Метро 2036: Изумрудный Город

Добрынинская. В прошлый раз он проскочил её на одном дыхании, видя перед собой лишь тёмные гранитные плиты пола. Зато теперь совершенно спокойно мог оглядываться по сторонам. Такая же приземистая и основательная, как и другие станции Ганзы, прямоугольные люстры светят вовсю — если смотреть в упор, недолго и ослепнуть. Чередующиеся ряды малых и больших арок, две трети последних кирпичной кладкой превращены в "квартиры". Совсем как на Боровицкой. Здесь, правда, у торца ещё целый особняк выстроен. Скорей всего, либо начальнику станции, либо местному олигарху принадлежит.

Слегка насытив своё любопытство, Артём поспешил разыскать кассу, продающую билеты на курсирующие по Кольцу мотодрезины. И здесь за полосой белой последовала полоса чёрная.

— Куда ж ты собрался на ночь глядя, дорогой! — удивился старичок-билетёр со слезящимися глазами. — Десять часов вечера! Последний автобус мимо нас в половине девятого проходит. Я вот сейчас калькуляцию добью, и тоже спать пойду.

А на его часах — всего-то начало пятого. Теперь понятно, чего так возмущались челноки, а он никак въехать не мог. Надо было ещё на Полянке вслед за датой уточнить точное время. Опять лопухнулся.

— Придётся пешком идти, — разочарованно выдохнул Артём.

— Не советую, — покачал головой дед. — У нас частным лицам по путям шастать запрещено. По причине повышенного травматизма. Автобусы ходят быстро, люди не всегда успевают отвернуть в сторону.

— Но если сейчас дрезины на приколе, почему нельзя? Я за ночь пол-Кольца обойти смогу.

— Это вряд ли. Ближайший патруль завернёт обратно. Ну посуди сам — а вдруг тебя потянет завалиться спать на рельсах? Бывало у нас и такое, особенно с теми, кто к браге неравнодушен. Да и к чему спешить? Завтра с утреца спокойно доедешь. Всё равно до того времени тебя никто обслуживать не будет.

— И когда же первый рейс?

— В 9:20, как обычно. Не опаздывай!

— А билет заранее приобрести можно?

— Разумеется! До какой станции изволите?

— Парк Культуры.

— С тебя восемь патронов! — торжественно объявил старик. Не кисло. Но делать нечего.

Из стопки круглых разноцветных жетонов билетёр выудил красный.

— Отдашь машинисту на выходе.

— А остальные цвета чего означают? Я сам не местный, поэтому интересуюсь.

— Да я и вижу, что не из наших краёв. Ганцы давно уж научились их различать. Вот смотри: если я дам тебе зелёный, сойти тебе придётся на Павелецкой. Фиолетовый довезёт до Таганской, а розовый — до Комсомольской. Оранжевый соответствует Октябрьской, а жёлтый — Проспекту Мира. Ну и так далее. Правда, удобная система?

— А если я, взяв красный, прокачусь, например, до Белорусской?

— Штраф платить придётся. И тем более, если вздумаешь ездить без билета. Оно тебе нужно?

— Как любому законопослушному гражданину.

— То-то же!

— Скажите, а почему на станцию весь день проход был закрыт? Если б не это, уже сегодня добрался бы до Парка.

— Да какие-то шишки на совещание собирались, военные и гражданские вперемешку. Чего заседали — не мово ума дело. Да ты, паренёк, не переживай, завтра обязательно уедешь! А до того можешь переночевать в нашей гостинице. Там сервис на высшем уровне!

Оно, конечно, так, никто не спорит, подумал Артём, устраиваясь на сиденье вагона, разделённого перегородками на несколько индивидуальных секций. Постель с чистым бельём, стул, тумбочка с ночником, даже набор книг и журналов — вполне серьёзных, не какой-нибудь порнографии. Правда, и цены под стать — ночлежка на Китай-Городе обошлась ему, получается, почти даром. И как ганцы умудряются столько бабла заколачивать, чтобы жить здесь? Невольно позавидуешь. С такими зарплатами на ВДНХ вообще можно жить припеваючи, собственные хоромы отгрохать. Таська смогла бы тогда свою работу побоку, как примерная жена ждала его возвращения со смены горячим ужином и жаркими ласками на закуску. А он бы ей ко дню рождения или Новому Году — цепочку златую, перстенёк или серёжки с камушками, какие по нраву. Вот местные дурёхи обзавидуются!

Мечтать, как известно, не вредно, но и прибытку никакого. Лучше сосредоточься на задании, сказал он себе, окунуться в грёзы с головой можно и потом. Альянс красных и коричневых — всего лишь верхушка айсберга, странно, что товарищ полковник заметил лишь её. Участившиеся стычки между фашистами и партизанами, бандосами меж собой — наверняка звенья той же цепи. Столь грандиозная авантюра вряд ли стала бы затеваться ради незначительной сиюминутной цели, она окупит себя лишь захватом власти над всем Метро. Незримый кукловод уже расставил фигуры на доске и даже успел сделать первые ходы. Желающих покрасоваться на троне хватало во все времена, немало их нашлось и в постапокалиптическом мире, но в большинстве своём аппетиты удовлетворялись отдельной станцией или двумя-тремя смежными. Со времён войны меж Ганзой и Красной Линией не находилось никого, кто рискнул бы поставить на кон всю Подземку. И ловко же разыгран дебют — никто пока не оценил масштабность замысла. Без гипнотических способностей явно не обошлось. Чаще всего люди, ими обладавшие, шли в основатели сект, упиваясь почти безграничной властью над телами и душами уверовавших. Но — целое государство? Тут ещё нехилые амбиции иметь надо, плюс талант стратега и искусство закулисных интриг. Опасный противник, и в первую очередь для его скромной персоны. Ведь именно ему предстоит разрушить коварные планы претендента на корону Императора Всея Метро.

Если б не пресловутое Абсолютное Оружие, самой простой дорогой к цели было бы попросту стравить красных и коричневых, ослабить двух самых сильных игроков. А потом по одному сжевать всех остальных. Возможно, так и планировалось изначально, но известие о появлении невиданного ранее средства умерщвления себе подобных увело развитие событий в иную сторону. Судьба подкинула ему ещё один шанс, но с намёком дальше рассчитывать на собственные силы. Сегодняшнее совещание бигменов на Добрынинской, удалённой от оживлённых торговых путей и перекрёстков, скорей всего, последнее перед началом активной фазы операции.

Лишь бы успеть проскочить меж коричневой Сциллой и красной Харибдой...

Интересно, насколько он прав в своих подозрениях? Шутки ради Артём вытащил из кармана Путеводитель и мысленно задал вопрос — как станет выглядеть метро, если новоявленный Наполеон добьётся своего.

После чего аккуратно развернул потяжелевшую карту.

Вот и ответ — все линии и станции одного цвета.

Тёмно-бордового.

Цвета запёкшейся крови.

Именно так, железом и кровью, создавались все великие империи. Сам автор сего знаменитого изречения всего лишь хотел видеть свою нацию процветающей. И завещал не ввязываться в игры за передел мира, рискуя получить войну на два фронта. И уж тем более не конфликтовать с Россией. Как жаль, что ученики сочли себя умнее учителя, а в результате — две мировые войны, Октябрьский Переворот, холодная война и первые атомные бомбардировки, ужаснувшие весь цивилизованный мир, но не ставшие гарантом отказа от оружия Судного Дня. Помнится, ещё динамитный король, чьим именем когда-то назывались самые престижные научные премии, наивно полагал — если у противников появится оружие, с помощью которого они могут моментально уничтожить друг друга, то немедленно распустят свои армии, и мир воцарится сам собой. Эх, Альфред Эммануилович, видели бы вы снимки Хиросимы после 6-го августа 1945-го... Про то, во что превратилась Земля в июле 2013-го, вообще заикаться грешно.

А тут ещё это злосчастное Абсолютное Оружие... От одного словосочетания жутью веет. Сколько средств уничтожения себе подобных уже создано — и не перечесть, от первобытных копий и томагавков до "последнего довода королей" межконтинентального радиуса действия. Разве что энергию аннигиляции антивещества, самую крутую из всех, — по крайней мере, так уверял Никифор Семёнович, — приручить не успели. Может, в Изумрудном Городе удалось? Но зачем мирным учёным и ценителям прекрасного, предпочитавшим держаться подальше от политических интриг, понадобилось размахивать Большой Дубинкой?

Или такой вариант — никакого Оружия нет и в помине, байка о нём — всего лишь отвлекающий манёвр. Если союз красных и коричневых предполагался неизбежным, кое-кто посчитал разумным отвести удар от себя, перенаправив его на другую цель. Подобная мысль вполне могла прийти в голову верхушке Полиса, который у коммунистов давно костью в горле сидит. Спастись за счёт гибели коллег, в полном соответствии с лагерным принципом — умри ты сегодня, а я завтра... Чудовищно, но разве история знает мало подобных примеров? И если Полис как таковой Артёму безусловно нравился, то это вовсе не означало, что ко всем его обитателям нужно испытывать чувство глубокой симпатии. Если инициатива действительно исходит оттуда, тогда понятно, почему Мельник не решился отправить с донесением кого-либо из местных жителей. И всё же информация просочилась наружу — кто-то ведь предупредил Ганзу.

Если бы не вмешательство Хана...

Интересно, можно было обойтись без кровопролития на Проспекте Мира? Подчинись наркоша требованиям погранцов, глядишь, и жив остался бы. Как и его приятели. Однако на допросе вряд ли стал бы молчать в тряпочку, за порцию дури выложил бы всю подноготную. Поэтому, как ни прискорбно, скорей всего именно такой финал Хан и срежиссировал.

Недаром ведь заявлял о себе, как о волке. Хорошо ещё, посвящать в подробности не стал — знал, что не соглашусь, подумал Артём. Странно, что ему самому мысль о силовом решении проблемы не пришла в голову. Нет, не ври себе — ты просто гнал её прочь, не желая брать на себя ответственность за чужие жизни. И теперь, если потерпит фиаско, смерть несчастных торчков камнем ляжет на его душу.

К счастью, ещё не всё потеряно. Уже завтра будет на Спортивной, или, как там красначи её называют, Коммунистической, кажется. А там — хоть все оставшиеся патроны отдать за переправу. В крайнем случае реализовать часть пакетов чая. Чай с ВДНХ — такой же брэнд, как часы с Кузнецкого Моста, бауманские стволы или куртки Динамо, его с удовольствием купят везде. "Изумрудникам", если на то пошло, для дегустации и одной упаковки за глаза хватит, не за тем к ним в гости. Если совсем с финансами будет плохо, тогда "беретту" на продажу — полсотни "пулек" наверняка за неё выручить можно. А Мельнику сказать — потерял, мол. Или стащили — народ нынче такой пошёл, чуть зазеваешься, без портков оставят.

Ладно, будем надеяться, до этого дело не дойдёт. Обратная дорога всегда проще, сознание выполненного долга окрыляет, оттого и движешься вдвое быстрей. И никаких "заходов в гости", прямиком по Кольцу до Проспекта Мира, а там считай дома, где ждут — не дождутся. Шутка ли — четыре дня вылетели в трубу! И весточки не пошлёшь, что с ним всё в порядке. Даже если Хан и выполнил своё обещание, когда это было...

Спать особо не хотелось, но надо — завтра рано вставать. Чтобы немного отвлечься от мыслей и успокоиться, Артём полистал глянцевые довоенные журналы. В основном рекламного характера — сверкающие хромом автомобили, давно уж сгнившие и рассыпавшиеся в рыже-коричневый прах, средства для ухода за телом, из которых по сути осталось лишь удобное на все случаи жизни хозяйственное мыло, турпоездки в экзотические страны, ныне превратившиеся если не в радиоактивные пустыни, так в царства мутантов и химер. Голубые лагуны на островах в тысячах километров от побережий континентов, возможно, и уцелели, вряд ли кому-либо понадобилось их бомбить, но кто знает, какие чудовища населяют окружающий их Великий Океан? Светские сплетни, новости политики и спорта начала второй декады третьего тысячелетия по большому счёту интересны лишь для ностальгирующих по беззаботной юности старичков и старушек; его поколение, лишённое прошлого, выросшее при свете костров и аварийных ламп, опиралось на совсем иные жизненные ценности.

Выжить любой ценой. Кто не имел на это жёсткой внутренней установки, быстро отсеивался естественным отбором Подземки. Но бесконечная война за право на существование не может стать самоцелью, душа всё равно требует большего. Красоты, одухотворённости, фантазий — всего, что способно её наполнить. Рутина дней, похожих друг на друга как шпалы бесконечного метротуннеля, убивают её, сводя с ума не хуже китайской пытки, однажды упомянутой отчимом — человека обездвиживают и сажают под кран, из которого на голову монотонно капает вода. Через час-другой ощущение, будто молотком по башке стучат, ещё немного — сам на всё согласишься, лишь бы пытка поскорей закончилась. Потом до конца жизни звуки капели будут вызывать страх и раздражение. Интересно, где-нибудь в Метро подобное практикуют? Вряд ли, здешний народец любит прямолинейное, без излишних ухищрений, решение проблем. Хотя, как рассказывали челноки, на одной из станций есть Чайна-Таун, где вполне могут найтись спецы не только по китайской медицине и рисованию иероглифов.

Однако время позднее, во всём вагоне, похоже, свет горит только у него. А перед завтрашним марш-броском нужно хорошенько отоспаться. И, затушив ночник, Артём постарался отвлечься от мрачных мыслей, думая кое о чём более приятном.

Портье разбудил ровно в семь — чему-чему, а вышколенности служащих Ганзы можно лишь позавидовать. Успел первым к умывальнику — следом начала выстраиваться очередь. Сухпаёк отдавал душком — путешествие через Сквозную Дыру сказалось на нём не лучшим образом. Придётся навестить столовку, пока есть время до "автобуса". Неплохо бы хоть пару сухариков прихватить с собой — неизвестно, чем питаются жители Красной Линии. Исключительно постановлениями пленумов ЦК КПМ, уверяли шутники. Маловероятно, что одной идеологической пищей будет сыт человек, но жареную крысятину на завтрак, обед и ужин — очень даже вероятно. Недаром бродят байки про крысофермы от Кировской аж до Сокольников. А потому, переодевшись в найденный на дне рюкзака гражданский мундир — по росту как раз, лишь в плечах слегка узковат, — Артём выскочил наружу в поисках местной забегаловки.

Искать долго не пришлось: вагончик с надписью "Restaurant" располагался неподалёку от "отеля". Уже представляя себе уровень цен в здешнем "раю", он вначале спросил меню, а уж потом сделал заказ. Официант, безупречно вежливый, без лишних комментариев принял его и минут через десять вернулся, неся поднос. Воистину — имея чемодан патронов, почувствуешь себя здесь белым человеком. А если в кармане тускло поблёскивает Платиновая Карта Неограниченного Кредита, можешь хоть на месяц удариться в загул. Если только она не из области легенд.

От размышлений о всемогущей пластине из благородного металла его отвлёк разговор за соседним столиком, откуда доносился соблазнительный запах настоящего кофе. Двое вели меж собой неторопливую беседу об оптовых закупках свинины и ценах на грибные плантации. Не слишком занимательно для людей, имеющих к бизнесу очень отдалённое отношение, но тут появился третий.

— Слышали новость? — с порога заинтриговал он. — Вчера к патрулю, Серпуховскую охранявшему, Обходчик в гости забрёл.