Лучник зря времени не терял. Его стрелы, если попадали под прямым углом, пробивали драконью шкуру и броню клешней, всаживая электрические мегаватты — телу хоть бы хны, а вот лапы и клешни ужасно дергались из-за хаотичных сокращений мышц. Это бесило тварь, это помогло мне срубить вторую кисть парящего в двух пядях над поверхностью дракона, после чего пришлось проявлять почти всю ловкость и силу, уворачиваясь от сгустков, коими стал щедро поливать меня кончик поднявшегося к верху на манер скорпионьего хвоста. В это время пасть харкалась в лучника, метая в него молнии, зарождавшиеся меж двух рогов на голове — кошачьи вибриссы генерировали какое-то защитное псионическое поле, умно отклонявшее стрелы от морды — нацеленные в скулы скользнули по ним в стороны, не причинив вреда, тогда как отправляемые в глаза отворачивались на расстоянии локтя от шипастого носа. Лучник не реагировал на летящие в него шипы и струи — подвижная шеренга невидимых щитов все отклоняла "в молоко".
Прилетев из соответствующей открытому космосу пустыни межмирья, извивающийся двадцати метровый монстр испытывал трудности, продвигаясь по все явственней проступающей дороге со скоростью всего четверть своей длины в секунду.
Лучник не торопился открывать шквальный огонь — момент упущен. Страж пятился, не переставая стрелять — в каждом следующем залпе стрелы разгорались все ярче, а одна из трех стрел (а после начала тактического отступления он остановился именно на этом числе), чаще центральная, дополнительно окутывалась ярко белым саваном с золотыми рунами, дополнительно переливающимися цветом своей стихии — эти стрелы втыкались независимо от угла попадания и вырывали гневное рычание, скачущее между инфра и ультра звуком, заставляющим уши бедно эльфа жаться к голове.
— Хех, — бросил я ироничную мысль, когда срезал четвертую кисть, яростно молотившей по дорожному полотну (отчего-то подобное рыхление позволяло ему сохранить темп продвижения) лапы, — сворачивание в трубочку от неприятных звуков хорошо помогает.
— Отвали прочь, — огрызнулся эльф, перестав развлекаться играми в попадайку, формирующую на шкуре зверя какую-то замысловатую руну или какой-то символ (зависело от завершающего штриха).
Я из благих соображений решил последовать совету — на его луке ослепительно засияла золотом одна единственная стрела, а мои переоцененные силы почти сдулись, на пару-тройку трюков только и хватит. Сорвавшись, золотой снаряд оставил за собой россыпь искр. Взлетая в прыжке со спины твари, пославшей из гребня несколько мерцающих ядовитой зеленью игл, я решил показать, что тоже не лыком шит — два улучшенных фратрикра(*), моя давняя студенческая разработка, многократно в последнее время модернизированная, слетели с абсолютно чистых от мерзкой крови лезвий ксифосов, с точностью атомных часов жалкими клочками таки приголубивших все вибриссы под корень. Результат впечатлил обоих, судя по расширившимся зрачкам эльфа и ударной волне мне под с...спину. Нет, не факт срезания, а последствия привычного для стража оружия — золото вошло точно в пасть, бестолково пытавшуюся сжечь ее ослепительно белой струей звездного пламени под миллион градусов. Стрела обманчиво медленно прошивала драконье тело насквозь, выпрямляя извилины, из немногочисленных оставленных мной порезов и множества эльфийских проколов брызнул окрашенный разными цветами свет (где-то зеленый, где-то оранжево-алый, где-то фиолетовый с желтым). Позже я узнал, что должна была взорваться только башка, а не хвост, встретившийся со своим антогонистом. Тушу порвало на ошметки, а меня если не сломанной куклой, то весьма потрепанного и оглушенного бросило практически под ноги эльфу, слава его ордену, не нацелившего на меня свое оружие, а предложившего руку помощи. В перчатке с защитными рунами, но мы не гордые.
— Все в порядке? — Спросив с толикой участливости с уважения.
— Вполне, — бодро ответил я через пару мгновений, когда встал, первым делом дернул тонкую проволоку от откинутых прочь мечей, могучих поранить чистоту моих помыслов. Дождавшись мига, когда они закрутились в кольца, я и запустил волну преобразования брони в аналог прежней одежки. Никаких ожогов или иных следов на промелькнувшем голом теле уже не было. — Благодарю. Я сидус Солеан, — протягивая раскрытую ладонь. За спиной ошметки таяли без нашего участия и, походу, никого из нас не заинтересовало отравленное хаосом.
— Эльфийский архимагистр Чиэшмиалтэль Кацуэн сол Вадабор, страж из ордена Семилунья, — церемонно представился он согласно своим традициям. Мужчина не кривлялся и не кланялся, а сложил на груди руки крестом с растопыренными пальцами, и только потом пожал мне руку, глядя несколько высокомерно и холодно — моя краткость ему не понравилась. Его жест, кстати, отвращал магию имени — представившись мне таким образом он гарантированно защищал себя от подобных посягательств. Может он носил и другое имя, но предпочел представиться этим, так же им носимым по праву.
— Пожалуй, я потренируюсь на подобных обитателях межмирья, не пересекая границу, доблестный страж. И прости за шутку, я не стремился обидеть.
— Принято, — немного отошел эльф. — А сдюжишь? — Иронично вскинув бровь.
— Ну... если мы заключим клятвенный договор о неразглашении тайн друг друга, то буду рад подводить их под твои стрелы, — повторив открытую улыбку.
Подумав больше для вида, он согласился — путник его заинтересовал, а на посту скука. Заодно продемонстрировал идеальный шарик стелларита света, дитя планов межмирья — универсальные денежные средства, бывающие разных достоинств (стихийные, стихиальные, света и т.д.), определяемых по радиусу. Принимались и ограненные кристаллы, но их оценка могла разница от места к месту, а из сферы можно выточить, что душа пожелает, в придачу останется горка волшебного порошка.
Эльф неодобрительно покосился на меня, когда и "из запазухи" вытащил наживку — одну из душ в моем Лимбе. Одев призрака в свитер из маячковых чар и дав эльфу повесить на него своего соглядатая, отправил на поиски, держа в руке нить привязи.
В ожидании мы завязали разговор. Архимаг оказался кладезем знаний и с удовольствием "поучал", найдя в моем лице благодатного слушателя, едва ли не рот заглядывающего умному "дяде". Первоначально я хотел задействовать куэо, увидев относительно бесславную участь двух инфэо, лишь чудом добившихся задуманного результата. Однако по мере хода беседы я изменил свое мнение, а Чиэшмиалтэль был только рад — на удочку еще никто не соблазнился, поэтому я, одобряемый получающим удовольствие от разговора эльфов, приказал призраку обшаривать только прилегающие окрестности, далеко не вдаваясь вглубь не такого уж и пустынного межмирья.
Походя узнал, что когда-то дорога куда-то вела, но уже очень давно, даже архивы ордена не сохранили точную датировку, она остается не хоженой для разумных и относительно спокойной. Заодно выяснил, что о космических кораблях и утомительных и опасных путешествиях через космос здесь не знали — жизнь протекала без выходов на орбиты планет, ибо со звездными тропами межмирья в этом нет насущной необходимости. Допытываться не стал, однако имея опыт с эльфами, отражающими жизнь в легендах, полагал реальными случавшиеся в прошлом стычки с технами, ведь не даром пограничным блокпостом служит вереница звезд (это я смог выяснить, пока лишь в теории). Заодно, действуя в рамках договора, мы обменялись некоторым опытом в чароплетстве. Мне нашлось чем удивить собеседника — я успешно совмещал тварный план и межмирье (с астралом пока дела обстояли худо, но я не унывал по этому поводу). По-любительски, конечно, но тем не менее рабочий вариант, как выяснилось, наиболее убойный лишь на тварном плане.
Я провел с эльфом три дня по галактическим стандартам Грианкорда, успев за это время с ним на пару изрешетить с десяток разномастных рептилоидов. Чиэшмиалтэль после второго все больше держал кружной барьер вокруг меня с бестией, которую я шинковал, дробил, рвал, окислял, отравлял, сжигал и замораживал. Я делился имеющимся эльфийским достоянием и снискал если не друга то приятеля, зауважавшего меня — никаких предрассудков к эльфийским смескам он не питал. Кстати, сам он чистокровный эльф (был в прошлом), просто не у всех существующих народов сохранились ангельские черты лица предтеч.
В последний день боев не было — я учился, заплатив камнями душ. Оказывается, используемые под чипы кристаллы отличались изумительными свойствами, позволяя заточать в себе с целый десяток нечестивых душ, а после простой доработки уровень с эфритов повышался до балоров, того же лорда можно было упечь в такой. От ранее не понаслышке знакомой мне кристаллизации души, обычные хранилища служили для их переноски и последующего вживления в артефакты или применения в ритаулах. Углубляться в разницу я не стал, расставшись с конфискованными в свою пользу с яхты процессорными камнями в обмен на мнемокурс лекций и практических заданий по чароплетству в межмирье. Новые силы и былую молодость архимаг обрел, судя по всему, недавно, потому пришел в полный восторг от толмача, с одним из которых я, скрипя сердцем, расстался — когда еще заполучу экземпляры для опытов. Оттого лекции второго курса отличались кратно большей глубиной и охватом. Всего он мне не выдал, естественно, но все равно спектр впечатлял нюансами работы со множеством видов энергий и групп шаблонных плетений с законами их построения. Строго говоря, отличий от тварного мира было не много, а все особенности сводились к работе с разными источниками сил. Насколько я понял, в Ноалуннасе настоящая какофония магиполей, требующая специфических ухищрений при создании магических плетений — в подробности я не вдавался, да мне их и не предлагали, в общем-то.
Мы расстались очень довольными друг другом, а благодаря своим экстрасенсорным качествам я смог понять, что архимаг по не вполне понятным для меня причинам еще и облегчен таким финалом. Врага он во мне не увидел, потому, видимо, посчитал обмен знания за артефакты справедливым и вполне уместным — налаживание связей с теми, куда вела дорога, могло повысить его вес в ордене и поднять репутацию среди прочих. Хотя я честно предупредил, что такие же благожелательные, как я, на том конце пустыни вряд ли отыщутся, а так же выказал желание заглянуть в будущем и размяться с перечисленными им монстрами, или им подобными. Признаться, я жаждал окунуться в океан свободной маэны, рождаемой тысячами источников по всем мирам Ноалуннас, но смирил себя — ничего путного не выйдет из-за крайне малого срока реабилитации после операции и огромной тяги к халяве, способной перевесить доводы разума. Грианкорд — нагляднейший пример крайней степени бедности на маэну. Плюс это стало бы предательством своих идеалов — быть сильным и независимым.
Еще некоторое время я уделил свободной охоте, не стесняясь в порядком разочаровавших меня куэо. Каждый раз по близости находился Аштарак, а Серж после пары жестоких битв один против многих даже уносил меня на излечение к феям, благодаря которому я за час полностью восстанавливался. Орб-тело являлось идеальной боевой формой, однако я желал быть не хуже так же в человеческом и эльфийском вариантах, а они оказывались еще сильнее уязвимыми, особенно для атак с долей хаотичных энергий, к коим я испытывал, надо быть с собой честным, затаенный психологический страх, отчего страдала эффективность защиты и практически не вырабатывался иммунитет.
Я пополнил Лимб парочкой душ — червь и летучая мышь, сжавшиеся до понятных мне существ — истинная форма лишь отдаленно их напоминала. Червь имел по всему телу кучу отростков с глазами, пускающими убийственный лучи не хуже моего Рэя, и круглыми челюстями, плюющимися горючей кислотой. У летучей мыши были целые пучки змей вместо хвоста, рук и ног. Оба охотились на стаи каких-то мелких тварей. После их поглощения куэо Фрон начало срабатывать гораздо успешнее, маскируя меня под этих двух существ. Интересная особенность была тут же проверена на орках, но результат я оценить по достоинству не смог. Долго возился с куэо Умбра, в конце концов сообразив, что к чему, когда сопоставил недавно полученные знания — в межмирье тоже была Тень. Пока кроме этого примечательного факта, позволяющего комбинации Сенс плюс Умбра что-то ощущать, я ничего не добился с наскоку. Памятуя об инициативности более зрелых и специально пойманных душ, я две новых поместил в отдельные, гм, камеры, благо время на их создание выкроил.
Тепличные условия (ничуть не завираю, имея ввиду продолжительный недавний сидячий период моей жизни) сыграли со мной злую шутку — в теории я был мегакрут, а на практике упал ниже плинтуса прежних сил. Казалось, я должен был сродниться с болью и забыть про нее — ан-нет, засранка продолжала меня мучить даже с умениями отрешаться и другими способами контролировать ее. Если бы не помощь и забота фей, то конвейер не удался. Да, я сроднился с умениями и навыками, стал ходячей энциклопедией, в условиях Грианкорда практически полностью бестолковой, но бои наглядно показали, что плакало мое ускорение и режим сверхскорости, без которого использование множества приемов либо опасно для собственного здоровья, либо они не выполнимы. В межмирье в бою со стражем спас чит манипуляций с личным временем, и без допинга "маде бай Кагифе" отлеживаться мне пришлось бы целый день. К слову, я самозатачивался под тварный мир, что сыграло со мной злейшую шутку — смещение в соседний план не лишало меня всего, но в значительной мере ослабляло, оставляя едва ли не проценты от возможностей. Почему я и пользую драконье скольжение — само нахождение в межмирье выматывает, и я пока не придумал никаких удобоваримых способов борьбы с рассеиванием энергии, ведь постоянно держать не хилую концентрацию на куэо Сорбео и Астра не вариант, отнюдь не вариант. Все могло сложиться иначе, не решись я на хилерство по отношению к себе — плата за гармонию превысила все мыслимые и немыслимые пределы, сделав меня относительным хиляком и в тварном мире. Но нет худа без добра — тренировки, тренировки и еще раз тренировки, способствующие слаженному функционированию организма, надорвавшегося на несвоевременном бестиарном ковейере — начав, я не мог остановиться, не почувствовав здоровую боль усталости (по хорошему следовало бы продолжить, но время у кое-кого истекало, пришлось завязывать и возвращаться). Тренировки одиночные и с Сержем, хех, ставшим временно могущественнее меня. Правильно я сделал, что при эльфе-страже не стал применять куэо, а то опростоволосился бы, как пить дать. При всем при этом я абсолютно не жалел о своей временной, хм, недееспособности, и пошел бы на изменения даже зная, к чему они приведут — ставка на способности требовала их развития, а тотальная их привязка к своей сути и полное их уравновешивание между собой, говоря игровым языком, обнулили мой персонаж. Ха! Теперь я уверенно дам выкладку, сколь сильна разница между начинающими заново развиваться демиургом и одаренным эльфом — пропасть! И это при открытых ветках способностей, хе-хе!.. На этой оптимистичной ноте я углубился в медитацию — радость относительно ставшего воистину объемным личного символа (сфера, обжимающая тетраэдр из шаров, соединенных в центре струнами) очернилась ворохом спровоцированных этим проблем, требующих пристального внимания, больше не терпящего отлагательств.
