25. Социо-пат: Наивное бунтарство

— Увидим.

Он ехал на предельно допустимой скорости, дорога под колесами походила на полотно наждачной бумаги. Где-то в городе чужие лапы тянулись к Кэтрин.

Они все-таки решили ударить по слабому месту. Такого от Восьмого отдела Сэм не ждал. Вовсе не потому, что рассчитывал на какое-то благородство коллег. Их он знал слишком хорошо, чтобы питать иллюзии. Они сразу взяли Кэтрин и маленького Алекса на прицел. Сэм добровольно позволил тени пасть на их жизни, ибо только так можно было эти жизни обезопасить.

Но теперь коллеги совершили ошибку. Они полагали, что в страхе за жизни близких Ватанабэ подчинится. А ведь они слишком хорошо его знали, чтобы верить в подобную глупость.

10

Кэтрин жила рядом с клубом "Двадцать семь". Весной, после того, как Сэм привез ее из Италии, "CDM" предоставило женщине с ребенком квартиру в одном из ведомственных домов. Именно для того, чтобы вывести Кэтрин из-под чрезмерной опеки, Сэм переселил их с сыном в дом, которым владел Сергей Стуков.

Добраться с окраины города до самого сердца веселого района оказалось проще, чем они полагали. По дороге никто не нагнал, не было попыток остановить машину, погонь или хотя бы наружной слежки. Анна предположила, что все дело в многочисленных камерах наблюдения и регистраторах, способных раскрывать местонахождение транспорта в прямом эфире.

— Значит, нас могут просто ждать в удобном месте, — заключила Мегуми.

Сэму было все равно. Он добрался до нужной улицы и остановился у тротуара. Здание представляло собой пятиэтажный дом, в котором сдавались внаем просторные чистые квартиры. Это было самое приличное жилье, что можно было найти вне элитных кварталов, предназначенных сотрудникам церкви и "CDM". Кэтрин нравилось новое жилье: много света, жизнь за окном и нелюбопытные тихие соседи — торговцы и рантье. Здесь редко запирали дверь в подъезд, но после прошлогоднего теракта навесили кодовый замок.

Ватанабэ выбрался из машины и, не обращая на женщин внимания, зашагал через улицу. В его голове царил восхитительный порядок. Сейчас не нужно было думать об Анне или проблемах Восьмого отдела. Осталось только одно: Кэтрин и необходимость ее спасти. Снова.

Мегуми смотрела ему вслед, сидя за рулем. Она осталась сторожить пленницу, страховать отход и вовсе не была этим довольна. Снова это проклятое превращение. Каждый раз, когда речь шла о Кэтрин, Сэм словно с цепи срывался. Он переставал быть собой, и на место невыносимого паяца приходил жесткий опасный психопат. В таком состоянии Сэм готов был пролить любую кровь, лишь бы добраться до этой женщины, имевшей над ним ту власть, что до сих пор оставалась непонятной для Канзаки.

Сейчас он был опасен, как для своих, так и для чужих. И Канзаки боялась. Боялась за его жизнь, но еще больше — за его душу. Почему он становится таким? Неужели Кэтрин так много значит для Сэма? И, если так, какое же место тогда уготовано самой Мегуми в сердце такого... безумца?

"Успокойся", — велела она себе: "Все будет в порядке".

Анна сидела на заднем сиденье, сложив руки на груди и делая вид, что ей совершенно все равно. На самом же деле пленница не знала, смеяться ей или злиться. Ради какой-то незнакомой тетки непробиваемый Ватанабэ срывается с места подобно учуявшему валерьянку коту, дурацки себя ведет и подвергает риску не только ее, за которой охотится "CDM", но и собственную подружку.

"Что за чушь?!" — думала Анна. Однако, несмотря на недовольство, в мыслях ее поселилось и некоторое любопытство. Судя по унылой физиономии Канзаки, та была не слишком довольна, когда Сэм стремительно побежал к другой. Значит, между ними все было еще сложней, чем выглядело.

Анна вспомнила, почему имя Винтерс показалось ей знакомым. Она уже видела ту женщину с Сэмом в Италии. Именно она послужила тогда приманкой, которую Октавиан подсунул заинтересовавшему его агенту "CDM".

"Тогда они обе были при нем. Октавиан упоминал, что эта Кэтрин — старая подруга Сэма, еще с детства. Вот оно что!" — Анна довольно улыбнулась, отвернувшись от Мегуми: "Подруга детства — это всегда так серьезно. Боже, что за прелесть! Я попала аккурат в мелодраму".

— И что, он собирается к нам еще одну присоединить? — спросила она весело. — Это же целый гарем получается!

Мегуми посмотрела на нее хмуро и устало. Она явно не была в настроении пикироваться.

— Да ладно, — все так же улыбаясь, махнула ей рукой Анна. — Что ты опять куксишься?

— Того, — отвернулась Канзаки. — Все становится сложнее и сложнее.

— Такова жизнь, — Анна пожала плечами. — Не припомню, чтобы в ней когда-то бывало легко.

— Тебе ли жаловаться на трудности, — Мегуми поморщилась. — Ты же трикстер.

— Трикстеры тоже люди, знаешь ли, — теперь в голосе Анны слышался яд. Ее задели последние слова.

— Богатые, сильные и ненормальные люди, — Канзаки не отступила, хотя и понимала резкость и ненужность своих слов. — Когда вы жалуетесь на жизнь, у меня впечатление, что вам жемчуг мелковат.

— Какие мы беспощадные, — Анна издевательски скривилась. — В самом деле, прямо как сыр в масле мы катаемся. Особенно когда нас делают такими.

— Не надо только трогательных историй, — буркнула Канзаки.

— А не пошла бы ты... — Анна отвернулась к окну.

И нервная беседа завершилась, едва успев начаться. Обе женщины посмотрели в спину Ватанабэ, уже заходившему в дом.

В парадной горел свет, но в окошке будки консьержа было пусто. Как только стих звук закрываемой двери, Сэм ощутил мертвое напряжение. Они успели раньше него. Сэм вдохнул и мысленно представил, как мир вокруг распадается на миллиарды миллиардов крошечных фрагментов. В руках почувствовалось легкое покалывание, ноздри уловили космический холод в спертом воздухе. Напряжение мыслей помогло сконцентрироваться быстрее обычного. Открыв глаза, Сэм вернулся в боевой режим.

Теперь все должно было происходить быстро и четко. Шаг вперед, поворот налево. Открытая дверь, громкий звук шагов, чье-то дыхание в будке. Еще шаг, металлический щелчок, и стрелка "Стигрила" вонзается в косяк там, где только что была его голова. Так и думал, они выбрали парализующее оружие, хотят взять живьем. Быстрый рывок внутрь, рука с пистолетом, напряженное лицо. Хруст расплющенного запястья, удар в кадык. Слишком медленный боец улегся на пол. Надо спешить.

Лифты, выход на лестницу. Шаги звучат слишком громко, но нет времени и желания играть тихо. Этаж, еще один. На лестнице никого. Значит, рассчитывают увести жертв. Тем лучше.

Дверь в коридор. За дверью — двое. Ждут. Видимо, нейросвязь с оперативником в парадной. Слышится их дыхание — осторожное, ровное. Оба готовы остановить его. Сэм посмотрел на петли. Открывается в коридор. Отлично. Сейчас они могут расстрелять его, стоит лишь выйти. Не хватает всего одного шага, даже в режиме высокой концентрации тело ограничено плотью. Он не может маневрировать.

Сэм шагнул к двери неслышно и протянул руку к висящему рядом с лестницей огнетушителю в рамке. Стекло треснуло, и красный баллон с болтающимся шлангом оказался у него.

Двое за дверью что-то расслышали, неуверенно подались вперед. Но Сэм уже распахнул дверь пинком, направив в их сторону огнетушитель. Струя пены ударила в лицо первому из оперативников, успевшему направить оружие на возникшую в проеме фигуру. Мужчина отшатнулся, и металлическая стрела "Стигрила" ударила в дверной косяк рядом с плечом Ватанабэ. Второй успел выстрелить точнее, но слишком медленно, слишком поздно. Сэм посмотрел на плывущий в воздухе штырь, уже искрившийся шоковым зарядом, и подставил красный бок огнетушителя. Игла впилась в металл, но не смогла пробить и со звоном отскочила. Сэм перехватил сослуживший службу огнетушитель и швырнул в противника. Тот оказался достаточно ловок, чтобы уклониться и отбить летящий баллон рукой. Но на большее скорости этих двоих не хватило.

Бросок вперед — и залитый пеной оперативник получил пушечной силы удар правой в солнечное сплетение, выхаркнул воздух и сложился пополам, падая. Разворот, левый локоть вверх — и второй, пытающийся выстрелить в упор, со свернутой челюстью развернулся вокруг своей оси, выпустив вторую стрелку в пол, и повалился следом.

Сэм подобрал выроненный "Стигрил" и выстрелил сверху. Штырь вонзился в поясницу, поверженный оперативник пару раз дернулся и обмяк. Заряд электричества лишил его возможности создавать проблемы. Следующий выстрел пришелся в ногу пытающемуся дышать, скорчившись на полу, напарнику. Оба остались живы, но выведены из строя. Удачно.

Он не терял ни секунды. Четвертая дверь направо. Заперто? Нет. Драку наверняка слышали. Следует замедлиться. Он снова вдохнул.

"Спокойно".

Сэм взялся за ручку и осторожно приоткрыл дверь в квартиру. В прихожей царила темнота. Он осторожно ступил через порог и прислушался. Да, в гостиной кто-то был, но там тоже не горел свет. Он мягкими кошачьими шагами добрался до следующей двери и замер.

— Да входи уже, — сказали из комнаты со знакомым акцентом жителя лондонских трущоб.

Он распахнул дверь и увидел Мастера. Худой, с грубым лицом и залысинами на лбу, облаченный в неизменный строгий костюм, тот сидел в кресле у занавешенного окна. В темноте гостиной мастер казался похожим на одно из изображений Мефистофеля, которое Сэм видел еще в детстве. Однако Мефистофель не мог смотреть такими холодными глазами на того, кому предлагал продать душу.

— Обязательно было устраивать концерт? — спросил Мастер. Успевшие привыкнуть к темноте глаза Сэма разглядывали фигуру коллеги. Тот выглядел расслабленным, но Ватанабэ лучше других знал, как обманчива эта расслабленность. Оружия в руках не было, англичанин сидел в кресле, откинувшись на спинку, словно не опасался нападения.

В соседнем кресле, замерев, сидела Кэтрин. Сэм слышал ее дыхание, почти незаметное. Она смотрела на него, не мигая, не говоря ни слова. Как будто малейшее движение могло причинить боль.

— Кэт, — заговорил Сэм. — Что с тобой?

Она ответила не сразу. Сначала взгляд Кэтрин скользнул к Мастеру, все так же расслабленно сидевшему рядом. Лишь затем она заговорила.

— Они меня не тронули.

— Боишься?

— Да.

"Алекс", — понял Сэм и посмотрел на Мастера.

— Где мальчик?

— Где надо, — ответил Мастер. — Ты готов сдаться?

— Где мальчик? — повторил Сэм.

— Не смей переть на меня быком, — взгляд оставался все таким же холодным. Англичанин выпрямился в кресле. — Это я учил тебя. Будь вежлив.

— Отвечай на вопрос, — Ватанабэ почти рычал, и в глазах его Кэтрин видела не больше тепла, чем во взгляде коллеги. — Иначе я убью тебя.

— Не смеши, — Мастер откровенно тянул время. Он медленно положил руку на подлокотник, снова взглянул на стоявшего напротив Сэма, криво усмехнулся. — Твоя вечная бравада может сработать с кем-то из молодых и глупых. Брось пистолетик и повернись, заложив руки за голову. Давай все сделаем спокойно.

Говорил он тоже медленно, растягивая слова, что было нехарактерно. "Пытается рассеять мое внимание", — понял Сэм: "Заставить подстроиться под его ритм и сбить концентрацию". В своем нынешнем состоянии Сэм был быстрее, точнее и внимательнее любого, даже самого ловкого и подготовленного человека. Мастер знал это и пытался заранее ослабить противника перед возможной дракой. Он всегда был профессионалом, даже в мелочах.

— Не надо было трогать Кэтрин, — проговорил Ватанабэ, мысленно стирая из сознания память о движениях Мастера, о его голосе, взгляде, дыхании. С ним говорило абстрактное черное пятно. У пятна отсутствовала манера говорить, от него можно было ожидать чего угодно.

— Ты сам виноват, — Мастер поднял руку и изобразил неопределенный жест. Он все еще пытался сбить собеседника с толку. — Ничего бы с ней не случилось, не начни ты убивать людей службы внутренней безопасности. Следовало догадаться, что не ты один попытаешься перехватить беглянку. Ты не предусмотрел столкновения с "соседями".

— Эти "соседи" куплены, — Сэм смотрел на едва различимые в темноте пуговицы на пиджаке англичанина. — Мне просто нужно было время. Я бы нашел их лидера.

— Слишком поздно, — Мастер покачал головой, и сожаление в его голосе показалось искренним. — Они как будто ждали этого момента. Вы еще не покинули улицу, где стоял тот бар, а они уже бросились на Хендрикса с вилами.

— И теперь, значит, ту кашу, которую заварили все, расхлебывать придется мне, — усмехнулся Сэм.

— Не драматизируй.

— Я помню, чем мы с тобой занимались. И знаю, что бывает с теми, кто оступается в нашем деле. Не надо рассказывать о безопасности и спасении.

— Не забудь, что именно мне ты обязан карьерой в "нашем деле", — Мастер развел руками. — Почему бы не проявить уважение и не сдаться?

— Где ребенок? — устало повторил Сэм.

— Да вон он, — Мастер щелкнул пальцами, и дверь в дальнем конце комнаты отворилась. Косой прямоугольник света упал на ковер, касаясь одним из углов ног Ватанабэ. Толстяк обернулся и увидел мальчика. Алекс стоял на пороге ванной: маленький, тонкий, похожий на вырезанный из бумаги силуэт самого себя. А рядом возвышался безликий оперативник, положивший руку ребенку на плечо.

Сэм прищурился, разглядывая их. Мальчик казался на удивление спокойным. Алекса не впервые хватали неизвестные взрослые люди. Однажды его похитили самые настоящие бандиты. Ребенок тогда очень напугался, но после реабилитации сделался спокойнее, уверенней. Вот и сейчас Алекс просто стоял и молчал, не хныча, и даже во внимательных детских глазах не было страха.

— Как дела, маленький? — спросил Ватанабэ и впервые улыбнулся.

— Н-нормально, — несколько напряженно, но без истерики отозвался Алекс.

— Вот и хорошо, — Сэм кивнул. — Помни, что я тебе показывал, и не плачь.

— Я и не плачу.

Мальчик замер и скосил глаза в сторону взрослого, что стоял совсем рядом. В любой момент железные пальцы мужчины могли впиться в хрупкое детское плечико и пресечь любую попытку неповиновения. Много ли нужно такому карапузу? Вот только оперативник явно не рассчитывал на сопротивление.

— Трогательно, — сказал Мастер. — Как видишь, ребенку мы не повредили. Но приходится держать их с матерью раздельно. Я и не подозревал, что у твоей старой пассии такой темперамент. Она попыталась сбежать вместе с мальчиком.

— Нельзя недооценивать женщин, — Сэм посмотрел на Кэтрин. — Они что, угрожали?

— Я всегда делаю глупости, — ответила она тихо. Не требовалось быть гением, чтобы догадаться: покорности от женщины добивались без лишней почтительности.

— В общем, хватит, — подытожил Мастер и подался вперед. — Давайте закончим эту неловкую сцену. Сэм, повернись спиной.

— Как скажешь, — отозвался толстяк и начал разворачиваться. В этот самый миг маленький Алекс, не двигаясь с места, резко дернул ручкой и на редкость умело всадил локоть в пах рослому оперативнику. Издав задушенный вскрик, тот дернулся и убрал руку с плеча мальчика, машинально пытаясь схватиться за поврежденное место. Алекс бросился вперед и кубарем покатился по полу.

Мастер выпрыгнул из кресла и через долю секунды уже стоял там, где только что был Сэм. Но толстяк, не менее быстрый, чем оппонент, одним скачком преодолел расстояние до двери в ванную и коротким прямым ударом сшиб оперативника с ног. Тот с воплем улетел к покрытой плиткой стене и, ударившись затылком, затих. Алекс, едва разминувшийся с Ватанабэ, поспешно вскочил на ноги и забился в ближайший угол.