Девушка потерла виски. Зачем Аграфене сдалась кровь высшего вампира? Он же маг, она не сможет эту кровь использовать ни в ритуалах, ни в заклинаниях. Да и никто не сможет.
Понтифик молча сидел рядом. Он тоже задавался этим вопросом, но также не находил ответа.
— Знаешь, я тут подумала над тем, что она сказала тогда в резиденции про Откат, — девушка перевела тему, — И мне пришло в голову вот что. Помнишь, когда я в прошлом году попала в клан, твой брат просил меня продемонстрировать свой талант.
Понтифик выпрямился и кивнул.
— Да, помню, и ты перед этим еще спасала Гюнтера в драке. Я тоже об этом подумал. Ты жила одна, зарабатывала самостоятельно...
— И я боялась лишиться работы, — продолжила она его мысль.
— А тебя в итоге уволили.
— А когда мы с тобой стали жить вместе, то ...
— Ты боялась, что я буду вести себя как твой муж, верно? Бить, издеваться и насиловать, — он хмуро взглянул на нее.
Лина опустила голову. Ей стало очень стыдно, что она так не доверяла Марку. Но с другой стороны...
— Согласись, у меня был повод так думать.
— Нет, — категорично ответил ей мужчина, — повода не было, но я тебя понимаю. В итоге, Гюнтер с тобой поступил именно так.
— Да.
— Поэтому, скажи мне, любовь моя, — он повернулся к ней, опершись локтем о колено, — Чего ты боишься больше всего сейчас?
Лина печально покачала головой.
— Не знаю. Слишком многого. Слишком. И за тебя боюсь, и за себя, и будущего, и прошлого. Я не могу вычленить из всего что-то особенное и самое важное. Весь день сегодня думала об этом и не могу.
— Надо, моя радость, надо и тогда мы поймем хотя бы, в каком направлении двигаться, если не найдем мастера времени.
Марк поднялся с дивана и подал руку Лине.
— Завтра Матвей съездит снова к Алексею, у них вроде как сложились хорошие отношения. Он сможет договориться насчет часовщика Гильдии.
Лина приняла его руку и встала.
— Я поеду вместе с ним.
Марк удивился.
— Зачем? Матвей все сам сделает.
— Нет, Марк. Ведьма права, я натворила дел, а ты вместо меня все это расхлебываешь. Это не дело. В конце концов, Гильдия мне тоже обязана за прекращение войны, так что пусть это будет их выплатой по счетам.
— Хорошо, — согласился он,— Но будь очень осторожна. И с тобой завтра...
— Снова поедет Рустам? — покорно вздохнула она, заканчивая за него мысль.
— Да, родная, после сегодняшнего без телохранителей никуда.
Совместное принятие ванны, глоток крови понтифика и затем бурный всплеск чувств. Сегодня они занимались любовью страстно, яростно, с каким-то легким осадком обреченности, как будто расстаются очень надолго.
Уже был почти рассвет, и высший начал засыпать, обнимая любимую одной рукой.
— Марк! — Лина все-таки решилась сказать то, что ее весь день сегодня мучило.
Она выбралась из его объятий и привстала на коленях на кровати.
— Знаешь, я никогда этого не говорила, но хочу сказать сейчас.
Мужчина пристально смотрел на девушку, ожидая продолжения.
— Спасибо, — она взяла его ладонь и прижала к своей щеке, — Спасибо за все, что ты для меня делаешь, и все, что ты ко мне чувствуешь.
Понтифик хотел было остановить ее, но она не послушала и приложила к его губам палец.
— Нет, нет, выслушай. Я на самом деле хочу сказать тебе, как благодарна и за твою любовь, и за твою заботу. Ты столько всего делаешь, чтобы я была счастлива. Ты заботился обо мне с самого начала, вытаскивал из проблем и неприятностей, даже дом свой переделал. Я не знаю, как выразить тебе мою благодарность и чем ответить тебе за все.
Понтифик приподнялся на локте и потянулся к девушке.
— Лина, — голос вдруг стал хриплым, — Единственное, чего я хочу, чтобы ты была со мной всегда. Больше мне ничего не нужно.
4 Глава.
Ночью в парке практически нет посетителей.
Тихо, спокойно, без шумной возни играющих ребятишек, без прогуливающихся по аллейкам влюбленных парочек, молодых мамочек с колясками и благодушных пенсионеров.
Мужчина глубоко вздохнул и откинулся на спинку лавочки, на которой сидел. Тростью чуть поводил по асфальту, отпихнул пару камешков. Темный костюм, черные волосы с небольшой проседью у висков, аккуратная бородка-испаньолка.
— Уже слишком поздно, чтобы дышать свежим воздухом! — добродушно проговорил молодой парень, усаживаясь рядом с ним. Длинные до плеч волнистые волосы, легкая ироничная улыбка на тонких губах. В эту довольно прохладную ночь он был одет лишь в легкий блейзер и джинсы, но холод, кажется, его не беспокоил.
Мужчина искоса бросил на него настороженный взгляд, и, не увидев ничего опасного в его поведении, позволил себе легкую усмешку:
— Свежим воздухом дышать никогда не поздно, мой друг!
Гюнтер хохотнул и ударил рукой по колену.
— Я рад видеть вас, учитель!
Высший коротко кивнул тому и продолжил смотреть на верхушки деревьев.
— Я слышал, Адриан новый контракт заключил. — лениво заметил он, словно ведя светскую беседу о погоде.
Парень долго молчал, чтобы ответить.
— Да, мы уезжаем в Москву.
Эстебан одобрительно кивнул головой.
— Ты с ними? Это хорошо.
Гюнтер чуть поморщился:
— Учитель, я хотел вам сказать, что не ...
— Я хочу, чтобы ты помог Адриану в этом деле, — оборвал его высший. Он снова покорябал тростью дорожку перед лавочкой, ожидая ответа ученика, как будто ничего особо важного не сказал.
— Почему? — тихо, едва слышно, произнес Гюнтер.
— Я знаю, что на самом деле случилось в тот день.
Парень зло усмехнулся:
— Адам рассказал?
— Адам? — Эстебан впервые за всю беседу повернулся лицом к бывшему ученику, — Нет, мой друг, я лишь тщательно обследовал библиотеку Владимира. С его разрешения, разумеется.
Гюнтер понятливо кивнул головой. Да, библиотека у господаря действительно хороша, особенно по тематике менталов. Елиазар был пол-жизни отдал за труды, что в ней находились.
— Если я помогу Адриану, что получу взамен?
Бывший учитель пристально на него посмотрел:
— Я постараюсь вернуть тебя в семью, когда объясню произошедшее на Конклаве.
Гюнтер протяжно выдохнул. Вернутся обратно? Снова стать Гюнтером из семьи Ривейра? Получить защиту и покровительство учителя? Перестать быть бродяжником?
Заманчивый приз!
И для этого надо всего лишь согласится помочь своему нынешнему главе...клана? стаи?
Вслух согласится. Официально.
Это не сложно.
Потому что это решало часть задач, что возложил на него Адам.
Гюнтер коротко кивнул, подтверждая принятое решение, молча поднялся с лавочки и пошел в сторону выхода.
Эстебан смотрел ему вслед и, только когда бывший ученик скрылся с глаз, он позволил себе легкую презрительную усмешку. Едва заметную. Кончиками губ.
Владимир в тот памятный день неделю назад предложил, точнее, приказал бывшему префекту стать консультантом по этому "мероприятию", как он сам назвал план похищения гемофага. Эстебан долгое время прожил в Москве, с Ветровой был довольно близко знаком, ближе, чем любой из присутствующих. Кто, как не он?
Адриан обязан был согласовывать с испанцем свои действия, за это бродяжник выторговал немаленькую сумму, но Владимир согласился без проблем. Для него было главным вытащить ткущую из под крыла итальянского выродка и привезти в Бухарест.
Эстебан же против нового назначения не возражал. Ему самому девка была уже не нужна, высший очень сомневался в том, что она сохранила свой талант. Испанец неплохо знал Гая и был уверен, что тот не стал бы рисковать такой редкой менталкой ради сомнительного шанса сделать ее бессмертной.
Но с недавних пор у него появился свой резон в этой авантюре.
...
— Этот контракт нас убьет!
— Заткнись, Шарль! — лениво проговорил Вильгельм, крутя в руках дротик от дартса, — Адриан знает, что делает!
Мужчина прицелился, размахнулся и кинул стрелкой в мишень, висящую на стене.
Помещение, где жила стая, находилось в заброшенном жилом здании. То ли у инвестора деньги закончились, то ли недавно прокатившийся по миру финансовый кризис заставил строителей свернуть работу. Верхние этажи были недостроены и по ночам пугали редких прохожих скелетом из свай, нижние этажи оккупировала стая бродяжников. Конечно, это не комфортабельные апартаменты, но и мало кто рискнет сюда прийти и поинтересоваться жителями.
— Адриан ведет себя как тупая баба! — продолжал беситься Шарль, ходя по комнате из угла в угол и пиная ногами пустую бутылку из-под пива.
— Я же сказал — заткнись! — Вильгельм проследил, как бутылка откатилась к углу комнаты, чуть там постояла и по инерции двинулась в обратную сторону, заворачивая влево, к его ногам.
— Эта сука подведет нас под монастырь!! — заорал его приятель, показывая пальцем почему-то на окно.
— Заткнись, я сказал!— рявкнул на него стрелок, — Адриан правильно все делает! Как только девка понтифика будет у нас в руках, Росси на лапках перед нами станет прыгать, лишь бы она не пострадала!
— Я знаю Росси! — в голосе Шарля слышалась настоящая истерика, — Он из нас фарш сделает, если с ее головы хотя бы волос упадет!
— Ничего он нам не сделает, только перед своей сукой бахвалится! — Вильгельм усмехнулся и метнул еще один дротик. Стрелка вонзилась рядом с предыдущей, задев ее оперением, — Вон, посмотри на Рейнхарта! Он девку спокойно разложил и что? Росси только гавкать да огрызаться может, я слышал, даже на Конклаве ему запретили трогать...
— Заткни пасть, тварь! — едва слышно, а поэтому еще более зло, прозвучал голос Гюнтера. Видимо, входя в комнату, он услышал последние слова Вильгельма, — Я предупреждал, чтобы об этом...
Стрелок рывком поднялся со своего стула и зарычал на вошедшего.
— Ты, пришлый сучо...
— Рты закрыли! — рев вошедшего вслед за разъяренным вампиром Адриана мигом оборвал начинающуюся свару, — Как шавки подзаборные, только и делаете, что грызетесь между собой!
Вампиры виновато склонились перед своим лидером, лишь Гюнтер цинично усмехнулся, глядя на такое раболепие. Как бы бродяжники между собой не отзывались об Адриане, в лицо ему никто не смел высказать своих претензий.
Они его боялись.
— Пошли вон! — тот выгнал из комнаты своих подчиненных и вперил тяжелый взгляд в Гюнтера, — Ты задержался. Я ждал тебя еще вчера.
— Да, были кое-какие дела, — ответил вампир и без спроса уселся на стул, занимаемый до этого Вильгельмом. Покрутился на нем, оглядываясь, хмыкнул на пустые стены и разбитый абажур лампы в потолке. Взял в руки дротик и метнул его в мишень. Стрелка вошла ровно между двумя предыдущими.
Бродяжник отметил его поведение и слегка нахмурился. Новичок себе слишком много позволял, но, к сожалению, в этом деле без него никак. Эстебан особо указывал, что его бывший ученик сможет быть полезным. Еще бы — ведь именно из-за этой девчонки его из семьи и изгнали.
— Эстебан говорил, что ты сможешь помочь.
Гюнтер лениво повертел в руках второй дротик и отбросил его на стол.
— Мой бывший учитель много чего говорил, — он глянул на Адриана исподлобья, — И мне в том числе.
Вампир уставился на бродяжника. Долго смотрел, словно ожидал чего-то. Но тот молчал. Стоял у окна и лишь поглядывал периодически на улицу, давая понять, что чужие разборки это не его проблема.
Гюнтер цинично ухмыльнулся. Ну что ж, совет он даст, а вот воспользуется ли им Адриан...
— Я не знаю, что в итоге из нее сделал понтифик, — проговорил он медленно, как будто до сих пор раздумывал, говорить или нет, — Но искренне предлагаю тебе захватить с собой пару ампул снотворного, когда поедешь на дело.
Это был второй совет, что дал Гюнтер Адриану, с тех пор как услышал, что глава его нового маленького клана подписался на такой самоубийственный контракт. Первым был — сразу присмотреть себе красивый склеп, в котором его навечно зароет понтифик.
И дело даже совсем не в том, что вытащить Лину из Москвы значило стопроцентно подставить себя под удар не только московского понтифика, но и всех европейцев. Слишком многие теперь знали о принадлежности бывшей ткущей Марку, а значит, она попадает под статью о защите имущества.
Просто Гюнтер, как и некоторые из присутствующих на Конклаве, тоже задумался, почему Гай решил провернуть ту жуткую историю с таким редким менталом, как Лина. И пришел к тем же выводам, что и озвучил на собрании Марк. И о чем умолчал. Гай не стал бы создавать гемофага из единственной ткущей, если бы не был уверен, что она сохранит свои способности. А значит, надо быть крайне осторожным и осмотрительным в этом деле.
— Больше ничего ценного подсказать не сможешь?
— Я не знаю, кем или чем Марк ее сделал, — повторил свою фразу Гюнтер и выжидающе посмотрел на Адриана.
Это все, что он собирался сказать главе своего нового клана. Большего тот не услышит.
У него была своя игра, правила которой оглашать Адриану он не собирался.
С Адамом они четко все обговорили, выверили все детали и тонкости планируемого дела. И если тому досталась задача по поиску мага, то Гюнтер должен был выкрасть девчонку. Снова выкрасть.
Но он искренне надеялся, что когда Лине все расскажет, она поймет.
...
На следующий день Матвей сидел рядом с Линой на заднем сидении лимузина и размышлял.
Аграфена четко дала понять, что других способов избавиться от Отката, кроме обращения к мастеру времени, нет. Но в каких источниках она вообще искала свою информацию? Насколько вампир знал, понтифик и отец Сергий, "бывший отец Сергий", мысленно он поправился, перерыли все возможные архивы. Но нигде ничего не нашли, кроме коротких общеизвестных данных.
Как-то некстати вспомнился этот бывший священник.
Матвей ему не доверял. Ни на грош не доверял.
Все его участие в истории с Алиной было шито белыми нитками, как считал заместитель понтифика. Во внезапное раскаяние отца Сергия Матвей попросту не верил. Особенно в то, что тот решил искупить свою вину именно перед Линой. Невозможно быть на самом верху воинственного Ордена и не замазаться загубленными жизнями. Он точно знал, что святых не бывает. Орден работает с менталами очень жестко, можно сказать жестоко, для них главное — положительный результат. Кое в чем они давали фору даже знаменитым лабораториям механиков. Да и с ткущими орденцы сталкивались не в первый раз, взять ту же семью Натансона.
Наверняка у Ордена оставались какие-то наработки и документы. И по Откатам тоже.
После окончания войны одним из условий заключения мира была предоставление всех материалов, собранных в работе с менталами. Как бы ни относились к своим противникам вампиры, но они понимали, что их опыты по изучению и привлечению талантов экстресенсов были важны и могли во многом помочь.
Но по некоторым менталам материалы оказались потеряны или уничтожены. Пироманы, биолокаторы, мастера времени... И ткущие.
Сергий, хоть и не вернулся обратно на свой пост, но активно помогал в заключении мира, и он слишком уж категорично заявлял, что ничего не сохранилось. Матвей ему не верил. Подобные документы просто так не выкидывают в мусорный ящик.
