успокойтесь, скоро мясо сгорит, давайте покушаем!

Мы тут же накинулись на кусочки свинины. Обжигаясь и ругаясь мы заворачивали мясо в листья салата, добавляя по ходу любимые ингредиенты. Не смотрел на ребят, но у меня в салат кроме мяса чаще всего заворачивались еще и пророщенные бобы и горчица. Ммм... вкуснятина... Не то что кишки с печенью...

Заказанное мясо закончилось через пятнадцать минуть активного поглощения. Ребята сидели, довольно поглаживая животы. Солнце грело и радовало сердце, и лучи его пробивались сквозь жалюзи, столь же анахроничные для данного временного отрезка, как и свитки, в присутствие книг. Впрочем, насколько я понял из свитков по истории, люди в этом мире воевали-воевали и довоевались до того, что людей осталось мало и бац! Вдруг появилась чакра и воевать стали иначе. Медленнее, зато меньше жертв. Война перестала касаться крестьян и рабочих. Хотя число воинов как сокращалось, так и сокращается. Вообще, история с кланов, напоминала мне какие-то книги из прошлой жизни — названия я как-то подзабыл, зато помню некие сюжетные переплетения — в технологически развитом мире использовали какую-то супер бомбу, отчего старые государства перестали существовать, а на их костях появилась целая плеяда мини-государств, сект, сообществ и т.д. и т.п. Вот их-то кланы мне и напоминали. Так что, чакра сама по себе могла быть производной энергией от... хмм... как же её называли-то... тьфу, ладно! Были какие-то излучения, вредные для здоровья. А, да! Радиация!

— Так, Саске, раз уж тут твой брат, то нам стоит пойти поздороваться с ним, не так ли? — я наконец-то додумал идею и довел свой хитрый план до совершенства.

— Тсц! С чего ты думаешь, что ему интересна такая мелкая сошка как ты?

— А почему бы и нет? Раз уж он со своим другом так интересно позыркивал в нашу сторону...

— Просто я тут сижу с вами! Откуда он мог узнать про тебя — лентяя без клана и хулигана — Наруто? Да и сомневаюсь, что он сидит с другом. Я того никогда раньше не видел.

Все интереснее и интереснее. За столом двое — Учиха и... кто? АНБУ? Корень? То есть они как бы контролируют встречу? С чего бы?

— Тем более! Представишь меня самому крутому на данный момент новичку джоунину?

— Ха-а-а... С чего бы мне? Если хочешь можешь идти один.

— Ну и ладно! Наруто, пошли поздороваемся.

— Э-э-э! Мне влом, даттебане! Зачем вообще они нам?!

— Если так и будет влом дальше, то смотри — Хокаге стану я, и буду им о-очень долго. Успеешь состариться!

— Хмм...

— Ну, ладно, я пошел.

— Погоди, я тоже иду! — неспешно он спрыгнул из-за стола — для детей вроде нас скамейки были великоваты и ноги свободно болтались в воздухе.

* * *

'Всякий Хокаге должен переехать со своей семьей в особый дом, откуда он и будет вести за собой деревню' — так придумал в свое время Второй, и утвердил Первый в указах своим преемникам. Причиной такого наказа в первую очередь послужило недоверие, царившее в начале Основания между кланами, приходящими в деревню, — 'Хокаге, являясь главой всех шиноби в Конохагакуре но Сато не должен относить себя к тому или иному клану, не должен вызывать возмущения, так или иначе покровительствуя родным и близким. И оберегая покой как себе, так и жителям деревни, Хокаге должен оставить стены кланового квартала. Также это должно способствовать главе деревни всегда находиться в готовности защитить Конохагакуре в случае нападения на неё'.

Третий Хокаге Сарутоби Хирузен мало нуждался в соблюдении данного правила, но в силу своего уважения к Хашираме Сенджу и приверженности к соблюдению формальностей он жил в этом самом доме. Здесь хранились многие свитки с информацией недоступной для подавляющего большинства шиноби Конохи, отсюда велось управление всеми делами деревни.

И вчера на очередном совете джоунинов в зале совещаний также приняли новое соглашение, которое может изменить очень многое в мирном существовании Конохагакуре но Сато.

///

— Теперь мне все понятно, — сказал Учиха Фугаку.

В зале, наполненном людьми, наступило время полной тишины. Джоунины — шиноби, наделенные наибольшим количеством прав и обязанностей, должны решать многие проблемы деревни. Они должны уметь думать — через это их проводят еще на уровне чуунинов. Хоть основной задачей шиноби и является война, тайная или явная, но всегда должны быть люди, которые обеспечат в немаленькой деревне мир, сгладят недовольства, смогут объяснить неоднозначные с первого взгляда вещи людям далеким от тактики, стратегии, дипломатии и политики. Хокаге — не хозяин Конохи, он первый среди равных. На примере и опыте основателей многие понимали, что не бывает идеальных людей. Никто не сможет управлять деревней в одиночку, без широкой поддержки не только кланов, но и бесклановых, сильных и умелых шиноби. Ныне шел совет.

— Теперь, мне важно узнать одно. Насколько вы доверяете Шимура Данзо? Я не планировал этого говорить, я понимаю всю важность Корня для нас, но многие в моем клане выражают опасение властью, которой обладает этот человек.

— Я доверяю Данзо как самому себе.

— Я верю вам. Я верю, что вы, Хокаге-сама, доверяете этому человеку многое, за что не возьмутся обычные шиноби. Даже джоунины. Я многое одобряю, в его действиях, но все же есть границы, которые не следует пересекать даже ему. Даже вам, Хокаге-сама. В поисках силы, он отобрал у новорожденного ребенка его невинную мать на четыре с лишним года. В тайне от вас и вашего сына. Она не была шиноби Листа, но готовилась стать ею. И еще один вопрос. Кого он похитит или убьет завтра? Кого-то из бесклановых? Или может Абураме? Хьюга? Яманака? Или может меня или любого другого Учиха? И кто еще спрятан в застенках Корня? Вы знаете все, что там происходит? Или вы слепо доверились такому человеку?

///

Сарутоби Хирузен молчал. Он курил трубку в своем кабинете, взирая на деревню. Начиналась вторая половина дня. В обеденное время на улицах не много людей, но все же нельзя сказать, что деревня пустынна, ведь активная жизнь деревни не прекращается даже ночью. Бывали времена, когда жители Конохагакуре не могли позволить такого.

То, что люди Листа сегодня могут жить мирно, не задумываясь о войне, и вправду заслуга Данзо, но все же.... Впервые за долгое время он испытывал столь сильное сомнение. Нет, он знал, что многие дела Данзо не всегда чисты, но он предпочитал закрывать на это глаза — может, и сам не понимая того, он желал сберечь мирную жизнь деревни, защитить себя и своего самого близкого друга. В голове проносились слова, которые он когда-либо слышал или говорил:

'Товарищи по селению придают мне силы... они верят в меня, а я верю в них. Вот что значит быть Хокаге'.

'Я сделаю это. Не бойтесь я же лучший среди вас, я не умру'.

'Послушай, Сару, защищай селение тех, кто любит селение и верит в тебя... и ты должен вырастить того, кому ты доверишь вести следующее поколение. С завтрашнего дня ты станешь Хокаге!'

'Если ты — листья, под светом солнца, то я буду корнем, скрывающимся во тьме'.

'В ближайшие 5 лет мы не ожидаем никаких крупных войн. И это — заслуга Корня АНБУ'.

///

— Что же... будет трудно найти решение, устраивающее всех, но я вас слушаю.

— Воспитание Узумаки Наруто нельзя и дальше оставлять без присмотра. Еще первая джинчуурики — Узумаки Мито здесь, перед советом говорила в защиту свободы Узумаки Кушины, что если она имеет несчастье быть сосудом для демона, то этот сосуд сначала следует наполнить любовью. Я не настаиваю на том, чтобы клану Учиха разрешили взять все свои руки, но что-то мы должны сделать. Это и есть моя просьба.

— Хмм... Нет ли у вас, Фугаку-доно, более развернутой просьбы?

— Нет, Хокаге-сама. Многие помнят отражение Шарингана в глазах Кьюби в ту ночь. Всякое решение, подсказанное мной, плохое или хорошее будет трактоваться во вред Конохе и в пользу нашего клана. Прошу вас найти и принять решение самому.

///

Хирузен не ожидал такого от главы Учиха. Он всегда был спокоен и молчалив, как и Хьюга Хиаши — глава другого клана Листа обладающего додзюцу. Видимо это у них общее — однажды и Хиаши так же много говорил с главой Конохи, в ту ночь, когда украли его дочь и после чего он лишился брата.

Впрочем, глава Учиха нашел самые правильные слова и подобрал правильный момент, для своей речи. В данный момент Данзо отправился куда-то со своими лучшими шиноби, и на совете было некому заступиться за Корень АНБУ и его политику...

* * *

— Ано-саа! Здраствуйте! Вы ведь Учиха Итачи, да?

Еще совсем молодой шиноби, а уже джоунин и сотрудник АНБУ взглянул в мою сторону.

— Да.

И отвернулся, продолжив прерванную трапезу. Нет, я не понял! Не верю! Где эмоции?! Где погружение в игру?! Станиславский выпорол бы тебя самым жестким способом!

— Эй! Вы же наблюдали за нами, да?

Вместо брата Саске ответил уже второй — блондин в водолазке, натянутой аж на подбородок. И где же я его раньше видел... хотя нет, тот выглядел по-другому, вроде...

— Да.

Этот тоже вернулся к своей пище, как будто его совсем не волнует, знают ли объекты наблюдения о его слежке. Ну нет!

— ЭЙ!!! Вы двое! Хватит игнорировать нас! Скажите уже что-нибудь кроме этого 'да~' — передразнил я голоса. Бояться мне особо нечего. Если я правильно понял, то эти двое представляли интересы двух разных сторон, видимо, Учиха и кто-то еще. Может даже Хокаге.

— Что тебе нужно, малец? — ожил, наконец, Итачи.

— Деньги!

— Что?! — раздалось хором, когда поперхнулся второй и одновременно с ним воскликнул Наруто.

— Ну, если вы заплатите мне 100 тысяч йен, я сделаю вид, что не заметил вас!

— Нет, я не об этом! — справился с кашлем блондин...

— Конечно, я уговорю этого белобрысого и того малого брюнета, тоже. Они будут могила. Добавите еще 500 тысяч, то еще и буквально. Ну как, договорились?

— НЕТ!...

— Ладно, 50 тысяч?

— Я говорю не об этом!

— 25 тысяч?

— Послушай уже меня, сосунок! У нас просто проверочная миссия, понял? Миссия-пустышка! Вы здесь не причем! Объектом мог стать как сам Хокаге, так и беззубая бабушка с соседней улицы!

— Ну, хоть за обед заплатите, черти! У нас же ни одного рю сейчас нет!

— ЧЕГО-О-О?!?!?! — это раздалось уже из-за стойки, — ты сказал, что у мелкого Учиха куча денег!

— Блин, Наруто, бежим! — я бросил дымовой шарик на пол и развернулся, чтобы сделать ноги, но безвольно повис в воздухе. Когда рассеялся дым, я увидел перед собой Учиха с протянутой рукой. Он что, за шкирку меня держит? Непростительно!

— Ах вы, поганцы! Думали обмануть нас?! — справился с кашлем блондин... где то я это слышал, — ладно, этого сноба, но меня — Яманака Фуу!

Ой. Похоже, я не ошибся и это именно он. Как же сильно изменился... То есть изменится...

— Может, отведем их в подвалы, и допросим как надо, а сноб?

— А кто заплатит за еду?! — Взревел хозяин, — вы мне должны почти пять тысяч рю!

Ух ты! Вот это мы наели.... Плошка риса в захудалой забегаловке стоит всего пятьдесят рю.

Итачи, все еще удерживая меня за одежду, вытащил другой рукой из заднего кармана купюру в пять тысяч и положил на стойку ресторана.

Ничего себе! Я такие деньги ни разу не видел! Это что, подделка?!

— Наруто! План Б! — тот сразу зажмурил глаза, задержал дыхание и в тот же миг у меня из заднего поясного кармана выпала бомба. Моя любимая — ослепляющая.

Сразу стоит сделать отступление — когда я создавал эту бомбу, я вложил в нее все всю свою душу, сердце, чувство прекрасного и высшую степень человеколюбия. Поэтому она состояла из сердцевины — взрывной печати, добытой в одном из классов в Академии, наполнения — черного молотого перца и горчичного порошка, смастеренного самостоятельно из запасов мамы, нижней оболочки — смоченной туалетной бумаги, чтобы порошок не обжарился в первые же мгновения взрыва и шелковой верхней оболочки, обеспечивающей равномерное распределение порошка на месте взрыва. Еще через шелк удобно смачивать засохшую бумагу и он хорошо пропускает чакру активации.

Простите, окружающие меня люди. И шиноби тоже...

На пол бомба так и не приземлилась.

* * *

— ...Третий Хокаге слышал, что говорила Кушина, и он поклялся рассказать все это Наруто, когда тот узнает о том, кто его родители. Теперь, мальчику осталось лишь вырасти, — закончила свой рассказ Микото Учиха и отпила чая из чашки.

— Вот оно что, — вздохнула Коёши, — Кто бы мог подумать. Бедный ребенок! И что же с ним будет дальше? Когда он узнает о своих родителях?

— Все довольно просто. На том совете шесть лет назад было решено, что Наруто сообщат имена его отца и матери когда он станет чуунином или когда ему исполнится 16 лет....

Мне надо рассказать вам еще кое-что.... Видите ли, — мать Саске грустно вздохнула, и задумалась на секунду, обдумывая что-то, — есть возможность того, что в ту ночь, шесть лет назад, трагедия случилась по вине одного из клана Учиха. Очень многие видели в глазах Кьюби отражение нашего кланового додзюцу — Шарингана. Впрочем, кто-то мог и пытаться защитить деревню, взяв зверя под контроль, но учитывая все разрушения.... Мой муж и бывший глава клана, пытались отыскать того, кто осмелился пойти против деревни, они использовали даже сложные и невероятно мощные гендзюцу на членах нашего клана, но... мы не смогли найти никого.

— Это... но, что это значит?

— Не знаю... возможно среди нас есть предатель... отступник вроде Орочимару, или возможно, кто-то смог освоить Шаринган на таком уровне, что он может больше чем большинство Учиха.

— Он? А может это была женщина?

— Нет, — улыбнулась Микото, — женщины нашего клана гораздо слабее, когда дело касается активации и использования наших особых глаз. Тут много причин, и рассказ слишком затянется.

— Так... давайте я долью вам чая.

Коёши вскочила со стула и, подхватив посуду, шустро понеслась готовить еще чая. Рассказ был жутко интересен, и все время пока Микото говорила, она чуть ли не окунулась головой в жизнь маленького мальчика и его матери. В деревне она жила относительно давно, но многого еще не знала. Но теперь многое становилось понятно.

— Теперь, насчет цели моего визита, — продолжила гостья, когда хозяйка дома вернулась с чаем и булочками, — Мой муж, Фугаку, на вчерашнем совете джоунинов деревни добился одного маленького соглашения. Дело в том, что...

Во дворе раздался непонятный шум, кто-то торопливо хлопнул калиткой и в следующий миг в дом ворвался сын Коёши. Он быстро выкрикнул что-то вроде: 'Я дома! Не обращайтенаменявниманияявванную!' и пробежал по лестнице на второй этаж.

— Хмм~? Что это с ним? — удивилась хозяйка, но тут же вернулась к разговору, — продолжайте, я уверена, ничего серьезного.

— Ладно... Кхм. Дело в том, что законами деревни нам запрещено приближаться к Наруто — нас подозревали, несмотря на все наши доказательства — всех членов клана даже проверяли шиноби из Яманака, но мы ничего не могли сделать против тех обвинений. Люди боялись, что мы можем попытаться взять Девятихвостого под контроль и повторится та ночь. Но по вчерашнему соглашению мы можем помогать ему через вас....

— Э... простите?

— Не беспокойтесь. Просто мы хотим, чтобы вы иногда передавали Наруто то, чего мы дать не можем. Мы также хотели, чтобы и вы приняли от нас небольшую помощь, ведь растить своего сына одной и заботить еще и о Наруто, наверное, нелегко. И я, надеюсь, вы не станете бояться и ненавидеть малыша после моего рассказа?

— Не что вы! Он у нас часто бывает, и я не вижу в нем никакого монстра... но... Как это будет выражаться? То есть, эта ваша помощь... Я имею в виду, что нам особо ничего не надо.

— Но любая забота и опека над ребенком это траты, ведь так? Прошу, не обижайтесь и не стесняйтесь нашей помощи, ведь вы и сами одна растите Йошики-куна. В основном, мы можем помочь чем-нибудь вроде риса, мяса. Я обещаю, мы не будем распространить наше влияние ни на вас с сыном, ни на Наруто. Мы лишь хотим исполнить наше обещание перед моей подругой и другом Фугаку, вернуть наше доброе имя в деревне и загладить нашу вину перед ним.

— Хмм... но ведь вы не виноваты? Ведь у вас всех проверили?

— Это... еще одна сторона того решения. Именно нас, а точнее меня, просила взять опеку над ребенком Узумаки Кушина в своем завещании. На тот момент до рождения Наруто оставалось еще много времени, но о нашем договоре знали еще несколько людей. Они подтвердили это на совете. Но после нападения у клана Учиха оставалось два выхода — взять опеку над ребенком пойдя против всей деревни, или отказаться от него. И мы отказались...

— Но в чем же ваша вина?

— В тот вечер слишком многие были против нашего клана. И слишком мало кланов поверило нам. Люди боялись, что мы попробуем взять девятихвостого под свой контроль, привязать его к клану. Но и мы, боялись.... Боялись, что джинчуурики вырастет в ненависти к клану Учиха. Так что... одной из причин того, что Наруто не знает ничего о своих родителях и о своем рождении, того, что он вырос в приюте, без семьи и опеки стала именно наша слабость.

— Это... так печально...

— Я не прошу вас ответить сейчас, готовы ли вы принять нашу помощь или нет. Просто подумайте, и в следующий раз я вернусь к вам за ответом.

— А можно спросить еще кое-что?

— Конечно.

— Вы сказали, это было соглашение... ну на том совете.

— Да. Мы пошли на уступки перед деревней. Небольшие, но довольно значимые. Отныне глаза слабых шиноби из Учиха, после смерти будут передаваться деревне. И возможно служить ей дальше...

— Простите...

Обе женщины выглядели подавленными. Учиха Микото жалела о том, какие потери может понести клан в будущем. Коёши Андзу было стыдно, за то, что она вообще задала такой нетактичный вопрос.

— Но... зачем это нужно деревне? Неужели глава хочет использовать эти глаза в будущем?

— Ммм... нет. Видите ли, Андзу-сан, глаза нашего клана относительно легко пересадить, но тяжело использовать. Тут необходимо особое строение мозга и немалые объемы чакры. Данное соглашение предложил Третий Хокаге Сарутоби Хирузен и оно больше должно помочь клану, нежели деревне. Это акт доброй воли и смиренного подарка в ожидании решения главы на нашу просьбу...

— Брр! — по лестнице со второго этажа спускался красный от горячего душа сын хозяйки, — никогда не думал, что я такой злодей. Ха-а-а... ну хоть не жжется больше.

Он прошел к холодильнику и вытащил пакет с молоком, налил его в стакан и залпом выпил.

— А, вы все еще разговариваете? Мне уйти? Я просто помыться забежал, если что.

— Нет, малыш, — улыбнулась Микото, — все, что нужно я рассказала. Коёши-сан, я приду в следующий раз через неделю.

— Хорошо, — кивнула хозяйка, — а зачем?

— Приду за ответом на мою просьбу, неужели вы уже забыли?

— Нет-нет, что вы! Просто задумалась. Хмм... да, пожалуй, вы правы. Подождем до следующей недели.

— Тогда, до следующей встречи!

— До свидания!

* * *

— Кыш! Кыш! Вали отсюда! Чего тебе надо Учиха?!

— Я убью тебя, Андзу! Лови! Фух. У брата до сих пор болят глаза! Хватит убегать! Слезай оттуда, сразимся по-настоящему!

— Делать мне нечего! И хватит кидать эти железки! Уух, это было опасно... Мазила!

Младший наследник Учиха метался вокруг дерева, пытаясь нормально прицелиться в меня. Я же просто перепрыгивал с ветки на ветку, защищаясь от учебных кунаев и сюрикенов. Вначале Саске вообще собирался залезть ко мне, но пара пинков и неслабое приземление отбило у него это желание.

— Кто ему вообще мешал закрыть глаза?! Наруто же закрыл! Я не виноват!

— Ты виноват! Он хотел проследить за дзюцу! А с Наруто я еще разберусь!

Тот сидел на поляне с небольшим фингалом под глазом и хмуро наблюдал за нашей гонкой.

— Какое к черту дзюцу?! Мне только в следующем месяце семь будет! Семь лет!

— Звук и дым были как у хенге или каварими! Я сам видел! Фух, — Учиха наконец-то умаялся бегать вокруг и присел передохнуть.

— Так это же хорошо! Нет? Ты, что, хочешь убить нового гения деревни?! И вообще, кыш отсюда!

— Мой брат — гений! А ты еще даже ни одного дзюцу не знаешь!

— ХА! Как будто ты что-то умеешь!

— Хочешь проверить?

— Ба-ака! Иди, хвастайся в другом месте своим хенге!

— Вот как?! Катон! Гокьяку но Ауч! Больно!

Ничего себе! Он появился как будто из ниоткуда!

— Не используй ниндзюцу на своих друзьях, Саске, — сказал Итачи, ударивший младшего брата ребром ладони.

— Он мне не друг! Враг! Соперник!

— Тем более, — улыбнулся он, — давай, пойдем домой. Скоро будет обед. Мама разозлится, если ты опоздаешь.

— М..., — смутился он, — хорошо. Я пойду.

Он только собрался уходить как вспомнил обо мне и обернувшись прокричал:

— А тебя я все равно убью, Андзу!

— Да-да. Конечно же, Учиха!

* * *

На следующий день после этого я заранее готовился к возможной мести. Постоянная бдительность! Конечно, вряд ли этот мелкий собирается меня и самом деле зарезать, но неприятности, скорее всего и могут и будут и весьма. Мстителями не становятся, а рождаются! Наверное...

На первом уроке я во все глаза и уши следил за окружающей обстановкой — откуда прилетит кунай? Умеет ли Саске создавать иллюзорных клонов, и как выявить — настоящий шкет сидит на его месте или замена? И что еще он может придумать в своем воспаленном местью мозгу?

На втором уроке я немного расслабился — мне пришлось признать, что Учиха сидит настоящий — он столкнулся в проходе с Чоджи, и ему пришлось посторониться. К тому же он постоянно злобно зыркал в мою сторону. Значит все же нападение. И скорее всего прямое — вроде, 'выходи трус, биться будем'! Мда... хрен редьки не слаще.

Непосредственно 'нападение' произошло на уроке геометрии. И это оказалась банальная горсть макибиши рассыпанная на моем стуле...

...

...

...

Даже не знаю...

...

...

...

Все мои представления о мире шиноби, почерпнутые из прошлой жизни канули в лету. Я всегда думал, что детей здесь с самого детства учат быть беспощадными — не то, чтобы как в Скрытом Тумане, где вырос Забуза, но все же ненамного отличаясь от него. Но как же так?

Эхх... Видимо, мне все же придется признать, что дети здесь — прежде всего именно дети. И когда эти малолетние убийцы кричат громкие слова с резкими обещаниями, то это вовсе не значит, что они сделают все, что было сказано. Однако, учитывая все это, мне придется ждать еще не один год, дабы вернуться к удовольствию нормального общения со сверстниками. Эх, жизнь моя жестянка.

Я поднял стул, чтобы стряхнуть все метательные колючки на стол, как вдруг услышал треск — сердце заныло и почти остановилось в предчувствии беды — на пол медленно упала маленькая взрывная печать, перевязанная тонкой леской, другой конец которой был привязан к макибиши, а тот в свою очередь забит в пол.

— От дерьмо, — последнее, что я успел сказать, перед тем как листок взорвался.

Очнулся уже в медпункте. Левые рука и нога были обмотаны бинтами — мне сказали, что они обгорели больше всего. Еще... промежность чесалась, но там ничего особо не пострадало. Лицо так и вовсе осталось почти нетронутым. Учебная печать, а что еще вы хотели? Ну, или ущербная, кто их знает, кто там эти бумажки малюет.

В палате витал жутко неприятный запах чего-то травственно-лекарственного и легкий флер спирта, мешая сосредоточится на чем либо конкретном. Хотелось немедля организовать ответное покушение на убийство, но обожженные части тела начинали болеть при прикосновении к чему либо. Хотя, когда я поднимал руку с кровати, кожа тоже нехило жгла, так что я лежал, стараясь вообще не шевелиться. Так хотя бы казалось чуточку прохладнее.

На подоконнике стоял высокий стакан с одиноким, приунывшим цветком. Хмм.... И кто бы это мог быть? Неужели Саске издевается? Или Сакура постаралась? Аргх! Как бы там ни было, но план мести глазастому надо продумывать уже сейчас.

Однако должен признать, что ловушка у него получилась что надо. Отвлекающий фактор и незаурядная растяжка. А то уже подумал, что он совсем от ума выжил — такой примитив использовать.

Тихонько скрипнула дверь, и в открывшуюся щель просунулась одна любопытная рыжая голова. Наруто. Не мог сразу целиком зайти?

— Йо! Как ты тут, Йошики?

— Заходи уже. И закрой дверь.

Рыжий оглянулся в коридоре и в палате, и наконец, соизволил втянуть свою тушу вовнутрь.

— Ну, как себя чувствуешь?

— Нормально, могло быть и хуже. Так Наруто, мне нужна твоя помощь.

— Э? Только не говори, что ты хочешь сбежать. Та печать сильно грохнула же, даттебайо! Я думал, тебе вообще руку оторвет.... Или ногу... Или обе!

— Не будь идиотом, рыжий! Та печать была слишком маленькой. Учебная, наверное... Но это неважно. Я не собираюсь убегать, мне нужно, чтобы ты помог мне отомстить!

— Я не рыжий! Не видишь волосы желтые?! Сам такой!

— Спокойно, рыжий! Я должен как-то называть тебя, не повторяя много раз твое имя. Иначе, как-то глупо звучит.

— Ха-а?! Почему это еще?! И ты же ранен, Йоши! Куда ты пойдешь такой страшный?

— Да забудь уже! Просто запомни, что впредь я буду называть тебя так, чтобы никто не догадался. И вот что — я сам никуда не пойду. Этот мелкий засранец должен прийти сюда, чтобы извиниться. И мне нужно, чтобы ты кое-куда сбегал и кое-что достал. Понятно?

— Ма, наверное, это я смогу сделать.

— Тогда слушай мой план.

* * *

Через час после того, как убежал Наруто, прибежала мама. Блин, неудобно-то как. Еще не успел стать шиноби, а уже заставляю её волноваться.

— Йошики! Ты что, баловался печатями? — кажется, она разозлилась. Ой, — Отвечай, это одна из тех, что я нашла у тебя в комнате?!

— Ну, ма-ам! Не ройся у меня в комнате, ну! И нет! Это была другая!

— А я все равно выброшу их куда подальше! В твоем возрасте рано увлекаться такими вещами!

— А когда будет самое время, ма?! А учусь в академии, я должен знать все, что должен познать жизнь шиноби!

— Познавалка еще не выросла!

— Кхм! — раздался еще один голос, — простите, Андзу-сан, но больному нужен покой.

Э? А чего этот ирьёнин так покраснел то?

— И вот еще. Тебе и вправду рано читать такие журналы, мальчик.

...

После длительного молчания он, наконец, встрепенулся и начал извиняться:

— Простите Андзу-сан, я не хотел вмешиваться в воспитание вашего сына, клянусь, я не имел в виду ничего такого. Просто... мне эти журналы, чуть было не испортили детство.... Вот...

— О каких журналах он говорит? — спросил я у мамы.

— Знаешь что, — ауру злости вокруг моей матери можно было увидеть и даже пощупать, — я сейчас с ним выйду, и объясню, какие именно... журналы он имел... в виду.

— Только не убивай его, а то мне же интересно...

— Молчать! Забудь все, что он сказал! Немедленно!

— Эээ... хорошо... наверное.

Минут пятнадцать их не было. Смех так и вырывался на свободу, но я зажимал себе рот одеялом, когда уже не мог утерпеть. Из коридора изредка раздавались гневные крики мамы и извинения ирьенина. Вот. Не лезь, когда тебя не просят.

А вообще, здесь в новом мире мне нравилось гораздо больше, чем там, в том мире, где я не мог особо позволить себе выражать свои эмоции и чувства. Или может это оттого, что мне дали шанс начать все заново? Возможно, существуют какие-то физические и психические законы для перерожденцев вроде меня. Или это просто играют гормоны? Дети, они вообще гораздо более открытые существа, нежели взрослые.

— Все, отныне тебя будет лечить другой врач, Йоши, — мама закрыла за собой дверь и села на стул рядом с кроватью, — а печати твои...

— Мам, — улыбнулся я, — это просто печати. И я умею с ними обращаться. Не волнуйся, такого больше не повторится.

— Ох, — вздохнула она печально, — ну... ладно. Тебе надо что-нибудь сюда принести?

— Нет. Мне сказали, что скоро сюда придет специалист по ожогам, так что к вечеру я уже вернусь домой.

— Ладно. Тогда я пойду, мой обеденный перерыв заканчивается.

— Тогда, до вечера.

И еще через час...

— Йо! Я вернулся. Саске еще не приходил?

— Нет, его еще не посетило чувство вины.

— А он вообще придет? Как-то я сомневаюсь в этом...

— Ну, я же извинился перед его братом, но он об этом не знает, а значит пойдет хвастаться перед ним. А тот по идее все ему объяснит.

— Так сколько у нас еще времени?

— Где-то час-два. А может и полчаса. Никогда не знаешь, как сложится ситуация, так что давай уже начнем.

— Ладно. И что мне со всем этим делать?

— Бери меловой порошок и смешай его с тем красителем в ведре.

Наруто взялся за работу, и мне приходилось постоянно его поправлять и одергивать, так как он бог еще раскроют ловушку во время сердешных извинений.

— Теперь залей спирт. Только немного.

В палате запах спирта был привычным делом, так что я особо не рисковал используя его.

— Так, в том шкафу должна быть склянка с перекисью водорода. Найди её.

— Хмм... тут куча бутылочек! Это и есть склянки?

— Да, ты же умеешь читать? Там должно быть написано что-то вроде H2O2.

— Нашел!

— Лей все!

— Окей!

— Теперь перемешай. Хорошенько мешай, иначе ничего не получится!

— Хай!

Пока рыжий занимался делом, я соображал по поводу запечатывания вещей. Техника эта сама по себе не очень сложная — мы должны изучать простые печати вещей где-то на следующем году обучения в академии, но я забежал немного вперед, правда, только в теории. И теперь я пытался разобраться в практике. То есть сама печать была. То, что надо запечатать тоже. Но как правильно сделать все так, чтобы не рвануло когда не надо? Именно об этом я и читал, пока готовился мой концентрат добра.

Наконец, когда все было смешано до нужной консистенции, я сложил нужные печати и опробовал весь процесс на какой-то железке....

* * *

— Ха-ха-ха-кха! Посмотрите! Вы только посмотрите на него! Ха-ха-ха!

— Йошики! Ты! Я же извиниться пришел! — злость так и перла из второго наследника Учиха.

— Я знаю, ба-ака! Ха-ха-ах! Только вот, я лежу здесь, а ты даже не почесался бы прийти сам! Эх-ха...

— Полудурок! Я пришел! Не видишь я здесь!

— Эх, Я не том, идиотина! Тебя же отправили извиняться так?! Хотел бы прийти сам — пришел бы раньше и не попался в ловушку. Недоумок! О чем ты только думал с той взрывной печатью?!

— Ты тоже использовал такую! Тогда! В забегаловке!

— Я извинился перед твоим братом! Сам! Пришел! В тот же день! И моя бомба не калечила людей!

— Эм... — ответить ему было уже нечем, — ну я же все-таки пришел! И, как ты узнал, что меня отправили?!

— Нда.... Да просто я умею понимать людей. Вон, Наруто же я понял. А ты его до сих пор чураешься.

— В каком это смысле понял?!

— Ну, видишь ли. Ты ведь жутко самоуверен. И высокомерия хоть отбавляй. А значит, веришь, что был прав и даже не подумаешь извиняться. В конце концов, ты еще такой ребенок.

— Какой еще ребенок? Мы с тобой ровесники!

— Ага, значит, все остальное не отрицаешь?

— ОТРИЦАЮ!

— Но тебя же послали, да? Иначе чего бы ты так поздно. Меня, кстати, уже успели почти долечить. И кто же это был? Брат?

— Эмм... Мама...

— Ну, вот и передай маме спасибо за фрукты. Давай их сюда.

— Это я их купил!

— Да какая разница. Это же она тебе сказала купить их. Боже, будь немного взрослее, Саске, и отдай уже мне мои фрукты!

* * *

На следующий день Саске пришел в академию с белыми волосами. Ну да, с кожи эта краска смывается легко, чего не сказать уже о волосах. Все-таки тот краситель был предназначен именно для волос.

Ловушка вчера получилась крайне удачной. Хотя не сказать, что мы использовали первоначальный вариант плана — та железка, на которой я опробовал процесс запечатывания, застряла в печати, к тому же наполовину вылезая из бумаги наружу. Только материал испортили.

А сделали мы все проще — попросили того самого ирьенина запечатать ведро с краской и приклеили печать на потолок. А замаскировали её еще проще — наклеили сверху клейкой ленты и покрасили её той же краской, что была в печати. Стул же просто поставили под вентиляционным люком, так что Саске не рискнул туда сесть и просто подошел к кровати. Тогда я и закрылся одеялом и активировал бумажку. Получившееся выглядело просто замечательно. Правда, полагаю, одежду ему пришлось выбросить.

* * *

— То есть, ты так и не хочешь мне поверить?

— Нет, Данзо. Я очень хочу поверить тебе, но... ты должен осознать, что они никак не могут планировать этот переворот. Если года 3-4 назад я поверил бы тебе безоговорочно, то сейчас... Учиха многим жертвуют ради мирной жизни в деревне, они хотят жить в согласии с населением Конохагакуре и они уже доказали это.

— А что, если я предъявлю тебе свидетеля? Одного из Учиха, который может подтвердить мои слова?

— Тогда... хмм...тогда, пожалуй... я тоже не поверю. Пойми друг, ты уже обманывал меня много раз, но раньше все было безобидно. Но твои аппетиты растут все больше и дальше. Как в тот раз — не вмешайся я, то какая судьба ожидала бедную девочку?

— Какая она девочка? У нее уже есть ребенок...

— Она девочка, Данзо. Была ей, когда ты похитил её. Она росла в Храме Огня и не знала ничего о настоящей жизни. Тирику-сан все же чрезмерный идеалист, он будет защищать и опекать своих учеников и послушников до последнего. И ты не мог знать об этом.

— Не говори мне, что я теряю твое доверие.

— Знаешь, ты... эх, — Хирузен замолчал, вытряхивая пепел и трубки, — уже потерял его, — старик открыл ящик своего стола и вытащил из него небольшой обшитый узорами кисет и какие-то документы, — Вот.

На стол перед одноглазым инвалидом легла тонкая папка. Хокаге терпеливо смотрел на своего другу и одновременно набивал трубку табаком. Данзо раскрыл папку и обнаружил фотографии и отчеты из отдела АНБУ. По его виску медленно скатилась капля пота.

— Ты думал, я не узнаю об этом? Рано или поздно я занялся бы этим делом — оно стояло в очереди обязательного исполнения в листе миссий АНБУ. Но произошедшие изменения заставили меня поторопиться. И мне повезло. Через месяц или два эта миссия оказалась бы пустышкой. Но сейчас... Что ты делал в стране Дождя, Данзо? Почему ты сотрудничал с Ханзо? Или ты не знаешь, что он наш враг?

— Не будь дураком, Хирузен. Мы шиноби, а значит, в интересах дела мы можем перешагнуть через свои принципы и всякие несуществующие правила.

— Точно так же, как мы можем перешагнуть через трупы союзников?

— О чем ты?

— Раньше я доверял тебе. Даже когда ты украл девочку Андзу из моего квартала, я продолжал верить тебе. Но мои люди нашли доказательства того, что ты все еще работаешь с Орочимару.

— Я уже говорил тебе, мы шиноби!

— А значит, не прощаем предателей. Нукенины, это другое дело, Данзо. Совсем другое. И знаешь что? Из-за недовольства среди кланов мне пришлось внедрить в Корень шпиона и знаешь что? Теперь у меня есть списки людей, наших людей, которых ты отправил на эксперименты предателю! Не говоря о том, что ты использовал жителей деревни в своих экспериментах! Здесь! Прямо у меня под носом!

— Это было все ради деревни!

— Ты предал своих людей, Данзо! Свою семью! Отправил невинных людей на верную смерть!

— Я не предавал их! Каждый из них! Все они были согласны умереть ради деревни!

— Во имя первых Хокаге.... Сколько же горя ты причинил деревне?

Хирузен уже перешел на шепот, и в голосе его осталась лишь печаль и тоска.... И лишь спустя минуту, он с твердым голосом сказал:

— С сегодняшнего дня я отстраняю тебя с должности главы Корня.

После продолжительного молчания Данзо ответил:

— Это все? Отставка, после всего, что я сделал ради деревни?!

— Да.

— Ты понимаешь, что весь Корень сейчас держится только на мне?! Без меня Коноха уже лежала бы в руинах!

— С этим я бы поспорил. И ты отдашь все свои полномочия второму советнику — Утатане Кохару.

— Женщине?! ТЫ сошел с УМА!

— Я уверен, что она справится.

— Тогда! Ты! Не оставляешь мне выбора! — Данзо приподнялся и потянулся здоровой рукой к повязке, как радалось:

— А вот этим уже поспорил бы я! — у входной двери оказались трое — Дзирайя, Хьюга Хиаши и Нара Шикаку.

— Не заставляй меня объявлять тебя преступником, Данзо. Или ты уйдешь в отставку или будешь объявлен нукенином Конохагакуре но Сато.

— Что же... теперь у меня и вправду нет выбора... Я сдаюсь.

— Хорошо..., — облегченно вздохнул Хокаге, — За процессом передачи дел и полномочий проследят главы кланов Хьюга, Яманака и Абураме, а также Дзирайя. В деревне он лучше всех работает с печатями. Также иногда будет присутствовать посланник клана Инузука.

— И все-таки, ты совершаешь ошибку.

— Я надеюсь, в конце концов, это окажется не так.

* * *

Седьмой год новой жизни. Второй год учебы в академии.

С начала учебного года прошло уже полгода. Как бы ни было странно, но оказывается, на первом году я узнал больше нового, чем пока удалось на втором. Просто, теперь у нас пошли точные науки вроде математики, физики, геометрии и химии в чем я, оказывается, довольно неплохо разбираюсь для здешних условий. Есть правда еще метание снарядов, но это больше навык на опыт и сноровку, нежели на общее развитие. Скоро должны начаться уроки полевого быта шиноби, куда входит то самое запечатывание предметов, так что я надеюсь, скоро станет интереснее.

В конце учебного дня всех детей попросили остаться, а через 5-10 минут в аудиторию заявился шиноби в круглых, черных очках:

— Здравствуйте, дети, сейчас я сделаю для вас важное объявление! Кхм... Послушайте. Каждому из вас сейчас раздадут листочки с полями для выбора. Со следующего полугодия вас начнут обучать по начальной специализации.

Среди детей начали раздаваться шепотки, они не понимали, что это означает, впрочем, как и я.

— Не беспокойтесь! Это не значит, что все ваши уроки заменят, просто вы будете проводить больше времени в своей любимой академии.

Именно насчет этого и следует беспокоиться! Ты что, изверг, никогда ребенком не был?!

— Вам следует начать задумываться о том, что именно вы хотите изучать и сообщить нам о своем выборе. Также вы все должны окончательно решить о том, по какой стезе вы пойдете в дальнейшем. Вы уже имели возможность изучить здесь аспекты жизни как шиноби, так и остальных профессий. Так что, вы должны решить, какой жизнью вы хотите жить в будущем. Подумайте, поговорите с родителями, родными и друзьями. Не принимайте решения наобум, от этого зависит ваше будущее. Заполните эти анкеты к окончанию полугодия и принесите своему учителю. У меня все. Можете расходиться по домам.

Мда...

Взглянув в анкету, дошедшую до меня, я не особо удивился — всего три вопроса:

Каким видом деятельности вы хотели бы заниматься?

А. Первое________________________

Б. Второе________________________

В. Третье_________________________

2. Какой из умений шиноби вы хотели бы изучить тщательнее в предстоящем полугодии?

А. Тайдзюцу.

Б. Ниндзюцу и гендзюцу.

В. В особенности:_________________________

3. Какое из качеств шиноби вы хотели бы улучшить?

А. Первое________________________

Б. Второе________________________

В. Третье_________________________

Мдя... Видать все школы одинаковы во всех измерениях. Не что, чтобы мне не понравилось какое внимание на нас обращают учителя, но... какая же это морока, заполнять листок со своими планами на будущее. Я ребенок! Я ничего не хочу делать и сразу стать крутым! Могу себе позволить! Мечтать, в смысле.

Положив листок в свой портфель, я вдруг заметил, как мелкий рыжий уже вовсю заполняет листок. Ну да, у него же нет родителей, он может ни с кем не советоваться. Хотя, следовало бы спросить хотя бы меня. Тихонько приблизившись к нему, я заметил, что он написал.... Это же ужас! Как можно заполнить почти весь лист мечтами и планами стать, быть и жить как Хокаге?!

— Наруто! Очнись! Отнесись серьезнее к этой анкете!

— Что еще? А разве я шучу?!

— Послушай, учителя пользуются этими анкетами, чтобы понять чему тебя можно быстрее и легче научить. Понимаешь? Тебя не смогут научить умению кушать или сражаться как Хокаге, потому что такой дисциплины нет!

— Чего это?! Здесь академия, пусть учат всему, что должен знать будущий Хокаге!

— Дурачина! Каждый каге живет и сражается как умеет! Нет, и не может быть универсальной формулы как стать главой деревни! Ты должен найти свой путь! А для этого сначала изучи основы! И напиши их в своей анкете!

— Ха?! Ладно... так уж и быть, придумаю что-нибудь.

— Не придумаю, а выбери из того что уже есть и чему смогут тебя обучить!

— Ладно-ладно, хорошо! А ты что написал?

— Ну, я еще не выбрал ничего. Хотелось бы выучить все и сразу, но не знаю, хватит ли у меня времени.

— Ба-ака! А еще меня ругаешь!

— Это... Йошики-кун, ты не поможешь мне кое с чем? — в наш разговор вдруг влезла Сакура.

— Эмм..., — я был удивлен, правда. Сакура общалась с нами, но это больше проходило по форме — я тут сяду, иногда что-то скажу, но вы не обращайте внимания. А так, инициативно попросить помощи... да ладно,... неужели это Сакура-2 проснулась? То есть та самая альтернативная личность?

— Конечно, — ответил я, — а что, собственно, тебя интересует?

— Может... отойдем, куда-нибудь в сторонку?

— Эээ... ладно....

Все дети уже расходились, так что я собрался, и мы вместе вышли из академии. Наруто было поплелся за нами, но я отослал его на рынок за укропом. Тот долго возмущался, но все же ушел, пробормотав какие-то свои ругательства. Мы же отправились дальше — все равно живем в одном районе. По дороге Сакура долго маялась и смущалась, но все же где-то рядом с парком начала разговор словами:

— Мне нужна твоя помощь, Йошики-кун.

— Ну, наконец, говори уже, что случилось?

— Ну... это... ты не мог бы мне помочь стать ближе к Саске?

Вот это я называю окончательный и бесповоротный фейспалм. Родила, блин. Не хватало теперь мне еще и купидоном подрабатывать.

— Сакура! С чего ты взяла, что я могу тебе помочь в этом?!

— Ну, ты же друг Саске-куна! Он... мало с кем разговаривает в Академии. С тобой чаще всего!

— Ох... Это же просто несколько фраз в день... Эмм... Ты вообще понимаешь, что нам рано думать про разные шуры-муры.

Девочка отчаянно краснела, но не сдавалась в своем стремлении воспользоваться своим знакомством со мной и моим знакомством со вторым наследником Учиха.

— И вообще, Сакура, с чего ты взяла, что мы с Саске друзья? Ты знаешь, что произошло в прошлом году? Это когда он целый месяц ходил с белыми волосами? Так вот. Это сделал я!

— Так это был ты? Как ты мог Йошики? Неужели ты так жесток?

— А помнишь, тогда еще печать взорвалась подо мной? А это уже сделал Саске.

— Ну... ты же покрасил его.

— Это было до того он побелел! Я еще мягко отомстил ему за такую подлянку! И вообще, ты не пробовала сама подкатить к нему?

— Что сделать?

— Подкатить. Подцепить. Прилипнуть. Подойди к нему и раскрути на чашку горячего кофе!

— Это... как?

— Это так! Урони случайно его обед на пол и поделись своим. Или испачкай его одежду и пообещай постирать. А можно еще поранить его, а затем извиняться и ухаживать. Это вообще лучше всего. Поверь, парни не могут устоять против такого.

— Думаешь?

— Знаю! Я же тоже парень и знаю, о чем говорю!

— А есть, что-нибудь более... мирное?

— Ну, можно еще подойти к нему и томно сказать: 'Я знаю, о чем ты мечтаешь, детка'...

— Йоши!

— Ладно-ладно. Хмм... Скажи ему прямо. Если боишься — напиши. Или просто стань сильнее. Он же возможный наследник главы клана Учиха. Сомневаюсь, что ему позволят выбирать девушку, а затем и невесту самому. Изучай теорию, тренируйся, чтобы стать сильнейшей куноичи Конохи, а там, глядишь, он сам прибежит с предложением.

— Ладно, тогда, спасибо, что помог с советами.

И тут из кустов неподалеку раздалось тихое злобное шипение.

— Ммм? Змея? Здесь, в деревне?

— Ну, я, наверное, пойду, — улыбнулась мне Сакура и пошла куда-то в сторону квартала. Я же остался стоять на месте, ибо змея в деревне могла бы означать, что где-то рядом есть Орочимару. Да и так — если это просто дикая змейка, то о ней надо кому-нибудь сообщить, ведь здесь везде вокруг гуляют дети.

Подхватив лежавшую возле дерева палку, я осторожно подошел к тому кусту, откуда я слышал те подозрительные звуки и попробовал сначала подозвать гипотетическую змею свистом.

— Фьють-фьють! Иди сюда! Змейка~... Почи!... Шарик!... Бобик!... давай же, где ты там, — осторожно протянув перед собой палку, я отодвинул ветку как на меня уставилось красное от смущения лицо.

— Что ты тут делаешь, Ино? Тренируешься? Шпионаж? Скрытность?

— Да! А что, нельзя?! И вообще! О чем вы говорили с Сакурой? — девочка отчаянно смущалась, но старалась держать себя с гордостью.

— А почему это так важно? — усмехнулся, представив, что она могла придумать в своем воспаленном детской фантазией мозгу.

— Вы говорили о Саске, верно? Скажи мне, о чем вы говорили, это важно!

— Э... ладно. Она попросила у меня советы, как стать ближе к нему. Хотя бы другом.

— И... ты сказал ей?

— Ну да. Ведь мы же с ней друзья.... Наверное...

— Что ты наделал! Скажи мне сейчас же, что ты ей сказал?

Я обреченно вздохнул. Вот так вот и рождаются профессиональные охотницы на мужчин. Или может просто стервы? Хотя нет. Быть такого не может, чтобы задатки стервозности проявлялись в таком раннем возрасте. Или я ошибаюсь? Недавно на одном из раздельных уроков, когда парней учили мастерить предметы первой необходимости из дерева, будущих куноичи вроде бы учили краситься. Запомнилось мне это потому, что большинство девочек уже знало многое из того, чему их там учили, и на следующем уроке они выражали свое недовольство по этому поводу.

— Ино! Ты же просто ревнуешь, нет? Если хочешь совет, так попроси хотя бы вежливо!

— Эмм.... Прости, ты не мог бы дать мне те же советы что и Сакуре?

— ...И? Что мне за это будет?

— Сакуре ты сказал просто так! Ты у нее ничего не просил!

— Я же говорил, вроде... Ну там, друзья и все такое.

— Мы с тобой тоже друзья!

— Да ну?

— Ну да!

— ...Ну, тогда, слушай. Свари с утра мисо-суп и принеси его Саске в квартал Учиха. Глядишь и перепадет тебе чего-нибудь...

— ...Ты издеваешься!

— Хи-хи...Эмм... Нет... Я серьезно!

— Ты серьезно издеваешься! Ну, Йошики, давай же, дай мне хороший совет, и я..., — задумалась она, — принесу тебе букет цветов!

— На... На что он мне?! — возмутился я.

— Ну, подаришь его своей девушке.

— Кому?! Какой еще девушке?! И вообще, что ты несешь? Мы еще слишком маленькие, чтобы думать обо всем этом! Ты понимаешь или нет? Это вы с Сакурой — два акселерата, а мне к черту не сдалась вся эта... беготня! Иногда мне даже жалко становится Саске. Жалко, понимаешь, по-человечески жалею этого напыщенного индюка и полудурка!

— Не кричи на меня! И не смей так говорить о нем!

— А как еще назвать этого умалишенного? У меня вон, только недавно все ожоги с тела сошли! Знаешь что? Я дам тебе совет. Бесплатно!

— Серьезно?

— Да, слушай. Саске повернут на своем брате и клане. Но на брате больше. Учиха Итачи — один из самых молодых шиноби, которых приняли в АНБУ. Знаешь, что это такое? То есть он гений. Понимаешь? Это особая статья гордости для младшего брата и так же — больная точка. Все же Итачи стал силен слишком быстро, так что родители часто сравнивают его со старшим братом. Теперь, тебе надо пройти по тонкой нити, балансируя над кишащей ядовитыми слизнями пропастью. Нет, не буквально. Так вот. Ты должна восхищаться братом Саске, как великим шиноби деревни, но при этом никогда не говорить слов, которые могут так или иначе привести к выводу, что Саске по сравнению с ним слабый, просто Итачи очень сильный Учиха, но подчеркивай, что такая сила редкость даже среди них, и при этом не слишком умаляй силу Учих, так, чтобы было понятно что это Итачи такой заковыристый среди всех, а не Саске тупица и недоросль. А и не забудь об обстановке — не говори это Саске прямо в лицо, не говори, когда он близко, только на границе слышимости.

— Погоди, мне надо все это запомнить?

— А что ты хотела? Совет как совет. Сакура получила от меня гораздо более пространные и примитивные советы, но не от того, что я не уверен в её силе шиноби, а потому что она мой друг... наверное.... То, что я сказал тебе сейчас — инструкция к действию почти полностью проработанная тактика предстоящей миссии, но... никто не знает, какие данные еще не учтены или изменятся в ходе самого действа, так что, следуя тому, что я тебе сказал, ты можешь как завоевать Саске навечно, так и стать его самым ненавистным врагом. Решать тебе.

— Так нечестно!

— Ба-ака! А как тогда честно? Этот бесплатный совет — пробная версия советника по делам молодежи в Конохе Йошики Андзу-сама. Хотите еще — раскошеливайтесь!

— Фу! Йошики — идиот! — Ино высунула язык и оттянула веко, видимо, тем самым выражая свое отношение ко мне, и убежала в те же кусты, откуда вышла пару минут назад.

— Хмфп! Буду я еще тут с тобой время тратить.

С тех пор как я поступил в Академию, мне дали доступ на несколько полигонов. Хотя, назвать их так, у меня язык не поворачивается. Это... детские площадки. Игровые детские площадки. Понимаете? Место, где обычно собираются самые активные дети играют, скажем в прятки. Или в ниндзя... как бы глупо это не звучало. Выглядит это так — берется кунай, естественно, деревянный, и к тому же еще и тупой. Мажется каким-то местным оранжевым соком, который высыхает за полчаса и легко смывается обычной водой. И вот детишки уже бегают по детской площадке, заполненной разными увеселительными нагромождениями, и пытаются обмазать друг-друга этим самым кунаем. Можно кидаться. Только, если останешься без оружия, то тебя в тот же миг прихлопнут. Как я уже говорил, детские кунаи выстроганы из дерева, так что ребенок особых ранений им не причинит, только если не попадет в глаза. Но обычно проносит — все-таки, абсолютно все дети в такие моменты зажмуриваются.

Сегодня здесь было малолюдно — дети первого класса Академии еще не могут играть здесь, а у нас, у второго с нового полугодия добавили предметов, так что народ собирается реже. Ну и отлично. Теперь можно и попрактиковаться.

В трактатах второго Хокаге возраст в семь-восемь лет упоминался как оптимальный для того, чтобы начать практиковать полноценное манипулирование чакрой. Правда, единственное приведенное в нем упражнение было каким-то невероятно простым на мой взгляд. Хотя теперь, уже в который раз тренируясь на полигоне, я понимаю, что поторопился с выводами. Задание звучало как — сконцентрировать чакру на одной точке на лбу и удержать на нем лист. Вообще, мы в академии уже начали учиться чувствовать и контролировать чакру, но насколько я понял, это оно из основных упражнений для контроля чакры теперь используется только для того, чтобы донести суть работы внутренней энергии для отстающих учеников. Почему этому не учат всех остальных? Все просто — сие упражнение не объясняет ничего в теории, не раскладывает непонятную информацию по полочкам, но вот само интуитивное ощущение для тренировок с чакрой оно все-таки придает.

Вдох.

Чувство чакры это что-то непередаваемое. Как будто ты чувствуешь слабенький ветер, который гуляет по твоему телу так, будто это просто полый сосуд. Или хрупкая фарфоровая статуэтка. Ну, не знаю как у других, но у меня все именно так. Я и раньше пробовал манипулировать чакрой, но те дозы, которые мне довелось использовать, были настолько мизерными, что мне больше казалось, будто я работаю со сгустком или даже маленьким комком синего тумана. Это же был... ветер. Нет не так. Это больше похоже на пульсацию энергии. Как будто у тебя есть еще одна кровеносная система, сквозь которую пульсирует ветер. Мышцы наполняются энергией, хотя нас предупреждали, что это чувство — ложное. Все дело в том, что чакра не увеличивает внутреннюю энергию человека. Чакра — это та же самая обыкновенная человеческая сила тела и духа, просто за счет своей новизны и большей доступности для обнаружения и определения объема она внушает нам чувство увеличения запаса сил. Но чем больше мы используем чакру тем меньше у нас обычных физических сил.

Так начинаем упражнение — прикладываем листок ко лбу и концентрируем на место соприкосновения немного чакры. Прилип. Теперь надо держать концентрацию.

На вводной лекции по теории чакры детям рассказывали еще и о том, какие опасности ожидают шиноби, в случае неправильного использования сей энергии. Например, были случаи, когда определенный ниндзя так сильно переусердствовал в ниндзюцу, что даже его сердцу не хватало сил чтобы биться. Такого человека можно спасти обычным массажем сердца, но только через минуту — когда клетки тела хотя бы чуточку восстановят недостаток энергии. Но, успокаивая нас под конец, преподаватель все объяснил, что такое возможно только когда шиноби находится в критическом состоянии и владеет немалой силой духа — именно она в первую очередь ответственна за превышение возможностей организма.

Упс. Я не заметил, как расслабился, и листок упал на землю. Повторяем. Листок. Лоб. Чакра.

Но мне такое вряд ли грозит. То есть истощение. А все потому, что я не чувствую никакого пресловутого Духа огня или патриотического подъема. А моя душевная лень и усидчивость, которая в последние годы начинает превосходить по мощи мою природную жажду действия все больше толкает меня на мысли о том, что в этой истории ничего менять не надо — в конце концов, она по определению должна закончиться хеппи эндом. Или я чего-то не понимаю? Должно же быть рациональное объяснение, как история, написанная одним человеком, могла претвориться в реальность? Волшебная сила Хайвмайнда? Возможно, хотя маловероятно. Квантовое модулирование пространственно временного континуума под определенные параметры реальности? Хмм... По сути, это тот же хайвмайнд, только с научным подтекстом. Может тогда автор — пророк, и все что происходит сейчас — это далекое будущее человечества? Как то я уже задумывался об этом в детстве, но не придал этому большого значения. Нет, это бред.... Или нет? Вроде там была история, когда чакра появилась за очень короткий срок — что-то там говорилось про волшебное дерево, очень напоминавшее результат радиоактивной селекции и принцессу, которая сожрала в порыве отчаяния фрукт с него. Вполне могло быть. А может, и нет.

Как бы там ни было. Я все больше начинаю думать о том, что вся эта кутерьма в академии меня ни к чему хорошему не приведет. Сверх сил и кеккей генкаев у меня не обнаружено, те фишки из фанфиков, которые мне удалось вспомнить по мере взросления и медитаций не помогли мне ничем, кроме осознания того, что эксперименты с чакрой следует проводить только тогда, когда я дойду до уровня хотя бы юного Орочимару. Да, на прошлой неделе на одном из уроков я чуть не потерял свой указательный палец, когда попытался вывести через него чакру. Спросите, почему я так рано об этом задумался? После второго курса мы должны сделать окончательный выбор своей дальнейшей специальности — мирный или военный. Вот в чем вопрос.

Пройдет всего полгода и мне придется решать — смогу ли я стать в будущем шиноби уровня хотя бы детей моего выпуска? Если да, то можно и постараться изменить хоть что-нибудь к лучшему. Если же нет — что же, тогда лучше не брыкаться и сидеть тихо. Разве что помогать исподтишка — делиться информацией и советами. Да и с кем мне тогда в команду идти? Не прибиваться же четвертым к кому-нибудь. Да и чужое место не займешь — как показывает моя память — тот набор оказался оптимальным, ведь аж до четвертой мировой войны шиноби никто не умер. Впрочем, что еще можно было ожидать от клановых отпрысков?

Так в размышлениях я не заметил, как моя чакра уже практически сама по себе держит листок. Удивительно. Не расслабляясь, я осторожно встал на ноги и прошел пару шагов. Вроде бы держится, улетать никуда не собирается. Тогда продолжим эксперименты и попрыгаем.

* * *

В каверне в двадцати километрах от границы вглубь Страны Травы находилась пещера, куда к заходу солнца приблизился старик в ужасных, вонючих лохмотьях. У него не было одной ноги — вместо нее он использовал деревянный обрубок, и правая рука свисала плетью. Голову его наискосок пересекала черная грязная повязка, закрывая левый глаз.

Вход в пещеру закрывала сколоченная из грубых досок дверь, впрочем, закрытая от посторонних взглядов за листьями кустов и деревьев. Направляясь к пещере нетвердой, неровной походкой, старик вдруг упал прямо в десяти метрах от нее и затих. Через час эта дверь открылась и наружу высунулась любопытная голова в простой белой маске.

— Кто это у нас? Неужели, мой любимый утренний разносчик Данзо? Принес газету? Продаешь печенье? Почку?

— У нас... уговор... Кха!.... Кхмм..., — старик продолжал лежать, не поднимая головы, пока общался с человеком в маске, — Мне... нужно...

— Был-был-был. Конечно же, был. Только вот, тебе не надо так сильно меня бояться. Ведь мы, в конце концов, союзники, разве нет? Ты мог бы войти ко мне, или хотя бы постучаться, а не лежать в самом видном и просматриваемом месте.

— Нет... сил, Мадара.

— Ладно, ладно, я верю. Только ты говорил, что всех Учиха убивать нельзя.

-...Можешь оставить... кхе-кхе... в живых... одного... кхаа-ххаа... на свой выбор.

— Хмм? Я слышал, тебя поперли с поста главы Корня. Какого оно, быть изгнанником?

— ...Прелестно.... Теперь... я чувствую даже больше свободы, нежели прежде.

— Ух ты! Кашель исчез! Чудо свершилось! Ха-ха-ха! Да преклоним же колени пред...

— Хватит паясничать. Если хочешь напасть на меня — дерзай. Вперед. Я здесь, прямо перед тобой.

— Ты может и здесь, но где твое тело? Ах... да... прости, я не хотел. Тебе все еще кажется, что прежний уговор в силе? Сможешь ли ты...

— Смогу. У меня все еще много власти в деревне. Достаточно, чтобы выполнить все, что я обещал.

— Хмм... Все ли?

— Поддержки будет меньше. Но от того она не станет слабее.

— Хорошо. Очень хорошо. А мой заказ?

— Он готов. Ты получишь все, как только дело будет закончено.

— Отлично! Полагаю на этом наш разговор можно закончить, — сказал шиноби в маске. Он вытащил из заднего кармана кунай и метнул его в лежачего, услышав в ответ одно единственное слово.

— Зря.

Стремительным потоком, целым фонтаном темной крови захлестнуло почти все окружающее пространство. Это было похоже на взрыв, но в данном случае кровь разъедала саму материю словно невероятно сильная кислота.

Однако ниндзя, именующий себя Мадарой, остался цел и невредим. Ни единой царапинки.

— Эй! А дверь мне кто починит? Хокаге что ли?! Э! Данзо!!!

* * *

— Вы все выполнили?

— Да, Данзо-сама.

— Пойдем, — в двух километрах к северу группа из четырех ниндзя поднялась с земли и, собрав редкие вещи, разложенные на земле, отправилась в путь, — и печать надо доработать.

* * *

На следующий день я после уроков опять направил шаг на детский псевдо полигон, потому как действительно ощущал, как вчерашние тренировки помогают мне освоить и прочувствовать работу с чакрой. К тому же, у меня получилось удерживать этот листок довольно долго.

К семи часам я завершил все свои тренировки и отправился домой. Не подумайте, будто я ударился в самоистязания с целью стать лучшим шиноби, нет. Просто уроки в академии заканчиваются в шесть. Вот так вот. А начинаются в девять. Утра, естественно. И это только пока. А вы думали, как здесь из детей всего за семь лет обучают всему необходимому?

Атмосфера в деревне сегодня была на удивление тихой и спокойной. Даже слишком, как будто. Нет, конечно, то тут, то там бегали дети, иногда звучали голоса зазывал, даже конское ржание слышалось где-то на периферии слуха. Но ощущение было совсем не то. Какое-то... странное ощущение. Поддавшись плохому предчувствию, я поспешил домой.

Там я обнаружил лишь Наруто, спящего рядом с главной дверью. После немного грубой побудки он, зевая и сонно потирая глаза, передал мне записку от мамы — она задерживалась на работе и просила нас пойти отужинать где-нибудь в деревне. Пожав плечами, я просмотрел бумагу на свет и пригляделся к почерку, ожидая какого-то подвоха, но ничего подозрительного обнаружить не смог. И мы отправились... куда бы вы думали? Каждый день где-то в космосе тухнут звезды и взрываются новые, где-то по всему миру умирают и рождаются люди, извергаются вулканы и рушатся горы, но некоторые вещи не меняются никогда. Мы шли в Ичираку но рамэн, естественно.

Мама и вправду, бывало, задерживалась — иногда её привлекали к работе криптографы и аналитики. Пару раз она вообще возвращалась домой только после полуночи. Надеюсь, и на этот раз не случилось ничего серьезного.

Над соседним кварталом поднимался дым. Западные жилые кварталы. Похоже, момент, которого я так боялся, все-таки наступил.

— Наруто, нет времени объяснять! Беги к Хокаге, скажи, чтобы он звал больше медиков к Учихам! Скорее!

Тот понесся на север — к дому Хокаге, а я, опомнившись, крикнул ему в спину:

— Когда закончишь, беги ко мне домой! Я буду там! Живее!

* * *

Саске бежал домой. Черный дым вдалеке поднимался прямо оттуда, куда он направлялся. Дыхание сбивалось, и становилось все хуже, но ноги несли его вперед. Что могло произойти здесь, почти в самом центре Конохагакуре но Сато? И почему его спина покрылась таким мерзким, холодным потом?

* * *

Во дворе, в окружении множества лежащих тел стояло около десятка человек. Молодой парень с раскосыми глазами и кудрявой шевелюрой сложил несколько печатей и выкрикнул:

— Цукуеми!

...

— Ха-ха-ха-ха! Щекотно! Щекотно! Что ты делаешь? Прекрати! А-ха-ха-ха!

— Аматерасу!

Огонь. Черный, как сама ночь, огонь прошел сквозь нападающего и принялся пожирать неудачно вставшего на его пути шиноби. Тот отчаянно закричал и запаниковал, безуспешно пытаясь погасить негасимое пламя. Учиха запустивший это дзюцу убрал огонь, но пострадавший уже не шевелился. Чужак в маске захихикал и исчез, в следующий миг, появившись над свежим трупом, перевернул того ногой на живот. Он запустил свои руки в глазницы павшего и выковырял его глаза, еще сохранившие состояние включенного шарингана.

— Какая прелесть.... Совсем целый!

Он любовался одним из глаз, подняв его к заходящему багровому солнцу, словно оценивая какой-нибудь камень вроде алмаза.

— Хотя-я... могло быть и лучше, конечно. Слабоват.

— Разойдитесь! Оставьте его мне! — раздалось со стороны главного дома, — Все приготовления закончены! Займите круговую оборону! Не дайте ему уйти! И отойдите уже от меня!

На бой с непонятным, неуязвимым противником наконец-то вышел глава клана Учиха — Фугаку.

— Ты ответишь за все смерти на сегодня.

— Ой, как страшно! Нет, конечно же, а-ха-ха! Я тут продолжу свое занятие и скоро закончу, но ты можешь попытаться остановить меня, старик. Разрешаю.

— Сопляк! — зрачки в глазах главы, сощуренные в гневе, преобразились в странные фигуры похожие на сюрикены, — Сусаноо!

— А это будет чуточку сложнее. И веселее!

* * *

Саске добежал до ворот в квартал, но никак не решался входить. Там, за стеной все еще раздавались звуки битвы и стоны раненых. Вокруг квартала был установлен барьер отрицания, значит, отец все еще был жив. Большая часть защитных систем работала благодаря присутствию живого человека — и чаще всего в роли управляющего выступал Фугаку — один из сильнейших в клане Учиха. Но кто мог напасть на целый клан в его же квартале? Безумие.... Саске просто не верил, что такие безумцы могут существовать.

— Стой Саске! Не ходи туда!

Обернувшись, он увидел своего одноклассника. Йошики Андзу. И что он здесь делает?

* * *

Полагаю, пришло, наконец, время вмешаться и исправлять то, что я натворил здесь своими действиями. Я слышал, что Учиха серьезно укрепили свои позиции на политической арене в Конохе и заработали доверие многих джоунинов, включая Хокаге. Я и не думал, что это чертово нападение все же произойдет, но ведь эти сумасшедшие Обито и Данзо никуда не делись, так?! Итачи не заключал договора с деревней и Саске могут запросто убить вместе со всеми.... Или нет. Но какая разница, когда все уже происходит здесь и сейчас?

— Что бы не случилось, не заходи туда, пока все не кончится, Саске. Послушай меня!

— Это внутренние дела клана. Не вмешивайся!

— Смотри-ка! Какие умные слова уже выучил! Серьезно, Саске. Давай, пойдем отсюда, спрячемся у меня!

— С чего бы я стал слушаться тебя!? Уходи!

— Я расскажу тебе кое-что, но пообещай мне сначала, что никому не скажешь!

— Почему это?!

— Это важно! Давай, это касается только меня. Поклянись!

— Агрх! Клянусь никому не выдавать твою тайну! Доволен?!

— Я видел все это во сне. Правда, все было чуть по-другому, но в целом образы похожи.

— Сны? Что за чушь?

— Назови это кеккей-генкаем, или сообщением из будущего, но все было так! Там за стеной сейчас находится настоящий монстр! Пойдем! В моем сне он убил всех, и я не хочу попасть в этот список вместе с тобой!

— Мой брат и отец сражаются там! Я могу им помочь!

— Ты ребенок, а твой отец в тысячу раз сильнее тебя и если он не справится, то КАК?! Как ты поможешь ему!? Пойдем со мной, и я помогу тебе спрятаться! Иначе он убьет всех Учиха и тебя тоже! Хочешь, чтобы род Учиха прервался?!

Саске смотрел мне прямо в глаза, раздумывая о чем то. Он сжал свои кулаки, и пытался сдержаться, но все равно мелко задрожал. Полагаю, до него, наконец, дошло осознание всего происходящего, и его пробил страх.

— Времени почти не осталось! Я ухожу. Решай скорее!

Саске нечего не сказал, но все же поплелся за мной деревянной походкой. Мы шли по переулкам и узким улочкам от квартала Учиха к моему дому. Там, где оставались лишь широкие улицы, мы пробегали как можно быстрее, стараясь скрыться от каких бы то ни было взглядов. Когда до моего дома осталось совсем немного, за моей спиной раздался голос.

— Почему?

Ну, резонный вопрос. Главное сейчас не дать ему возненавидеть меня, иначе заменю собой Итачи из канона в его списке целей... итак, что бы мне сказать?

— Что?

— Почему ты не предупредил нас об этом... нападении?

— Для начала прости, и.... Потому что они не сбывались. Частью. Недавно, например, мне приснилось, будто я вышел из бани после тренировки, и затем на меня напала... гигантская жаба. Первая часть повторилась точь-в-точь, а второй и в помине не было. Или вот, однажды я обедал в Ичираку с Наруто, затем встретил на улице Шикамару и Чоджи, мы поговорили, а потом Наруто отрастил крылья и улетел. Как понимаешь, последнего не случилось. Еще был сон, в котором я проснулся, и вдруг оказался Рикудо и раздавал всем кексы. Как ты думаешь, это случится в будущем?

-...

— Успокойся. Я сделал все, что в моих силах, чтобы спасти хоть кого-нибудь еще из Учиха, когда понял, что нападение все же началось.

-...

Но он так и молчал до последнего. Когда мы дошли домой, я провел его в свою комнату и приказал сидеть как можно тише. Сам же вышел во двор, забрался на дом повыше и пытался разглядеть, стекается ли народ к кварталу Учиха. По-видимому, Третий уже был там — из-за крыш других домов вдруг выглянула невероятно длинная черная палка и сразу же исчезла. Люди в белой форме медиков только сейчас перепрыгивали с одного здания на другое, направляясь со стороны клиники Конохи к месту битвы. А с дальнего конца нашей улицы сюда бежали Наруто с мамой. Фу-ух, слава богу, с ними ничего не случилось....

* * *

К кварталу Учиха пошли втроем — Саске, мама и я. Наруто мы отправили домой, хотя тот порывался пойти с нами. Меня, ма, правда, тоже собиралась оставить, но я настоял на том, что именно могу поддержать Саске в случае чего. Перед выходом я захватил все три заготовленные мною на сегодня бомбы. На поясе — сумка с кунаями. И на самый крайний случай — два пластыря. На самый-самый крайний, я бы сказал. Не знаю, придется ли мне использовать их или нет, но сейчас, в данной ситуации, это мое самое мощное оружие.

— Собрался, — мама скрестила руки и грозно посмотрела на меня, — если я скажу лечь...

— Упаду!

— Прыгнуть...

— Улечу!

-...Ладно... но я все равно против того, чтобы ты шел с нами.

— Саске же идет. Тебе его что, совсем не жалко?

— Сначала мы пойдем в штаб квартиру АНБУ. И его точно возьмут под охрану. А о тебе никто и не подумает заботиться!

— А как же ты?

— Эмм.... Именно поэтому я хочу, чтобы ты остался дома!

— Не беспокойся, ма. Из нас двоих только я могу хоть что-то сделать против шиноби.

— Ну-ка не дерзи матери! Я не так слаба, чтобы проиграть тебе!

— Ну да, меня-то одолеешь. А шиноби?

Вздох.

— Короче говоря, ма, тебе мало что светит в таком случае. Может, останешься дома?

— Сейчас я отшлепаю тебя и поставлю в угол, Йоши!

— Хорошо-хорошо! Я понял! Но я иду с вами.

— Ладно, но держись начеку.

— Принято!

* * *

Меня вырвало. Серьезно. Это было ужасно....

Когда мы подошли к кварталу в сопровождении сотрудника АНБУ ворота были распахнуты настежь и несколько шиноби охраняли вход. Уже наступила ночь, но кто-то притащил откуда-то огромные прожектора, так что двор был освещен довольно хорошо. У дома рядом с воротами сидел раненый Хокаге. Огромный ожог на его левом плече и сломанную правую руку лечили сразу несколько медиков. Он выглядел сильно измотанным, а рядом с ним лежал тот самый черный посох, который я тогда заметил. Тела отсюда должно быть уже убрали, но ближе к центру квартала я видел много трупов. Они не вызывали никаких особых чувств, кроме холодных неприятных мурашек по спине, пока я смотрел издалека, но вблизи картина менялась кардинально. Изуверски покалеченные тела или тела без единой царапины, но все с пустыми глазницами, запах прожаренного мяса, сгоревшей ткани, и едва различимый железный запах крови. В нескольких местах одновременно работало несколько полевых бригад врачей, пытаясь спасти чудом выживших и помогая двум-трем тяжело раненым шиноби не из Учиха. В воздухе витала сама смерть.

На первой минуте пребывания в квартале я отошел в кусты, чтобы проблеваться, но обнаружил там мертвую старушку, у которой даже глаза еще были на месте, так что, я сразу же выбежал оттуда в другую сторону, уже почти не удерживая рвоту, ударившую с новой силой. Мама зажимала ладонью рот, в ужасе осматривая окрестности. Саске застыл. Взгляд его остановился на его собственном доме, перед которым лежал на животе мужчина в легких доспехах. Мой одноклассник, кажется, даже не дышал.

Полагаю, именно это называют психологической ломкой, когда в силу перемен, которым человек не может противиться, хотя очень хочет, его сознание, защищаясь от сумасшествия, меняется и не всегда в лучшую сторону.

— Хватит, Саске. Очнись, — когда меня чуть опустило, я потормошил его за плечо, — И это.... Пойдем уже.

Он не ответил. Так и продолжал смотреть на свой дом. Через минуту, он оглянулся, выискивая что-то, и побежал к своему дому. Я последовал за ним, хотя бегать не мог — желудок порывался заново поднять бунт, так что когда я догнал его он уже сидел у тела своего отца. Он протянул свою руку в надежде найти жизнь, но, по-моему, это довольно затруднительно, когда жертва лежит с длинным кунаем, торчащим кончиком лезвия аж из спины, прямо в том месте, где по идее должно быть сердце. Черт... кажется, меня снова мутит.

— Где Итачи, Саске? Он мог выжить, если все сложилось иначе. Слышишь? Найди своего брата.

Он вскинулся, услышав это имя, и окинул глазами все тела, лежащие во дворе. Где-то среди всех этих шиноби в одинаковой форме лежит его брат. Или возможно за его жизнь борется одна из команд медиков. Надо бы проверить.

— Что ты здесь делаешь, мальчик? — сказал кто-то из-за спины.

Повернувшись я встретился взглядом с человеком, которого не хотел бы видеть ни в коем случае, даже несмотря на то, что он не из Корня. Морино Ибики. Что он здесь делает? Он же специалист по пыткам, нет?

— Я с Саске. Он был у меня, когда здесь... ну...

— Понятно. Но ты должен уйти. Здесь не место для детей.

— Я слежу, чтобы Саске не натворил глупостей, понимаете? Мне надо поддержать его.

— Ладно. Кстати, Ты же Андзу? Андзу Йошики, верно?

По спине пробежали мурашки. Я не слышу в голосе агрессии, и я не чувствую никакого давления Ки, но это взгляд... кажется мужик уже разучился смотреть на мир по-другому.

— Эээ... Ну да. А что...

— Про тебя спрашивал Хокаге. Подойди к нему как будет время.

— Хорошо. Я пойду, уже поищу Саске.

— И уходи как можно скорее.

— Ладно!

Мой одноклассник ошивался рядом с одной из команд в три медика, которые лечили лежащего на земле человека. Что же, кажется, он нашел Итачи....

* * *

Итачи выжил. Как не странно, у него оказались самые легкие раны и он мог выжить даже если никто не помог бы ему тогда. Странно это все-таки. Неужели он повелся на инфу о перевороте, который планируют Учиха? Нет-нет. Тогда бы он участвовал в этой резне с другой стороны и тогда бы точно никто, кроме Саске не выжил. А так — от некогда великого клана осталось пятнадцать человек. Большей частью это женщины и дети, успевшие укрыться в особых подвальных тайниках. Шиноби у Учиха осталось только 3. Это Итачи почти целый и невредимый, Шисуи — он остался без глаз и левой руки и еще один шиноби — почти старик из Учиха, который в эту ночь отвечал за патрулирование улиц. Он успел добежать домой, за что был нещадно бит и обезглажен. И пострадал больше всех — потерял ногу, почку и был ранен глубоко в печень, и до сих пор лежит в экстренной реанимации. Все остальные — женщины, старики и дети. Среди них оказалась и мать Саске. Еще бы — у них в доме и находилась лучшая нычка для самых экстренных ситуаций. Я предложил Саске переночевать у нас дома, но он отказался и остался с матерью. Кстати, в ходе этого нападения у Учих оказывается очень много сперли — книги, свитки, ценности, оружие и все такое. Спрашивается, куда и когда все это делось? А черт его знает. Может за пазухой у Обито.

На следующий день мы с мамой отправились к Хокаге. После возвращения домой я поведал ей свою легенду о том, что иногда вижу вещие сны из прошлого и будущего и предупредил её о том, что старикан, скорее всего, вызвал меня именно по этому поводу.

На приеме старик был вежлив и добродушен. Он расспрашивал меня о снах, которые я видел и хотел проверить мои способности у кого-нибудь вроде Яманака, но мать встала за меня горой. Я просил её успокоиться, но ма уже года три как общается с коллегой из Нара... женщиной. Так что ссориться и пилить она научилась отменно. Хотя не то чтобы, это мне нравится. Очень не то чтобы, скажу я вам!

— А были ли у тебя сны, связанные со мной? — неожиданно спросил Хирузен.

— Да, — я заготовил на этот случай свое воспоминание из манги, когда Второй пожертвовал собой, задержав погоню и назначил Сарутоби третьим. Когда я пересказал свой 'сон' во всех деталях, которые мне удалось вспомнить, уважение третьего ко мне резко возросло. Однако, были и отрицательные результаты — расспросив меня об общем механизме того, как, когда и какие сны я вижу, старик нехило задумался — ведь неизвестно, как долго я буду эти сны видеть, и все ли они окажутся правдой. Короче говоря, он попросил меня сообщать обо всех снах, которые будут нести какую-либо важную смысловую нагрузку и четкость ему или его секретарям.

Так меня отпустили на волю. Мама задумчиво теребила свой воротник и всю дорогу домой о чем-то думала.

Меня всегда поражала социальная жизнь здесь, в деревне. Довольно интересно наблюдать за тем как ведут себя люди военной деревни в тех или иных случаях. Причем часто неважно, кто этот житель — шиноби или гражданский. А интересно вот что — когда дело касается личной жизни человека или семьи, тут не принято проявлять какой-либо даже самую малую долю интереса. Часто это касается и друзей, и приятелей — какая бы не была ужасная жизнь у друга или у соседа то мне не стоит вмешиваться в нее ибо — не принято! Вне войны и сражений человек имеет право жить так, как захочет. Но при этом при угрозе жизни даже страшного бомжа-незнакомца ты просто должен вмешаться и помочь ему по мере своих сил, ибо — долг! Жизнь каждого соратника ценна почти настолько же, насколько твоя собственная. Третий, как-то выступая перед малолетками вроде меня в Академии, так и заявил — дескать, знайте, что вся деревня — уже не союзники, а семья и десять раз подумайте, прежде чем начинать ссору с семьей — поссориться вы можете в любой момент и с кем угодно. Однако, мир и согласие — есть вещи, которые очень и очень сложно достичь. Даже спустя много лет. Когда же я спросил его тогда, почему у шиноби так не любят контактировать друг с другом в мирной жизни, он рассказал о том, как начиналась история Конохи. О том как тяжело давалось Первому если не помирить кланы, то хотя бы уговорить их терпеть друг друга ради общего блага. И так шаг за шагом складывалась история традиций и культуры Деревни Скрытой в листе. Воины никогда не доверявшие старым врагам в мирной жизни на поле боя сплачивались в единый кулак. Это дело краем коснулось даже старых кланов-союзников, которые продолжали поддерживать друзей, но уже не так... обстоятельно. Да...

* * *

К концу второго года меня с мамой вызвали в академию, где нас уже ждал Третий с советом преподавателей. Кроме меня сюда привели еще и семью Харуно с их дочерью и пару других, неизвестным мне семей. Хмм... видимо, в классе не хватает детей, чтобы все составили полноценные тройки генинов. Возможно это от того, что я решил пойти в военные и тем самым нарушил идеальное число детей. Преподаватели собрались решать, как укомплектовать нас всех в будущем. Сакура, например, могла бы пойти по пути мирного работника. Медик там, или ученый. Или чиновник. Меня же вызвали от того, что в листе я упомянул о том, что, в крайнем случае, я согласен и на статус мирного жителя в будущем.

— Так, давайте проясним ситуацию, — вышел вперед один из преподов, — Вы здесь не потому, что нам не хватает людей для полного комплекта команд.

А... то есть я ошибся?

— Все вы указали в своих анкетах тот факт, что еще не решили до конца каким будущим вы хотите жить. Для начала, дайте мне объяснить вам, что означает жизнь настоящего шиноби Скрытого Листа.

После чего он начал объяснять нам все преимущества и недостатки жизни военной и мирной, то есть, все то, что я и так уже знал, в общем-то. Например, шиноби включая тех, кто еще учится в Академии посещают Клинику, именно что с большой буквы — она была первой в Конохе и основал её еще Первый. А затем уже появилась мирная 'Больница ?2'. Только там лечили, естественно, хуже, учитывая персонал и оснащение. Врачи там не торопились вернуть человека в строй и все делали по старинке. Насморк? Вот тебе направление, иди, покупай пилюли и лечись дома. Перелом? Ну, сейчас поправим кости и наложим шину. Может даже гипс, если все серьезно. Геморрой?! Кхм....

Единственной причиной сомнений при выборе для меня явилось то, что, несмотря на множество вещей, забытых из прошлой жизни, я все равно чувствую себя гораздо старше. А значит, и рисковать хочу поменьше, и пожить дольше. Но... опять же, после того как я побывал в квартале Учиха, я понял, что не могу рисковать и оставаться слабым. А вдруг деревню все же разрушили, и была куча жертв из мирных жителей?

— Итогом ко всему сказанному — учитель хлопнул по столу папкой, откуда и читал всю эту лекцию, — вы должны сразу решить, куда вы хотели бы определиться в будущем и какую профессию хотели бы освоить. Век шиноби короток. У большинства. Так что выбор за вами. До конца следующей недели передайте нам свое решение насчет своего будущего. У меня все. Ах да, семья Харуно, задержитесь, пожалуйста.

Люди начали расходиться. Мы с мамой, однако, сразу сообщили о том, что я точно буду учиться на боевика. Нам в ответ лишь покивали, и посоветовали все же подумать еще 7 дней.

В понедельник по занятия я столкнулся с Сакурой, которая сразу показалась мне немного отрешенной. На мой вопрос о том, что это вдруг с ней стряслось, она лишь мотнула головой и произнесла:

— Ничего.

Следующие пару шагов я пытался сдержать свой интерес, но резко поскучневшее лицо одноклассницы уверило меня, что здесь что-то нечисто.

— Это как-то связано с тем, что тебя с родителями тогда задержали?

— Ну... ну... да. Хотя, наверное, больше нет.

— Хмм... я немного запутался, так да или нет?

— Ммм... не знаю. Все пока сложновато.

— Ты что-то натворила? Неужели, что-то с Саске?

Она споткнулась от неожиданности, и вроде как очнулась, взглянув на меня трезвыми глазами впервые за это утро.

— А почему ты меня об этом спрашиваешь?! — возмутилась вдруг, — Ты мне тогда советовал не самые приятные вещи, а теперь будто не причём?!

— Эй-эй, стой! Я тогда видел другую картину! Тогда у него еще не убили почти всех дорогих ему людей! А теперь у этих советов вышел срок годности и кто знает, что у Саске твориться на душе теперь... Стой... Так ты что?! И вправду, его траванула?!

— Что?! НЕТ! И ты ничего не говорил о ядах!

— Ну.... ты ведь умная девочка, могла бы и придумать чего....

— ТЫ!... Это!... Нет! Ничего не было! И советы твои так и остались словами! А задержали меня совсем по друго... Эм... неважно! Забудь!

Пробурчав еще что-то, она убежала вперед, догоняя Ино, что как раз вышла из-за угла.

— Пойми их, — цыкнул я и поплелся на уроки.

* * *

— Меня хотят отговорить.

Раздалось у меня из-за спины, когда я поглощал свой обед, сидя на качелях.

— Сакурагх?! — чуть не подавился, — Ты, что, уже пообедала?

— Ты меня слышал? Меня отговаривают от боевой специализации. Почти все согласны с учителями.

— Твое 'почти' значит, что есть кто-то 'за' то, чтобы ты пошла в боевики?

— Почти.

— Против?

— Папа. Он не скажет против мамы и слова, но вчера сказал мне, чтобы я нашла две вещи: свою мечту и смелость идти к ней.

— Твой отец мудрый человек, наверное. Или просто начитанный.

Или он просто подкаблучник, и боится прямо сказать жене, что поддерживает дочь.

— Я... не знаю, что мне делать.... Что выбрать....

— И поэтому хочешь, чтобы все за тебя решил я, — подытожил я.

— Нет, Йоши-кун. Просто.... Ты умный. Все дети это знают. Говорят, ты взрослее других... наверное. Я не знаю... я даже не уверена, поддержал меня отец или нет.

— Поддержал? То есть ты все же хочешь сама идти на боевую специализацию?

— Уже не знаю. Смогу ли...

— Стоп! Давай без этих смогу — не смогу, сначала убери из головы все, что сказали тебе другие люди, оставь все сомнения и тревоги, которые они тебе внушили.

— Ну, это не так просто... все-таки учителя и мама... они ведь во многом правы. Я не могу просто так забыть их слова.

— Ладно-ладно. Хмм....

Я задумался.

— Вспомни, почему ты хотела идти в боевики, Сакура. И теперь, скажи себе — у тебя есть настоящие причины не выбирать, так как хочешь ты?

— Я... слабая.

— Еще есть время. Ты можешь стать сильнее, — она замолчала, а я, подождав немного, вернулся к своему обеду. Кстати, тут вполне такие современные микроволновки, и если подумать, то...

— Я... боюсь, — призналась она.

Надо же нашла ведь где-то смелость сказать это. Хмм... я бы не стал тут возиться с ней, когда обед остывает, и я уже не успеваю все доесть, но... она ведь одна из ключевых фигур в будущей истории. И я не из тех людей, которые хотели бы перекроить канон как того пожелает левая пятка. Или коленка. По очереди, блин, решают, кто-кого убьет и с кем переспит. Да-да я читал фанфики там. У себя. А у нас твердой рукою царит и правит капитан Стабильность! Стабильность! И еще раз оно самое! Вот наше кредо, лозунг, псалм и... видимо, надо что-то менять — кажется, кто-то подкладывает мне в обед психотропные препараты. Мысли так и лезут в разные стороны. Хммм... Эй, а ведь она сейчас сама себя уговаривает перейти в стан домоседов. И что тогда нам с этим делать?...

— Тупица, — бросил я через плечо, — и трусиха. Но больше тупица, конечно же.

— Э... что?

— Идиотка, говорю. Шла бы ты тогда с самого начала к мамке под крыло и не высовывалась — чего мне мешаешь обедать! Будешь и дальше топтаться тут без дела? Если решила идти пахать в огороде, то и вали отсюда! Тьфу! Слабачка! Думаешь, кому-то интересно слушать твой бессмысленный треп? У меня уши вянут от тебя! Только и знаешь, как о себе думать и болтать без умолку, а на деле ничего не стоишь. Только и прикидываешься смирной овечкой, а на деле та еще лицемерка, аж противно смотреть в твою...

Во времена моего детства еще в том мире, как сейчас помню, всегда остро стоял вопрос детского насилия. Нда... веселые были времена! Помню как мы — дети из младших классов собирались в банду за гаражами и поджидали старшеклассников, обижавших наших друзей. Притом чаще всего те просто убегали, когда нам банально не хватало выносливости догнать их. А на следующий день в школе происходили разборки, где говорить за нас выходил один из негласных лидеров — какой-то паренек у которого вся семья в разное время отсидела по разным причинам в разных колониях, и который сам аж грезил тюремной жизнью. Этот кадр, конечно, было нечто... хотя он помер где-то, вроде через пару лет. Говорят, будто на первой же ходке зарезали. Еще говорят, вроде, на консервы пошел во время побега. В общем печальный у него был конец. Но, это я отошел от канвы рассказа.

Мы с Сакурой подрались. Банальная, казалось бы, детская драка, итогом которой стали разбитые губы, растрепанные волосы, красные уши, расцарапанное в кровь у меня лицо, и синяк под глазом у Сакуры, переросла в огромный скандал, мигом разошедшийся сквозь стены Академии, что было немного странно, учитывая тот факт, что здесь готовят будущих бойцов.

Когда мы стояли у дверей учительской, ожидая Ируку-сенсея, я улыбнулся и подмигнул Сакуре, отчего она выставила кулаки и отошла немного от меня.

— Что, теперь и здесь подеремся? — вздохнул я.

— Заткнись! Я думала ты мне друг! — капля истерики в её голосе. Кажется, она только отходит от волны гнева.

— А я и сейчас так считаю, а ты разве нет? — я постарался картинно удивиться.

— ТЫ-ы-ы! Что с тобой не так?! Ты идиот?!

Я не смог уже сдерживаться и захохотал в полный голос. Кажется, у меня играют гормоны и хочется адреналина. А что вы хотели? Живу с мамой, ремня нет, надо развлекаться.

— Ты... ты... кха-кха... ха-а, — наконец-то удалось отдышаться после смеха, — ты совсем не трусиха Сакура. Тебе нечего бояться. Ты же знала, что я сильнее, но все равно ударила меня первой. Кстати, это было нечестно — я теперь остался без обеда.

— Ты сам виноват!

— Но пинать то зачем было?!

Справедливое между прочем возмущение! Я слетел с качелей прямо на землю лицом с обедом на коленях.

— А так тебе и надо! Недоумок!

— Малявка!

— Сам коротышка!

Осознав всю бредовость ситуации, я поглубже вдохнул и постарался успокоиться.

— Стоп! Брейк, Сакура успокойся! Я тебе помочь хотел!

— Кто так помогает, ты, сумасшедший?!

— Я так помогаю! И хватит кричать!

— Что с вами произошло?! — над нами грозовою тучей стоял непоколебимый Ирука-сенсей. Ну, раз уж он тут, то мог бы хотя бы кашлянуть сначала, а то не пойми, с какого момента он нас слушает.

— С лестницы упали. Ай, ухо! Отпустите!

— Я вас расцепил там во дворе, идиотина!

— Так мы туда докатились! Ай! Больно!

— Вместе?!

— Да! В обнимку! Вам просто показалось, что мы деремся, честно!

Мое ухо он все же отпустил, отчего я чуть не грохнулся, ибо стоять пришлось на цыпочках.

— Сакура, что скажешь ты? — обратился к ней Ирука.

Молодчина. Её взгляд изменился и это заметно. Раньше я не видел в этой и этой малой доли твердости.

— Я хочу выбрать боевую специализацию!

— Нет. Стоп, я не об этом...

— Ирука-сенсей! Слушайте, когда вам говорят умные вещи! — возмутился я, — Стойте! Ухо! Ай! Отпустите!

— Я сделала свой выбор! — воскликнула эта малявка, — я хочу идти в боевики!

Ирука взглянул на нее как на умалишенную, пытаясь понять, о чем она говорит.

Сакура уставилась на него все больше меняя взгляд с твердого на жалостливый. И опять эти слезы. Черт, ненавижу, когда люди плачут, притом беспричинно. Хотя... нда.... Это же личинка женщины, что с неё возьмешь.

— Пожалуйста! Я стану сильнее, Ирука-сенсей! Прошу, запишите меня на боевую специализацию!

— Хорошо-хорошо, успокойся! И расскажи уже, что произошло!

— Вы говорили, что для меня нет команды! Но я хочу стать куноичи Конохагакуре! Прошу, запишите меня в боевики!

— Запишем тебя, запишем, только успокойся!

— Ужасно, — сказал я, растирая ухо, — Ирука-сенсей, ужасно. Даже когда мы падали с лестницы и катились по двору, она не плакала, а вы, блин, ай! Хватит уже! Больно! Уши мои-и-и!

* * *

В четверг я остался после уроков. Уже наступил формальный вечер, хотя солнце только приближалось к горизонту. Сидя во дворе на полюбившихся мне качелях я дожидался маму. Нет, я всегда шел домой один, и нет, это не связано с тем инцидентом с Сакурой. Хотя, нет, связано, конечно, но только косвенно — как виновника того события меня сделали крайним, причем буквально — я теперь гипотетически будущий шиноби без команды ?1. Ха! Ха! Смешно пошутил, Ирука, аж уши болят, педагог недоделанный.

Хотя, если быть объективным, то во всем виноват я — не будь тут меня, и Сакуру взяли бы по недобору, еще и сами наобещали бы 'жись в шакаладе', а не пугали трудностями как сейчас.

Минут через пятнадцать начнется небольшой так сказать сабантуйчик — совет преподавателей накинется на меня и маму в поисках причины оставить меня в боевиках или скинуть на руки гражданским. И хотя я уверен, что у меня все будет хорошо в любом случае я все равно намерен отстаивать свое место на поле боя. А препода пусть ищут мне команду, не зря же они хлеб едят, да и кто деревне сейчас нужнее, а?! А?!

...

...

А-а-а.... А хотя, это я, наверное, перегибаю. Мирные жители — они всегда нужны. Черт!

* * *

— Итак, суммируя все ранее сказанное, мы решаем оставить вашего сына на курсе боевой специальности.

Естественно, вам же сразу после вчерашнего собрания Хокаге прямым текстом сказал оставить меня в покое.

— Мы постараемся свести баланс учащихся к норме и уговорить еще пару семей перевести детей с на первое отделение, но если нам это не удастся, мы будем вынуждены составить одну команду из 4-х человек, а это может замедлить обучение этой группы на уровне генинов и даже ослабить их в дальнейшем. Учтите, что в таком случае в эту команду, скорее всего, попадет и ваш сын, если, конечно же, он не улучшит свои показатели в достаточной мере.

Да-да, оценки у меня не ахти какие. И все из-за метания и чрезмерной лени.

— На этом все. Можете идти.

На пути домой мы с мамой купили по палочке мороженого и почти сразу встретились с Наруто, с которым мне пришлось бы поделиться, если бы мама не купила добродушно еще порцию. Хмм... серьезно, в последнее время я все чаще ловлю себя на мысли, что этот парень начинает меня раздражать — не поймите неправильно — после смерти предыдущего главы Учих, Итачи и не думает продолжать поставлять нам дополнительный провиант, но тут его можно понять. А у нас сразу стало меньше мяса в пище и становится все меньше риса. И тут еще и Наруто, которого мама не только кормит и одевает иногда. Я уже сейчас чувствую недостаток витаминов и глюкозы!

Эхх... Успокойся, Вася, это, наверное, говорит моя детская гормональная нестабильность глупая ревность вроде тех фраз которыми бросаются между собой дети — 'Это моя мама! — Нет уж моя!'. Умом я понимаю ситуацию парня, да и не прогонять же сироту, когда ты его уже прикормил. Но вот я все чаще в последнее время чувствую перепады настроения и эмоциональную нестабильность, направленную на разные раздражающие факторы. Из-за этого я поссорился с Сакурой точнее, она разозлилась и больше со мной не разговаривает, а я делаю вид будто все как и раньше.

Хотя, надо отдать Наруто должное — он очень чуткий ребенок — когда наша еда стала проще и скуднее, он стал реже навещать нас, и кажется, ему в последнее время становится стыдно. Хмм... учитывая, что он сирота, стыдиться вроде бы нечего, но, наверное, он хочет научиться жить сам — я вот видел его на рынке в прошлую субботу. Он брал ингредиенты для супа мисо, но... я уверен, что в тот вечер ему пришлось ужинать раменом.

Так, задушив в себе капиталистические ужимки, я улыбнулся парню. Надо бы поговорить с ним о том, что стыдиться ему нечего, но не при маме же.

На подходе к парковому кварталу мы расстались, и Наруто побежал к себе домой, а ма проводив того взглядом повернулась ко мне и сказала:

— Йоши-чан, пожалуй, скоро придет время нам с тобой серьезно поговорить.

— О чем это? — удивился я.

— Позже.

Когда мы добрались домой, ма потащила меня на кухню и усадила за кружку с ароматным чаем. Я не стерпел и вытащил из шкафчика коробочку печенья.

— Йоши! Разговор будет серьезный, отложи еду!

— Ла-адно, — уныло ответив, я поставил коробку на стол.

— Соберись, сынок, это важно.

— И о чем ты хотела поговорить?

— Об Андзу.

— Чего? Кто-то еще из нашей семьи?

— Нет, сегодня я расскажу тебе, каким был наш с тобой клан.

— А... это интересно. Давай, я слушаю, — глотнул из кружки.

— Давай... сначала небольшую лекцию. Кхм.... Не знаю, заметил ли ты это, но кланы отличаются друг от друга не только в том, как они дерутся и какие техники используют. Видишь ли, разные кланы имеют разные предрасположенности и в мирной жизни.

— Но я же выбрал...

— Не перебивай! И сядь уже нормально! — чертова Нара Кокуо. Научила же человека голос повышать, — кхм... послушай, Йоши, наш клан когда-то давно славился как... эээ... клан артистов.

— Чего? А каких именно артистов, хоть?

— Ну, просто в клане довольно часто рождались женщины, если не сказать, что очень часто...

— И? — что-то горло пересохло от волнения.

— Ну... знаешь, существует такая профессия как гейша.

Я поперхнулся чаем и чуть не разбрызгал его по всей комнате. Ну, правда, ма, ты не могла подождать, пока я не допью его?

— Откуда это ты слышал про такую профессию? — прищурилась она подозрительно.

— Ниоткуда, в архиве... сл-эээ... читал.

— Эх... — ма устало вздохнула и откинулась на спинку стула, — понимаю, что ты мог прослышать про гейш, но дослушай мой рассказ. Гейшы нашего клана были особенными среди всех. Они не выступали в маленьких комнатах — только в больших залах или со сцены — движения танцев и музыка лучших из Андзу очаровывали всех зрителей и будто переносили в мир истории, которую они рассказывали. Женщины клана лучше многих владели особым видом иллюзий. Движением руки они могли наслать довольно слабое, но очень масштабное гендзюцу, а играя на особом кото или сямисэне, они умели накладывать на свои слова картины и образы людей, окружающего мира и происходящих в нем событий. Так же многие женщины Андзу могли пользоваться всеми стихиями чакры, а некоторые особо сильные даже смешивали их. Правда... они все равно были слабыми по меркам тех времен.

— Круто!

— И Андзу никогда не были особо сильными по сравнению с кланами вроде Хьюга или Узумаки.

— А мужчины?

— Мужчины же должны были защищать не только жизни, но и эээ... честь клана, говорю тебе, наш клан всегда был особенным, мы редко воевали, но мужчины клана должны были быть сильными, чтобы защитить женщин от... эээ... посягательств на честь.

— Хмм... ладно, предположим, я понял. Но зачем ты мне рассказываешь об этом?

— Дело в том, что этим особым гендзюцу и смешением владели лишь женщины.

— Повторю, мам. А как же мужчины?!

— Ну, мужчины, просто должны быть сильными.

Лбомапстол!

— Ну что это значит то вообще?! Какие навыки были у мужчин Андзу?!

Ма наклонилась ко мне и тихо-тихо, шепотом продолжила:

— Это..., — он вздохнула, — когда-нибудь, мы с тобой обязательно поговорим и о твоих снах и о том, что я должна была сделать уже сейчас, но... я не могу пока рассказать тебе всего. А часть сказанного и показанного это... это не поможет тебе ничем, — покачала она головой, — просто, подожди, Йоши, я подготовлюсь и мы с тобой побеседуем о нашем клане...

Я сидел и терпеливо ждал продолжения.

— Теперь, когда ты окончательно решил пойти по пути бесконечной войны, я не должна скрывать от тебя то, что может помочь тебе в будущем. И я помогу тебе, Йоши-чан. Просто подожди. А пока пообещай мне кое-что.

Я кивнул.

— Никогда не сдавайся и становись сильнее. И обязательно, слышишь, обязательно найди себе красивую девушку и сделай мне парочку внуков...

— Ну ма-ам! Рано же еще! О чем ты говоришь!

— Хи-хи. Почему это ты так покраснел, а? Ха-ха-ха, — рассмеялась она, — Ох... Так, Ойши, ну-ка расскажи мне, есть у тебя друзья в Академии и завели ли ты уже девушку?

— Ну щас прям, завел, — ответил я, — кроме Наруто, только с Чоуджи, наверное, можно подружиться! Серьезно, они там все повернуты на том, кто круче, сильнее и быстрее, а некоторые даже нос задирают, если выучат чуть больше остальных, а ведь я, например, не хвастаюсь, тем что умнее остальных — так, продолжая рассказывать маме не особо осмысленные вещи из школьной жизни, я и провел остаток вечера. Пока я все продолжал говорить, ма приготовила что-то вроде риса с мясом в соусе из морепродуктов, мы поужинали и отправились спать.

* * *

..., а в особых случаях, вроде нападения сильных шиноби и нукенинов, старайтесь отойти в сторону и обеспечить безопасность каравану от менее опасных противников. Об этом мало где упоминают, но у шиноби всех стран и деревень существует некий негласный кодекс чести. Этот кодекс — всего лишь свод вещей предпочтительных для исполнения, если шиноби желает быть уважаем среди воинов не только своего селения, но и среди союзников, и врагов. Он время от времени меняется, но с самых давних пор есть одно из правил которое очень часто соблюдают шиноби всех стран и селений — когда на поле боя встречаются ученики, и их учителя наблюдают за схваткой, то они не должны вмешиваться в бой молодых до самого конца. Если кто-либо нарушает данное правило, то тень слабости может коснуться всего его или её селения. Так что мало кто решается убить или ранить на поле боя чужого ученика, если есть свой. Правда, это правило относится только к конфликтам в мирное время. Во время масштабной войны действует лишь право сильного. Помните об этом.

Также следует помнить об основных правилах тактики и стратегии — сильные шиноби всегда стараются вывести из строя наиболее опасных противников, так что пока вы еще не выросли, вы чаще всего будете являться вторичной целью для нападающих. Это..., — учитель взглянул на настенные часы над дверью, — на сегодня закончим. Следующий урок начнется тридцать минут. Отдыхайте и пообедайте.

И зал сразу же наполнился ужасающим по своей хаотичности гамом. Полагаю, когда дело касается детей, все миры становятся похожи как один. Правда были в этом лекционном зале и островки спокойствия, вроде компании Ино-Шика-Чо, окружения Саске и пары других мест. Я же сидел рядом с самым химически реактивным набором людей — Киба, Наруто, Табиноске — один парень из сирот и Цусики — девочка, люто ненавидевшая всех парней, включая меня и что более удивительно — Саске. Её заскок нельзя назвать андрофобией. Она не боялась парней ни в коей мере, она презирала нас всеми фибрами души, уж не знаю за какое наказание её посадили передо мной.

Когда начиналась большая перемена, у меня для начала звуковой волной к чертям сносило слух. Затем, в зависимости от настроения и чувства голода Наруто мог отсушить мне хлопком ладони плечо, призывая сходить с ним за едой. И в конце, если я случайно встречался взглядом с Цусики оглядываясь на свой стол — не забыл ли чего, она одним лишь этим самым взглядом могла облить меня несуществующими, но от того не менее обидными помоями.

Тем не менее, именно выйти из Академии в это время есть самый разумный выбор — за первую половину дня в зале, несмотря на открытые окна, скапливается духота и эээ... газы. Я не причем, клянусь.

Мало-помалу продвигаются мои собственные тренировки. Контроль чакры я старался нарастить по максимуму, но похвастаться какими либо невероятными успехами пока не могу. Еще, я пока не понял, как мне наращивать объем чакры. Нет, вообще-то сама методика у меня есть — задавшись проблемой объема, я обратился с просьбой к маме — найти какие-нибудь способы в архиве. Она же напряглась и специально для меня написала небольшую научную статью, собрав и скомпоновав всю найденную информацию. Причем серьезно, со ссылками на авторов и их работы, которые при необходимости можно найти и прочитать в библиотеке. Получив на руки такой подарок, я был настолько тронут, что даже чуть не прослезился. Нет, правда, я понимаю, сколько труда понадобилось, чтобы прошерстить свитки и книги по определенной теме, отделяя зерна от плевел, написать работу удобную для чтения ребенку вроде меня без трудных и неудобоваримых иероглифов, в понятной и ясной форме изложения. Суть всей работы заключалась в систематизации методов, оценке вероятного вреда здоровью, скорости увеличения объема и общей эффективности. В общем, список был довольно длинным, но в большинстве своем слегка... бесполезным. Приведу самые интересные пункты. Первым в списке стоял самый простой и верный метод. И самый медленный.

Использовать чакру как можно чаще, средними порциями.

Проблем в использовании сего способа было довольно много. Во-первых — шиноби, так или иначе, сильно устает при создании дзюцу, а недогенину вроде меня необходимо прождать как минимум полдня — часов двенадцать, пока и так невеликий запас чакры не восстановится целиком. Во-вторых — необходимо улучшить контроль, чтобы сократить или вовсе убрать перерасход чакры. Перерасход как и всякая чакра пропадающая впустую никак не поможет увеличить объем. В-третьих — постоянно с увеличением объема необходимо поправлять эту саму среднюю порцию. Да и вообще, это походит не на метод тренировки, а на совет из разряда чистите зубы и делайте зарядку.

Медитация по концентрированию чакры.

Метод был бы прелестным со всех сторон, если бы не одна громадная проблема — курс медитаций приведет к довольно быстрому увеличению объема вплоть до следующей тренировки, но если прервать этот курс хотя бы на день, то полученные результаты начнут сдуваться до определенной отметки, до которой медитация на самом деле увеличила чакру. Вроде бы ничего. Сошло бы за временный баф если бы не психологические проблемы от резкого ослабления. Что-то вроде наркотической ломки, вроде, описано.

Разгон чакры по кейракукею.

Еще один из возможных вариантов тренировки, от которого следует поостеречься, если нет особой нужды в резком повышении объема чакры. Система циркуляции чакры — довольно странная штука, которая находится на границе между кровеносной и нервной системой. То есть совмещает в себе их качества. И всякое насильственное повышение давления чакры в каналах приводит к расшатыванию системы и сулит возможные проблемы в будущем. В общем, симптомы будут почти те же что и при слишком раннем начале освоения чакры. Раннее освоение ближайшего потенциала с возможным риском упереться когда-нибудь в потолок. Возможно, гроба. Если вы, конечно, не потомок одного из древнейших и сильнейших кланов, хотя и это не гарантия.

Медикаментозное воздействие.

Помогает в случае если проходит под наблюдение невероятно квалифицированного специалиста с опытом работы в разных областях науки. Сейчас, пожалуй, таким способом относительно успешно может воспользоваться только Цунаде-химе и Орочимару. Или еще кто-нибудь их уровня если такой существует.

Контролированное воздействие от третьего лица — Турбирование Кейракукея.

Это когда на твою СЦЧ воздействует близкий родственник и помощью извне помогает восстановить или усилить систему. Таким методом пользовались некоторые шиноби из клана Узумаки, пока их селение не уничтожили. Метод считается потерянным. Невозможно.

Во всем списке мама жирным красным фломастером пометила первый пункт и отдала мне работу с наказом даже не думать пробовать применить что-либо кроме него. Ну да. Вчитавшись в описания всех способов, я понял, почему она так волнуется об этом.

Вообще считается, что объем чакры сам растет в нужной скорости, пока шиноби держит кейракукей в тонусе. То есть постоянно пользуется разными дзюцу. Но тренировка по первому пункту способна ускорить рост, добавляя при этом риск остаться без чакры в нужный момент. Впрочем, что может грозить студенту Академии? Мы не выполняем миссии, не подвергаемся опасности, нам не так важно иметь на крайний случай запас чакры. Так что пока можно ввести практику растраты чакры перед сном. Вот бы еще дзюцу найти подходящее....

С этим вопросом я обратился уже к учителю — все-таки ма не особо разбиралась в нин техниках. И от них, естественно, такой же отдачи как мамы я не получил. Меня первое время пинали от одного индивида к другому, ожидая, что кто-нибудь согласится, но когда ни одного преподавателя, кого я бы еще не попросил о помощи, больше не осталось, меня со вздохом взялся обучать, кто бы мог подумать — Мизуки-сенсей! От ведь, дерьмецо, маленькое, и воняет громко. Ну, когда мне придется сдавать тебя АНБУ, я обязательно вспомню об этой твоей услуге.

После занятий Мизуки-сенсей обдумал мою просьбу, вздохнул, приказал подождать в аудитории и вышел. Сначала, когда мне пришлось ждать первые полчаса, я думал, что он отправился за свитками или чем тут еще ширяются шиноби, чтобы выучить новые техники и думает какой лучше принести. Вздохнув, я взялся за практику омертвления-исцеления кожной ткани на пальце. Через час я предположил, что у него запор. Кожа все еще погибает слишком быстро, чтобы я мог что-то заметить, но у меня уже были подвижки в этом направлении. Через два часа я проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо.

— Йошики! Что ты тут делаешь? Твои занятия давно закончились!

— Ммм... Ирука-сенсей? Сейчас... сколько времени сейчас?

— Уже, — он посмотрел на свои часы, — почти восемь вечера. Как ты умудрился заснуть здесь? Тебе повезло, что я тебя увидел, или быть тебе запертым здесь на ночь.

— А... Где Мизуки-сенсей? Он обещал, что поможет мне изучить технику для тренировки Ниндзюцу и сказал мне ждать его тут.

— Он? — удивился Ирука, — неужели? Просто ты же помнишь, что он ведет у тебя?

— Метание, — поник я.

— Вот именно, — улыбнулся учитель, — он никогда не был особо силен в ниндзюцу.

Скотина! Предатель! То есть пока еще не официально, но все равно, я уже сейчас понимаю, что этот парень меня предал! Видимо эта какашка наплевала на мою просьбу или забыла о ней! Ух! Найду — прибью! Гримаса злости прямо перекосила мне лицо.

— Я видел, как нему забежала одна девушка и утащила его на свидание. Вроде бы, — засекретничал Ирука, — так что ты, малыш, не сердись на него. Он одинокий парень, к тому же бедный, возможно, это его единственный шанс завести семью, аха-ха...

— А как мне быть?! У него, значит, шуры-муры, а я и время зря потратил, и никакого дзюцу не получил! Как я буду тренироваться?!

— Ну-ну. Я винить его не буду, но помочь тебе все же попытаюсь.

— И как же? Сейчас восемь вечера, мы не успеем ничего выучить!

Ирука же подозрительно оглядевшись и хмыкнув что-то про себя, взял меня за рукав.

— Пойдем со мной, — он потянул меня к выходу.

Вообще, учитывая позднее время, помня наставления матери, память прошлой жизни и общую подозрительность ситуации я не стал бы идти никуда, но это же Ирука! Простодушный сенсей мало, чем может быть опасен для меня, да и к тому же я успел наклепать еще парочку своих ослепляющих бомб. Коридоры Академии были хорошо освещены, а место, куда мы направились было хорошо мне знакомо — учительская. Еще раз оглядевшись, сенсей открыл дверь и впустил меня в святую святых. Правда... как-то убого тут. Я-то думал, что все будет как-то иначе.

— Вот! Держи, — он протянул мне маленький свиток и потрепал по голове, — это техника клонов. Для твоего возраста, иллюзорные клоны тратят довольно много чакры, но со временем это пройдет — у детей запас растет довольно быстро. Не успеешь оглянуться, будешь создавать уже по несколько клонов.

— Оно же довольно сложное, нет? — усомнился я.

— Ну, по результатам прошлой проверки ты уступаешь в контроле чакры только трем ученикам в классе. И твое умение работать с теорией самое лучшее в классе... Ну, это на мой взгляд.

— То есть я сам буду учить это дзюцу?

— Ага.

— А откуда вообще этот свиток? Когда мне его вернуть?

— Этим свитком я пользовался, когда начинал преподавать здесь. Помогает выделить самое важное в технике клонов. Вернешь его, как выучишь технику — но только до конца семестра. С нового учебного года это дзюцу будет учить весь класс. А теперь, пойдем, мне надо запереть главную дверь.

Дальше он меня вывел во двор и сказал благополучно дойти домой — обыкновенное пожелание, никак не предупреждение как можно подумать.

На улице вечерело, но до полной темноты еще оставалось время, так что я решил пройтись по торговым рядам рядом с кафе и забегаловками — если повезет найти Мизуки-сенсея, то забегу и плюну ему в суп, или чем бы он там не баловался в компании со своей девушкой.

Люди на улице в последнее время стали более... беспокойными что ли. После того как Учих вырезали полиция Конохи несколько дней работала на износ — лишившись главного управления, финансового распределения и части офицерского состава, полицейские перестали справляться с ежедневной рутиной. Несколько убийств и краж в эти дни заставили Третьего срочно перевести полицию под юрисдикцию АНБУ, но те только недавно окончательно усвоились с этой работой. А пока народ все еще слегка напряжен.

— А мне все равно не нравятся овощи в моем рамене! — послышался знакомый голос откуда-то с южной части. Хотя, я точно знаю, где это место.

— Овощи полезны для растущего организма, идиот! И если я плачу, то будь добр съесть все это! — раздался еще один голос. Тоже знакомый. И если, услышав голос Наруто, я побежал в направлении к Ичираку, то теперь я встал на месте. Только окончательно осознав, чей это был голос, я секунду обдумывал сложившуюся ситуацию, пытаясь найти объяснение происходящему. Ведь, вроде в каноне Наруто без особых проблем дожил до выпускного, так о чем мне тогда волноваться? Он не должен умереть сейчас, и похищения хвостатых начнутся позже. И все равно нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что я сильно здесь наследил, и кто знает, в какую сторону повернула история? Черт.... Встав перед лавкой, я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Придется разбираться на месте. Отодвинув ширму, я увидел именно то, что ожидал.

— О, Ирука-сенсей! Как вы здесь оказались? Вы же только что были в Академии!

От неожиданности он вдруг закашлялся, изображая, будто он подавился бульоном. Хотя-я... может и вправду подавился? Я подошел к нему и похлопал по спине, пытаясь помочь, и он, наконец, заговорил:

— Я же шиноби, эээ... Андзу-кун, я все делаю быстро! И вообще, тебе, наверное, показалось, со спины чего только не покажется.

Эта манера речи! Я где-то слышал такую! Давай память, работай, нам с тобой надо вспомнить кто это! Ворчливая, немного грубоватая речь, где же это было?! Наруто подозрительно уставился на нас, пока я собирался мыслями.

— Эээ..., — потянул я, — наверное, вы правы, Ирука-сенсей...

— Вот видишь, я никогда не ошибаюсь! Ха-ха-ха. А ты... Йошики-кун, хотел, может чего?

Внезапная догадка ударила в мою голову, и коварная улыбка сама собой налезла на наглую, азиатскую харю.

— Да, не-ет, что вы, Ирука-сенсей! Ничего особенного! Конечно же! Просто-о... это как бы-ы...

— Что еще? — недовольно спросил у меня маскировщик.

— Вы ведь еще с прошлой недели не отдали мне... долг, как обещали. Помните?

— А, — капелька беспокойства скользнула по его лицу, — конечно, я как обещал, так и отдам. И вообще, что это за учитель, который берет у учеников в долг?!

— Вот и я поражаюсь. Но вы сказали, что вам срочно надо, а и не смог отказать. И попросил, чтобы мама принесла всю сумму. Помните?

— Помню-помню. Я, кхм, я тебе позже отдам, ты только напомни.

— Хорошо. Конечно. Только вы не могли бы хотя бы часть выплатить сейчас, а то мне надо купить кое-чего.

— И чего же? — заинтересованно обернувшись, он подозрительно зыркнул на меня.

— Кое-чего, — был ему ответ.

— Нет, ты говори, я тебя слушаю, — настаивал он.

— Ну, в выходные я опять зову Наруто к себе на ужин, и хотел бы, чтобы мама приготовила что-нибудь особенно вкусное, — удалось мне извернуться, — а денег как раз не хватает. Как раз рынок рядом, думал, надо бы прикупить чего.

— О, круто, — радостно воскликнул блондин, — а что будем есть?

— Ну, — задумался я, — наверное, что-нибудь подороже. Помнишь, мы с Саске барбекю ели в том дорогущем ресторане? Вот такое же мясо, только жарить будем у нас и его будет в два раза больше.

Невидимые, но очень горькие слезы лились из глаз псевдо-Ируки. Давай-давай, хамелеон, раскошеливайся, мне деньги сейчас очень нужны.

— Да, — с трудом проронил он, — я... отдам тебе... долг.

— Можно только часть, сенсей, — я счастливо улыбнулся, — знаете, будет проще, если вы выпишете мне чек.

— Да, — выдавил через силу, — сейчас.

Он к старику Ичираку и спросил.

— Сколько с меня?

— Хмм... в общем с Наруто вместе где-то семьсот шестьдесят рю.

— Держите, можно без сда..., — не закончив фразу 'Ирука-сенсей' выбежал из лавки, просто пулей пролетев мимо меня.

— Стой! — крикнул я ему вслед, выбегая на улицу, — стой же ты! Не надо денег, слышишь?!

— Тьфу! — картинно плюнул за спиной старик Ичираку, — он что, совсем старших не уважает? Сдачи ему, видишь ли, уже не надо!

— А-э-а, — очнулся я, — не-не-не. Давайте я ему все же передам! Завтра! На уроках ведь увижу его еще. Хе-хе.

...

* * *

С того инцидента с Сакурой прошло чуть более трех лет. Дуться она перестала еще тогда, но отношения у нас ней, теперь... кажется, это состояние можно охарактеризовать как 'с запашком' — еще не протухло окончательно, но чувствуется тут что-то неприятное.

Не то чтобы она возненавидела меня, но доверять вроде точно перестала.

— Сакура-а! — сонным голосом спрашиваю, — дай домашку по геометрии.

— Нет, — ну, и сегодня все так же.

— Я забы-ыл. Пожа-алуйста, растопи свое ледяное сердце, и будь добра, подай мне во-он ту тетрадку.

— Это не геометрия.

— Да-а? А в прошлый раз была она.

— Хватит красть мои тетради!

— Ну ты же не отдаешь их сама-аы-а-ах... — зевнул нечаянно.

— В следующий раз я специально напишу все неправильно!

— И тебя тоже отругает Мизуки-сенсей. Мне-то не в первой, а вот тебе...

— Отстань! И вообще, ладно, если все правильно, а за одинаковые ошибки сенсей нас обоих убьет. Хотя тебя он убьет сильнее, все же я умница и всегда делаю домашку, в отличие от некоторых!

— Женщины..., — вздохнул я, — вы так сильно выпячиваете свои, кхм, достоинства и в конце возмущаетесь, если кто-то позарился на них.

— Так не для тебя, идиотина!

— Ох... Саске, да? Да далась ему твоя домашка. А мне она, уыа-а-ах, — широко зевнул я, — возможно, спасет жизнь в будущем.

— Не мели чушь!

— А что? Вдруг мне на миссии попадется какой-нибудь маньяк-нукенин помешанный на геометрии и пообещает не убивать меня, если я вычислю угол полета сюрикена при боковом ветре в 15 метров в направлении на 4 часа в с...

— Отсто-о-ой! — застонала Сакура, — каким местом я думала, когда подружилась с тобой!

— А я вот хорошо подумал. Видишь, как полезно иметь друзей, которые во всем аккуратнее тебя самого? Я уже и не помню когда, в последний раз делал это домашнее задание.

После моей фразы Сакура обернулась ко мне с действительно серьезным лицом.

— Йошики-кун, нам надо серьезно поговорить.

Не может быть! Как же давно я ни от кого не слышал эту фразу! С того самого раза, хе-хе.

— И... Что же тебе, простой куноичи могло понадобиться от такого легендарного меня-сама? Хе-хе, может быть, опять... советик?

Сакура вздрогнула, но затем, сощурившись, оглядела мою наглую ухмылку.

— Я тебя убью. Клянусь, когда-нибудь в будущем, когда мы все вырастем и обзаведемся семьями, а Саске будет мой, ты почувствуешь, что пришло твое время и тогда знай — я иду тебя убивать.

— Эй-эй, полегче, соседка, я же теперь спать не смогу... Ладно, давай, спрашивай, что там у тебя...

Она вздохнула, и, повернувшись к себе, полезла в сумку. Оттуда на свет она вытащила учебный свиток и, развернув его, выложила передо мной на стол.

— В библиотеке мне сказали, что это написал мелкий шкет, по имени Йошики три года назад, — она указала пальцем на растрепанную цветную вкладку, приклеенную под текстом.

Да, действительно. Бумажка приклеена буквально соплями. А на ней стрелочка, указывающая на абзац и надпись — 'разобрать и найти больше информации' были моими — тогда я ещё, как и всякий уважающий себя свеженький попаданец, пытался раскачаться сразу и во все стороны, но со временем чуток остыл и составил размеренные планы на годы вперед, которых и придерживался.

Абзац в тексте указывал на возможность медитации с укреплением и тренировкой кейракукея. Методику разработанную Третьим Хокаге позже я все же нашел, но использовал довольно редко — после неё было необходимо отдыхать сутки-две без использования чакры, а это с моей школьной программой как-то не вязалось.

Список с методиками тренировок, однажды составленный мамой для меня, был сильно обобщен и урезан — ранее не исследованные или мало проверенные варианты мама просто не стала принимать во внимание, а я все же собирал все варианты и пытался вычислить хоты бы примерные принципы работы системы циркуляции чакры и создания техник.

Но девочка молодец, не стала искать сама, а пошла обходным путем. Как и все величайшие герои, в общем.

— И... ты ожидаешь, что я вдруг воспылаю чакрой уровня Хокаге?

— Нет! — Сакура приблизилась ко мне и прошипела, — Мне нужно узнать, что ты нашел!

— А... что я нашел?

— Не зли меня, Йоши, — злобно прошептала она, — Выкладывай, что у тебя есть?

— Эээ? — в наш разговор юрко вклинилась Ино, — смотрите все! Наша сладкая парочка ругается!

— Мы не парочка, — крикнула на неё Сакура, — даже не близко!

— Е-хе, Сакура-чан, не надо так смущаться, — хихикнула ей в ответ блондинка, — весь класс поддерживает вас двоих, если что.

— Успокойся, Ино-чан, — устало сказал я, — мы не пара, точно. А вот ты ммм... даже очень в моем вкусе, — подмигнул ей.

— Фу-у! Еще чего, — она с презрением посмотрела на меня, фыркнула и гордо ушла к своему месту.

— Видишь, Сакура, — обратился к своей собеседнице, — лучшая защита — всегда нападение.

— Вообще-то не всегда, — лениво протянул с задней парты Шикамару, — можешь мне поверить, бывают такие люди и ситуации, что и вовсе не всегда.

— Ну, исключения из правил подтверждают правило, — ответил ему и обернулся назад к Сакуре, — послушай, давай обсудим этот свиток после академии, а то мне неохота светить здесь эээ... этим. А пока дай, пожалуйста, мне свою тетрадку по геометрии.

— Хоть бы раз занялся домашними заданиями, — пробурчала она в ответ и надулась, но все же протянула мне тетрадь.

До конца перемены осталось совсем немного, но я все же успел переписать несколько заданий, и к приходу Мизуки-сенсея у меня была правдивая отмазка 'не смог закончить', или на крайний случай 'не успел'. Незачем упоминать, что именно и где не успел, верно?

Наруто в последнее время все же сильно отдалился от меня. А иногда этот рыжик даже сердился и бурчал что-то в мою сторону что-то нелицеприятное, хоть и старался делать это тихо. Полагаю, он наконец-то втрескался в одну бестию с розовыми волосами и теперь ревнует к ней. А глаза раскрыть и найти другой объект поклонения он не в силах. Эх, полагаю, это было неизбежно, но зато оно и весьма полезно для моих планов.

С Кибой я не общался нормально уже довольно давно — он увидел однажды, как я извинялся перед Сакурой и начал дразнить меня девчонкой, за что был беспощадно бит. С тех пор были на ножах. Год назад у него появился щенок, которого ему постоянно приходилось выводить на улицу, чтобы тот справил свои естественные потребности, и ему, как я понял, стало хватать такой компании, чтобы не обращать внимания на окружающих и ссориться с ними. Он стал спокойнее и с тех пор мы лишь перекидывались приветствиями вместо постоянной ругани.

С Шикамару мы оставались в приятельских отношениях и много не общались в силу взаимной лени, так что единственным человеком, которого я на данный момент мог назвать школьным другом остался Чоуджи. И тот иногда еду зажимает.

— Урок окончен, — прозвучало где-то.

— Встать! — крикнула староста, — поклон!

Тишина... как же она мне нравится, все-таки.

— Йош-ши-ки-и, — прошипел кто-то злобно над ухом, — ты что, у меня, весь урок проспал?!

* * *

Наконец-то эта пытка кончилась, думал я, выходя из Академии. Но, кажется, я подхожу к тому возрасту, когда моя память переходит в режим сортировки на нужное и то, на что можно забить.

— Подожди! — Раздалось позади, — погоди, надо поговорить!

Ах, точно! Оборачиваюсь, и... конечно, она догоняет. И не забыла ведь, как я. А жаль.

— Ты обещал! — отдышалась она, — пойдем к парку. Расскажешь, что тебе удалось найти.

— Не стоит, — в ответ помотал головой, — все найденное я рассортировывал и записывал. Завтра я принесу тебе теневые копии, и объясню все на бумаге.

Сакура неожиданно запнулась.

— Теневые копии?! — ахнула она, — Это же дзюцу В ранга! Как тебе удалось его выучить?

Тут уже споткнулся я.

— О чем ты... Думай, о чем говоришь, женщина! Какой у него В ранг?! Оно максимум на С тянет, если вообще не на D. Каварими и то сложнее, как по мне.

— Каварими не сложнее, оно легче, но эээ... ну... в нем используется еще и тайдзюцу. Но Нин составляющая в ней гораздо проще, чем в теневых копиях! В таблице ведь... погоди ты, что не выучил таблицу с прошлой недели?

— Это какую еще?

— Шоё-сенсей выдал нам таблицы рангов ниндзюцу, к которым нас допустят в архивах после окончания академии. Ты что, проспал тот урок?!

— Ну, либо так, либо я вообще прогулял его.

— Арррггхх! Тупица, начинай заниматься уже! Я пошла! Пока! И принеси мне завтра записи!

— Если не забуду, то обязательно!

— Не забудь!

— Если ничего серьезного не случится, то не забуду!

— Ааррргхх! Ничего не знаю! Неси!

— Аха-ха-ха! Пока!

Все еще сердитая девочка отвернулась и ушла своей дорогой. Я же отправился домой. Проходя мимо торговых лавок на пути к дому, я даже не особо следил за окружающим пространством. А все потому, как я размышлял о том, как бы мне заработать денег в самое ближайшее время. Причины?

Эээ...

Кхм...

Кажется, мама нашла себе эээ... пару, что ли, новую. И... эх, как единственный мужчина в семье, я естественно волнуюсь за нее. Вам смешно? А мне ничуть. Вообще.

Ах да. Сами деньги мне нужны, чтобы заказать миссию деревне на поиск, наблюдение и составление личного дела этого внезапного геморрой-сана. Клянусь, если это окажется какой-нибудь жирдяй с 3-мя подбородками, то мне придется еще и искать деньги и на его устранение. Хотя... а если это окажутся Акимичи? Что мне тогда делать? Кхм. Хотя, мама у меня вроде благоразумная женщина... Эээ... Ну... которая до 18-ти жила при храме и все еще местами наивна... Черт... Ладно, для начала, все же пусть найдут мне информацию. Сам я пронаблюдать за мамой не решился, ибо, если придется работать по сценарию, когда я буду вынужден раскрыть карты, то я окажусь не в самом лучшем положении. А если мне хватит денег на миссию хотя бы С ранга, а еще лучше на B, то я как бы доказываю свою частичную самостоятельность.

Кажется, я взрослею. Мысли теперь не прыгают с безумной скоростью, а текут размеренно и спокойно. Теперь мне все легче держать свои чувства и желания под контролем — раньше, года 3-4 назад почти вообще не занимался тайдзюцу, потому как за полчаса тяжелой работы мне становилось невероятно трудно дышать, и пот лился рекой почти что буквально. А на утро всегда было жутко тяжело просто напросто вставать с постели. И я частенько прогуливал свой же график тренировок. Теперь, как бы мне не было тяжело и/или больно я всегда встаю и тихой сапой продолжаю своё дело.

Так, не отвлекаемся — деньги.

В той жизни я не был особым фанатом, так называемого фанфикшна, но все же некоторые работы, по рекомендации все же прочитал. И каких только идей быстрого заработка там не было! А на деле же ни один из них здесь применить не получится. Один ниндзя-швея даже кружевным нижним бельем торговал, вроде, но если честно, то это тот еще бред. Огнестрельное оружие здесь существует. Но оно шумное, и даже лучшие глушители все равно можно услышать. На него нельзя повесить печати его трудно запечатать, использовать с дзюцу затруднительно, и у него конечный боезапас. А еще от него легко увернуться, если сдвинуться заранее — до нажатия на курок и пока эта откровенно дороговатая штукенция в руках у противника его дьявольски легко контратаковать — как будто однорукого бьешь.

Многие изобретения моего прошлого мира здесь уже есть, а тех, что нет, я воссоздать не смогу при любом раскладе. Мне нужно что-нибудь простое, но быстро окупаемое. Что-то его здесь еще нет. RepRap на местной основе реализовать что ли? Бред. Кому тут нужен пластик? Или же... Кхмм...

И как же мне быть?

* * *

Последнюю неделю в Академию я приходил только для того, чтобы выспаться. Не скажу, что мне из-за этого не попадало, но отношение к ученикам здесь было гораздо более наплевательское чем в моей прошлой жизни. Не то чтобы нас не жалели и не опекали — человека, которому не хватает знаний, силы, ловкости и аккуратности, просто напросто не допустят до опасных миссий. Так и будет до конца жизни сидеть максимум на миссиях В-класса. И то редко. Или переведут на должности обслуживающего персонала деревни. А в самых крайних случаях слабые ученики просто не получали звания генинов и переходили в разряд гражданских со всеми вытекающими правами и обязательствами. Так что тут довольно часто можно встретить университетское отношение к учащимся, вроде: — мне нас$@ть материал я вам подал, а сдадите вы мне зачет или нет — ваше дело, ваши проблемы и ваше будущее. Где-то так.

Когда речь заходит о том, чтобы как-то помочь своей системе циркуляции развиваться чуть быстрее, я всегда следую правилу 5-ти С — спокойствие, самоотдача, скромность, сознательность и 'сука, лишь бы не перегнуть'. Понимаю, 3-я 'с' тут немного не к месту, но вот в чем дело — я не хочу попасть в команду с 2-мя слабыми напарниками. Проблема, наверное, в том, что я чересчур инертный по природе человек и мне уже мало что поможет. Я не гениальный Нара, который может силой своих мозгов вынести из боя друзей живыми и невредимыми. Я не гожусь на руководящие должности, ибо не люблю принимать ответственность за чужие жизни, так что — мне нужно попасть в команду, в которой уже будет присутствовать свой альфа-самец. Хотя, к черту.

Что я с ним буду делать, давайте альфа-самку!

В последнее время я каждый вечер перед сном выкладывался, тратя свою чакру на все известные мне и полностью освоенные техники, каких было честно скажу маловато. Нет, я знал теорию множества техник, но тут дело в другом.

Встречали ли вы когда нибудь гитаристов-самоучек? Поправлюсь — бездарных гитаристов-самоучек. То есть, упорных, но бездарных малолетних гитаристов-самоучек родом из концертов по подъездам? Не скажу, что такие типчики неприятны сами по себе. Но смотреть на них все же настоящее мучение — они откровенно слабы сами по себе, но постоянно кичатся, своим умением играть ту или иную песню, несмотря на то, что настоящий гитарист должен вникать в суть сразу и при необходимости сразу же повторить мелодию на слух.

Так вот я подозреваю, что в этом мире настоящие гитаристы — это Учиха и некоторые таланты из Хьюга и обычных джоунинов, а генины и все кто ниже них это те самые малолетки-гитаристы-самоучки. Печаль. Особенно потому, как у меня есть стоящая теория на кучу интересных и не очень техник, а разобраться с ними и иногда даже просто запомнить их я не могу. Трудно-с.

К вопросу о деньгах. Довольно долго крутил в голове всевозможные идеи насчет того, как мне начать зарабатывать, пока не обнаружил возможность продать несколько своих тетрадей со своими теоретическими выкладками, конспектами по кейракукею и теории по ниндзюцу мелкому Учиха. Саске в последнее время испытывал некоторые проблемы с финансами, но по моему наущению он начал сдавать в аренду два дома на окраине квартала своего клана. Пока что никто его предложение не принял, но, думаю, скоро появятся первые клиенты — когда начнется летний фестиваль фейерверков, в Коноху съедутся важные гости со Страны Огня. И теперь я жду лишь того момента, когда это мелкий глазастый сможет расплатиться со мной за уже отданную ему информацию. Но все же есть еще проблемы.

Пару дней назад в мою гениальную голову пришла невзрачная мысль, что этот мамин 'приятель' может оказаться подсадной уткой 'Корня' для выведения потомства Андзу и раскрытия тайны генома Андзу. В том, что она существовала, у меня не было никаких сомнений — что-то особенное должно быть находится в нашей крови, чтобы мою мать держали в Храме Огня без права на личную жизнь и свободу. И лишь помощь моего отца, который по сути своей является самым, что ни на есть, настоящим саботажем миссии, позволил ей увидеть свет и хотя бы частично погрузиться в реальную жизнь. Подозреваю также, что и отца моего 'умерли' не совсем противники деревни. Слишком удобная у его смерти дата, место и миссия. Как бы и мне не прилетело когда подрасту.

Хмм... и что же мне делать, если это действительно Корень? Миссию тогда заказывать практически бессмысленно — могут перехватить. А напрямую ни Хокаге, ни Асуме ни его семье об этих подозрениях не скажешь — старик не станет проверять старушку Хотане, а просто спросит её напрямую — как же, они же 'друзья, естественно между ними не может быть лжи'. Ах да, и еще 'ну не Данзо же она, в конце концов'. Вот такую вот реакцию я ожидаю от старика.

А Асума поступит еще проще — просто расспросит маму и вся секретность полетит к чертям собачьим. Для него я все еще ребенок, так что он думать долго не станет и настучит он на меня. То есть это еще бабка надвое сказала, конечно, но все же — рисковать не стоит.

И какие тогда у меня остаются возможности? Хмм....

— Йошики-кун? — сказал кто-то.

— Нда? — сонно протянул я в ответ.

— Ты спишь?

-...

Елки-моталки, Ирука сенсей, пожалуйста, только не уши.

— Э..., нет, я вас слушаю... просто лежа удобнее... ай!

— Урок закончился, — ай, нет, ну не ухо же, — ДВА! ЧАСА! НАЗАД!

* * *

Вечернее привычно-красное небо все же может быть красивым в это время года. Тяжелый воздух уже не заставляет меня останавливаться, задыхаясь во время пробежки. Все-таки, нагрузки на тело действительно прочищают мозги.

Я решил. Мне нужно найти частного наемника, который не будет стучать куда не надо. При этом, его должны признавать в деревне, и хорошо бы, если ему нужны деньги. Тяжелая задачка. Но это на потом. Стоило перетерпеть некоторое время и мое беспокойство насчет матери и её личной жизни стало спадать. Нет, я не собирался пускать все на самотек. Я все равно проведу проверку и выясню, кто мог подкатить к маме, но серьезные дела необходимо проворачивать на холодную голову. Видимо мои гормоны, все же, пока слишком сильны. Мне нужно время, но и отношения в мире шиноби не завязываются за неделю. Даже за полгода нельзя стать близкими людьми, если на это не было никаких предпосылок. То есть если вы не дружили семьями, не дружили в детстве и не состоите в клановых союзах. Есть еще один вариант — моча в головы обоим ударила, но я надеюсь, здесь обошлось без этого. А пока я буду приглядываться к тем, кому могу выдать миссию.

Дверь привычно скрипнула, и я прошел во двор. Мать ждала меня сидя под навесом. Рядом с ней, опираясь на угловой столб, стоял Итачи....

* * *

Андзу Коеши возможно была не самой лучшей матерью. Хмм... в общем она сама себе признавалась, что и просто хорошей матерью назвать себя не может — её сын вырос практически сам, без её нравоучений и наставлений он самостоятельно научился ухаживать за собой — мыться, стирать одежду, готовить еду, даже шнурки завязывать учился он сам, хотя Андзу помнила, как она мучилась с этим в первое время, когда была маленькой. И теперь он сам решил пойти по пути войны, смерти и страха.... Когда она жила в храме, Тирику-сама рассказывал ей о том, какие трудности поджидают шиноби на его пути. Сейчас, возможно, эти детские страхи кажутся смешными, но тогда, в 7 лет, она изрядно перетрусила, когда узнала, что ей может быть придется встать на этот путь. Она не любила боль и не хотела умирать. Она боялась трудностей и боялась, что все будут смеяться над слабой девушкой. Повзрослев, она перестала бояться множества вещей, стала гораздо смелей, спокойней, перестала печься о своей красоте и здоровье, но страх потерять сына, страх оказаться неспособной прокормить его и обеспечить ему нормальное детство оказался невероятно сильным. Она в тайне, тихо плакала ночами, разрываясь между желанием силой заставить его перевестись с боевого отделения Академии на гражданское и мыслями о том, как помочь ему в тренировках и найти ему лучших учителей. Простым желанием не мешать его выбору. Дилемма выбора, вопрос будущего её сына не отпускал её уже очень давно, и она мучилась, не зная, что же ей делать.

В долгих раздумьях она нашла лишь временное решение столь остро стоящего вопроса. Пока что она может отложить все свои переживания на потом, занявшись тем, что она должна сделать в любом случае. Научить сына тому, что он обязан узнать рано или поздно. А для этого им обоим придется отправиться в дальний путь и они не смогут пройти его без помощи со стороны.

Коёши понимала это. Понимала, и пыталась найти команду, которая могла бы пройти с ней до конечного пункта и после этого держать язык за зубами. Ведь когда дело касается клановых секретов, то доверять не стоит никому. Хотя. Она знает одного человека, у которого есть долг перед её семьей.

* * *

— Эээ... — протянул я, — это именно то, о чем я думаю?

Мама склонила голову набок, как бы вопрошая, о чем я говорю, но, не дождавшись продолжения, вздохнула.

— И о чем же ты подумал, Йошики?

— Ну, — замялся я, — ну, серьезный разговор, там... все такое. О семье, в смысле.

Ма удивленно подняла брови и переглянулась с Итачи.

— Вообще-то, да, только, как ты-то об этом узнал?

— Хм. Ну, я не знал, что это именно Итачи, если ты об этом, — застеснялся я опять. Блин, ну почему он? Он же псих!

— Погоди, — встрепенулась она, — я чего-то не понимаю, что значит это самое 'об этом', и еще, причем здесь Итачи?

Я стоял под двумя ожидающими взглядами, и шестеренки в моем измученном мозгу ме-едленно поворачивались в правильную сторону и со щелчком встали в позицию понимания.

— А-а-а. Не причем. Не обращай внимания, ма. Это я после уроков брежу.

— Тебе нехорошо?!

— Нет-нет, в смысле, утомился я. Устал. Э-э, хе-хе. Мозги е...кхм, так о чем ты хотела поговорить?

Она вздохнула.

— Я обратилась к Хокаге, чтобы нанять команду для путешествия к Храму Огня. Мне нужно встретиться с Тирику-сама, и тебе бы не помешало с ним поговорить.

— Погоди, в Храм? — удивился я, — Когда отправимся? И неужели Хокаге посчитал, что Итачи будет достаточно?

— Итачи'-сан'! Не груби людям!

А Хокаге, типа, не нуждается в уважении? Но это я, конечно, решил не говорить.

— Да, конечно, как скажешь, типа. Так что с ним? Он один?

— Нет, он, как командир отряда пришел обговорить наш путь. Но не важно. Тебе нужно собрать вещи в дорогу. Выступаем завтра с утра.

Бли-и-ин! Я обхватил голову. Бомбы, кунаи, снаряжение!

— Ма, надо заранее предупреждать, я бы приготовился! — крикнул я, забегая в дом.

* * *

— Простите, за грубость моего сына, Итачи-сан, — вздохнула Андзу.

— Ничего, — улыбнулся тот в ответ, но спустя пару секунд молчания стал серьезен, — Андзу-сан, — обратился он.

— Что?

— Это, — Итачи промолчал немного, собираясь духом, но затем видимо расслабился, и начал:

— После нападения на наш квартал, нам так и не довелось ни разу поговорить. Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы позаботились о Саске в тот момент. Меньше всего я хотел, чтобы тогда он оказался дома, — и поклонился хозяйке.

Андзу Коёши замерла, не зная как ответить на подобное.

— Эээ..., — протянула она, перебирая в мыслях, что бы она могла ответить, — знаете... в том, что произошло, наверное, нет моей заслуги, — она решила просто рассказать честно, — когда я вернулась домой с работы Йошики и Саске-кун уже находились здесь. Это мой сын уговорил Саске-куна не пытаться прорваться в квартал. Я лишь помогла ему задержать мальчика здесь.

— И все же, — улыбнулся Итачи, — как бы то ни было, ныне вы — глава своей семьи. Как, теперь и я. Этикет не позволяет мне благодарить члена чужой семьи в обход её главы, если на это нет особых причин. Так что, просто передайте вашему сыну мою благодарность и также то, что с моей стороны ему нет нужды искать опасности.

— Опасность? О чем вы?

— Просто дела мальчишек. Ничего серьезного. Теперь, позвольте откланяться.

* * *

Я аккуратно положил в рюкзак два шара обмотанных в тонкую ткань — шелк все же слишком дорогой товар, и сверху положил свое недавнее творение — осколочная мина направленного действия. Довольно простая вещь, на самом деле. Просто кусок металла толщиной в сантиметр, и искривленный по длине в форму полумесяца. На вогнутой стороне налепил четыре взрывпечати. Выторговал у Саске за обещание показать результат. И сверху на все это убожество я привязал обычной бечевкой длинный мешочек в виде колбаски, куда пришлось насыпать всякие мелко нарезанные кусочки металла. Половину поражающей массы, например, я заполнил измельченными в нечто похожее на дробь гвоздями. И остальное наполнение там того же характера.

Вообще, я не думаю, что эта штука мне понадобится в пути, но просто так не взять с собой вещь, которая вдруг да понадобится? Может она всей группе жизни спасет?

Последним пунктом я проверил свой особый кармашек, в котором хранились те самые два кусочка пластыря, которые так и не понадобились мне, когда на клан Учиха напал Обито. Ну что же, с тех пор я слегка доработал их, но, надеюсь, они, как и все остальное снаряжение, мне не понадобятся.

Мы вышли из Конохи в шесть в составе группы из пяти человек, включая меня и маму.

Пока мы двигались, я смотрел из-за спины парня, что меня нес, на бегущего впереди по веткам, Итачи. Раньше я как-то особо не задумывался об этом, но что если этот человек не должен здесь находиться? Что если своим вмешательством я уничтожил возможность для этого мира обрести относительный мир? Я плохо помнил оригинальную историю, но одно было в нем точно — Саске стал сильным шиноби именно ведомый желанием отомстить своему брату. И именно Саске должен участвовать в будущем в последней битве против Кагуи... или десятихвостого? Или дерева? А, неважно. Главное — что в будущем этому миру понадобится сила Наруто, Саске и Сакуры. А я, возможно, все испортил.

* * *

Минуя какой-то отряд, Данзо со своими подчиненными приближался к Конохагакуре но Сато. Скрываясь от возможных патрулей он, маскируясь под бодрого седого старика, шел к тайному проходу, который мог привести его на базу Корня.

У западной стены, не пересекая барьер, он остановился, ожидая, когда Воробей откроет вход. Тот вышел вперед, вытащил из рюкзака свиток и, мазнув по нему кровью из пальца, прижал его к земле — в ответ по ней прошлись две небольшие волны пыли и с тихим треском из под земли появилась дверь, ведущая вниз. Хомура Данзо вздохнул — он наконец-то был дома.

Коридоры тайного входа в деревню были доступны лишь тем, кто носит на себе печать молчания и преданности лично Данзо. То есть лично Данзо никогда не смог бы открыть этот проход сам — его паранойя никогда не дремала. И если для безопасности Конохагакуре ему нужно было терпеть определенные неудобства — то он терпел их.

По пути к своему кабинету, который теперь занимала старая карга Данзо завернул в тупиковое ответвление коридора и подал жест Воробью. Тот повторил свои манипуляции со свитком, и с тихим шорохом в каменной стене открылась дверь, в которую тихо просочилась вся группа, сопровождавшая Данзо, а за ними и он сам.

Пройдя еще немного они зашли в небольшую комнату, освещаемую лишь двумя тусклыми фонарями. По сигналу начальства группа из трех человек удобно расположилась по углам и Данзо занял место наблюдателя, откуда он мог через замаскированную дырочку наблюдать за тем, что происходит в его бывшем кабинете. Утатане Кохару еще не было на месте, но терпение — всегда было важнейшим оружием шиноби.

Спустя несколько часов, когда старуха все же соизволила явиться в кабинет главы Корня, Данзо тихо вздохнул и начал распутывать бинты на своей голове. Он долго думал о том, на ком стоит применить эту технику. Долго боролся с желанием направить силу этих глаз на Хирузена, но нет. Слишком опасно — старая обезьяна в последнее время сильно заточила на него свой зуб и изменения в себе обнаружит слишком быстро. Да и свидетели. То, что он мог запросто сделать с человеком, сидящим в его кабинете, будет слишком сложно провернуть с человеком находящимся в башне, защищенной множеством печатей. К тому же у него только две попытки.

— Кото Амацуками.

Для этого гендзюцу не требуется взгляд в глаза жертвы, но шиноби все еще должен владеть невероятным контролем чакры. А еще он должен быть из клана Учиха. Старейшина Кохару слегка вздрогнула, но затем лишь оглянулась и вернулась к работе.

Данзо расслабленно вздохнул и, обернувшись к своей команде, подал пару жестов и тяжело опустился на пол. Воробей бесшумно подхватил его тело и уложил Данзо на приготовленный футон. Ему и его сокомандникам осталось лишь отправиться на боковую.

* * *

Мы сидели в громадном зале, освещаемом светом нескольких костров, разведенных в огромных каменных чашах. Напротив меня и матери сидел довольно старый лысый монах — Тирику-сан. Весьма крутой мужик, смею заметить — несмотря на то, что из-за должности настоятеля главного храма Страны Огня он постоянно занят организаторской работой, он держит себя в форме. Вон какая мускулатура.

— Коеши-чан, наконец-то вернулась к нам, — он улыбнулся матери, — как же сильно ты повзрослела.

— Я знаю, — грустной улыбкой ответила ему мама, — я тоже соскучилась по этому месту.

— А ты, наверное, Йошики, да?

— Да, приятно познакомиться!

После небольших расшаркиваний мама начала расспрашивать Тирику-сана о новостях и изменениях произошедших с её отъезда. Подобные расшаркивания продолжались довольно долго. Мы узнали, что в храме появилось чуть больше двадцати новых монахов, умерло от старости шестеро старых, появился маленький мальчик, который часто хулиганит, и одна из немногих женщин свернула на мирской путь и родила двух детей. Наконец, когда все, что можно было обговорить, закончилось мама, наконец, рассказала о цели своего прибытия:

— Тирику-сама, я думаю, что пришло время раскрыть моему сыну историю клана Андзу.

На что настоятель Храма Огня недовольно хмыкнул. Но мама продолжала:

— Я старалась уберечь Йошики-чана от нашего прошлого, но когда-нибудь правда должна быть раскрыта. К тому же, он хочет стать шиноби. И я надеюсь, вы поможете нам.

Она поклонилась монаху, и я повторил за ней, надеясь, что не нарушаю никаких правил местного этикета. Чувствовалось, что Тирику-сан был недоволен, но все же он не был зол или как то сильно против того, чтобы помочь нам. Скорее... да, скорее это было похоже на реакцию Шикамару на внезапные проблемы. Он помотал головой.

— Хорошо, Коёши-чан, я бы и так помог тебе со свитками и артефактами, но... — он замолчал.

— Что? — забеспокоилась мама.

— Ты могла бы и сама рассказать своему сыну историю своего клана, трусишка, — печально улыбнулся Тирику-сан, — я не люблю говорить неприятные вещи людям.

— Простите, — смутилась ма, — это тяжело говорить собственному сыну.

Все это время холодные кали пота все текли и текли по моей спине. Плохо, очень плохо. Что-то со мной не так? Я неспособен на крутые дзюцу?

— Пройдемте в хранилище Храма, дети, — сказал настоятель и поднялся с пола.

Мы последовали за ним на выход. Выйдя во двор из зала молитв, в котором мы и застали по прибытию Тирику-сана, он повел нас к небольшому зданию в юго-западной части территорий Храма.

К моему удивлению местное хранилище больше выглядело как обыкновенный склад. Правда, внутри было довольно чисто и к моему удивлению даже немного уютно. Прямо у входа стояло два кресла и небольшой столик. Тирику-сан поставил деревянный короб, покрытый иероглифами, похожими на печать.

— Интересно? — лукаво посмотрел на меня настоятель.

Что да, то да. Это же типа мой кеккей-генкай, наверное. Или тайные техники моего клана. Или еще какая-нибудь фишка, которая сделает меня непобедимым. Я кивнул. Хотя... я боялся. А вдруг там какая-нибудь пакость, согласно которой я не смогу стать шиноби?

— Это короб хранения, — объяснял Тирику-сан, — у нас в храме нет мастеров фуиндзюцу, так что когда-то давно мы заказывали подобные короба в Узушиогакуре. Нам не нужно постоянно запечатывать и распечатывать вещи. Мы лишь открываем и закрываем короба.

Продолжая рассказывать, настоятель вытащил на свет сямисен и костяной бати — это как медиатор, только в разы больше размерами.

— Полагаю, это должна забрать ты, Коёши-чан, — он передал маме инструмент, и достал из коробки два свитка. Один из них был маленьким — почти как стандартный свиток-книга из архива Академии, а второй был раза в три крупнее. Он застыл на несколько секунд. Он смотрел на них, как будто боролся с желанием оставить их себе, но все же он отдал их мне.

— Йошики-кун, — строго обратился Тирику-сан, — Я очень надеюсь, что будешь осторожен с этими знаниями. Они погубили очень многих людей клана Андзу, так что пообещай мне одну вещь.

Я кивнул.

— Обещай, что не станешь использовать техники, описанные в свитках без особой нужды. Также обещай, что ты даже открывать не станешь малый свиток, пока ты полностью не освоишь все, что написано в большом. Договорились?

— Обещаю, — а что мне оставалось?

Он внимательно смотрел мне в глаза. Я же старался не отвести взгляд.

— Полностью освоить, понимаешь? Чтобы никаких сомнений у тебя не было. Обещай.

— Обещаю, — повторил я.

— А теперь, — он тяжело вздохнул, — садитесь, устраивайтесь. Пришло время рассказать Йоши-куну историю клана Андзу.

* * *

На то, чтобы оклематься от последствия техники Данзо понадобился целый день. И когда он проснулся, его отряд уже был на ногах и ждал лишь его пробуждения. Его голову уже надежно забинтовали, и скрыли от лишних взоров второй глаз.

— Пойдем, — бывший глава Корня махнул рукой, и вышел из потайной комнаты.

Они недолго шли к кабинету Кохару. Хозяйки не было на месте, поэтому Данзо сел на стул напротив своего бывшего кресла и погрузился в ожидание.

Вообще, все происходящее было довольно иронично. Он столько лет занимал это кресло напротив и всегда чувствовал невероятный груз на своих плечах и стоило ему взглянуть на свое рабочее место с другой стороны....

Как же он был жалок.

Он чувствовал сейчас самым свободным человеком в Конохагакуре. Ныне не было тех полномочий, что были у него раньше, но зачем они теперь вообще нужны? Сейчас он был в тени другой тени. Самый тайный агент самой тайной службы Деревни Скрытого листа. Он улыбнулся.

— Я вижу, ты все же соизволил вернуться, — раздалось за спиной.

— Ты же не думала, что я оставлю свое служение Листу, — хмыкнул Данзо.

— Даже когда Хокаге выгнал тебя из деревни? — старушка Утатане обогнула стол и села на свое место, — впрочем, другого я от тебя и не ожидала. Ты теперь мой подчиненный. Мы договорились?

— Именно поэтому я был против того, чтобы на мой пост утвердили женщину, — хмыкнул Данзо, — нет, Кохару, ты знаешь, что я не стану тебе подчиняться, но мне все еще нужны ресурсы Корня.

Старушка кивнула.

— Корень будет работать на тебя, Кохару, но ты никогда не сможешь управлять им так, как это удавалось мне. Мне нужны полномочии твоего заместителя, но никто не должен об этом узнать. Я возьму на себя часть бумажной работы, но ты не должна лезть в мои дела. Ты согласна? — Данзо вперил свой единственный глаз в правый глаз старой карги. 'Работай', — думал он, — 'работай же, черт побери'.

Утатане Кохару медленно кивнула.

— Сойдет, — произнесла она, и бывший глава заметно расслабился, — однако если твои темные делишки навредят Конохагакуре, я не закрою на это глаза.

— Для начала хотя бы раскрывай их, — ответил Данзо, — даже тех же Учих следовало одернуть и проучить их за жадность и высокомерие, ты согласна?

Утатане Кохару застыла, обдумывая эту мысль.

— Я уже кучу раз предупреждал всех, что все ведет к бунту Учих, ты же с этим... согласна?, — повторял Данзо.

— Да, — наконец ответила старушка, — мне никогда не нравилось, как они ведут себя на Совете деревни. Но ведь... никаких... серьезных доказательств не было?

— Они были уничтожены во время нападения, но я видел их, — кивнул Данзо, — В клане Учиха еще не оформили план по захвату власти, но сама идея тогда уже оформилась. Год-другой, и нам пришлось бы вырезать там всех по корень. Но среди выживших наверняка остались те, кто знал про эту идею, ты можешь даже проверить это.

— Ты не знаешь, как бы все повернулось, — возразила Кохару, — но если идея действительно была, то я бы сама решила сократить их. Я проверю твои слова, а теперь, — она вытащила из сейфа под столом стопку бумаг, — закончи с этой неразберихой, что ты оставил перед своим уходом.

— Договор есть договор, женщина, — ответил старик, — Хотя, мне даже немного жаль, что я поставил такие условия.

— Зато у меня будет больше времени, и я смогу вернуться к бумагам по сельскому хозяйству, — недовольно проворчала Кохару, — постарайся закончить до моего возвращения.

Она собрала несколько бумаг со стола и вышла из кабинета. Нынешний заместитель главы Корня проворчал что-то и взялся за дело.

Старая карга чуть было не вырвалась из-под гендзюцу. Все-таки, Данзо понимал, что у него слишком мало опыта в использовании Кото Амацуками. Очень капризная техника. Даже сам Учиха Шисуи, пользуясь ей, мог вкладывать в голову жертве лишь простые и понятные мысли. И если мысли человека начинали конфликтовать между собой, то человек, знающий об этой технике, мог вырваться из неё. Это было сложно, но невозможно. Там были еще какие-то заморочки, о которых Данзо не знал, но эти основные пункты он уяснил без проблем. Выбирая фразу, которую он мог бы вложить в голову Утатане Кохару он перебрал множество вариантов, но остановился он именно на этой: 'Соглашайся с Хомурой Данзо'.

* * *

Мы просидели, слушая настоятеля Тирику-сана, до самого вечера. Нет, он еще и отлучался, по своим делам, да и нам приносили чай и местное печенье, но когда мы закончили, за окном уже приближалась ночь. Естественно, нас отвели в келью, в которой в свое время жила мама. Она выглядела довольно печально, хотя не думаю, что в этом вина мамы или храма — все дело во времени. Везде лежала пыль, хотя и было видно, что сюда изредка заходили. У окна на столе лежали давно засохшие украшения из цветов и бонсай. И единственная тканая картина пропиталась пылью, отчего, видимо, и посерела. Но несмотря ни на что, мама была рада вернуться сюда.

Пока мы пытались навести хоть какой-то порядок, храмовый прислужник принес нам два футона, которые мы расстелили в центре комнаты после уборки и легли спать. И все это время, пока мы находились в этой комнате, ма все говорила и говорила. Рассказывала новые истории, которые я не слышал раньше, а она не могла вспомнить вдалеке отсюда. Но наконец, она пожелала спокойной ночи, но.... Это было немного глупо. После всего, что я сегодня услышал, как эта ночь может быть спокойной? КАК?!

* * *

Когда Утатане Кохару вернулась на рабочее место следующим утром, Данзо уже успел расправиться со всеми документами. Правда, были некоторые вещи, которые пришлось отложить, чтобы подумать над ними попозже, но ничего требовавшего срочного внимания более не осталось.

— Я проверила твои слова, — заявила нынешняя глава Корня с порога, — и вижу, что ты поступил верно, если это, конечно, была именно твоя операция.

— Пришлось использовать внешние силы, хотя я все же подчистил хвосты, — кивнул в ответ ей Данзо, — благодаря талантам Мыши, мы вернули все основные ресурсы, которые на время перешли третьей стороне.

— Однако я все же не поняла, что значил собой этот Совет кланов, — сказала Кохару садясь на свое место, — И что они собирались делать с постом Хокаге?

— Хокаге, по их мнению, должен был отвечать только за области непосредственно связанные с выполнением заданий и ведением войн. Он должен был отвечать за обороноспособность Конохагакуре. Корень перешел бы под его юрисдикцию, но при этом лишался права вмешиваться в мирную жизнь шиноби Листа, а все остальное — включая функции старейшин, должно было решаться на этом самом Совете, куда входили кланы бы с достаточным количеством членов в их рядах. На самом деле, если бы Учиха решились на бунт и выразили свои идеи в деле, их могли бы поддержать довольно много людей. Предполагалось, что ради получения места в совете немногочисленные кланы стали бы принимать в свои ряды талантливых бесклановых шиноби, что подобная форма правления была бы гораздо справедливее, но это не так. Мы могли бы потерять множество мелких, но способных кланов и получить вместо них несколько непонятных и, возможно, нежизнеспособных образований. Управление деревней погрязло бы в бюрократической волоките горстки людей не желающих принять на себя личную ответственность. Пусть мы совершаем ошибки, но мы работаем именно так, как и должно шиноби. Мы не можем позволить себе расслабиться и тратить время, обсуждая, что будет справедливо, а что нет, когда мы знаем, что наши люди будут гибнуть на войнах и заданиях. Идея Учих больше подошла бы для какой-нибудь земледельческой общины, но никак не для Конохагакуре но Сато.

Удивленная настолько длинной речью своего сокомандника, Кохару помолчала пару минут и спросила:

— Неужели лишение поста пошло тебе на пользу? Или ты просто стареешь? Раньше ты никогда не признавал, что ты когда-либо совершал ошибки.

— Да, — кивнул ей старый друг в ответ, — возможно. Кстати, я читал, сын и мать Андзу направились в Храм Огня?

— Да.

— Хмм....

Данзо задумался о том, как поступить с наследником Андзу.

Учитывая предыдущие поколения этого клана, Данзо понимал, что брать в Корень подобного человека может быть небезопасно. Однако молодого человека следовало постоянно держать под присмотром. Мать его уже была проверена и не показала никаких склонностей, к предательству или самоубийству, но как поведет себя её сын?

* * *

Костер передо мной пылал ровным, ярким пламенем.

Нда, вот это предки у меня были.

Пипец.

Слов нет.

Серьезно, что я вообще сейчас могу сказать?

Разве что, пересказать выжимку рассказа Тирику-сама, и те части, которые меня больше всего зацепили.

Так вот.

Кхм.

Клан Андзу в свое время был союзником хорошим союзником кланов Узумаки и Сенджу.

Да-да, бродячих артистов, зарабатывавших на публичных выступлениях и..., э-э-э местами услугами эскорта, довольно хорошо привечали в Узушиогакуре но Сато. И если вам интересно — то деревня Водоворота была именно что деревней, и что важнее — именно что и скрытой. Серьезно, местоположение деревни знали только те люди, что жили там и те, кому доверяя эту особо важную информацию, приглашали туда, собственно, сами Узумаки. Нет, были в деревне и те гости, кого приводили, не разглашая места — просто с помощью специальных призывных печатей переносили клиента, пришедшего ради этого в специальный Храм. Догадываетесь, какой это был Храм да? Его, кстати, перенесли на окраины Конохи через пару лет после её основания — так было реально проще, в плане защиты храма от непрошенных гостей, и также из-за обслуживания печатей, которые необходимо было часто подновлять. Да, печати для работы пространственно-временных техник очень часто портились, поэтому ими нельзя было пользоваться слишком часто.

Ха-а-а~....

Так вот, наш клан довольно тепло принимали в деревне Водоворота.

И это вышло им боком.

Один из членов нашего клана — Андзу Хийоши был одержим идеей возвеличивания клана Андзу. Одержим настолько, что пошел на сделку с шиноби страны Камня и согласился нарушить действие нескольких печатей изнутри Узушиогакуре но Сато.

Этот самый шиноби был моим двоюродным дедушкой. Тирику-сан говорил, что, возможно, он просто свихнулся на старости лет. Так вот, он нарушил работу внешнего барьера деревни Водоворота, что значительно облегчило нападавшим проникновение в деревню. Его убил собственный сын, мой дядя — Андзу Хикару. Он же сдал свою маленькую сестру — мою маму в Храм Огня, так как боялся, что в Конохагакуре но Сато её не ждет спокойная жизнь. В общем, он был прав. Несмотря на то, что почти весь клан Андзу погиб защищая деревню Водоворота, последних представителей Андзу в Конохе не приветствовали еще очень долго. Кстати, во время нападения подмога из Листа прибыла, но печати в Храме Масок не могли пропускать большое количество людей. И сквозь стационарные призывы, израсходовав в них весь заряд, в Узушио отправились и так немногочисленные представители клана Сенджу. Те же, кто отправился в Водоворот по суше застали на месте деревни союзников лишь дымящиеся руины.

Это одна история. Она неприятна поступками Андзу.

Но надо рассказать и о других вещах.

О том, почему в Водовороте приветствовали мой клан.

Поверьте, это тоже не самая счастливая история.

Сестра Андзу Хийоши — Каруйо была женой младшего брата Узукаге и она в свое время поделилась с мужем частью наследия Андзу. А именно — знаниями о ритуалах обращения к Шинигами, Богу смерти и одним старым проклятым артефактом. Хотя, здесь, необходимо будет упомянуть, что все эти заигрывания со смертью были скорее проклятием моего клана — в свое время, никто не мог понять, почему женщины Андзу имели два очага чакры — и почему после рождения первого сына второй, малый очаг пропадал? Куда он исчезал? Что с ним происходило? Какими нераскрытыми талантами мог обладать первый сын?

Вопросов было множество. Многие поколения наших предков пытались изучить свои тела, кейракукей и очаги чакры. Пытались сохранять двойные очаги после родов, пытались копировать их уже рожавшим женщинам, проводили разные, неприятные эксперименты над собой и своими близкими. Но в большинстве своем все было в пустую. Но при этом, клан накопил большое количество довольно специфичных знаний и техник. И поверьте мне, когда я говорю, что знания были специфичными, я сильно преуменьшаю.

Будучи по сути своей бродячим кланом мои предки временами натыкались на довольно странные поселения и места, и одним из таковых мест был Храм Шинигами.

На старое, заброшенное здание, находящееся на безымянных островах близ Страны Волн, первым наткнулся некто Андзу Нэгиси, он же первым исследовал его и нашел свитки с религиозными текстами, и именно он первым применил ритуалы взывания к богу смерти. Нужно ли говорить, что он помер? Его дочь Гинко целых пять месяцев одна добиралась до Югакуре, в которой одно время базировался наш клан. И не думайте, будто пять месяцев это много — в конце то концов девочке было одиннадцать лет.

В Деревне Скрытых Горячих Источников она передала все, что смогла принести с собой старейшинам клана, и именно с этого момента и началась самая темная часть истории Андзу.

Довольно крупный мигрирующий клан начал редеть. Стремительно.