Дети богов. Академия.

На исходе одиннадцатого дня из Бирента приехали люди забрать вещи Септима. Почтовая карета специально сделала крюк до Академии, обычно она не отъезжала далеко от городской таверны. Кучер неторопливо ходил вокруг кареты, пока два мужичка переносили груз. Я наблюдал за ними из окна учебного класса на третьем этаже. Одетый в тяжёлую шубу кучер казался медведем, случайно вышедшим из зимнего леса. Сходство добавляло и то, что он будто совсем не чувствовал холода. Он даже не "подтанцовывал" в отличие от носильщиков, обутых в старые валенки.

Я злорадно усмехнулся. Фер уехал в самые морозы тоже в валенках, а не в более тёплых унтах. Ничего, магией согреется, не маленький. Я проводил взглядом уехавшую карету. Мохнатая лошадка, выдыхая клубы пара, бодро переставляла ноги.

Я представил, как носильщики, они же и охранники почтовой кареты, сидят внутри и пытаются согреться, не подозревая, что в сундуке Септима лежит очень тёплая зимняя накидка, а сам сундук не то, что не заперт, но и не имеет охранных заклинаний. И ничего не мешает им достать накидку и ехать в большем комфорте. Почтовые служащие частенько грешили засовыванием своих любопытных рук в чужие посылки. Но в маговы вещи они точно не сунутся, Септим получит все свои панталоны в полной сохранности. Мужики скорее околеют от холода, чем рискнут ворошить вещи мага или взять что без спросу.

Что-то было не правильно. Я чувствовал это, но не мог понять, что именно. Раздражённо я забарабанил пальцами по оконной раме, у которой стоял, глядя во двор. Студенты, как по команде, зашевелились, испуганно пряча шпаргалки и конспекты. Вот ещё, больно надо мне их отбирать. Самостоятельную работу я им устроил только чтобы определить, что успел дать им Септим до того, как так стремительно уехал. Уехал в морозы, оставив тёплые вещи... Что лежало в сундуке, когда я в него залез? Носки, книги, бельё. Нет, не то. Что-то ещё, кроме накидки. Точно! Сапоги из меха северных лисиц. Выглядят не очень, но на самом деле теплее них только магически утеплённая обувь. Не мог Септим оставить их и уехать в обычных сапогах. Догнать бы карету, да тщательно переворошить все вещи артефактора, но, к сожалению, это невозможно. Не брошу же я студентов и не побегу следом с требованием предоставить доступ к чужим вещам. В лучшем случае дело ограничится жалобой в ближайшую стражу, в худшем — решат, что я разбойник и придётся драться. Троих, даже вооружённых, я смогу победить, с артефактами и заклинаниями на самой карете справлюсь, но следы затереть вряд ли получится. Да и что я там могу найти? Кто-то, кто собрал вещи Септима, чтобы думали, что он уехал, уже раз ошибся. Может, есть ещё ошибки? Надо снова осмотреть комнату, тщательней. И изучить письмо. Хоть подпись и подтвердила истинность написавшего, но обмануть чернила всё-таки можно.

Я еле дождался часового звона, отметившего окончание занятий, не глядя собрал стопку листов самостоятельной работы, вымученной студентами за два часа, и, сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, отправился в комнаты Септима с твёрдым намерением тщательно осмотреть там всё вдоль и поперёк. Вскрытие замка прошло быстрее, чем в первый раз. Волнения так же оказалось немного меньше. Два часа, целых два часа я разве что не обнюхивал стены и пол комнат. Я тщательно осмотрел все опустевшие шкафы, разворошил пепел в камине, после чего долго чихал на балдахин кровати. Ничего подозрительного, ничего, что могло бы указать, что Септим не сам собирался и не сам уехал.

Неловким движением во время очередного чиха я сорвал часть ткани с карниза. Больное место у этих конструкций, всё время то заедают, что не сдвинуть, то обрываются. Я-то у себя их давно оборвал, а тут они аккуратно собраны красивыми складками. Пришлось встать на кровать и, ухватившись одной рукой за карниз, прицеплять ткань на место. Когда я уже заканчивал расправлять ткань, рука наткнулась на что-то необычное. Еле подцепив это кончиками пальцев, я вытащил небольшой пухлый блокнот. Слегка желтые листы из грубой бумаги оказались заполнены написанным мелким почерком текстом вперемешку с иллюстрациями. Надо признать, рисовать владелец записной книжки умел. В текст я почти не смотрел, любуясь картинками. Сначала шли изображения магических животных и схематические наброски артефактов, создаваемых с их использованием. Потом были карты разных районов. В одном из рисунков я узнал Город духов — небольшое плато с развалинами древних захоронений. Любимое место историков и искателей необычного. Исхожена вдоль и поперёк, но то и дело там находят ранее не замеченные могилы и артефакты.

Я перевернул страницу с изображением шкатулки с характерным геометрическим орнаментом Прежних и почти без удивления увидел план Академии. Большинство комнат на плане аккуратно перечёркнуты, на некоторых стоял знак вопроса. Два знака, похожих то ли на решётку, то ли на паука, один в лесу, другой в моём старом ректорском кабинете, до сих пор не восстановленном от давнего пожара, привлекли мой интерес.

Я быстро представил окружающий Академию лес вместе с известными мне тропинками и полянками. Получалось, что отмеченное место приходилось недалеко от недавно обнаруженного трупа волка, возможно, шагах в ста. Точно определить я не смог — всё-таки рисунок хоть и выполнен старательно, но подробности не могли уместиться на листе в две ладони. Может, в тексте найду описание, что означают эти знаки.

Часовой звон отвлёк меня от блокнота, напомнив, что свободное время почти закончилось и, если я не хочу привлекать к себе внимание ещё и пропуском занятий, лучше оставить изучение записей на потом. Быстро осмотрев комнату Септима ещё раз, только теперь уделяя внимание на места, могущие служить тайниками, и больше ничего не обнаружив, я решил потратить оставшийся до занятий час поисками ответов в другом месте.

Другими словами, я пошёл в кабинет Фера. Ключ у меня есть, о том, что мы с ним хорошо знакомы все и так знают, так что вопросов, что я забыл в кабинете заведующего учебной части, не будет.

Как же удобно искать нужный документ, когда всё аккуратно разложено по папкам, а сами папки подписаны. Я так не могу, у меня всегда все вещи и бумаги будто самостоятельно расползались как им самим удобно. Письмо Септима об уходе я нашёл быстро. Перечитал. Ничего подозрительного. Изучил подпись. Самые обычные магические чернила для удостоверения личности подписавшего. Как и положено, временно становятся золотыми при вливании в них силы, показывая, что подпись поставил Септим или тот, кто абсолютно уверен, что он — Септим. Разумеется, можно внушить человеку что угодно, но ментальная магия очень редка, в отличие от остальных веток, для неё нужны особые способности.

Я нашёл ещё несколько писем от Септима и тщательно, с увеличительным стеклом, сравнил почерк. С моей точки зрения, разницы никакой. Что в первом письме, что в докладных записках, что в записной книжке почерк казался одинаковым. Но если это действительно писал Септим, то почему оставил тёплые вещи перед долгой зимней поездкой? И уж тем более, не забыл бы в тайнике свою записную книжку. Ничего не понимаю.

Ночью я долго не мог заснуть, обдумывая всё происходящее в Академии. И чем больше я думал, тем сильнее уверялся в том, что события не случайны и как-то связаны между собой. Рассматриваемые по одиночке происшествия казались обычными случайностями, но при попытке взглянуть на них одновременно, получалась странная и немного пугающая картина.

На данный момент имеем повесившегося студента и пропавшего преподавателя. Оба занимались поисками артефакта на территории Академии. Возможно, они нашли или узнали что-то, что не предполагалось быть найденным. Студента убили, благо повод с заваленными экзаменами был вполне подходящий, про назначенную пересдачу кроме Леры, Фера и меня, никто не знал. Артефактора заставили написать письмо об отъезде, чтобы подпись была настоящей, и, скорее всего, тоже убили. Что же такого они могли узнать? Тут хорошо подходят трупы собаки и волка. Кто-то в Академии развлекается некромантией. Да... за сохранение этой тайны можно и убить.

А начаться это могло ещё три года назад в часовой башне, в ныне так и не восстановленном кабинете ректора. Грабитель что-то искал, и не ожидал меня там увидеть, и уж тем более, не рассчитывал на столь трагический результат. Я бы и не связал то событие с нынешними, если б не отметка Септима в блокноте. Жаль, что он не записывал свои поиски, ограничившись только планом Академии, заметками, что искомый источник находится где-то в её пределах и краткой историей постройки здания. Оказывается, его и строили в тех же целях — обучение магов и изучении природы магии. Но далеко продвинуться не успели, началось гонение на некромантов, когда уничтожали без разбору всё, что имело хоть какое-то к ним отношение. Тогда будущая Академия и была покинута всеми своими обитателями. А я-то гадал, откуда Каан взял такой удобный бесхозный замок, а он только развеял наложенную иллюзию и заклинание отвода глаз. Неудивительно, что легендарный источник силы "поселили" именно тут — это сколько же сотен лет заклинания исправно работали?

С мыслями о том, что надо осторожно, не привлекая к себе внимания, исследовать лес и выгоревшую комнату, я заснул.

На следующее утро я наметил план действий. Он состоял из двух пунктов: тщательно исследовать свой старый ректорский кабинет и дождаться хотя бы небольшого потепления, чтобы проверить лес. Более подробно ничего планировать не стал — всё равно дальнейшие действия будут зависеть от обнаруженного. К тому же по опыту известно, что чем сложнее план и чем больше намечено на будущее, тем больше вероятность невыполнения этого плана. Что-нибудь обязательно да помешает.

По второму пункту я особо не волновался — примерно через десяту должен начаться древолом. Время потепления посередине зимы, когда деревья, не в силах стряхнуть с себя мокрый липкий снег, ломались под его тяжестью. После древолома с сильными ветрами возвращались морозы, добивая повреждённые деревья, щедро обеспечивая деревни дровами и валежником.

Лестница в часовой башне встретила меня тишиной и запахом пыли вперемешку с запахом старых углей. Узкая протоптанная в пыли дорожка жалась к краю лестницы, поближе к стене. Студенты "поселили" призрак старого ректора в выгоревшем кабинете и щекотали себе нервы, поднимаясь к нему на порог, чтобы при малейшем шорохе с криками и колотящимся сердцем сбежать обратно, в спасительный шум жизни. Легенду о призраке поддерживало нежелание нынешнего ректора Марка отремонтировать и восстановить кабинет. Студенты шептались, что Марк боится призрака, будто если тот лишиться дома, то со злости разнесёт всю Академию. Сам Марк объяснял это заботой о финансах. Зачем тратить деньги, если помещений и так хватает с лихвой?

Сгоревшая комната так же была покрыта неровным слоем пыли. Большинство следов любопытствующих оставалось за порогом. Видимо, не многие осмеливались войти в пугающее помещение. Некоторые следы доходили почти до середины комнаты. Где-то там и было найдено обгоревшее тело ночного грабителя, похороненного вместо меня.

На первый взгляд комната ничем не отличалась от остальных заброшенных после пожара домов, которые я когда-либо видел. Вскользь мазнуло смутное чувство тревоги, на мгновение сменилось чем-то знакомым и пропало.

Внезапно в тишине раздался тихий скрежет и сразу за ним тоскливый протяжный вздох. Звуки появились столь внезапно, что я чуть не подскочил на месте, с трудом удержав желание убежать из своего бывшего кабинета. Напряжённо замерев, я вслушивался во вновь наступившую тишину. Прошло, наверно, около минуты, когда я позволил себе слегка расслабиться и вновь заняться осмотром пожарища. Но теперь я постоянно вслушивался в тишину, ожидая повторения звуков или появления их источника.

Второй раз странные звуки не застали меня врасплох, и я рассмеялся своим страхам, определив, откуда они доносятся. Я же сам отключил бой башенных часов каждую четверть часа, посчитав, что боя раз в полчаса больше, чем достаточно. Шум работы механизма не проходил через защищённые магией перекрытия, но тихий скрежет отключенного боя где-то нашёл себе лазейку. В мою бытность ректора я не обращал внимания на эти звуки и успел забыть про них. Неудивительно, что студенты не задерживались здесь надолго. Они приходили заранее напуганные слухами о привидении, и напугать их могло всё, что угодно, а не только звук, очень похожий на тоскливый вздох.

Я прошёл по комнате, изучая редкие одинокие следы не испугавшегося посетителя. Жаль, я не следопыт, и моих познаний хватает только понять, что этот человек не просто так пришёл, а обходил комнату, останавливаясь у стен и шкафов. Скорее всего, эти следы принадлежат Септиму, и он что-то смог здесь найти или очень надеялся найти.

Так ничего и не выяснив, я снова оглядел комнату, вспоминая, как она раньше выглядела. Провёл пальцем по оплавившейся шкатулке на остатке стола. Да... неплохо здесь всё пропекли. Удивительно, что никто не надорвался, туша пожар. В комнате целыми остались только стены, всё остальное как минимум обуглилось, даже несмотря на заклинания защиты от огня. Жилая часть пострадала меньше, но и там пожар оставил явственные следы.

Немного порывшись в остатках шкафа и разобрав испорченные тряпки, бывшие когда-то мантиями, я вытащил свой старый посох. Бережно стёр с него пепел и ненадолго предался воспоминаниям почти двадцатилетней давности, когда я создавал этот посох, скрываясь от преследования. Пользоваться им способны только обладающие силой, сопоставимой с богами. Пожалуй, на земле только Дарий и Левий могли бы что-нибудь наколдовать с его помощью. И то, если снимут свои камни-близнецы, передающие и блокирующие их силу.

Я улыбнулся воспоминаниям, погладил гладкое дерево посоха и покинул выгоревший кабинет. Что именно искал или нашёл здесь Септим, я так и не понял, но времени у меня много, ещё вернусь и обязательно найду ответ.

// Лика

Лика сидела на подоконнике третьего этажа и рассеянно смотрела в раскрытый конспект. Со стороны казалось, что она увлечена решением какого-нибудь задания по многочисленным предметам. Но мысли были далеки от учёбы. Девушка пыталась разобраться с собственными ощущениями. То, что в Академии происходит что-то не то, она почувствовала ещё осенью, но не придала значению — мало ли что может случиться в месте, где собралось столько магически одарённых людей, активно использующих свою силу. Ощущение неправильности усилилось к зимней сессии и преобразовалось в смутную тревогу после внезапного отъезда Септима. Лике не верилось, что артефактор, столь увлечённый поисками источника силы, может внезапно собрать и уехать, не сообщив об этом своим ученикам.

Лика пыталась свести вместе все свои тревоги и подозрения, сформулировать волнующую её проблему и спросить обо всём куратора группы учителя Ирвина. Из всех учителей и преподавателей Академии только он и Аверий казались заслуживающими доверия, но девушка даже от мысли о разговоре с молодым стихийником смущалась и начинала краснеть.