Твой силуэт как иллюзия

— Уроды! — хохотал Смирнов, тщетно пытаясь высвободиться из четырёх клешней. На помощь ему уже спешил Тихомиров, пугая птиц воинским кличем.

Получив долгожданное освобождение, Егор смылся к воде, оставив спасителя на растерзание вошедшим во вкус мучителям. Да, это жизнь.

Олег и Тарас колдовали возле мангала, Киса с Настей занимались сервировкой стола, если расстеленную на песке клеёнку можно назвать столом, Паша перекидывался мячом с Сабиной, а Слава и Женя устроили бои в воде. Они толкались, брызгались, топили друг друга — словом, впали в детство. Не то чтобы Егору не нравился Бессонов, просто он знал, что связывало когда-то этих двоих, и чувствовал беспокойство, видя их лёгкость в общении. Больше всего его злило отсутствие всякой реакции у брата, преспокойно переворачивающего шампуры и изредка бросающего короткие взгляды на бесящуюся парочку. Неужели его жизнь так ничему и не научила, или это сам Егор буквально лелеет свою паранойю?

Его терпение лопнуло, когда Слава, подхватив Женю под задницу, завалился назад в воду, утянув её за собой.

— Твою мать, — сплюнув, Смирнов молнией метнулся к ним и перехватил Копейкину, как бы шутя. — Развлекаешься? А кто подругам помогать будет?

— Без меня справятся, — Женя счастливо улыбалась.

— Лентяйка.

— И не говори, — Бессонов, хмыкнув, пошёл к берегу, шлёпнув напоследок девушку по мягкому месту.

— Зараза, — беззлобно фыркнула она.

— Это нормально? — прошипел Егор, покрепче обняв Копейкину.

— Что? — она зацепилась пятками за внутреннюю сторону его колен и обхватила руками за шею.

— Не много ли он себе позволяет?

— Ровно столько, сколько хочет и может позволить, — Женя нахмурилась.

— Бесит, — руки парня тисками сжали тонкую талию.

— Не надо искать подтекст в каждой строчке, Горик.

— Олегу плевать?

— У Олега нет ни малейшего повода для беспокойства, и он это знает.

— Зато я беспокоюсь. Не хочу, чтобы всё опять покатилось к чертям собачьим. Я тебя не отпущу.

— Если когда-нибудь случится что-то такое, ты не в силах будешь изменить это. Только мы с твоим братом будем решать, как нам жить и что делать.

— Я не хочу потерять тебя, — Смирнов провёл носом по влажной щеке Копейкиной.

— Разве ты потерял меня тогда? Почему думаешь, что теперь потеряешь?

— Мне казалось, что ты исчезнешь, как только выйдешь замуж.

— Глупости.

— Я слышал, что ты отдалилась ото всех, когда вы с Олегом расстались.

— Так вышло. Отдалиться немного не значит уйти совсем. Я просто не хотела ставить их в неловкое положение. Думаешь, легко было разрываться между нами? Я же всё понимаю.

— Я не разрывался.

— В курсе. Лежа рассказывал мне, — Женя чмокнула парня в лоб. — Рыцарь, блин.

— Ты много значишь для меня.

— Знаю, — девушка опустила одну руку и провела пальцами по татуировке на лопатке Егора, — но не стоило себя разрисовывать.

— Хотел сохранить на себе часть тебя.

— По-твоему, я колючка, сгорающая в огне? — перегнувшись через его плечо, Копейкина изучала рисунок, который видела уже множество раз.

— Она не сгорает. Она светится им.

— А когда ты расскажешь, что значит это? — резко переместив руку, Женя положила ладонь на грудь Смирнова, скрывая витую букву L.

— Есть кое-что, что я не должен забывать.

— Ты склероза боишься? Такими темпами к тридцатнику на тебе места живого не будет, — ужаснулась девушка.

— Нет. Только эти, больше никаких не будет.

— И как тебе мать разрешила?

— Вряд ли её это волновало. А отца ты сама знаешь. Назвал меня идиотом и забил.

— Но мастер хорош, — Копейкина пробежала пальцами по рисунку на груди.

— Друг.

— Может, и мне сделать тату?

— Совсем уже? Не погань тело.

— А что? Набью какую-нибудь херню. Так, чисто поржать.

— Глупое бабьё, — Егор резко сел, утаскивая под воду Женю.

Она брыкалась, но он лишь крепче сжал её и, скрытый от чужих глаз, мягко коснулся её губ своими. Ему было нужно это. Как подпитка. Как гарант уверенности в самом себе. И она понимала. Не отталкивала. Он никогда бы не перешёл границу.

Оказавшись на поверхности, Копейкина, отплевавшись от воды, спросила:

— Успокоился?

— Да.

— Найди другой способ.

— А мне этот нравится.

— Скоро он перестанет помогать.

— Не перестанет.

— Ты такой оптимист. Мне тебя жалко.

— Реалист.

— Ой ли? Ничто не вечно. И способ, который помогает тебе сейчас, в будущем станет бесполезным.

— Но ты не запрещаешь.

— Потому что сама начала это.

— Жалеешь?

— Нет. О тебе волнуюсь, дурак. У тебя целая жизнь впереди, а меня может не оказаться рядом в нужный момент.

— Ты всегда рядом, — Смирнов, немного наклонившись, кивнул себе за плечо, намекая на татуировку.

— Думаешь, этого хватит?

— Не думаю. Надеюсь.

Увлечённый Женей, Егор не замечал задумчивый взгляд синих глаз, прикованный к ним двоим. Не каждый мог понять их отношения. Не каждый знал, что было в их прошлом и есть в настоящем. И не каждый мог принять это.

Глава 10

Неизвестность пугает, выматывает и высасывает все силы.

Алесе с трудом удалось дождаться окончания пикника и не выдать своих чувств. Она беззаботно смеялась и веселилась с остальными, старательно отводя взгляд от ухмыляющегося Славы. Он знает. Он всё знает. Расскажет ли он Олегу? Наверное, расскажет… Как избежать этого?

Антонова не нашла в себе смелости вернуться в этот вечер домой и осталась у подруги. Беспокойство не проходило. Промаявшись до двух часов ночи, она не выдержала, вызвала такси и поехала навстречу собственному страху. Пути назад не было.

Чёрная металлическая дверь — ворота в склеп её покоя. Надавив на звонок, Алеся не отняла от него руки, пока дверь не распахнулась и разъярённый Бессонов не втащил её в квартиру.

— Какого чёрта? Я знал, что ты придёшь, но надеялся, что дождёшься утра.

— Поговорить надо, — девушка в упор посмотрела на него.

— Не могла найти более подходящее время? — Слава застегнул распахнутую рубашку.

— Ты ведь не спал.

— Но я занят, — он кивнул в сторону гостиной, откуда доносились приглушённые голоса и смех. — Позвонить не могла?

— У меня нет твоего номера…

— Кто там? — в коридор выглянул Миша и замер в растерянности.

— Привет, — Антонова на секунду улыбнулась ему.

— Что ты здесь делаешь?

— Она забыла кое-что в прошлый раз. Миш, ты иди, а я тут разберусь, — вздохнул Бессонов.

— Ладно, — блондин, пожав плечами, скрылся в гостиной.

— У тебя есть десять минут, — Слава прислонился спиной к стене и выжидательно посмотрел на девушку.

— О сегодняшнем… Как ты узнал?

— Увидел. Плохо маскировалась. Что ещё?

— Об этом знаешь только ты? — Алеся решила не ходить вокруг да около.

— Нет. Думаю, Женька знает. Но раз она до сих пор молчала, будет молчать и дальше.

— Откуда она знает? — Антонова сглотнула.

— Она очень проницательна.

— И что мне делать?

— Засунуть свои желания куда подальше. Я уже говорил. Свободна.

— Подожди! А ты…

— Пока ты держишь себя в руках и не лезешь в жизнь брата и его женщины, я никому ничего не скажу.

— А если влезу?

— Тогда, — Бессонов, отлепившись от стены, подошёл к гостье и провёл пальцами по её щеке, — я сверну тебе шею. И я не шучу. Из-за собственной глупости и гордости эти двое уже прошли через ад. Их ад — жизнь друг без друга.

— Думаешь, я смогу поссорить их?

— Нет, не надейся. Но ты заставишь брата страдать. Ему будет больно отказаться от семьи.

— Считаешь, что при выборе он откажется от семьи? Ты не знаешь моего брата, он…

— Это ты, кажется, не знаешь, — Слава оборвал девушку. — Он даже выбирать не будет. Здесь нет выбора. Есть только Женька, без которой он не может.

— Да что в ней такого особенного?!

— Ничего. Просто это она. Ты не поймёшь.

— Я в курсе, что вы были любовниками. Поэтому так печёшься о ней?

— Глупышка, ты ещё слишком мала, чтобы понять. Не забивай свою белокурую головку такими сложными вещами.

— Не держи меня за дуру! — Антонова разозлилась.

— Не держу. Иди домой.

— Мне нужно выпить, — сбросив балетки, Антонова нагло оттолкнула хозяина квартиры и прошла по коридору в гостиную. Ей было плевать, кто там. Она хотела выпить.

— Ты ещё здесь? — Громов, убрав руку с плеча симпатичной брюнетки, с удивлением посмотрел на сестру друга.

— О, отлично, — проигнорировав его, девушка взяла с журнального столика бокал с янтарной жидкостью и, зажмурившись, сделала несколько больших глотков.

— Во даёт, — хохотнула шатенка, сидящая напротив Миши и его пассии. — Кто это чудо?

— Никто, — Бессонов, подойдя к Алесе, отобрал у неё стакан. — Я вызову тебе такси.

— А мне здесь нравится. Я никуда не поеду, — девушка схватила откупоренную бутылку коньяка и припала губами к горлышку.

— Да, детка! — продолжала веселиться шатенка. — Мальчики, признавайтесь, кто из вас разбил сердце этого ребёнка?

— Лиз, не пори чушь, — Миша нахмурился. — Это младшая сестра нашего друга. Она как-то была здесь и забыла что-то из вещей. Вот и всё.

— И поэтому она так присосалась к бутылке? — засмеялась брюнетка, обнимая парня за талию.

— Мил, и ты туда же? У Лизки все мысли в одном направлении работают, но ты то?

— Что я? — Мила хлопнула угольными ресницами.

— Действительно, — Антонова с грохотом поставила бутылку на столик. — Громов, ты девушке старательно лапшу на уши вешал, она разомлела, приготовилась, а тут появляется кто-то левый, типа я, и что она должна думать?

— Притормози, — Слава сжал плечо Алеси. — Тебе лучше уйти.

— Мне кажется, с ней будет веселее, — улыбнулась Лиза. — У меня, конечно, были другие планы, — она хитро посмотрела на Бессонова, — но не думаю, что эта девочка сильно им помешает.

— Слав, — Миша покачал головой, — наверное, правда не стоит её сейчас домой отправлять. Может, её развезёт от нескольких глотков. Родители в шоке будут.

— Даже так? — Бессонов усмехнулся. — Отлично. Мил, не хочешь составить компанию мне и Лизе?

— То есть? — брюнетка вскинула брови.

— То и есть. Наш друг Мишель сегодня записался в няньки, а я не могу позволить своей очаровательной гостье грустить в одиночестве. Лиз, ты не против?

— Я только за, — шатенка облизнулась.

— Слав… — Громов опешил.

— Что не так? У тебя есть выбор.

— Я понял, — Миша опустил голову. Глядя в пол, он пробормотал: — Алесь, иди в мою комнату. Я принесу туда что-нибудь поесть.

— Я хочу выпить, — девушка снова потянулась к бутылке.

— Иди в мою комнату, — резко повторил блондин, ударив её по руке. — Я позвоню Олегу и попрошу его забрать тебя, если не сделаешь, что я сказал.

— Да, — Антонова вздрогнула.

— Не будет веселья? — разочарованно спросила Лиза.

— Будет, — подмигнул ей Слава.

— Я не об этом!

— А я об этом. Бери Милку и идите ко мне, я скоро подойду.

Когда девушки вышли, Громов наконец поднял голову. Посмотрев на друга, он тихо спросил:

— Ты сделаешь это?

— Конечно. У тебя был выбор. Я ведь сказал, что эту малолетку надо отправить домой.

— Она сестра Олега!

— И что? Я должен наблюдать за тем, как она жрёт коньяк и устраивает сцены в моём доме? Может, мне ещё одеялко ей подоткнуть? У нас были другие планы на эту ночь. Я свои менять не намерен. Ты сам попросил меня познакомить тебя с Милкой. Что теперь? Мы с Лизкой подготовили почву, а ты ведёшь себя как полный кретин.

— Я не могу оставить Алесю в таком состоянии. У неё явно что-то случилось. Возможно, этот говнюк Артамасов…

— Я тебя умоляю! Хватит! Поступай, как считаешь нужным, но потом без обид.

— Хорошо.

Бессонов, махнув рукой, вышел. Его ждала горячая ночь, а друг волен делать, что хочет.

— Алесь, ты в порядке? — Миша поставил поднос с бутербродами и чаем на тумбочку и присел на край кровати.

— Ага, — девушка лежала, раскинув руки и глядя в потолок. — Не звони Олегу, ладно?

— Не буду. Что-то случилось? Тебя обидел кто-то?

— Ты очень добрый, Громов, — Антонова перевернулась на бок и приподнялась на локте.

— Я просто беспокоюсь.

— Прости за то, что наговорила тебе тогда о Копейкиной. Я была раздражена.

— Всё нормально, но я не хотел бы говорить на эту тему.

— И я не хотела бы говорить.

— Ты можешь спать здесь, а я лягу на диване в гостиной. Утром я вызову такси.

— Спасибо. Громов, — Алеся улыбнулась, — ты хороший друг, знаешь?

— Знаю.

— Я понимаю, почему ты дружишь с Олегом, но с Бессоновым…

— Ты ничего о нём не знаешь. Мы похожи.

— Не сказала бы.

— Мы действительно похожи, — Миша засмеялся. — Не делай из меня святого.

— Пытаешься убедить меня в том, что ты дьявол? Невозможно. У дьявола татуировка в виде дракона во всю спину.

— Да, он такой, — хохотнул парень. — Есть будешь?

— Немного, — Антонова дотянулась до тумбочки и взяла бутерброд. — Спасибо тебе. Мне правда совсем не хотелось домой.

— Я понял это.

— Я обломала тебе секс, да?

— Не рановато говорить о таких вещах? Даже неловко как-то.

— Ты видел меня с Никитой, ты же понимаешь…

— Предпочитаю не думать об этом. Прости, но ты младшая сестрёнка моего друга.

— Хочешь, познакомлю тебя со своей подругой? Жанка классная, — Антонова жевала бутерброд.

— Не нужно. Если она действительно твоя подруга, береги её от таких, как я.

— А как же любовь?

— Меня нельзя втянуть в настолько абсурдную и нелогичную ерунду.