— Молчи, молчи, и так всё видно, вон у этой виверны аж глаза вылезли после твоего удара огнём. Ты молодец, потом расскажешь — как это у тебя получилось, а сейчас молчи, отдыхай.

Лика закрыв глаза, обмякла, но при этом криво улыбнулась — всё-таки Годвин увидел, как она выжгла внутренности виверны, с ним ещё предстоит разговор, он обязательно попросит объяснить, как у девочки получилось то, на что мало кто способен из местных боевых волшебников. Услышав стук копыт, Лика вздохнула, похоже, разговор предстоит не только с Годвином, но ещё и с местным бароном, она не ошиблась, услышав чей-то громкий голос:

— Я барон Глен Дремори и я бы хотел, чтоб мне объяснили, как было убито это чудовище. Эй, кто тут старший? Не надо испытывать моё терпение, я жду пояснений!

Годвин, аккуратно передав Лику Хьюго (парень, несмотря на свою молодость, был крепче и сильнее многих мужчин старше его), поклонился барону и сказал:

— Я атаман ватаги, что ваша милость изволит узнать?

— Я хотел бы знать — как было убито это чудовище, разве я непонятно об этом сказал? — раздражённо спросил барон, грозно сдвинув брови.

О неоднократных попытках со стороны баронов выведать секрет драконьего огня (драконьем огнём называли горючую смесь, которой снаряжали стрелы станковых арбалетов для охоты на драконов и других подобных чудищ) Годвин накануне рассказал Лике. Секрет изготовления этой смеси в гильдии охотников на драконов был большой тайной, его знали только особо посвящённые, к которым рядовые охотники, в том числе и атаманы ватаг, не относились. Глядя на то, как Лика подготавливает стрелы к охоте на виверну, и поинтересовавшись, что произойдёт, когда такая стрела попадёт в цель, Годвин сказал:

— Получается, эффект будет такой же, как от попадания стрелы с драконьим огнём, но такие стрелы выдают только в гильдии, выдают охотникам идущим на дракона, активировать эту смесь, чтоб она взорвалась, может только имеющий специальный амулет. Но сейчас ты снаряжаешь стрелы своей смесью, а любой, увидев огненную вспышку при попадании этой стрелы в цель, сделает вывод, что мы применяем драконий огонь. Вот и решат, что ты знаешь секрет драконьего огня, именно так и подумают, обязательно попробуют этот секрет из тебя вытрясти, ведь ты сейчас такой защиты, какая была бы у тебя в гильдии, не имеешь. Вон видишь, сколько любопытных глаз издали за тобой наблюдают, местному барону об этом обязательно доложат, готовься к очень серьёзному разговору с ним. А эти благородные пойдут на всё, чтоб узнать секрет драконьего огня, сама понимаешь — почему.

— Это не ваш драконий огонь, а мой, — хихикнула Лика и серьёзно добавила: — Такое могу сделать только я, вряд ли у кого здесь получится повторить. Так что не волнуйся, секрет твоей гильдии я не выдам. А что касается серьёзного разговора, так это неизвестно для кого он будет более серьёзным.

— Ты позовёшь своего дракона? — приподняв бровь, спросил Годвин, Лика улыбнулась:

— Надеюсь, до этого не дойдёт, может, мне удастся справиться собственными силами, но и такого варианта не стоит сбрасывать со счёта. Вот поэтому у вас есть день, потом уходите.

— Но как же плата за заказ, ведь его сделал именно местный барон.

— Годвин, он платить не будет, поэтому сразу же займись шкурой виверны, ну а о плате не беспокойся, думаю, этот вопрос я утрясу независимо от желания барона. Поэтому ты не возражай барону, а когда он захочет увезти меня в свой замок, чтоб заставить открыть ему тайну драконьего огня, сделай вид, что очень испугался и не возражай. Хорошо? И помни, что у тебя очень мало времени, чтоб убраться отсюда, — сказала Лика, продолжая улыбаться.

Вот такой разговор состоялся у Лики и Годвина перед охотой на виверну и сейчас, глядя на местного барона, атаман охотников видел, что сбываются его худшие опасения, этот местный владетель решил сразу показать, кто хозяин здешних мест. Годвин как можно более вежливо ответил:

— Да, мы убиваем драконов и других чудовищ, применяя драконий огонь, но тайна его изготовления принадлежит гильдии. Секрета его изготовления я не знаю. Если вы не посчитаете это дерзостью, то я бы хотел напомнить вам о плате за сделанную работу, заказ мы выполнили.

— Плату ты получишь позже, — недовольно скривился барон и, показав на Лику, тоном, не терпящим возражений, произнёс: — Её я приглашаю в замок.

— Но вы, ваша милость, видите в каком она состоянии, ей надо отдохнуть... — начал Годвин, барон, заявив, что в замке и отдохнёт, приказал одному из своих дружинников, здоровенному детине, забрать девочку у Хьюго. Воин довольно грубо ухватил безвольно обмякшее тело девочки и забросил его перед собой на лошадь. Когда барон со своим эскортом скрылся, Волтор произнёс:

— Она живой из замка не выйдет! Неужели мы так эту девочку отдадим на растерзанию этому негодяю? Мы должны хотя бы попробовать её как-то выручить.

— Выйдет, не забывай кто она, у неё есть, кому за неё заступиться, к тому же она сказала, что не позднее чем через день мы должны покинуть эти гостеприимные земли, — ответил Годвин.

— А как же Лика? Мы должны хоть что-нибудь сделать... — начал Хьюго, Годвин, вздохнув, сказал:

— И ты туда же — мы должны что-нибудь сделать, а что? Что мы можем всемером сделать против нескольких десятков баронских дружинников? Это не дракон и не виверна, они нас сомнут или вообще затопчут, даже не вынимая мечи. А о том, что предпримет этот барон, я с Ликой говорил, и знаете, что она мне сказала? Не мешать ей! Понятно? Сейчас снимаем шкуру с виверны, потом едем в трактир и готовимся к отъезду, завтра нас здесь быть уже не должно.

Висеть почти вниз головой на скачущей лошади более чем неудобно, но Лика терпела, при этом не подавая признаков жизни. Когда дружинники заехали во двор замка и за ними закрыли ворота, Лика, слабо трепыхнувшись, сползла с коня, сделав это так, чтоб никто не увидел, что произошло. Конечно, дружинник, вёзший её, это заметил и выругался, обратив на себя внимание барона, а тот, уходя в башню донжона, сделал соответствующие распоряжения:

— Девчонку принесёшь в кабинет, там и допросим. Незачем тянуть, чем быстрее узнаем секрет драконьего огня, тем меньше людей об этом будут знать, тем лучше будет, заодно и с девчонкой разберёмся, после того как всё расскажет, она должна исчезнуть.

— Но как же охотники? Они-то знают, что девчонка у нас, — спросил командир баронских дружинников, барон хмыкнул:

— А что охотники? Надо сделать так, чтоб они как можно быстрее уехали, а там... ну, уехали и уехали. Вот так и будет — охотники уехали, а куда потом делись?.. А кто его знает? Девчонка тоже куда-то пропала, позаботься, чтоб о моём приглашении её в замок, никто не узнал. Вот завтра с утра и займись, а пока девчонку в кабинет, она должна до утра всё, что знает, рассказать. Поторопи этого увальня, что он там копается?

Командир баронских дружинников обошёл коня, на котором ехал воин, который вёз девчонку и теперь, непонятно почему, медлил с выполнением приказания барона и увидел, что девчонка лежит на земле, а дружинник застыл перед ней, стоя на коленях. Командир схватил нерадивого воина за плечо, раскрыв рот, чтоб сделать тому внушение, но дружинник завалился набок. Последнее, что увидел в своей жизни командир баронских дружинников, были большие зелёные глаза.

Лика аккуратно уложила командира рядом с его подчинённым и тенью скользнула вдоль стены к надвратной башне. Там было пять дружинников, они так и не поняли, что происходит. Ещё четверо были на стене, эти так и остались стоять, смотрящий на них снизу решил бы, что ребята, решив слегка передохнуть, просто прислонились к зубцам. Но скоро тех, кто мог бы увидеть, что воины на стене слегка расслабились, в замке не осталось. Всего в замке было сорок четыре человека, не считая барона, к нему в кабинет Лика зашла в последнюю очередь. Он ошалело посмотрел на улыбающуюся девочку, но сказать ничего не успел, Лика тоже ничего не говорила, зачем что-то говорить, когда и так всё ясно? Кому-то что-то говорить в таких случаях только пустая трата времени. Сокровищница барона была рядом с его кабинетом, естественно, она хорошо охранялась, раньше хорошо охранялась, а ключи от замков были только у барона Глена Дремори, но сейчас по вполне понятной причине охраны не было, а ключи забрать у барона Лике никто не мешал. Из сокровищницы (а там, с точки зрения Лики, была куча всякого золотого и серебряного хлама, были там и драгоценные камни) Лика забрала только золотые и серебряные монеты, да и то — не очень много, сложив их в небольшой мешочек. Найдя в одной из замковых кладовых большую сеть, непонятно для чего предназначенную, Лика уложила в неё всех бывших обитателей замка. Перевязав этот куль для крепости несколькими верёвками, Лика сняла свою рубашку и положила её в мешочек к деньгам, после чего со двора замка в небо ушёл дракон. А поскольку было уже довольно темно, а замок стоял на отшибе, дракона никто не заметил. От сети Лика избавилась над морем, поскольку на многих дружинниках были кольчуги и даже латы, сеть сразу ушла на дно.

К трактиру Лика подошла, когда начало светать. Переругивающиеся охотники как раз закончили увязывать шкуру виверны, предметом их недовольства друг другом было то, что они не сделали попыток хоть как-то помочь девочке. Больше всех доставалось Годвину, который пытался оправдываться:

— Лика говорила, чтоб мы не вмешивались, всё равно помочь не сумеем, будем только мешать.

— Как же мы ей помешаем? Она там одна среди нескольких десятков воинов, что она сможет сделать? Да и плату за выполнение заказа мы так и не получили, вот и повод сходить в замок, — недовольно говорил Волтор. Лика некоторое время со стороны понаблюдала за этой суетой, а потом сказала:

— Уже собрались? Молодцы! Плохо то, что не спали, ну ничего, думаю, до вечера потерпите, не первый раз у вас была бессонная ночь. А то, что к замку не пошли — правильно сделали, там бы вас всех и положили. А о плате не беспокойтесь, вот тут всё, даже немного больше, — Лика передала мешочек с монетами Годвину, тот туда заглянул (это сделал не только он) и, удивлённо присвистнув, спросил:

— Как тебе удалось? Неужели барон решил всё-таки заплатить? Да ещё столько! Ведь здесь намного больше, чем мы договаривались. А говорили, что барон скряга, каких поискать, а тут такая щедрость! Так как тебе удалось убедить барона расстаться с деньгами?

— Тихо, тихо, — прижала палец к губам Лика и, улыбаясь, заговорщицким тоном пояснила: — Если очень постараться, то можно убедить расстаться с деньгами кого угодно, он даже будет несказанно рад, если, конечно, узнает, что денежки теряет, но он так никогда и не узнает об этой потере. Большой ошибкой барона было приглашать меня к себе, да ещё в такой невежливой форме.

— Так ты эти деньги у барона того? Ты и это умеешь? А если он обнаружит, что у него денежки пропали и постарается их вернуть? — сбавив тон, продолжил задавать вопросы Годвин, остальные охотники молчали, никак не показывая, одобряют или осуждают такое изъятие баронских денег. Лика тем же заговорщицким тоном пояснила:

— Сразу не обнаружит, а потом ему будет не до этих денег, так что можете не беспокоиться, погони не будет. Но показывать, что мы получили денежку не надо, вот так-то. Но всё равно уходить надо быстро, без шума и как можно дальше отсюда. Если всё ясно и уже всё готово, то чего ждём?

Действительно, к немедленному уходу всё было готово, охотники постарались быстро покинуть это негостеприимное селение, ехали весь день без остановок, Годвин всё же опасался погони, поэтому старались убраться как можно дальше и побыстрее. Уже когда отъехали на значительное расстояние и, удалившись от дороги в густые заросли, разбили лагерь, Годвин, зажигая костёр со скрытым огнём, поинтересовался у Лики, которая хихикала, наблюдая за теми предосторожностями, с которыми охотники обустраивали ночёвку, как всё-таки ей удалось взять с барона плату за выполненный заказ. Он так и сказал — взять плату, непонятно что имея в виду: то ли то, что барон добровольно отдал деньги, то ли то, что Лика как-то насильно их забрала. Ответила девочка довольно туманно, мол, всё произошло по обоюдному согласию и на наивысшем уровне, после чего все концы были спрятаны в воду. Своим ответом ясности в то, как там всё произошло, она не внесла. Впрочем, остальных охотников такие мелочи не интересовали, главным было то, что деньги за выполненную работу получены. Только Годвин и Волтор, сидя у костра, когда все легли спать, об этом тихо говорили.

— Что ты обо всём этом думаешь? — поинтересовался Годвин глядя на самого старого, соответственно, самого опытного охотника. Волтор, немного помолчав, ответил:

— Барон отдал деньги, даже больше чем было оговорено, сразу платить он не собирался, мало того, пока ты командовал упаковкой шкуры виверны, я тут поговорил с трактирщиком и, знаешь, что я узнал.

— И что же ты узнал? — Годвин повторил слова Волтора, но уже как вопрос, тот улыбнувшись, сказал:

— Нам должны были заплатить, но это сделал бы не барон. Через день должен был состоятся общий сход, где барон назвал бы сумму, которую должны собрать селяне, чтоб расплатиться с охотниками, то есть нами.

— Вот же скряга... — возмущённо сказал Годвин, при этом витиевато выругавшись. Волтор продолжил, повторив ругательство Годвина:

— Именно, то самое... мы бы тут на неделю застряли бы. Но это, если бы это была обычная охота, но люди барона видели, что делала Лика, похоже, они решили — она знает секрет драконьего огня, потому её и потащили в замок, понял для чего?

— Вот же... — на этот раз Годвин ругался дольше, а потом сказал: — Теперь понятно, почему Лика стремится, как можно быстрее убраться из этих гостеприимных мест. Не исключено, что и нас как свидетелей хотели по-тихому потом где-нибудь в лесу прикопать. Но если всё должно было быть так, как ты предполагаешь, почему барон отпустил Лику, да ещё и денег ей дал?

— А ты не догадываешься? — улыбнулся Волтор. Годвин на мгновение задумался и спросил:

— Дракон? Лика его пуганула своим драконом? Но разве он не остался там, в Дремори? Мы же его с тех пор не видели, да и охотиться на виверну Лика сама вышла. Почему без него? Ведь её дракон — сила! А она почему-то сама пошла, как это можно объяснить?

— Мы дракона не видели, но это не значит, что он не может быть где-то поблизости. Вон смотри, как получается — Лика торопила нас, чтоб быстрее оттуда уезжали, значит что-то такое знала, чего-то опасалась. А сейчас, вон посмотри, спит, совсем ни о чём не беспокоясь, значит что? Значит, она уверена в своей безопасности, знает, что дракон её в обиду не даст. А почему раньше опасалась? Не знаю, у неё спросишь, если захочет — ответит. Кстати, ты же понимаешь, что мы без неё с виверной не справились бы, пришлось бы отказаться от этого заказа. Арбалетов и стрел с драконьим огнём у нас же нет, вот так и получается — то, что удалось убить эту тварь, целиком заслуга Лики. Да и то, что деньги за выполнение заказа нам удалось получить так быстро, тоже она постаралась.