Прапорщики по Адмиралтейству. (Черновик)

— Ваше Превосходительство?! — возмутился я. — Это моё судно, я его капитан.

— Это что за препирательства?! — возмутился тот в ответ, и как гаркнет. — Смирно! Командовать боевыми кораблями могут только действующие офицеры, а не штафирки из запаса. Вам всё ясно?!

— Так точно, — стоя по стойке смирно, ответил я.

— Поэтому назначаю вас старпомом на крейсер, будете помогать мичману Уфимцеву. А сейчас свободны.

— Есть, — козырнул я машинально, и отбив три шага, покинул кабинет.

Вообще, Уфимцева я знал, дрался с ним, тот с дозорных миноносцев. По сроку уже в лейтенанты выйти должен, но корабля для него пока не было, а тут адмирал решил его на вспомогательный крейсер поставить, вполне неплохое решение для продвижения по службе, скоро и лейтенанта получит. Как раз соответствует капитанской должности для подобного типа боевых кораблей. Добравшись до судна, наполовину разгрузили, тут ведь в мешки ссыпать, поднимать наверх в сетках грузовой стрелой и в телеги на берегу. Не быстрая разгрузка. Сообщив старпому о том, что мы все призваны, кто командир теперь, я переоделся в гражданскую одежду и с документами Беты, на Михаила Баталова, снова побежал к штабу. Там Ольховский, косясь на меня, спокойно призвал Михаила, направив того на судно 'Хитрый лис' в качестве штурмана. Я такой запрос от имени старпома с крейсера 'Лис' сделал. Дальше забежал к портному, заказать пошив формы, доплатив за срочность, у того были готовые образцы, подогнать только по размеру, так что заказал по два комплекта, зимней и летней, и вернулся на судно. Как раз успел. Прибыл офицер, только пока не командир корабля, а очередной прапорщик по Адмиралтейству. Лет двадцати пяти, зовут Андреем Самсоновым, на должность второго помощника. Судно его тут случайно оказалось, и вот ограбили на часть команды. Сам я занялся делами, освободил командирскую каюту, переселившись в каюту старпома, вещи перенёс, стюарды привели каюты в порядок. Самсонова заселил в другую каюту, для помощников, тоже одноместная. Тот пока устраивался. Я понаблюдал за разгрузкой, после чего прошёл в каюту, начал составлять списки команды в качестве докладной записки Уфимцеву. Семью корейцев тот скорее всего спишет на берег, но и замену уже пусть сам ищет. Или меня напряжёт, я бы напряг, старпомы для того и нужны. Сам же Уфимцев и будет формировать команду, ставить по специальностям, я их указал в докладной записке. Хорошо среди палубных матросов у нас артиллеристов полно, но ещё примем, в численности команды нас явный недостаток имелся. Интересно, что за орудия нам дадут? Я уже позаботился, в четырёх местах палубы укреплены, на носу и корме и по бортам, встанут орудия, не повредят судно частыми выстрелами. Надеюсь это не хлопушки будут, в семьдесят с чем-то миллиметров.

Уфимцев прибыл только через четыре часа, где-то в семь вечера, когда загрузка уже подходила к своему логическому концу. С ним был офицер, капитан первого ранга из штаба. Командир корабля был представлен команде и торжественно состоялась замена торгового флага на военно-морской. Командующего не было, видимо посчитал это незначительным событием. Ухтомский устраивался в каюте, а я закончил с разгрузкой. Передал ему все бумаги, кстати, у мичмана на руках были все подписанные бумаги на вспомогательный крейсер, всё, он в составе флота. Входит в состав небольшой группы дозорных кораблей. Если проще, мы будет охранять побережье и вход на рейд. Зайцев умотал получать коды, и пусть наша станция была другой модели, иметь связь с теми, что были на русских военных кораблях, могла. Адмирал не рисковал отправлять даже крейсера в море, боялся нападения. Японский флот весь день крутился на виду, огонь открывали только береговые батареи, но наши так и не вышли, пребывали в шоке по поводу гибели адмирала Старка и генерала Фока. Стессель заперся у себя в комендатуре, окружив здание ротой солдат из состава гарнизона. На виду теперь не появляется. Боится. Это его не особо красило и среди офицеров ходили о нём не самые лицеприятные слухи. После разгрузки, мы отошли от пирса и направились к докам. Туда уже вели 'Палладу', с креном на один борт. В док ставить хотят. Нас поставили в стороне, под краном, и вскоре появились инженеры. Осмотрев судно, одобрили укрепление палуб, это мне в Шанхае тамошние мастера сделали, и сказали, что к завтрашнему дню все четыре орудия установят. Мы оба, с командиром корабля, были разочарованы, семидесятипятимиллиметровые хлопушки. Против миноносцев они хороши, а против лёгких крейсеров, что и опасны для нас, это ничто. К сожалению, в наличии новейших ста двадцатимиллиметровых пушек не было, ставили что есть.

— Командир, — я мотнул головой в сторону, и мы отошли от инженера. Уфимцев вопросительно посмотрел на меня. Уже темнеть начинало, но мы друг друга прекрасно видели. Я тем более.

— На складах есть стосемимиллиметровые орудия. Это конечно не сто двадцать, но и не семьдесят пять.

— Так они же устаревшие? Темп стрельбы невысок, и заряд слабый, — сказал мичман, но сам задумался. — Хотя?.. Можно на бортах поставить, а на носу и корме скорострелки.

— Вариант, — подтвердил я. — Ещё бы минные аппараты добыть.

Мичман пошёл с инженером договариваться, тот не был против, так что завтра артиллеристы пойдут орудия выбирать получше, чтобы нам какой мусор не выдали. А пока на борту объявили отдых, отбив склянки, только вахта дежурит. Кстати, личного оружия пока не выдали, 'Наган' пока только у командира. Да и форма военная у него одного. Добавлю, когда выстроили команду и представляли командиру, то я, дождавшись, когда пройдёт моя очередь и дойдёт до представления Беты, метнулся из своего места, на место Беты, и спокойно представился главным и единственным штурманом на борту. Лица у обоих офицеров краснели от едва сдерживаемого смеха, но дождались представления до конца, и распустили команду. Это потом уже мичман поинтересовался, где брат. Вот и пояснил, что в японском плену, и что это я по его документам из запаса его вывел. Ну и сообщил, что брат долго в плену не просидит и скоро будет тут. На трофее. Если не повезёт, то пригонит какую гражданскую лохань, а если повезёт, то и какой японский миноносец. И ведь лучше, в таком случае, чтобы тот в тот момент был русским офицером и служил на таком замечательном вспомогательном крейсере, как 'Хитрый лис'. При этом сразу предупредил, что командование об этой афере знает, Ольховский адмиралу наверняка доложил. Тот вздохнул и уточнил, справлюсь ли я с двумя должностями старпома и штурмана, и услышав подтверждение, полгода уже справляюсь, успокоился и больше об этом не вспоминал. Похоже, с командиром мне повезло.

Ну а пока Альфа работает не покладая рук, всю команду в форму военных моряков одеть, оружие личное получить, пока идёт вооружение судна, сам форму себе забрал, личное оружие получил и удостоверение офицера, Бета к тому времени тоже не сидел. Уже не сидел. Арестовали их команду как-то сразу, когда в порт Хиросимы вошли. Поначалу, когда военные на борт поднялись, судно только-только на якорь встало, это не восприняли как что-то необычное. Сначала им сообщили, что судно задерживается по подозрению в перевозке контрабанды. Уже потом, когда в амбаре разместили, и сообщили, что они теперь военнопленные. На второй день завели команду другого судна. Тоже русского. Насчёт побега разговоры были, но так, без особого энтузиазма, японцы вокруг, куда бежать? Странно что команды разметили с помощниками и капитанами, дворян нет, если и были среди пассажиров, то их содержали отдельно. Странно ещё, что их не разделили, видимо не посчитали опасными. Михаил сидел в углу, особо не отсвечивал, больше дремал, слушал, и ждал. Наконец отгремело сражение у входа на внешний рейд, тут повреждения наш флот получил куда больше, были ликвидированы двое из тройки, жаль один из главных подлецов ушёл, надо было с него начинать, Альфа был выведен из запаса, этим же вечером сдал командование новому командиру, теперь пора и Бете честь знать. Скоро их поведут в лагерь для военнопленных, Михаил подслушал разговор двух часовых, японский тот пусть плохо, но знал. На борту 'Лиса', был кореец в палубной команде, отлично знавший японский, и учивший Альфу, так что соответственно и Бета теперь знал японский. Плохо читал и говорил, но всё отлично понимал. Тьфу ё, я же один в двух телах. В амбаре сто восемнадцать человек, и как-то с ними нужно решать. Время подумать было, вот по составленному плану я и начал действовать.

Среди команды 'Магдалены', конечно же, у меня были свои люди. Пусть шкипер на борту царь и бог, но я сошёлся накоротке с тремя матросами. Все трое в прошлом военные моряки. Здоровяки как один. Я среди них как карлик. На две головы ниже, однако заниматься боем на шестах с кем-то нужно. А тот корец, которого нанял Альфа матросом, был мастером этого китайского боя. Мастеру почти шестьдесят лет и тот успел поездить по разным странам. Однако осел в Корее, как я понял, его разыскивают и в Японии, и в Китае. Ну а когда на Альфе продемонстрировал бой на шестах, тот против него с шашкой выходил, и гоняли Альфу как ребёнка, думаю и Бета тут бы не помог, вот я и воспылал желанием изучить бой на таком оружии. Мастер и без шеста любого погоняет, с любой палкой, подобранной под ногами. По факту палубным матросом тот не был, только числился, а основное время учил меня японскому и этому бою. Помимо этого, тот занимался китайским целительством, знал все точки на теле, показывал, как пальцем вырубать людей или обездвиживать. И этому учил. Тот пальцами пробивал фанеру. Мне до такого учится и учится, что я и делал. Думаю, не стоит говорить, что и оплата была не на уровне матроса.

Бете же тоже нужно где-то отрабатывать удары и броски, шест он себе купил в Японии отличный, это у Альфы мастер под рукой, и сначала с одним матросом тренировался, потом двое других подтянулись. Поначалу плохо получилось, а под конец я легко кидал этих амбалов, используя для этого их же собственный вес, и стоял как скала против троих, крутя посохом, так что скорешились мы неплохо. Когда нас арестовали и так закрыли, парни поглядели на шкипера, но тот велел не дёргаться, тут ничего не сделаешь, мы находились на территории воинской части, огороженной к тому же. После этого парни посмотрели на меня, я лишь посоветовал пока ждать, будет шанс — бежим. Вот те и ждали. А тут, когда всё, война началось, пролетела ночь с нападением на эскадру Тихоокеанского флота в Порт-Артуре, ликвидация двоих из тройки предателей, призыв на службу близнецов и прошла мобилизация 'Лиса', и вот дальше ждать я не стал. 'Лис' стоял у военного причала, готовился к установке вооружения, что странно, тут не медлили с этим, а я как стемнело решил действовать. Ещё когда нам выдали ужин, плошки с рисом и рыбой, тут это самая обычная еда, вообще Япония очень бедная страна и многие граждане рыбу редко видят, не то что мясо. Про мясо вообще не говорю, оно доступно разве что аристократам и богачам. Так что нас хоть и слабо кормили, по нормам японцев, чего нам естественно не хватало, но всё же кормили, оттока сил от недоедания пока не наблюдалось. Вот недели через две... Так что получив свои доли, плошки нам выдавали, ели руками, палочки выдали, но ими пользоваться умели только я и шкипер, я и шепнул Михаилу, старшему из той тройки матросов:

— Сегодня ночью уходим. Все.

Двое других прислушались к нам, а Михаил кивнул. Чуть позже, после ужина, мы устроились в углу, когда нас заперли, я тихо им и описал что нужно делать. Вообще, днём нас не запирали, можно было выходить, размяться, в туалет сходить. На ночь нас запирали, выдавали вёдра деревянные с крышками, за место параши. Ещё в двух вёдрах вода с черпаком, питьевая на ночь. То есть, вполне нормально заботились, да и военнопленными по факту мы не являлись. Гражданские, задержанные, однако всё же под охраной. Ночью часовой у ворот амбара, и ещё один круговой обход делал. Ну а так как мы ещё и на территории воинской части находились, я так понял, это инженерный батальон, так ещё и несколько часовых у зданий и въездных ворот. Точно не скажу сколько, около пяти точно. Однако будет ночь, и часовые, это уже мои проблемы. Тут один момент, убивать их не стоит, да, мы в плену, но обращение хорошее, что меня удивляло, и стоит отметить, что зарекаться не стоит и мы снова можем оказаться в плену. А подобные жёсткие действия могут припомнить. Это в бою можно пленных не брать, валить наповал, а вот в такие моменты, точно не стоит. Через час как стемнело, я прислушался, услышав хруст песка под подошвами ботинок того, что обходил вокруг пакгауза, где нас держали, и три матроса сделали лесенку, по телам которых я и забрался на высоту четырёх метров, где дотянулся до потолков, балансируя на плечах одного. Тут были балки, но скрытые обшивочным материалом. Вообще для складского пакгауза это не характерно, и пол деревянный, и две печки для отопления, где дежурные бдили, всё же зима, холодно. Может для медитаций здание, или для учёбы какой? Чёрт его знает.

Однако снять одну панель, аккуратно передав на руки вниз, чтобы не загремела, я смог, дальше на руках меня подняли, я уцепился за балку и оказался на подобии чердачного помещения, только высота кровли тут полметра. Вскрывать кровлю надобности не было, с двух сторон крыши были чердачные окна, до ближайшего окна метров шесть, вот до него, прыгая как лягушка по балкам, я и добрался. Открыть окно удалось без проблем, оно вынималось, петель не было, как и стекла, просто жалюзи из дощечек. Выбравшись на крышу, дождался, когда солдат будет проходить подо мной, и спрыгнул, оглушив его в падении. Удачно, тот не загремел оружием и амуниций. Быстро отложив винтовку, снял ремень с подсумками и обыскал. Мелочёвку в карманы, у меня тоже из карманов всё выгребли. После этого добежал до угла, а я был босиком, ух и ледяная земля, и выглянул. Темнота помогала, когда часовой отвернулся, позёвывая, я подкрался, замирая в тени, благо чёрная форма отлично маскировала, если тот смотрел в мою сторону, ну и прыгнув, оглушил тоже. Оружие и ремень с подсумками также снял. Обыск и тут ничего не дал, ключа к массивному замку не было. Сбегав за первой винтовкой и боеприпасами, как у часовых, у солдат по штату двадцать пять патронов, я шепнул Михаилу, тот ждал у ворот внутри амбара:

— Пусто, нет ключа. Я пробегусь, сниму других часовых и вернусь. Попытаюсь сбить замок. Тут уже на шум не должны обратить внимания.

— Хорошо.

Судя по гомону внутри, множеству шёпота, в здании мало кто спал. Я же, шипя от боли в отбитых босых ногах, те ещё и замёрзли, пробежался по другим часовым. Всего на территории их шесть нашёл. В здании, где явно дежурная смена отдыхала, я не заходил, без шума там их явно не возьмёшь, а смена часовых недавно была. Несколько часов у нас есть. Эх, жаль обувь малорослых японских солдат мне не подошла. Я сам невысокого роста, но обувь ношу сорок третьего размера. Разношенного, как обычно добавляю напоследок. Сорок третий мал, сорок четвёртый уже велик. Тут свои размеры, я просто по привычным определял.

Когда я вернулся, увешанный ремнями, и с четырьмя винтовками за спиной, ворота оказались открыты, но всего пятеро были снаружи, вооружившись двумя винтовками, что я ранее добыл. Оказалось, шкипер насчёт побега тоже думал, и сделать это было пусть и не просто, но возможно. Петли у ворот короткие, если и приподнять, ворота можно снять, что те в ввосьмером и сделали, пока я часовых снимал. Так что быстро намотав портянки и натянув сапоги, когда меня арестовывали, я был не в полуботинках, как обычно, а в неплохих сапогах. Так вот, я уже опоясался ремнём, одна винтовка за спиной, другие передал тем, кто умел использовать, и мы двинули в сторону порта. Командование принял шкипер 'Магдалены'. Въездные ворота мной уже были открыты, так что мы поспешили с холма вниз к порту, что ещё работал и освещался. Теперь плохая новость. Никаких военных кораблей в порту не было, кроме древней канонерки, что даже японцам не особо нужна. Она несла сторожевую службу в порту. Из морских судов, всего одно, 'Магдалены' нет, угнали куда-то, а было судно той русской команды, что с нами сидела. Стояло на якоре, и был шанс незаметно добраться до него. Судя по дыму из трубы, топки не погашены, значит, сможем быстро поднять пары и покинуть порт. А причины расстраиваться были.